Текст книги "Битва за Кавказ"

Немцам удалось захватить основную часть города, включая военно-морскую базу и возвышенность к северу от нее. Однако советские войска удержали восточную часть Цемесской бухты, что не позволяло противнику использовать Новороссийский порт. Попытки выбить советские войска оттуда продолжались до 27 сентября, когда 5-й армейский корпус перешел к обороне.

6 сентября 1942 года штаб Закавказского фронта отдал директиву об обороне Новороссийска:

«Развернувшиеся бои на НОВОРОССИЙСКОМ направлении с каждым часом становятся напряженней. По всему видно, что враг несет большие потери, но подбрасывает на этот участок фронта свежие силы, имея целью овладеть этим большим и удобным морским портом, выгодным для последующих действий вдоль кавказского побережья ЧЕРНОГО моря.

Части 47 армии (НОР), защищающие подступы к НОВОРОССИЙСКУ, должны, не щадя сил и жизни, отстоять занимаемые позиции, уничтожая врага всеми способами и средствами. НОВОРОССИЙСК и его район не может быть оставлен нами, и враг не должен появиться на берегах ЦЕМЕССКОГО залива. Таков приказ верховного главнокомандующего тов. СТАЛИНА.

В этой задаче 47 армии и всех войск НОВОРОССИЙСКОГО оборонительного района должно всемерно помочь и командование Черноморской группой. Все на защиту НОВОРОССИЙСКА.

В целях прекращения продвижения противника к НОВОРОССИЙСКУ и упрочнения обороны последнего в качестве первых мероприятий ПРИКА3ЫВАЕМ:

1. Немедленно перебросить из состава 12 армии 16 сбр и два батальона 81 сбр в распоряжение командарма 47 с расчетом прибытия их в НОВОРОССИЙСК не позже 12.00 7.9.42 г.

2. Форсированно подтянуть стрелковый полк 318 сд из ГЕЛЕНДЖИКА в НОВОРОССИЙСК на усиление 47 армии.

3. Командущему черноморским флотом вице-адмиралу ОКТЯБРЬСКОМУ перебросить морским путем один полк морской пехоты из ПОТИ в НОВОРОССИЙСК в резерв командарма 47 и 1500 винтовок из ПОТИ в ГЕЛЕНДЖИК в распоряжение командира 318 сд.

4. Военному совету группы организовать немедленно переброску 10 000 мин 82 мм из СУХУМИ и 6000 мин 50 мм из резерва группы на пополнение боеприпасов 47 армии.

5. Назначить начальником гарнизона г. НОВОРОССИЙСК и заместителем командарма 47 – подполковника РУДОВСКОГО – начальника НОВОРОССИЙСКОГО пограничного отряда НКВД, возложив на него задачу обороны г. НОВОРОССИЙСК.

6. Заместителем тов. РУДОВСКОГО по гарнизону назначить капитана 1 ранга тов. ХОЛОСТЯКОВА.

7. Командующему Черноморской группой войск генерал-полковнику ЧЕРЕВИЧЕНКО и члену военного совета ЗАКФ адмиралу ИСАКОВУ немедленно выехать в НОВОРОССИЙСК для непосредственного руководства операциями по НОВОРОССИЙСКОМУ оборонительному району с расчетом быть на месте не позже 24.00 6.9.42 г.

8. Учитывая дальнейшие потребности в войсковых резервах, сократить на 30 000 человек тыловые части и учреждения группы и армий. Для проведения этой работы создать комиссию в составе: члена военного совета группы тов. КОРНИЕЦ, генерал-майора ВОРОБЬЕВА, ст. майора госбезопасности тов. ЗЕЛЕНИНА, генерал-майора ШИБУНИНА, подполковника ГЕРШОЙГ и генерал-лейтенанта АНТОНОВА. Комиссии закончить свою работу в течение 48 часов.

9. В тех же целях Военному совету группы к исходу 9.9.1942 г. представить Военному Совету Закфронта свои соображения по сокращению количества дивизионных и армейских управлений на фронте и укомплектованию оставляемых на передовых позициях дивизий за счет отводимых в резерв группы.

10. Освободить от командования 47 армией и войсками НОВОРОССИЙСКОГО оборонительного района генерал-майора КОТОВА с откомандированием его в распоряжение Военного совета Закфронта.

11. Назначить командующим 47 армией и войсками НОВОРОССИЙСКОГО оборонительного района генерал-майора ГРЕЧКО, освободив его от командования 12 армией.

12. Назначить командующим 12 армией генерал-лейтенанта КИРИЧЕНКО, освободив его от командования 4 Гвардейским конным корпусом.

13. Назначить заместителем командующего 12 армией полковника СКОРОДУМОВА, бывшего командира дивизии войск НКВД.

14. В целях лучшей организации обороны ТУАПСИНСКОГО направления военному совету группы объединить полосы обороны 4 Гвардейского конного корпуса и 12 армии под командованием командарма 12 генерал-лейтенанта КИРИЧЕНКО, с возложением на него обязанностей по организации оборонительных работ в г. ТУАПСЕ и его районе.

15. Считая неправильным размещение командного пункта группы по решению маршала БУДЕННОГО в ТИХОНОВКЕ из-за удаления свыше 200 километров от НОВОРОССИЙСКА, обязать Военный совет группы перенести свой командный пункт в ТУАПСЕ.

16. Военному совету группы представить Военному совету ЗАКФ к исходу 9.9.42 план обороны всей территории, защищаемой войсками группы, в том числе и особых оборонительных районов НОВОРОССИЙСК и ТУАПСЕ»³⁰⁰.

Директиву подписали Берия, Тюленев и Бодин.

17-я германская армия не возобновила наступления до конца сентября, напрасно ожидая передачи обещанного Альпийского итальянского корпуса, который в итоге направился на Средний Дон. В качестве усиления 17-я армия получили один полк германской 46-й пехотной дивизии, сводную горнострелковую дивизию Ланца, и еще 4 пехотные дивизии и 5 артиллерийских батарей. Все это ранее предназначалось для штурма Сухуми, но ОКХ, точнее Гитлер, отказались от его проведения и сосредоточились на взятии Туапсе. За время ожидания подкреплений немцы понесли потери в генеральском составе. 6 сентября в столкновении с частями 395-й стрелковой дивизии был убит генерал-майор Альберт Бук, командир 198-й пехотной дивизии, и был ранен начальник его штаба³⁰¹. Вот как это произошло. Около полудня по дороге, ведущей на северо-восток из станицы Ключевая на Саратовскую, ехал легковой автомобиль «опель», где находились Бук, начальник штаба дивизии майор Буль и шофер. На подъезде к мосту автомобиль замедлил ход. В этот момент раздались взрывы двух противотанковых гранат. Генерал был убит на месте, майора выбросило из машины, а тяжелораненый шофер вывернул «опель» в кювет. Работавшие на мосту солдаты строительной роты услышали взрывы и выстрелы, организовали преследование и смогли пленить несколько советских разведчиков. От пленных стало известно, что разведывательно-диверсионная группа состояла из военнослужащих разведывательной и минометной рот 723-го стрелкового полка 395-й стрелковой дивизии. Диверсанты устроили засаду, воспользовавшись тем, что густой кустарник в этом месте подходил к самой дороге³⁰². 8 сентября был смертельно ранен и умер в госпитале в Стодеревской начальник медицинской службы 40-го танкового корпуса генерал медицины Отто Томас Шолль³⁰³.

18 сентября командующий Закавказским фронтом Тюленев имел разговор с заместителем начальника Генштаба генерал-майором Ф.Е. Боковым, говорившим от имени Сталина:

«У аппарата генерал армии ТЮЛЕНЕВ.

У аппарата генерал-майор БОКОВ.

БОКОВ. Товарищ командующий, товарищ Сталин поручил узнать Ваше мнение относительно использования 4-го гвардейского кавалерийского корпуса. Если кавалерийский корпус оставить в составе Черноморской группы войск Вашего фронта, то будет ли корпус обеспечен кормами для конского состава. Возможно целесообразнее оставить на месте две Кубанские кавалерийские дивизии, а две Донские кавалерийские дивизии перебросить на правый фланг фронта в район Махачкала, Грозный для использования по Вашему усмотрению. Ответ прошу сообщить для доклада товарищу Сталину. У меня все.

ТЮЛЕНЕВ. Прошу доложить товарищу Сталину следующее:

Первое. 4-й гвардейский кавалерийский корпус по нашему решению из Черноморской группы войск перебрасывается в Северную группу Масленникова. На смену 4-му гвардейскому корпусу выдвинута 328 сд десятитысячного состава, которая к исходу 17.09 выгрузилась в Сухуми и комбинированным маршем следует в Туапсе.

Второе. В район Геленджика перебрасывается 408-я Армянская дивизия, два полка которой морем достигли Туапсе и далее будут следовать в Геленджик. В район Сочи выброшена 119-я стрелковая бригада, которая выгрузилась в Сухуми и находится на марше.

Третье. Части 4-го гвардейского корпуса в движении, пять эшелонов по жел. дороге достигли Гагры. Как 15-й кавалерийский, так и 4-й гвардейский кавалерийский корпуса предназначаются для операции, план которой высылается Вам 18.09 самолетом.

Четвертое. Оставление 4-го гвардейского корпуса в районе Туапсе не является целесообразным с точки зрения его боевого применения в горах и из-за отсутствия фуража.

Прошу оставить в силе наше первое решение.

БОКОВ. Товарищ командующий, Вашу телеграмму только что доложил по телефону товарищу Сталину и от него получил ответ, который передаю Вам:

“Ваше мнение об использовании кавалерийского корпуса будет рассмотрено 18 сентября и принято решение”.

ТЮЛЕНЕВ. Хорошо. Жду решения Ставки»³⁰⁴.

20 сентября последовала директива Ставки, утверждающая предложения Тюленева:

«Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:

1. Перевести 9-ю и 10-ю гвардейские Кубанские кавалерийские дивизии и управление 4-го гвардейского кавкорпуса из состава Черноморской группы войск в Северную группу войск Закавказского фронта.

2. 11-ю и 12-ю гвардейские Донские кавалерийские дивизии оставить в составе Черноморской группы войск Закавказского фронта в качестве отдельных кавалерийских дивизий.

3. Назначить командиром 4-го гвардейского кавкорпуса генерал-лейтенанта Кириченко, освободив его от обязанностей командующего 12-й армией Черноморской группы войск Закавказского фронта»³⁰⁵.

А 23 сентября Ставка приказала Закавказскому фронту:

«1. Основной и немедленной задачей Северной группы войск Закфронта иметь уничтожение противника, прорвавшегося на южный берег р. Терек, и полное восстановление первоначальной линии обороны войск 9-й и 37-й армий, для чего немедленно приступить к ликцидации прорвавшегося противника, нанося основной удар по южному берегу р. Терек во взаимодействии с 10-м гв. стр. корпусом, действующим по северному берегу р. Терек.

2. Ни в коем случае не ослаблять направления Гудермес, Махачкала и не снимать дивизий с сулакского и махачкалинского оборонительных рубежей.

3. Все мероприятия по материальному обеспечению и перегруппировке войск подчинить поставленной Вам основной задаче.

4. О принятых мерах по ликвидации противника на южном берегу р. Терек донести к 24.00 23.09.1942 г.».

Представленный командованием Закавказского фронта 17 сентября план по разгрому Моздокской группировки Ставка не утвердила. Его замысел сводился к тому, чтобы «ударом по флангам моздокской группировки противника изолировать эту группировку от соседних группировок противника: справа – от элиста-астраханской, слева – от группы, действующей на перевалах Главного Кавказского хребта (7 ак), окружить и уничтожить ее»³⁰⁶. Очевидно, Сталина не устроило, что операцию на окружение предполагалось начать 1 октября. Он опасался, что этого времени немцы Закавказскому фронту могут и не дать. Возможно, Сталин, ко всему прочему, не был уверен, что операция на окружение приведет к успеху.

Последнее наступление 17-й армии на Туапсе, под кодовым названием «Аттика», которое в конце концов было остановлено в 20 км от города, началось только 23 сентября. Рихтгофен временно передал сюда несколько авиагрупп из района Сталинграда. Он сетовал, что в районе Туапсе «крайне сложный рельеф местности для наступления». В дубовом лесу сложно было обнаружить цели³⁰⁷. 57-й танковый корпус атаковал 125-й и 198-й дивизиями 395-ю стрелковую дивизию к югу от Горячего Ключа. Им удалось срезать 10-километровый выступ и занять Фанагорийское к 30 сентября, но дальнейшее продвижение было остановлено сильным советским сопротивлением. В центре обе егерские дивизии 44-го корпуса, усиленные 72-м полком 46-й пехотной дивизии, атаковали 32-ю гвардейскую стрелковую дивизию 25 сентября. Успеха удалось достичь только 97-й дивизии, захватившей гору Лысую и потеснившие 236-ю стрелковую дивизию, но та смогла отбить потерянные позиции через 4 дня боев. Дивизия Ланца, начавшая атаку 27 сентября, достигла наибольших успехов. Ее батальоны прошли через горную местность, которую советские командиры считали непреодолимой. Продвинувшись за 3 дня на 10–15 км, горные стрелки захватили Гейман и Гунай. 28 сентября 2 полка 46-й пехотной дивизии захватили гору Оплепен на левом фланге дивизии Ланца. 3 октября они взяли поселок Котловина. Тем временем 32-я гвардейская дивизия продолжала бои в полуокружении, контратаками не давая противнику возможности замкнуть кольцо. В начале октября немецкое наступление в основном было остановлено. У Руоффа не хватало пехоты. Ему даже пришлось использовать 4-й охранный полк для прикрытия своего левого фланга.

29 сентября Ставка приказала Закавказскому фронту готовиться к контрнаступлению своей Северной группой:

«2. Для обеспечения обороны, предупреждения возможных прорывов противника в направлениях на Грозный и Орджоникидзе и для последующего перехода в контрнаступление сосредоточить:

а) в районе Калаус, Вознесенская, Балашов 337-ю стр. дивизию, 256, 9, 10-ю стр. бригады, 52-ю танковую бригаду;

б) в районе Ниж[ние] Ачалуки, Пседах, Заманкул 414, 347-ю стр. дивизии, 11-й гв. стр. корпус, 84, 131-ю стр. бригады и 5-ю гв. Танковую бригаду.

3. 4-й гв. кавкорпус в составе 9-й и 10-й гв. кавдивизий сосредоточить в районе Старо-Щедринской и в дальнейшем, в зависимости от обстановки, использовать для непосредственного воздействия на тылы моздокской группировки противника».

В распоряжение Северной группы направлялись 100 танков, из них 69 – Т-34 и 31 – Т-70³⁰⁸.

23-я танковая дивизия атаковала правый фланг советской 37-й армии, 24 сентября заняв Котляревскую и Майскую. Несколько дней спустя панцергренадеры захватили плацдарм на восточном берегу Баксана.

И.В. Тюленев утверждал: «Командование 37-й армии и Северной группы войск не обратило на это внимание и своевременно не ликвидировало Майский плацдарм, где “закручивалась пружина” нальчикской операции и откуда впоследствии был нанесен основной удар противника по нашим войскам»³⁰⁹.

В конце сентября дивизия СС «Викинг» была переброшена из-под Туапсе на Терек. Утром 26 сентября командиру «Викинга» поступила радиограмма от Клейста: «Вся армия смотрит на Вашу дивизию. Ваша задача – пробить армии путь на Грозный. Жду Вас с Вашим передовым отрядом сегодня вечером в 18.00 у Сагопшина». Дивизия Феликса Штайнера начала наступление в направлении Малгобека и Сагопши и в первый день продвинулась на 6—10 км. Но только 28 сентября эсэсовцы достигли окраин Сагопши, пройдя с начала наступления 17 км. Здесь «Викинг» подвергся контратаке 2 танковых бригад, но продолжил наступление, взяв Малгобек 6 октября. После этого наступление армии Клейста остановилось, а советская 9-я армия начала контратаки³¹⁰.

Гитлер уже смирился с тем, что ему не удастся в 1942 году достичь своей главной стратегической цели – Баку и завершить войну на Востоке. 12 сентября он издал директиву, согласно которой, по словам Мюллера-Гиллебранда, «предусматривалось создать полноценную, пригодную для ведения операций армию в составе 42 дивизий для последующего ее использования в 1943 г. на Восточном фронте: к марту 1943 г. 15 пехотных дивизий, находившихся на Западе, должны быть полностью развернуты и обеспечены первоклассным вооружением и боевой техникой»³¹¹. Кроме того, остававшиеся на Западе до января 1943 г. 7 танковых и моторизованных дивизий (6, 7, 10-я танковые дивизии, моторизованная дивизия «Великая Германия» и моторизованные дивизии СС «Адольф Гитлер», «Рейх» и «Мертвая голова») и действовавшие на Востоке еще 12 пехотных и 8 моторизованных дивизий должны быть пополнены для использования в наступательных действиях на Востоке. Все эти дивизии должны были составить ударную группировку для нового генерального наступления на Восточном фронте весной 1943 года. Если бы Гитлер распорядился об ускоренном укомплектовании и отправке еще в сентябре – октябре хотя бы 3 из упомянутых танковых и моторизованных дивизий под Сталинград для создания мобильного резерва, он бы точно предотвратил сталинградскую катастрофу. Отправлять же их на Кавказ было бессмысленно, так как 1-я танковая армия Клейста и без них испытывала большие проблемы со снабжением. Бросать же несколько танковых дивизий для наступления на Туапсе не имело смысла. Им негде было бы развернуться в горах, а наступление вдоль узкой прибрежной полосы можно было бы вести силами максимум одной танковой дивизии.

Также в Норвегии должно было быть завершено формирование 25-й танковой дивизии и начато формирование 26-й танковой дивизии на базе располагавшейся на Западе (в Бельгии) 23-й пехотной дивизии. Эти дивизии должны были остаться на Западе в качестве мобильного резерва на случай отражения высадки союзников, которая считалась весьма вероятной в 1943 году. Для укрепления обороны на Западе также было начато формирование 5 стационарных пехотных дивизий (по два пехотных полка, сильные противотанковые средства при ограниченном количестве средств передвижения и сокращенных службах снабжения, использующих стационарные учреждения снабжения)³¹².

Первоначально Гитлер отдал в середине сентября приказ о передаче люфтваффе в действующую армию для сухопутных войск подразделений и частей общей численностью 200 тыс. человек. По мнению Мюллера-Гиллебранда, «этот приказ мог бы отвратить катастрофу, грозившую истекавшим кровью группам армий “А” и “Б”. Переброска примерно 100 тыс. человек из ВВС, частью с эшелонами запасников непосредственно на Восточный фронт, а частично в виде пополнения пехотных батальонов, изымаемых из дивизий, находившихся на Западе, и немедленно отправляемых на Восток, была предусмотрена таким образом, что эти подкрепления могли бы прибыть в группы армий “А” и “Б” примерно через четыре недели»³¹³. Однако призывники из ВВС были совершенно не обучены ведению сухопутной войны, и от них вряд ли было бы много толку. И после снятия Гальдера с поста начальника Генштаба Гитлер издал новый приказ, согласно которому люфтваффе не должны были передавать 200 тыс. своих призывников сухопутным войскам, а должны были сами сформировать из них 20 авиаполевых дивизий, которые должны были использоваться в качестве пехоты. Сухопутные силы должны были обеспечить эти 20 авиаполевых дивизий всем необходимым: вооружением, боеприпасами, боевой техникой, автомашинами, лошадьми и инструкторами³¹⁴. Предполагалось, что в процессе формирования личный состав успеет усвоить тактику сухопутной войны. Однако из-за недостатка офицеров, имевших опыт ведения сухопутной войны, авиаполевые все равно значительно уступали в боеспособности обычным пехотным дивизиям, и после ряда неудач на фронте их передали в состав сухопутных войск. Целесообразнее было бы сразу передать формирование всех 20 авиаполевых дивизий в ведение сухопутных сил. Тогда они сразу же были бы разбавлены относительно подготовленными призывниками сухопутных сил, и их подготовкой занимались бы опытные сухопутные офицеры. А из-за сталинградской катастрофы не закончившие подготовки авиаполевые дивизии уже в конце 1942 – начале 1943 года пришлось бросить на Восточный фронт, где они понесли тяжелые потери. Как отмечал Мюллер-Гиллебранд, «по-видимому, первый приказ был изменен в связи с возражением Геринга против передачи личного состава непосредственно сухопутным силам. Стремление Геринга, так же как и Гиммлера, иметь в распоряжении “свою” армию сыграло известную роль. Сам Гитлер в связи с этим заявил, что он не хотел бы отдавать реакционным сухопутным силам молодых национал-социалистов из военно-воздушных сил»³¹⁵.

Командование группы армий «Б» предложило в начале октября отвести войска 6-й армии на кратчайшую линию между излучиной Волги у Бекетовки и течением Дона в районе Качалинской. Но Гитлер эту идею отверг. В дневнике ОКВ от 2 октября было записано: «Цейтцлер, а также Йодль поднимают вопрос о том, не отложить ли взятие Сталинграда на вторую очередь, чтобы высвободить силы; ссылаются на уличные бои, требующие больших жертв. Фюрер резко возражает и подчеркивает, что взятие Сталинграда крайне необходимо не только по оперативным, но и по психологическим соображениям, для воздействия на мировую общественность и настроение союзников»³¹⁶.

В тот же день, 2 октября, фюрер, возражая Цейтцлеру насчет больших потерь в уличных боях, впервые подчеркнул, что захват Сталинграда является насущной необходимостью не только по оперативным соображениям, но и психологически для мирового общественного мнения и для поддержания морального духа среди союзников Германии³¹⁷.

3 октября Гитлер отверг идею прекратить штурм Сталинграда и направить подкрепления группе армий «А», а также улучшить ее снабжение, назвав это «типичной полумерой», характерной для армейских генералов³¹⁸.

14 октября 1942 года Гитлер издал приказ о переходе к стратегической обороне, что фактически означало провал наступательных планов 1942 года. Фюрер попытался сделать хорошую мину при плохой игре и провозгласил: «Летняя и осенняя кампании этого года, за исключением отдельных еще продолжающихся операций и намечаемых наступательных действий местного характера, завершены. Достигнуты крупные результаты.

В итоге мощного наступления противник отброшен на Кавказ и Дон, а центральная часть России в основном отрезана от районов Кавказа, имеющих жизненно важное значение для дальнейшего ведения войны. На остальном фронте были успешно отражены все отвлекающие удары русских с незначительными для нас потерями. При этом противнику нанесены громадные людские потери»³¹⁹.

Гитлер верил, что «сами русские в ходе последних боев были серьезно ослаблены и не смогут зимой 1942/43 года располагать такими же большими силами, какие имелись у них в прошлую зиму. В отличие от минувшей, эта зима не может быть суровой и тяжелой. Всем штабам и войсковым командирам вменяю в обязанность как можно быстрее и тщательнее закончить все приготовления к зиме, чтобы не только облегчить войскам выполнение возложенных на них задач, но и создать им возможно лучшие условия для жизни и боя на весь зимний период»³²⁰.

В предстоящей зимней кампании фюрер потребовал от войск:

«1. Во что бы то ни стало удерживать зимние позиции.

2. Оборона должна быть повсюду активной, не позволяющей противнику успокаиваться и вводящей его в заблуждение относительно наших намерений.

3. В случае атак со стороны противника не отходить ни на шаг и не производить отступательных маневров оперативного характера.

4. Местные прорывы немедленно ликвидировать контратаками и контрударами.

5. Большие прорывы локализовать, стабилизировавшиеся участки нашего фронта во что бы то ни стало удерживать как бастионы, которые облегчат проведение предпринимаемых контрмероприятий.

6. Отрезанные или окруженные части должны обороняться до тех пор, пока не подоспеет помощь.

За безусловное выполнение данных требований командиры несут ответственность непосредственно передо мной»³²¹.

Этот приказ во многом предопределил катастрофу 6-й армии в Сталинграде.

Между тем 23 октября 1942 года Сталин издал приказ «О реорганизации Главного разведывательного управления Генерального штаба Красной армии». Из состава ГРУ Генштаба выделялось Главное разведывательное управление, подчиненное непосредственно наркому обороны, т. е. Сталину. В ведении Генштаба оставалась войсковая разведка, подчинявшаяся новосозданному Управлению войсковой разведки Генштаба и разведотделам армий и фронтов. Принципиально важным моментом было то, что агентурную разведку отныне имело право вести только Главное разведывательное управление. Войсковая разведка теперь не имела право на ведение агентурной разведки³²². Сталин опасался, что кто-то из высшего комсостава РККА может использовать агентуру непосредственно подчиненной им войсковой разведки, чтобы обговорить условия своего перехода к немцам.

Тем временем советские войска на Кавказе решали оборонительные задачи, в том числе и посредством ряда локальных контрударов. 2 октября Ставка ВГК приказала Тюленеву не допустить прорыва неприятеля к Черноморскому побережью:

«1. 40-ю стр. бригаду оставить в районе Котловины с задачей обороны подступов к долине р. Пшиш не допустить выхода противника на р. Пшиш в тыл нашим войскам, обороняющим дорогу на Туапсе.

2. Сосредоточить в районе Рожет, Маратуки 31 сд, 11-ю гв. кавдивизию, полк 383 сд с задачей, выйдя в район южнее Самурской, нанести более короткий удар в общем направлении Червяков, Белая Глина, во фланг и тыл нефтегорской группировке противника. Для прикрытия фланга ударной группы частью сил 20 гсд наступать из района г. Матазык на Самурскую.

3. Из района Белой Глины (5 км северо-западнее Куринского) силами 119 сбр, одним полком 328 сд и частью сил 68 сбр нанести удар в направлении Первомайский, Хадыженский, Гуриевский с целью разгрома группировки противника, прорвавшегося в направлении Папортный, Куринский».

Командовнию фронта также предписывалось: «7. Принять меры к дальнейшему усилению войск Черноморской группы дополнительными силами за счет фронта, одновременно предусмотреть усиление Черноморской группы маршевым пополнением»³²³.

А уже 3 октября последовало распоряжение о разгроме Хадыженской группировки противника, который, однако, не удался³²⁴. 11 октября Я.Т. Черевиченко во главе Черноморской группы сменил И.Е. Петров.

10 октября лейтенант Владимир Стеженский, находясь со штабом 383-й стрелковой дивизии у станции Гойтх под Туапсе, записал в дневнике: «Сегодня второй день беспрерывной бомбежки. Шум моторов и свист бомб не умолкают ни на минуту. Сколько жертв! На моих глазах убивало и ранило наших бойцов. А все потому, что в небе ни одного нашего самолета, где же все они?!»³²⁵

Тем временем получившая подкрепления советская 18-я армия 7—13 октября провела ряд контратак, в ходе которых отбила гору Оплепен и вклинилась во фланг 49-го горнострелкового корпуса. Вскоре погодные условия сделали невозможными наступательные операции в горах из-за грязи, а потом из-за резкого похолодания. Но 14 октября Руофф все же предпринял последнее наступление. 198-я пехотная дивизия смогла прорвать оборону 56-й армии, что вынудило 32-ю гвардейскую дивизию оставить Хадыженск и отступить к Туапсе. 101-я егерская дивизия 17 октября захватила Шаумян. Но начавшиеся 18 октября дожди исключали дальнейшее наступление из-за отсутствия поддержки с воздуха. Продвижение продолжала только дивизия Ланца. 22 октября 98-й горнострелковый полк захватил гору Семшхо (1016 м), с которой было видно Черное море. Но контратаки 408-й и 383-й стрелковых дивизий остановили германское наступление. Они продолжались еще в течение двух месяцев. По мнению Форчика, «сосредоточениие трех германских корпусов для захвата малозначительного черноморского порта оказалось дорогостоящим отвлечением сил в кампании, где почти не было места для ошибок»³²⁶. Здесь с ним можно вполне согласиться.

2 и 10–12 октября 1942 года люфтваффе бомбили НПЗ Грозного³²⁷. Фактически это было признанием краха надежд на захват нефтепромыслов и нефтеперерабатывающих заводов Грозного и Баку. Гитлер приказал разбомбить месторождения и НПЗ. В налете 10 октября участвовали все бомбардировщики 4-го воздушного флота, у которого в тот момент оставалось 232 – Не-111 и Ju-88, в том числе 129 боеготовых. ГНПЗ им. Ленина был практически уничтожен. Люфтваффе заходили на цель с юго-западного направления, ориентируясь по руслу реки Сунжа, на левом берегу которой на окраине города и находился нефтеперерабатывающий завод. Были сожжены нефтеперегонные установки, насосные станции, резервуары с нефтью и нефтепродуктами, ТЭЦ, а всего более 200 объектов. Горящая нефть текла в город и в Сунжу. При тушении пожара погибли сотни мирных жителей и пожарных. 12 октября налет был повторен меньшими силами³²⁸. 24 октября вся 76-я бомбардировочная эскадра перелетела с аэродрома Тацинская в Армавир. 25 октября здесь же приземлились «юнкерсы» из II./KG51. А III./KG55 перебазировалась в Крым для налетов на Туапсе, Поти и Сухуми³²⁹.

12 и 13 октября основная часть 8-го авиакорпуса люфтваффе вернулась с Кавказа под Сталинград. Тем не менее советское командование оценивало ситуацию на Кавказе достаточно пессимистически.

12 октября Л.М. Каганович докладывал Сталину:

«Здравствуйте, дорогой товарищ Сталин!

1) В первой декаде октября положение на фронте Черноморской группы войск резко осложнилось. Выполняя директиву Ставки, мы укрепили главную линию Майкоп – Туапсе. 32 гвард. дивизия героически отбивала атаки противника в течение почти месяца. Лишь к концу 1-й декады октября противнику удалось захватить Куринский. Однако, прощупав, что по главной линии трудно будет пробиться, противник воспользовался слабостью наших флангов, нашим ротозейством и повел наступление с флангов – справа на гору Лысая, слева на Фанагорийское. Слева наступление нами было отбито, справа же противник не только занял Лысую, но развил свое наступление и по горным тропам дошел до Тунайка, Котловина, а вчера подошел близко к ж. д. и шоссе в районе Шаумяна.

Фактически наступления, объявленного приказом еще 8 дней назад, не вышло, наоборот, противнику удалось захватить ряд высот. Командиры от полка до командарма преувеличивают силы противника и тем самым хотят оправдать наше неумение организовать бой в горно-лесистой местности. Были факты, когда два батальона одной дивизии, идущие в наступление на одну высоту, но с разных сторон, обстреливают один другого. Я пишу это вам не как корреспондент, а как ответственный за это, но пишу вам правду, я борюсь с этим, посылаем людей на места, сам выезжаю, но не всегда успешно, к сожалению, даже в большинстве пока безуспешно. У командиров есть, конечно, один серьезный пункт самооправдания – это беспрерывное бомбометание противника по боевым порядкам.

Противник делает по 350–400 самолетовылетов в день, наша авиация бессильна противостоять, а иногда даже по головотяпству бьет по своим. Но было бы грубейшей ошибкой сводить все дело к действиям авиации противника. Медлительность, потеря времени, неповоротливость соединений, вялость наших действий, неумение наладить связь между действующими частями портят гораздо больше дело, чем авиация противника.

Я хочу поставить след. вопросы:

1) Из имеющихся на Майкоп-Туапсинском направлении соединений: три дивизии, 32, 383 и 236 сд, значительно истощились, они имеют в среднем по 3 тысячи челов. 32 имеет немного больше, зато 383 имеет много меньше; две дивизии, 408 и 328 вновь прибывшие, более полнокровные, но сырые, необстрелянные; две бригады, 119 и 107, обстрелянные, но в горно-лесистой местности впервые, поэтому, например, два батальона 119 бриг., ушедшие в наступление, потеряли связь с командованием и блуждают по горам.