Текст книги "Этюд в багровых тонах. Приключения Шерлока Холмса"

Приложение II
После «Приключений…»

Читатели наверняка заметят отсутствие в этом номере детективного рассказа мистера Конан Дойля о приключениях знаменитого мистера Шерлока Холмса. Рады уведомить, что перерыв – лишь временный: мистер Конан Дойль работает сейчас над вторым циклом, публикация которого начнется в одном из ближайших номеров. В течение этого короткого промежутка мы будем печатать увлекательные рассказы других выдающихся авторов. В следующем месяце появится интервью с мистером Конан Дойлем, где, наряду с прочими интересными темами, писатель коснется некоторых подробностей, касающихся мистера Шерлока Холмса.

(«Стрэнд мэгэзин», август 1892 г.)

Новейший детективный метод – вот что преподнес нам доктор Конан Дойль. Сыщик старой школы уже наводил скуку: в лучшем случае это был самый заурядный смертный, на месте которого любой обыватель, располагающий очевидными уликами, без труда мог бы припереть к стенке «подозреваемого», не обращаясь в полицию и не призывая на помощь частного агента. Но на криминальную арену вступил Шерлок Холмс – и пустился по следу. Невозмутимый, расчетливый, мозговитый малый этот Холмс. Ключ к убийству он способен разглядеть в клубке пряжи, а из блюдечка с молоком извлечь обвинительный приговор. Мелочи, казавшиеся нам сущими пустяками, для Холмса определяют все. И к тому же он изрядный ловкач: с самого начала зная о деле «от и до», он ухитряется не раскрывать секрета, пока мы не доберемся до последней строчки рассказа. Не бывало еще человека, равного Шерлоку Холмсу; никто не предлагал нам криминальную головоломку с таким множеством версий, что мы в конечном счете пасуем перед ней.

Эти мысли мелькали у меня в голове на пути к непритязательному, но красиво сложенному из красного кирпича дому в окрестностях Саут-Норвуда. Здесь живет доктор Конан Дойль. Он оказался совершенно несхож с моим представлением о нем: так оно обычно и случается. В нем нет ничего свойственного сыщикам – ни пронизывающего насквозь взгляда, ни даже размеренной походки современного разоблачителя тайн. Это веселый, общительный, скромный человек; высокий и широкоплечий, готовый сердечно пожать вам руку (от избытка искреннего радушия даже до боли). Лицо хозяина загорелое, с бронзовым отливом: он увлеченно занимается всеми видами спорта на свежем воздухе – футболом, теннисом, игрой в шары, крикетом. Средний его результат с битой за этот сезон – двадцать очков. Он также превосходный фотограф-любитель. Но главное его увлечение – трехколесный велосипед, первейшее удовольствие – проехаться в тандеме с женой на тридцать миль, и самая большая радость – покатать трехлетнюю малышку Мэри по зеленой лужайке у себя в саду.

Для начала мы с доктором Дойлем, в сопровождении его супруги – очаровательнейшей женщины, – обошли дом. Кабинет представляет собой уютный уголок; на стенах – много замечательных картин, написанных отцом доктора Дойля. Сам доктор Дойль происходит из семьи художников. Его дед – Джон Дойль (знаменитый Х. Б.), политические карикатуры которого появлялись в печати на протяжении более тридцати лет, причем авторство их сохранялось в строгой тайне. Часть этих карикатур, приобретенных правительством за тысячу фунтов, находится сейчас в Британском музее. В вестибюле дома выставлен бюст художника. Все сыновья Джона Дойля стали художниками. Дикки Дойль (под этим именем он был известен близким) разработал обложку «Панча». Его инициал «Д.», на котором сидит птичка, помещен в углу рисунка. На каминной полке в кабинете, возле портрета Дж. М. Барри кисти Дойля, стоит весьма любопытный эскиз, который мы здесь воспроизводим. Он выполнен Джоном Дойлем и изображает поездку шестилетней королевы по Гайд-парку. Рассказывают, что юная принцесса, заметив, как старший Джон Дойль пытается ее зарисовать, благосклонно велела остановить экипаж, чтобы художник смог завершить работу.

Доктор Конан Дойль и миссис Конан Дойль

В столовой развешаны добротные картины масляными красками, принадлежащие кисти брата миссис Дойль. На объемистом книжном шкафу хранятся арктические трофеи, привезенные владельцем дома из краев, где климат даже суровее нашего. Гостиная невелика, но необычайно уютна. Кресла удобны, чай после полудня приятно освежает, тонкие бутерброды восхитительны. Нетрудно заметить фотографию английской крикетной команды, посетившей в прошлом году Голландию. Доктор Дойль был в числе игроков. Тут же висит немало картин его отца.

Миссис Конан Дойль с дочерью

– А, вот это в углу? – Доктор Дойль снимает со стены большую голубовато-белую тарелку. – Это из обеденной посуды покойного хедива. Когда я уезжал из Портсмута, ко мне зашла попрощаться давняя пациентка. И принесла как скромный сувенир. Ее сын, крепкий здоровьем юноша, служил матросом на «Неколебимом» при обстреле Александрии. Снаряд пробил стену во дворце хедива. Парень, оказавшись на суше, увидел пролом, пробрался внутрь – и очутился на дворцовой кухне! В поисках трофея схватил эту тарелку и выбрался обратно. По словам пожилой дамы, это самая драгоценная для нее вещь, и она упросила меня взять ее в подарок. Я высоко ценю ее поступок.

Мы закурили сигары и вернулись в кабинет.

Доктор Дойль родился в Эдинбурге в 1859 году. Девятилетним он поступил в колледж Стонихерст в графстве Ланкашир. Там он редактировал школьный журнал, где помещал свои стихи. В колледже он провел семь лет, а затем отправился в Германию. В тамошней школе было несколько мальчиков-англичан, и на свет появился второй журнал. Мнения в этом журнале выражались чересчур откровенно; девизом его было изречение: «Будь бесстрашен – и пускай в печать». В короткой передовице изобличался надзор над учениками: письма к ним прочитывали и лишь потом передавали в руки адресатов. Автор статьи в выражениях не стеснялся; владельцы печатного органа попали под трибунал, и дальнейший выпуск его был запрещен. В семнадцать лет доктор Дойль приступил к изучению медицины в Эдинбурге. В девятнадцать лет он послал свой первый настоящий литературный опыт – повесть под названием «Тайна долины Сэсасса» – в университетский «Чамберс джорнэл» и получил гонорар в три гинеи.

Королева Виктория в возрасте шести лет

Доктор Конан Дойль

– Я оставался студентом до двадцати одного года, – продолжал доктор Дойль. – Днем – медицина, по ночам порой немного сочинительства. Как раз в эту пору мне представилась возможность отправиться в арктические моря на китобойном судне. Я решился пуститься в плавание, отложив сдачу экзаменов на год. Ну и климат же в тех краях! Тут нам этого не понять. Речь не о холоде: я имею в виду его целебные свойства. Думаю, в будущем Север превратится в мировой санаторий. Только там, на сотни миль от всякого дыма, где лучшего воздуха просто не вообразить, больные и слабые здоровьем найдут исцеление: там они восстановят силы и под влиянием арктической атмосферы заживут новой жизнью. Что до охоты на китов, стрельбы и бокса (я взял с собой пару перчаток и по вечерам боксировал со стюардом в кочегарке) – это было славное времечко! По возвращении я вновь взялся за изучение медицины в Эдинбурге. Там и встретил человека, который подал мне мысль о Шерлоке Холмсе. Вот его тогдашний портрет, а сам он по сей день проживает в Эдинбурге, полный сил и энергии.

Я взглянул на портрет мистера Джозефа Белла, доктора медицины, чье имя упоминалось в моей беседе с профессором Блэки несколько месяцев тому назад в столице Шотландии.

〈…〉

Я узнал ряд интересных фактов о «Приключениях Шерлока Холмса». Доктор Дойль неизменно придумывает сначала концовку – и уже затем пишет сам рассказ. Он ведет дело к кульминации, и мастерство автора состоит в изобретательности, с какой он скрывает развязку от читателей. Написание рассказа (подобного тем, что увидели свет на страницах нашего журнала) занимает около недели, а идеи для него рождаются во всякое время – на прогулке, за игрой в крикет или теннис, в велосипедном седле. Доктор работает в часы между завтраком и ланчем, потом вечером от пяти до восьми; за день получается примерно три тысячи слов. Много предложений приходит от читателей. В то утро, когда я посетил доктора, из Новой Зеландии поступили подробности дела об отравлении, а накануне из Бристоля прислали большой пакет документов по спорному завещанию. Однако практическая польза от подсказок со стороны невелика. Читатели недавно опубликованных рассказов сообщают в письмах, сумели они разгадать тайну или нет. Причины, почему доктор Дойль намерен пока воздерживаться от написания новых рассказов, понятны. Он опасается испортить образ, который ему особенно дорог, но тем не менее заявляет, что накопил достаточно материала для создания нового цикла. Доктор шутливо заверил меня, что начальный рассказ новой серии рассказов о Шерлоке Холмсе, который предназначен для нашего журнала, окажется на редкость крепким орешком: он уже заключил с женой пари на шиллинг, что та не сумеет найти верную разгадку вплоть до развязки!

После визита к доктору Дойлю я написал в Эдинбург мистеру Джозефу Беллу – тому самому человеку, необычайная личность которого навеяла его давнему ученику образ Шерлока Холмса. Ответное письмо мистера Белла настолько интересно, что мы приводим его целиком:

«Мелвилл-Кресент, 2.

Эдинбург, 16 июня 1892 г.

Дорогой сэр,

Вы спрашиваете меня относительно того, каким образом я повлиял на создание вымышленного персонажа по имени Шерлок Холмс, о чем столь великодушно упоминает доктор Конан Дойль. Доктор Конан Дойль, обладая богатейшим воображением, сотворил многое из малых крупиц, и его теплые воспоминания об одном из прежних наставников приукрасили картину. Всякий вдумчивый педагог, знакомя студента с основами лечения заболеваний и травм, прежде всего учит правильно ставить диагноз. Постановка диагноза в значительной мере зависит от точного и быстрого выявления мелочей, отличающих болезненное состояние от здорового. Студента, в сущности, надобно учить наблюдать. Дабы пробудить интерес к подобным приемам, мы, педагоги, полагаем необходимым продемонстрировать студенту, сколь многое может раскрыть натренированный наблюдатель касательно таких обыденных предметов, как история жизни пациента, его национальность, род занятий.

Мистер Джозеф Белл

Пациент, в свою очередь, наверняка укрепится в убеждении, что вы способны его излечить, если видит, как вы при беглом осмотре узнаете многие подробности его прошлого. Все эти хитрости на деле гораздо проще, чем выглядят со стороны.

Владение физиогномикой, к примеру, помогает вам установить национальность пациента, а его произношение укажет вам, из какого он края; если же вы достаточно опытны в фонетических различиях, то, возможно, и из какого он графства. Почти всякое ремесло оставляет телесный след на руках пациента. Рубцы горняка отличаются от рубцов работающего в карьере. Мозоли плотника не похожи на мозоли каменщика. Сапожник и портной – два разных человека.

Солдат и матрос имеют различную походку, хотя в прошлом месяце мне пришлось напомнить больному, объявившему себя солдатом, что в отрочестве он служил на корабле. Говорить об этом можно до бесконечности: татуировки на руке опишут вам маршруты путешествий владельца; украшения на часовой цепочке преуспевающего колониста пояснят вам, где именно он разбогател. Новозеландский овцевод не станет носить золотую индийскую монету в пятнадцать рупий, а железнодорожный инженер из Индии – маорийский камень. Усвойте правило постоянно и уверенно практиковать наблюдательность – и вы поймете, что в большинстве случаев стоит только пациенту войти в ваш врачебный кабинет, как вам станут известны его биография, национальность, социальное положение и физическое состояние. С опорой на этот хрупкий фундамент доктор Конан Дойль, благодаря своему литературному таланту и богатой фантазии, и создал новое (что несомненно) направление в жанре детективного рассказа. Однако он обязан неизмеримо меньшим, нежели сам полагает,

искренне Вашему Джозефу Беллу».

МЕРЫ ДЛИНЫ

1 дюйм = 2,54 см

1 фут = 12 дюймов = 30,48 см

1 ярд = 3 фута = 91,44 см

1 миля = 1760 ярдов = 1,609 км

МЕРЫ ПЛОЩАДИ

1 акр = 0,004 км²

1 кв. миля = 2,6 км²

МЕРЫ ВЕСА

1 фунт = 453,6 г

1 английская тонна = 1016 кг

ДЕНЬГИ

1 пенс = 4 фартинга

1 шиллинг = 12 пенсов

Полкроны = 2¹/₂ шиллинга

1 крона = 5 шиллингов (60 пенсов)

Полсоверена = ¹/₂ фунта = 10 шиллингов

1 соверен (монета) = 1 фунт (банкнота) = 20 шиллингов

1 гинея = 21 шиллинг (фактически – 1 фунт и 1 шиллинг, поскольку с 1816 г. гинея как монета перестала существовать; тем не менее в гинеях рассчитывались профессиональные гонорары докторов и юристов, стоимость предметов роскоши, земли, лошадей, картин, сшитого на заказ платья и т. д.)