Текст книги "Контрабандист"

Оборот, другой, третий и штурвальчик, неожиданно дёрнулся вверх, словно он был живым существом, которому вот чуть ли не до смерти осточертело сидеть на верхушке люка.

– Она вверх дёрнулась. Свенн?

– Так и должно быть. Вниз посмотри. Щель видишь?

Опускаю голову – точно! Вся махина люка приподнялась и между ней и корпусом чернеет небольшая полоска.

– Есть!

– Ну всё, – в его голосе чувствуется облегчение: – Приподними и внутрь забирайся. Как по скоб-трапу вниз чуть спустишься, там панель будет. Увидишь – над ней аварийный светильник. Жми кнопку, на которой люк со стрелкой вниз – он закроется.

– Они что? Не могли такой пульт снаружи разместить? – Ворчу, откидывая тяжёлый металл люка. Ворчу больше для проформы – говоря на чистоту я рад. Да что там ряд – меня просто трясёт от того, что ещё немного, вот совсем чуть-чуть и эта махина, вся – от носа до кормы, станет моей!

– Снаружи нельзя. Повредят его и что? Так что нет, всё тут правильно сделано. И вот ещё. Как внутрь спустишься – связь пропадёт. Но это не важно. Тебе надо спуститься до самого пола – проход до осевого идёт, а там иди в рубку. Ключ должен быть на капитанском кресле. Его там оставили – традиция. Капитан, уходя последним, как его из гнезда вынул, так там и оставил. На тот случай, что кто-то из экипажа, или спасателей вернётся. С собой он резервный взял. Даже если и убьют – поднявшийся на борт системы запустит. Гнездо в кресле, под подлокотником. Найдёшь.

– Угу. – Перевалив через край люка, нашариваю ногами скобы. Та-ак. Есть. Можно спускаться.

– Как вставишь, то перед тобой базовый терминал развернётся. Там выбирай – активацию систем и ставь режим реактора на переход. Это выведет его на сорок процентов – больше нам не надо.

– Услышал.

– Тогда всё.

– То есть? А дальше что?

– Врата отсюда на Порсон и Килят. В Киляте, на Станции, есть подходящие системы – они для Гусениц, но нам тоже подойдут. Вот туда и рули. Мы тебя там ждать будем.

– Погоди? Мне что… А если он мёртвый? Может реактор тю-тю?! Околел?! Да и как рулить? Я же…

Аврора, висящая над моей головой, чуть вздрагивает, под её брюхом оживаю маневровые, выплёвывая тонкие синие хвостики, а ещё через пару секунд, заложив широкой разворот, поворачивается ко мне кормой и мои глаза слепит выхлоп главного двигателя.

– Справишься, – слышу я в шлеме насмешливый голос Свенна: – Ты что, и вправду думал, что я так легко тебе поверю? Меченный ты, или нет – не знаю. Мне всё это безразлично. Приведёшь корабль, докажешь, что мужик – поклянусь тебе в верности.

– Свенн?! Стой, гад!

Короткий щелчок – линия связи разорвана и Аврора, моя!!! Аврора!!! Сверкнув выхлопом скрывается с места оставляя меня наедине со звёздами и с чернотой аварийного лаза, ведущего внутрь брошенного корабля.

Глава 17

Следующие пол часа я провёл на том же месте – на бортике откинутого аварийного люка, отчаянно крутя головой.

Во мне росло раздражение, последовательно, словно по нотам, проходя все положенные росту стадии.

Сначала, эти робкие побеги, с трудом смогли проложить себе путь через толстый пласт надежды.

Я никак не мог поверить, что Свенн, вроде как нормальный мужик, ветеран, профи, и всё такое, мог так со мной поступить. Может шутка? Вот сейчас, вот ещё немножко – и вспыхнет среди звёзд огонёк возвращающегося корабля, а в шлеме, пробившись сквозь шорох помех, послышится его весёлый голос. Но увы – время шло, а ни одна из звёзд так и не стронулась с места, начав расти в размерах.

Преодолев эту преграду, побеги упёрлись в слой отчаяния.

И как я поведу корабль? Один? А двигатели? Мне же дюзы в жизнь не очистить! Мы втроём-то тройку дней на это клали, а в одиночку?! Нет, я – обречён. Да, даже если и попаду внутрь, то что меня там ждёт? Тёмные, полные затхлого воздуха коридоры? Испорченная вода, высохшие в камень сухпайки? А сдохну – так всё?! Воскрешалки-то тут нет? Вот же влип…

Следующим на пути окрепших ростков оказалось бескрайнее штормовое море.

Ветры гнева срывали с гребней волн злобы целые пригоршни кипящей негодованием пены, и та, попадая на стебли раздражения, напитывала их, ускоряя рост бутонов где дремала, до времени, Месть.

О да! Я отомщу! Свенн! Скотина! Ты будешь у меня в ногах валяться, выпрашивая милость! Но её у меня, для тебя – не будет! И Пол, алкаш проклятый!

Бутон раскрылся и из него показались пронизанные льдом лепестки цветка, на которых немедленно начали проступать налитые зелёным цветом буквы Плана.

Моего Плана.

Плана Мести.

Принесённое ветром облако сомнений на миг задержалось над цветком и вылившиеся из него капли, оросив лепестки, слегка размыли текст.

А может у них так принято? Типа испытание, чтобы своим стать? Бросили, как котёнка в пруд – выплывешь – молодец, нет… Или…

Порыв ветра отогнал облачко и буквы засияли снова, налившись чистой яростью.

Нет… Это они специально. Это они меня убить хотят! Тут же нет воскрешения! А если это – Древний? Его стиль – и не убить, и удалить от своих планов?

После!

Отомщу! И этим двум и ему!

Они у меня попляшут, а из него… из него я, как прибью гада, сортир сделаю.

Хороший будет сортир.

Перемахнув через край люка, я двинулся вниз, отыскивая глазами панель аварийного хода.

Зелёный, такой, будет.

С унитазом… Тоже – зелёным!

Внизу что-то блеснуло, и я ускорился, рисуя в воображении картины себя, справляющего естественные потребности в зелёную чашу унитаза.

И это, ну, то, что с фонтанчиком, тоже сделаю. Обязательно.

Из Древнего.

И плитку, по стенам и…

Возникшая почти прямо перед моим лицом панель и вправду была освещена. Прямо над ней, всего на пару сантиметров выступая из стены, торчало нечто округлое, налитое трепетавшими красными огоньками.

Аварийка?

Что ж. Похоже. Дизайн непривычный, но кто эту Империю знает? После роскошных апартаментов что капитана, что экипажа, удивляться чему-либо было сложно.

Под лампочкой всё было именно так, как и говорил Свенн – что б ему пусто было!

Схематичная и понятная с первого взгляда картинка – линия корпуса, приоткрытый полукруглый люк, провал под ним и стрелка вниз. Чего уж непонятного?

Прижимаю картинку пальцем, она вспыхивает, и задрав голову вверх, успеваю заметить, как исчезают звёзды, отсечённые от меня тяжёлым люком.

Ну, хорошо.

Задраил.

Продолжаю спуск вниз и вдруг скафандр, прежде бывший слегка раздутым, начинает быстро опадать, прижимаясь к моему телу.

Хм?

У них аварийный люк и как шлюз работает?

Интересно.

Зачем?

Когда драпаешь каждая секунда дорога, а так ждать надо.

А так? Пока воздух откачают, пока, как сейчас, закачают. Долго же.

Странные они.

Конец моим сомнениям кладёт ещё одна кнопка, на которую я натыкаюсь, ощутив под ногами пол.

На сей раз картинка другая – меж двух параллельных линий здесь изображён стоящий, с прижатыми к бокам руками, человечек, составленный из толстых линий. Еще один, нарисованный пунктиром, висит прямо над головой первого, и, через них обоих, проходит тонкая стрелка, целящая своё остриё куда-то вверх.

Опять ребус!

А затейники были в той Империи ворчу себе под нос, разглядывая рисунок.

Так, значит. Один здесь, другой над ним, третий выше и…

Чёрт!

Это же – катапульта! Газовая!

Действительно, а зачем мучиться, карабкаясь по скобам к заветному люку?! Встали здесь, отрубили гравитацию и последний, скорее всего капитан, кнопку жмёт.

Люк откроется и воздух всех за борт вытащит. Быстро.

Вот только чего я тогда тяжесть чувствую? Они же ушли, почему здесь гравитация? Или автоматика, после того как последний член экипажа покинул судно, всё в норму привела? Странно. Чего зря энергию жечь? Нет же никого – отключить всё нафиг. Вот я бы – отключил. Но я – не они, и мерять своей мерой традиции и правила сгинувшей Империи мне не с руки.

Так и не найдя ответа и решив не проверять свои идеи на практике – последнее, по понятным причинам неприемлемо, принимаюсь осматриваться.

Свенн же про осевой коридор говорил? А тут?

А тут – ничего. Круглая, в диаметр трубы аварийного лаза, комнатка.

Ещё один ребус?

Обхожу её по кругу и точно! Прямо напротив скоб-трапа обнаруживаю ещё одну кнопку.

Вот с ней проблем не возникает.

Чего может быть проще? Кружок, из разрыва которого торчит, остриём наружу, короткая стрелка.

Выход!

Не раздумывая жму её и пол, мягко вздрогнув, начинает движение, неся меня вглубь корабля.

Основной коридор, называемый ещё осевым, встретил меня сумраком, тишиной и, как ни странно, годным для дыхания воздухом. О последнем мне доложила автоматика скафандра, высветив в верхнем правом углу стекла шлема три зелёных шарика. Цепочкой. Друг над другом. По инструкции – её я прочитал перед покупкой, нижние два сообщали мне, что и состав воздуха, и его температура пригодны для человека, а верхний, тоже налившейся зеленью, говорил об отсутствии снаружи каких-либо болезнетворных бактерий.

– Из числа известных, пробормотал я, нажимая кнопку на вороте. Огоньки погасли, а стекло, чуть подавшись вперёд, откинулось вверх, одновременно наползая на шлем, так что получился небольшой козырёк, прикрывавший моё лицо сверху.

Делаю осторожный вдох – автоматика, датчики, это всё, конечно, хорошо, но всё же столько лет прошло!

Нет, ничего необычного уловить не могу. Воздух, как воздух.

Сухой, лишённый каких-либо ароматов. Последнее и хорошо, и плохо одновременно.

Хорошо – что не несёт тухлятиной или ещё чем-то таким, что бывает в давно заброшенных зданиях. Не знаю, как описать этот запах, но, если вы забирались в давно покинутые дома, то должны понимать о чём я. Ну а если такие приключения обошли вас стороной, то и не стоит забивать голову лишним. Скажу просто – запустением здесь не пахло. И да, это было хорошо.

А вот плохо… А плохо было то, что не пахло здесь ничем.

Любая машина имеет свой запах. Он есть у нового авто – и эти ароматы вам наверняка знакомы. Всё, абсолютно всё, имеет свой запах. Разогретый пластик пахнет по-своему, механизмы, по суставам которых бежит смазка, источают другие ароматы, трубы, полные технических жидкостей – свои. Но всё это вместе составляет неповторимый для каждого корабля букет, вдохнув который один раз, вы уже в жизни не перепутаете этот корабль с другим, пусть и такого же класса.

А вот здесь, как я ни старался, не пахло ничем.

Понимаете?

Если корабль жив, пусть даже его механизмы и погружены в крепкий сон, то по его венам всё одно будут течь жидкости, воздух, подгоняемый ленивыми взмахами лопастей вентиляторов, будет медленно ползти по воздуховодам, электроника – слабо, но греться и всё это вместе и составит тот самый букет, индивидуальный для каждого корабля.

А здесь не пахло ничем.

– Эй? – Вытянув перед собой руки, несколько раз хлопаю в ладоши: – Живые есть? Кто ни будь? Отзовись?

Тишина. Ну да, а на что я надеялся?

– Ну и ладно, – отстегнув перчатки, сую их за пояс: – Раз здесь никого, тогда, – подняв руку вверх, щёлкаю пальцами: – Объявляю этот корабль, со всем его содержимым, своим!

Зачем я так делаю? Да я и сам не знаю – со страха, наверное. Всё же одно дело красться по коридорам брошенного корабля, вздрагивая от каждого шороха – если он, конечно раздастся. И, совсем другое – чувствуя себя хозяином, идти к рубке, прикидывая, что в местном дизайне следует заменить в первую очередь.

Светильники, огонёк едва теплился в каждом пятом, слегка моргнули, принявшись разгораться. Скорее всего команду на пробуждение им подала автоматика, уловившая моё присутствие на борту, но я забивать голову анализом происходящего не стал.

Светильники оживают?

Отлично!

Не придётся в темноте ноги ломать.

– Хо-ро-шо, – кивнул я, когда на стенах, в прежде спавших лампах, принялись разгораться яркие огоньки. Сами лампы были увеличенной копией той, что освещала кнопку закрытия люка – такие же полукруглые наплывы на стене.

– Очень хорошо, – кивнув ещё раз я подошёл к переборке и проведя пальцем по ней, поднёс его к светильнику: – Хм… Чисто? – На подушечке указательного не было и следа грязи, или пыли. И это тоже было необычно – стена была рельефной, мой палец явственно ощутил бугорки и впадины какого-то рисунка или узора, покрывавшего всё пространство. Но вот что именно было там изображено, разобрать я не мог – освещение, только набиравшее силу, ещё не могла разогнать темноту и та, своим пологом, надёжно скрывала детали отделки коридора.

Куда идти я знал – ещё сидя на люке определив направление к носу. Это было несложно – сзади распушённая капуста на месте движков, впереди – нос с рубкой. То, что она там я помнил из схемы, которую ещё на Авроре продемонстрировал мне Свенн.

Вспомнив о нём, я передёрнул плечами, ощущая начавшую подниматься в душе злость.

Не сейчас, напрягшись, выкидываю мысли о мести из головы. После. Всему своё время – сейчас рубка важнее.

Пока я шёл к носу светильники, окончательно сбросившие сонную хмарь, разгорелись в полную силу, заливая коридор приятным, слегка желтоватым светом. Довольно кивнув – идти в темноте было неприятно, я бросил взгляд на стену, ставшую хорошо различимой.

Сейчас, когда стало светло, я смог разглядеть узор, выдавленный в светлом металле.

По стенам шёл дождь.

Его косые и прерывистые струи, неслись вниз, вырвавшись из занявших потолок облаков. Внизу, прорастая из плинтуса, к ним тянулись стебельки травы и редкие цветки, спеша омыть свои тела тёплой летней влагой.

Дождь. Ласковый летний дождь.

Как и должно быть – если эсминцы рыбки несли чешую в своих коридорах, то дождь был именно тем, что и должно было быть здесь.

Необычно, но не мне судить.

Погладив стену, на миг мне показалось, что моей кожи коснулся тёплый, полный влаги ветерок, я двинулся дальше – туда, где в конце коридора виднелась зажатая между двух крупных ниш, дверь рубки крейсера.

А вот перед рубкой я задержался.

Просто так – вот взять и распахнуть её я не мог. Одно дело, по-хозяйски оглядываясь по сторонам идти светлым коридором насвистывая весёлый мотивчик. И совсем другое здесь.

Перед рубкой.

Центром корабля.

Его мозгом и всем тем сосредоточием, что превращает скопище брони, механизмов, труб и проводов в нечто осмысленное и готовое по воле хозяина нести смерть всем, на кого укажет его палец.

Здесь, за этой откидной дверью, посреди которой виднелись две трафаретные буквы «ЦП», шутки кончались. Стоит мне её открыть, зайти внутрь и сесть на место капитана, как всё!

Из невольного любителя приключений я в миг превращусь в человека, имеющего власть.

В капитана крупного корабля.

Власть… Ответственность…

В голове всплыл образ весов, на чашках которых лежали эти понятия. Секунда, и новая чаша – экипаж, появилась рядом с ответственностью. Ещё немного и весы, превратившись в подобие осьминога, принялись покачивать чашами с Древним, плывущей в пустоте секретной базой, Свенном, Сиамом, разбитым жабьим бомбовозом. Количество коромысел-щупалец всё росло и я, уже окончательно запутавшись в своих сомнениях, тряхнул головой, отгоняя ненужные и так не вовремя навалившиеся на меня мысли.

Ладонь на ручку!

Нажать!

Прочь сомнения! Этот корабль – мой!

Едва слышный щелчок, и дверь, стоило мне потянуть ручку на себя, принялась открываться, медленно двигаясь на меня. Отхожу в сторону и оказываюсь прямо перед нишей.

Она здоровая. Метра под три в высоту и не менее двух в ширину.

Хм. Интересно.

На плане я её не помню. И зачем она тут? Не шкафы же с картами или горшки с цветами тут были? А если и были, то делись-то куда? Вот в жизни не поверю, что тут пусто было! На таких кораблях ничего зазря, как бы нелепо это не выглядело, не делают.

Цена, выплаченная кровью погибших, велика.

Дверь, дойдя до крайней точки, останавливается и я, словно ныряя в омут, делаю шаг вперёд.

Рубка встретила меня тишиной и неярким, приятно приглушённым, освещением.

Хмыкнув над самим собой – а ты что? Ожидал здесь кордебалет, отплясывающий канкан увидеть? Ну-ну, мечтатель.

Ещё раз хмыкнув, прохожу внутрь, оглядываясь по сторонам.

М-да… А планчик-то Свенновский, того, кривой. Окружающая меня обстановка не сильно, но всё же отличается от увиденной давеча проекции.

Прежде всего это касается капитанского кресла.

Если на проекции оно стояло на трёхступенчатом подиуме, то здесь к нему вела широкая, метра в два, прямая и ровная дорожка, бравшая своё начало прямо от двери. У кресла он немного расширялась, так, что место капитана было словно на островке или мостике, приподнятом над рабочими местами. И да – именно приподнятом – терминалы штурмана, пилота и канонира, располагались значительно ниже капитанского уровня. Как в ямах, честное слово. Небольших, неглубоких – голова сидящих на своих местах вахтенных возвышалась над плоскостью мостика, но не более.

– Интересное решение, – пробормотал я, подойдя к краю мостика, где, присев на корточки, окинул взглядом левый, пилотский терминал с торчащими и хорошо знакомыми ручками: – И видно всё хорошо, и с ноги заехать затупившему можно. Ну и порядочки тут были!

Покачав головой – всё же, я не был сторонником вот такого жёсткого подхода, встаю и подхожу к креслу.

Ну что сказать… Самое обычное, обтянутое искусственной кожей кресло.

Ничего особенного.

Слегка толкаю рукой, и оно послушно разворачивается, готовое принять меня в свои мягкие объятья.

Есть! Не наврал Свенн!

На подушках, откатившись в углубление у спинки, лежит небольшой, размерами с большой палец, цилиндрик. Буру его и забираюсь в кресло.

Так.

Часть один – попасть на корабль – сделано.

Часть два – получить ключ – тоже.

Теперь – самое интересное – пробудить системы и… Перспектива очистки дюз в одиночку меня мало радует. Ладно. Всему своё время. Отталкиваюсь ногой, разворачивая кресло к носу и, когда оно замирает, воздух передо мной начинает мерцать, формируя небольшой экран.

Экран формируется быстро и, вместе с ним, начинают проявляться контуры изображения, сходные с очертаниями человеческой головы. Ещё немного и с экрана на меня смотрит старший офицер Империи. Скорее всего он и есть капитан Дождя – толстый витой шнур, окаймляющий воротник-стойку его кителя, заколот золотой булавкой, с которой, на небольшой цепи, свешивается некрупная – в мизинец, модель этого крейсера.

Несколько долгих секунд он молчит и мне кажется, что возникшее из прошлого лицо внимательно изучает меня, пытаясь понять – достоин ли человек из будущего управлять его кораблём.

Сама картинка какая-то серая, словно выцветшее за годы полотно. Вдобавок, словно намекая на разделяющие нас десятилетия, по экрану пробегают облачка помех, на долгие секунды скрывая лицо капитана.

Наконец, слегка качнув головой, моделька бросает короткую вспышку, капитан начинает говорить, слегка склонив к плечу седую, стриженную ёжиком, голову:

– Капитан Фослин, – представившись, он смолкает и коротко кивнув, продолжает: – Дождь – хороший корабль. Надеюсь, – снова пауза, и на его лице пробегает кривая, полная сожаления улыбка: – Тебе повезёт больше. Удачи.

Экран исчезает и я, немало озадаченный подобной краткостью, откидываюсь на спинку кресла.

Нет, ну а что так кратко то? Понимаю, что эвакуация, что не до подробного отчёта, но всё же – вот так? Пара фраз и прощай? Странный тип. Надо будет у Свенна, если он говорить сможет после нашей встречи, спросить. Про Фослина этого. А то…

Экран начинает сызнова проявляться, и я придвигаюсь к нему, ожидая увидеть знакомое лицо. Ну действительно, не мог же капитан, вот просто так, нескольким словами, от своего корабля отделаться. Должен же он, пусть и кратко, но обрисовать ситуацию?

Однако, вместо его лица, на экране проявляется схематичный разрез крейсера. Составленный из коротких ломаных линий овал, в котором примерно угадывается красавец с проекции, наливается мягким золотистым светом, но это приятное глазу сияние держится внутри него всего несколько секунд.

На смену ему возникают, заполняя собой пространство внутри корпуса, чёрные квадратики и прямоугольники.

И первый квадрат возникает в районе носа – внутри знакомого мне контура рубки, того самого, с недостающей четвертью.

Черный квадрат распадается на четыре части и над схемой корабля возникают пояснительные надписи, соединённые жёлтыми лучиками с его рассечённым телом.

– Критично! Отсутствует капитан.

– Важно! Пост пилота – вахта отсутствует.

– Внимание! Курс не проложен! Отсутствует штурман!

– Внимание! Накопители перемещения – заряд отсутствует!

– Внимание! Боевые системы отключены – отсутствует боекомплект.

Всё это я считываю, или можно сказать, слизываю взглядом с экрана. А квадратики продолжают свой путь по кораблю.

– Внимание! Двигательная группа – отсутствие вахты.

– Важно! Сопла главной тяги замусорены!

– Информация! Камбуз отключён.

– Информация! Гидропонный сад отключён!

– Информация! Спортзал отключён.

Перестав читать, откидываюсь на спинку.

Так.

Система приоритетов ясна.

Без капитана – не полетим. И без пилота тоже. Как и без чистых сопел.

Ну, первую проблему, положим решить просто, – подкидываю на руке ключ: – С пилотом тоже – в конце концов Джой и РУД знакомые.

Куда? Пост штурмана есть, значит и карты там есть – разберусь.

А вот дюзы… Да, с этим попотеть придётся.

Ну да ладно.

Начнём с простого.

Обшариваю подлокотники.

Так.

Левый пуст. В том смысле, что мои пальцы не могут отыскать ни кнопки, ни лючка, под которым скрыта скважина ключа.

Поищем на другом.

Здесь мне везёт больше – когда ладонь, пройдясь по подлокотнику, начинает спускаться вниз, то практически сразу я обнаруживаю провал, размером с мой большой палец.

Ага!

Придерживая цилиндрик двумя пальцами подношу его к дыре и он, слегка дёрнувшись, втягивается внутрь так, что снаружи остаётся небольшой пенёк – только-только пальцами зацепить, возникни такое желание.

Экран смаргивает, стирая план корабля и на нём проявляется новая надпись.

– Ключ получен… Идёт анализ…

В подлокотнике что-то негромко щёлкает и цилиндрик, выскочив из своего гнезда почти на две трети, упирается в мою ладонь.

Что за?!

На экране, под первой строкой, появляется вторая, а, спустя миг и третья:

– Авторизация капитана Фослина отменена.

– Требуется авторизация нового капитана.

Последняя строчка принимается моргать, и ключ, до того бывший неподвижным, чуть сдвигается вперёд, практически выпадая на мою ладонь.

Так. Зашибись.

Поднеся цилиндрик к глазам, разглядываю его монолитное тело. И что делать? Как авторизоваться?

– Прошу капитана пройти авторизацию.

Новая надпись, появившаяся взамен всех предыдущих, занимает центральное место на экране.

Да я – с радостью! Вот только как? Тут ни сканера ДНК, ни ещё чего подобного, нет. А, может, и не здесь? Ну эту, авторизацию, проходить?

Ведь как должно быть по нормальному?

Приказ о назначении – получить в штабе, с ним на борт, заранее уведомив экипаж. Так же? При нормальном стечении обстоятельств? И ключ, по-хорошему, новому вместе с приказом дать должны.

Но – это по-хорошему. В мирное время, когда можно развлекаться выпуском приказов, проведением типа-внезапных проверок и раздавать медальки в ознаменовании памятных годовщин, или ещё каких, малозначительных событий. Помню, уже здесь, видел я одного адмирала – так его грудь, плотно увешанная наградами, могла пулю остановить – медали, памятные знаки и прочее, едва не в два слоя шли. Вот только к боевым, омытым честной кровью и потом, ни один из этих знаков отношения не имел. Там у него юбилейные были и те, что массово раздают после различных учений и парадов. Висюльки, короче.

Но – зрелищные. Это да.

А вот на войне там всё иначе.

Вот погиб капитан – и что? Ждать приказа от штабных?

Пффф… Так там свой бардак. Пока до них весть дойдёт, пока она сквозь все фильтры просочится – а кораблю что делать? Корабль в отстойник и ждать? Так война – какое тут ждать?! А в бою?

Обычно, в таких случаях, старшим становится старпом. Без приказа, просто по штатному расписанию.

А значит, – я вновь принимаюсь разглядывать цилиндрик, всё должно произойти быстро. Вот хватил капитана удар, прямо здесь, в кресле. Стресс, перенапряжение и готово!

Не вываливаться же из боя?

Тело – вон из кресла, рядом полежит, а в кресло, ещё не остывшее от предыдущего, новый капитан. И всё – быстро, быстро, бой же! Но у старпома и свой ключ может быть. Так? Так! А сам он, в этот, прискорбный момент, может и не быть в рубке. Может он с контрабордажниками десант зачищает, или у механиков – воодушевляет на устранение повреждений. Может такое быть? Вполне. А, значит, кресло капитана займёт кто-то ещё. Из вахты. Пусть и временно, но займёт.

Так.

Рассуждаем логически.

Вот кто-то сел в кресло.

Сел. Я поёрзал, устраиваясь поплотнее.

Ключ из гнезда вынул.

Есть. Вот он.

Сжимаю его в ладони.

А дальше что?

Развить свою мысль дальше я не успел – моя правая рука, я действовал исключительно из любопытства, скользнула к дырке и один из пальцев заскочил внутри. Честно – мне было интересно – а что там внутри?

Короткий щелчок и по мне, от пальца в дырке и до зажатого в левой ладони ключа, прямо через меня, пронёсся заряд тока. Запоздало выматерившись я принялся дуть на палец, одновременно смаргивая выступившие на глазах слёзы. Хотел было вытереть их левой, но бросать ключ на колени поостерёгся – а ну как опять шарахнет?! Нет, спасибо – заряд в область нижней анатомии мне получать совсем не хотелось.

Когда же глаза более-менее прочистились, то первое, что я увидел была новая надпись на экране.

– Капитан авторизован. Просьба вставить ключ для завершения процесса.

Продолжая недовольно шипеть засовываю цилиндрик на место и тут же получаю ещё одно сообщение.

– Производится сличение кода ДНК со списком экипажа.

Секунда, и:

– Совпадений не обнаружено. Личность капитана не установлена.

Пауза.

– Произвожу подключение к базе флота…

Пауза.

– Идёт соединение… Ожидайте…

Ещё пара секунд и новая строка:

– База флота недоступна. Повторение запроса…

И сразу же, новое сообщение:

– Вам присвоен временный статус капитана. Для постоянного статуса необходимо подтверждение Имперского командования.

Озадачено чешу затылок – и где мне это Имперское командование взять?! Нет же его – вместе с Императором и Империей кончилось.

Строчки текста пропадают и на их месте появляется табличка с полномочиями – в одной колонке постоянный статус – там стоят желтые косые крестики, а в другой – временный.

Ну… Облегчённо откидываюсь на спинку – а не так уж и много я не могу.

Назначать вахты – да.

Управлять кораблём – да.

Прокладывать курс – да.

И много чего ещё – да.

Не могу я заказывать боекомплект, вести огонь – не могу, не могу размещать заявки на пополнение экипажа – ну да, верно – назначения через штаб идти должны. Ещё не могу представлять к наградам, высказываться от имени Империи и представлять её интересы и, что вызвало у меня улыбку – заключать, или расторгать браки.

Да уж.

Последнее мне было уж совсем не актуально.

А вот примечание, размещённое через абзац, было особе ценным. Согласно ему – там был отсыл к какому-то параграфу Устава, я мог стать полноценным капитаном, если в течении шестидесяти одного дня не поступало распоряжений об отзыве моей кандидатуры.

Вполне логично.

Автономка у Дождя была сорок пять суток – так Свенн говорил. И если на сухпае можно было бы протянуть ещё дней десять, то вот с топливом, или с воздухом, такой бы трюк не прошёл. Разве что зависнуть и, избавившись от экипажа, ждать. Но опять же – стоит кораблю, пусть и на шестьдесят второй день, оказаться в обжитом пространстве, как автоматика тотчас пошлёт сигнал – примет ли его Станция, или любой оказавшийся радом корабль – не важно. Важно то, что до кого надо он дойдёт. Ага. И рассказывай потом, на суде, куда людей дел и чего прятался, пока другие чужаков гоняли.

Другое дело – сейчас, когда Империи нет. Сейчас и прокатить может – сколько бы Дождь отчётов не слал, ответа не будет. Некому сейчас отвечать.

Выждав почти минуту текст исчез, явив вместо себя уже знакомый план корабля. Вот только теперь, рубка была залита желтым цветом, а из перечня замечаний исчезли критические упоминания о капитане, пилоте и штурмане. Ну да. Если уж ты влез в капитанское кресло, то будь готов и за этих двух отработать. Какой же ты капитан, если и пилотировать, и курс прокладывать не можешь?!

Из «Важных» оставалось только одно сообщение – то самое, про замусоренные дюзы и, скажу честно – оно меня тревожило больше всего. Представив себе работы по их расчистке, я тяжело вздохнул – надо.

Всё одно деваться некуда.

Экран же, решив, что с меня информации достаточно, опять сморгнул, стирая картинку, а когда осветился вновь, то на нём высветился список задач, которые корабельный мозг посчитал первостепенными для решения.

– Текущий статус корабельных систем: Ожидание.

– Просьба капитану: Сменить статус систем.

Ниже шёл список состояний, или, как я предпочёл назвать для себя, режимов.

– Отключение.

– Ожидание – этот режим был выделен зелёной рамкой, напоминая мне о том, что именно он сейчас активен.

– Экономический,

– Перегон,

– Поход,

– Рабочий

– Боевой.

Хм… Почесав шрам на щеке, подношу палец к списку. Свенн говорил про поход. Но мне сейчас надо просто перегнать корабль отсюда на Станцию. А там, как всё здесь приведут в порядок – при этих мыслях моя жаба горестно вздохнула, припоминая объём трат, да, когда всё приведут в порядок, проигнорировал я её вздох, тогда и в рабочий перейдём.

Берём «Поход»!

Стоило моему пальцу коснуться надписи, как та вспыхнула ярче, а рамка, бывшая на «Ожидании», перескочила на неё.

Расслабиться мне не удалось. Несколько секунд и всё возвернулось на круги своя. В том смысле, что яркость пропала, а вокруг «Ожидания» вновь появился зелёный кант.

– Смена статуса невозможна – напротив режима «Поход» вспыхнули синие строки:

– Системы щита повреждены,

– Дюзы замусорены,

– Рулевые системы заклинены.

Хм… Рулевые? Это они что? Так маневровые обозвали? Ну… В принципе да. Я же ими рулю, так почему бы и не назвать их так?

Пока я рассуждаю все пояснения исчезают, возвращая экрану первоначальный вид.

М-да…

Это что? Пока я и дюзы и маневровые не очищу – шансов сдвинуться с места нет?

Наверное, нет. И, что плохо, работать желания тоже. В том смысле, что нет. Втроём бы ещё да, а вот так, одному ползать по этой дряни отколупывая куски и без страховки, рискуя улететь в пустоту? Бррр… Нет, извините.

Мы это оставим на самый-самый-самый, и много ещё этих «самых» случай. А пока головой поработаем. Подумаем, то есть.

Мне отвечает бортовой комп. Каким бы он не было сложным и навороченным, он остаётся всего лишь прокладкой, интерфейсом между мной, вахтой и исполнительными механизмами. Железка. В меру умная и в меру тупая. И то, и другое определяется только его создателями. Вот сейчас и проверим – насколько тщательно ими было все логические цепи построены.