Текст книги "Монархическое (учение). I том"

Остается подумать остатки староверов окажут ли помощь малому стаду, а возможно и поведут сами?

&374 Какие сложности или погрешности развились в Православии? Первая прежде всего и накидывается в лице женского утверждения в состоянии собственной непогрешности и исключительности. И стоит начать говорить о том, что есть тело церкви и дух, и тело тленно и подвержено греху… следует типический уход современного духовника от этого неприятного разговора на известную уже тему, на которую наложено негласное табу, точно также как мы не можем бывает высказаться перед нежелающей того и уходящей. С той же наученностью в прямые столкновения не вступать, а продолжать делать свое исподволь. Если со стороны женской такое поведение является выходом из положения, то верховоденье несильных принципов над религиозным духом энергичного народа вызывает законный диссонанс и даже болезненность влияния. Нам скажут что это духовность такая – пассивная (слабая). Мы ответим что духовность она всякая и у силового народа оная должна быть соответственной. На практике духовной жизни конкретно это выразилось в следующем основном: нет горячего ожидания Грядущего Того, Предъизбранного Царя. Но есть всяческое его замалчивание. И даже есть самое черное ненавистническое против него: вся обрезанная, обкромсанная книга о нем: «Россия перед вторым пришествием» 2000 года издания, нарочно приблизившая единственное оставшееся место упоминания о Царе с пророчествами о приходе Антихриста, создавая соответствующее впечатление. Добавляя в сей гарнир и неутвердительное высказывание о том что под именем того Царя нам могут поставить Антихриста. Также второстепенное по утвердительности (не прямое пророческое) то, что Царя надо заслужить, в инертной обстановке развили в ту значит возможность что можно и не заслужить, и поэтому значит его может и не быть. Получается вместе с чем, что и библейские пророчества о Нем могут не состояться. Их подсознательная, а у кого и явная надежда. Но в наследии того Царя много стран, которые оставлены Ему были предками. И что самое удручающее из всего того, что действительно пророки говорят о южных широтах земли и берегах такой реки, которая лишь вначале неприметно начинается и уходит с земли Российской, но впрочем на другие русские страны. У них есть шанс даже попытаться обратить всю государственную мощь, схваченную по рукам и ногам, на черное дело противодействия. Вот как видим и дух усыпляют. Утягивают мысль, все равно остающуюся живой на то, что России обязательно всей нужно покаяться за содеянное, ну а пока это не происходит, и при том как они держат ситуацию, и не будет, не будет и того Царя. Так же как и в первом случае в начале нашей эры случилось, может также как-нибудь пронесет. Но только бы не потерять мир таким каким он есть, где они процветают над другими, хоть как-то. Сюда и входит нынешняя светская жизнь священствующих в постоянном окружении внимательных поклонниц и чад пасомых, постоянно нуждающихся в духовном окормлении и душепопечительстве. Ведь такая сложная жизнь духовная, состоящая из стольких мелких незначительных на первый взгляд вещей, но правильное исполнение которых, верно ведет по пути к спасению. Надо согласиться с волшебством того символического пути, магией обрядовости, неотступно шествующей с женщиной во острой выразительности её манер. Умудренная старость готова поощрять подобную необходимость женщины, свое естество изменить не в силах, которая по слабости своей не может оторваться от волшебства и магий, но ведь в хорошем же они! Опасность здесь для самих духовников только, как бы им не оказаться опутанными и обвороженными, как прельщенность методиками их действий уже утверждается. Но сказывается так же и в духе проповедничества: на то что нужно что-то делать предлагается только молиться смиренно. Не противиться злу насилием, что только для женского понимания значит не противиться, а для мужского – пленных не расстреливать. Не так как хотят подменить борьбу со злом. И что бы дала такая горячность? Проснувшееся сонное царство во внимании о царе, вкупе с тем самым раскаянием. Неофициальная ситуация выборности, то бишь по-православному – соборности, среди всех возможных Романовых, но также и из всех неизвестных, так как скрытая ветвь указана. Пришлось бы знать и всю самозванческую сотню, но получить в том и то, что Он сам заявит о себе! А не ой-кающе боязливо от загрязнения своего слуха ложными восклепаниями имени того. Неправду не легко ли завидеть издали, и общее мнение не сможет ли понять это? Тем более что сверять возможно и чисто технически. К тому же и Сам Бог обещал возставить в ситуации горячего ожидания лучше бы и вернее. Вот этого и не создается, все делается чтобы не допустить подобного развития ситуации. Вот что значит утянуть мысль в экстенсив некоей выгодной рутины от прямого долженствования. Пока же служители священства заняты по самые уши ведением духовных дел с матушками, над которыми они оказываются такими высокодуховными, посредством своих же навязываемых священнических трехомудий. И опять же все упирается в деньги. Без них никуда. Но снова как встарь в народе начали ругать попов за… златолюбие, уже пожалуй нынешнее. Как поносят их и суровые высказывания пророков о нынешних временах: будут храмы полны и богаты, а веры не будет. Ведь какая это вера когда идешь с епископом, говоришь о Романовых, даже конкретно похожей на ту самую линию по многим признакам-пророчествам! Но у него скепсис ко всему этому наблюдается, стойкий внутренний…, как тут кружком стоящие женщины в обольщении-почитании взглядом на столь высокую духовную особу вставляют в разговор волшебные слова: – «На все воля Божья», и Владыко поплыл к ним в свою паству, в свой жизненный удел по траектории резко обрывающей разговор. Все признаки того времени, но и того что на роду у того Царя задолго было написано онечестивившихся иерархов церкви убрать, очистив от них Православие от всех, так что единицы окажутся верными, за редким исключением. И Серафим Саровский говорил что так же встанет, будет гнать нечестивых.

Что ж можно заключить о России перед вторым пришествием: кали-юга налицо, женский век, который так ждут духовницы всех мастей, как-будто нет его во всем, поглотил почти русское Православие. И здесь как не эмоционируй по поводу сказанного, такая начала развиваться тенденция негодующего отриниванья попыток очернить святую их веру и внести что-либо своё ещё! А на деле сказать нечего и не выгоден разговор. Зато с какой напыщенностью некоторые попы, люди определенного рода, все же возвещают о том что знают: еще будут гонения на служителей церкви, чаще на церковь говорят. Не то здесь имеется ввиду, что своим обреченным и знаемым нойно подставляются под неотвратимое, но как близко к тому виду одного себе представления отношения подмятой под их представительство церкви, в лице их встанущей против того Помазанника Божия на царствие своё. А уж, муки им действительно придется пережить более сильные, как они так и говорят: еще большие страдания, чем были. Откуда само это мерянье такое точное развилось? Те более страдали, те менее, особенно при том что при красных бесах большая часть священнослужителей погибла. Сказаться пострадавшими больше могут только из наглости отрываемые от (о-) кормлений духовно-материальных, действительно могущих показаться сами себе пребывающих в муках адовых. Возможно в дальнейшем при разгоне такое явление как гонение на церковь будет развиваемым вовсю обескормленными, с болью по потерям действительно тяжким. Как-будто они уже заранее начинают о том протестовать, намеренно путая того Царя с чем угодно, в том числе и с противоположным ему. Хотя возможно и в том их подсознательная правда, что расстреливаемый служитель уходил в более счастливом состоянии из прожитой жизни, чем те, кого явно видно гнать надо за приземленную материалистичность, она же блажь в духовной жизни, она язва прободившая самое важное в жизни русского народа. При массово поддержанном матушкином соучастии, требование духовного неякшания с женщинами у бывшесоветских людей на старости лет не произошло. С этой изначально подпорченной духовностью харизма православной церкви из состояния самой мощной монархической организации, неразвилась от полулегальности в том направлении, но пала на обслуживание республиканских государственных чаяний и треб, навроде молений о властех нынешних, незаконно предержащих правление, и неучастия в политической жизни. То роль жены, которую отвел ей не жених её званый. Так хотя бы она как истинная, ожидающая внутри себя хранила ожидание, но нет же воистину тепла, что и оттолкнуться от её холодности многим нет сил. Просчитанное состояние спячки, социальными кудесниками. У ведущей мужской части населения конечно же наблюдается подсознательное отторжение к подобной ситуации и виден уход от того что попало в слабые неудерживающие руки женщин. Демократически слышны голоса в защиту с переходом в обвинение в холодности (той ли самой что лучше некоей теплоты) и неподдержке. Здесь не ругается Богоданная женская функция на заострение, но в превуалировании над широкой мужской, она действует угнетающе, тем более для такой организации как религиозная. Привечаемость женского, как и само то, как густо облеплено житиё церковное женским участием для мужского действует как сигнал бедственного, что попало им в руки, то пойдущее на использование мелкое. И мужская паства начала даже чисто интуитивно чураться заучаствованности, как многие даже сознательно избегают посещения таинств. Наихудшее что в том вызывает брезгливость – это мужское исполнение в женской надобности духовного служения, заключающегося для тех, как самое важное всех этих действ символических обрядов таинств, использование священнических вещичек, требований. Недалекое, талдыченье о самом важном для человека – причащении, и получается как волшебство, в которое они верят как в сверхъестественное, и так во всем остальном. Напрочь выбрасывается из виду то, что пытались докричаться писавшие труды известные духовники. Они же отделяли дух церкви от тела его. И согласны с тем, и с женской противоречивостью продолжают действовать по-своему, как если бы они были самой церковью в духе. Говоришь когда, им что таковыми могут являться только пророки и святые, они же наемники на службу – премного удивляются в запущенности своей. Говорить же о том, что глава церкви – царь, помазанник Божий над всем государством, который даже имеет право сменить конфессию, когда уже пробовали слиться с католичеством без его соизволения, просто говорить такое неприлично. Так естественно женщине относиться к своему ребенку и прочему, но не духовнику подобно ей.

Отклонения на песнопения – эмоциоизлияние, вместо хотя бы размышлений, проповедей и дел на пользу веры, государства-отечества, государя и народа, делает мужское пребывание в церкви неблагоприятным, неохотным, ненайденным своим. Это будут оспаривать, указуя на духовное, но это хорошо просматриваемая исторически тенденция.

Выявившаяся нынешняя усеченность православного положения в своей стране, лишь отчасти оправдывает забредших не в свою духовную парафию. Может в старости и желательней эмоциональные, ослабевающие стези, но как быть о тех, о ком с гневом кричат: – Да это же масоны! Сатанисты! Враги!… И называют высокие имена. Почему-то наблюдается картина широкого вхождения на значимые в церковной иерархии должности людей иных национальностей, тем более такой, какая имеет свою собственную религию и враждебное отношение. И в старость не заводь тихая, не то вот ведь, что под боком скоится. Духовное служение не занятость для пенсионеров, но похоже многие устраиваются в ней именно для подобного времяпровождения жизни. Здесь-то самая борьба, особенно в такое время. Усеченная ситуация могла бы быть оборачиваема в самый стержневой смысл горячей деятельности в деле становления монархии, а не пассивное отговаривание: – «что Бог пошлет». Бог пошлет именно то, что ты заслужишь. И твое служение прикладывается ко многим другим, вместе составляя общую народную заслуженность Царя, о которой говорили духовники во время предъантихристова времени и ныне продолжающегося. Нынешний исторический момент, как никакой другой заставляет выполнить основную апостольскую заповедь: Бога бояться – Царя чтить. Православие есть наполовину духовная, на другую монархическая организация типа духовный феод (от благословления этимологически), которая при нынешней республиканской подлежности сильно умалена. И вот что бывает когда умалишь хоть часть заповеди – Царя чтить; как-то преломилось Богопочитание, ввиду нарушения Его заповедей, и с тем начала усыхать внутренняя жизнь и назревать духовный кризис. Опять можно взяться повторить все сначало о неестественном женском усилении в роли даже сугубо мужских монастырей, не говоря уж о епархиях, в коих их роль выходит за рамки простого социального индикатора неблагополучия в мужской организации. До смешного проводят там свою политику на обычное подавление силовых всплесков, как то водится в родственном кругу, но в духовной организации… Помнится чуть зашел с братией разговор на монархическую тему и тут же перекрыл его уверенный керженский окрик матушки-смотрительницы, как могло о ней показаться, затем чтобы ей не заводили мирских разговоров – это политика ей была! Случай мелкий, связанный с женщиной, но какой характерный, воочию показывающий самочуствие усилившегося до пастырской роли матушек не в послушании у мужа (-ей) ведущей себя, но по возможности сложившегося положения, попущенного вышестоящими. А монахи, или послушники в мизерном своем числе не знали ни о каком будущем Царе. Не нужно ничего было знать об этом и пастырям той обители, которым нужно было материально-строительных свершений.

Песнопевческо-молитвенное направление хорошо когда… стоит позади, а не лезет впереди всего. И начни его хоть как-то отставлять на второй план, так такие крики о неканоничности начнуться на счет страгиваемой святости со своего насиженного места! Это и понятие неприкосновенности традиций, и канонов, которые страгиваться действительно не должны, но будут представляться именно так любой попытке оживления положения. Отставление матушкиного Православия на второй план от непосильной роли быть первым, развитием основного, который видится в сказанном в пророчестве: будет духовный взрыв от народа, от которого никто не ожидал. И этот взрыв связан с воцарением Царя, и все с тем связанное возрождение и процветание русского мира – только с восстановлением сильного правления, а Православия стоящего верно на заповедях своих почитания Богоустановленной власти. Сильное Православие, не единоличных авторитетов, но соборное, общей харизмы Христианства и должно устанавливать царствие, потому что то царствие Божие без главной части людской к нему не прикрепившейся своим гласным открытым волеизъявлением не настоящее царствование, не ему в укор будет сказано, но тем кто не поддерживает его. Восстановление мужского вида силового христианства – это не какая-нибудь инновация, но восстановление того что было умалено с разрушением церкви безбожниками и возможностью той просуществовать под неимоверным гнетом только в бессильном состоянии себя. Но все должно было измениться, а та слабая сноровка выработавшись, не дала вернуться в естественное свое состояние конечно же под остаточным присмотром-угнетением все тех же гонителей. И за такое-то невозрастание в естественное своё состояние силы вся поповская рать, как таковая, не любима народом и ставленый патриарх нелюбим, не по душе, хотя немцы наиболее воспринимаемая на дух русскими нация, если судить по Романовым. Выход из положения этой инертной части церкви в отношении будущего Русского царя, непременно возьмущегося восстанавливать силы и их тихую заводь потревожащего безусловно, заключается в правильном отношении патриарха, истинно как графа со своим слабым духовным феодом тела церкви, как вассала находящегося во владениях царства царя, как государя и их. Раз не смогли сами хоть сколько-нибудь возрасти в настоящей силе, то и не мочь мешать тому ни в коем случае. Противное расценится как рецидив старой испорченности. Новое здоровое идет по словам сё, творю всё… таковое. Сила нового заключена в исполнении всего того, что нажито и открыто за 2 тысячи лет, то что дано было изначально, и что было утеряно, умалено, посчитано неверно. Оживление новым пониманием, сильного в верности и даже сбываемости заповеданного, и будет признаком идущим с князем Великим, князем Михаилом. Новое толкование стоящее на голову выше старых достижений в догмах и догматическом, их не исключающим, но высвечивающим новым осмыслением. Дополняющим значительно новым же.

Мы в самой резкой и откровенной форме отчитали деятелей показанного нами неверного действия, отразившегося на церкви соответственно нелучшим образом и в образе самом укоризненном, с подозрениями самыми худшими, какие только могут быть. Иначе и не может быть, так как дело касается духа, а хоть небольшие ошибки там или малые попущения выливаются большой бедой. И за них спуску нельзя давать, как и бывает в самых непримиримых спорах – духовных, и в самом том что любой народ меняет с наибольшим трудом – дух свой. Предположив так же что должно быть, вернемся так же к женскому образу церкви, символично обозначенного так в браке с Мужем своим… и здесь подходяще к тому что мы говорили о необходимости придания сильного. Без него характеризуя положение вещей, могло показаться что мы сильно обругали женское естество. Мы его обругали в пользовании противоестественным иным по стати, да еще и навязывании духовном, приводящим к параличу главного. И тем хорош оказался сей образ, в яркости показа. Суть полезная женская в неверном своем по отношению к мужскому и заключается в том чтобы скорее выхватить его из рук его, оставив в покое все верное. Вот почему там где много женщин окружает что-то, облеплено, там пиши-пропало, пир во время чумы, который успевается провестись. Именно на такое импровизированное празднество своими силами и пришлось то время кажущегося рассвета, после времен разрушения и застойности. Но то было время простого возрастания в теле, единственно возможное в тех сложившихся обстоятельствах жизни. И за то стоит порадоваться, что кругом столько храмов и восстановленных обителей, и все во многом при живейшем участии и поддержке прихожанок, остававшихся, сохранявших память веры без прихода, вдали.

Однако всему проходит время, и то что было необходимым вчера, чтобы хоть могла ступить нога на основание, сегодня стало ощущаться наибольшей темнотой перед рассветом. А засилье матушкино невольно выглядеть критически. Необходимо снести такое положение, и не уходя, отойти в тень, и не отдавать её.

Пока же то, что основной народ оставил свою веру, церковь, дела в женские руки не является виной тех, но непосильной ношей, и это беда для того что должно быть мужским. Необходимо оставлять то, как женщины понимают верование в виде желательном, приложения своих чувств к предметным символам, не в силах ухватывать их в далеком, и прилагать. Поддержание эмоционального своего состояния настраивающими песнопениями литургий. Вся рутина знаний-обходимостей замена размышлениям, должных быть сильными.

Весь укор на порочном денежно-святошественном положении лежит на мужской стороне, потому что у женщин всегда мужчины виноваты. Необходимость забирать в свои руки положение в самой важной области – религиозной, назрела обстоятельно. И здесь прежней церкви отношение только внимательно относиться, самой не лезть с ощущением прежней высоты положения, ни даже на равных. При этом существует ориентир-предел, никакого 8-го собора и никаких изменений канонических делать не нужно. Но в понимании эти изменения нужны. Иначе пахнуть начнет серой. По крайней мере гарью-копотью и пороховыми дымами войны, воюющих в наше время исключительно демократических государств. И задвигание усилившегося слабого возможно большой кровью обернется. Как оборачивается большой стратегической ошибкой, давлеющий в церкви чисто женский взгляд на вещи только вблизи, а что вдали – не видит. Это касается такого несомненного и важного отношения к колдунам, экстрасенсам, магии и вплоть до суеверий. Хорошо и правильно, так как известно что всякая женщина всегда немного ведунья и применяет свои личные магии. Но ежели это только ввиду бабьеважности заменяет развитие мужского духовного отношения к магиям вселенского размера и как номер 1 не клеймется в виде масонства-сатанизма, еврейской вспомогательной службы их делу растления и очернения христианства, то кодлу эту долгополых духовников следует разгонять. Что-то в анафематствовании отменяли под воздействием тех самых кругов, не иначе. Вражественная тенденция заставить отказаться все от большего и большего числа враждебных объектов. Против административного давления требуется гражданская смелость. Нежелание церковных кругов под этим давлением опираться на поддержку национальных кругов, просто как по догме, привело её к изоляции. Это же давление-владение заставляло со вздорной нехотью много лет отказываться получать икону Казанской Божьей Матери – залог возрождения России по пророчествам.

Отклоненность духовной жизни церкви на узкий путь женского духовного развития в мелкой, спорадической борьбе привела к тому что церковь заполнили люди личного, индивидуалистического плана, как-то решающих свои собственные проблемы. Их погрешное, но лояльное отношение привело к тому что их работа и отношение стали ими соотноситься с самой церковностью, духом, а не как правильно телом, и породило сознание собственной исключительности. Эта и многие другие тенденции возникали среди того люда, как палки в колесах, и много терялось-распылялось энергии и сил чтобы утрясать несуразности. Как одна из многих была борьба с мудрствованием. И на этом фоне негативное выражение о тех кто книжки пишет. Сей книгой вправляем тот вывих, как и много прочих.

&375 При сопоставлении соответствий римских инсигний власти с русскими, в нашем случае возрождения чудесным образом посредством необыкновенного случая возрождения в одной из линий романовского рода легитимности, что значит законной сопричастности к подобного рода вещам; тогда как-то себе естественно соотнеслось княжескость с princeps-твом и княжество с принципатом. Так ли это? Не может ли быть сходимостью только на схожести понятий?

Римское princeps – есть председатель законодательного собрания сенаторов или вообще законодательства, тогда у феодального князя этому более всего соответствует его жезл и функции судебные над населением. Как в гербе Российском то представлено жезлом скипетра, как мы правильно получается соотнесли найдя полную аналогию в некоторой разновидности. И Римский princeps верно исходит в понятия принц и prince, что значит князь по-западному. Письмо Атилле характеризовалось как от римской принцессы.

Чисто интуитивно в этом понятии заложено значение принципа (законодательской же функции) и пустившись в титульную лестницу (7-ричность чувственная) не могло не означить законность наследовать Верховную Власть. Далее же идет скрытное производное принципа как нового источника власти с новым кодом. Что всегда собою в жизни являет всякий человек. Дело здесь даже не в верности предположения, но в том, что все однокоренные слова несут в себе один функциональный смысл. И хотя значение слова принцепс означает прежде всего понятие первый и первичности значит (первый среди сенаторов), но потом повело производное в сторону принципиальности и превысило исходное, буде ежели таковое было действительно первым. У нас началась игра слов потому что мы влезли копать в самые основы.

Имея фон пустующих престолов и необходимости восстанавливать их по возможности ведём теорию путями самых различных наук. В данном случае одна монархическая традиция, имея видимые материальные проявления развития в одной области, может давать и подкреплять соответствия в другой. Так военную суть Римского императорского титула в Австрийской империи обозначает меч, а в Российской похоже не существующий жезл Верховного Главнокомандующего, как навроде маршальского должен тот существовать.

Давно канувшая в лету первичная Римская имперская государственность при рассмотрении своем отображаясь от тех её данных в понятиях, всё лучше рассматривалась чтоб в духе соответствующего учения, нежели чем по историческим фактам, как то установилось понимать в мёртвой букве официозного отношения в энциклопедических знаниях. Приведём их всех и в живой функциональности 7-глубинного происхождения (или отсутствия за неразработанностью-непроявленностью). Помимо прозвучавших уже двух – принцепса и императора, сразу в глаза истории бросаются яркие характерно римские титулы цезаря и августа. Первый очень сильно контаминирует с царским, что даже и наложен был нарочно на это царствующее понятие. Значение понятия август происходит от глагола auger, что значит расширяться, распространяться, возвеличиваться, причем имеет окраску под характеристикой – действием божества. Августы – боги, содействующие преуспеянию. Здесь есть немного от божественности, от пророческого может быть авгуров, но всё таки более всего это понятие наложилось уже потом под неизменно главными глагольными значениями, примагнитившимся к уровню своего соответствия вне возможной зависимости от того, почему второму императору Рима дали произведшийся от него такой титул. Он был вторым и этим в своем претенденстве как бы невольно обозначился заранее. Свято место пустым не бывавшее в различных монархических традициях. Второй после первого – государя, всё еще как более диктатора в республике с неустоявшимся монархическим явлением, имевший только как дополнительный вес малозначивший военный титул императора (оператора), уступавший даже значению принцепса как главы законодательства. Вне зависимости от того, что было вначале, именем определили титул или имя подвели под титул, но пошедшая вслед за вторым функциональность наследственности вызвала необходимость обозначения не просто всех остальных последующих как-то, но именно всем родом. Именно поэтому начавшись как личный титул всех последующих, оно пустилось в родовую титулатуру общно, сначало как может быть прилагательное, дабы заранее обозначить всякого соответственного родича и одновременно претендента. Оставаясь инсигнией имени существительного, оно в монархическом праве феодальной Европы удобно применялось в основном для обозначения родов, ведь титул принца даже в княжеском рассмотрении не всегда применим был например к сыну принца монарха, или допустим для всех сыновей простого князя. Так понятие августейшие присутствует инсигнией от римской во всех монархиях, хотя бы только в понимании понаслышке. Оно соответствует слуху, в каковом виде более всего применяется в отношении соответствующих родов. Самого же Наследника единственного первого стоящим, взяли производным от цезаря обозначать цезарионом или цесаревичем, как в русской монархической традиции.

Прозвучавшее и бывшее в понимании на виду абстрактивное понятие государя, звучавшее латински dominus в долго не проходивших республиканских, что значит общественных, слишком заобщественных традициях выкристаллизовалось в инсигнию домината. В отобразившейся во многом от римской традиции феодальной Европы эта инсигния материализовалась в виде так же незаменимого понятия дома, имеется в виду владетельного. Дом – это то над чем государствуешь как господин (все игра слов одинаковых в исходной своей основе) на сравнительно значимом уровне, хотя это значение гармонично минимализируется до размеров крестьянского дома с домочадцами и в выражениях о любом доме, как то мир вашему дому, угадывается более широкое значение, чем просто строение. Однако строением именно лучше всего характеризуется государство и государственность.

Выходившая в обозначении первость, как важная характеризующая власти явилось напрямую из понятия примата, часто так и подставляемого к ней. Это слово скорее всего и образовало первость принцепса, влившись немного видоизменено в образование навроде того, как это же слитие происходит в обозначении примы-балерины. Но в древнеобразованном принцепсе основной смысл заложен во второй части слова в остающемся арийском значении ceps как что-то с-цепс-ляющее. Латынь здесь со своими более юными значениями – отдыхает.

В римской истории самым серьёзным образом в разных ипостасях жила инсигния божественности. После эпохи царей оставшись в республиканских должностях как rex sacer или сакрального царя, она затем стала иметь обожествлённое значение при императорах, являвшихся главами и первосвященниками веровательного культа. Отсюда примас, так же перешедший как религиозное звание в монархическое по сути своей христианство. Инсигния примаса церкви прописанная за государём и всяким монархом, как помазанником Божиим, например в протестантских странах и в частности в России; там представлена понятием помазанника и обозначена в законах обозначением главой церкви, пусть хоть что бы не протестовали всуперечь отечественные знатоки, утверждая что это извне было скопировано, а потому по их логике не …, то что нужно как угодно прообразно понимать, только не так как это прописано в законах и официально пребывало законом более века. И ныне будучи провиденциально незаконно исторгнутым из жизни страны, остается духовно законным перед всем последующим законотворчеством с ничтожной юридической значимостью. Даже будучи отмененным беззаконным самочинием под самыми безумными предлогами, оно тем еще более остается верным по отношению ко всему тому, хотя бы даже по естественному праву – существующему и применяющемуся даже за непрописанностью, а так же праву традиционному и прочее на основе церковной уставности о поверьях пророческих про восстанущего в праве представителе скрытной ветви. Не с проста в противовес таковому всему существует в российском монархическом движении такое течение как святомонархизм. Кстати, исторически первосвященническая инсигния Российских государей имела быть представлена, причем на ярком символизме коронации на царствование (символ корона) Павлом I, надевшим епископский далматик. Примерно о подобном символе – белом клобуке существует пророчество, что он перейдёт в Новгород. Также фигурировал какой-то посох в руках даже наших исторических государей; он так же очень подходит как вещь пастырская.