Текст книги "Перегрузка"

Может быть, в двадцатый раз с тех пор, как он приехал сюда, Георгос взглянул на часы. Час сорок. Значит, оставалось еще час и двадцать минут.

Так, на всякий случай, хотя в действительности он не считал это необходимым, Дейви Бердсонг продумал свое алиби. Он находился за городом, примерно в двадцати милях от отеля «Христофор Колумб», и собирался там оставаться до окончания операции. Несколько часов назад он прочитал, кстати сказать, не бесплатно, часовую лекцию для группы взрослых слушателей на тему «Социалистический идеал». На последующую дискуссию было потрачено еще девяносто минут. Теперь он находился в окружении десятка скучных, надоедливых людей из этой группы, которые переместились в дом одного из них, чтобы продолжить болтовню о международной политике, о которой имели туманное представление. За всеми этими разговорами они обильно поглощали пиво и кофе. Бердсонг считал, что все это затянется до рассвета. Что ж, пусть все так и будет! Время от времени Бердсонг позволял себе реплики, чтобы всем запомнилось, что он остался среди участников этой тусовки. У Дейви Бердсонга тоже имелось напечатанное на машинке заявление для прессы. Копия лежала у него в кармане и начиналась так.

Народная организация потребителей «Энергия и свет для народа» подтверждает, что выступает против всякого насилия. Мы неизменно сожалеем о применении насилия, и особенно в связи со взрывами в отеле «Христофор Колумб» прошлой ночью, – заявил Дейви Бердсонг, руководитель организации «Энергия и свет для народа». – «Энергия и свет для народа» будет продолжать свои мирные усилия от имени…

Бердсонг улыбнулся, вспомнив о заготовленном документе, и проверил часы. Они показывали час сорок пять.

Нэнси Молино все еще была на той поздней вечеринке. Все было очень мило, но она собралась уходить. Во-первых, сказывалась усталость. Сегодня выдался один из тех насыщенных дней, когда ей едва удавалось выкроить минутку для себя. Во-вторых, нестерпимо ныла челюсть. Чертов дантист так рассверлил зуб, словно собирался прорыть целый туннель для новой линии метро, а когда она сказала ему об этом, он только рассмеялся. Несмотря на боль, Нэнси была уверена, что выспится сегодня, и мечтала лишь о том, как погрузится в свою постель с шелковыми простынями.

Пожелав спокойной ночи хозяевам, жившим в пентхаусе недалеко от центра города, она спустилась вниз на лифте. Портье уже приготовил ей машину. Дав ему на чай, Нэнси проверила время. Час пятьдесят. Ее квартал находился меньше чем в десяти минутах езды. Если повезет, она может быть в постели уже в самом начале третьего. Вдруг она вспомнила, что собиралась прослушать сегодня пленки, которые дала та девушка, Иветта. Ну да ладно, она и так долго возилась с этой историей. Одним днем раньше или позже. Может, она встанет пораньше и прослушает эти пленки, а уже потом отправится в свой «Экзэминер».

Глава 5

Нэнси Молино любила комфорт, и ее шикарная квартира в высотном доме подтверждала это. Бежевый ковер от Старка в гостиной хорошо гармонировал с льняными оконными занавесями. Пейсовский кофейный столик из светлого дуба с тонированным стеклом стоял перед диваном с мягкими замшевыми подушками из «Клэренс-хаус» (шведская мебель). Акриловый Калдер был подлинным, как и масляный холст Роя Лихтенштейна, висевший в спальне Нэнси. Огромные, во всю стену, окна столовой выходили во внутренний дворик с небольшим садом. Из них открывался вид на порт. При необходимости Нэнси могла бы жить и в любом другом месте сообразно собственным доходам, но она уже давно получила доступ к деньгам своего отца. Он их честно заработал, так что почему бы ими не воспользоваться? Ничто не мешало ей это сделать.

Тем не менее Нэнси проявляла осторожность, она не хотела, чтобы ее коллеги знали о том, в какой роскоши она живет, поэтому никогда не приводила никого из них сюда.

Расхаживая по квартире и готовясь ко сну, Нэнси положила те самые кассеты возле своего стереомагнитофона, чтобы послушать их утром. Войдя в квартиру несколько минут назад, она включила радиоприемник, который всегда был настроен на станцию, круглосуточно передающую в основном музыку. Чистя зубы в ванной, она краем уха уловила, что музыка прервалась, уступив место сводке новостей.

– «…В Вашингтоне все больше дает знать о себе уныние в связи с надвигающимся нефтяным кризисом… Госсекретарь прибыл в Саудовскую Аравию для возобновления переговоров… Вчера поздно вечером сенат одобрил увеличение предела государственного долга… Кремль снова объявил о шпионаже со стороны западных журналистов… Местные новости. Новые обвинения городских властей в коррупции… плата за автобусные и скоростные перевозки может возрасти вслед за повышением заработной платы… полиция просит оказать помощь в опознании тела молодой женщины, предположительно совершившей самоубийство и обнаруженной сегодня днем на Одиноком холме… осколки бомбы на месте… Хотя тело сильно изуродовано, на одной руке женщины отсутствуют два пальца, отмечены и другие повреждения, связанные, по-видимому, с более ранней травмой…»

У Нэнси выпала из рук зубная щетка. Она действительно это слышала или ей показалось? Нэнси решила позвонить на радиостанцию, чтобы ей подтвердили последнюю часть новостей. Но потом поняла, что не стоит этого делать. Она внятно расслышала, что речь шла об Иветте. О боже! Нэнси позволила девочке уйти и не догнала ее. А могла ли она ей помочь? И что означала произнесенная Иветтой фраза: «Я больше не боюсь»? Теперь Нэнси стало ясно почему. А она до сих пор не прослушала пленки. Нэнси вдруг насторожилась, прежнюю усталость как ветром сдуло. Она накинула кимоно, включила свет в комнате и вставила первую кассету в магнитофон. Вначале на пленке была пауза, во время которой Нэнси устроилась в кресле, положила на колени блокнот и взяла карандаш. Затем послышался неуверенный голос Иветты. С первых же слов Нэнси выпрямилась и сосредоточилась.

– Это о «Друзьях свободы», обо всех этих взрывах и убийствах. Где находятся «Друзья свободы»? На Крокер-стрит, сто семнадцать. Лидер – Георгос Арчамболт, у него еще есть среднее имя – Уинслоу, он любит его употреблять. Я – женщина Георгоса. Я тоже была с ними до недавних пор. Как и Дейви Бердсонг, который приносит деньги на покупку взрывчатки и других вещей.

От неожиданности Нэнси раскрыла рот. Все тело охватила дрожь. Ее карандаш забегал по бумаге. Сначала на пленке в основном была записана Иветта. Затем послышались два мужских голоса. Один из них принадлежал скорее всего Георгосу, о котором ей рассказывала Иветта, другой – Дейви Бердсонгу. Первая сторона первой пленки закончилась. Магнитофон Нэнси имел автоматический реверс, и вторая сторона сразу продолжила первую. Снова в основном голос Иветты. Она описывала ночь на холме близ Милфилда. Взрыв на подстанции, убийство двух охранников. Возбуждение Нэнси росло. Ей с трудом верилось – у нее в руках такая грандиозная сенсация, и только у нее одной. Она продолжала слушать и записывать. Теперь опять Георгос и Бердсонг. Они что-то обсуждают, о чем-то договариваются… отель «Христофор Колумб»… бомбы, замаскированные под огнетушители… красный пикап… служба противопожарной безопасности… второй день работы съезда Национального института энергетики… три часа ночи… У Нэнси по спине побежали мурашки. Она быстро просчитала в голове, взглянула на часы и бросилась к телефону. Самое главное теперь не упустить время. А репортаж подождет. Когда Нэнси набирала номер 911 для срочного вызова полиции, ее рука дрожала.

Глава 6

Дежурный лейтенант оперативного отдела полиции понял, что должен быстро принять решение. Несколько мгновений назад диспетчер принял вызов Нэнси Молино, полученный по номеру 911, зафиксировал информацию и просигналил лейтенанту, чтобы тот подключился к разговору. Кратко выслушав звонившую, лейтенант стал задавать ей вопросы. Она представилась репортером газеты «Калифорния экзэминер» Нэнси Молино. Она объяснила, как в ее руки попали пленки и какую страшную информацию они содержали.

– Я знаю о вас, мисс Молино, – сказал лейтенант. – Вы звоните из газеты?

– Нет. Из своей квартиры.

– Адрес, пожалуйста.

Она назвала.

– Вы занесены в телефонную книгу?

– Да. На фамилию Молино Н.

– Пожалуйста, положите трубку, – сказал лейтенант. – Вам немедленно перезвонят.

Полицейский диспетчер, один из двадцати таких же, как он, принимающих срочные вызовы, сразу нашел нужный номер в городском телефонном справочнике. Он записал его на листке бумаги и передал лейтенанту. Тот быстро набрал нужные цифры на кнопочном аппарате и стал ждать. Нэнси ответила с первого же звонка.

– Мисс Молино, это вы только что звонили в полицию?

– Да.

– Спасибо. Мы обязаны были проверить. Где вас можно будет найти, если позже в этом возникнет необходимость?

– В отеле «Христофор Колумб», – ответила Нэнси. – Где же еще, черт возьми? – Она положила трубку.

Лейтенант полиции быстро прокрутил информацию в своих мозгах. Итак, он удостоверился, что звонок был подлинным, звонил явно не маньяк. Но достаточно ли было этой информации, чтобы оправдать эвакуацию самого большого отеля в городе? Ведь это обернется настоящим хаосом среди ночи.

Обычно, если поступали предупреждения о заложенных бомбах – а их в течение года полиция получала не одну сотню, – соблюдалась следующая процедура: на место предполагаемого взрыва направлялась оперативная группа в составе сержанта и двух или трех патрульных для того, чтобы разобраться на месте. Если предупреждения подтверждались или были малейшие основания для вывода о подлинности информации, в оперативный отдел поступала срочная телефонограмма, и тогда уже предпринимались чрезвычайные меры.

Радиосвязь в таких случаях никогда не использовалась. Во-первых, если бомба действительно заложена, радиосигнал мог привести ее в действие. Во-вторых, поскольку кто угодно мог перехватить и подслушать полицейское радио, полиция старалась по возможности воспрепятствовать появлению журналистов и зевак на месте событий. Но если только что полученное предупреждение оказалось достоверным, а связанная с ним опасность реальной, на исполнение традиционной процедуры уже не остается времени. В дневное время с помощью объединенных штурмовых сил полиции и пожарных такой огромный отель, как «Христофор Колумб», можно эвакуировать за полчаса. Ночью же на это ушло бы больше времени – практически целый час, если все будут работать собранно и еще если им будет сопутствовать удача.

Ночная эвакуация порождала особые проблемы. Ведь всегда существуют крепко спящие, пьяные, скептически настроенные, тайные любовники, не желающие афишировать свои связи. Поэтому приходится проверять буквально каждый номер с использованием ключей-отмычек. Но в том-то и дело, что часа в распоряжении полиции уже не было. Лейтенант взглянул на большие настенные часы. Они показывали – два часа двадцать одну минуту.

Журналистка сказала, что бомба или бомбы могли взорваться в три. Правда это или нет? Как бы ему хотелось, черт побери, чтобы рядом оказался старший офицер, который взял бы на себя всю ответственность. Но на это тоже не было времени. И тогда лейтенант принял единственно возможное решение, отдав приказ начать эвакуацию отеля «Христофор Колумб».

Из оперативного центра немедленно последовало с полдюжины телефонных звонков. Прежде всего звонки предназначались центральной полиции района и пожарным подразделениям. Пожарным машинам и всем свободным полицейским машинам надлежало немедленно прибыть к месту происшествия. Затем последовал звонок начальнику отдела полиции и заместителю начальника пожарной службы, которые вдвоем должны возглавить эвакуацию отеля. Одновременно было поднято по тревоге тактическое подразделение полиции, включавшее в себя экспертов по обезвреживанию заложенных бомб. После этого – звонок в находившуюся поблизости воинскую часть с просьбой о предоставлении специалистов того же профиля из артиллерийско-саперного взвода. Ожидалось прибытие специальных отрядов по приказу полицейских управлений из близлежащих городов. Были затребованы машины «Скорой помощи», некоторые наверняка понадобятся. В соответствии с действующей инструкцией в подобной чрезвычайной обстановке были поставлены в известность все городские руководители и руководители пожарной службы, большинство из которых были практически подняты с постели. Дежурный лейтенант говорил по телефону с ночным администратором отеля «Христофор Колумб».

– Мы располагаем сведениями, которые, мы считаем, соответствуют действительности. В вашем отеле заложены бомбы. Мы рекомендуем вам приступить к немедленной эвакуации. Полицейские подразделения и пожарные расчеты уже выехали на место.

Слово «рекомендуем» было употреблено не случайно. Фактически лейтенант не имел полномочий отдавать приказ об эвакуации. Любое подобное решение может исходить только от дирекции отеля. К счастью, ночной администратор не был педантом и дураком.

– Я включу сигнал тревоги, – ответил он. – Наш персонал будет делать то, что вы скажете.

Как в запущенной военной машине, отданный приказ доходил до того, кого он касался. Мгновенно были мобилизованы люди, приведена в состояние боевой готовности специальная техника, усилиями отдельных звеньев формировалась общая картина. В результате оперативному центру оставалось лишь управлять операцией согласно поступающим донесениям. Тем не менее оставались без ответа два жизненно важных вопроса. Произойдут ли в три часа взрывы? И если допустить, что произойдут, то можно ли эффективно очистить отель за оставшееся время – какие-то тридцать шесть минут?

Нэнси Молино решила, что исполнила свой долг перед человечеством. Теперь снова можно вернуться к своему журналистскому ремеслу. Она все еще находилась в своей квартире, хотя уже была готова выйти из дома. Почти в дверях Нэнси позвонила ночному редактору в «Экзэминер» и поставила его обо всем в известность. Он быстро задавал вопросы, и Нэнси почувствовала, что его охватывает волнение от одной мысли о грандиозном сенсационном материале для газеты.

– Я отправляюсь в отель, – сказала ему Нэнси. – Потом заеду в редакцию и все напишу. – Она знала безо всяких напоминаний, что все связанные с газетой фотографы будут незамедлительно направлены на место событий. – И еще кое-что. У меня есть две магнитофонные кассеты. Мне пришлось сказать о них полиции, и они наверняка потребуются как улики. Это значит, что их конфискуют. Поэтому нам надо срочно сделать копии.

Они договорились, что курьер встретится с Нэнси в отеле, заберет у нее пленки и, не теряя времени, доставит их редактору, специализирующемуся на увеселительных мероприятиях. У этого чудака, пишущего о развлечениях, была своя звуковая лаборатория. Было известно, что сейчас он дома. Его предупредили, что пленки уже в пути. Копии пленок и переносное проигрывающее устройство будут ожидать Нэнси в редакции после ее возвращения из отеля. Уже на пороге Нэнси вспомнила еще одну вещь. Она бросилась назад к телефону и набрала по памяти номер отеля «Христофор Колумб». Когда ей ответили, она сказала:

– Дайте мне номер Нимрода Голдмана!

Ниму снилось, что электрическая система «ГСП энд Л» отказывала. Одна за другой выходили из строя генераторные станции системы, пока не осталась одна только «Ла Мишен № 5». Затем точно так же, как случилось прошлым летом в день гибели Уолтера Тэлбота, приборная панель «Ла Мишен № 5» стала подавать предупредительные сигналы: замелькали огоньки и раздались пронзительные звонки. Потом огоньки погасли, но звон не стихал, вонзаясь в сознание Нима, пока он не проснулся и не понял, что на тумбочке около кровати надрывается телефон. Спросонья вытянув руку, он поднял трубку.

– Голдман! Это вы, Голдман?

– Да.

– Это Нэнси Молино. Слушайте меня!

– Кто это?

– Нэнси Молино, идиот!

На него накатилось безотчетное раздражение, от чего он проснулся.

– Молино, вы что, не знаете, что сейчас ночь?

– Заткнись и слушай, Голдман! Пробудись же ты наконец! Вы и ваша семья в опасности. Поверьте мне…

Приподнявшись на локте, Ним сказал:

– Я не верю вам… – Потом вспомнил ее вчерашнюю статью и замолчал.

– Голдман, выводите свою семью из отеля! Сейчас же! Не мешкайте ни минуты! Скоро начнут взрываться бомбы.

Только теперь он полностью встряхнулся ото сна.

– Что за глупая шутка? Если это…

– Это не шутка. – В голосе Молино послышалась мольба. – О, ради бога, поверьте мне! «Друзья свободы», эти подонки, заложили бомбы, замаскированные под огнетушители. Забирайте жену и детей…

Слова «Друзья свободы» убедили его. Он подумал об отеле, заполненном участниками съезда.

– А как же другие?

– Объявлена тревога. Торопитесь!

– Хорошо!

– Увидимся на улице, – сказала Нэнси, но ее слова Ним уже не слышал. Швырнув телефонную трубку, он стал трясти Руфь за плечи.

Уже через несколько минут сонных, ничего не понимающих, еще в пижамах, плачущих детей и жену Ним вывел из номера. Он направился к пожарной лестнице, хорошо понимая, что нельзя пользоваться лифтами: если они выйдут из строя, можно оказаться в ловушке. Когда семья стала спускаться с двадцать шестого этажа, с улицы донеслись звуки сирены. Сначала едва слышные, потом все громче. Они успели спуститься на три этажа, когда по всему отелю разнесся пронзительный сигнал пожарной тревоги.

Это была ночь отважных и героических поступков. Некоторые прошли незамеченными, другие обратили на себя внимание.

Эвакуация отеля проходила быстро и в основном спокойно. Полицейские и пожарные без задержки продвигались по этажам. Они стучали в двери, кричали, подгоняли людей, предупреждая, чтобы никто не пользовался лифтом. С помощью персонала отеля они открывали двери, чтобы проверить номера, в которых не отвечали на стук в дверь. Все это время не переставая звучал сигнал пожарной тревоги.

Кое-кто из постояльцев стал протестовать и скандалить. Горстку особо воинственно настроенных удалось охладить только угрозой ареста, после чего они, подчинившись, стали спускаться вместе со всеми. Мало кто, если вообще были такие среди проживавших в отеле, точно представлял себе, что реально происходило. Но они ощущали нависшую опасность, поэтому действовали быстро, надевали лишь минимум одежды, оставляя вещи в номерах.

Один мужчина, спросонку подчинившийся отданным приказаниям, добрался уже до двери на лестницу на своем этаже, когда понял, что он совсем голый. Улыбающийся пожарный разрешил ему вернуться, чтобы надеть брюки и рубашку.

Эвакуация была в самом разгаре, когда на трех грузовиках с включенными сиренами прибыл специальный отряд полиции в полном снаряжении. Саперы рассредоточились по всему отелю и быстро, но тщательно проверяли каждый попавшийся им на глаза огнетушитель. Если возникало подозрение, что в огнетушителе заложена бомба, вокруг него затягивали веревочную петлю, затем, опуская ее понемногу, саперы-взрывники расходились как можно дальше в разные стороны. Убедившись, что в опасной зоне нет людей, дергали за веревку, в результате чего огнетушители опрокидывались. Как правило, такой манипуляции оказывалось достаточно, чтобы взорвать мину-ловушку. Тем не менее взрывов не последовало, и после каждой такой проверки огнетушители выносились на улицу. Это было связано с огромной опасностью, однако, учитывая сложившиеся обстоятельства, приходилось идти на этот риск. На улице грузовики быстро увозили огнетушители с зажигательной начинкой к дамбе, расположенной в пустынной части берега, и там сбрасывали в воду.

Вскоре после того, как специальный отряд полиции приступил к операции, к нему присоединилось армейское подразделение, состоявшее из полудюжины офицеров и сержантов, помогавших ускорить обезвреживание бомб. Через двадцать минут после объявления тревоги стало ясно, что эвакуация происходит даже быстрее, чем ожидалось. Выросли шансы вывести из отеля основную массу людей до трех часов ночи.

К этому моменту все улицы, ведущие к отелю, были забиты машинами пожарных, полиции, «Скорой помощи» со световыми сигналами. Только что подрулил огромный фургон, принадлежащий городской аварийной службе. В нем прямо на месте событий располагался командный пост. До этого уже прибыли два сверхмощных грузовика «ГСП энд Л». Экипаж одного остался на месте на случай возникновения проблем, связанных с энергоснабжением, другой стал перекрывать подачу газа по уличной магистрали.

На место событий прибывало все больше представителей прессы, телевидения и радио. Они нетерпеливо задавали вопросы любому, кто мог что-либо сказать по сути происходящего. Две местные радиостанции передавали прямые репортажи с места событий. Новость уже стала международной: «Ассошиэйтед пресс» и ЮПИ распространили сводки по всей стране и за рубежом.

В центре всеобщего внимания была Нэнси Молино. Ее окружала группа из нескольких полицейских детективов, специальный представитель ФБР и молодой помощник прокурора округа (он был в списке, находившемся в оперативном центре полиции). Нэнси отвечала на все вопросы, на какие только могла. Однако она уходила от ответа на вопрос о двух кассетах, которые, согласно договоренности, были у нее изъяты. Она пообещала суровому, почти угрожавшему ей помощнику прокурора, что ему их передадут в течение двух часов.

Один детектив, после того как его начальство посовещалось с помощником прокурора, покинул группу, обступившую Нэнси, чтобы отдать два распоряжения: устроить облаву на Крокер-стрит, 117, и арестовать Георгоса Арчамболта и Дейви Бердсонга. Все это время полицейские и пожарные продолжали эвакуацию отеля.

В подобной ситуации травмы были неизбежны. Одна пожилая женщина поскользнулась на бетонной аварийной лестнице и упала, повредив бедро и запястье. Стонущую от боли бригада «Скорой помощи» унесла на носилках. У представителя энергетической компании из Новой Англии случился сердечный приступ после того, как он спустился по лестнице на двадцать этажей вниз. Он умер по дороге в больницу. Еще одна женщина упала и получила сотрясение мозга.

Несколько человек отделались царапинами и синяками, полученными в спешке и толкотне на лестнице. Однако никакой паники отмечено не было. Незнакомые люди помогали друг другу. Никто не старался пролезть первым. Некоторые весельчаки своими шутками старались подбодрить приунывших.

Внизу всех эвакуированных собрали на боковой улице в двух кварталах от отеля. Она была перегорожена полицейскими машинами. К счастью, ночь выдалась теплой, и вроде бы никто не страдал от недостатка одежды. Через некоторое время подъехал фургон Красного Креста, и его добровольные помощники стали раздавать кофе, делая все, что было в их силах, чтобы успокоить людей.

Ним Голдман с семьей оказался среди первых групп, прибывших на отведенное для эвакуированных место. Между тем Леа и Бенджи окончательно проснулись. Уже не беспокоясь больше за жизнь Руфи и детей, несмотря на возражения жены, Ним вернулся в отель. Впоследствии он понял, что это было безрассудной бравадой, но тогда его подталкивало общее пьянящее возбуждение и размышления о двух важных моментах. Во-первых, Нэнси Молино вскользь упомянула по телефону о бомбах, замаскированных под огнетушители; во-вторых, не далее как вчера один молодой человек установил огнетушитель за креслом на первом этаже отеля, за чем наблюдали Ним и Уолли Тэлбот. Пока в отеле еще оставалось много людей, Ним хотел убедиться, найден ли этот злосчастный огнетушитель.

Было уже без малого три часа. Несмотря на поток возбужденных людей, устремившихся из отеля через главный вход, Ниму удалось протолкнуться внутрь. В холле отеля он попробовал привлечь внимание пожарного, но тот отстранил его со словами «Не сейчас, дружище» и устремился вверх по лестнице. Рядом с ним не оказалось никого из администрации, кто был бы не занят. И тогда Ним сам направился туда, где видел огнетушитель.

– Мистер Голдман! Мистер Голдман! – крик долетел до него справа. К нему спешил невысокий человек в штатском с металлическим значком сотрудника службы безопасности «ГСП энд Л» на нагрудном кармане пиджака. Это был Арт Ромео, хитроватый на вид, низкорослый заместитель Гарри Лондона. Как выяснилось, значок «ГСП энд Л» давал его обладателю определенные полномочия. Значительно позже Ним узнал, что Арт оказался в отеле, где уже после полуночи играл в покер со своими дружками из другой энергетической компании. Тогда и была объявлена тревога. Он быстро прицепил значок и стал помогать в эвакуации.

– Мистер Голдман! Вам отсюда лучше уйти!

– Забудь об этом! Мне нужна помощь. – Ним быстро рассказал об огнетушителе, в который, как он заподозрил, была заложена бомба.

– Где же он, сэр?

– Да вон там. – Ним направился туда, где сидел еще вчера, и отодвинул кресло. Красный огнетушитель так и стоял там, где его оставил молодой человек в комбинезоне.

Голос Арта Ромео зазвучал с начальственной интонацией:

– Отойдите в сторону! Отодвиньтесь! Ну!

– Нет, вначале надо…

То, что случилось потом, произошло так стремительно, что впоследствии Ним не мог восстановить ход событий. Он услышал крик Ромео:

– Сюда! Сюда! – Внезапно рядом с Нимом оказались два дюжих полицейских, и Ромео объяснил им: – Этот человек отказывается уходить. Выведите его!

Не задавая никаких вопросов, полицейские схватили Нима и грубо, за руки и за ноги, лицом вниз, потащили к центральному входу. Когда Нима вытащили наружу, ему удалось обернуться. Маленький Арт Ромео поднял огнетушитель и, обхватив его обеими руками, понес. Не обращая внимания на протесты Нима, полицейские продолжали тащить его к зоне эвакуации. Только в нескольких ярдах от зоны его отпустили. Один из полицейских сказал:

– Если вы вернетесь, мистер, мы вас арестуем, увезем отсюда и предъявим вам обвинение. Мы делаем это ради вашей же безопасности.

В это самое время раздался сильный взрыв, а следом за ним – звон разлетевшегося вдребезги стекла. В последующие дни, основываясь на свидетельских показаниях и официальных сообщениях, удалось свести воедино отдельные фазы происшедшего.

Благодаря информации, представленной Нэнси Молино полицейскому оперативному центру, специальный отряд по обезвреживанию заложенных бомб знал, что мощные фугасные бомбы следует искать на первом и антресольном этажах, а зажигательные бомбы – на верхних этажах отеля. Саперы считали, что обнаружили все мощные фугасные бомбы и с помощью военных обезвредили их. Представитель этого отряда заявил на следующий день:

– Мы и армейские ребята в данной ситуации рискнули сделать то, на что не решились бы в обычной обстановке. Наш риск оправдался. Если бы мы просчитались со временем… Боже, сохрани нас всех!

Тем не менее отряд ошибался, полагая, что обнаружил все фугасные бомбы. Единственная, которую они не нашли, была та самая, о которой вспомнил Ним. Когда Арт Ромео бесстрашно подхватил бомбу и, пошатываясь, вынес ее из здания отеля в то место, откуда грузовики вывозили обезвреженные бомбы к морю, весь специальный отряд находился на верхних этажах, лихорадочно разыскивая зажигательные бомбы.

Всего через несколько секунд после того, как Арт Ромео поставил фугасную бомбу на землю, она взорвалась. Рядом с ним никого больше не было. Ромео мгновенно разорвало на части. Почти во всех соседних домах и в стоящих поблизости машинах вылетели стекла. Трудно себе представить, но при этом никто больше не пострадал.

Когда гул взрыва затих, несколько женщин вскрикнули, а мужчины выругались. В психологическом отношении взрыв стал поворотным пунктом. Теперь уже никто не сомневался в необходимости эвакуации. Тут же утихли всякие разговоры. Отвергая любую мысль о возвращении в отель, некоторые стали быстро покидать место событий, чтобы самостоятельно позаботиться о проведении остатка ночи. В самом же отеле, хотя людей там больше не осталось, операция продолжалась.

Из примерно двадцати пяти зажигательных бомб, которые установили Георгос Арчамболт и его сообщники-террористы на верхних этажах, восемь так и не были обнаружены и обезврежены. Они взорвались сразу после трех часов. Начались сильные пожары. Чтобы укротить пламя, потребовалось более часа времени. К этому времени этажи, где находились взрывные устройства, выгорели дотла.

Всем стало ясно, что без предварительного предупреждения и эвакуации число жертв было бы неизмеримо больше. Погибли двое полицейских и трое пожарных. Еще двое пожарных были тяжело ранены. Все они оказались вблизи разорвавшихся зажигательных бомб.

С рассветом борьба с последствиями взрывов продолжилась. Большинство бывших обитателей отеля «Христофор Колумб» было обеспечено жильем в других местах. Позже, днем, те, кто мог, вернулся, чтобы забрать свои вещи и потом уже разъехаться по домам. По единодушному согласию съезд НИЭ был отменен.

Ним отвез Руфь, Леа и Бенджи домой на такси. Он хотел поблагодарить Нэнси Молино за ее телефонный звонок, но, увидев, что она все еще в центре всеобщего внимания, решил сделать это позже. Когда Ним и его семья уехали, к машинам, находившимся на месте события, добавились машины из морга.

Вскоре после взрыва, жертвой которого стал Арт Ромео, Георгос Арчамболт, рыдая, бросился туда, где стоял его красный пикап. Все пошло не так! Все! Георгос не мог ничего понять.

Когда на часах было двадцать пять минут третьего, он был озадачен, услышав приближение множества сирен к тому месту, где он сидел в своем пикапе. Какие-то мгновения спустя мимо промчались пожарные машины и полицейские автомобили, явно направляясь к отелю «Христофор Колумб».

Пробегали минуты, интенсивность движения нарастала, машин становилось все больше и больше. Теперь Георгос по-настоящему встревожился. Без двадцати три он уже не мог просто ждать. Вылез из машины, закрыл ее и направился к отелю. Ему удалось подобраться вплотную к полицейским машинам, блокировавшим отель.

Георгос находился достаточно близко, чтобы с ужасом наблюдать людей, выходящих из отеля. Многие были в ночном белье, их подгоняли полицейские и пожарные. Предполагалось, что эти люди будут находиться внутри, когда начнут рваться бомбы и отель загорится! Тогда бы никто оттуда не вышел живым. Георгоса так и подмывало замахать руками и крикнуть: «Вернитесь! Вернитесь назад!» Но он понимал, что этим ничего не добьется и только привлечет к себе ненужное внимание.

Потом он увидел, как некоторые из тщательно установленных им бомб-огнетушителей стали выносить из отеля люди, которые не имели права во все это вмешиваться. Затем огнетушители куда-то быстро увозили на грузовиках. Все планы Георгоса рушились на глазах. Вот если бы он установил в отеле мины-ловушки, правда, с этим пришлось бы дополнительно повозиться, зато они мгновенно взорвались бы при малейшем прикосновении. А ведь он ни секунды не сомневался, что все пройдет как надо. Теперь же у «Друзей свободы» украли их славную победу.