Текст книги "Маятник Судьбы"
Автор книги: Денис Чекалов
Жанр: Книги про волшебников, Фэнтези
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 27 (всего у книги 29 страниц)
17
Наемник занес над собой руку, угрожая мне палицей. Я перехватил его за запястье, и утренняя звезда ударила по голове его товарища, оглушив и сбив с ног.
Первый солдат попытался понять, что произошло, но его оружие, в силу инерции качнувшись в другую сторону, хватило по затылку его самого.
– Я же сказал – хватит, – произнес я, проходя мимо лишившихся сознания людей. – И почему многие не понимают слов.
Френки рассекла воздух лезвием меча, разрубив шею подбежавшего к ней наемника. Его голова слетела с плеч и, кувыркаясь, взмыла над каменными изваяниями. Человек с лицом, покрытым шрамами, поднимался с колен.
Девушка вонзила меч в узкую щель ножен.
– Остынь, – процедила она. – Ты остался здесь один.
В руке человека блеснуло короткое лезвие клинка, выхваченного с пояса. Френки, без замаха, ударила его кулаком в левую часть груди. Человек пошатнулся и начал оседать на ступени; из его раскрывшегося рта полилась кровь.
– Непрямой массаж сердца, – бросила девушка. – Что у тебя, Майкл?
– Каменотесы вышли из склепа, – ответил я. – Они вернутся домой без приключений.
Демонесса хмыкнула.
– Приключений на их долю достаточно, – сообщила она. – Теперь Карго.
Октавио лежал на пыльном полу. Его одеяние, прежде светло-золотого цвета, теперь было покрыто каменной крошкой и кровавыми брызгами.
Волосы человека спутались, осколки застряли в некогда расчесанной бороде. Карго опирался на одну руку, пытаясь подняться на ноги. Ему хотелось сохранить в этот момент хотя бы остатки своего достоинства.
Френки встала перед ним, высокая и безжалостная.
– Что я сказала тебе, когда мы встречались в прошлый раз? – спросила она.
– Не помню, – прохрипел Карго.
Девушка пнула его по здоровой руке, и он упал лицом в пыль. Из-под его головы начала вытекать кровь.
– У тебя все равно ничего не выйдет, Френки, – сказал он, тяжело поднимая разбитое лицо. – Мои люди ждут в открытом море, возле острова. Там уже поняли, что что-то произошло.
Он выплюнул в пыль два выбитых зуба.
– Вы проникли сюда незаметно. Ты и твой дружок. Но теперь вас будут ждать.
– Вот как? – спросила девушка. – И кто же?
Карго зашевелился; ему почти удалось сесть.
– Лучшие мои люди, – произнес он. – Там все, кто ждет моего триумфа. Чтобы участвовать в нем. Нет только Тидволла. Убив меня, ты лишишь их того, во что они уже поверили. Богатства и власти.
– И ты бы на самом деле поделился с ними? – спросила девушка.
– Нет, – Карго болезненно закашлялся. – Но они этого не знают. Там лучшие люди. Я сам отбирал их и сам учил. Они умеют ненавидеть и убивать. Мой корабль ждет тебя, Френки.
– Вот этот? – спросила девушка.
Демонесса вынула из-за пояса небольшую коробочку. Ее тонкий палец вжал кнопку в матовую поверхность.
– Крематорий оптом, – произнесла она.
Громкий взрыв раздался где-то вдали. Карго не мог видеть, что произошло далеко за тяжелыми сводами Склепа. Но он понимал.
– Нет, – глухо прошептал он.
Чувственные губы Френки изогнулись в улыбке превосходства.
– Теперь никто не помешает рабочим вернуться на Фрей, – сказала она. – Спасибо, что помог прикончить всех своих гаденышей разом.
Девушка гибко выхватила из ножен длинную дайкатану.
– А теперь повтори, что я сказала тебе в нашу прошлую встречу.
– Это глупо… – простонал Карго.
– Это было глупо, – подтвердила девушка. – Я сохранила тебе жизнь, так как ты был безоружен. Скольких людей ты убил с тех пор, недоносок? Отчасти я виновата в их смерти; нельзя было тебя отпускать.
Октавио приподнял искалеченную руку. Сапфировая звезда сюрикена, погруженная в его ладонь, сверкнула в лучах светильников.
– Нет, Френки, – прошептал вампир. – Я знаю тебя. Ты не убьешь безоружного.
– О нет, – зло засмеялась девушка. – Ты не безоружен. У тебя мой сюрикен.
– Нет! – громко воскликнул я.
Лезвие дайкатаны рухнуло вниз, бритвою гильотины. Острый клинок прошел между подбородком Октавио Карго и его телом.
Широкий веер кровавых брызг вспыхнул над убитым человеком. Отрубленная голова покатилась по полу, хлопая вьющейся бородой.
– Нет, Френки, – прошептал я.
Френки обернулась, и взгляд ее стал холодным и не знающим сострадания.
– Он должен был умереть, Майкл, – произнесла она тоном, который не терпел возражений. – Даже если бы он на коленях умолял меня оставить его в живых, я бы его убила.
Я вытер рукой лицо, пытаясь восстановить дыхание.
Френки уперла в меня взгляд, который отталкивал меня и не давал подойти к ней. Девушка положила руку на пятиугольную застежку, и сюрикен, вырвавшись из мертвого тела Карго, вернулся на пояс девушки.
– У нас проблема, – негромко произнес я.
Френки вновь повернулась ко мне.
– Тебе не нравится то, что я сделала, Майкл, – сказала она. – Я понимаю. Если ты не хочешь больше видеть меня…
– Заткнись, – приказал я.
Девушка в крайнем недоумении приподняла брови.
Я быстро прошел мимо нее. Черный саркофаг стоял возле мертвого тела Карго, и ослепительное сияние более не исходило от его стенок.
Тот, ради которого десятки людей собрались в древнем, почти заброшенном храме; тот, ради которого многие умерли здесь; средоточие великой силы и свидетель древней истории – теперь он стоял, в тени высоких изваяний, запорошенный пылью и всеми забытый.
Я отодвинул крышку, и она отошла в сторону, с глухим каменным скрипом.
– Проклятье, – произнес я.
Френки быстро подошла ко мне.
– Ты никогда не говорил ничего подобного, – сказала она.
– Со мной никогда не происходило ничего подобного, – ответил я.
Я остановился у края черного саркофага, не глядя на то, что он скрывал от мира на протяжении столетий. Между каменных берегов гроба сморщивались высохшие останки.
– Что? – резко спросила Френки.
Вместо ответа я протянул руку. Капли крови, что широкой струей хлынули из рассеченной шеи Октавио Карго, упали на стены черного саркофага.
Кровь вампира просочилась сквозь толстый камень, словно была то губка; она подрагивала на внутренний стороне гроба, собираясь каплями, и тонкими струйками слез скатывалась к сморщившемуся мертвецу.
– Что?! – в ярости спросила девушка.
– Кровь, – ответил я. – Проклятие, что наложил Иоахим перед смертью, исполнилось; Карго коснулся его останков.
18
Франсуаз шагнула ко мне. Ее сильные пальцы впились в мое плечо; девушка развернула меня, освобождая себе дорогу. Демонесса подошла к потемневшим останкам Иоахима, и взглянула на него.
– Это невозможно, Майкл, – зло прошипела она. – Карго мертв.
Всесокрушающая ярость охватила ее. Она не могла поверить в то, что собственными руками выпустила из склепа древнее зло, которое должна была заточить здесь навсегда.
Девушка схватила меня за отвороты костюма и резко встряхнула.
– Как он мог не обрести могущество своей расы? – прорычала она. – Отвечай.
– Он не получил, – ответил я. – Сила архивампиров досталась ближайшему из потомков Карго.
Франсуаз встряхнула меня еще раз, как тряпичную куклу.
– Как? – спросила она.
– Кровь впиталась в мертвеца прежде, чем Карго умер, – произнес я. – Это открыло врата астрала. Карго, растворивший их, скончался прежде, чем энергия успела втечь в него. Она досталась прямому потомку Иоахима, одному из вампиров.
Я взял Франсуаз за плечи и сжал их ласково, но крепко.
– Теперь послушай, – произнес я. – Ничего страшного еще не произошло. Тот, кто обрел могущество Иоахима, сам этого не знает. Он не умеет пользоваться астральной силой.
Я заглянул в серые глаза девушки.
– Нам будет несложно его найти. Мы проследим генеалогическое дерево Иоахима. Потом мы приведем его сюда и проведем обряд очищения.
– Ты сможешь? – отрывисто спросила девушка.
– Конечно; я же ченселлор.
Франсуаз глубоко вздохнула, и ее крепкие груди коснулись моего тела. Она произнесла три очень крепких ругательства, и только после них отпустила мою одежду.
Лицо красавицы вновь стало жестким и уверенным в себе. Однако я не мог не видеть, произошедшее потрясло ее гораздо глубже, чем она хотела бы показать мне.
Я поцеловал ее; я чувствовал, как мои губы собирают волнение, ярость и растерянность, которые девушка пыталась скрыть.
– Ладно, герой, – Френки отстранилась.
Ее смутило то, что я стал свидетелем ее секундной слабости.
– Не станешь же ты обниматься в склепе.
Франсуаз поправила кожаную куртку, словно я уже наполовину сорвал ее.
– Я спокойна, – заверила меня девушка.
С этими словами она размахнулась и изо всех сил ударила ногой отрубленную голову Октавио Карго. С развевающейся бородой, обрубок полетел к каменной стене, и разбился об нее, сползая кровавыми ошметками.
– Теперь спокойна, – уточнила Френки. – Ну, герой – как ты собирался отловить его правнуков?
Я взял девушку за руку.
– Не вини себя, – произнес я. – Дело не в том, что ты отрубила голову Карго. И это не метафизическая расплата за то, что ты убила безоружного.
Франсуаз может убить человека, только слегка прикоснувшись к нему пальцами. Но в этот момент я чувствовал, как ее ладонь едва заметно затрепетала. Я понял, что говорю правильные слова.
– И ты не должна уходить из-за этого в монастырь, – продолжал я. – И вышивать святых.
Девушка коснулась моего лица.
– Спасибо, Майкл, – произнесла она. – Я действительно ценю то, что ты делаешь.
Эти слова звучали ласково, но на самом деле означали приказ заткнуться. Я понял, что слишком близко подошел к той грани в наших отношениях, которую не должен пересекать.
Я потрепал девушку по подбородку, чего она терпеть не может, поскольку считает, что так можно обращаться только с гулящими девками и бесхребетными женами-кухарками.
Затем я вынул меч из ее ножен и дважды взмахнул им в воздухе.
Подобное приводит Френки в состояние бешеной ярости. Она полагает, что я вообще не должен пользоваться ее оружием, поскольку это не соответствует моему духовному сану ченселлора.
А если я и захочу взять ее дайкатану, скажем, чтобы попускать солнечных зайчиков, то должен попросить ее, а не вытаскивать меч самому, словно он мне принадлежит.
Глаза девушки вспыхнули, и я понял, что мы вновь стали друзьями.
– Ладно, Френки, – произнес я. – Вообще-то обследовать покойников – это твоя работа, но на сей раз дело слишком ответственное, чтобы…
Я осторожно опустил лезвие дайкатаны в саркофаг. Почти не нажимая на рукоятку, я отсек пальцы мертвеца, что удерживали на его груди книгу в черном переплете.
– Там нет порнографических картинок, – процедила девушка. – Если ты их ищешь.
– Я знаю, где продают такие картинки, – с достоинством отвечал я. – Не говори под руку.
Лезвие клинка, выкованного из крыла дракона, проходило сквозь высохшие ткани не встречая сопротивления, словно они состояли из воздуха.
Сморщенные обломки посыпались на грудь мертвеца, и я аккуратно смел их на дно саркофага, повернув дайкатану боком и действуя ей, как лопаточкой.
Я подцепил книгу кончиком меча и поднял ее в воздух.
– Вот, Френки, – произнес я. – Ты слышала о «Хрониках города Вампиров»?
– Священные тексты?
– Скорее, летописи. Каждая семья вампиров ведет записи, относящиеся к истории их рода. Глава клана не должен расставаться со своими Хрониками, и Иоахим не выпустил их из рук даже в момент казни.
– Думаю, он просто не хотел, чтобы все видели, как у него пальцы трясутся.
– Какая ты циничная.
Я опустил книгу на крышку саркофага, наполовину сдвинутую над черным каменным гробом.
– К ней нельзя прикасаться руками? – спросила девушка. – Это заклятие?
– Нет там никакого заклятия, – отвечал я, со второй попытки подцепливая мечом верхнюю обложку. – Но не стану же я копаться в покойнике пальцами.
– А мой меч, значит, можно испачкать?
Я отвернул первую страницу, и знак пентаграммы, на этот раз черный, взглянул на нас с пожелтевшей страницы. Внутри него, ограниченное пятью гранями, корчилось изображение младенца, распятого и с вывороченными внутренностями.
– Герб семьи Иоахима, – прояснил я. – Мило, правда? Почти рождественская открытка.
Я просунул меч между страницами.
– Они слиплись, – сообщил я.
Я взглянул на Франсуаз, давая ей понять, что пальцами переворачивать листы гораздо удобнее. Франсуаз смерила меня взглядом и сложила руки на груди. Я покачал головой, огорченный ее нежеланием помогать, и, просунув меч поглубже, смог разделить склеившиеся страницы.
– Генеалогия вампиров пишется в начале книги, – произнес я. – Кстати, Френки, так же написаны и все четыре Евангелия. Ты думаешь, что …?
Девушка отпихнула меня в сторону и взглянула на титульный лист хроник.
– Ты думаешь о том же, о чем и я? – спросила она.
– Я никогда ни о чем не думаю, – возразил я. – Это спасает от ошибочных выводов.
Крупные буквы, выведенные готическим шрифтом, чернели на середине страницы. Надпись, начертанная на древнем гелонском языке, гласила: «Иоахим Сигетвар Владек».
19
Курта Тидволла не было среди солдат, что окружали Октавио Карго, молчаливыми свидетелями его несбывшегося триумфа.
Острый ум лизардмена привык к осторожному ползанию, но не дерзающему полету. Он подсказал Тидволлу, что в такой миг необходимо держаться как можно дальше от древнего Склепа хоттов.
Нельзя сказать, что Тидволл не верил в успех ритуала Карго, или верил недостаточно сильно. Он не давал себе труда задумываться над такими вопросами, если ему было твердо известно, что жизни его может угрожать опасность.
К тому же, лизардмен не мог знать наверняка, не захочет ли его хозяин опробовать свою приобретенную силу на нем, Тидволле.
Лизардмен сидел за простым деревянным столом, обхватывая когтистыми пальцами кружку тамарискового эля. Гибкое тело Тидволла было изогнуто, плоская голова почти касалась пенистой шапки, что возвышалась над темным напитком.
Капитан постарался натянуть поглубже капюшон своего плаща. Он не хотел, чтобы кто-нибудь в таверне, увидев его, признал помощника Октавио Карго.
Это был трактир фрейских каменотесов. Бармен с матовой кожей, отблескивающей не хуже стойки, цедил из бочки эль, и хобот его изгибался так же, как и металлический кран, по которому в деревянные кружки струился пьянящий напиток.
Шестеро рабочих, сгрудившись за одним из столов в центре таверны, громко переговаривались. Они не замечали одинокого лизардмена, приютившегося в темном углу трактира, и не считали нужным понижать голос.
– А потом она взмахивает мечом, – громко трубил один из каменотесов, обладающий самым громким голосом среди компании выпивох. – И…
Он попытался передать звук, с которым лезвие клинка пронзает воздух, хотя его голосовые связки не были к этому предназначены.
– И голова у того солдата так и покатилась.
– Ну, – недоверчиво воскликнул какой-то слушатель.
– Так все и было, клянусь Ашшуром, – горячился рассказчик. – Вон, Тонг может подтвердить.
Тот, к кому были обращены эти слова, коротко закивал и погрузил свой хобот еще глубже в кружку. Если рассказчик хотел поделиться своими впечатлениями, то Тонг собирался утопить их в эле.
Длинный язык в волнении высунулся изо рта Тидволла и спрятался обратно. Капитану не терпелось узнать, что произошло в Склепе хоттов, но он не решался поторопить рассказчика.
– И вот, – каменотес приложился к кружке, и выпил ее половину в несколько булькающих глотков. – Все лестница была покрыта мертвыми телами. Это я вам говорю.
Он наклонил голову, понижая голос.
– Тот человек, что нас нанял – с бородой такой – стоял перед гробом. Да все руку свою держит, что твой медведь лапу сосет. А потом…
Рот каменотеса раскрылся, а глаза закатились, в предвкушении финала истории.
– А потом мы свалили к чертовой бабушке, – глухо произнес Тонг, и его хобот со свистом втянул воздух со дна опустевшей кружки, пытаясь ухватить хотя бы капельку эля. – И больше ничего не видели. Эй, хозяин, еще.
Трактирщик сам с интересом прислушивался к истории рабочего, и потому скоро откликнулся на эти слова.
Рассказчик замолк, и его маленькие глаза разочарованно заморгали. Было ясно, что он уже успел сочинить красочную концовку, которая бы достойно завершила его повествование. Теперь, когда ему пришлось замолчать на полуслове, он с огорчением уставился на свой эль, залпом допил его вытягивая спиртное хоботом и заказал еще.
Курт Тидволл поднялся, и опустил на влажный стол три медные монеты, стараясь не привлечь к себе внимания даже тихим звоном.
– Что же, сеньор Карго, – пробормотал он. – Если так произошло, то я знаю, чем все закончилось.
Серый ослик взмахивал хвостом за спиной Курта Тидволла. Короткие ноги верхового животного везли лизардмена по широкой степи.
– Да, сеньор Карго, – говорил Тидволл, сдвигая на затылок широкополую шляпу.
Она довольно нескладно сидела на плоской голове капитана, но тот видел в ней единственный способ спастись от полуденной жары.
– Вы были хорошим патроном – умным, изобретательным. Даже в меру справедливым. Только вот черт понес вас в эту гробницу. Не будь ее, мы бы до сих пор королевали.
Курт Тидволл нагнулся, срывая высокую травинку. Широкополая шляпа едва не сползла с его головы, но лизардмен вовремя подхватил ее.
Он засунул лепесток между кривыми зубами и пожевал его.
Тидволл выплюнул изжеванную травинку, и флегматичный ослик подхватил ее на лету, принявшись перемалывать плоскими зубами.
– Сеньор Карго, и я уж не совершу вашей ошибки – не стану связываться с древними пророчествами.
Нечто, виднеющееся возле линии горизонта, привлекло внимание Тидволла. Лизардмен попытался подняться на стременах, но его кривые лапы не позволили ему увидеть слишком много.
– Вперед, – приказал он ослику, и направил серого скакуна в сторону от дороги.
Глаза лизардмена поворачивались, каждый в свою сторону. Он еще не был уверен в том, что правильно оценил увиденное. Его язык забился о кривые зубы, а кончик хвоста дрожал, свешиваясь с седла.
Курт Тидволл спрыгнул с ослика и неловко поспешил по высокой траве, запутываясь в ней ногами. Картина разрушения развернулась перед его взволнованным взором. Тела людей и животных, мертвые, корчились на высохшей траве.
Когтистые лапы лизардмена легли на удлиненную морду погибшей лошади. Капитан раздвинул губы животного, и изогнутые клыки сверкнули из засохшего пеной рта.
– Эрифманские кони, – прошептал Тидволл.
Он быстро поднялся, в волнении взбивая траву хвостом. Пройдя два шага, лизардмен снова опустился на колени, и поднял из травы осколок черного, пульсирующего камня.
– Обелиск хоттов, – прошептал он. – Оторви мне хвост, если обелиск не стоял именно здесь.
Тидволл вытянул шею, осматривая долину. Он увидел, как вдали поднимаются шпили Фрейского собора.
– Да, – шипение вырвалось из горла лизардмена. – Камень стоял здесь.
Он прополз по траве еще пару футов, вылавливая из нее пульсирующие осколки. Серый ослик, взмахивая головой, терпеливо ждал своего хозяина.
Кожа на лице Тидволла напряглась, сойдясь в глубокие складки. Они расправлялись медленно, вслед за тем, как мысли оформлялись в голове лизардмена.
– Обелиск рухнул, – прошептал капитан. – Сеньор Карго рассказывал мне о том, что это произойдет. Вы все же сделали это.
Лизардмен выпрямился. Он выбросил в траву осколки черного истукана, оставив себе лишь самый крупный из них.
– Хозяин погиб, – произнес он. – И сила, которую он искал, досталась другому. Вот что произошло. Какой-нибудь сопливый вампиреныш сейчас лежит в канаве, и не знает, что на него снизошло могущество архивампиров.
Тидволл взглянул на осколок в своей руке. Черный камень пульсировал, втягивая в себя свет, словно была это маленькая черная дыра, проваливающаяся в иное измерение.
– Кто же стал наследником, – вопросил сам себя Тидволл. – При помощи этого камня можно определить, какой силой он владеет…
Тидволл вскочил в седло и, погоняя серого, поспешил к роще Минотавров.
20
Незыблемый ход вещей был несправедливо нарушен.
Мерзкий червяк, подобие благородного вампира, обрел силу. А сеньор Октавио Карго мертв.
Курт долго не осмеливался зайти в кабинет хозяина, он знал, что тот терпеть не мог, когда на столе скапливалась пыль, а почта не разбиралась. И день Тидволла всегда начинался с того, что он «убирался» в хозяйском кабинете.
Теперь же лизардмен не знал, следует ли замкнуть дом и предоставить его медленно текущему времени, или запереть только кабинет.
Возникала даже совсем уж безумная мысль, собрать все и спалить виллу, чтоб никому не досталась, а самому либо сгореть дотла – что ему за жизнь без хозяина? Или пойти устроить у гноллов мясорубку. Дону Джузеппе башку отрезать и на копье насадить.
Мысли все эти бродили в голове растерявшегося Курта, ибо не знал он, что делать дальше, куда идти и для чего все это было.
А стервятники уже, прознав о смерти Карго, трезвонят по телефону, и грязные морды прикладывают к окнам, заглядывают, есть кто в доме или нет. Пришла пора что-то решать.
Первым делом Курт приказал всем людям Карго затаиться, вести себя по-тихому. В свалки не ввязываясь, но и выгоду не упускать. Сказал он все важно, и странное дело, его со вниманием и уважением выслушали.
Курт уже собирался ложиться спать, как в кабинете зазвонил телефон. Это была отдельная, хорошо охраняемая выделенная линия. Октавио всегда сам брал трубку и разговаривал.
Немного замешкавшись, Тидволл вошел в кабинет. Ему казалось, что его встретят черные тучи пыли и тяжелый затхлый воздух.
Бесшумно работающий на автоматике кондиционер поддерживал заданную температуру, и только легкий слой почти прозрачный слой пыли напоминал об отсутствии хозяина.
Телефон звонил не переставая. Курт взял трубку.
– Тидволл, – несколько сипло от волнения произнес он. – Резиденция…
Он не стал продолжать по привычке, резиденция Октавио Карго.
На том конце провода помолчали, низкий мужской голос произнес.
– Как я понимаю, резиденция Курта Тидволла. Или я ошибаюсь.
– Не ошибаетесь, – Курт неожиданно для самого себя зашел по другую сторону стола, где находилось роскошное кресло Октавио Карго.
– Что ж все правильно, – бодро проговорил собеседник. – Один ушел, другой пришел, так и должно быть. Я скоро дам о себе знать. Ожидается хорошее дело, сеньор Тидволл.
Курт, положил трубку и сел в кресло хозяина. Небеса не разверзлись, в дверях не появился с пистолетом Октавио.
«Теперь это мое кресло, моя вилла, мои деньги, ведь сеньор не имел ни родных, ни семьи».
Одна мысль, что у Октавио могла быть семья, привела лизардмена в веселое расположение духа, он улыбнулся первый раз с момента смерти хозяина.
«Не пора ли нанести визит самозванцу. Надо действовать, как сеньор, пойду посмотрю. Действительно ли поганец так силен, как представляется».
Тадеуш вот уже пять минут сидел на кровати, вслушиваясь в равномерные удары по двери.
«Что это за идиот пришел, – злобно думал Владек, – еще немного и совсем стену вышибет».
– Открывай, не боись, это я Курт Тидволл пришел потолковать с тобой кое о чем.
«Мстить пришел за своего хозяина, а я разве виноват, что он недоумком оказался?».
Владек накинул черный шелковый халат, надел чувяки из черной замши, неслышно подошел к двери и распахнул ее.
Не ожидавший такого смелого поступка со стороны червяка, Курт машинально занес лапу, чтобы ударить по дверь еще раз. Но увидев враз помертвевшего от страха Владека, миролюбиво осклабился.
– Пришел потолковать на предмет дальнейших совместных действий.
– На что ты мне сдался, жаб бородавчатый? Телохранитель чертов, хозяина ухороводил. Теперь меня хочешь охранять до самой смерти? – нагло ухмыльнулся Тадеуш.
Слова были несправедливыми, тем более Курт пришел не ссориться, а потолковать, потому поведение червя было неправильным. А лизардмен любил, чтобы все было правильно, потому для исправления ситуации он не очень сильно врезал по наглой физиономии вампира, чтобы заиграли краски на его бледном вампирячьем лице.
Тадеуш по-заячьи заверещал и бросился в другую комнату.
– Я ж по чести хочу, чтоб все было, – гудел лизардмен, – я к тебе пришел посоветоваться. Дружбу, можно сказать, предложить, а ты сразу хамишь, я этого не люблю. Давай-ка мирно все обсудим, как дальше жить будем. Как ни крути, ты у меня в большом долгу. Из-за тебя умер мой сеньор.
– То-то, я смотрю, так сильно горюешь, – язвительно пропищал Владек, злобно утирая сопли.
– Горюю сильно, но в душе. А ты, как я погляжу, что-то не больно уж возвеличился, получив силу архивампиров. Вот несправедливость-то. Сеньор Карго бы уж знал, как миром вертеть, а ты…
– Возвеличился или нет, – надменно сказал Владек, когда его опасения улеглись, – не я к тебе на поклон пришел, а ты ко мне.
– Ладно, хватит ходить вокруг да около, кто может включить это чертово кольцо.
– Это тебе не сало в сиропе жарить, тут нужен человек знающий. Подумаю на досуге, дам тебе знать.
– Пожалей себя и меня в искушение не вводи, подумай сейчас. Чего время даром терять, пошли, коли знаешь.
– Мне надо переодеться и привести себя в порядок, – надменно сказал Владек.
– И так хорош, пошли.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.