Текст книги "Звездочет"

8

Ложь. Все, что было вчера, – иллюзия беспечного счастья. Я снова напился. Мир благодушен и снисходителен? Обман. За все есть своя плата.

Мысли, сменяя друг друга, словно в смерче, пропадают так быстро, что я не могу ни за одну из них ухватиться.

Я размышляю о смысле своей жизни. Но обнаруживаю, что его просто-напросто нет. Моя жизнь – тотальная пустота. Череда перемещений, метание между возможностями, хаос событий. Я словно играю, смотрю какое-то реалити-шоу, и я мог бы посмеяться, если бы не был его главным героем.

День в никуда. Похмелье лишь усугубляет страдания. Сумерки заливают комнату голубоватым светом меркнущего дня.

Я растревожен. Душа, словно птица, рвется на свободу.

Наверно, скоро я и сам не замечу, как пропью свою жизнь. Или бороться до последнего издыхания с неизбежностью смерти? Но разве это можно назвать жизнью?

Мои философствования обрываются беспокойным сном…

Мы с Лешей в кафе Palazzo. Скоро приедут Софи и Н.

Друг с аппетитом уплетает спагетти. Я ем вяло, как будто кто-то заставил меня сделать заказ. На моем угрюмом лице отпечаток душевной усталости.

Приехав, Софи и Н. говорят, что сегодня они тоже собираются в клуб. Мы их подбросим, а сами не пойдем. Пить второй день подряд я не хочу.

– Чего ты такой мрачный? – участливо спрашивает Леша, когда мы выходим из кафе. – Я же видел, как ты за столом недовольно кривился.

Моросит нудный дождь.

– Я вообще никакой. Меня раздражает любая мелочь. Это все из-за бухла, я знаю… Я вчера хорошо лейку отпил, поэтому такое настроение.

– Да, – сочувственно вторит Леша. – Денек сегодня х**овый… Пустота, как бы…

– Еще какая…

Высадив девушек у клуба, мы ждем, пока они скроются внутри. Только тогда уезжаем. Кататься по ночному Мегаполису.

– А, слушай… Все забывал тебе сказать. Меня Д. просила, чтобы я передал тебе ее номер. Походу, она терла, что хочет с тобою встречаться.

– Вот как! – иронично откликаюсь я, сомневаясь в искренности намерений этой блудливой девушки. – Интересно, зачем я ей понадобился?

– Я, когда домой приеду, ты мне напомнишь. Я с ней просто по интернету тер, так она мне его в сообщении написала.

Что за девушка Д.? Сейчас объясню. Как-то летом, ближе к вечеру, я, как обычно, слонялся по центральным улицам Мегаполиса.

Все козыри Д. в ее внешности. Большего ей, к сожалению, не досталось от природы. В лучшем случае, выйдет замуж за какого-нибудь обеспеченного мужчину, в худшем – так и останется б**дью с претензией на светскость.

Видно, она смекнула, что ее красота оказывает магическое воздействие на мужчин. Клубные вечеринки и родительское воспитание довершили свое дело. Как правило, тем, кто сразу же хватается за такие козыри, как внешность, больше похвастаться нечем. Наждак времени безжалостно меняет лики. Вся жизнь на лице.

Д. – высокая и стройная, натуральная блондинка с длинными волосами, прямой челкой и серыми глазами. Заметьте, она еще школьница!

Карьера развратных девушек обычно недолгая. Красота, отравленная порочной жизнью, скоро увядает.

Д. безусловно хорошо сложена. Грудь, бедра, все соразмерно.

Своей красотой она взяла и меня. Леша рассказывал, что Д. очень высокомерная. Впрочем, ее надменность только усилила мой интерес.

Она шла в красивом платье, на высоких каблуках. С таким гордым видом, словно она какая-нибудь знаменитость.

Я отдал дань ее вкусу, сказав, что платье ей идет и небрежно уточнил, сама ли она его выбирала. Уточнение я сделал нарочно.

– Да, сама, – холодно ответила Д. – Я купила его в Милане.

Она дала мне понять, что не намерена со мной больше разговаривать.

Я и не настаивал…

Может быть, месяц спустя я вновь встретил ее в городе, но не узнал.

– Привет! Как дела?

– Привет! Нормально, – отрезал я, силясь догадаться, с кем же разговариваю.

– Ну ты и отшил ее, – изумился Леша, с которым я выбрался на вечернюю прогулку. – Она даже рот открыла.

– А кто это?

– Ты что не узнал? Это же Д.!

А позже случилось так, что Леша познакомился с ее подругой, ну и, естественно, с Д. Да и я с ней общался. Разговор об одежде, парнях и машинах. Мат через слово…

– Я ее в «крузаке» видел с пацанами, – делится своими воспоминаниями Леша. – Я у нее спрашиваю: «Ты куда?» А она говорит, что на дачу.

– Я думаю, она шлюха. Какая нормальная девушка поедет на дачу одна с пацанами?

– Вот и я о том!

– Давай, Леха, подъедем к клубу. Может, кого-нибудь снимем…

Около двух часов ночи. Переулок забит такси. Многолюдно и шумно.

– Смотри, смотри!

Ух ты! Д. усаживается в Mercedes-Benz S-класса.

– Интересно, может это тоже ее друзья? – язвительно спрашиваю я у Леши.

– Я стебану ее завтра!

Встречаться с такими девушками неприемлемо, хотя бы из соображений чистоплотности. Кто знает, со сколькими владельцами дорогих машин она успела переспать?

– Я ее еще на желтом Infiniti видел. Высаживали возле клуба. Знаю я, какие там друзья, – ухмыляется Леша.

Она, если и хочет со мной встречаться, то с вполне очевидной целью. Ей нужны деньги и развлечения.

– Слушай, Леха, я тут подумал… Печальная картина вырисовывается. С нами хотят иметь дело только малолетние шлюхи… Помнишь тех двоих?

Вечерами июльских дней мы выбирались за город, чтобы отдохнуть от шума и суеты. Близ Мегаполиса есть водохранилище и лес. Там можно соприкоснуться с природой. Я думаю, что с дальнейшей урбанизацией таких мест с каждым годом будет оставаться все меньше и меньше, до тех пор, пока планета не превратится в один огромный город. Природа останется на картинках, а жить человек будет среди унылых урбанистических ландшафтов.

От Мегаполиса устаешь. Тем более летом. Иллюзия, что все эти постройки, новшества, технологии, транспорт облегчают жизнь человеку. Мегаполис суров. Выживают лишь те, у кого крепкая психика.

Безделье делает жизнь настолько отвратительной, мучительной и скучной, что ты ищешь забытья.

Оставляя машину на стоянке, мы бродим с Лешей по лесу, наслаждаясь чистейшим воздухом и необычайной тишиной.

После таких прогулок городская жизнь видится иной. Суета. Загазованность. Потоки людей.

Мы с Лешей – отпрыски Мегаполиса. И от этого никуда не денешься. Необходимо научиться выживать именно в городе.

В один из таких вечеров, вернувшись с водохранилища в Мегаполис, мы остановились в темном переулке. Заглушили двигатель. Слушали музыку. Неподалеку три кафе, ночной клуб и ресторан. Зачем куда-то идти, если девушки идут к тебе сами?

На противоположной стороне переулка Леша заметил двух девушек, болтающих с какими-то парнями. Очертания девичьих фигур обнадеживали.

В общем, едва парни завернули за угол, я догнал девушек. Миниатюрная загорелая блондинка и брюнетка, плотно сжавшая губы, словно она не желает ни с кем разговаривать. Сперва Леше приглянулась брюнетка, хотя позже он нашел блондинку красивее.

Девушки охотно сели в нашу машину. Э., блондинка, тут же предложила съездить в какой-нибудь клуб и попить кофе. Ее подруга продолжала молчать. Никаких чувств, да и хотя бы элементарной болтливости. Ее словно только что выпустили с конвейера. Девушка-робот.

Э. достала из сумочки зеркальце и помаду, удобно устроилась на заднем сиденье и начала красить губы. Я знал, что в клуб нас не пустят. Леша был в шортах и шлепках.

– Мальчики, а у вас есть квартира? – вскользь поинтересовалась Э., закончив подводить губы.

– Нет, – ответил я.

Леша был удивлен не меньше моего. Школьницы, а уже какие развитые и ушлые.

Знаете, вся их хитрость насквозь видна. Заехали в старинный квартал, чтобы посидеть в кафе.

– Б**дь, у меня лавэ нету, – шепчет Леша. – Долганешь чуть что.

– Не расстраивайся, у меня тоже голяк. Но на кофе хватит.

Усевшись на диван в прокуренной зале, я взялся изучать меню.

Кафе небольшое. Держат какие-то эмигранты.

– Давайте покурим кальян, – предлагает Э.

– Если хотите, можете курить, – сухо говорю я. – Извините, но у меня такие правила, что я плачу только за себя. Вначале меня надо влюбить, а потом я буду платить и за девушку.

Леша глядит на меня с одобрением. Сам бы он так ясно не выразился.

Э. вспыхивает мгновенно, упрекая:

– Сказали бы сразу, что вы бедные студенты!

Бедные студенты? Пускай и так, только играть собой я никому не позволю.

– Поехали, Леха, – говорю я, чувствуя вздымающееся во мне отвращение.

Есть такие девушки, которые своими уловками или, подкупив своим телом, желают воспользоваться тобой, как каким-нибудь банкоматом. Если же ты раньше времени раскроешь их коварство, то, само собой, последуют обвинения в твоей неблагодарности, скупости, невоспитанности. Все это – уловки, рассчитанные на простака.

Осыпая нас упреками, с обиженными лицами идут за нами к машине. Не просят, а небрежно бросают:

– Вы нас хоть в клуб подвезете?

Пожалуй, на месте Леши, я бы съязвил, что бензин нынче дорогой, а мы же бедные студенты. Живем на одну стипендию.

Леша, по всей видимости, побоялся им отказать. Довезли…

– Помню. Я еще видел, как они к пузанам в Gelandewagen садились. Хорошо, что мы их тогда…

– Дожились Леха, дожились. Одни проститутки. Так еще ладно – взрослые. А эти уже со школы промышлять начали.

Век потребления. Культ и засилье брендов. И всем правят деньги. Духовности словно стыдятся. Внутренний мир никому не нужен. Ты человек не сам по себе, а в зависимости от количества денег.

Юные дуры, не стесняясь, проституируют за барахло, но тайно, так, чтобы никто не узнал. Но обманут ли их лица, манеры, слова? Их б**дство, как бы они его не скрывали, очевидно. Кто-то спит за квартиру, кто-то за машину, а кто-то и за мобильный. Конечно, эти рафинированные особы оскорбятся, если ты скажешь им, что они ничем не лучше привокзальной шлюхи, которая за бутылку крепленого вина спит с кем угодно. Суть одна и та же. Днями эти с**ки шлифуются в салонах и шатаются по бутикам, сидят в ресторанах и танцуют в клубах. Статистика к ним снисходительна. Работают втихомолку, делая выручку пластическим хирургам. Языком, низом живота отрабатывают вложения. Загубленные материнство и жизнь. Потребительские куклы. Не думая о вечности, торгуют красотой. Эстетов всегда много. Они оценивают и приходит к соглашению.

Наверное, это и есть уродство эпохи потребления. Не люди, а муляжи, чей фетиш – доллар…

Леша устало говорит, что не может больше так жить. Не могу и я. Но как жить иначе? Я этого не знаю.

– Я, как бы, ничего не жду от жизни…

– Надо что-то делать, Леха, хоть за что-то браться, иначе скоро мы сойдем с ума.

– Так, хорошо… А что делать? Я не знаю…

– Я тоже, – бормочу я, угнетенный безрадостной перспективой. Пугает, что время уходит, а мы все сидим и разговариваем. Если бы платили деньги за болтовню, то, наверное, мы бы уже давно стали миллиардерами. Да и разговоры эти чаще всего одинаковые. Девушки и деньги.

Хуже всего, что мы бездействуем, ожидая от мира и родителей потакания нашим капризам. Я понимаю, что надо искать себе дело, но продолжаю бездельничать, как будто знаю, что оно снизойдет озарением…

9

Пробыв несколько дней в Мегаполисе, сегодня вечером Софи уезжает. Ее ждет поездка в Лондон. Она должна успеть собраться.

Вещи она оставляет в камере хранения на вокзале. Мы гуляем по набережной и фотографируемся.

Софи изумлена, услышав о том, как я строю отношения с девушками.

– Я шокирована, Антон…

– Не знаю, почему, но мне с ними скучно. Я не могу долго находиться в обществе одной и той же… Такая тоска берет, что невозможно.

– Я думаю, что тебе должна попасться девушка, которая бы тебя хорошо встряхнула.

– Не выйдет, – уныло отвечаю я. – Я с ней тогда просто расстанусь…

– Разве ты не можешь общаться с девушкой, как со мной? Просто общаться.

Выходит, что не могу. В ухаживаниях я не настойчив. Попадись мне такая девушка, о которой говорит Софи, и попытайся она меня пробудить, все равно ничего бы не вышло. Суть не в том, как развиваются отношения, относительно гладко либо с препятствиями. Все дело во мне. Эти отношения пахнут для меня предопределенностью, не насыщенной смыслом. Ведомый инстинктом я каждый раз попадаю в один и тот же капкан, который сам же заблаговременно поставил. Разврат в какой-то мере соблазнителен, однако лишь до тех пор, пока ты удерживаешься в границах нравственности. Природа его зловредна и обыкновенно выводит человека из пустоты к еще большим, фатальным несчастьям. Капкан бессмыслия, а в сущности страха, спасает во мне человека.

Пожалуй, смысл отношений в любви. Но что мне делать, если я в нее не верю? Инстинкт же требует своего – размножения. Изматывающая борьба противоречий. Она и безделье высасывают из меня всю энергию.

То ли дело Софи. Она осознает действительность и видит в этих отношениях и своей жизни какой-то смысл. Я же плутаю…

Софи ускорила время. Пять чудесных дней пролетели мгновенно. И вот она уезжает. До отправления поезда остается каких-то десять минут, а мы еще далеко от вокзала.

Софи подбегает к остановившемуся такси, в которое усаживается мужчина с увесистой спортивной сумкой. Я и слова не успеваю сказать, как она уже договорилась с таксистом. Он как раз едет на вокзал. Поездка обходится вдвое дешевле.

В машине играет танцевальный мотив из восьмидесятых годов. Каждая минута на счету.

Вбегаем в камеру хранения за багажом, затем на второй этаж к информационному табло.

Поезд задерживается на час. Какая радость! Вскоре меня и Софи разделит расстояние. Общение через социальные сети, SMS и звонки. Но нет ничего лучше живого общения.

Вскоре на вокзал приезжает и Леша. Щемящее чувство. Софи уезжает. Да, конечно, мне грустно.

Леша, увидев в руках Софи платок Iceberg, просит его себе в подарок. Он просит, как требует, ставя своей бесцеремонностью Софи в неловкое положение.

– Я не могу, Леша. Он дорогой. Я отдала за него двести пятьдесят долларов.

Я понимаю Софи и несколько изумленно смотрю на Лешу, неужели он мог додуматься до такого?

Прощаемся в купе. Я говорю, что мы еще обязательно увидимся, и что все будет хорошо, словом, хоть как-то пытаюсь смягчить горечь разлуки. И вместе с тем я понимаю, что у каждого из нас своя жизнь. Мы увидимся когда-нибудь вновь и щедро поделимся друг с другом пережитым. Эти расставания укрепляют отношения. Я знаю, что в этом мире есть Софи, и от этой мысли мне становится легче.

Посадив ее на поезд, едем в центр Мегаполиса. Там все по-прежнему. Тошнотворное однообразие. Перемучиться сколько-то дней и уехать в Германию. Вся надежда на Гамбург.

10

Софи уже в Лондоне. Судя по SMS, у нее все хорошо.

Мы с Лешей загниваем в Мегаполисе. Как правило, он звонит вечером. Я знаю, что скажу «да». Опять шататься по улицам.

Но однажды я ошибся.

– Антон, здорово! – Леша удивил меня тем, что говорил радостно и бодро. – Я через полчаса за тобой заеду. Обкатаем машину.

– Леха, подожди чуть, дай я музыку запишу! – я взбудоражился мгновенно. Хоть какое-то разнообразие…

Леша заезжает за мной на старом Opel. Сегодня он весел.

– Леха, слышишь, давай к клубу подъедем. Снимем каких-нибудь телок. Новая тачка это тебе не какое-нибудь корыто.

– Посмотрим, – многозначительно отвечает Леша.

Выезжаем на кольцевую. Еще чуть-чуть добавить скорости и взлетим. Элитный поселок.

– Куда мы едем, Леха? Я думал, машина на стоянке.

– Да! На стоянке! В гараже, как бы.

Съехав с шоссе, едем по незаасфальтированному переулку. Вокруг коттеджи. Один лучше другого. Тихо. Луна холодно светит в небе.

Неожиданно Леша останавливает машину.

– Ну, теперь угадай, как бы, где мой дом.

Я растерянно гляжу на особняки. В архитектуре я не силен, но чувствую – дома нравятся все. Власть денег.

– Может, этот? – неуверенно говорю я, показывая на трехэтажный особняк за высокой каменной стеной.

– Нет. Это дом одного бизнесмена. Он алкоголем торгует.

– Нех**вое дело! Там крутятся бешеные бабки!

Лешин дом напротив. Аккуратно подстриженный газон. Кусты вдоль невысокой ограды.

Два гаража. Решение простое. Opel оставляем здесь до утра, сами обкатываем новый джип.

Глухо лает пес с соседнего участка. Леша с руганью позвякивает ключами. Все никак не может найти нужный…

Машина совсем новая. Номера лежат на коврике у задних сидений. Пахнет краской и кожей.

– Первую тысячу нельзя ехать больше шестидесяти, – подает голос Леша, закрепляя сзади номер.

Второго почему-то нет. Ищем в машине, по всему гаражу. Нигде нет. Но тут я обнаруживаю, что два номера просто слиплись.

– Так… Давай выкатим во двор и закроем гараж.

Леша ведет себя как молодой собственник. В это мгновение он словно преображается. Голос деловито-уверенный. Только ему ни машина, ни дом не в радость, был бы жив отец. Его фотография рядом с приборной панелью. Черно-белое лицо. Леша сильно на него похож.

Машину отец покупал для себя, а вышло так, что досталась сыну. Досталось сыну то, чего достиг отец. Обесценивание усилий. Смерть настигла его у приоткрытых ворот мечты.

Мы выезжаем в ночь. Леша ведет неторопливо.

– Подожди, – обещает он, – тысячу проедем, тогда я втоплю.

Бегут фонари. Мегаполис надвигается издалека панельными домами. Леша объезжает малейшую выбоину…

Песня P. Diddy feat. Keyshia Cole Last night так громко звучит, что мы не слышим голосов друг друга. Люк открыт.

Впереди по улице, виляя бедрами, идут две блондинки. Оцениваем сзади.

– Ну-ка, Леха, сбавь ход, – я завороженно смотрю в окно. – Сейчас снимем…

Увидеть бы еще и лица. Но… Как хорошо, что я не сглупил! К. – Лешина знакомая со своей подругой. У них своя охота.

Хочется дежавю, повторения той знаменательной вечеринки.

Подобострастные лица на въезде. Холуи поднимают шлагбаум.

Пьяный Б., завидев машину, прыгает на капот, оставляя на нем отпечатки ладоней.

Леша крутит пальцем у виска и гневно ругается. Его раздражила эта обезьянья выходка Б. Тому все нипочем. Он, как всегда, пьян и весел. Его спутницы заставляют меня усомниться в его способности быть ловеласом. Угреватые лица, безвкусно одеты. Курят и пошло хихикают. Едва ли Б. сознает, кто с ним рядом. Он пьет, пожалуй, не хуже «лавочных» алкоголиков. Вся разница в напитках и деньгах. Но везде спирт. Наркоз от всевластия реальности. Б., ежедневно выпивая, по сути, и не живет, а только поддерживает иллюзию бытия. В любой точке мира он найдет, где напиться.

Б., брызжа слюной, запальчиво, в пьяном неистовстве демонстрирует убогость души.

Прожигатели жизни у входа. Болтают и курят. Пьяным внутри несомненно душно. Гламур и модная леность.

– Зачем заходить? Посмотрим снаружи…

Бледный, наверное, никогда не спит. Как настоящий вампир он бодрствует ночью.

– Антон, давай отойдем подальше от машины. А то он нас сейчас запалит.

Доводы Леши разумны. Бледный, как рыба-прилипала, умеряя тщеславие, с подобострастием истинной ненависти, довольствуется и объедками. Все-таки он нас заметил.

Дешевая рубашка, какие-то штаны, грязные туфли. Болезненно бледный, вспотевший и изможденный, он охотно сознается в том, что перед тем как отправиться в клуб, дома выпил водки.

– Слышишь, – Бледный говорит нагло, с претензией, направляя в мой пупок указательный палец. – Готовь вазелин…

Я молчу со сдержанной злостью. Леша едва не смеется, видя, как я раздражаюсь.

– А ты – наждачку.

– Смотри мне! Вы долго тут? Чтобы ждали меня. Вместе поедем домой на такси.

Неужели я такой дурак, чтобы поверить в то, что у тебя есть деньги?

– Да, подождем.

Девушек на улице немного, по крайней мере, тех, кого можно посадить в машину.

– Леха, если сядут, особо церемониться не будем. Ну, я имею в виду, что повезем куда-нибудь. Они же так специально одеваются, чтобы их сняли. Вон, глянь на эту…

Длинноногая брюнетка в декольтированной голубой маечке и чрезвычайно короткой, больше похожей на пояс, белой юбке. Модельная внешность. Одна. Снять или не снять?

Желание коварно. Едва ты находишь реальную возможность его осуществления, как тут же можешь передумать. Оно маняще в грезах.

Леша в сомнениях. Я взваливаю на себя ответственность. Я – меланхолик. Игра фантазии, борьба мыслей и слабость в поступках. Меланхолику достаточно овладеть женщиной и в мыслях. Промотав весь сюжет до конца, не сделав и шагу навстречу, в действительности он в ней разочаровывается. Но на самом деле он разочаровывается не в женщине, а в себе. Вновь убеждается в сложности и запутанности своего внутреннего мира. Но и этого тоже нет. Причиной всему меланхолия. Не существует эксклюзивности душевных терзаний, на что он втайне надеется. Есть внутренняя простота, которую меланхолик боится признать. Он тщетно ее корежит. Ибо в ней вечность.

– Поехали, Леша, – говорю я. – Здесь скучно.

– Куда поедем? – спрашивает друг. Он как вечный дальнобойщик. Все время в дороге. Разве что маршрут короткий и порядком поднадоел.

Музыка – обитель печали, отклик душевной пустоты, струна новых терзаний. У каждого своя скорбь. Меняем песни, одна печальнее другой.

Переживаем трансовые треки в безмолвии.

Мы с Лешей мучительно свободны в своем безделье. Уж лучше связанность делом, чем такая свобода.

Он звонит К., надеясь на скорую встречу. Пожалуй, она где-то неподалеку. Но Леша заблуждается.

Она пьяно-веселая и где-то за городом. Слышно, как радостно смеется, когда кто-то ее, наверное, щекочет.

Леша хмурится. Он расстроен. Но поздно. Возможность упущена.

К. благоволила к нему, даже звонила с предложением вместе провести время, но он отказался, наверное, из тех же меланхолических соображений, по которым частенько отказываюсь и я. Иногда, впрочем, мои решения тщательно обдуманны. Отказ – как выбор. Но порою и как меланхолия…

Обкатываем машину с тоской, набавляя километры пройденного пути. И так до утра…

Капли дождя на стекле. Накрапывает дождик. Черный CLS впереди. Ставим машину в гараж.

– Хочешь, попробовать?

– Давай, – это для меня как развлечение. Скоропреходящая потеха. Затем опять скука.

Резко отпускаю педаль сцепления. Двигатель глохнет. Для Леши, между прочим, мое неумение – тоже забава. Иначе бы не согласился. Наконец, я давлю на педаль газа, и машина ошалело несется по разбитой дороге.

– Тише, тише… Не так быстро…

Дорога в рытвинах. Машину встряхивает…

Леша нарочно едет так, чтобы я не мог сменить sim-карты в телефонах. Крутит руль из стороны в сторону. Эксперимент на прочность автомобиля. Телефоны, выскользнув из рук, падают на резиновый коврик. Я не могу их сразу поднять.

– Сбавь скорость! – кричу я. – Если мобила разобьется, мне не с чего будет звонить!

Он же озорно хохочет, довольный своей шалостью.

Ночь выдалась скучной. Небо плачет дождем…

Возвращаемся в Мегаполис. Все по-прежнему. Лета словно и нет. А при мысли, что неминуемо приближается университетская каторга, и вовсе становится тошно. Нет ничего такого, что могло бы развеять мою безрадостность. Разве что алкоголь. Но алкогольное веселье – иллюзия. Жизнь не такая.

Знакомые улицы. Уже как будто выучил все наизусть. Сейчас Леша остановит машину, мы распрощаемся. Каждый сорвется с трамплина надежды в обыденность. Начинай все сначала…