Текст книги "Битва за Кавказ"

Дальше из-за немецкого наступления на Курской дуге 17-я армия получила передышку вплоть до середины июля. К началу июля ее германские дивизии имели некомплект в 23 000 человек, а румынские – в 11 000. Не хватало также вооружения и боевой техники, равно как и поддержки с воздуха, так как основные силы люфтваффе были переброшены в район Курской дуги. Группа армий «А» насчитывала 430 000 человек, а Северо-Кавказский фронт – 460 000 человек. Однако в состав группы армий Клейста входило гораздо больше небоевых частей, и, кроме того, часть дивизий приходилось держать в Крыму для отражения возможных советских десантов. С учетом этого на линии «Готенкопф» советская сторона имела трехкратное превосходство в людях. Группа армий «А» имела 65 танков, 53 из которых были боеготовы, и 575 орудий тяжелой артиллерии. Северо-Кавказский фронт, согласно германской оценке, располагал 200 танками и 2000 тяжелых орудий. 1 июля позиции в районе Киевского начала занимать новоприбывшая 98-я пехотная дивизия, подкрепившая ослабленную 101-ю егерскую дивизию, которая отводилась в резерв.

24 июня 1943 года Рихард Руофф был заменен на посту командующего 17-й армией генералом инженерных войск Эрвином Густавом Йенеке, специалистом по фортификации. На допросе в советском плену 22 ноября 1947 года он вспоминал: «Будучи назначенным командующим 17-й армии, 5 июля 1943 года я прибыл на Кубань, где принял на себя командование армией, поступив в прямое подчинение фельдмаршла фон Клейста. Перед принятием командования над 17-й армией, я имел с фон Клейстом встречу в Симферополе, во время которой фон Клейст поставил передо мной задачу навести порядок в армии, во всех частях и соединениях, которые были расстроены в связи с боевыми действиями советских армий против Южной группировки немецких войск… В начале августа 1943 года советские войска прорвались в районе станции Крымской, а также активизировались действия десанта советских войск в районе Новороссийска, что создавало затруднительное положение для 17-й армии, которой я командовал. В этот период началось наступление советских войск в районе г. Мелитополя, что создало угрозу для 17-й армии, оказавшейся выдвинутой далеко вперед. В связи с создавшейся обстановкой я получил от фон Клейста приказ подготовиться к оставлению Кубани. Это было в августе 1943 года… В приказе командующего Южной группировкой войск фельдмаршала фон Клейста предполагалось произвести отвод войск 17-й немецкой армии и полное экономическое очищение Кубани… По вопросу экономического очищения Кубани в приказе фон Клейста предусматривалось: вывоз из Кубани всех продовольственных запасов, скота, зерна, масла, вина и других сельскохозяйственных продуктов и промышленных материалов и оборудования. Кроме этого, предусматривался вывоз железнодорожного оборудования, а все то, что нельзя было вывезти, согласно приказу фон Клейста, подлежало разрушению и уничтожению. В этом же приказе фон Клейст предлагал произвести насильственный угон всего населения Кубани, способного носить оружие, а также всего трудоспособного населения. Этот приказ имел какое-то зашифрованное название, но какое именно – я сейчас не помню. Приказ фон Клейста был мною полностью выполнен… При встрече с фон Клейстом в г. Симферополе 11 октября 1943 года я доложил ему о результатах выполнения его приказа по “экономическому очищению” Кубани. Им была дана высокая оценка в выполнении этой операции. Фон Клейст остался вполне удовлетворен проведенными мероприятиями по “экономическому очищению” Кубани, в частности: угон населения, вывоз запасов продовольствия, оборудования промышленных предприятий и железных дорог, а также произведенными разрушениями и уничтожениями тех предприятий, которые не могли быть нами вывезены»⁶⁰⁹.

28 июня 1943 года Ставка ВГК отдала Северо-Кавказскому фронту директиву об освобождении Таманского полуострова:

«1. Сосредоточенными ударами главных сил фронта взломать оборону противника на участке Киевское, Молдаванское и, проводя последовательные наступательные операции, иметь конечной целью очищение района Нижней Кубани и Таманского полуострова от противника».

Для этого предписывалось: «а) главный удар нанести в направлении Красный, Гладковская, в обход Киевского с юга и Молдаванского с севера. Ближайшая задача – выход на рубеж Кеслерово, Ново-Михайловский, клх. им. Сталина. В дальнейшем наступать на Гастагаевскую и частью сил на Варениковскую с целью содействия 9-й армии в овладении этим районом;

б) для развития успеха иметь в резерве не менее двух стр. дивизий с танками, при продвижении на запад прочно обеспечивать левый фланг 56-й армии с юга;

в) с целью обеспечения наиболее выгодного исходного положения для наступления за 5 дней до начала основной операции провести частную операцию по овладению вые. 114,1, для чего привлечь не более двух стр. дивизий, обеспечив их мощной огневой поддержкой».

Для проведения операции Северо-Кавказский фронт усиливался тремя линейными танковыми полками, двумя бригадами «катюш» М-31, тремя полками танков прорыва и двумя тяжелыми полками самоходной артиллерии. На операцию обещали дополнительно отпустить 2,5 боекомплекта основных видов боеприпасов, 15 заправок авиагорючего и 5 заправок горючего для танков.

В тот же день другой директивой Ставки Северо-Кавказскому фронту передавался из состава Южного фронта 4-й гвардейский кавкорпус «с правом использования его только с разрешения Ставки. Корпус к 1.7.1943 г. походом сосредоточить в районе Кущевской. Марш совершать только ночью со всеми мерами маскировки». Из резерва Ставки Петров получил 6-ю и 7-ю противотанковые артиллерийские истребительные бригады. Кроме того, СКФ предписывалось «две лучшие дивизии из состава войск фронта перебросить в состав 58-й армии и сменить ими 89-ю и 414-ю стр. дивизии. Эти дивизии поставить на побережье в районах Маргаритовки и Косы Должанской, а 89-ю и 414-ю стр. вывести во второй эшелон 58-й армии»⁶¹⁰. Сталин почему-то очень опасался немецкого десанта на азовском побережье. Хотя реальных предпосылок к этому не было.

16 июля началось очередное наступление Северо-Кавказского фронта. Главный удар наносили 10-й и 11-й гвардейские корпуса 56-й армии в стык 97-й егерской и 98-й пехотной дивизий на фронте в 7 км. Борьба развернулась вокруг высот 95,1, 114,1 и 121,4 между хуторами Новый и Горишный. При помощи 191-го дивизиона штурмовых орудий немцы отразили наступление.

22 июля Петров бросил в бой еще 8 стрелковых дивизий и 100 танков из состава 3-го, 10-го и 16-го стрелковых корпусов 56-й армии. Но советские атаки были плохо скоординированы. Самая сильная из них случилась 26 июля, когда 282-й гренадерский полк 98-й пехотной дивизии был атакован превосходящими силами нескольких волн пехоты с 80 танками. Но немцы удержали фронт, хотя дело порой доходило до рукопашных схваток. Единственный успех советского наступления свелся к тому, что 3-й стрелковый корпус потеснил румынский батальон на правом фланге группы Ангелиса, но был остановлен подошедшими немецкими резервами.

Между 7 и 12 августа 11-й гвардейский стрелковый корпус атаковал правый фланг 97-й егерской дивизии, но контратаки германских резервов раз за разом восстанавливали положение. К 12 августа советское наступление полностью провалилось. В ходе боевых действий с 26 мая по 22 августа 1943 года Северо-Кавказский фронт потерял, по оценке Р. Форчика, около 161 000 убитыми, ранеными и пропавшими без вести. Германская 17-я армия, включая румынские соединения, потеряла около 22 000 убитых, раненых и пропавших без вести, что дает соотношение общих потерь 7,3: 1. Принимая же во внимание недочет безвозвратных потерь с советской стороны, по безвозвратным потерям соотношение должно быть еще хуже для Северо-Кавказского фронта. Осознав, наконец, бессмысленность атак на Кубанский плацдарм, Ставка ВГК 22 августа разрешила Петрову перейти к обороне. Одновременно из состава Северо-Кавказского фронта было изъято 7 стрелковых дивизий в резерв Ставки⁶¹¹.

Собственно, наступление Северо-Кавказского фронта развивалось параллельно с наступлением Южного и Юго-Западного фронтов в Донбассе. Расчет был все тот же – разгромить и уничтожить Кубанскую группировку противника, а затем молниеносно захватить Крым, в котором бы почти не осталось германо-румынских войск. После этого должен был последовать удар через перешеек в тыл донбасской группировке и ее полное окружение. Но уже к концу июля этот план провалился. В результате контрудара 2-го танкового корпуса СС в течение 31 июля – 2 августа был ликвидирован плацдарм, захваченный Южным фронтом на Миусе, и захвачено 17 985 пленных⁶¹². Точно так же контрудар германского 24-го танкового корпуса к исходу 27 июля значительно сократил плацдарм, захваченный Юго-Западным фронтом на Северском Донце, и остановил совтетское наступление. 31 июля Сталин направил грозную директиву в штаб Южного фронта: «Считаю позором для командования фронтом, что оно допустило по своей халатности и нераспорядительности окружение наших четырех стрелковых полков вражескими войсками. Пора бы на третьем году войны научиться правильному вождению войск.

Требую, чтобы командование фронта немедля сообщило в Генштаб специальной шифровкой о том, какие экстренные меры думает оно предпринять для того, чтобы вызволить окруженных и безусловно приостановить продвижение вражеских войск. У фронта для этого есть средства и он должен выполнить эту задачу»⁶¹³.

Однако эта директива никак не повлияла на ход событий. После неудач в Донбассе наступление на Кубани стоило приостановить до того, как Южный и Юго-Западный фронт снова смогут перейти в наступление. Однако ставшее бессмысленным наступление на Кубани продолжилось.

31 июля 1943 года Владимир Стеженский записал в дневнике: «Три дня назад началось здесь наше наступление. Техники было у нас до чертовой матери. Достаточно сказать, что лишь одну нашу дивизию поддерживали 10 артиллерийских полков, 2 танковых полка, из них полк танков КВ; полк самоходных орудий 155 мм, бессчетное количество “катюш”, 3 батальона саперов и т. д. Артподготовка была такая, что небу было жарко. Казалось, что сама земля выплескивала залпы. У фрицев все было в черном дыму. Только кое-где темноту прорезали огненные брызги реактивных снарядов. И вот результат: колоссальные потери и ни шагу вперед. Причина – бардак в организации наступления и отсутствие взаимодействия. Танки почему-то не двинулись, а без них пехота не могла прорвать оборону. И авиации было мало, и действовала она лишь в первые часы боя. За 12 дней боев 98-я пехотная дивизия потеряла 1767 убитыми, ранеными и пропавшими без вести. Советские потери были многократно выше.

Приходится уже в который раз удивляться, почему мы до сих пор не научились воевать. Ведь на других фронтах научились и бьют фрица в хвост и гриву. Мне думается, что неуспехи нашего фронта не случайны, и это, пожалуй, так». А 6 августа подвел итоги наступления: «Опять на отдыхе. Отвоевались. Потеряли почти всех людей и без толку»⁶¹⁴.

Германский 44-й корпус в течение 4-х недель отражал атаки 56-й армии у Крымской, а 5-й корпус отразил все атаки 18-й армии к северу от Новороссийска. В период с 16 по 27 июля 1943 года германская 98-я пехотная дивизия потеряла убитыми и ранеными 42 офицера, 188 унтер-офицеров и 1537 солдат. 191-я бригада штурмовых орудий якобы уничтожила 195 танков и САУ⁶¹⁵.

Советское наступление прекратилось в середине августа. Еще 31 июля 1943 года командование 17-й армии поставило вопрос о необходимости эвакуации Кубанского плацдарма из-за больших потерь. Однако Гитлер эту идею отверг. Эвакуация Кубанского плацдарма все равно не дала бы вермахту никаких преимуществ. За счет нее можно было высвободить 3–4 дивизии, но их переброска на «Миус-фронт» через Перекопский перешеек заняла бы больше времени, чем переброска туда же освободившихся войск Северо-Кавказского фронта. Только в ночь на 22 августа последовала директива Ставки Северо-Кавказскому фронту о переходе к обороне и о выводе в резерв Ставки 7 стрелковых дивизий (в дальнейшем их использовали в Донбассе). В то же время фронту приказали готовиться к новому наступлению⁶¹⁶.

Исходя из общей обстановки на Восточном фронте, за эвакуацию Кубанского плацдарма выступили как командующий группой армий «А» Клейст, так и командующий группой армий «Юг» Манштейн. Первоначально из состава группы Клейста была выведена 13-я танковая дивизия, переброшенная в Крым, а потом в Донбасс. К концу августа Гитлер пришел к выводу о необходимости эвакуации 17-й армии в Крым. 4 сентября Клейст получил приказ готовиться к эвакуации. Штаб группы армий «А» ранее уже сделал ряд наработок по эвакуации. Еще 18 августа была разработана операция «Кримгильда» – план отхода с позиции «Готенкопф» с полной эвакуацией всех материальных средств. Она была рассчитана на 12 недель. На случай спешной эвакуации при ухудшении военной обстановки тогда же был разработан план «Брунгильда», рассчитанный на 38 дней. Он предусматривал эвакуацию только войск и военной техники и снаряжения. Остальное подлежало уничтожению⁶¹⁷.

Тем временем Северо-Кавказский фронт проводил ряд частных атак, чтобы не допустить переброски немецких сил с Кубани в Донбасс. 6 сентября Клейст получил приказ немедленно, еще до начала эвакуации, передать 125-ю пехотную дивизию Манштейну. Чтобы предотвратить переброску немецких войск с Кубани, Петров решил организовать десант в порт Новороссийска. Суда вышли из Геленджика. Командовал десантом контр-адмирал Г.Н. Холостяков. Численность десанта составляла 8935 человек из 255-й морской стрелковой бригады, 1339-го стрелкового полка, 290-го полка НКВД и 393-го отдельного батальона морской пехоты. Для высадки использовалось 129 катеров и других малых высадочных средств. Эскорт составляли 25 торпедных катеров. Одновременно 318-я стрелковая и часть 55-й гвардейской стрелковой дивизий должны были атаковать в восточной части Новороссийска, у Пролетарской цементной фабрики. Им противостоял 5-й армейский корпус генерала Карла Альмендингера в составе 4-й горнострелковой дивизии, сдерживавшей советский 20-й стрелковый корпус на Малой земле, и 73-й пехотной дивизии, оборонявшей возвышенности на восточных подступах к Новороссийску. В городе находились также две роты морской пехоты под командованием капитан-лейтенанта Ганса Хоссфельда и несколько зенитных батарей. Вход в гавань перекрывали мины и бонные заграждения. Препятствовать высадке должен был ряд заостренных деревянных кольев, в 20–50 м от линии воды.

Вечером 10 сентября бомбардировщики атаковали немецкие позиции на берегу, а ночью под артиллерийскую подготовку из 800 орудий и минометов началась высадка десанта под прикрытием дымовой завесы. Заграждения на входе в бухту были уничтожены с помощью торпед и взрывчатки. С большими потерями удалось высадить более половины десанта. Были потоплены 2 торпедных катера и 3 морских охотника МО-IV, а многие другие малые суда были повреждены. Но ни один из советских плацдармов не был соединен с другим, а после восхода солнца советские катера уже не могли прорываться в гавань и доставлять снабжение десантникам. Что было еще хуже, провалились советские наземные операции. 20-й стрелковый корпус так и не смог вырваться с Малой земли. А 318-я стрелковая дивизия не смогла прорвать позиции германской 73-й пехотной дивизии на восточной окраине Новороссийска. Контратака двух батальонов 4-й горнострелковой дивизии практически уничтожила 255-ю морскую стрелковую бригаду. 11 сентября немецкие контратаки нанесли тяжелые потери 1339-му стрелковому полку, но его остатки смогли продержаться до прибытия подкрепления из 1337-го стрелкового полка 318-й стрелковой дивизии. Петров также передал Леселидзе из фронтового резерва оставшуюся часть 55-й гвардейской стрелковой дивизии и 5-ю гвардейскую танковую бригаду. 12 сентября началось новое наступление на восточные пригороды Новороссийска. К 13 сентября 1337-й и 1339-й полки соединились. Позиции 73-й пехотной дивизии на высоте «Сахарная голова» оказались обойдены. Ожидая приказ об эвакуации, Альмендинер не собирался удерживать Новороссийск, а лишь пытался замедлить советское наступление, чтобы выиграть время.

15 сентября началось наступление 56-й армии против 79-й пехотной дивизии у Киевского, но оно было остановлено сильным артиллерийским огнем. Но вечером 15 сентября 9-я, 79-я и 98-я пехотные и 97-я егерские дивизии отступили к позиции «Зигфрид». 73-я дивизия оставила Новороссийск. 56-я армия атаковала арьергарды 44-го армейского корпуса. 18-я армия пыталась задержать германскую 4-ю горнострелковую дивизию. 16 и 17 сентября разгорелись ожесточенные бои, но советские войска не смогли задержать противника. 18 сентября 49-й горнострелковый корпус начал отступление со своих позиций к северу от Кубани. 20 сентября 18-я армия достигла окраин Анапы и атаковала немецкую 4-ю горнострелковую и румынскую 19-ю пехотную дивизии. 21 сентября советские войска вошли в город. 6 советских торпедных катеров попытались высадить десант в гавани Анапы, но были отбиты румынскими горными стрелками. К исходу 21 сентября все соединения 17-й армии достигли позиции «Хаген», сократив фронт с 90 до 60 км.

21 и 22 сентября 56-я армия атаковала позиции 44-го армейского корпуса у Варениковской, но эта атака была отражена с помощью штурмовых орудий. 23 сентября 5-й армейский корпус отошел на 10–12 км и занял позицию «Рюдигер». Часть 50-й пехотной дивизии начала отступление на Таманский полуостров, чтобы оборудовать там последние оборонительные позиции. 24 сентября все советские атаки были отражены. 25 сентября был высажен десант у Темрюка в виде усиленного батальона советской 389-й стрелковой дивизии. Одновременно 9-я армия атаковала позиции 50-й и 370-й пехотных дивизий у Курчанской. Но немцы сначала отбили эту атаку, а потом уничтожили десант. В тот момент эвакуация уже шла полным ходом, и 5-й и 44-й армейские корпуса уже были отведены в Крым. 8 их дивизий должны были быть переправлены через Керченский пролив, как только освободится необходимый тоннаж. 49-й горнострелковый корпус с 6 дивизиями, включая 19-ю пехотную румынскую, должен был выступать в качестве арьергарда. Румынская дивизия показала себя с самой лучшей стороны. Ее противотанковые артиллеристы подбили 21 советский танк в боях 22 и 23 сентября.

Еще один советский десант численностью в 800 человек из 166-го гвардейского стрелкового полка 55-й гвардейской стрелковой дивизии был высажен на косу Бугаз. Там не было укрытий, и десантники попали под убийственный огонь румынской 9-й кавалерийской дивизии, занимавшей станицу Благовещенская напротив косы. Затем они понесли большие потери от германских пикировщиков и от контратаки румынской кавалерии, поддержанной несколькими танками. На косу было высажено советское подкрепление. Десантники получили поддержку ВВС Черноморского флота, но так и не смогли захватить Благовещенскую. 49-й горнострелковый корпус удержал свои позиции в течение недели. За это время остальные войска были эвакуированы в Крым.

9-я армия пыталась захватить Темрюк, но этому препятствовала болотистая местность, не позволявшая использовать танки и тяжелую артиллерию. Немцы оставили Темрюк только 27 сентября. 29 сентября 49-й корпус отступил к позиции «Вена», а в ночь со 2 на 3 октября – к еще более короткой позиции «Бухарест». 191-й дивизион штурмовых орудий подбил около 30 советских танков. Попытка советской 9-й армии высадить десант на азовском побережье потерпела неудачу. Вечером 5 октября немцы отступили на позицию «Берлин» шириной в 16 км. В тот же вечер были эвакуированы последние румынские войска.

6 октября штабы 49-го корпуса и 17-й армии были перенесены в поселок Ильич на побережье Керченского пролива. В тот же день 50-я и 370-я пехотные дивизии переправились в Крым. Последние арьергардные бои вели 7 и 8 октября 4-я горнострелковая и 97-я егерская дивизии. Непрерывные советские атаки отражались с помощью люфтваффе. Эвакуацию прикрывал огонь германской тяжелой артиллерии из района Керчи. В ночь с 8 на 9 октября арьергарды отступили на небольшой оборонительный периметр вокруг Ильича. Последним покинул кубанское побережье в 1 час ночи 9 октября 13-й горнострелковый полк. Утром 9 октября в Ильич вступили советские войска. Битва за Кавказ закончилась.

26 августа Владимир Стеженский записал в дневнике: «Анатолий вместе со своим корпусом уехал в Донбасс. И еще один корпус отбыл туда же. Значит, моя “стратегия” была правильной: нечего здесь держать войска. Фриц и сам отсюда уйдет, если в Донбассе на него, как следует, нажмут»⁶¹⁸.

14 сентября он отметил новое наступление: «Сегодня началось наше третье “решающее наступление”. И опять ничего не получилось. Танки не пошли. Я слушал по радио их переговоры с командующим. Дается приказ и начинается торговля. Танкам приказывают идти вперед, а они топчутся на месте. Да, удивительные у нас порядки»⁶¹⁹.

А 9 октября Стеженский констатировал окончание боев за Кубань: «Операции на Таманском полуострове окончены. Фрицы уже в Крыму. Надо сказать, что ушли они отсюда исключительно организованно и планомерно, даже пустые гильзы от снарядов увезли с собой. Пленных были единицы»⁶²⁰.

После того как 18 августа началось советское наступление на Миус-фронте, 13-я танковая дивизия была переброшена из Крыма на Миус-фронт. Когда фронт на Миусе был прорван, германские войска отступили в район Мелитополя и Запорожье. Возникла угроза, что Крым будет отрезан со стороны материка, и тогда оборона Таманского полуострова теряла смысл. 7 сентября началась эвакуация Кубанского плацдарма. Во время эвакуации советские войска безуспешно пытались прорвать фронт, чтобы выйти к Керченскому проливу раньше, чем эвакуируемые германо-румынские войска. Эвакуация продлилась месяц. За это время через пролив было переправлено более 227 00 человек со всем вооружением и снаряжением, 100 00 т военных грузов и оборудования, а также все вооружение и транспортные средства и лошади⁶²¹. Для эвакуации использовались более 30 быстроходных десантных барж, а также малые суда 86-го десантно-переправочного батальона в Керчи. БДБ могли проводить погрузку прямо с пляжей. Для того, чтобы из Керчи добраться до Анапы, требовалось 5 часов, а до Тамани – всего час. Конвой из 3 барж за рейс мог эвакуировать батальон с вооружением. Эвакуация прикрывалась румынским флотом и минными полями вблизи Керченского пролива. Советские ВВС также не смогли помешать эвакуации. Советские бомбардировщики A-2 °C «Boston» и Ил-4 в это время сосредоточились на минировании устья Дуная, а в Керченском проливе сбросили только 4 мины. 6 октября германские пикировщики потопили лидер «Харьков» и эсминцы «Беспощадный» и «Способный», возвращавшиеся после обстрела крымского побережья. После этого вышел приказ, разрешавший использовать крупные надводные корабли Черноморского флота только с санкции Ставки. Но и ранее командующий Черноморским флотом адмирал Л.А. Владимирский не рискнул использовать свои крейсера и эсминцы для того, чтобы воспрепятствовать эвакуации 17-й армии через Керченский пролив. А поскольку эвакуация шла по ночам, торпедные катера и подводные лодки, не имевшие радаров, не могли найти цели. 26 сентября 4 морских охотника перехватили 4 БДБ, но проиграли артиллерийскую дуэль, в ходе которой один охотник был тяжело поврежден. 28 сентября 4 германских торпедных катера перехватили группу советских тральщиков и потопили 2 из них. 29 сентября 2 советских торпедных катера перехватили 2 германских тральщика, но были повреждены и вынуждены были отступить. Германские береговые батареи не позволяли советским судам минировать Керченский пролив, к тому же у Черноморского флота был дефицит контактных мин. ВВС Черноморского флота не смогло сконцентрировать свои силы на Керченском проливе, хотя им и удалось потопить торпедный катер S-46 и тральщик R-30 у побережья Крыма. Действия же люфтваффе облегчались наличием в Крыму радара раннего предупреждения «Фрея». Практически эвакуация 17-й армии не встретила серьезного противодействия советской авиации и флота⁶²². Всего было эвакуировано 227 494 военнослужащих (в том числе 177 355 германских), 74 танка и штурмовых орудий, 21 230 грузовиков, 1815 артиллерийских орудий, 73 000 лошадей и 115 477 тонн грузов⁶²³.

По мнению Р. Форчика, для кригсмарине эвакуация Кубанского плацдарма в условиях господства на море советского флота, а в воздухе – советской авиации стала «достижением, которое стоит рядом с эвакуацией Дюнкерка как по масштабу, так и по своему влиянию» на ход войны. Также, по его мнению, в сражении за Кубанский плацдарм «воздушная мощь играла столь же решающую роль, как и Нормандии в 1944 году»⁶²⁴.

В боях за Кубанский плацдарм с 1 февраля по 9 октября 1943 года немцы потеряли 57 499 человек, в том числе 15 499 убитыми и пропавшими без вести. Потери румынских войск составили 9688 человек, в том числе 2404 убитыми и пропавшими без вести. Потери Северо-Кавказского фронта Р. Форчик оценивает в 471 932 человека, в том числе более 119 000 безвозвратно⁶²⁵. Оценка Форчика базируется на книге Г.Ф. Кривошеева. Там безвозвратные потери Северо-Кавказского фронта с 24 января по 20 ноября 1943 года составили 129 304 человек, в том числе убитых и умерших от ран на этапах санитарной эвакуации 99 492 человека, и пропавших без вести 23 876 человек. Еще 5936 человек приходится на небоевые безвозвратные потери. Кроме того, фронт потерял 286 504 раненых, контуженных и обожженных, 89 756 больных и 3725 обмороженных. В Керченско-Эльтигенской операции c 31 октября по 11 декабря 1943 года потери Северо-Кавказского фронта составили 6985 убитых и пропавших без вести и 20 412 раненых⁶²⁶. Вычитая из общих безвозвратных потерь потери в Керченско-Феодосийской операции, получим безвозвратные потери в 122 319 человек. Если исключить отсюда небоевые потери, останется 116 403 убитых и пропавших без вести.

С 21 января по 10 октября 1943 года 17-я германская армия потеряла 11 373 убитых, 43 657 ранеными и 3763 пропавшими без вести, а всего 58 793 человека⁶²⁷. С 1 февраля по 20 октября 1943 года 17-я армия взяла, по неполным данным, 16 717 пленных⁶²⁸. Поскольку германские войска оставили Таманский полуостров уже к 10 октября, а советские войска высадились на Керченском полуострове только 31 октября, 1709 пленных, показанные как плененные 11–20 октября, в действительности были захвачены в плен до 10 октября, но учтены позднее. С 21 октября по 20 ноября 17-я германская армия взяла еще 2196 пленных. Таким образом, из потерь Северо-Кавказского фронта в 23 876 пропавших без вести 18 913 относится к пленным, и только 5963 – к убитым. Общее число убитых в составе Северо-Кавказского фронта во время боев, на основе книги Кривошеева, можно оценить в 122 366 человек. Поскольку в этом источнике число убитых занижено в среднем в 3 раза. Тогда общее число убитых с советской стороны можно оценить 367,2 тыс. человек. Это больше, чем германо-румынские потери убитыми и пропавшими без вести, в 20,9 раза. Северо-Кавказский фронт захватил 3431 пленного⁶²⁹.

1 мая 1944 года была учреждена медаль «За оборону Кавказа» «для награждения участников героической обороны Кавказа». На лицевой стороне медали изображен Эльбрус. В нижней части – у подножия горы нефтяные вышки и группа движущихся танков. Над вершинами горы виднеются силуэты самолетов. В верхней части медали по окружности надпись: «За оборону Кавказа». Для награждения требовалось участие в битве за Кавказ не менее чем в течение 3 месяцев. Те же, кто был ранен или удостоен иных государственных наград за оборону к авказа, получал медаль, независимо от сроков пребывания на Кавказе. Всего ею было награждено к 1970 году 583 045 человек, как военнослужащих, так и гражданских лиц⁶³⁰. К 1985 году было награждено около 870 000 человек⁶³¹. Как утверждал С.М. Штеменко в письме к Н.С. Хрущеву от 21 июля 1953 года, «говоря о медалях за оборону Закавказья, следует обратить внимание на такой факт. Непонятно, почему медали за оборону Закавказья нам в Генштаб были присланы не из Президиума Верховного Совета, а из МВД, и грамоты к этим медалям были подписаны Берия. Я не знаю, каков был порядок выдачи этих медалей в войсках, но тогда в Генштаб эти медали были присланы из МВД с грамотами за подписью Берия. Может, эти грамоты выдавались им тем, кто с ним ездил?»⁶³²

20 сентября 1943 года, когда эвакуация Кубанского плацдарма шла уже полным ходом, Гитлер учредил памятный нарукавны знак «Кубанский щит» (Ärmelschild Kuban). Этот знак был учрежден «как боевая награда для военнослужащих и всех тех, кто под командованием вермахта с 1 февраля 1943 года с честью сражался за Кубанский плацдарм на суше, в воздухе и на море»⁶³³. Знак получали те, кто участвовал в обороне плацдарма не менее 60 дней, или был ранен, или участвовал в одной из основных операций на Кубанском плацдарме. Всего было произведено более 100 000 награждений. На Кубанском щите был изображен германский орел со свастикой, а под ним надпись «Kuban» с цифрами «1943» и стилизованное изображение Кубанского плацдарма с оборонительной линией и трех главных опорных пунктов KRYMSKAJA, LAGUNEN и NOWOROSSIJSK. Первые награждания были произведены во второй половине 1944 года⁶³⁴.

Борьба за Кубанский плацдарм запечатлена в романе Вилли Хайнриха (1920–2005) «Терпеливая плоть» (Das geduldige Fleisch, английский перевод: в Англии The Willing Flesh; в США Cross Of Iron), опубликованном в 1955 году. В 1977 году он был экранизирован американским режиссером Сэмом Пекинпа (производство Соединенного Королевства и Западной Германии) под названием «Железный крест» (англ. Cross of Iron, нем. Steiner – Das Eiserne Kreuz). Фильм снимали в горах Югославии, которые должны были заменить горы Кавказа. Хайнрих был ефрейтором 1-го батальона 228-го егерского полка 101-й егерской дивизии. Прототипом же главного героя, фельдфебеля Рольфа Штайнера, стал обер-фельдфебель Иоганн Швердфегер (1914–2015), обладатель Рыцарского креста за бои на Кубани и дубовых листьев за бои на Украине, и командир взвода в том же батальоне, где служил Хайнрих⁶³⁵. За Кубанский плацдарм он был награжден Рыцарским крестом. Обстоятельства награждения описаны в приказе № 52 по 101-й егерской дивизии от 23 мая 1943 года: «Фюрер и Верховный главнокомандующий Вермахта 17 мая 1943 наградил фельдефебеля Йоханна Швердфегера, командира взвода 1-й роты 228-го егерского полка, Рыцарским крестом Железного креста.