Текст книги "Битва за Кавказ"

Рано утром 9 февраля русские силой четырех батальонов атаковали юго-западную, южную и восточную окраину поселка Шенджий. Все атаки были отражены в кровопролитном бою, однако русским удалось закрепиться в глубокой расщелине ручья, протекавшего в 50 метрах перед нашими позициями на восточной окраине Шенджий. Возникла угроза того, что противник оттуда сможет опрокинуть наш слабый гарнизон и ворваться в Шенджий.

Осознав эту угрозу, командир II взвода 1-й роты 228-го егерского полка фельдфебель Швердфегер принял самостоятельное решение уничтожить противника ударом во фланг. Швердфегер собрал несколько человек из своего взвода, запрыгнул из своих окопов в расщелину ручья и атаковал противника с фланга. Его люди продвигались вперед шаг за шагом, ведя ближний бой с беззаветной храбростью, преодолевая упорное сопротивление противника и уничтожая его одного за другим. Весь вражеский отряд был уничтожен или взят в плен. В расщелине осталось 93 мертвых русских и 86 были взяты в плен.

Предпринятая по собственному решению и проведенная с выдающейся храбростью вылазка фельдфебеля Швердфегера обеспечила важный местный успех. Если бы противнику удалось сломить сопротивление небольшого гарнизона на восточной окраине Шенджий, то этому ключевому пункту и оплоту всего фронта дивизии угрожала бы самая серьезная опасность. Если бы враг занял Шенджий, то для него была бы открыта дорога к обоим мостам через Кубань южнее Краснодара по местности, на которой не было естественных преград, пригодных для организации обороны. Возникла бы прямая угроза потери трассы Краснодар – Новороссийск, пути отступления дивизии.

За столь выдающееся военное достижение фюрер наградил фельдфебеля Швердфегера Рыцарским крестом Железного креста.

Дивизия испытывает чувство гордости от того, что ее первый унтер-офицер, командир егерского взвода, получил самую высшую военную награду.

Сердечно поздравляю фельдфебеля Швердфегера с этой наградой.

Подписано: Фогель»⁶³⁶.

В период с 11 июля 1942 года по 10 октября 1943 года группа армий «А» (с исключением потерь 6-й армии в период с 11 сентября по 10 октября 1943 года) потеряла 32 827 убитыми, 111 535 ранеными и 7329 пропавшими без вести, а всего 151 691 человек⁶³⁷. В период с 11 июля 1942 года по 10 октября 1943 года вся германская Восточная армия потеряла 306 110 убитыми, 1149 874 ранеными и 313 333 пропавшими без вести, а всего 1 769 317 человек. В период с 11 июля 1942 года по 10 октября 1943 года группа армий «А» взяла в плен 363 246 человек⁶³⁸.

В указанный период группа армий «А» понесла очень небольшие потери пропавшими без вести и, соответственно, пленными, тогда как на остальной части Восточного фронта потери пропавшими без вести и, соответственно, пленными, были весьма значительны. Поэтому для того, чтобы оценить, какую часть потерь убитыми и ранеными Красная армия понесла в борьбе против группы армий «А», лучше оценить долю этой группы армий в потерях всей германской Восточной армии только убитыми и ранеными. Она составит 9,9 %. В июле 1942 года советские потери ранеными на всем советско-германском фронте составили 85 % от среднемесячных потерь за войну (две трети от этого числа – 57 %), в августе – 130, в сентябре – 108, в октябре – 80, в ноябре – 83, в декабре – 123, в январе 1943 года – 120, в феврале – 98, в марте – 100, в апреле – 60, в мае – 51, в июне 50, в июле – 142, в августе – 173, в сентябре – 138, в октябре – 131 (треть от этого числа – 44)⁶³⁹. В сумме это дает 1557 %. Умножив данное число на 9,9 %, получим 154 %. Тогда общее число убитых красноармейцев на фронте группы армий «А» в период с 11 июля 1942 года по 11 октября 1943 года можно оценить в 770 000 человек, а число раненых – не менее, чем в 770 000 человек. Тогда все советские потери можно оценить в 1 903 246 человек.

Словацкая подвижная дивизия с 11 июля 1942 года по конец февраля 1943 года потеряла, согласно нашим подсчетам, не менее 270 убитых, не менее 1042 раненых, 139 пропавших без вести (среди которых были и перебежчики) и 90 пленных и перебежчиков, а всего 1541 человек. Потери румынских войск между 8 февраля и 30 сентября 1943 года, до эвакуации в Крым, составили 1598 убитыми, 7264 ранеными и 806 пропавшими без вести⁶⁴⁰. Данных о румынских потерях во время наступления на Кавказ и последующего отступления нет. Их можно принять примерно равными потерям за период обороны Кубанского плацдарма. Тогда общие потери румынских войск в период битвы за Кавказ можно оценить в 3,2 тыс. убитыми, 14,5 тыс. ранеными и 1,6 тыс. пропавшими без вести. Общие же потери стран Оси в битве за Кавказ можно оценить в 36,3 тыс. убитыми, 127,0 тыс. ранеными и 9,1 тыс. пропавшими без вести и пленными, а всего 172,4 тыс. человек. Это дает соотношение общих потерь 11,0: 1, а безвозвратных – 25,0: 1. За время войны Северо-Кавказский фронт и Закавказский фронт захватили соответственно 3431 и 1566 пленных⁶⁴¹. Практически все они были захвачены в ходе битвы за Каквказ. Тогда примерно 4,1 тыс. из числа пропавших без вести стран Оси сдедует отнести к убитым, и общее число убитых можно оценить в 40,4 тыс. человек. Тогда соотношение по убитым будет 19,1: 1, а по пленным – 72,6: 1, в обоих случаях в пользу Германии и ее союзников. Это одни из самых неблагоприятных соотношений для Красной армии в битвах за всю войну.

«Малая Земля»

«Малая земля» – это плацдарм, захваченный советскими десантниками у Новороссийска в феврале 1943 года и удерживавшийся вплоть до освобождения города в сентябре. Так сложилось, что в советское время «Малой земле» уделяли гораздо больше внимания, чем всей битве за Кавказ. При этом никто не задавался вопросом, был ли какой-то смысл в захвате данного плацдарма, и стоило ли его многомесячное удержание тех жертв и ресурсов, которые были на это потрачены.

Как пишет А.А. Гречко, «еще 24 января командующий Черноморской группой поставил войскам 47-й армии задачу: взаимодействуя с морским десантом, разбить и уничтожить противостоящего противника и к 5 февраля овладеть рубежом Варениковская, Анапа. В дальнейшем, наступая на Тамань, Темрюк, армии приказывалось очистить от врага Таманский полуостров. Главный удар 47-я армия должна была нанести силами 216-й (командир – генерал-майор А.М. Пламеневский), 176-й (командир – полковник С.М. Бушев), 337-й (командир – полковник Н.И. Дементьев), 383-й (командир – генерал-майор К.И. Провалов) стрелковых дивизий, 8-й гвардейской и 81-й морской стрелковых бригад, усиленных артиллерией и танками, на участке Щель Памятная, Николаевский и ударом в направлении Шибик 2, Шептальский 29 января освободить Крымскую и развивать удар на Варениковскую и частью сил на Верхне-Баканский. Кроме того, силами 3-го стрелкового корпуса и одной стрелковой дивизии армии предстояло нанести вспомогательный удар на участке родник Святая Рука, гора Сахарная Голова в общем направлении на перевал Неберджаевский и во взаимодействии с морским десантом к 1 февраля окружить и уничтожить новороссийскую группировку противника и овладеть Новороссийском. На новороссийском направлении армии приказывалось создать две артиллерийские группы, а также привлечь морскую береговую и корабельную артиллерию. Морской десант, в состав которого входили 83-я морская стрелковая бригада, 255-я бригада морской пехоты, 323-й отдельный батальон морской пехоты, отдельный пулеметный батальон и 563-й отдельный танковый батальон, после высадки Черноморским флотом в районе Южной Озерейки переходил в подчинение командующему 47-й армией. 47-я армия усиливалась девятью артиллерийскими полками, снятыми с других участков фронта, и двумя стрелковыми бригадами из резерва фронта»⁶⁴².

Наступление планировали начать 26 января, все еще рассчитывая окружить группу армий «А» и отрезать ее от переправы в Крым. Однако к назначенному сроку перегруппировку завершить не успели. Поэтому 26 января наступление смогла начать только 47-я армия в районе Новороссийска. Однако до 31 января прорвать вражескую оборону она не смогла. 1 февраля задача 47-й армии была изменена. Командующий Черноморской группой И.Е. Петров потребовал, продолжая атаки в направлении Крымской, левым крылом прорвать оборону противника на участке гора Долгая, цементный завод, а затем наступать по хребту через гору Сахарная Голова, захватить перевал Маркотх и овладеть северо-восточным районом Новороссийска – предместьем Мефодиевский. В дальнейшем армия должна была совместно с морским десантом к 7 февраля овладеть всем Новороссийском. 1 февраля части 3-го стрелкового корпуса и 318-й стрелковой дивизии к исходу дня продвинулись лишь на 200–300 м. 3 февраля командующий Черноморской группой приказал высадить морской десант в районах Южной Озерейки и Станички, не дожидаясь выхода частей 47-й армии на перевал Маркотх. В состав демонстративного десанта, высаживаемого в район Станички, входил штурмовой отряд из 250 бойцов морской пехоты под командованием майора Цезаря Львовича Куникова⁶⁴³.

4 февраля 1943 года был высажен морской десант в районе Станички. Так образовалась «Малая земля». Для переброски десанта использовались семь катеров под командованием капитан-лейтенанта Н.И. Сипягина. В ночь на 4 февраля отряд вышел из Геленджикской бухты в Цемесскую бухту. В час ночи береговые батареи начали артподготовку. Почти все катера смогли подойти вплотную к берегу около рыбзавода. Отряд высадки состоял из четырех сторожевых катеров, двух катеров-тральщиков, двух катеров «ЗИС» и тральщика «Скумбрия», вооруженного реактивными установками, а группа прикрытия – из одного сторожевого и двух торпедных катеров. Командиром отряда высадки в районе Станички был назначен старший лейтенант Н.И. Сипягин. Десант поддерживали береговая батарея № 525, батареи 76– и 45-мм, а также минометная батарея Новороссийской базы, расположенные на огневых позициях на восточном берегу Цемесской бухты. Вторая артиллерийская группа, состоявшая из четырех батарей 152-мм калибра, четырех батарей 100-мм калибра, шести батарей 45—76-мм калибра и пяти батарей 120-мм минометов, сопровождала десант на берегу. Артиллерией базы командовал подполковник М.С. Малахов.

Вот как выглядела высадка со стороны немцев. В истории 101-й егерской дивизии утверждалось: «Под прикрытием огненного колпака русских береговых батарей, находившихся южнее Новороссийска, высадились отборные русские специалисты ближнего боя. Пройдя по грудь в воде, две роты через несколько минут были на берегу. И все это на глазах батареи 10,5-сантиметровых гаубиц, двух 8,8-сантиметровых зениток и пехотных частей 10-й румынской кавдивизии… Вскоре русские оказались в “мертвом пространстве” и вышли из-под артогня».

Штаб германской 73-й пехотной дивизии докладывал: «В эту темную ночь – новолуние предстояло 5 февраля – оказалось невозможным воспрепятствовать высадке противника на его маленьких, трудно заметных судах. Наша береговая охрана была выведена из строя сильной артиллерийской подготовкой противника… Вскоре выяснилось, что речь идет о крупном десанте численностью в 400–500 человек».

Штаб 17-й армии так подвел итог ночи на 4 февраля: «Участок 5-го армейского корпуса. В течение всего дня тяжелые бои с противником, высадившимся у Южной Озерейки и южнее Новороссийска. Уничтожено свыше 20 судов… Высадка у Новороссийска локализована»⁶⁴⁴.

В ночь на 4 февраля был высажен основной советский десант в районе Озерейки. Была использована группа прикрытия в составе крейсеров «Красный Кавказ», «Красный Крым», лидера «Харьков» и эсминцев «Беспощадный» и «Сообразительный» под командованием вице-адмирала Владимирского. После артподготовки должна была пройти высадка первой волны морской пехоты (1500 человек) и танков (два крупных парома с американскими танками типа «Стюарт», «Ли» и «Грант»). Затем, еще до рассвета, должны были высадиться основные силы с тяжелым вооружением. Группе прикрытия следовало отойти до наступления рассвета, чтобы не попасть под удары береговых кораблей и самолетов.

Роковым для судьбы десанта стало то, что первый отряд кораблей из-за плохо организованной погрузки и ухудшения погоды в море опоздал как с выходом из Геленджика почти на 1 час 20 минут, так и с прибытием в район высадки. Сыграло свою роль и то, что отряду пришлось ориентироваться по самым тихоходным из судов, а командование этот фактор при планировании не учло. Контр-адмирал Н.Е. Басистый в связи с этим перенес высадку на 4 часа 40 минут вместо 1 часа 30 минут по плану. Однако отменить артподготовку он уже не успел, равно как никто не озаботился изменением расписания действий группы прикрытия. Здесь была вина командующего десантной операцией вице-адмирала Ф.С. Октябрьского и его штаба⁶⁴⁵.

Артподготовка оказалась неэффективной. Основной удар пришелся по ложным артиллерийским позициям. Пострадали лишь несколько легких румынских орудий. При приближении к берегу десантные суда были освещены прожекторами и обстреляны немецким 789-м артдивизионом 105-мм пушек и гаубиц и румынской артиллерией. Первые высадившиеся подразделения 83-й и 255-й бригад морской пехоты и 165-й стрелковой бригады попали под огонь румын. Одна десантная баржа была потоплена. Вторая баржа начала десантировать танки еще в воду. Вода попала в выхлопные трубы, и танковые двигатели заглохли. Часть десантных кораблей повернула назад. Два сторожевика попали на мины и затонули. Тем не менее десантники смогли захватить 1 германскую и 1 румынскую батарею. Но другая немецкая батарея продолжала вести огонь. От десантников поступил сигнал: «Плацдарм захвачен, нужно подкрепление!» Но прежде чем десантное соединение подошло к берегу, наступил рассвет, и в 4.15 силы прикрытия легли на обратный курс. А десантная флотилия попала под прицельный огонь уцелевших немецких орудий. Многие транспорты были потоплены. Уцелевшим кораблям пришлось повернуть назад, так и не высадив десант. Флотилия с основным десантом прибыла с опозданием, задержанная командованием флота, которое хотело высаживаться на рассвете, чтобы был виден берег.

Как отмечает А.А. Гречко, «командиру высадки контр-адмиралу Н.Е. Басистому поступило донесение о больших потерях десантников. Не зная о высадке штурмового батальона и оставшись без отряда огневой поддержки, он приказал кораблям высадки отойти в море. В 18 часов корабли первого и второго десантных отрядов возвратились в Геленджик. При высадке десанта погибли все три баржи, четыре баркаса, два сейнера, один буксир и один катер, получили повреждение все канонерские лодки, два буксира и два катера. К тому времени, когда контр-адмирал Басистый отдал приказ о прекращении высадки, на берегу уже было 1427 человек и около 10 танков»⁶⁴⁶. Причины неудачи Гречко видел в том, что «противник, укрытый в складках местности, не был подавлен и успел подтянуть резервы». Вина же советского командования, по его мнению, заключалась в том, что «вместо того чтобы создать десантным войскам необходимые условия и начать высадку десанта лишь после прорыва обороны противника северо-восточнее Новороссийска, как это было ранее предусмотрено планом, десантная операция началась до того, как обозначился успех на главном участке фронта 47-й армии под Новороссийском. Очевидно, командующий фронтом рассчитывал на то, что немедленная высадка десанта вынудит противника перебросить на борьбу с ним часть сил, оборонявшихся севернее Новороссийска, что, в свою очередь, даст возможность нашим войскам прорвать оборону врага в этом районе. Однако этого не произошло. К причинам неудач можно отнести: штормовые условия погоды на море и то, что планом операции не было предусмотрено подавление обороны противника авиацией и помощь десантникам транспортной авиацией на случай изменения погоды на море и других случайностей»⁶⁴⁷. В действительности ошибка здесь была не командования фронтом, а непосредственных руководителей операции по десантированию, т. е. флотских начальников, которые не смогли обеспечить необходимую координацию действий. Дальнейший опыт показал, что, независимо от советских атак на фронте, даже в период генеральных наступлений, у немцев и румын было достаточно сил, чтобы надежно блокировать «Малую землю».

Попытки оставшихся без поддержки десантников закрепиться на плацдарме оказались безуспешны. Утром 4 февраля один из отрядов морских пехотинцев с тремя танками вышел к Глебовке и штурмовал позицию румынских минометов, но был отбит. Вечером орудия 164-го резервного зенитного артиллерийского батальона и 173-го противотанкового дивизиона из 73-й пехотной дивизии подбили все 6 советских танков. Оставшиеся десантники получили приказ прорываться к плацдарму у Станички, но почти все они погибли или попали в плен, столкнувшись с солдатами 213-го гренадерского полка. Как пишет В. Тике, «когда стало ясно, что в бухте Озерейка высажен десант, стоявший в Крымской 3-й батальон 229-го полка 101-й егерской дивизии был посажен на машины, переброшен в район Новороссийска и придан 73-й пехотной дивизии. 13-я рота 229-го полка под командованием лейтенанта Вичорека 5 февраля вместе с румынами прошла из Глебовки вдоль берега. Были обнаружены только убитые, остовы танков и подбитые десантные баржи, сидящие на мели. Насчитали 620 убитых и 31 подбитый танк американского производства. На мелководье покоилось кладбище военной техники. До 6 февраля было захвачено 594 пленных. Таким образом, из 1500 человек первой волны десанта стала известна судьба 1216, немногим удалось пробиться через линию фронта, а остальным стало кладбищем Черное море»⁶⁴⁸.

Гораздо успешнее действовал вспомогательный десант у Станички. Здесь все началось точно в срок и никаких накладок не было. На сторожевых катерах 4-й флотилии береговой обороны батальон морской пехоты под командованием майора Цезаря Куникова вдоль крутого берега, под прикрытием советских береговых батарей восточной стороны Цемесской бухты, подошел к мысу Мысхако. Советская артиллерия подавила хорошо пристрелянные позиции 10-й румынской пехотной дивизии. Два 88-мм зенитных орудия 164-го резервного зенитного дивизиона стояли в 300 м от входа в Цемесскую бухту. Один из расчетов заметил катера, но принял их за свои. Десантники высадились и нейтрализовали батарею. После рассвета советские береговые батареи с восточного берега Цемесской бухты парализовали все передвижения немцев на подступах к плацдарму. В ночь на 5 февраля на плацдарм у Станички был переброшен полк, а потом и вся группа главного десанта, предназначавшаяся для высадки в Озерейке. К 7 февраля 1943 года на плацдарме было более 8000 человек, а 9 февраля уже 17 000.

И.В. Тюленев вспоминал: «После возвращения кораблей в Геленджик, а 83-й мотострелковой бригады в Туапсе, когда выяснились обстоятельства боев в районе Южная Озерейка, я приказал вице-адмиралу Ф.С. Октябрьскому 255-ю мотострелковую бригаду, отдельный пулеметный батальон, а вслед за ними и 83-ю мотострелковую бригаду высадить в районе Станичка, развить успех ранее высадившихся войск»⁶⁴⁹.

Немцы бросили против десанта в Станичке свои немногочисленные резервы. 5 февраля 3-й батальон 229-го егерского полка 101-й егерской дивизии на грузовиках был переброшен из Крымской в Новороссийск. 7 и 8 февраля туда же отправился 305-й гренадерский полк 198-й пехотной дивизии. 8 февраля в ходе контратаки немцы отбили часть Станички, но не смогли отрезать десантников, закрепившихся на Мысхако, от моря. Атакующие несли большие потери от огня советских береговых батарей. До 16 февраля 305-й гренадерский полк потерял убитыми, ранеными и пропавшими без вести 14 офицеров, 50 унтер-офицеров и 262 солдата⁶⁵⁰.

Успех десанта в Станичке определялся тем, что он проходил при поддержке советских береговых батарей по хорошо пристрелянным целям, благодаря чему удалось подавить германо-румынскую оборону. Кроме того, противник был захвачен врасплох, так как германские артиллеристы приняли катера с десантом за свои. Но использование захваченного плацдарма сулило значительные трудности, поэтому в дальнейшем советское командование, уже в период эвакуации Кубанского плацдарма, предпочло высадить в Новороссийске новый десант, а не наступать с захваченного плацдарма по хорошо пристрелянной противником местности, не имея возможности накопить достаточно боеприпасов.

11 февраля Сталин предложил Масленникову «создать на левом фланге Леселидзе группу в составе нескольких дивизий или бригад и ударом на Новороссийск совместно с десантом овладеть городом и в дальнейшем выходить на пути отхода противника в направлении Верхне-Баканского». Но Иван Иванович считал такую перегруппировку нецелесообразной, так как «двое суток тому назад такая группа была под командованием Гречкина. В соответствии с вашими требованиями эту группу перекантовал на усиление собственно Леселидзе для действий в заданном вами направлении, то есть Крымская, Троицкая. Вновь снимать и возвращать эту группу в положение, какое она имела двое суток тому назад, считаю нецелесообразным. Успеха группа Гречкина не имела и, по докладу Петрова, иметь, в сроки нам желательные, не будет». Масленников склонялся к тому, чтобы максимально усилить саму десантную группу, что на самом деле было тупиковым путем, но Сталин с ним в итоге согласился⁶⁵¹.

В полдень 5 февраля Куников докладывал, что у него в отряде в строю было 800 человек и много минометов, но совсем нет мин и мало патронов для автоматов. Тогда контейнер с боеприпасами сбросили с самолета. Десантникам помогала береговая артиллерия. В ночь на 6 февраля корабли Черноморского флота «Красный Аджаристан», «Красная Грузия» и другие большие и малые суда начали высадку основных сил десанта, которые не понадобились у Южной Озерейки. 255-я бригада морской пехоты и 83-я морская стрелковая бригада, отдельный авиадесантный полк, пулеметный батальон, отряд морской пехоты и 29-й истребительно-противотанковый артиллерийский полк. Всего – более 17 тыс. солдат и офицеров, 21 орудие, 74 миномета, 86 пулеметов, 440 т боеприпасов и продовольствия. С 9 по 12 февраля были высажены еще 4 бригады в районе Мысхако: 8-я гвардейская, 51-я, 107-я и 165-я стрелковые бригады. Позднее к ним добавилась 176-я стрелковая дивизия. На «Малую землю» были также переброшены пять партизанских отрядов: «Норд-Ост», «Гроза», «За Родину», «Новый», «Ястребок» и 4 штрафные роты: 613-я штрафная рота Черноморского флота и 91-я, 92-я и 100-я армейские штрафные роты. 12 февраля Цезарь Куников был смертельно ранен и 14 февраля скончался в госпитале в Геленджике. Посмертно ему было присвоено звание Героя Советского Союза. С 4 февраля по 10 сентября 1943 г. на «Малую землю» было доставлено почти 78,5 тысячи человек⁶⁵². К началу апреля на «Малой земле» был создан запас продовольствия на 7 суток. А вот боеприпасов был только один боекомплект. Лишь к концу августа войска на плацдарме накопили 2 боекомплекта, а продовольствия – на 30 суток⁶⁵³.

Как отмечает Р. Форчик, «понеся тяжелые потери при захвате и удержании “Малой земли”, Петров никак не мог придумать, как ее использовать»⁶⁵⁴. Как писал Гречко, «к сентябрю район Мысхако уже представлял собой хорошо оборудованный в инженерном отношении плацдарм, способный выдержать любые атаки противника. Здесь было отрыто более 32 км ходов сообщения, в системе которых размещалось более 3 тыс. стрелковых ячеек, 2500 окопов разного назначения, построено 500 огневых сооружений с противоосколочным покрытием, 230 наблюдательных пунктов, свыше 1800 блиндажей и землянок и около 1500 щелей»⁶⁵⁵. Только вот немцы думали уже не об атаках на «Малую землю», а только об эвакуации Кубанского плацдарма. По мнению Гречко, десант на «Малую землю» привел к тому, что «десантные части захватили очень важный плацдарм, создали реальную угрозу правому крылу обороны противника и отвлекли на себя большие силы врага с других участков фронта»⁶⁵⁶. Однако отвлечение немецких сил на борьбу с «Малой землей» не имело критического значения для обороны Кубанского плацдарма, где плотность германо-румынских войск оставалась вполне достаточной для отражения советских атак. Сдерживать обороняющих «Малую землю» бойцов 18-й армии немцы смогли значительно меньшими силами, чем было высажено на плацдарм у Станички и Мысхако. Успешно же атаковать с этого плацдарма было невозможно, как из-за прочности германо-румынской обороны, так и из-за того, что он практически полностью простреливался неприятельской артиллерией, и там очень сложно было накопить достаточное количество боеприпасов для успешного наступления. Неслучайно, когда в сентябре, после начала германской эвакуации Кубанского плацдарма, командование Северо-Кавказского фронта в очередной раз попыталось захватить Новороссийск, то решило высадить еще один десант в другом месте. Его успех определялся тем, что немцы уже осуществляли эвакуацию Кубанского плацдарма и даже не пытались сбросить десантников в море. Вряд ли «Малая земля» стоила в действительности тех потерь, которые советские войска понесли при ее обороне, и тех материальных ресурсов, которые пришлось потратить на ее снабжение и эвакуацию раненых. Но зато «Малая земля» еще тогда превратилась в важный символ мужества и стойкости советских войск. Кроме того, командование Северо-Кавказского и Черноморского флота понимало, что за оставление «Малой земли» Сталин по головке не погладит, и боялось ставить вопрос о целесообразности эвакуации плацдарма.

Руофф решил попытаться ликвидировать «Малую землю», где советские войска насчитывали около 20 тыс. человек. В операции «Нептун» основной силой должна была стать 4-я горнострелковая дивизия. Но 17-й армии не хватало тяжелой артиллерии и бронетехники. Правда, из-за затишья на других фронтах в Крым были переброшены значительные силы люфтваффе⁶⁵⁷.

Операция «Нептун» началась 17 апреля, в промежутке между двумя советскими наступлениями на Крымскую. Ее проводил 5-й армейский корпус. Советская 18-я армия располагала на «Малой земле» более чем 20 000 человек, подкрепленных артиллерией и танками. 5-й армейский корпус имел 4-ю горнострелковую и 125-ю пехотную дивизии, а также ряд румынских частей из 6-й кавалерийской и 10-й и 19-й пехотных дивизий. Их поддерживали 249-й батальон штурмовых орудий, три дивизиона полевой артиллерии с 9 – 210-мм, 12 – 100-мм и 16 – 150-мм гаубицами. Всего у Ветцеля было 28 000 человек, половина из которых – румыны. Основной удар наносила 4-я горнострелковая дивизия Германа Кресса, которая должна была захватить гору Мысхако. 125-я пехотная дивизия Гельмута Фрибе должна была атаковать в центре советского оборонительного периметра, северо-восточнее Федотовки, а потом перерезать основную дорогу на плацдарме. Затем, в случае успеха, часть 73-й пехотной дивизии Рудольфа фон Бюнау должна была атаковать в южном направлении и захватить Станичку. Румынские войска лишь охраняли фланги.

В действительности советские войска на «Малой земле» значительно превышали по численности 20 000 человек. Здесь оборонялась десантная группа войск 18-й армии в составе 20-го десантного стрелкового и 16-го стрелкового корпусов. Передовую линию занимали 5 стрелковых бригад и основные силы 1 стрелковой дивизии: 255-я бригада морской пехоты, части 176-й стрелковой дивизии, 165-я стрелковая, 8-я гвардейская, 51-я и 107-я стрелковые бригады. В резерве оставались 83-я бригада морской пехоты и 591-й стрелковый полк 176-й дивизии⁶⁵⁸. Таким образом, на плацдарме находились 6 стрелковых бригад и 1 стрелковая дивизия, в которых насчитывалось около 40 тыс. человек, т. е. примерно в 1,5 раза больше людей, чем в германской ударной группировке.

Операция «Нептун» началась в нелетную погоду. Батальоны 4-й горнострелковой дивизии наступали к Мысхако, которую оборонял 2-й батальон 107-й стрелковой бригады. Без эффективной поддержки с воздуха атака провалилась. 4-я горнострелковая дивизия потеряла 898 убитыми, ранеными и пропавшими без вести. 125-я пехотная дивизия атаковала в стык 51-й и 76-й стрелковых бригад, но смогла продвинуться только на 700 м. С учетом потерь 125-й дивизии общие немецкие потери в ходе операции «Нептун» наверняка превысили 1000 человек.

Не удалась и попытка блокировать советский плацдарм с моря силами 3-й флотилии катеров-тральщиков и 1-й флотилии торпедных катеров, а также 6 из 8 итальянских торпедных катеров из 4-й флотилии MAS и 3 подлодок из 30-й флотилии субмарин, хотя было потоплено большое количество советских мелких судов и разрушены причалы между Мысхако и Суджукской косой.

18 апреля 1943 года, после начала немецкого наступления на «Малую землю», последовала директива Ставки ВГК командующему Черноморским флотом об усилении поддержки десантной группы: «Несмотря на общее превосходство на Черном море сил нашего флота, противник дерзкими действиями торпедных катеров блокирует Геленджикскую бухту и не дает возможности снабжать и пополнять десантную группу, ведущую тяжелые бои с наступающим противником.

Ставка Верховного Главнокомандования требует от Вас решительных действий по поддержке десантной группы и безусловного обеспечения ее коммуникаций.

О принятых мерах донести 18.4.1943 г.»⁶⁵⁹.

20 апреля немецкое наступление возобновилось. Теперь упор был сделан на то, чтобы выйти к побережью Черного моря и разрезать плацдарм надвое. Часть батальонов 4-й горнострелковой дивизии было перемещено на участок 125-й дивизии. Им в помощь был придан спешенный 9-й румынский кавалерийский полк 6-й кавалерийской дивизии. Наступление поддерживали две батареи штурмовых орудий и два батальона «Небельверферов». На этот раз погода позволила использовать люфтваффе. На этот раз наступающие смогли продвинуться еще на 1000 м в глубь советских позиций, но моря так и не достигли. Командующий советской 18-й армией Леселидзе ввел в бой свои резервы – 8-ю гвардейскую стрелковую бригаду и 83-ю бригаду морской пехоты. Находившийся в тот момент на Кубани маршал Новиков добился от Ставки переброски туда 3-го истребительного авиакорпуса (около 300 самолетов), что дало советской стороне пятикратное превосходство над противником по авиации. Штурмовики Ил-2 2-го смешанного авиакорпуса также атаковали позиции германской артиллерии. В этот день началось воздушное сражение на Кубани, продолжавшееся до конца мая. В апреле 1-й германский авиакорпус безвозвратно потерял 21 – Bf-109G, 26 – Ju-87D «Stuka» и 21 бомбардировщик Ju-88A и He-111H, нанеся советской авиации потери в несколько раз больше.

Ветцель остановил наступление, не сумев прорвать советскую оборону. Он жаловался на отсутствие полного превосходства люфтваффе в воздухе. В последующие дни проводились атаки меньшей интенсивности, но без каких-либо успехов. 25 апреля операция «Нептун» была прекращена. Было создано лишь небольшое вклинение в советские позиции⁶⁶⁰.