Текст книги "Одинокая смерть"

Ратлидж попробовал на прочность веревку, волокна лопнули и рассыпались.

– Это не сработало бы.

– Да, но другие мальчики не знали этого, верно? Двери в домах не запирали на ночь, и Дэниел легко мог к ним проникнуть, а его рассказ о разбойниках произвел должное впечатление.

– Кого он хотел защитить? Которого из них?

– Дэниел не выдал своей тайны. Но мои тетки не были слепы, и, по мнению тети Грейс, это был Саммерс, ведь Дэниел иногда из-за него дрался. Тетя Фелиция тем не менее была уверена, что все это пустая угроза, он просто хотел припугнуть обидчиков.

Вернувшись, Томас сделал настоящую гарроту и позже убил брата своего защитника. Он не испытывал ни малейшей благодарности к самому Дэниелу и без зазрения совести использовал его имя в отеле.

– Милостивый Боже… – произнес Ратлидж.

– Ужасно, – согласилась миссис Фаррелл-Смит.

Хэмиш сказал вдруг: «Во Франции служили индийские солдаты».

Это была неплохая мысль. Хотя время разбойников прошло, их истребили англичане, но известно, что все еще в некоторых глухих уголках Индии существуют подобные религиозные секты. Так что вполне вероятно, индийцы, служившие в армии, могли показать Саммерсу, что собой представляет настоящая гаррота, если он не знал или не имел достаточной информации к тому времени сам.

– Если бы вы узнали о том, что я сегодня вам рассказала, в тот первый раз, когда вы появились в Истфилде, то ваше подозрение упало бы целиком на Дэниела, – сказала миссис Фаррелл-Смит. – И тогда все было бы несправедливо и ужасно. Его отец тоже боялся, что всплывет старое дело с гарротой. Он, наверное, заболел от тревоги, когда был убит Энтони. Может быть, он подумал, что таким образом Дэниел отомстил старшему брату за связь со мной. Отец знал о гарроте, мои тетки позже рассказали ему о случае в школе. Ему необходимо было знать, что один брат не убил другого. Поэтому он хотел привлечь к расследованию Скотленд-Ярд, а не инспектора Нормана, склонного к предубеждениям. Дэниел всегда был любимцем отца, а теперь он остался единственным сыном.

– Но вам не понравилось, когда появился инспектор из Ярда. Почему вы испугались меня и не боялись инспектора Нормана? – Ратлидж положил гарроту на стол.

Миссис Фаррелл-Смит впервые улыбнулась:

– У него не хватало воображения. А у вас оно было.

Что, если бы эта женщина поверила ему раньше? Изменило бы это ход событий?

Невозможно угадать. Но Маршалл все же мог остаться жив. Ратлидж за долгие годы работы успел понять, что люди часто скрывают многие вещи в ущерб своим же интересам и здравому смыслу.

– Это дело с гарротой должно всплыть, если Саммерс будет арестован? – спросила миссис Фаррелл-Смит.

– Боюсь, что да, – ответил Ратлидж и спросил вдруг: – А где сейчас находится Дэниел?

Лицо женщины омрачилось.

– Хотела бы я сама это знать. Он верен памяти моего мужа. Они были лучшими друзьями в школе. Дэниел думает, что муж убил себя из-за ревности к нему.

– У него были причины так думать?

Миссис Фаррелл-Смит потрясла головой:

– Вы не поняли. Майкл убил себя не из-за меня, а потому, что Дэниел не любил его.

– Вы не говорили об этом полиции?

– Предпочитаю оставить все как есть. Я не хотела вовлекать Дэниела в следствие. Пусть лучше подозрение падает на меня. Не хочу, чтобы мои надежды окончательно потерпели крах.

– Знал ли Энтони, что вы любили его брата?

– Вначале не знал. Когда я сказала ему об этом сама, он предупредил, что Дэниел не из тех, на кого можно положиться в жизни, но он желает мне счастья. Мне кажется, Дэниел все еще бредит войной, таково мое мнение, если хотите, но я ждала шесть лет и подожду еще. Он появится рано или поздно в Истфилде, как только захочет наконец вернуться домой. – Она положила гарроту в конверт, снова убрала в ящик стола и заперла его на ключ. – Не выдавайте меня, – попросила она и встала, чтобы его проводить, – найдите Саммерса. Я не хочу, чтобы Дэниела удерживало от возвращения домой подозрение, чтобы еще одна тень легла на его имя.

Ратлидж обернулся в дверях:

– Если ваши тети знали, что происходит в школе, почему они не прекратили мучения Саммерса? Почему позволили продолжать его изводить?

Миссис Фаррелл-Смит сдвинула брови:

– Видите ли, у них были старомодные взгляды. Они верили в то, что мальчик должен научиться постоять за себя. Палки, камни, все, что угодно, в таких случаях все средства хороши. Они считали, что для его же блага он должен выработать характер и выстоять против обидчиков. Но когда ребенок еще слишком мал, он не может противостоять целой компании больших и сильных, а их трудно отучить от издевок. – Она подумала и добавила: – Но мне кажется, там было еще что-то. Отец моих теток, брат моего деда, тот самый француз, что основал школу, мог бы справиться и сделал бы из Томми Саммерса человека, а у теток не хватало характера, к тому же он был им неприятен.

И поэтому, как следствие, погибли пять человек.

Ратлидж ушел. Когда он направлялся к гостинице, Хэмиш спросил: «Ты ей веришь?»

– Мы получим ответ, когда я поймаю Саммерса. Сейчас мне кажется, что она ненавидит Дэниела Пирса за то, что он отверг ее, и хочет его наказать.

В конце улицы, перед тем как завернуть за угол, он оглянулся на окна школы, почувствовав на себе пристальный взгляд.

Миссис Фаррелл-Смит стояла в окне, как будто удостоверяясь, что он покинул пределы школы.

Он уже стал заворачивать за угол, как вдруг краем глаза заметил тень в окне, этажом выше.

Он продолжал идти, не подавая виду, что заметил.

Школа была закрыта на неделю. Был ли в окне Дэниел Пирс, который ждал ухода Ратлиджа, или Томми Саммерс вернулся в Суссекс и теперь прятался в пустом здании?

Когда его уже нельзя было видеть, Ратлидж остановился и стал думать, как незаметно убрать из школы миссис Фаррелл-Смит, не вызывая подозрений у того, кто был в окне? Она еще пробудет в кабинете некоторое время. Но у него времени почти нет.

Он мысленно перебрал людей, которым мог доверять. Констебль Уокер? Но его появление неминуемо вызовет подозрение, если он появится сразу после визита Ратлиджа. Может быть, викарий? Но и этот вариант не показался надежным. Саммерс заподозрит неладное.

Он увидел, что навстречу идет миссис Уинслоу – опустив голову, глядя себе под ноги, в руке корзинка с покупками. Может быть, ее послать? Но под каким предлогом? У нее нет детей, которые учатся в школе. Нет и причин там появляться.

Позади нее он увидел клерка из конторы Тирела Пирса, Старрета, он спешил к пивоварне с конвертом в руках.

Ратлидж коснулся полей шляпы, приветствуя миссис Уинслоу, а когда она прошла, остановил клерка.

– Сэр? – Тот удивленно посмотрел на инспектора.

– Мне нужна ваша помощь, Старрет. Не могли бы вы пройти в школу и передать от меня сообщение для миссис Фаррелл-Смит? Она сейчас в школе, в своем кабинете. Надо, чтобы это выглядело, как будто ее срочно просил прийти мистер Тирел Пирс.

– Но он не просил, а мне срочно надо вернуться в офис.

Ратлидж терпеливо улыбался.

– Я бы хотел пригласить миссис Фаррелл-Смит со мной поужинать. Но мы немного с ней разошлись во мнениях, и боюсь, она не примет приглашения от меня. Но вы поможете мне ее выманить из школы, и тогда я смогу поговорить с ней.

– Но, сэр, мистеру Тирелу не понравится, он очень строг…

– А я могу быть еще более строгим.

Ратлидж взял из рук Старрета конверт и написал на нем: «Должен видеть вас немедленно». И подписался: «Тирел», надеясь, что она не определит почерк.

– Но, инспектор…

Ратлидж потерял терпение.

– Чем скорее вы отправитесь, тем скорей вернетесь в свой офис. И сделайте вид, что вы действительно явились по поручению Пирса. Если вы провалите мне дело, я найду повод на вас нажаловаться мистеру Пирсу.

Старрет бросил на него злобный взгляд и пошел к школе.

Ратлидж ждал. Прошли минуты – никто не появлялся – ни миссис Фаррелл-Смитт, ни клерк.

Если там Саммерс, он дал ему второго заложника.

Еще пять минут прошло. Он нетерпеливо ходил взад-вперед под любопытными взглядами прохожих.

Пора было вмешаться. Он надеялся, молился, что не послал на смерть еще двоих. И вдруг из-за угла показались миссис Фаррелл-Смит и за ней Старрет.

Ратлидж перевел дыхание.

Увидев его, она еще издалека крикнула:

– Зачем вы пошли к Тирелу, вы же обещали! Я вам поверила!

Он кивком отпустил Старрета, и тот радостно потрусил к своей конторе. Когда она подошла, Ратлидж взял ее под руку и повел к гостинице.

– Ничего больше не говорите, – тихо сказал он. – Просто идите со мной и молчите.

Она пыталась выдернуть руку, но выражение лица инспектора ее остановило.

– Вы нашли Дэниела, – с надеждой сказала она.

– Боюсь, что нет. По крайней мере, не думаю, что так. Уходя от вас, обернувшись, я увидел тень человека в окне, прямо над вами.

Она становилась в испуге, но он потянул ее дальше.

– Не здесь. В гостинице. Мы уже достаточно привлекли внимания.

– Вы уверены? – Она тоже понизила голос. – Может быть, игра света и тени? В школе никого нет. Я бы услышала.

– Я не ошибся. Вы уверены, что сын зеленщика не пришел к вам сегодня?

– Никто не должен был прийти. Все знают, что школа закрыта, я зашла туда на минутку, принесла документы, но потом решила поработать с полчаса. – Она вздрогнула. – А если бы я поднялась в шестой класс случайно и встретила его? Он ведь знает школу прекрасно, все ее уголки.

– Сколько дверей в здании?

– Сейчас подумаю. Главный вход. Боковой, в него вы вошли со мной. Из сада на кухню. Терраса с балконной дверью, где мы пьем чай, и дверь в подвал с углем. Слишком много, он ускользнет, как только вы войдете в школу.

– Мы должны подождать темноты. У нас мало людей, придется привлечь еще от инспектора Нормана, чтобы перекрыть все выходы.

– Школе не будет причинен ущерб? Я отвечаю перед опекунским советом, – миссис Фаррелл-Смит повертела кольцо на пальце, – моя тетя решила, что я слишком молода, чтобы распоряжаться всем одна. Поэтому есть опекунство, и они выставят мне счет.

В холле гостиницы у стойки слышались громкие голоса. Это инспектор Норман спрашивал Ратлиджа.

Ратлидж извинился перед миссис Фаррелл-Смит и подошел.

– Мы закончили только что обыскивать подземные ходы под развалинами замка, но его там нет. Хочу, чтобы вы поехали и взглянули на то, что мы нашли в одной из пещер, – сказал Норман.

– Дайте мне пять минут.

Ратлидж вернулся к миссис Фаррелл-Смит:

– Я должен идти. У вас есть место, где вы будете в безопасности? Домой лучше не возвращаться.

Женщина была напугана и бледна.

– Вы ведь не думаете, что он пришел в школу, чтобы убить меня? Меня вообще не было здесь, когда его дразнили.

– В данных обстоятельствах будет лучше, если вы отправитесь вместе с нами в Гастингс, – сказал Ратлидж. – Посидите пока в полицейском участке. Там безопасно и даже комфортно, если они, конечно, постараются.

Миссис Фаррелл-Смит безропотно последовала за ним на улицу, где их уже ждал инспектор Норман.

– Я все объясню по дороге, – сказал ему Ратлидж, – миссис Фаррелл-Смит сейчас под охраной закона.

Норман ответил кратко:

– Поспешим.

Они заехали в полицейский участок, потом направились в Гастингс. Там Ратлидж и инспектор Норман посетили пещеры в скале, на которой Вильгельм Завоеватель построил замок. Ходы под замком прямиком вели к пещерам. Похожую картину Ратлидж видел в Дувре. Человек научился использовать природу в своих целях, найдя применение и этим пещерам. Вот и теперь предприимчивые люди старались всякими ухищрениями привлечь как можно больше туристов, которые приходили сюда развлечься в дождливые дни. У одной из пещер стоял раскрашенный ослик, грубо сделанный из дерева и гипса и впряженный в тележку, нагруженную тюками шелка, табака, ящиками виски и другой контрабандой. Над входом висела картина – контрабандисты, разгружающие товар с рыбацких французских лодок. Люди, стоя по колено в воде, передавали друг другу ящики с товаром, а тележки с осликами уже ждали, готовые поднять товар в пещеры.

Норман быстро провел Ратлиджа за ограждение, которое должно было удерживать излишне любопытных от проникновения в глубь пещеры, и вскоре они оказались на месте. Там дежурил констебль. Керосиновая лампа освещала убежище с раскладной туристической койкой и сундуком, на крышке которого стояла лампа. Воздух был сырой и затхлый. Норман подошел к сундуку, открыл крышку, посветив внутрь лампой. Там лежала темная рабочая одежда, банка с черной жирной краской, коврики и термос с водой. В углу пара метел, которыми пользовались чистильщики каминных труб.

Он мог сюда приходить, переодеваться, менять облик. Рабочий, который возвращается домой, с метлами на плече, не привлечет внимания. Не очень изобретательно, но эффективно.

Ратлидж чувствовал, как усиливается приступ клаустрофобии, но пока держался. Взял из сундука рубашку, оценил ее размер.

– Вполне подходящий для человека, которого я видел тогда в отеле. Средний рост, среднего сложения. Как он входил и выходил незаметно?

– Это не трудно после наступления темноты, замок на входе просто бутафория. Конечно, официально сюда не разрешено приводить туристов, но особого вреда от этого нет, и власти закрывают глаза.

Ратлидж спешил выйти на воздух, чувствуя, как нарастает паника.

– В таком обличье он вряд ли мог появиться в отеле «Белый лебедь». А в наряде джентльмена не мог гулять по Истфилду. Вы нашли гарроту?

– Нет, черт возьми. И никаких медальонов, ничего.

– Значит, он взял их с собой и, думаю, готовится убить снова. Саммерс в конце войны был при похоронной команде. Он повидал там много медальонов и мог легко скопировать. Использовать имя любого солдата, которого знал. Он не хотел использовать имена убитых – привидения не убивают. Он хотел, чтобы мы объездили пол-Англии, разыскивая этих людей. Напускал туману, отводя нам глаза. Но кажется, я теперь знаю, где он сейчас прячется. И мне нужна ваша помощь, чтобы его взять.

Норман кивнул. Трое полицейских покинули пещеру.

Выйдя наконец на солнечный свет и вздохнув с облегчением, Ратлидж рассказал инспектору о своем визите в школу.

– Могу прислать достаточно людей, чтобы перекрыть выходы. Но кто пойдет внутрь? Не удивлюсь, если он вооружен, – сказал Норман.

– Я пойду. Впрочем, думаю, что он захочет задушить меня гарротой, а не застрелить.

– Кстати, для вас сообщение из Ярда. Майклсону уже лучше. Он давит на доктора, чтобы тот его выписал. Хочет у вас снова забрать дело.

– Хотеть – не значит получить, – отмахнулся Ратлидж. – Если я прав и Саммерс прячется в школе, мы сегодня должны взять нашего исключительно неуловимого друга.

И тут же услышал ворчанье Хэмиша: «А что, если он окажется умнее тебя?»

Глава 24

Ратлидж повез миссис Фаррелл-Смит обратно в Истфилд. Она сидела рядом, храня молчание. Еще раньше она согласилась снять временно номер в гостинице «Приют рыбака». Предосторожность не помешает.

– Поскольку во всем, что случилось, есть и часть моей вины, я могу вам кое-что сообщить, – вдруг сказала она.

– Так вы знаете, где находится Дэниел Пирс? – спросил Ратлидж, не глядя в ее сторону.

Подумав немного, она ответила:

– Когда он пришел ко мне и сказал, что покидает Истфилд и никогда больше не вернется сюда, я так разозлилась, что схватила первую попавшуюся под руку вещь, это оказалось пресс-папье, и швырнула в него, попала прямо в лицо. Я стояла в ужасе, не в силах тронуться с места, а он просто повернулся и ушел. – Она откашлялась, как будто у нее вдруг пересохло в горле. – Я пыталась себя убедить, что это все война и опасность, которой он подвергался каждый раз, закладывая взрывчатку. Но ему не стоило мне лгать.

Ратлидж насторожился. Неужели Дэниел Пирс рассказал ей о Пегги Уинслоу? Или она сама догадалась?

– В чем он вам солгал? – спросил он, потому что она снова замолчала.

– Понимаете, это просто смешно, ведь Дэниел был самым интересным мужчиной, которого я когда-либо встречала в жизни, всегда был веселым повесой. Я не видела его ни разу грустным. И во Франции солдаты обожали его. И вот он стоял передо мной и говорил, что решил перейти в католицизм и стать монахом. Если он не любил меня, не хотел жениться, я бы это приняла. Если хотел забыть войну, я помогла бы ему в этом. Но он хотел, чтобы я его поняла. И только когда начались все эти убийства, мне показалось, что я поняла смысл сказанного им. Ведь к тому времени я уже нашла гарроту. В общем, я подумала, что он стал сходить с ума, понял это и не хотел меня пугать. Я решила, что если найду его перед тем, как найдет полиция, то смогу спасти. – Она повернулась к Ратлиджу, глядя на него так печально, будто ждала, что он объяснит ей смысл поступка Дэниела и уверит, что Дэниел ее любит и вернется к ней.

– Поэтому вы решили солгать, что видели мой автомобиль у церкви, когда увезли инспектора Майклсона? Вы решили, что это была машина Дэниела.

– Да. Простите меня, но я бы снова так поступила, если бы считала, что это его защитит.

Ратлидж раздумывал над ее словами. Наверное, Дэниел Пирс сказал этой женщине голую правду. Он бежал от мира, в котором не мог больше жить, но не из-за войны, как ей хотелось верить, а из-за несчастного брака Пегги с Вирджилом Уинслоу, с чем он не мог смириться, но чего не мог изменить. Теперь ясно, почему он совершил такой странный поступок и почему полиция не могла его отыскать. Они не там искали.

– Он мог сказать вам правду, если действительно искал покоя и мира, который вы не могли ему дать. И просил прощения.

Ратлидж надеялся, что тщательно подобранные слова принесут ей хоть какое-то облегчение и немного успокоят. Но ей не нужны были подобные объяснения, она жаждала подтверждения собственной надежды, что Дэниел вернется к ней.

Она откинулась на спинку сиденья.

– Значит, он хотел мне сказать, что с ним все будет в порядке, верно? Что я должна набраться терпения, пока он выздоровеет.

Ратлидж оставил все как есть. Ей легче жить с такой перспективой на будущее, чем с горькой правдой. Она любила с отчаянием, на грани безумства и так же яростно сможет ненавидеть. А Пегги Уинслоу слишком уязвима. Время не всегда лечит, не говоря уж о том, что у каждого своя мера терпения. Все зависит от того, кто и сколько может ждать.

Когда они подъезжали к гостинице, миссис Фаррелл-Смит сказала:

– Прошу вас. Разрешите хоть чем-то помочь, найдите мне занятие. Я отвечаю за школу. Что, если он захочет ее сжечь? Мало ли что ему придет в голову, чтобы замести следы. Я не смогу сидеть здесь и ждать.

Когда ей выдавали ключ от номера, Ратлидж попросил у клерка ручку и бумагу и сказал, что ей надо сделать.

Он уже распорядился по поводу наблюдения за школой, однако преступник был хитер. Ратлидж не мог не восхищаться его способностью предугадывать и противостоять действиям полиции. Уокер согласился с инспектором, что они снова могут его упустить. Добыча может ускользнуть от охотников в очередной раз. Невозможно было незаметно следить за всеми выходами днем. Позади школы начинался открытый луг, который также не мог служить укрытием.

– Если он почуял, что вы его заметили, он уже ушел, – сказал Уокер, – я рассчитываю лишь на то, что месть настолько захватила его, что он пренебрежет подозрительностью и не захочет упустить шанс. Убедит себя в том, что вы его не видели.

Ратлидж мысленно представил улицу перед школой.

– А если из лавки зеленщика, у них есть первый этаж.

Уокер скептически отозвался:

– Вы сможете оттуда видеть главный вход, и это все.

– Тогда подождем до темноты и потом его окружим.

Ратлиджу надо было принять еще кое-какие меры. Он провел некоторое время, закрывшись с помощником хозяина скобяной лавки, и остался вполне удовлетворен консультацией, там полученной.

До темноты оставалось еще время. Он обошел прилежащие фермы, не теряя школу из поля зрения. Хотелось верить, что Саммерс не покинул пока школу. Ратлидж поговорил с каждым, кто мог быть следующим в предполагаемом списке убийцы, и предупредил, чтобы остерегались. Он нашел всех, кроме Таттла. Его мать сказала, что сын отправился в Гастингс и не приедет до утра. У него там девушка.

Тем не менее Ратлидж велел Уокеру проследить, если племянник все-таки вернется в Истфилд, и предупредить его. Между влюбленными все может произойти.

К заходу солнца прибыл инспектор Норман со своими людьми. Они сразу направились в церковь, чтобы не привлекать внимания. С Норманом прибыл сержант Петти и двое других констеблей, крепких, уверенных в себе мужчин.

По просьбе Ратлиджа за это время миссис Фаррелл-Смит начертила план школы и указала на нем все уличные двери. После того как каждого полицейского прикрепили к определенному выходу для наблюдения, констебль Уокер дал им указания, как пройти туда незамеченными. Самым трудным было следить за главным входом, даже используя как прикрытие темноту. Было решено занять этот пост последним, после того как все другие посты будут заняты.

– У вас будет всего несколько минут туда добраться, и надо быть там к тому времени, когда окончательно стемнеет. И не входите в школу, что бы там ни происходило. Надо его окружить, остальное предоставьте мне, – инструктировал подчиненных Ратлидж. – Учтите, он очень опасен. Если нападет, у вас почти нет шансов. Если понадобится остановить его, примените дубинку. И подайте сигнал. Длинный свисток, если увидите, что он направляется в вашу сторону. Два коротких, если нужна помощь. Один короткий и один длинный, если увидите, что он выходит из школы. Понятно? Хорошо. Есть вопросы?

Ратлидж вывел полицейских из церкви, они постояли немного, чтобы глаза привыкали к темноте. Потом разошлись по своим местам. Ратлидж повернулся к инспектору Норману, который должен был охранять главный вход.

– Я войду в ту боковую дверь, которую показывал вам на плане, потому что уже был там и мне знакома обстановка. Ваше задание – подстраховать всех, но оставайтесь снаружи. Если найду внутри кого-то, буду знать, что это убийца.

– Вам надо бы оружие.

Ратлидж ответил угрюмо:

– У меня оно есть.

Он смотрел, как инспектор Норман исчез в темноте церковного двора, услышал, как скрипнули ворота, когда тот вышел на улицу.

Все. Остается только выждать, когда все займут свои места. Прошло пять минут. Пора.

И вдруг снова послышался скрип ворот. Он замер.

Хэмиш крикнул: «Берегись!»

Ни Норман, ни его люди не могли вернуться.

Ратлидж стоял недалеко от колокольни, лицом к дому викария. Он тихо двинулся к воротам, стараясь не запнуться о надгробные камни в густой траве. Тьма сгустилась, невозможно было определить, куда пошел человек.

Снова ложный след.

Ратлидж знал, что это так. Значит, Саммерс видел, как он уходил из школы, как остановился и стал смотреть на окна. А вскоре за миссис Фаррелл-Смит пришел человек. Но тогда у Ратлиджа не было выбора. Он не мог оставить ее в школе наедине с убийцей. Зверь снова обманул охотника – каким-то образом сумел ускользнуть. Вероятно, через сад позади дома, еще раньше, чем миссис Фаррелл-Смит покинула школу.

А теперь убийца где-то здесь, поблизости. В церковном дворе.

У Ратлиджа был острый слух, но у Хэмиша острее: «На лестнице у дома викария».

Ратлидж уже и сам услышал негромкие шаги, человек спустился по ступеням дома, потом шаги стихли, когда он ступил на густую траву. Ратлидж понял, что он обходит дом викария с той стороны, которая смотрит на церковь.

Где опять викарий, мистер Оттли?

В такой час он должен быть в кровати, где еще? Но там ли он? Сквозь задвинутые шторы кабинета пробивался свет.

В этот момент дверь дома открылась, на лужайку перед домом упала яркая полоса света, и раздался голос викария:

– Рад, что ты пришел, Таттл. Ты принял правильное решение. Если мисс Ланг приняла твое предложение, буду счастлив назначить дату оглашения и обвенчать вас.

Таттл. Племянник констебля Уокера. Какого дьявола он делает в Истфилде, когда должен остаться в Гастингсе? И почему не пришел к викарию до наступления темноты, когда здесь была вся полиция? Проклятый идиот!

– Благодарю вас, отец Оттли, и еще раз прощу прощения, что явился так поздно, но мы потеряли счет времени, Нэн и я. – Парень рассмеялся счастливым смехом влюбленного. – Остается порадоваться, что, когда мы поженимся, мне не придется каждый день добираться до Гастингса и ночью возвращаться обратно.

Мистер Оттли тоже рассмеялся. Мужчины пожелали друг другу спокойной ночи. Дверь закрылась, и наступила темнота. Ратлидж на несколько секунд потерял способность видеть. Но мог слышать, как Таттл идет от двери дома, потом поворачивает к воротам. Он выбрал короткий путь к дому. В этот момент по дороге в направлении Гастингса промчался грузовик, и свет фар скользнул по стене церкви к воротам.

Ратлидж на мгновение увидел картину, которую зафиксировал его мозг, – на дорожке у ворот замер Таттл, повернув голову в сторону грузовика. А в тени, у стены дома викария, стоит, прижавшись к стене, человек, притаившийся всего ярдах в десяти от Таттла.

Значит, Таттл и был на этот раз его очередной жертвой.

Ратлидж мог либо крикнуть, предупредить и таким образом рискнуть снова потерять Саммерса, либо встать между Таттлом и убийцей.

Таттл в это время, тихо насвистывая, вышел за ворота и обернулся, чтобы прикрыть их за собой.

Какое-то движение, промелькнувшая тень привлекла его внимание, и он остановился, глядя в темноту.

– Кто здесь? – спросил он громко.

И вдруг раздался тихий голос, человек как будто боялся быть услышанным.

– Помнишь меня, Таттл?

Теперь их разделяла низкая стена, отгораживающая церковный двор. Таттл сказал настороженно:

– Не узнаю голос. Кто вы? И что вам надо?

– Хочу поздороваться. Вспомнить старое доброе время.

– Вы ошиблись, наверное.

Таттл повернулся и пошел прочь к дальней калитке, которая выводила к Гастингс-роуд. Он шел осторожно, стараясь не запнуться в темноте о камень.

Он прошел футах в десяти от Ратлиджа, но все внимание и слух инспектора были устремлены назад, где стоял незнакомец, – и не напрасно. Снова послышался красноречивый скрип ворот. Теперь Таттл ускорил шаг, стараясь поскорей выбраться на дорогу, осознав вдруг, в какой опасности находится. На дороге было светлее, там стояли дома, он мог постучать в дверь или крикнуть громко, позвать на помощь. Даже мог успеть добежать до «Приюта рыбака».

Ратлидж видел, как его преследователь перелез через стену, спрыгнул и устремился в погоню.

Он снова взглянул на Таттла, который теперь непрерывно оглядывался. И вдруг бросился бежать, выскочил на дорогу и понесся по ней в сторону гостиницы.

«Берегись!»

Его снова спас Хэмиш.

Вероятно, Саммерс заметил Ратлиджа, который стоял под деревом, наблюдая за Таттлом, потому что изменил направление, чтобы поменять ускользавшую от него жертву на ту, что была поблизости.

Звук, раздавшийся в ночном воздухе, не поддавался определению, но не застал Ратлиджа врасплох. Он успел упасть на колени, не давая возможности накинуть гарроту себе на горло. Она царапнула его по голове, и Ратлидж услышал, как человек сзади выругался.

Ратлидж стремительно выпрямился, сбил нападавшего с ног, и оба покатились по плитам двора, нанося друг другу удары вслепую, в темноте, в густой тени церковной колокольни.

На мгновение Ратлиджу удалось схватить врага за предплечье, он хотел завернуть ему руку за спину, но поскользнулся на примятой траве, и Саммерсу удалось вырваться. Он побежал, но тут же упал, запнувшись о камень. Ратлидж бросился на него, промахнулся и увидел, как Саммерс метнулся к портику, где стояла непроглядная тьма.

Ратлидж преследовал его по пятам. Догнав, бросился на него сзади, повалил, оба упали, сильно ударившись о землю.

Пока Ратлидж приходил в себя, противник, оказавшийся проворнее, побежал к западному входу в церковь, откуда и появился. Открыл дверь и попытался захлопнуть ее перед носом Ратлиджа, при этом зажав ему руку, которой инспектор хотел придержать створку. Стиснув зубы от боли, Ратлидж навалился на дверь всем телом. Неожиданно Саммерс отскочил, и Ратлидж со всего маху влетел внутрь, ударился о стену, чуть не разбив голову о статую святого. Использовав стену как опору, он оттолкнулся и успел перехватить Саммерса, когда тот хотел ускользнуть в ризницу. Ратлидж последовал за ним, и в этот момент в темноте что-то коснулось его лица, он невольно отшатнулся, но тут же понял, что это не рука Саммерса, а болтавшийся конец веревки колокола. Он крепко ухватился за него, подпрыгнул и повис всем телом. Наверху резко и громко отозвался колокол. Два коротких свистка. Или удара колокола. Но он не успел повторить еще раз свой маневр, так как Саммерс набросился на него сбоку, оттолкнул, гаррота на этот раз его задела сбоку, скользнув по уху. Ратлидж отшатнулся, в темноте налетел на столик, где обычно лежала церковная утварь, тяжелый стол перевернулся, задев ногу Саммерса, тот вскрикнул от боли. Силы были равными, но у Ратлиджа было преимущество в росте. Он снова нащупал веревку, схватил ее и теперь прыгнул выше, но Саммерс не дал ему приземлиться, схватил за лодыжку и потащил. Ратлидж удержал в руках веревку, и, прежде чем Саммерс успел его оттащить, колокол ударил второй и третий раз.

Пнув ногой наугад, Ратлидж попал Саммерсу по шее, отчего тот вскрикнул и схватился за горло, выпустив при этом ногу врага. Ратлидж спрыгнул на пол, метясь в Саммерса. Но промахнулся и тут же получил удар кулаком в челюсть. Голова его мотнулась назад, из глаз посыпались искры. Воспользовавшись его замешательством, Саммерс вновь бросился на Ратлиджа, но тот сумел вырваться, со всей силы оттолкнув при этом Саммерса. Саммерс наступил на какой-то предмет, валявшийся на полу, начал падать назад, но Ратлидж его удержал, успев схватить за лацкан, и нанес удар туда, где, по его определению, должно было находиться солнечное сплетение. Саммерс резко выдохнул, согнулся, пытаясь восстановить дыхание. Ратлидж уже хотел повторить удар, как вдруг дверь церкви распахнулась и луч фонаря высветил их обоих.

Они застыли, моргая, ослепленные. Раздался гневный голос мистера Оттли:

– Это Божий храм. Убирайтесь отсюда.

Саммерс вырвался из рук Ратлиджа, толкнул викария и убежал.

Викарий, потеряв равновесие, свалился, увлекая Ратлиджа, фонарь покатился со стуком по каменным плитам, свет от него описывал слепящие круги. Ратлидж стряхнул с себя викария и бросился за Саммерсом, понимая, что тот не мог далеко уйти.

На этот раз гаррота попала в цель. Пролетев через голову Ратлиджа, петлей захлестнула горло так быстро, что он не успел ее остановить.

Саммерс давил со всей силой, вызванной яростным желанием прикончить, наконец, противника.

Ратлидж развернулся, вытаскивая револьвер из кармана, и с силой нанес им удар Саммерсу по голове. Тот сразу упал, выпустив гарроту из рук.

Дверь церкви распахнулась, появился викарий с фонарем. Увидев инспектора, он растерянно направил свет ему в лицо.