Текст книги "Звездочет"

11

Зал компактный и уютный. Подиум – в центре, с двух сторон – ряды мягких кресел.

Я никого не знаю. Нервничаю. Девушки расположились в креслах и, с любопытством посматривая на меня и других ребят, весело болтают. Некоторых моделей я узнаю тотчас же. Блондинка, сидящая во втором ряду, не так давно участвовала в Megapolis Fashion Week. Смуглую девушку кубинской наружности я видел там же, а внешность других мне незнакома.

В зал стремительно входят четыре человека. Походка уверенных людей. Среди них кто-то – знаменитый модельер. Интересно, кто именно? Высокий с косичкой азиат, напоминающий якудзу? Русоволосая девушка в красном шерстяном платье? Невысокий парень со смеющимся лицом в светло-сером гольфе и синих джинсах? Или худощавый, слегка небритый парень лет тридцати, в черных брюках и стильной рубашке? На ногах у него впечатляющие бронзовые сапоги.

Кажется, начинается. Вначале – парни. Мы идем вереницей с небольшим интервалом. У меня от волнения подрагивают руки, но я стараюсь идти как можно лучше. Парень в бронзовых сапогах просит пройтись еще раз. Я догадываюсь, что он и есть тот самый выдающийся модельер. К своему невежеству, я не знаю, как его зовут. Я даже не представляю, что за показ он собирается устраивать в Мегаполисе.

Проигрывать не хочу. Участь каждого из нас решается перешептыванием в зале. Нас разглядывают, точно выставленный на продажу товар. Взгляд модельера задерживается на мне несколько секунд. Тишина… Вдруг он говорит, чтобы я и еще двое парней сделали два шага вперед. А остальным – спасибо.

Меня переполняет чувство безудержной радости, гордости за себя. Я все-таки сделал это! Удивительно, что среди этих мускулистых, рослых парней выбрали именно меня. Может, я себя просто плохо знаю, поэтому и удивляюсь?..

А., девушка в красном платье, фотографирует меня и записывает мои данные в блокнот. То же самое она проделывает и с другими парнями – Ф. и С.

Директор модельного агентства В. собирает всех прошедших отбор возле себя и дает краткий инструктаж. Завтра ровно в девять утра необходимо быть в художественном музее Мегаполиса, где и состоится показ. Никаких опозданий. Радость моя преждевременна, потому что, как я понимаю, там состоится еще один отбор.

Все уже расходятся, и тут в зале появляется высокий черноволосый парень с аристократически бледным лицом отпрыска лорда. В. разводит руками и объясняет этому парню, что тот опоздал. Он возмущается и выказывает свое недовольство, после чего уходит.

С Ф., улыбчивым персом, у меня сразу же складываются приятельские отношения. Я рассказываю ему о Мегаполисе, а он внимательно меня слушает. Мы обмениваемся номерами телефонов на тот случай, если Ф. не сможет доехать до музея самостоятельно.

Я остаюсь на подиуме один. В. честно говорит, что хожу я неважно, и мне следует поработать над своей походкой. Я должен делать шире шаг, выше держать подбородок и расслабить руки. Показав два варианта поворота, она уходит. Все это кажется мне очень сложным и даже невозможным для повторения. Я упражняюсь и стараюсь успокоить себя тем, что у меня нет совершенно никакого опыта, и поэтому мне не стоит расстраиваться, тем более сердиться. Все придет со временем.

12

Тревожное ожидание своей дальнейшей судьбы. Та самая девушка, которая не пошла со мной на ледовое шоу, стоит рядом. Я ее уже простил. Смотрю на нее спокойно и пытаюсь понять, чем же она мне так приглянулась. Модели на подиуме – богини, в жизни – обыкновенные девушки.

Известное дело, что лучше переоценивать своих соперников, чем недооценивать. Опоздавший вчера на кастинг парень тоже будет участвовать в показе. С. выбывает. Я не сомневался в том, что М. кого-то вытеснит. Он профессиональный пловец и настолько уверен в себе, что я проникаюсь к нему невольным уважением и в то же время в его присутствии робею. В сравнении с ним я кажусь себе неудачником…

Теперь примерка одежды и репетиция. До меня долетают обрывки разговора. Уже по ним можно сделать определенные выводы. Стройная ухоженная блондинка с кукольной внешностью пренебрежительно говорит, что не согласится на машину меньше чем за двадцать тысяч долларов. Ее собеседница кивает. Алчные глупышки. Не дай бог попасть к таким в сети. Если у тебя начнутся финансовые неприятности или вовсе закончатся деньги, то от тебя избавятся, как от надоевшей собаки. Чувства таких девушек не имеют ничего общего с любовью. Лишь бы ты тратил на нее деньги.

Показ состоится вечером, и, по слухам, его посетят министр иностранных дел с супругой. VIP-мероприятие, поэтому вход строго по пригласительным. А до этого времени, с небольшим перерывом на обед, мы будем репетировать.

Серые шорты с причудливыми узорами, байка с рисунком-миражом, издали кажущимся скрещенными ногами лежащей женщины, и блестящая серебристая кепка. Фотографируют и записывают эти вещи на мой выход.

Модельер говорит, что в этой одежде мне можно ходить каждый день. Я с ним соглашаюсь: вещи красивые и удобные.

Сколько всего будет моих выходов? Мне говорят, что три. Большое доверие и ответственность одновременно.

На второй выход – черные бархатистые шорты и «павлинье» перо как головной убор, экстравагантный пляжный вариант. На третий выход – шорты окраса зебры и белая майка, которая для меня велика. Я неловко заправляю ее в шорты. А. говорит, что сейчас заплачет от смеха и поправляет мне майку.

Сидя на корточках, чуть отклонившись назад, она пытается меня сфотографировать, но теряет равновесие и падает. Я хладнокровно смотрю на нее и не двигаюсь с места, чтобы помочь. Не смейся над другими.

В итоге у меня остаются все-таки два выхода. Третий отдают Ф. В., пока с девушками будут работать визажисты, разрешает мне и другим ребятам отлучиться на час – главное не опаздывать…

Но я опаздываю и под попечением дежурного милиционера возвращаюсь к подиуму обходными путями. Церемония открытия уже началась, и в зале толпятся люди, слушающие торжественную речь седовласого человека, директора художественного музея.

Когда я вернулся в гримерную, девушек было уже не узнать. Ярко накрашенные черной тушью и тенями глаза, алые губы, прикрепленные пряди волос, делающие из блондинок брюнеток и наоборот.

Я хожу из угла в угол. Вот-вот начнется генеральная репетиция. Ф. расхаживает по музею, обсуждая с его работниками выставленные здесь картины.

Я замечаю худощавого скуластого парня. Прислонившись к стене, он испачкал свою майку, и я говорю ему об этом. Он благодарит меня. П. также пригласили для участия в показе. Только не В., а модельер. Он нашел П. на каком-то рок-концерте и предложил попробовать свои силы. Я спрашиваю П., чем он вообще занимается и какие у него планы на будущее. Он отвечает, что бросил институт на втором курсе и помогает отцу в бизнесе.

Институт я не люблю, но, по-моему, если уже ввязался, то надо закончить. Потрачены время и деньги, так зачем же бросать? И, вместе с тем, он может находиться в иной ситуации. Я бы с ним еще поболтал, но меня зовут в гримерную.

Тоник и пудра – это еще терпимо. Но когда мне начинают подводить глаза – чуть ли не текут слезы. Неужели девушки привыкли к таким каждодневным мучениям?

На меня украдкой посматривает красивая девушка, сидящая напротив. Ей тоже делают визаж. На входе в музей она будет встречать высокопоставленных гостей.

Мне нравится ее улыбка с оттенком завораживающей грусти. Я часто встречаюсь с ней взглядом, и мы, как будто, хорошо понимаем друг друга. Если бы она была моей девушкой, то я не нуждался бы в субботних похождениях по клубам, бессмысленных знакомствах, алкоголе и беспредметных разговорах о будущем. Я бы заботился о ней и пытался стать добрее.

Интересно, как ее зовут? Ее глаза светятся душевной красотой. В ее взгляде словно есть некая тайна, предназначенная только для одного-единственного человека. Хотелось бы мне оказаться этим счастливцем. Я чувствую между нами некое необъяснимое сходство, которое невозможно описать словами. Интересно, что нас сближает? Может быть, в ее глазах я увидел свое отражение?..

Чем ближе начало показа, тем сильнее я нервничаю и поэтому стараюсь больше общаться и шутить, чтобы хоть как-то сбавить обороты напряжения. Я должен расслабиться, иначе ничего не выйдет. Общаюсь с модельером и его другом К. «Якудза» бродит за подиумом с фотоаппаратом на шее. Я узнаю, что они не живут исключительно миром моды и проводят в Megapole разные вечеринки.

Я спрашиваю, почему именно меня выбрали на показ. Модельер отвечает, что у меня типичная модельная внешность. Я добавляю, что для меня это первый показ.

К. в первую секунду слегка удивляется и успокаивает меня, заверяя, что так обычно и бывает, когда в показе участвуют неопытные, но способные люди. Я чувствую симпатию к этим парням. У них уже есть достижения, но от этого они не стали высокомерными, а продолжают заниматься своим делом. С ними легко и приятно общаться.

Прошу К. оставить мне свои координаты, и говорю о том, что впоследствии я, возможно, приеду в Megapole и не откажусь от возможности поработать с ними еще раз. К. охотно диктует мне номера телефонов и адрес их сайта. Кто знает, может, наши пути еще пересекутся.

М. рассматривает приготовленную для показа одежду. Он говорит, что такое бы носить не стал за исключением некоторых вещей. Я спрашиваю, что это за вещи. Он мне их показывает. Честно говоря, они меня не впечатляют. Просто у каждого свой вкус.

За подиум уже проникли фотографы, стараясь запечатлеть самые интересные моменты подготовки к показу. Некоторые модели так и норовят попасть в объектив фотоаппарата. Когда начинается генеральная репетиция, всех фотографов прогоняют.

Модельер недоволен и жестко критикует почти всех моделей, в том числе и меня. Он говорит, что Ф. прошел хуже всех и спрашивает, что у меня с левой рукой. Я удивленно отвечаю, что все в порядке.

– Тогда почему ты ею все время дергаешь?

К. объясняет мне, что чем больше я буду нервничать, тем меньше у меня будет получаться. Я обещаю К. исправиться. Мне и вправду не хочется никого подвести. Я подозреваю, что вся эта критика служит для того, чтобы избавить нас от излишней расслабленности и вялости.

Девушка, которая мне очень понравилась, говорит П., что у него неплохие часы и добавляет, что таких часов у нее пять штук. П. с ней соглашается, а я хочу возразить, что не так уж и хороши эти пластмассовые часы для мужчины.

Сидя на стуле, она болтает с другими моделями. С минуты на минуту она уйдет встречать VIP-гостей. Иногда поднимает на меня свой грустный взгляд. Я молчу. Меня душит страх. Я не знаю, чем могу ее заинтересовать. Будь у меня Lexus SC430, я предложил бы ей покататься по ночному Мегаполису или, на крайний случай, отвез бы ее домой после показа. Но это все мечты, в реальности у меня не много денег и, что хуже всего, я боюсь самого себя. Я слишком пуст и скучен, чтобы увлечь ее собой. Я не знаю, кто я такой, на что способен, в чем мое предназначение.

Лучше постараться выкинуть ее из головы. Хотя это невероятно тяжело, особенно, когда она так смотрит. Ее взгляд вызывает у меня мучительное волнение, словно напоминает мне о моем бессилии. Мы ведем себя, как робкие влюбленные, не решаясь сказать друг другу и слова.

Специальными аэрозолями, словно известковым налетом, окрасили кисти и ступни, область шеи. Никакой обуви. Босыми ногами ступаю по прозрачному подиуму.

Меня ослепляет свет софитов. В голове удивительно пусто. Глядя перед собой, я смело иду вперед. Вернувшись, быстро переодеваюсь. А. дает мне заранее подготовленные шорты, закрепляет на голове перо и вручает пляжную сумку из черной кожи.

Я выхожу на подиум в последний раз. Публика шумит, то ли восторгаясь экстравагантностью наряда, то ли выражая свое негодование.

Показ, несомненно, удался. Я чувствую приятную усталость от проделанной работы и, переодевшись, иду с П. и М. в уборную смывать косметику. М. усиленно трет свое лицо и говорит, что эта косметика водой не смывается, и потому он использует мыло. Я в шутку замечаю, что лучше с таким лицом в городе не появляться – чего доброго, сочтут за гея.

На фуршете выпиваю бокал шампанского и интересуюсь мнением В. насчет своих выходов. Она говорит, что я выступил хорошо, и меня это радует.

Отыскав К., модельера и А., пьющих шампанское на втором этаже, прощаюсь с ними и говорю, что мне было очень приятно с ними работать. А. смеется и говорит, что я классный…

Леша в белой шапке ожидает меня в машине. Шапка как шапка, но она его впечатляет тем, что брендовая, и стоит сто долларов. Я обрушиваюсь на него со своими впечатлениями, но вскоре разочарованно замечаю, что он меня совсем не слушает. Я замолкаю и говорю, что для начала я смою с лица всю эту косметику, а потом мы поедем в какое-нибудь кафе…

Заказываем пиццу. За соседним столиком – компания. Трое парней баскетбольного роста и две девушки. Парни веселят девушек, рассказывая анекдоты. Девушки смеются и пьют пиво. Такое чувство, что им не смешно, а они только притворяются.

Я сижу к ним спиной, потому спрашиваю у Леши:

– Как девушки?

Его мнение будет определяющим.

Леша восторженно шепчет, что они «конфеты».

Я обдумываю план действий. Все должно произойти так, чтобы эти парни ничего не узнали.

Вскоре девушки поднимаются из-за столика и идут в уборную. Леша, поймав мой взгляд, все понимает без слов и идет за ними. Возвращается с бесстрастным лицом, но глаза его светятся радостью. Блондинка игриво улыбается. Я понимаю, что дело сделано.

Расплатившись за пиццу, направляемся на стоянку. Леша вкратце рассказывает. Я угадал, эти парни, действительно, баскетболисты и познакомились с девушками недавно. Я говорю ему, чтобы он назначил девушкам свидание на следующую субботу.

День подходит к своему завершению. Вернувшись в обыденность из волшебства показа, я погрустнел. Тоскливо.

13

До субботы Леша знакомится еще с двумя девушками, которые, по его словам, очень привлекательны. Вот и займемся ими в первую очередь. Вдруг они того стоят? От меня только и требуется прийти на свидание. Если оно пройдет гладко, то мы поедем в клуб, а если нет, то я уйду.

Отчего-то у меня возникает неприятное предчувствие, что те девушки, с которыми мы познакомились в кафе, не такие уж красивые, какими показались вначале. Надеюсь, что ошибаюсь…

Леша еще не приехал. Я жду его на улице. Вдруг девушки уже внутри, а одному сидеть с ними не хочется.

Взглянув на двух переходящих дорогу девушек, я подозреваю, что это и есть те самые красавицы, внешность которых так расхваливал Леша…

Я разочарован. Их трескотня утомляет. Тот еще вздор. Сплетни о Ксении Собчак и Пэрис Хилтон, о том, кто из них круче. Узнаю, почему парни такие скоты и почему так хорошо жить в Италии. Судя по всему, эти девушки мечтают найти богатого мужа и ничего не делать. Они громко смеются и ведут себя вульгарно. Меня коробит от их невоспитанности.

Юноша, снимая свою скромную куртку с вешалки, удостаивается грубых слов. Н., глядя на него, брезгливо морщит лицо и говорит, что лучше бы он скорее убрался со своей вшивой курткой. Я смотрю на нее с неприятным удивлением и понимаю, что объяснять тут что-либо бесполезно. Это образ мысли. Девочка с периферии, которая была, есть и будет в душе провинциалкой, заблуждается, думая, что изменилась, переехав жить в Мегаполис. Мне смешно наблюдать за их нелепыми попытками казаться лучше, чем они есть. И в то же время эти пустоголовые самки меня дико раздражают.

Под благовидным, не раз выручавшим меня предлогом непредвиденных проблем, я покидаю Лешу и девушек. На улице я матерюсь, словно избавляясь от неприятного осадка разговора. Интересно, сколько продержится Леша?

Мало того, что они не блещут красотой, так еще как будто хвастаются своей примитивностью!..

14

Опаздываем, поэтому я звоню девушкам и говорю, что у нас закончился бензин, и мы вынуждены заехать на заправку, хотя на самом деле бак залит доверху.

Встречаемся в центре Мегаполиса. Едем по проспекту. Леша замечает прогуливающуюся девушку, которая машет нам рукой. Он заметно воодушевляется и восклицает, что она очень красивая. Быстро сообразив, алчный на красоту, я прошу Лешу высадить меня на остановке. Я познакомлюсь с ней, а он пусть скажет, что я немного задерживаюсь, из-за того что встретил каких-нибудь знакомых. Почему-то мне неохота идти на это свидание…

Мне не составило никакого труда познакомиться. Только она меня совсем не впечатлила. Наверное, из машины все девушки кажутся красивей, чем на самом деле. Я соврал ей, что еду на важную встречу, освобожусь поздним вечером и, зная, что не сделаю этого, пообещал ей позвонить. Насвистывая фальшивый мотив и сунув руки в карманы, я развернулся и пошел на свидание. Благо, идти было не далеко…

Его машину я нашел быстро и с энтузиазмом первооткрывателя открыл заднюю дверь. Только энтузиазм сразу же сменился сильнейшим разочарованием. Что ж, придется теперь целый вечер их развлекать. Ни с одной из них я спать не стану. Изображаю радость, хотя на душе досадно и совсем не весело.

Вечер безнадежно испорчен. Те кафе, в которые мы собирались их вести, переполнены. Едем в пивной ресторан…

Я со страхом смотрю, как Л. шелестит страницами меню, выбирая, что же ей такого заказать. Не дай бог, возьмет каких-нибудь устриц, омаров и дорогого французского вина. Тогда я не смогу расплатиться. В крайнем случае, отлучусь как будто покурить или в туалет. Сам же спущусь вниз, быстро оденусь и уйду. Только надо все хитро сделать, чтобы Лешу не подставить. Если расточительность – их недостаток, пускай расплачиваются за него сами.

Л. заказывает виски с кока-колой и мороженое, С. дублирует заказ.

Они здесь никогда не были. Мы с Лешей заказываем по минимуму, опасаясь, что нам может не хватить денег. Какие могут быть деньги у юноши!

Я не хочу разговаривать, но придется. Лениво спрашиваю Л., нравится ли им здесь.

– Нравится, – честно признается Л.

Меня же, напротив, сильно раздражает пиликание скрипки и пьяный шум за соседними столами. Разгулялись семейные пары. Я не любитель кабацкой атмосферы.

Слева от нас две девушки лет двадцати пяти. Одна – в водолазке, с высокой грудью. Другая – в джинсовой юбке и джинсовке. Сидит, закинув ногу на ногу. Они словно кого-то ждут. Может, клиентов. По крайней мере, шутки парня, пытающегося их развеселить, им малоинтересны.

Появись мы здесь одни, на нас никто бы не обратил внимания. Но вот, когда мы связаны обязательствами свидания, симпатичные девушки бросают в нашу сторону любопытствующие взгляды. Из-за этого я и злюсь.

С., слегка опьянев и раскрасневшись, начинает рассказывать историю о том, как она курила марихуану, бегала раздетой с каким-то парнем по квартире и как ей было от этого весело. Ничего, кроме отвращения, эта история у меня не вызывает. Лучше бы молчала, чем несла всякую чушь.

Л. преданно, словно я какой-нибудь принц, заглядывает мне в глаза и с затаенным восхищением спрашивает, часто ли я здесь бываю. Я, не моргнув и глазом, отвечаю, что очень даже часто. И называю несколько клубов и кафе, где бываю, в лучшем случае, раз в год или вовсе не был ни разу. Одним словом, провинциалки.

Через час я чувствую себя донельзя уставшим и говорю, что пора ехать. Мне, между прочим, забыли принести мороженое. Раньше я бы разозлился на такое обслуживание, а теперь даже рад: меньше придется платить. Леша пихает меня локтем в бок. Я смотрю под стол. Он трет подушечками большого и указательного пальцев – волнуется насчет оплаты.

Счет оказался не таким страшным, как мы боялись. Денег хватило, но, тем не менее, это не избавило меня от досады. Их я потратил зря.

С. и Л. приглашают нас к себе домой на чай. Чай ночью? Ясно, какой там чай! Не научившись отказывать, я чувствую себя крайне неловко, потому неохотно соглашаюсь.

С. как штурман говорит, куда ехать. Заезжаем в неприглядный район. Тут живут, в основном, малоимущие люди. Здесь легко можно встретиться с наркоманами, малолетними преступниками и прочими асоциальными типами. Если верить криминальной хронике, обычно такие встречи ничем хорошим не заканчиваются. Местные отбросы попытаются научить тебя жизни. А, попросту говоря, заберут у тебя, в лучшем случае, деньги, в худшем – здоровье или жизнь. Не желая работать, они забирают деньги грубой силой, как в первобытные времена. Такова их философия. Искоренить ее невозможно. Бесконечная борьба социума со своим порождением.

Поднимаемся на последний, пятый этаж. Дом старый, строился еще, наверное, в годах семидесятых. Сыро. Запах старых вещей.

Квартира не улучшает моего впечатления о доме, а совпадает с ожиданиями. Там – бардак, за который я слышу дежурные извинения. Я так же дежурно отвечаю, что ничего страшного.

Квартира обставлена бедно. В комнате девушек смятая постель и разбросанные вещи. Старая мебель. Высокие потолки. Крашенные белой краской двери. Узкий коридор, заставленный обувью. Хозяйка в отъезде. Я словно вернулся в прошлое. Нужда производит на меня тягостное впечатление, особенно в сочетании с беспорядком. Другое дело, когда квартира скромно обставлена, но властвуют порядок, чистота и уют. Все дело в хозяевах.

С. заваривает зеленый чай, а я завожу серьезный разговор. Не могу удержаться от соблазна задать парочку важных вопросов. Я хочу узнать о жизненных целях девушек. Как они живут? Может, услышав их мнение, я смогу взглянуть на свою жизнь иначе?

С. возится с чайником и делает вид, что эта беседа ее не касается, мол, нет никакого смысла вести такие душевные разговоры, а надо просто жить. Страшно осознавать, что жизнь проходит бессмысленно. Отсюда и игнорирование. Правда, оно чревато тем, что рано или поздно сама жизнь вскроет скальпелем правду. Лучше, чтобы это случилось как можно раньше, тогда на руинах обвалившихся замков можно будет возвести новое здание. Я не берусь это объяснять С. Л. заметно погрустнела. Она рассказывает, что работает продавщицей на рынке и учится в институте на заочном отделении. Отца нет, а мама помогать не может или, вероятно, не хочет, и поэтому Л. вынуждена работать, чтобы оплачивать учебу.

Я задаю провокационный вопрос: а как насчет того, чтобы удачно выйти замуж? Ее лицо мгновенно ожесточается. Она холодно и с видимой твердостью в голосе говорит, что это ей ни к чему, что она сама справится со своими трудностями. С. придерживается тех же взглядов. Отчего-то мне становится их жалко. От них веет духом безнадежности. Наверно, жизнь их неслабо потрепала. Но ведь они в состоянии отвечать за собственное существование. Ожесточиться легко, а вот открыться во всей своей беззащитности миру… А они словно тонут. Я понимаю, что нам с Лешей надо срочно уходить. Ни о каком сексе не может быть и речи.

Леша толкает меня ногой под столом. Нетрудно догадаться, что он тоже хочет уехать.

Поблагодарив за чай, я спокойно заявляю, что у нашего общего друга возникли какие-то проблемы, с которыми ему без нас не справиться. Сочинительством мне заниматься не впервой. Девушки уговаривают нас остаться, но я непреклонен. Быстрее бы уйти!

Думаю, до нас тут перебывало немало ребят, и все они спали с С. и Л. А мы с Лешей выбиваемся из этого ряда. Вот они и изумляются. Как же так, все соглашались, а мы уезжаем!

Звонить я им тоже больше не буду. Ошибочное знакомство. Мы из разных социальных классов. И этим все сказано.

Выходим в неприветливый двор. На лобовом стекле машины чей-то густой плевок. Наверное, местный люмпен постарался. Мое воображение услужливо рисует ситуацию, когда мне удается застать плебея на месте преступления. С явным пренебрежением и завистью он плюет на мою машину. Я, подвыпивший, в дорогом костюме, с перекошенным от ярости лицом, накидываюсь на этого несчастного и наношу ему серию ударов, от которых он падает на землю. Я начинаю бить его ногами, и на мою брань из подъезда выбегает не менее пьяный Леша. С сигаретой в зубах, недолго думая, он подключается к избиению.

Жестоко. Всего лишь за плевок я готов забить человека. Яначинаю воспринимать его как какое-нибудь животное, посягнувшее на мою собственность. Пересказав свою фантазию, я спрашиваю Лешу, что бы он сделал на моем месте. Он искренне отвечает, что поступил бы точно так же.

Этой ночью я открыл в себе жестокость, которую раньше за собой просто не замечал. Надеюсь, что такой ситуации в моей жизни не будет. Вдруг я не совладаю с собой?

Леша мчится по ночным улицам под мотивы ATB.

– В рестике… помнишь ту телку в водолазке?

– Ага, которая с мужиком и подругой сидела.

– Да, да! Так вот, она, короче, терла той, что в джинсовке: «Смотри, какие мальчики скучают». Это о нас!

– Я не слышал!

– Ты, как всегда, ничего не слышишь… А С. терла Л., когда мы уже уходили, что надо отблагодарить мальчиков…

Отдаться за мороженое и коктейль? Но Леша же не фантазер. Каково падение!

– Как хорошо, что мы уехали, Леха! Я стреманулся – п**дец. Я так и понял, что ты тоже соскочить хочешь, когда меня ногой толкнул.

– Ты что! Какой секс! – морщась, восклицает Леша. – Беднота! Мне их даже жалко стало!