Текст книги "Скай О`Малли"

– Так оно и есть, когда я там живу. Фамильные портреты путешествуют из Лондона в Девон и обратно вместе со мной. Считай это моей причудой. – Несколько мгновений они шли в молчании, потом остановились. Джеффри произнес одно– единственное слово: – Скай! – Но в нем было столько желания, что у нее задрожали колени.

Взглянув в его зеленоватые глаза, Скай с робостью заметила сильнейшую страсть. Она положила ладони ему на грудь, как будто хотела оттолкнуть.

– Не говори ничего, дорогая, – прошептал он и прикоснулся к ее губам.

– Джеффри, – так же шепотом выдохнула Скай.

Губы графа пробежали по ее лицу, потом по шее и скользнули к груди. Он зарылся в благоухающую ложбинку и почувствовал, как бешено бьется ее сердце.

– Отдайся мне, любимая. Боже! Я до боли жажду тебя, – так они стояли недвижимо, прижавшись друг к другу: женская фигура в черном и мужская – в бело-золотом. В дверь робко постучались, и Саутвуд отпрянул:

– Войдите! – Дверь растворилась, и на пороге показался лакей.

– Яхта королевы в нескольких минутах отсюда, милорд, – объявил он.

– Хорошо, – ответил граф, и лакей скромно удалился. – Я должен встретить ее величество. Тебя, дорогая, я отведу назад к Робби. Поговорим позже.

Сопровождаемая с одной стороны Робби, с другой де Гренвиллом, Скай присоединилась к гостям, ожидавшим у пристани прибытия королевы.

– Черт меня возьми, вы выглядите неприлично соблазнительно, – проговорил де Гренвилл.

– Благодарю вас, милорд.

– Познакомились поближе со стариной Джеффом? После инцидента в «Розе и якоре» я не ожидал продолжения знакомства.

– Джеффри очень мило извинился за свое поведение, милорд де Гренвилл.

– Вы, конечно, знаете, что он женат, – продолжал вельможа.

Скай в упор посмотрела на него:

– Вы что-то еще хотите мне сообщить?

Де Гренвилл смешался, но он был джентльменом и не стал рассказывать о пари, заключенном между ним и графом Саутвудом.

– Я просто не хочу, чтобы вам причинили боль, а Джефф – известный волокита, – невинно ответил он.

– Вы очень великодушны, милорд, – холодно заметила Скай.

Пытаясь обрести выбитую из-под ног почву, де Гренвилл переменил тему:

– А вот и юная Бесс. Глядите, Скай, королева приехала.

Они смотрели в сад поверх голов. Королевская яхта причалила к пристани, и граф Линмут помог высокой гостье выйти на берег. Какое-то время Елизавета стояла, созерцая подданных. Потом по саду пронесся приветственный шепоток. Молодой королеве было двадцать семь лет, и даже издалека Скай рассмотрела, что она симпатичная. Для женщины высокая и изящно угловатая, она, как и Скай, предпочла причесаться не так, как диктовала обычная мода. Ее золотистые волосы, разделенные спереди на пробор, волнами ниспадали на спину. Она оделась Весной, и ее светло-зеленый парчовый костюм был богато расшит золотом и алмазами. Длинные аристократические пальцы сверкали кольцами. Глаза лучились, точно агат, в улыбке сквозила благожелательность.

Лорд Саутвуд провел почетную гостью по саду через толпу кланяющихся придворных. Они вошли в бальный зал. Как и картинная галерея по другую сторону холла, он занимал весь первый этаж. Королева села на устроенный на возвышении трон, и гости стали по очереди подходить к ней представляться. Саутвуд стоял рядом с троном.

Скай предстала перед королевой, сопровождаемая Робби и де Гренвиллом.

– Де Гренвилл, рада тебя видеть, дружище! – улыбнулась Елизавета. – Я и не знала, что ты приехал из Девона.

– Только сегодня, ваше величество, – вельможа поцеловал Елизавете руку. – Разве я мог пропустить праздник у Саутвуда? И упустить возможность взглянуть на прекрасную Елизавету?

Королева расплылась в довольной улыбке:

– А кого ты мне собираешься представить, Джон?

– Прежде всего старинного приятеля и соседа по Девону сэра Роберта Смолла, капитана «Наяды».

Роберт Смолл почтительно встал на одно колено и поцеловал руку королевы.

– Мадам, – начал он, но глаза его наполнились слезами, и он не смог продолжать.

– Ну, ну, – успокоила его Елизавета. – Познакомиться с вами, сэр, большая честь.

– Вся Англия Бога за вас благодарит, – произнес немного оправившийся моряк.

– Англия должна благодарить таких мужественных мореходов, как вы, сэр Роберт, – ответила королева. – Вы – наше будущее, – и темно-серые глаза Елизаветы скользнули по лицу Скай.

– Миссис Гойя дель Фуэнтес, – подал голос стоявший слева от королевы Джеффри.

– Леди из Алжира?

– Да, ваше величество, – Скай скромно потупила глаза.

– Я слышала, ваш покойный муж был там купцом.

– Да, ваше величество, – Скай подняла глаза и взглянула прямо на королеву.

– Вы с сэром Робертом – деловые партнеры? Не принято в обществе, чтобы женщины занимались такими делами, не так ли?

– Точно так же, как женщине быть законной королевой. Впрочем, я никогда не считала, что женщина глупее мужчины. К тому же вы, ваше величество, своим примером опровергаете этот предрассудок. – Ее синие глаза встретились с темно-серыми глазами королевы.

Елизавета Тюдор секунду изучала Скай, а затем рассмеялась:

– Вы хотите получить от меня хартию? Вскоре мы поговорим об этом. – И, повернувшись к Саутвуду, задорно добавила: – Мои ноги просто чешутся, милорд. Не пора ли начать танцы?

Скай, поняв, что она свободна, присела в реверансе и пошла прочь, сопровождаемая обоими кавалерами, – юбка взметнулась, точно волнующееся море.

– Клянусь Всевышним, – восхищенно проговорил де Гренвилл, – вы понравились королеве. А ей чертовски не нравятся женщины. Что это за история с хартией?

– Мы с Робби основали торговую компанию, а лорд Саутвуд обещал нам помочь добыть королевскую хартию.

«Вот пройдоха! – подумал де Гренвилл. – Вот как он к ней подбирается. Все это нужно обдумать, а то я лишусь своей яхты». Он уже был готов пригласить Скай на танец, как открывший вместе с королевой бал Саутвуд приблизился к ним. С сияющими глазами она подала ему руку, и они закружились в танце, оставив Роберта и де Гренвилла у дверей.

– Кажется, он ею сильно увлечен, Робби, – пробормотал де Гренвилл.

– Да, и боюсь, что она тоже, – ответил моряк.

– Лорд и леди Бурк! – провозгласил мажордом.

– Кто они такие, Дикон? – поинтересовался Роберт Смолл.

– Соседи Саутвуда. Кажется, он наследник вождя какого-то ирландского клана.

Джеффри крепко сжимал талию Скай, и они скользили, выписывая замысловатые фигуры танца.

– Если кто-нибудь из этих лоботрясов только посмотрит на тебя, – пробормотал он сквозь зубы, – я возьмусь за шпагу.

Ответом ему послужил ее мягкий низкий смех.

– Ой-ой-ой, Джеффри, разве ты ревнив?

– Я ревнив, дорогая, – ответил граф, – но мы обсудим это позже, когда у нас для этого будет больше оснований.

Скай весело рассмеялась. В ее жизни наступила прекрасная пора. Красавец-граф был чертовски внимателен к ней, и в зале не было ни одного мужчины, который не сказал бы ей комплимента. Она танцевала все танцы, ужинала в окружении полудюжины кавалеров, не считая Робби и де Гренвилла, и выпила достаточно сладкого вина, чтобы еще больше развеселиться. В полночь все гости сорвали маски, хотя многие давно уже узнали под ними друзей.

В другом конце зала в изумлении застыл Найл Бурк. Он смотрел на красивую женщину в великолепных бриллиантах и черном бархатном платье, смеющуюся с графом Линмутом. Не может быть! Этого просто не может быть! Скай умерла! Все в один голос твердили ему, что она умерла. И он смирился с этим…

– Клянусь, – услышал он рядом с собой голос, – Саутвуду всегда чертовски везло. Судя по тому, как они переглядываются, сеньора Гойя дель Фуэнтес если еще не стала его любовницей, то вскоре ею будет.

– Она жила на Востоке, – прогудел кто-то другой. – И полагаю, набралась там таких штучек, каким учат девочек в гареме. Хотел бы я…

– Не валяй дурака, Хаф! Саутвуд ясно дает понять, что выбрал ее себе. Будто поставил тавро ей на лбу. Если он увидит, что ты увиваешься вокруг нее, заколет не долго думая.

Приятели отошли, оставив Найла Бурка со своими мыслями. Разве могут быть так похожи две женщины? И все-таки ему нужно познакомиться с этой сеньорой Гойей дель Фуэнтес. Но кто представит его?

– Ты потанцуешь со мной, Найл?

– Что? Что ты сказала, Констанца?

Жена рассмеялась, встряхнув золотыми кудрями.

– О чем это ты размечтался посреди такого веселья? – спросила она.

– Прости, дорогая. Я засмотрелся на леди напротив в черном бархатном костюме. Она показалась мне знакомой.

– Сеньора Гойя дель Фуэнтес? Может быть, ты ее и знал. Ее муж был испанцем, но она ирландка.

Найлу чуть не стало плохо, но он сумел овладеть своими чувствами.

– Откуда ты все это знаешь, Констанца?

– Она хозяйка Гринвуда – последнего дома на улице. Наш и ее лодочники – братья. Горничные и лодочники судачат, а экономка мне рассказывает. Все считают, что граф без ума от нее.

– Леди не должна слушать, о чем болтают слуги, – оборвал Найл жену. – Я хочу домой.

Констанцу это задело, и она возразила:

– Но только-только минула полночь. Даже королева еще здесь. Неприлично уезжать, пока она не покинула бал.

– Я нездоров, Констанца, – резко ответил он. – И хочу домой.

Она озабоченно прикоснулась ко лбу мужа:

– В самом деле горячий. Но надо извиниться перед лордом Саутвудом. Скажем, что заболела я. Это будет понятнее.

Они направились к графу Линмуту, не сводящему глаз со Скай. Это была великолепная пара. При приближении Бурков Джеффри улыбнулся.

– Милорд Бурк, – проговорил он, – надеюсь, вы и ваша леди приятно проводите время. Позвольте представить мою соседку сеньору Гойю дель Фуэнтес. Скай, дорогая, лорд и леди Бурк – наши соседи.

– Его дом тоже построил твой дед для одной из своих подружек? – сострила она.

Граф рассмеялся. Он был так увлечен Скай, что не обратил внимания на потрясенный взгляд Найла Бурка. «Ее голос! Ее имя, и ее голос!»

– Лорд и леди Бурк, рада познакомиться с вами. – Ее глаза светились доброжелательно, голос звучал уверенно.

Найл Бурк решил, что сходит с ума. Подавив страх и страдание, он произнес:

– Извините нас, милорд, но мы должны вас покинуть. Констанца жалуется на сильную головную боль.

– Жаль, – сочувственно отозвался граф.

– Вы не пробовали, мадам, настой из коры гамомелиса – смачивать, подогрев, мягкую полотняную ткань и прикладывать ее ко лбу?

– Спасибо, сеньора Гойя дель Фуэнтес. Я никогда об этом не слышала, но обязательно попробую, – пробормотала Констанца, чувствуя, как Найл сжимает ее руку. Она сделала реверанс, и супруги пошли к выходу.

– Странный человек, – заметила Скай. – Он так пристально смотрел на меня.

Джеффри рассмеялся:

– Неудивительно. Ты ведь здесь самая красивая женщина. Знаешь, что я хочу тебе сказать, дорогая?

– Да, – тихо спросила она, и ее щеки вспыхнули.

– Если я приду к тебе сегодня ночью…

– Я веду себя, как недотрога. Но я знала только супруга. Сомневаюсь, смогу ли я тебе это позволить. Хочу, но боюсь. Ты способен меня понять?

– Когда королева уйдет, возвращайся домой и жди меня, – просто ответил он. – Мы все обсудим, Скай. То, что мы чувствуем друг к другу. Можно найти выход. Ты ведь тоже так думаешь?

Она кивнула, глубокие голубые глаза стали необыкновенно большими. Граф ободряюще ей улыбнулся, и ледяной страх, который Скай ощущала в душе, вмиг рассеялся. Он ее любит! И так ясно дал ей это понять! Ее мысли были прерваны де Гренвиллом.

– Королева хочет поговорить с вами, миссис Скай. Позвольте проводить вас, – предложил он.

– Мы оба будем ее сопровождать, – твердо возразил Джеффри Саутвуд.

Они подошли к королеве, и та приказала своему пажу подать Скай стул. Потом махнула рукой двум кавалерам Скай, приказывая им удалиться.

– Вы пользуетесь популярностью у мужчин, миледи, – проронила Елизавета, когда Саутвуд и де Гренвилл отошли достаточно далеко.

Скай рассмеялась.

– Милорд де Гренвилл – старинный приятель моего делового партнера сэра Роберта Смолла. Так же, как и Робби, он считает себя обязанным опекать меня.

– А этот волокита Саутвуд?

– Граф… кажется, собирается не только покровительствовать. – Скай моргнула, Елизавета засмеялась.

– Понимаю, что вы хотите сказать, – усмехнулась королева. – Вижу, вы женщина острого ума. Я это люблю. А теперь расскажите о себе. Как вы стали партнером сэра Роберта Смолла?

– Я мало что могу о себе рассказать, ваше величество. Я –  ирландка. По крайней мере мне так говорили. Совсем маленькой меня оставили в монастыре в Алжире, и я ничего не знаю о своем происхождении. Несколько лет назад я вышла замуж за богатого испанского купца. Робби был его партнером. Два года назад мой господин умер, и я была вынуждена покинуть Алжир – турецкий комендант собирался принудить меня стать его наложницей. Робби спас меня и моего секретаря-француза Жана Мерло с женой Мари. Мы были обе беременны. Моя дочь родилась здесь, в Англии, и я благодарю за это Бога.

– Так вы приехали сюда бедной вдовой, и сэр Роберт принял вас в своем доме?

– Бедной? О нет, мадам! По мусульманским законам у меня был месяц, чтобы оплакать мужа. За это время я тайно продала все добро мужа, а деньги перевела в Англию. Нет-нет, мадам, ни я, ни моя дочь, мы не нищие.

– Клянусь своим спасением, миссис, вы – хладнокровный человек. Я таких люблю. И вы в доле с Робертом Смоллом. Мне это нравится. Хорошо, когда женщина пользуется не только своим телом, но и умом. Вы получили образование? Думаю, что да.

– Да, ваше величество. Я говорю по-английски, по-французски, по-испански, по-итальянски и на латинском языке. Могу писать, знаю арифметику.

– Хорошо, миссис. На меня произвело впечатление то, что я увидела и услышала. Сесил назначит вам и сэру Роберту аудиенцию. Мы вместе обо всем поговорим. Может быть, вы получите королевскую хартию.

Скай порозовела и сделала глубокий реверанс.

– Я вам очень признательна, ваше величество.

Елизавета встала. Тут же рядом с ней оказался граф Линмут.

– Саутвуд, я устала. В последние дни было так много празднеств. Проводи меня до яхты.

Королева направилась к выходу. Гости расступались перед ней с поклонами и реверансами. Роберт и де Гренвилл вновь обступили Скай.

– Ты остаешься, девочка? – спросил капитан.

– Нет, Робби, я устала. Я уже пожелала Джеффри спокойной ночи. Пожалуйста, проводи меня до кареты, но сам, если хочешь, оставайся.

– Нет, я пойду. Мне бы сейчас добрую пинту пива и теплую девчонку. А здесь все не по мне. Де Гренвилл, ты со мной?

– Да, – улыбнулся тот.

– Берите мою карету, – предложила Скай.

– Ты очень великодушна, Скай. – Они проводили ее домой и уехали.

Скай отдала плащ Уолтерсу.

– Можешь запирать, – распорядилась она. – Капитан Смолл сегодня не придет.

– Слушаюсь, мадам.

Она поспешила наверх, где ее поджидала Дейзи.

– О, мэм, вы видели ее, молодую Бесс? С крыши мы рассмотрели ее яхту!

– Да, Дейзи, я познакомилась с королевой. Мы дважды разговаривали этим вечером, и я встречусь с ней опять.

– А она симпатичная вблизи? – Глаза Дейзи округлились от возбуждения.

– Очень. С чистой кожей, золотистыми волосами и ясными глазами.

– Ах, мэм, не дождусь, чтобы рассказать матери в Девоне, что видела королевскую яхту, а моя госпожа разговаривала с самой королевой. Она будет очень гордиться!

Скай улыбнулась:

– Завтра я расскажу тебе, как была одета королева, а теперь помоги мне раздеться.

Дейзи покорно принялась за работу: расшнуровала платье госпожи, помогла его снять. Прекрасное бархатное платье было аккуратно сложено и помещено обратно в гардероб. Шелковое белье приготовили для прачки. Скай нырнула в бледно-розовый пеньюар с глубоким вырезом на груди, пышными рукавами и облегающей юбкой. Он застегивался изящными перламутровыми пуговицами.

Дейзи принесла серебряный тазик с подогретой водой, и Скай умыла лицо, руки и вычистила зубы.

– Расчесать вам волосы, мэм? – спросила служанка.

– Нет, Дейзи. Я сама справлюсь. Слишком поздно. Иди спать.

Дейзи присела в реверансе.

– Спокойной ночи, мадам.

– Спокойной ночи, Дейзи.

Дверь за маленькой служанкой закрылась, и Скай села к туалетному столику. Не спеша она сняла украшения и вытащила из волос золотые и черепаховые заколки. Волосы темным облаком рассыпались по плечам. Взяв расческу, она тщательно их расчесывала, а сама в это время раздумывала, придет ли Джеффри, и решала, хочет ли она, чтобы он приходил. А что произойдет, если он и в самом деле придет?

Скай рассмеялась. Что произойдет? Она станет его любовницей. Она нахмурилась. Разве этого она хочет? Стать любовницей знатного вельможи? Черт побери! Она соскучилась по мужскому телу. Разве нельзя ей встречаться с ним тайно? Он, безусловно, поймет ее скромность. А если не захочет понять, она тут же порвет с ним всякую связь.

Она услышала, как кто-то скребется к ней в окно, и окаменела. Она выглянула наружу и тут же отпрянула – звук производили летящие в окно камешки! Она рассмеялась и широко растворила раму. Внизу стоял граф Линмут все в том же бело-золотом костюме и дерзко улыбался ей.

– Не закрывай окно. Я поднимаюсь, – прошептал он достаточно громко, чтобы Скай услышала.

– Но как… – начала она и затаила дыхание, когда он, ухватившись за виноградную лозу, стал забираться по кирпичной стене. Скай так и не могла перевести духа, пока он благополучно не влез в окно.

– Добрый вечер, дорогая! – Одним движением она захлопнула за ним раму и бросилась в объятия.

– Скай, – голос графа стал хриплым от страсти. Руки перебирали ее волосы. Ее голубые глаза расширились. В горле встал ком. – Милая, милая Скай, – шептал он и вдруг прильнул к ее губам. Страстный поцелуй потряс ее, дрожь пробежала по телу. – Скай, милая Скай, – шептал он, целуя ее в шею. Восторг нахлынул на нее, и больше она не сопротивлялась.

Пальцы графа расстегнули миниатюрные пуговки, одна рука крепко сжала талию, другая нашла крепкую грудь и принялась ее ласкать, рот потянулся к твердым бутонам ее сосков. Он снова завладел ее губами и целовал до тех пор, пока она протестующе не дернулась. В ответ он, словно драгоценность, взял ее на руки и понес к кровати. И там продолжил восхитительную любовную игру.

Теперь Скай была беспомощна против страсти, которую он в ней разжег, и все-таки мозг сопротивлялся мысли, что ее сейчас соблазнят. Она пыталась остановить графа и наконец воскликнула:

– Джеффри! О Джеффри, пожалуйста, не надо! – Сначала он не расслышал ее, но Скай запустила тонкие пальцы ему в волосы и потянула его голову назад. – Пожалуйста, не надо, Джеффри!

Неохотно он оторвался от ее груди. Зеленоватые глаза от страсти потемнели.

– Что с тобой, Скай? – спросил он. – Что случилось?

Она беспомощно смотрела на графа. Все доводы сразу выскочили из головы.

– Ты стесняешься, потому что всегда была порядочной женщиной, – проговорил граф, прикрыв глаза. – Я это знаю. Я не могу прогнать свою жену. Если бы я мог, я бы это сделал. Я люблю тебя и чувствую, что за внешностью респектабельной вдовы скрывается чувственное существо, которое жаждет меня не меньше, чем я его.

Скай покраснела.

– Разве это так ужасно, если мы доставим друг другу удовольствие? – вздохнула она, тщательно подбирая слова. Он был так настойчив. Джеффри Саутвуд взял ее руку и положил себе на бедро. Под материей она почувствовала упругое подрагивание.

– О Джеффри!

– Я не буду упрашивать тебя, Скай. – У него хватило бы сил принудить ее, но он не хотел этого делать. Он хотел завоевать ее, и тогда победа была бы намного слаще. «Я ее в самом деле люблю, – восторженно думал он. – Любовь моя, подари мне себя!» И как будто бы услышав его немую мольбу, она выдохнула:

– Да, Джеффри, да! Да! Да!

Он приподнял ее с кровати и снял с нее пеньюар. К восхищенному удивлению графа, она сама расстегнула его смятую рубашку. Вместе они освободили его от панталон и упали на кровать. Он готов был уже взять ее, но сдержал себя. С ней нельзя так спешить. В ожидании заключалось столько прелести!

Она лежала раздетая и смущенная, как будто снова была девушкой. Граф взял ее правую стопу и принялся целовать – каждый палец в отдельности, затем губы двинулись вверх по ноге: лодыжка, икра, ямка под коленом, бедро. И опять вниз, но уже по левой ноге.

И вот уже он целует ее губы, потом грудь. Рот впивается в твердые бутоны, заставляя их изнемогать от сладостной боли ожидания. Ее тело, как неизведанная земля, и он стремится открыть каждый ее уголок. Как гибка ее талия! Он провел щекой по ее изгибу и почувствовал шелковистость кожи. Руки крепко сжали бедра, а губы скользнули по животу, язык искал самое сокровенное. Он раздвинул складки и испил ее женские соки. Она вскрикнула, пальцы впились в его волосы, тело изогнулось навстречу его рту.

Радостно улыбаясь, он поднял голову и прошептал:

– Еще рано, любимая. Еще не время.

– Пожалуйста, – умоляла она. Возбуждение было так велико, она думала, что сейчас умрет.

– Нет, нет, еще не время, Скай, – повторил он. – Я научу тебя наслаждаться ожиданием. – Он осторожно ее перевернул, и она почувствовала, как он целует ее плечи, спину, ягодицы, ноги. Опытный язык скользил по коже, делая немыслимой ее страсть. Вытянутые вперед руки Скай вцепились в простыни. Внезапно она почувствовала на себе его обнаженное тело, а огромный член между ягодиц.

Она дернулась, сбросила его с себя, перевернулась на спину и в ярости зашипела:

– Сукин сын! Ты не ангел, а дьявол! Хватит!

Рассмеявшись, он снова навалился на нее и целовал до тех пор, пока она почти не задохнулась. Потом, положив ее ноги себе на плечи, зарылся между ними лицом, нашел ртом сладостное место и не отрывался, пока Скай не достигла вершины страсти.

– Будь ты проклят! Проклят! – разочарованно плакала она, все еще неудовлетворенная.

– Посмотри на меня, маленькая ведьмочка!

Она зажмурила глаза.

– Нет!

– Посмотри на меня, Скай! – Резкий голос заставил ее открыть глаза.

– Я люблю тебя, ведьмочка, и не хочу брать, как шлюху, – он потерся членом о ее живот. – Ты ведь этого жаждешь? И получишь в свое время, Скай… Прямо сейчас, – он раздвинул ей ноги и вошел в нее, наслаждаясь выражением страсти на ее лице.

Его кинжал был огромен, искусство любви знакомо – Джеффри переполнял ее всю, добираясь до самых глубин, потом почти покидал ее тело, и все повторялось снова. На какой-то миг Скай решила, что ее плоть разорвется, но тело раздалось и приняло его внутрь, жадно и неистово. Она впилась в его спину ногтями, но он перехватил ее руки и прижал за головой. Тогда она укусила его в плечо и, накинувшись на ранку, высосала из нее кровь. Он слегка ударил ее по лицу.

Наслаждение и боль слились в ней воедино. Она познала великую любовь, но никогда не испытывала такой страсти. Она сжигала ее всю, не оставляя места ни для чего другого. Раз за разом он приводил ее к вершине наслаждения, и она не верила, что еще можно продолжать, но они поднимались все выше и выше. За закрытыми веками мир, точно разбитое стекло, рассыпался многоцветной радугой. Оргазм был бесконечен и сокрушителен. Тело сотрясалось в неистовой страсти.

Он испытывал такое же наслаждение, но наконец, обессилев, оставил ее. Несколько мгновений он не мог говорить и только смотрел на Скай. Она была бледной и едва дышала. Сев, он нежно обнял ее. Она вся похолодела, и он попытался ее согреть. Ни одна женщина не давала ему такого наслаждения и так до конца не отдавалась ему.

Да, он ее любил. И де Гренвилл мог сохранить себе свою проклятую яхту. Он не собирался подхлестывать любовь сомнительным пари. Зачем он только спорил? Если Дикон обмолвится хоть словом об их глупости, он ему шею свернет.

Скай шевельнулась в его объятиях, ее веки затрепетали, и ресницы поднялись. Со страхом она посмотрела на него, ища поддержки. Он откинул ей со лба спутанные темные волосы и просто сказал:

– Никогда не оставляй меня, Скай.

– Не оставлю, Джеффри, – ответила она.

Джеффри Саутвуд впервые с тех пор, как умерла его молодая мать, почувствовал, что кого-то любит. Единственный сын своего отца, он появился на свет через десять месяцев после свадьбы родителей. Потом мать родила девочку, его единственную сестру. Катерина была уже замужем и жила в Корнуолле. Мачеха родила еще двух девочек, его сестер по отцу. Одна из них вышла замуж за барона из Бустера, другая – за богатого землевладельца из Девона. Мачеха умерла, родив мертвого сына. Больше отец уже не женился.

Отец гордился Джеффри. В семь лет Джеффри отправился из дома на воспитание к графу Шрусбери; потом он так же поступил и с собственным сыном. С полдюжины сыновей знати постигали там хорошие манеры, науки, политику, искусство быть вельможей. Но в той жизни не было места любви. Дом он увидел лишь через три года и за все это время только на месяц вырвался к своим. Дома оказалась лишь младшая сестра по отцу, Элизабет, две другие девочки жили в чужих домах, где их учили, быть женой и матерью. Бет пришла в восторг от блестящего десятилетнего брата, но он остался холоден к маленькой девочке.

На следующий год Бет уехала. А в двенадцать лет он женился на девочке, чья жизнь для него ничего не значила, но чья смерть сделала его богатым. Его мать и мачеха умерли, сестер он едва знал, отец не поощрял сантиментов, а серенькая робкая жена была вовсе не в его вкусе. Таинственная и прекрасная женщина, которая теперь лежала рядом с ним, дала ему больше, чем кто-либо другой. Неудивительно, что он влюбился в нее с невинностью, несвойственной светскому человеку.

Он крепко обнял ее и прижал к себе. Мысли Скай начинали проясняться. Ее незабвенный Халид доставлял ей много радости, но такой страсти она еще никогда не испытывала – пугающей и в то же время восхитительной. Казалось, их тела сливались воедино. С самого начала стало ясно, что Джеффри хотел от нее больше, чем интрижку на одну ночь. Он сказал, что любит ее, и она начинала в это верить. Скай не была наивной. Она понимала, что, приехав из Алжира, живет в этой стране иностранкой. И когда уедет Робби, а он вскоре собирался в плавание, она останется без защиты мужчины. Дела требовали ее присутствия здесь, в Лондоне, а не в Девоне. И если она намеревалась здесь жить, ей нужен был покровитель.

Она вышла бы замуж снова. Но кто сравнится с Халидом эль Беем? Она была слишком своенравна и образованна, чтобы выходить замуж за обыкновенного лондонского купца. А для лорда ее происхождение казалось недостаточно высоким. И поскольку Джеффри был женат, у нее оставался лишь один путь. И хотя он ей претил, она знала, что у нее нет выбора. К тому же нужно думать о Виллоу.

Страшного в этом ничего не было. Джеффри любил ее и казался милым. Она не нуждалась в его деньгах и останется независимой. Ее признают любовницей графа, и другие мужчины не будут докучать ей. Никто в здравом уме не посмеет приблизиться к женщине графа Линмута!

Дыхание Джеффри стало глубоким и ровным. Как он красив во сне! Ангельский граф, как прозвала его молва. Сон стер циничное и себялюбивое выражение, лицо сделалось почти беззащитным, хотя в нем и чувствовался характер. Глаза Скай скользнули по широким плечам и груди графа, ниже к поясу и бедрам. Длинные стройные ноги Джеффри покрыты золотистыми волосками, ступни узкие, слегка изогнутые с ухоженными ногтями. Взгляд остановился на его мужской сущности: член был мягок и гнездился среди мягких светлых волос. Сейчас он казался беспомощным, а еще недавно был огромным, способным доставлять невиданное удовольствие. Ей захотелось его потрогать.

– Надеюсь, ты его одобрила?

Скай отдернула руку и покраснела. Потом судорожно вздохнула.

Джеффри усмехнулся, протянул руки и привлек ее к себе:

– Ну что, ведьмочка, изучаешь меня? Так я спросил, он тебя устраивает? – спрашивая, он обвел языком вокруг ее уха, потом пощекотал внутри. Скай дернулась и от восторга поежилась.

– Прекрати, Джеффри! Да! Да! Он меня, безусловно, устраивает.

Граф потянулся рукой к ее груди и потер сосок.

– Несколько дней королева будет отдыхать, и я хочу увезти тебя куда-нибудь из Лондона и все время любить.

– Хорошо, – ответила она, немного удивляясь себе.

Граф снова усмехнулся:

– Как приятно. Ты так прямодушна; мне это нравится. Вверх по реке я знаю один постоялый двор – небольшой и приятный, там отменная еда. С тамошним землевладельцем я знаком.

– Ты всех своих любовниц возишь туда? – спросила она резче, чем ей бы хотелось.

– Я не брал туда ни одну женщину, – понимающе ответил он. – Там я отдыхаю от забот, которые накладывает на меня мое положение. Побудем там несколько дней, а потом ты решишь, хочешь ли стать моей любовницей. Если откажешься, наша связь останется тайной. И хотя мне на весь мир хочется кричать о своей любви, я не скомпрометирую тебя в глазах света.

– Извини, Джеффри, за мои поспешные слова. И спасибо тебе за заботу.

– Родная, у меня было несколько любовниц, а ты всегда была замужней женщиной. Я знаю, тебе трудно примириться с таким положением. – Он взял в свои ладони ее лицо и нежно поцеловал. – Какой у тебя сладостный рот!

Скай почувствовала, как желание вновь просыпается в ней:

– Черт побери, Джеффри, от одного твоего поцелуя я слабею и тут же возгораюсь. Что ты со мной делаешь?

– А что со мной делаешь ты, Скай? Я становлюсь просто ненасытным.

Они снова бросились друг другу в объятия; их губы, руки и тела сплелись. Они целовались до боли, пока не задохнулись. Вновь твердый член касался ее бедра. Скай потянулась вниз и принялась его ласкать. Удивленный, Джеффри застонал от наслаждения.

На этот раз обошлось без мучительного ожидания. Скай развела бедра, и он оказался в ней. Она напрягла мышцы, как учила ее Ясмин.

– Боже! – воскликнул Джеффри, когда волна наслаждения нахлынула на него. Он попытался проникнуть глубже, и снова обволакивающе она сжала его.

– Прекрати, ведьма! – взмолился он. – Это самая сладостная пытка. Но от нее я сейчас умру. Я хочу, чтобы и ты наслаждалась!

Руки Скай, крепко обнимавшие его, ослабили хватку, и Джеффри нежно забормотал:

– Я знал, ведьмочка, что под внешностью дамы кроется пылкая развратница. Откройся мне, дорогая. Как же ты горяча и сладостна!

Он двигался напористо и ритмично, с каждым разом, казалось, проникая все глубже и глубже. Она раскрылась перед ним, охватывая его всего. О боже! Ей все было мало! Оргазм налетел на нее, как вихрь, сокрушая с такой силой, что она потеряла сознание и, проваливаясь в темноту, услышала его крик.

Первое, что она почувствовала, приходя в себя, – поцелуи, покрывающие ее лицо. «Невероятно, до какой степени он меня возбудил», – подумала Скай. Она открыла глаза и из-под дрожащих век посмотрела на него – на ресницах сверкали слезы. Он в ответ улыбнулся ей и тонким пальцем провел сверху вниз по носу.

– Ты совсем, голубоглазая, заморочила меня. Завтра после полудня мы отправимся вверх по реке в «Утку и селезня». И несколько дней будем только любить друг друга в красивой комнате с окнами на реку, есть и пить сладкое вино. Ты так привяжешься ко мне, что никогда не захочешь меня оставить. – И, поцеловав ее, быстро оделся. – А пока, любимая, нам лучше сохранить нашу связь в секрете. Спи спокойно, дорогая. Не сомневаюсь, что ты устала со мной. – Граф пересек комнату, приподнял гобелен на стене и нажал рукой на панель. За ней открылся проход.