Текст книги "Время Сварога. Грамота"

– Что все купцы пришли вместе с ним и устроили вече? – князь переменил позу, теперь он опустил босые ноги с кровати и коснулся ступнями выбеленных половиц.

– Нет, государь, он пришел со своим племянником. Незадолго до этого конь чуть не разнес стойло. Говорят, он заразился бешенством.

– Бешенством? Так нужно его немедленно убить или он заразит весь наш табун.

– Слухи оказались напрасными. Саид моментально его успокоил. Более того, он совершенно беспрепятственно взнуздал его и выехал со двора.

– И как, конь покорился?

– Без сопротивления.

– Воистину, этот араб кудесник. Я не нахожу других слов. Почему народ его так полюбил? Я уже несколько лет не могу добиться такой любви от своих подданных, а он, буквально, за день сделал то, чего я не сделаю за всю жизнь! – горестные нотки послышались в его голосе.

– Вы сильны в другом, господин. И ни один князь не сможет с вами сравниться! – сказал Всемил.

– В чем интересно? – князь недоверчиво покосился на него.

– Вы сильны своей мудростью. Вы видите людей насквозь. И нет тайн в человеческой природе для вас. – Всемил опустил глаза, выказывая безграничное почтение.

– Что верно, то верно, – согласился с ним князь, – поэтому я вижу насквозь и тебя, прохиндей. И когда-нибудь я тебя повешу. Не сомневайся. Но не сегодня, – он, со скукой, оглядел слугу. – Что касается этого Саида, я желаю, чтобы он поскорее покинул мой город и не будоражил горожан своим присутствием. Мое терпение закончилось. Намекни ему, пусть не злоупотребляет моим гостеприимством!

– Будет сделано, господин.

– Позови ко мне Феклу, пусть пришлет новенькую. Говорят, она хороша в любовных утехах.

Князь вновь забрался на кровать и принялся за финики.

На следующее утро, едва забрезжил рассвет, Вохма был уже в седле. Напоследок, купец сделал ему еще один подарок. Он свистнул в утренний туман, который рваными щупальцами поднимался от реки и из него вдруг возникли двое конных. Они, как и Вохма, были одеты по-восточному и так же, как и он, вооружены до зубов.

– Прими этих двух слуг, – сказал Мустафа, – не возражай. Я не знаю, свидимся мы когда-нибудь или нет, но эти воины будут верны тебе до конца своей жизни. Конечно, они не такие умелые, как ты, но они с радостью последуют за тобой даже в адское пекло. Они служили мне и послужат тебе. Они будут напоминанием о твоем друге, который полюбил тебя, как сына. С тяжелым сердцем я расстаюсь с тобой. И молю Аллаха, чтобы путь наших звезд на небе совпал с дорогой наших судеб на земле. Чтобы он добавил несколько лет к моей жизни, и я смог когда-нибудь увидеть тебя у себя в гостях. И хотя мы с тобой разной веры – наш дух един!

– Благодарю тебя, друг мой. Никто не сказал бы лучше. Я всегда буду хранить о тебе память в своем сердце. Даст бог, увидимся еще при жизни. Прости, чем дольше я остаюсь с тобой, тем больше тяготит меня расставание. Прощай.

Вохма пришпорил коня и исчез в тумане. Двое конных безмолвно последовали за ним.

– Прощай! Саид ибн Давуд. Да хранит тебя Аллах! – крикнул купец в молочную бездну.

Глава шестнадцатая

Муха зудела над ухом настойчиво, просто сверлила мозг. Нужно было избавиться от нее. Я попробовал отмахнуться, но не смог поднять руки. Она была неподвижной и невероятно тяжелой, словно вросла в землю. Затем зуд превратился в свист, протяжный, сквозь звон посуды, полилась вода, и металл ударил о стекло. Запахло хлебом, колбасой и сыром. Не хотелось просыпаться. Но требовательные громкие звуки будили сознание.

– Ну, давай просыпайся, сынок! Сколько можно ждать? Прямо молодецкий сон.

Я оторвал голову от стола и растер ладонями лицо, окончательно приходя в себя. Передо мной сидел улыбающийся военный с полковничьими звездами на погонах. Виски с сединой, упрямая складка на переносице, квадратный волевой подбородок – эталон мужественности. Он размешивал чай в стакане и с усмешкой разглядывал меня. Оксана, в ночной рубахе, с пушистой шалью на плечах и в мохнатых тапках на босу ногу, раскладывала на тарелке бутерброды с колбасой и сыром. Она была растеряна и молчалива.

– Давай, хозяюшка, сделай нам еще стаканчик чая и кипятку, кипятку не жалей, – обратился к ней военный.

Чайник опять зажужжал и вскоре засвистел, закипая.

– Присоединяйся! Завтрак на столе. Как начнешь день, так его и проведешь! – полковник указал на стол.

– Начнешь с еды – весь день обжираться будешь? – я оглянулся по сторонам.

Появление постороннего было полной неожиданностью. Он застал меня врасплох. Странным было то, что охранное чутье никак не отреагировало на вторжение, да и внутренний голос оставался нем.

– Ну, если уже шутишь, значит проснулся. Бери бутерброды – хороши. И хозяйка – хоть куда! – полковник оглядел девушку снизу доверху.

Незамысловатый комплимент попал по назначению. Оксана, довольная, зарделась. Теперь она уже с интересом посматривала на взрослого мужчину. Сразу повела грудью, выставляя напоказ и еще шире раскрыла глаза.

– Вы кто? – спросил я.

– А я за тобой.

Военный с аппетитом уплетал бутерброды и с шумом запивал их чаем. Он вел себя вольно, по-хозяйски. Его ничего не смущало в данной обстановке, он был главный.

– Куда? В тюрьму?

– Ну, зачем так пессимистично. Сначала для беседы.

– Для беседы с кем?

– Ты задаешь слишком много вопросов. Тебя не учили думать самостоятельно?

– Меня учили не стесняться спрашивать, даже если вопросы кажутся глупыми.

– Похоже, у нас были разные учителя!

– Тогда спрошу еще раз!

– Хочешь все ответы сразу? Не получится. Для начала пройдем в машину. Прокатимся. Осмотрим, так сказать, окрестности. Места здесь замечательные. А охота! Рыбалка! Ты не поверишь. Чудные места!

Полковник мечтательно прикрыл глаза, видимо, представляя картинку, о которой только что говорил, призывая меня присоединиться.

– Эх, я бы сейчас многое отдал, чтобы посидеть с удочкой на берегу. Развести костерок. Сготовить ушицы. И подышать дымком, таким смолянистым, особенно терпким. Ты со мной согласен? – продолжал он.

– С чем?

Он мне не нравился. Не нравилась его затейливая любезность. Отвлеченные разговоры ни о чем. Новенькая, без морщинок, форма, как будто одетая на манекен. Он прервал свои мечтания и уже серьезно проговорил:

– Ладно, хватит злоупотреблять гостеприимством. Пойдем! Кстати, хочу тебя предостеречь, не советую дурить! Твоя Елена-прекрасная у нас, – затем оценивающе склонил голову. – Красивая девушка. Одобряю твой выбор! Эх, где мои семнадцать лет?

Кровь бросилась мне в лицо. Я сжал кулаки.

– Что вы с ней сделали?

– О, упаси боже! Конечно, ничего. Как ты мог подумать? Она гостит у нас, как у самых близких родственников. Пойдем же быстрее, не будем заставлять ее ждать. Только вот простимся с очаровательной хозяйкой!

Он поднялся из-за стола, театрально расшаркался, взял женскую руку и склонился в поцелуе, затем щелкнул каблуками.

– До свидания, красавица. Я испытал огромное удовольствие, познакомившись с вами. Надеюсь, еще увидимся?

Этакий гусарский выпад не прошел без последствий. Оксана уже готова была рожать ему детей. Она что-то мямлила в ответ, растягивала губы. Глаза ее блестели, провожая офицера до выхода.

– Пока! – кивнул я. – Спасибо за ночлег.

– Пока! – механически ответила она, глядя сквозь меня, мысли ее были далеко.

– На свежатину потянуло? – спросил я полковника, когда мы вышли на улицу.

Провокация не удалась. Он только хмыкнул, поправил зимнюю шапку и пристыдил меня по-отечески:

– Не ожидал от тебя такой грубости, Игорь. Мне казалось, что ты воспитанный парень. Но если откровенно, по-мужски, только в моем возрасте начинаешь ценить молодость. Тебе пока это не понять!

– Да она еще ребенок!

– Ребенок? Да этот ребенок нам двоим фору даст. Она так и мечтает, как бы мужика на себя затянуть. Поэтому пользуйся тем, что дарит тебе жизнь сейчас. Завтра может и не быть!

– Трахать все, что движется? – дополнил я его мысль.

– Пока есть силы, почему нет? Будет что вспомнить потом, когда кроме воспоминаний ничего не останется.

– Пробовал. Быстро надоедает.

– Женщина, как вино. Конец один – похмелье, а вот вкус у вина разный. Все дело в содержании! Полюби процесс, а не его результат.

За изгородью, у черного «мерседеса», стоял другой, в гражданке. Он устал ждать и от нетерпения нервно курил. С непокрытой лысой головой, он выглядел забавно – покраснел носом и ушами.

– Что так долго? – недовольно спросил он.

– Соскучился? – улыбнулся ему офицер. – Принимай гостя! Он очень приятный собеседник.

– Браслеты ему надевать?

– Я думаю, не стоит. Игорь, ты ведь не будешь делать глупости?

Я помотал головой, хотя еще не пришел к окончательному решению.

– Вот и хорошо! Садись на заднее сидение, получай удовольствие от поездки.

Я откинулся на бежевую кожу кресел. «Мерин» бесшумно тронулся, мягко качаясь на рытвинах. За окнами заскользили бревенчатые домики, почти все типовые, дачные, с редким исключением – насколько позволяла фантазия и средства обычных граждан. Затем машина выехала на трассу и помчалась, незаметно набирая скорость. Уют комфортного салона убаюкивал. Я задремал. Внутреннее чутье подсказывало, что на этом этапе мне ничего не угрожает. Правила игры изменились.

– Ну, как настроение? – вывел меня из дремоты словоохотливый полковник.

– Вас всерьез это волнует?

– Конечно, должен же я знать, с кем придется работать.

Вот так новость. Я уже должен был с ними работать? Может, я что-то пропустил или память меня подводит? Я даже не имел понятия, с кем обсуждаю свою судьбу.

– Разве я на что-нибудь подписывался?

– О, не волнуйся. Это лишь формальность.

– Может, все-таки объясните, кто вы и как меня нашли?

– Найти тебя не составляло большого труда. Весь твой путь контролировали системы слежения. От самого фитнес клуба, где ты так жестко разобрался с охранником. Кстати, где ты этому научился?

– Да ладно. Прямо-таки системы слежения? – пропустил я его вопрос мимо ушей.

– А ты как думал. Мы очень серьезная организация. Надеюсь, ты это уже понял.

Понял я или нет, его не должно было касаться вовсе. Пока пазл в голове у меня не складывался. Слишком много событий и неразберихи. Все было бы ничего, если бы я знал конечную цель, а так, не понимал, с какой стороны прилетит нежданный сюрприз. Где сидит этот паук, который так терпеливо плетет свою паутину?

– И зачем я вам нужен? Чем моя скромная персона заинтересовала вашу серьезную организацию? – спросил я.

– А ты не знаешь? Странно, мне сказали, что твои способности выходят за рамки рядового человека.

– Мои способности? Что за бред?

– Совершенно верно. Бред. Ты, Игорь, предсказуем как никто. Я получил четкие инструкции. И в этих инструкциях проговаривалась твоя реакция. Прямо один в один, теми же словами. Заметь, я даже не удивлен. Обманывай себя. Нас – не нужно!

– Да я и не собирался. Мне вообще не понятна вся эта возня вокруг. То сначала хотят убить, потом подставить, потом вдруг спасти. Что на этот раз? Я устал бегать и разгадывать шарады. Мне нужна ясность.

– Ну, не горячись. Видимо, ты или хорошо придуриваешься или…

– Или что?

– Или тебя перехвалили и приписали несвойственные тебе возможности.

Собеседник притворно вздохнул, изображая разочарование. Он всячески прощупывал меня, используя любую манипуляцию.

– Хорошее начало. Хотите, чтобы я взглядом остановил автомобиль, взорвал здание? Или что-то в этом роде?

– Взрывать мы и сами умеем, а вот проникнуть в прошлое, пронзить, так сказать, время мы, к сожалению, не умеем. Зато умеешь ты.

– Я? И чьи это фантазии?

Полковник промолчал.

– И что же вам нужно в прошлом?

Он опять не ответил.

– Скажите, а вы настоящий полковник или ряженый?

– Самый настоящий. А что, есть сомнения?

Я не успел открыть рот, как автомобиль резко дал влево и въехал на территорию загородного дома. Я чуть было не ударился о боковое стекло головой. Глухие ворота с тихим шелестом открылись и так же тихо закрылись за нами.

– Прибыли! Прошу на выход.

Перед дверью, на широкое, как слоистый пирог, крыльцо высыпала охрана в штатском. Здоровые накаченные лбы. Дорогие костюмчики, пустой равнодушный взгляд. Откуда это пошло – чем больше гора мускулов у охраны, тем престижней роль хозяина? Давно известно, что большой зверь менее проворен. Охранники сразу схватились за рации, предупреждая кого-то о визите гостей. Прямо президентский прием.

– Оркестра не будет? – спросил я полковника.

– Будет. Все будет, но позже!

Мы вошли в стеклянные двери и оказались в просторном холле, оформленном в охотничьем стиле. Головы, со свирепыми мордами диких зверей, были развешаны по стенам. Тигр, кабан, волк, медведь, даже у косули и у лося было злодейское выражение – они, как и хищники, жаждали крови. В центре стоял роскошный кожаный диван, с небрежно наброшенной на него шкурой, столик и два кресла. И камин, огромный, с витиеватой резьбой, под таким же огромным зеркалом, словно обвитым виноградной лозой. Витражные цветные стекла окон, с рисунком скачущих лошадей, скупо пропускали уличный свет и придавали помещению таинственный вид. Я остановился в центре зала, не зная, куда себя деть, поэтому с любопытством озирался и разглядывал охотничьи трофеи.

– Приветствую! – услышал я справа.

В холл вошел человек в ярком спортивном костюме и белых кроссовках, стройный и подтянутый. Однако он не собирался идти на спортивную прогулку, видимо, тренировочный костюм был попросту домашним. Зачесанные назад седые волосы, тяжелое лицо с крупным носом. Он отдаленно мне кого-то напомнил.

– Здравия желаю, товарищ генерал! – ответил ему мой сопровождающий.

Он вытянулся в струнку, держа руки по швам. Человек, названный генералом, махнул ему рукой, мол, не до церемоний.

– Свободен! – сказал он.

– Слушаюсь!

Полковник развернулся и вышел. Генерал с минуту молчал, разглядывал меня, остановившись в паре метров.

– Как добрались? – наконец проговорил он.

– Где Лена? – ответил я вопросом на вопрос.

У меня не было желания продолжать разговор, не выяснив главного. Тот ответил не сразу. Помедлил. Потер бровь правой рукой. Обручального кольца не было, вместо него на мизинце блеснул дорогой перстень. Я, конечно, в своей жизни видел мало живых генералов, но всегда полагал, что лишние украшения не красят мужественную природу военного.

– С ней все в порядке.

– А я не уверен.

– Это не важно, – отрезал он. – Успокойся и садись!

Хозяин указал на диван. Сам опустился в кресло напротив. Ладно, посмотрим, что будет дальше. Я последовал его примеру и утонул в мягких подушках, в которых сам себе казался невесомым.

– Кофе, чай? – он старался быть любезным. – Или что-нибудь покрепче?

Конечно, сейчас принесут рюмку коньяка или бокал вина на выбор. Так я и знал – избитый штамп навязчивого гостеприимства. Все предлагают что-нибудь покрепче, словно у нас в стране каждый второй начинает день с рюмки водки. Но вместо ответа я промолчал. Генерал нахмурился и сказал куда-то в пространство:

– Два чая!

Вмиг открылась дверь, и возник сухощавый человечек с подносом. Он молча выставил на столик фарфоровый чайник и две чашки, разлил чай и, как призрак, исчез.

– Надеюсь, ты понимаешь, что от того как сложится наш разговор, зависит судьба близких тебе людей? – приступил генерал.

Он взял в руки чашку с блюдцем и, медленно помешивая ложечкой, развалился в кресле.

– Ближе к делу, – поторопил я.

– Нетерпеливость свойственна юности – всегда кажется, что пропустишь нечто интересное. Хочется узнавать, играть наслаждениями. И невдомек, что суета – лишь капли на стекле. Прошел дождь, выглянуло солнце и вот уже нет ничего. Одни воспоминания. Образ, который со временем тускнеет или пропадает вовсе. Вся наша жизнь – воспоминания прошлого. Именно там, находится наше внутреннее «я». Наша личная история. Ты согласен со мной?

Что за начало полное метафор? Или он собирается уйти от прямого ответа или проводит некую подготовку издалека, настраивая тем самым меня на тему беседы.

– Я уже слышал нечто подобное от вашего полковника. Мне нечего сказать. Я должен видеть свою девушку.

Я упорствовал. Мне было плевать на его художественные изыски. Я хотел убедиться, что он не врет и Лена жива.

– Я тебе сказал, что с ней все в порядке. Разговор у нас один на один и присутствие посторонних только помешает.

– Она не будет участвовать в разговоре, но я должен знать, что она в безопасности!

– Слово офицера.

– Мне этого мало.

Генерал поставил чашку на стол и опять проговорил в пространство:

– Приведите девушку.

Потребовалось несколько минут, прежде чем на пороге появилась Лена в сопровождении двух охранников. Они вели ее под руки и отпустили уже в зале. Она держалась молодцом, вырвала руку и с гневом взглянула на одного из них. Она не сразу нашла меня взглядом среди многочисленных предметов охотничьей славы.

– Игорь, что все это значит? – спросила она.

– Сам не знаю! – пожал я плечами. – Пригласили в гости, сказали, что ты с нетерпением ждешь меня здесь.

– Как видишь, тебя не обманули!

Голос был спокоен и даже язвителен. Лена владела собой. Не было истерик или испуга. Правда, мне показалось, что за этой язвительностью скрывается еще что-то, но я пока не понимал. Генерал не дал мне времени на размышление, он кивнул охране, и ее увели.

– Ты убедился, что с твоей девушкой все в порядке? – спросил он и вновь принялся за чай. – Продолжим?

– Я хочу, чтобы вы ее отпустили.

– Зачем? Даже если мы ее отпустим, нам ничего не стоит вернуть ее обратно. Ей далеко не уйти. Все в твоих руках. Пока ты с нами – она в безопасности. Теперь уж поверь моему генеральскому слову. Пойми главное. Я не враг тебе. Даже наоборот. Я всячески желаю добра тебе и ей. Насколько я понимаю, у вас все серьезно? Поженитесь, нарожаете детишек, будете жить-поживать и вспоминать меня старика добрым словом!

Генерал по-отечески заулыбался. Ни дать ни взять добрый папаша. Его речь действовала успокаивающе. Внутреннее напряжение спадало. Я поймал себя на мысли, что этого-то он как раз и добивается и мне не следовало расслабляться.

– Кто вы и что вам нужно? – спросил я.

– Хороший вопрос! Чтобы ответить на него, я, для начала, спрошу, где группа, что была послана за вами?

– Там же, где и ни в чем не повинная женщина, которую вы убили.

– Понятно. Группы больше нет. Кто ее уничтожил?

– Без лишней скромности – моя работа?

Генерал откинул голову.

– В самом деле? Не скрою, удивлен. Полагаю, что ты не врешь? Кто-то тебе помог?

– Не сомневайтесь, мне это не стоило большого труда.

Генерал наверняка услышал в моем голосе вызов. Я припомнил каждого из убийц. Их конец и пылающий погребальный костер. Сожалений не было, наоборот, удивление собеседника приводило меня в радостное возбуждение.

– Целое подразделение подготовленных профессионалов? Одно из двух: или ты лучше, чем они, или застал их врасплох.

Мне было все равно, что он подумает.

– Вижу на твоем лице бахвальство. Не советую. Гордыня – смертельный грех.

– А кто не без греха?

– Я не буду интересоваться подробностями. Это уже не важно. Перейдем к сути. Ты уже понял, что произошли некоторые события, которые позволили тебе заглянуть туда, куда рядовой человек заглянуть не должен? И раз это произошло, то у тебя теперь два пути.

– Умереть или жить! Почему?

– Потому, что мы охраняем эту зону от несанкционированного вторжения.

– Кто это мы? – спросил я, как можно равнодушнее.

Генерал задумался, отставил блюдце с чашкой и потер запястья, словно только что расстался с оковами.

– Испугался?

– Прямо весь дрожу от страха, не знаю куда бежать?

– Ну, дружок, это позор для мужчины. Позиция избегания – это не по-мужски. Мне казалось, что ты – солдат. Или я ошибся? Судьба дала тебе шанс послужить родине, а ты – в кусты!

– Послужить родине? Вы о чем?

Неожиданный поворот.

– Конечно. А ты думаешь, чем мы здесь все занимаемся? Все мы здесь служим одной цели – сделать нашу родину великой державой, какой она и была когда-то!

– Не понимаю.

– Что тут непонятного? Ты изучал историю своего государства?

– Как и все, школьный курс.

Если честно сказать, то с учителями – историками в школе мне не повезло. Один – пожилой дядька пенсионного возраста больше любил рассказывать о своей жизни, чем о предмете. Мне запомнилось, как он вспоминал о своем послевоенном детстве, когда, насмотревшись трофейных фильмов про Тарзана, взрослые мужики вешали на столбы веревки и на спор пытались прыгать по ним, как по лианам обезьяны. Многие из них расшиблись насмерть в неумелых попытках приблизиться к братьям нашим меньшим. Врал он или нет – не знаю, но слушать было интересно. Хотя, мне трудно было представить своего отца, скачущего по веревкам в его возрасте и в трезвом состоянии. Кроме всего прочего, каждый считал своим долгом строить на деревьях гнездо и заводить там свою Джери. Моя детская фантазия, податливая и доверчивая, от таких рассказов разыгрывалась настолько, что я готов был поверить в великую силу искусства безоговорочно.

Другой – молодой и энергичный. Едва появился, как пообещал классу дальние походы по родному краю, песни у костра и жизнь, полную самостоятельности и приключений. Что еще нужно было молодым горячим сердцам? Но и тут случился облом. Историк оказался парнем неконкретным. Вскоре исчез, как и появился. Ходили слухи, что он не сработался с директором. От такой смены преподавательского состава системности во взглядах на предмет не прибавилось, а даже наоборот. В итоге возник третий, который заставлял тупо заучивать даты, не вдаваясь в их хронологический смысл. Детская мысль, лишенная образов, запросто похоронила историю, как предмет и больше к ней не возвращалась.

– Так вот, забудь! Все, чему тебя учили – это ложь или полуложь! – сказал генерал.

Он даже не представлял, как легко мне было это сделать, но нужно было сохранить лицо, поэтому я изобразил удивление.

– История, написанная чужаками, – продолжал он. – Эти люди уничтожили правду о прошлом, переписали ее заново. Изобразили наш народ, как немощных и тупых животных, которые ничего не стоят без западных учителей. Почему так? Потому, что был заказ оболгать и опорочить русских людей и весь славянский мир. И самое главное – посеять в их душах зерно сомнения о несостоятельности их рода и стереть всю память о великих делах предков.

– Звучит интригующе. И зачем это было нужно?

– Это было нужно зачинщикам новой веры, они – истинные растлители совести и разрушители родовых устоев. Долгое время шло противостояние между восточной династией царей и западными худородными правителями. Случилось так, что победили западные. Война была кровопролитной. С помощью интриг, ложью и предательством они уничтожили правду. Победители полностью похоронили наследие и переписали историю. Для этого выделен был огромный ресурс. В течение нескольких поколений планомерно уничтожалось все, что хоть как-то могло послужить истине. В сознание людей огнем и мечом внедрялась ложь. Ты, наверное, уже понял, хотя и молод годами, что все западное – зло для русского народа, а почему? Потому что раб всегда мечтает уничтожить своего хозяина. Государство, которое много веков и даже тысячелетий сохраняло мир и процветание на всей своей территории, исчезло. Мы сегодня наблюдаем лишь остатки былого могущества. Вся культура и древние знания исходили отсюда, с востока, а хваленая Европа в те времена была малочисленной и дикой.

Генерал перевел дух. Он уже не видел меня, а в задумчивости смотрел в сторону, пытаясь охватить время, о котором только что говорил. Он замолчал. Где-то за окном заурчал двигатель, послышался звон, затем громкий окрик и все стихло.

– Как же так случилось? Как можно уничтожить государство, о котором даже следов не сохранилось? – вывел я его из раздумий.

– Разве я сказал, что не сохранилось? Это для продажных историков ничего не сохранилось. Они стараются не замечать факты, которыми переполнено наше наследие, но идущее в разрез с официальной наукой.

– А куда смотрит общественность?

– Широкой общественности нет дела до исторической памяти. Им бы со своими нынешними проблемами разобраться. Часть этой общественности, как ты ее назвал, совершенно не понимает, зачем живет. Занимается саморазрушением. Пьянство, наркотики. Им решительно наплевать на свою и чужую жизнь. Им нет дела до исторической правды. Это животные. Другие – существуют от зарплаты до зарплаты, пытаются растить детей, прививая им те же правила, которыми ограничены сами, постепенно оправдываясь тем, что смысл их жизни в детях, и они живут ради них. Есть третьи. Их цель – карьера, деньги, власть. Они считают себя лидерами, хозяевами жизни, пастухами над остальным стадом. Действие – их сила. Нет нужды рыдать над неудачами, нужно действовать, воевать, добиваться.

– И конечно, вы третьи?

– Я слышу иронию в твоем голосе. Но ты не угадал, мы четвертые и даже пятые. Мы стоим за всем. Мы организуем мировые потоки, мы решаем, кому жить и процветать, а кому умереть в безвестности.

– И кто же вы, военные?

– Нет.

– Политики?

– Снова нет.

– Не понимаю. Вас назвали генералом, значит, вы все-таки военный?

– Я военный в структуре государственной власти, но это всего лишь ширма.

– Тогда кто же вы?

– Издревле государством управляли избранные люди. Они умели многое. Они управляли с помощью знаний о природе вещей, и человеку не нужно было искать другой доли, лучшей, чем одаривала его природа. Боги помогали человеку, они были его опорой в жизни, они направляли его, и человек был счастлив. У него была цель. За долгие века изменилось многое, но главное осталось неизменным – мы продолжаем управлять миром.

– Кто мы? Древние служители культа? Секта? Новые жрецы? Тайное общество? Кто?

Я засыпал его вопросами, старался, чтобы он приоткрыл истинное свое лицо, а не скрывался за лозунгами служения отечеству. Хватит, надоело слушать всю эту чушь. Не было оправданий любому убийству, под каким бы соусом не преподносили данное блюдо. В итоге я добился своего, он занервничал.

– Как ты думаешь, зачем я тебе все это рассказываю? Зачем объясняю смысл сущего?

– Конечно, проще покончить со мной. Решить вопрос кардинально, без лишней возни. Так вы поступаете. Но я вам нужен, не правда ли? Мне бы очень хотелось знать, зачем?

– Я полагаю, ты окончательно понял, что мы не играем в игрушки!

– О, я давно это понял. Смерть невинных людей – это точно не игрушки. Или ваше великое государство не для людей и ради высокой цели нужно рубить деревья, чтобы щепки летели? Кому нужно такое государство?

Генерал помедлил.

– Похоже, я зря трачу время, – сказал он и сделал попытку завершить разговор, оперся на подлокотники и попытался встать.

– Почему же? – остановил я его. – Насколько я понимаю, у нас маленький спор? Вы хотите привлечь меня на свою сторону, но убей меня бог, я до сих пор не пойму, о какой стороне идет речь? Мы обмениваемся любезностями и никак не перейдем к сути. Зачем мне знать о каких-то старинных верованиях и как устраивалась власть раньше? Мы живем в современном мире. Меня больше волнует, что происходит сейчас.

Генерал вновь опустился в кресло.

– Все не так просто. Ты хочешь понять то, чего люди не понимали веками, – продолжил он.

– Для меня все более-менее прозрачно. Мне не понятна ваша роль во всем этом? Зачем нужно было подсылать ко мне убийц, затем преследовать меня в тайге? А Богданов? Какова его роль, он – ваш человек? Зачем такие подставы? Вы ведь знаете, что я его не убивал! А эти намеки о здоровье близких мне людей? Шантаж или реальные угрозы? Всё только для того, чтобы заставить работать на вас и показать, что у меня нет другого выхода? Зачем так сложно? Или так работает ваша хваленая система, в которую вы хотите меня затянуть? Система, замешанная на страхе, где от трупов смердит?

Чем больше я говорил, тем больше я эмоционально возгонялся. Этот самодовольный генерал меня бесил. А больше всего меня бесила его непогрешимая правда, где он отводил себе роль судьи и палача. Он возводил собственное эго в ранг правителя судеб и сам в это верил. Считал себя радетелем за государственные интересы, смешивая собственные измышления с исторической неизбежностью. Черт! Что за всем этим стояло? То, о чем меня предупреждал лесной знахарь? И действительно существуют две противоборствующие силы, которые веками не могут договориться и истребляют друг друга в борьбе за души людские или это последователи какого-то ордена, типа масонов и иллюминатов, возомнивших себя избранными вершителями мировой истории, тайными кукловодами правительств. Если так, то кто такой этот генерал на самом деле? Один из них? Или есть кто-то посерьезнее? Черные волхвы? Дед говорил о них. Они обладают реальной властью. Их задача не допускать в духовный мир случайных гостей вроде меня. Уничтожать нас, как бешеных собак. Но зачем? Мы действительно так страшны для них и являемся угрозой их могуществу? Чтобы я сейчас ни думал, одно оставалось бесспорным – я был в руках этих людей и меня заставляли сделать выбор.

– Успокойся, – сказал генерал, – твоя горячность мне импонирует. Я сам был молодым и считал, что справедливость для всех одна. Но с годами понял, что это далеко не так. Пойми, нет нужды хлопотать о телесных оболочках, в которые облечены души. Их нет, это только иллюзия нашего сознания. Поэтому смерть столь же относительна, как и жизнь. Весь наш мир – это наши желания, не более того. Поэтому не сокрушайся о потерях, их нет.

– Тогда, что есть?

– Есть свет. Ты видел его, ты ощущал его. Но ты не успел отделить себя материального от него. Ты – пыль. А вся твоя так называемая жизнь – отпечаток в пыли. Основная жизнь не здесь, она – там.

– Кто же вы такой, если так много знаете обо мне?

– Не важно кто я, главное, что я на твоей стороне и служу государству, заметь, – твоему государству и пекусь о его благе. Что предлагаю сделать и тебе.

– Да, но я преступник, по вашей милости.

– Ерунда!

Генерал встал, подошел к шкафу, выдвинул ящик, достал оттуда конверт и положил его передо мной.

– Открой. Там военный билет и сопроводительные документы.

Я взял конверт и открыл его. Как и обещал генерал, там было все, о чем он говорил. Так просто! Я пролистал военный билет. Все печати, все подписи были на месте. Ясно значилось, что я ушел в запас.

– Да, а как же убийство майора?

– Это было самоубийство. Следствие это подтвердило. С тебя сняты все обвинения. Ты оказался в квартире уже после того, как это случилось. Тому есть свидетель.

– Свидетель? Кто?

Генерал улыбнулся и так же, как он делал это раньше, сказал в пространство:

– Зайди!

Дверь, в которую раньше заводили Лену, открылась и на пороге возникла Марго.