Текст книги "Цвет ночи"

Я оставалась на холме в полумраке чащи с двумя братьями наедине. Один – меня похитил когда-то, второй – похищал, запирая в подземелье, других в моих сновидениях. Засмотревшись на веселье остальных, я на какое-то время даже потеряла своих спутников из виду. Константина, который стоял передо мной пару минут назад, уже опять не было видно, как и Яна.

Внезапно я услышала голос позади себя.

– Ава… – произнес потусторонний шепот. – Нам нужна небольшая твоя помощь…

Это был Константин. Он подкрался незаметно, и я отчего-то не обернулась. Вросла в землю, вытянувшись, как струна. Не знала, здесь ли еще Ян, но надеялась, что да. И услышала звук подступающих, отчетливо слышимых шагов, отличавшихся от бесшумной поступи Константина. Черный дух всегда подходил, словно крадучись; он часто оставался незаметен, пока сам не решал обратить на себя внимание. Я никогда не замечала, когда он появлялся.

Сейчас тот, кого прозвали Кощеем, стоял позади меня и дышал мне почти что в затылок. Там же рядом оказался и Ян. Моей кисти коснулась горячая рука, и я вздрогнула. Я не знала, чья она, пока не бросила туда взгляд. Все же – Ян. Это его пальцы тронули мою кожу.

Мое дыхание было сбивчивым. Со стороны правого плеча к моему лицу и шее понеслось тепло – щека Яна соприкоснулась с моей. Он приобнял меня сзади и неожиданно вложил в мою ладонь нечто металлическое и ледяное. Нож? Нет. Кинжал. Самый настоящий кинжал небольшого размера, рукоятка которого была украшена драгоценными красными камнями, золотом и серебром.

Мне ничего не оставалось, кроме как в замешательстве принять его. Перебирая мои пальцы, по-прежнему дыша мне в правое ухо и невольно обдавая теплом шею, Ян безмолвно указывал, как правильно его держать. Затем шепча, говорил, что делать дальше. Я не слишком понимала, зачем именно он вручил мне этот клинок, но не моргая смотрела вперед и тихо кивала.

– Не забывай дышать, – сказал Ян.

И я опомнилась. Он заметил, что моя грудная клетка слишком долго остается недвижимой, а плечи – напряженными. Теперь я и сама заметила. Я сделала глубокий вдох, громкий, словно мои легкие были замершими больше минуты. Воздуха нави мне не хватало, чтобы надышаться. Иногда я не обращала на это внимания, а иногда чувствовала слишком остро, когда начинала контролировать процесс. У меня чуть закружилась голова.

Константин обошел нас и встал у дерева, опершись о него спиной, застыв в расслабленной позе, сложив руки на груди. И внимательно следил за тем, что мы делаем. Смотрел так пристально, что я будто физически ощутила его взгляд на себе. Он словно специально замер там, чтобы оказаться в поле моего зрения.

Это отвлекало.

Соприкосновение с кожей щеки Яна тоже сбивало с нужных мыслей. Ян обнял меня за плечи и шепнул, чуть дотрагиваясь губами до моего уха. Он велел мне попытаться попасть кинжалом в дерево, раскинувшее корни в нескольких метрах от нас. Не беря во внимание странность просьбы, я просто выполнила указание. Как и диктовал Ян, взяла клинок за кончик рукояти, вознесла руку над головой и взмахнула ей ровно вдоль тела, выпустив рукоять, метнув оружие вперед. Оно сделало несколько полных оборотов, и острие четко вонзилось в древесную кору. Сама не ожидала, что получится с первого раза.

Я услышала тихий звук, донесшийся со стороны Константина. Это была не усмешка, а будто слишком громкий выдох через нос; его губы не дрогнули, уголки не поднялись вверх. Но лицо Константина было довольным. Когда я заглянула в его глаза – я увидела в них одобрение.

А затем кто-то поблизости заразительно засмеялся.

– Ян, только ты мог это придумать! – вымолвила Валентина, стоящая вдалеке от нас, но заметившая, чем мы занимаемся.

Этот смех был несколько злорадным – значит недобрым предзнаменованием.

Я по-прежнему не понимала, что происходит, и переводила растерянный взгляд то на Валентину, то на Константина, гадая, зачем Ян затеял эту странную игру.

– Хорошо, – сказал он, снова возвращая мое внимание к необычному упражнению.

Обойдя меня, он отправился к дереву, вытащил нож и напором пошел мне навстречу, еще раз протянул кинжал. Передавая его, пальцами он коснулся моих пальцев.

– Потренируйся еще, – сказал он.

И я снова сделала бросок. И снова попала.

На этот раз – тишина и молчание. Повернувшись, я больше не видела у дерева Константина. Там было пусто.

Еще немного позанимавшись с оружием, дав повод Яну убедиться в том, что у меня неплохо получается с ним управляться, и в свою очередь дав повод самой себе полагать, что в случае чего я даже смогу себя защитить, я все равно не могла сопоставить смысл производимых мной действий и слов Валентины. «Ян, только ты мог это придумать». Что – это? Когда я попыталась поинтересоваться у Яна, он лишь сказал, что я должна буду воспользоваться им лишь раз, когда он «даст команду». И разубеждая меня в мысли, что кинжал был дан мне для самозащиты, Ян забрал его у меня, одел в ножны и спрятал в черноте своего камзола.

Мокрые и веселые дети возвращались с горки, и не только дети – у всех, даже у хмурого серьезного Алексея был румянец на щеках. Маленькая Юлия сказала, что проголодалась, и мы решили вернуться обратно в замок.

Снег хрустел у нас под ногами. Температура в нави понижалась, в талых проплешинах мох и листья стали покрываться ледяной коркой. Я шла сразу же за Вольгой, малышами и Гаем, впереди которых ныряя и выпрыгивая из снега, по-своему сходил с ума Кинли. Общество полудраконов казалось ему приемлемым, и не так сильно напрягало, как общество цмоков. Я была рада, что он не ощущает себя здесь скованным страхом и дискомфортом. За своей спиной я слышала приглушенные голоса Яна с Алексеем. Рядом с ними молчаливо плелся Константин.

Поравнявшись с Гаем, когда мы подходили к воротам, я снимаю с плеч рыжую меховую накидку и возвращаю ему, больше в ней не нуждаясь. И спрашиваю его, когда он принимается одеваться:

– Гай, а у животных тоже есть душа? Они тоже перерождаются?

Он мельком смотрит на Кинельгана и просто отвечает:

– Ну да.

– У них какие-то другие души? – продолжаю интересоваться я.

Гай открывает перед нами двери и пропускает детей, Вольгу и меня, заходя следующим. Не дожидаясь братьев.

– Все души одинаковы, – поясняет он, и задает встречный вопрос: – А что?

– Мне немного непонятно, что определяет, родится душа животным или человеком? – Подбирая Кинли с пола, я прижимаю его к животу и глажу. – Почему он дракон?

– Что-то натворил, – раздается голос за спиной. – Посмотри на его поведение сейчас – твоя птица явно тратит эту жизнь впустую и пойдет на следующий круг перерождения.

Гай качает головой из стороны в сторону.

– Ян нагло врет, – говорит он. – Души распределяются нами – моим отцом, мной и нашими помощниками, которых мы, кстати, зовем гаевками. В целом распределение душ простая случайность. В прекрасном и жестоком человеческом мире они так или иначе получат нужный опыт. Нет никакой кармы или искупления грехов, если ты об этом. Это просто новая очередная жизнь, в которой ты делаешь или хорошее или плохое – не важно. Потом, на рубеже об этом подумаешь и поймешь, что что-то сделал не так. Исправишься – уйдешь в вырай. Нет – рождения будут повторяться. И в них могут добавиться новые проблемы.

Мы поднимались по лестнице, направляясь по длинному коридору к столовой.

– Но что может дать душе заточение в теле животного?

– При искуплении на рубеже такие души вспомнят, какова жизнь, когда ты полностью зависишь от кого-то. Домашние драконы, насколько я знаю, долго учатся доверять. Это бесценный опыт.

Стук наших шагов приглушал мягкий ковер; по стенам скользили чужие голоса, многочисленные, далекие и близкие, и я вспомнила, что замок больше не пуст, а заселен другими цмоками.

– Душа может посреди жизни в теле человека вспомнить, кем была ранее?

Гай отрицательно покачал головой.

– Нет.

Я нахмурила брови, не зная, хотела ли услышать нечто другое в ответ. Даже переспросила машинально:

– Нет?

Если бы он сказал «да» – это было бы решением моей небольшой головоломки. Ужасным решением, к слову.

– Ни при каких обстоятельствах, – еще раз заверил меня Гай, и теперь поинтересовался сам: – К чему такие вопросы?

Я пожала плечами, недоговаривая всей правды. Не собиралась я признаваться в своих глупых предположениях по поводу Алены. Тем более, когда мне наступал на пятки Константин.

– Думаю о том, кем я была.

– Не узнаешь, пока не умрешь, – легко бросил Гай, словно мы обсуждали не мою смерть, которая станет концом всего и новым началом, а какой-то незначительный пустяк.

А что, если даже Гай не знал всего? Что если человек все же мог каким-то образом вспомнить свои прошлые жизни? Например, если окажется по другую сторону – в нави? Ведь случаев пребывания здесь людей было немного. Или хуже: что если Гай это знал, но скрыл от меня? Что если он и все они, включая Константина и Яна знали, что в одной из моих прошлых жизней мы уже были знакомы, потому что я была… Нет, я не могла этого даже мысленно произнести. Я не была Аленой. Не была.

Но внутренний голос все же предательски нашептывал: а что, если была? Неужели они скрывали от меня правду? И Гай прямо сейчас врал в глаза?

Пришлось тряхнуть головой, чтобы остановить абсурдные и навязчивые размышления.

За время моего сна и долгой прогулки, замок успел наполниться не только множеством гостей, но и переменился внутренне – столовая теперь располагалась в другом месте, в более просторном зале. Когда мы в него вошли, я обомлела от красоты этой комнаты. Здесь потолок представлял собой причудливую объемную мозаику синих, желтых и красных цветов, а стены украшала роспись и позолота. Мы двигались между длинными столами, накрытыми белыми скатертями, стоявшими параллельно друг другу; из широких окон лился лунный свет, поглощаемый мраком черных кованных стульев.

Застолье было в самом разгаре. Некоторые из гостей танцевали, некоторые пили и кушали яства, доставленные сюда костомахами. Стоял невообразимый шум. Настигнув свободных мест, скорее всего специально оставленных для нас, мы расселись. Я очутилась рядом с Яном, который отделял ровно на одно место Константина от меня. Дальше, у изголовья расположились Алексей с Вольгой и детьми. Валентина с Гаем сидели напротив меня.

Заметив, что проголодалась, я принялась за еду. Маленькая Юлия, прерывая свою трапезу и балуясь, чем вызывала недовольство Вольги, несколько раз вставала с места и подходила ко мне, чтобы погладить Кинли, который зубами кромсал мясо и куриные ножки одну за другой. Немного подкрепившись, Юрий стал капризно требовать… мультфильм. Мои брови удивленно поползли вверх. Как ни старался Алексей ему объяснить, что в нави это не возможно, ему все равно пришлось достать смартфон и показать, что он здесь не работает. Я тут же поняла, что они знакомы с миром людей, современным миром людей намного больше, чем остальные. Кажется, там был их дом сейчас, как и Яна. Ян общался с ним в яви и не познакомил нас?

А затем я вспомнила его слова, когда он представлял меня Алексею. «Та самая девушка, о которой я вам тогда рассказывал». Когда это – тогда? Пока я спала или раньше? Когда он успел? Тем более Ян обмолвился ранее, что Алексей решал, стоит ли прилетать сюда. Значит, он был уже какое-то время осведомлен о ситуации с волками. А когда я очутилась в доме Ягини-Дианы, завлеченная туда ее туросиком, Ян признался, что оставил меня ненадолго, потому что летал на границу страны к некому другу, с которым хотел обсудить происходящее с волколаками и затмением. Я не была уверена, но возможно, этим другом, а точнее братом, и был Алексей. Но я не стала уточнять.

По просьбе Валентины Алексей принялся рассказывать о новостях из своей жизни, и она слушала его, подпирая ладонью подбородок и с некой теплотой глядя на брата. Было странно видеть ее такой умиротворенной и спокойной и больше не слышать от нее язвительных слов; мне вспомнилось, что ее тон сквозил обидой и претензиями, когда Алексей был лишь на пути сюда. Тогда она фыркала и обвиняла его в эгоистичности и пренебрежении к делам и участи семьи. И была вообще не уверена, что он явится.

Я вдруг поняла, что она очень любила его и очень злилась. Впрочем, как и на них всех. Уже несколько часов она ластилась к Алексею, как до этого к Яну. А возможно, даже больше. А Алексей… У него словно не получалось быть настоящим братом. Не знаю почему, но он казался отстраненным.

Когда Валентина спрашивала, приедут ли они еще с детьми, то не получала нормального внятного ответа. Уклончивое «возможно» и «потом». А еще – «надо смотреть по обстоятельствам». Складывалось впечатление, что в его жизни не было места для Валентины. Мне было жалко ее, но я могла понять и ее брата.

У меня не было братьев и сестер, и не знаю, хотела бы я отделиться от них настолько. Ян тоже ушел, но он, скорее бежал, а теперь, по возвращению, теплее относился к Валентине. И как ни удивительно, во всех мирах нашелся кто-то, кто был холоднее Яна эмоционально. Если Ян и прятался за маской безразличия и легкости, то Алексей не находился в маске. Он искренне был таким. Что-то наталкивало меня на мысль, будто Алексей прибыл сюда только из-за чувства долга. И еще привел детей, чтобы защитить.

У них была довольно странная семья, и, кажется, Алексей об этом знал. И я бы сказала – прилагал усилия, чтобы ее избегать.

Периодически отвлекаясь от беседы между ними, я оглядывалась по залу, изучая других цмоков. Некоторые из них время от времени подходили, что-то говорили на ухо Яну, Константину и остальным. Иногда общались открыто и вслух.

– Ладно, – сказала я негромко, обращаясь к Яну, утолив голод и опустив вилку на стол, – и в чем сложность спуститься в пекло? Здесь все драконы, а Чернобог – ваш предводитель.

Мне было любопытно, почему мы до сих пор просто теряем время. Словно никого не тревожило сложившееся промедление, кроме меня.

Несмотря на то, что говорила я тихо, услышать меня смогли все.

– Если мы отправим других цмоков, – ответила мне Валентина, – Чернобог сразу же обнаружит их и поймет, что это дело наших рук. Ничем хорошим это не закончится. Со времен прошлой войны многое изменилось.

– Чернобог всех вас изгнал из пекла? – сорвалось удивление с моих губ.

– Не всех, – неоднозначно пояснила она.

– Значит, он больше ничего не предпринимает, чтобы победить волколаков? – уточнила я, ощущая, как Ян берет мою руку в свою и начинает легко перебирать мои пальцы.

– Именно, – подтвердил Ян.

Он вдруг поднес мою ладонь к своему лицу и с совершенно непринужденным видом, незаметно для меня и самого себя, не осознавая в должной мере, что делает, принялся медленно водить моими пальцами у себя по подбородку, продолжая речь.

– Он ждет, что мы придем и, как бы сказать… склоним головы в мольбе о помощи. А подобные просьбы к нему влекут определенные неудобства, которые крайне нежелательны.

Чувствую, что его кожа на подбородке под кончиками моих пальцев гладкая и приятно теплая. Я сама не придаю никакого значения нашему взаимодействию, пока не улавливаю взгляды остальных, направленные на наши переплетенные пальцы, и на то, как Ян играет ими у своего лица.

Через пару секунд Ян тоже обращает внимание на реакцию окружающих и не меняясь в лице, в то время пока меня отчего-то прошибает легкое смущение, кладет мою руку на стол и накрывает своей ладонью, чуть покровительственно похлопывая несколько раз. Когда приходит время убрать ее – он этого не делает, и его тяжелая ладонь просто бездвижно застывает на моей. И я успокаиваюсь, забывая о ненавязчивой неловкости ситуации.

– Поэтому вы пойдете тайком и останетесь незамеченными, – проговорила я то, что знала об их плане, исполнение которого чересчур затягивалось. – Но как?

– Наша сестра нас проведет. Александра.

– Александра? – опешила я. – Она и есть тот самый проводник?

Ян кивнул, и я спросила, как она собирается это сделать.

– Она может то, чего не можете вы? Почему?

Дракон взял паузу. В это время Алексей, впервые со мной заговорив, назвал меня по имени и вознамерился ответить на вопрос, опережая медлившего брата, который до сих пор словно формулировал аккуратную мысль.

– Александра может туда попасть, потому что пребывает в лучших отношениях с нашим отцом. Как ты поняла, мы не очень хорошо общаемся с родителями. А она любимая дочь, поэтому имеет беспрепятственный доступ в пекло.

Глаза Яна блеснули ультрамарином в полумраке столовой и быстро потухли. Гай едва заметно, словно машинально, покачал головой из стороны в сторону, будто не одобряя сказанное. А губы Валентины чуть дрогнули, поджавшись, и ее неестественно длинные пышные ресницы порхнули вниз, накрыв тенью взгляд.

На моем лице вспыхнула озадаченность. Странная реакция цмоков не осталась мной незамеченной. Ян продолжал напряженно хранить молчание. Я заметила, что он медленно отнял свою руку от моей. И ощутила внезапный холод, лишенная его драконьего прикосновения.

У меня возникло подозрение, что Алексей сказал нечто, чего нельзя было произносить. Но я не очень понимала, к чему он клонит. Какое отношение имел их отец к Чернобогу и пеклу? Смог находился на службе в аду? Охранял границы? Ян говорил, что некоторые несут там службу. Это все объясняло. Но не объясняло намеков языка тела, который невольно выдал цмоков. Алексей и сам замер в смятении, заметив их изменившиеся лица и занервничал, потому как понял, что сделал что-то не то. Однако, не мог сообразить – что именно.

Зато Константин произнес монотонно отчеканив, выбираясь наружу из своего молчаливого затворничества:

– Ян до сих пор ничего ей не рассказал.

В моих мыслях пронеслось: не рассказал о чем именно?

Ян бросил на него недовольный взгляд. Однако, Константин его проигнорировал. Повернувшись ко мне, вперившись красными глазами в мое лицо, он почему-то решительно, во что бы то ни стало, решил поведать мне то, о чем все остальные сейчас молчали.

Ян даже успел опустить руку на его предплечье и сжать, в попытке остановить, но Константин уже начал говорить:

– Мой старший брат делает вид, что не похож на нас. И всеми силами пытается скрыть принадлежность к своей семье. Но он сын Владыки пекла и богини Смерти, впрочем, как и я.

Рубиновые глаза Константина вспыхнули, ослепив мой взор. Мое сознание на мгновение встряхнулось, все мысли перевернулись вверх тормашками.

Его лицо превратилось в маску черного духа.

– По нему не скажешь, конечно, – добавил он, оскалившись раскрошенными зубами. – Но я ведь похож, правда?

Я перевела взгляд на Яна. Он был предельно зол. «Но нет, Константин говорил не правду», – подумалось мне. Я бы не сказала, что Ян был похож на кого-то подобного. Я уже знала, что он был богом. Что его родители были богами. Но… богиня смерти? Сын правителя ада?!

– Не благодари, – обратился Константин к Яну. – Я сделал то, чего ты не мог уже долгое время, за тебя.

– Но Смог… – сказала я тихо, возражая. Не веря Константину до конца, потому что хранила в памяти противоречащие его словам воспоминания. – В пекле правит не он…

– Чернобог его другое имя, – наконец, заговорил со мной Ян, глядя в стол. – Которое было дано ему вместе с адом в подчинение.

Сейчас он был другим, как в моем сне. Он был холодным, без эмоций, он был словно тем отчужденным злом…

Вот, что имел в виду Велес, когда на млечной реке удивился, что мне неудобного называть изгнанного бога на «ты», а Яна – удобно. Вот, что на самом деле имела в виду Дивия, назвав его своим племянником, будучи в более близком с ним родстве, чем я думала. Вот, что значит брошенная невзначай фраза самого Яна, что у него есть связи в аду.

Ведь он его принц. Он наследник ада. Старший сын. Преемник своего отца – самого Чернобога.

Все в этот миг поменялось на тысячу процентов. Небо, луна, ночь и мой Ян. И в то же время встало на свои места.

Теперь я смотрела на него немного иными глазами. Он был непривычным и привычным одновременно. Он был моим Яном, моим уютным драконом, но и кем-то еще, у кого были алые глаза, кто в моих зловещих снах, в подземелье держал в клетках членов своей семьи. Я поняла, что вообще не знаю его настоящего. Я многого о нем не знала, обладая лишь только крупицами сведений. Только тем, что он мне показывал, изо дня в день, не договаривая всей правды. И сейчас я пребывала в его мире, частью которого он фактически обладал… В чужом, таинственном, темном и опасном. С тем, кто и сам, возможно, был опасен все это время.