Текст книги "Тень Хранителя"

Закончив перенастройку блокиратора последнего клирика, Роун направился к Апогею. Несколько минут он колдовал над устройством так, как сказал ему Пятьдесят Первый. Из страшного оружия повалил дым, потом его охватило пламя.

Волк осуждающе покачал головой.

– Такое мощное оружие могло бы нам очень пригодиться.

– Хватит и того, что мы его уничтожили.

На мгновение лицо Волка утратило всякую почтительность, но вскоре к военачальнику братьев вернулось самообладание.

– Я пошлю человека сказать твоему адъютанту и Энде, что Усмиритель работает исправно и они могут приступать к исполнению их плана. Потом… – Волк немного помолчал. Ему не особенно импонировала эта часть их плана, но такой замечательной возможности быстро и незаметно пересечь пространство Дальних Земель ему нечего было противопоставить. – Потом мы направимся к правителю Селигу через туннели хроши.

И к его таинственной супруге, подумал Роун, когда Волк, проворчав что-то сквозь зубы, отошел в сторону. Юноша надеялся, что она сделает все, что обещала Энде. Но вспомнив, как твердо женщина сжимала плечо правителя, Роун решил, что сомнения здесь неуместны.

* * *

К заходу солнца они добрались до Армстронга – столицы южной территории. Окруженная высокими каменными зубчатыми стенами и башнями, какие строили в стародавние времена, крепость произвела сильное впечатление на путников. На деле правитель Селиг был гораздо более могущественным человеком, чем казалось на совете в лагере братьев. Армия наемников не защищала его владения, но, как сказала ему Энде, многие его подданные были очень неплохо обучены военному искусству – многих тренировали апсара, хотя они этого и не знали. В любой момент все они были готовы взяться за оружие.

Как и предполагал правитель, сразу же после того, как братья начали совершать набеги на караваны, Дарий выслал против них клириков, причем столько, сколько раньше в этих краях их никогда и не бывало. Селиг организовал у себя встречу солдат Хранителя именно в тот вечер – в честь великодушия Архиепископа и возвращения Нашей Стоув.

Братья, переодетые в ее скромных почитателей, надвинув капюшоны на глаза, прошли через главные ворота крепости. Они шли неспешной процессией, понурив головы, тайком считая многочисленных клириков, без дела шатающихся по улицам. Роун дважды постучал в дверь кухни дворца правителя, и вскоре она распахнулась. Склонившись в почтительном поклоне, служанка провела их в помещение, где полным ходом шла подготовка к предстоявшему грандиозному празднеству. Расположившись в дальнем углу огромной кухни, «монахи» подкрепились с дороги и в знак благодарности раздали всем поварам и кухонной прислуге портреты Нашей Стоув.

Когда жена правителя спустилась проверить, как идут приготовления к банкету, ее сопровождал клирик – он все внимательно осматривал, обнюхивал и пробовал каждое блюдо. Когда одна из поварих обратила внимание хозяйки на монахов, исполненная достоинства, живущая под чужим именем апсара обратилась к ним с приветствием. Клирик неотступно следовал за ней.

Положив руку на плечо Роуну, она окинула взглядом стол.

– Нам очень повезло, что вы почтили нас своим присутствием в такой важный для нас день.

– Любой день годится для праздника в честь Нашей Стоув.

– Да, конечно. Мы всегда готовы следовать туда, куда позовет нас ее любовь. Может быть, она позовет нас сегодня вечером? Не согласитесь ли вы помолиться с нашими гостями за здоровье и благополучие Нашей Стоув?

– Мы живем ради служения Нашей Стоув.

Именно в этот момент немолодой уже человек прошел через всю кухню, где уже стало тесно от скопившегося народа, и поклонился жене правителя:

– Твое Величество, мне доложили, что к нам прибывают с северных территорий еще пятьдесят людей Архиепископа! – нервно произнес он.

– Замечательно! А они успеют на наш праздник?

– Думаю, да.

– Дона! Патино! – позвала она поваров. – Подготовьте все необходимое еще для пятидесяти гостей! – Явно проявляя нетерпение и словно торопясь продолжить осмотр банкетного зала, она обратилась к стоявшему рядом с ней клирику: – Пойдем, отец Матиас? Нам еще много что надо…

Но отец Матиас перебил ее, ткнув пальцем в сторону Волка:

– Почему эти монахи даже на твоей кухне прячут лица под капюшонами?

Роун не заметил на лице жены правителя и намека на замешательство.

– Меня, отец Матиас, совершенно не волнует, в какой форме эти монахи выражают свою приверженность Нашей Стоув.

– А может быть, вот этот ее почитатель ответит на мой вопрос? – прорычал клирик, тяжело опустив обе руки на плечи Волка.

Роун уже хотел было вмешаться, но Волк поднялся и откинул с лица капюшон. Взглянув сверху вниз на клирика, он сказал:

– Мы ничего не скрываем, отец. Суета кухни отвлекает нас от молитвы.

– Что? Неужели даже такой ничтожный шум отвлекает ваше внимание? – Клирик внимательно вглядывался в темные глаза Волка, лысую макушку и заросшее седоватой щетиной лицо. – Для святоши ты выглядишь на редкость крепким малым.

– Раньше я был землепашцем. Потом Наша Стоув озарила меня светом своей любви.

Клирик усмехнулся.

– Она им всех нас озарила. Все любят Нашу Стоув.

– Все ее любят, – смиренно вторили ему монахи.

– В Дальних Землях все больше народа обращаются в истинную веру. Нам нужно, твое Величество, послать в Город гонца, чтобы сюда направили более подготовленных монахов, которых ничто не может отвлечь от молитвы. Их голоса…

– Отец Матиас, – сказала супруга правителя, направляя клирика к двери, – мы все бесславны пред величием Нашей Стоув. Я уверена, что смирение этих людей обеспечит успех их миссионерской деятельности.

Роун заметил, что Волк слегка расслабил руку, сжимавшую рукоять меча-секача.

– Да пребудет с нами благодать Нашей Стоув, – пробурчал он.

– На всех нас лежит благословенная печать ее любви, – произнес Роун с улыбкой облегчения.

* * *

Когда в конце концов они расселись за небольшим столом в углу просторного банкетного зала, Роун поразился тому, что удалось сделать правителю Селигу. Зал был битком набит клириками – юноша насчитал двести четырнадцать воинов Архиепископа.

Когда слуги расставили на столах блюда с мясом и овощами, правитель встал с намерением произнести тост.

– Как всем вам известно, наступили опасные времена. От набегов этих презренных предателей – братьев, пострадали три моих самых полных и изобильных каравана с продовольствием. Мы в неоплатном долгу перед вами за то, что вы так быстро пришли нам на помощь. Перебои в торговле несут угрозу самому Городу, и с ними необходимо покончить. Провинции возникают и исчезают, а Город должен стоять вечно!

– За Город! За Архиепископа! За Нашу Стоув! – громогласно прокричали клирики.

Правитель поднял бокал и выпил. Его примеру последовали все приглашенные, за исключением клириков, давших обет воздержания.

– Ваша храбрость и преданность обеспечат торговым путям безопасность, а бандиты понесут заслуженную кару. Наши караваны снова будут доставлять товары благодаря вашей поддержке и… – он театрально обвел взглядом всех присутствующих, – вашему замечательному новому оружию. Братья склонятся перед ним в прямом смысле слова!

Он рассмеялся, и клирики ответили ему громким хохотом. Но как только хохот смолк, они тупо уставились в пространство перед собой, причем на их лицах вообще отсутствовало какое бы то ни было выражение.

Супруга правителя чуть склонила голову.

– Не желают ли монахи предложить свои услуги для благословения?

Когда она поднялась, чтобы проводить монахов, стоявший неподалеку от нее старик повернулся к переминавшимся в нерешительности с ноги на ногу слугам.

– Это благословение вам придется пропустить. Они бы здесь все смели в мгновение ока. А кто будет в ответе, если десерт еще не готов и придется ждать? Я. Пошли все отсюда! Убирайтесь вон!

– Я бы посоветовала твоим людям работать попроворнее, – прошептала апсара, поравнявшись с Роуном. – Гипноз, которым я их вывела из строя, продлится не более получаса.

– Следите за дверями, – распорядился Волк. Роун и четверо других братьев откинули назад капюшоны и занялись перенастройкой блокираторов клириков.

В середине зала Роун увидел клирика, который допрашивал их на кухне. Юноша не мог сдержать улыбки, прижав коробочку с устройством к шее отца Матиаса. И тут его запястье как будто сжали тисками – внезапно клирик вскочил и приставил ему к горлу нож.

Волк почти уже выхватил меч-секач, но клирик с такой силой прижимал нож к шее Роуна, что на ней выступили капли крови. Братья были вынуждены отступить назад.

– Одно движение – и он мертв. Что это у вас за устройство такое?

– Отпусти меня, и я тебе покажу, – спокойно ответил Роун.

Но отец Матиас и не думал ослаблять захват.

– Дарию будет приятно узнать, что его подозрения в лояльности правителя и тебя, твое Величество, оправдались. Но особую радость, сударыня, он получит, глядя на твои страдания.

Супруга правителя – воплощение спокойствия и изящества, пригубила вина из хрустального бокала.

– Ты слишком самонадеян, отец Матиас, – ты ведь здесь один, а монахов много.

– Но этот им особенно дорог. Или ты не видела, как их перекосило от страха, когда я ему немного крови пустил?

Отец Матиас перевел взгляд на нож, приставленный к шее Роуна, и в этот момент супруга правителя с быстротой молнии бросила бокал с вином в лицо клирика. Роун тут же перенес вес на другую ногу, вывернул противнику руку, дернул ее на себя и бросил клирика на спину. Тот сильно ударился об пол, но тут же вскочил, и когда Роун шагнул к нему, в руке у клирика блеснул кинжал. Юноша изготовился сильно его ударить в грудь, но клирик вдруг пошатнулся, колени его подкосились, и он замертво упал на пол – чуть ниже блокиратора из его шеи торчала рукоять метко пущенного острого столового ножа.

Жена правителя взяла со стола льняную салфетку и вытерла ею руки.

– Извини меня, Роун из Негасимого Света, что прервала твою работу. Когда закончите, мой человек проводит вас в конюшню. Всех вас там ждут кони и оружие. Когда клирики придут в себя, мы найдем подходящий предлог, чтобы извиниться за отсутствие отца Матиаса. Пожалуйста, продолжайте. Этот инцидент отнял у вас много времени.

Отвернувшись от Роуна, она позвонила в колокольчик, и вошел пожилой слуга. Выслушав негромко данные ему указания, он быстро ушел и вскоре вернулся с тремя женщинами, по виду которых Роун определил, что они принадлежали к племени апсара. Они быстро вынесли тело из зала, и от кровавой схватки там не осталось и следа.

Закончив работу с блокираторами клириков, Роун обернулся и посмотрел на стол правителя. Его супруга стояла перед мужем на коленях, склонив голову, тело ее содрогалось от рыданий. Еще больше его удивило то, как Селиг обнял ее, привлек к себе и ласково гладил по голове. Роун сразу вспомнил силу привязанности Святого к Кире. Она была последним человеком, о котором он говорил перед смертью. Интересно, любила ли жена правителя своего мужа так же сильно, как он ее? Узнает ли когда-нибудь правитель всю правду о своей супруге? Может быть, ему достаточно того, что с ее помощью он добился значительно больших успехов, чем мог бы достичь сам?

Перед отъездом из Академии Роун спросил у Энде, как звали жену правителя. Исоделъ, ответила та. Он навсегда запомнил имя женщины, которая в тот вечер ради его спасения совершила убийство.

* * *

За время отсутствия в Академии им удалось перенастроить триста сорок семь блокираторов и уничтожить три Апогея. При этом братья не потеряли ни одного человека. Настроение у всех было отличное. Роун был бы счастлив, если бы успех двух других групп оказался хотя бы наполовину таким же впечатляющим.

Впервые со времени встречи с братьями в Кальдере Роун с оптимизмом смотрел в будущее. Но когда они достигли долины, где располагалась Академия, то увидели, что в том месте, где находился потайной вход в пещеру, в небо клубами поднимался черный дым. Все, не произнеся ни слова, пришпорили коней и галопом понеслись к цели, надеясь на лучшее. Роун был уверен – они успеют вовремя и не допустят беды.

Доскакав до входа, он увидел нескольких братьев и апсара, которые никак не могли прокашляться от дыма. Там же сновали перемазанные сажей, потерянные и сбитые с толку гюнтеры. Но все, к счастью, были живы. С облегчением вздохнув, Роун спешился и кинулся к Лампи.

– Что тут у вас стряслось?

– Кто-то устроил диверсию.

– Где Мабатан и Энде?

– Взрыв произошел в казармах… остальные сейчас… в библиотеке… с ранеными.

– Есть потери? – спросил Волк.

Лампи, которого трясло как в лихорадке, тяжело вздохнул, из глаз его хлынули слезы.

– Двое. Они заваривали чай… в кухне, они… – Лампи уставился на Роуна, – гюнтер Номер Семьдесят Девять…

Гвендолин? Роун покачал головой, не в силах в это поверить. Из всех гюнтеров она была самой любознательной, самой приветливой и спокойной, она даже позволяла себе улыбаться. Когда Межан с Талией все в слезах подошли к нему, держась за руки, у него сорвалось дыхание.

– …и Доббс, – сказал Лампи. – Доббс…

ПОВЕЛИТЕЛЬ ТЕНЕЙ

КОЛЛЕКТИВНЫЙ РАЗУМ ЛЮДЕЙ СОЗДАЛ ЭТОТ МИР И СЛЕДУЮЩИЙ. НО КАЖДЫЙ РАЗУМ ОТБРАСЫВАЕТ ТЕНЬ, И ЕСЛИ СОБРАТЬ ЭТИ ТЕНИ ВОЕДИНО, ОНИ МОГУТ ПОРОДИТЬ ВЕЛИКУЮ ТЬМУ ТЬМУ, СПОСОБНУЮ ЗАТМИТЬ ВЕСЬ СВЕТ

ДНЕВНИК РОУНА РАЗЛУКИ

Обед так затянулся, что, казалось, никогда не кончится. Дарий забавлялся с лебезившим перед ним правителем Поллардом уже не меньше часа, как утомленная кошка с попискивающей мышкой. Правитель явно чувствовал на собственной шкуре неотвратимую силу ударов, наносимых Роуном. Если верить тому, о чем он все время скулил, нападения на его караваны с товарами стали чуть ли не повседневной обыденностью. Хранитель, естественно, на все его жалобы отвечал обвинениями. Чтобы жизнь в Городе протекала нормально, нужна нефть. Это была насущная очевидная необходимость. Прекращение поставок нефти в Город равносильно предательству. Стоув пыталась сосредоточиться на разговоре, в котором наверняка упоминались какие-то важные для Роуна подробности, но многочисленные оправдания и доказательства, приводившиеся подхалимом-правителем, волновали ее несравненно меньше, чем Виллум.

Эти жалкие алчные мясники сгрудились тогда над его телом, как мухи над трупом. Она должна была обратиться к ним самым повелительным своим тоном, чтобы они не вздумали его потрошить на месте. Постоянно косясь на нее, доктора начали нерешительно прикреплять к его голове датчики. Вдруг она увидела голубой переливчатый завиток света, вихрившийся у подушки и закручивавшийся вверх по проводку датчика. Сославшись на головную боль, она потребовала приглушить освещение, чтобы более четко видеть синеватые отсветы. Бледно мерцавшая дымка покрывала его тело как вторая кожа, как… доспехи. С самым высокомерным видом – чтобы никому и в голову не пришло, насколько важно для нее его здоровье, – Стоув приблизилась к нему и проникла в мерцавшее защитное поле.

Руку девочки мгновенно окутало синеватое холодное пламя. Сначала оно слегка покалывало кожу, но это быстро прошло, и при ее прикосновении Виллум шевельнул пальцем. При этом его похолодевшее тело потеплело. Он был жив, но жизнь теплилась где-то в самой глубине его существа, в каком-то тайном месте, оказавшемся недоступным даже для Дария. Это синеватое сияние, наверное, было сигнальной системой, защитной оболочкой, которая должна была пробудить его к жизни, если бы кто-то чужой попытался сквозь нее проникнуть.

Правильно ли она поступала? Как ей было обрести уверенность в своих действиях? Доверять этим докторам было нельзя – в их взглядах читался голод диких зверей. Но переливчатый синий завиток колечком обвился вокруг ее пальчика, как бы притягивая девочку к Виллуму. Колечком… или перстеньком. Она сунула руку в карман, украдкой достала свою половинку перстня с изображением барсука и поднесла ее к мерцающему завитку. От лба ее через горло и сердце по руке пробежала нить, связавшая ее существо со светившимся перстнем. Отбрасываемое им яркое красное сияние прошло сквозь окружавшую Виллума мерцающую дымку, влившись в него как кровь. Смешавшись с синеватым пламенем, оно стало пунцовым, на какой-то миг приблизилось к глазу барсука и тут же в нем исчезло. Девочка внезапно ощутила, что в перстне их силы слились воедино и затрепетали биением пульса. Все последние четыре дня она сжимала половинку перстня в руке, постоянно прислушиваясь к равномерному ритму этого биения.

– Мы тебе не надоели, радость моя?

Стоув вздрогнула и тут же вошла в свой самый дерзкий и нелюбезный образ. Склонив головку так, чтобы лицо ее было видно только Дарию, с самым своим умильным выражением она ответила:

– Конечно нет, отец. Я вот только сейчас поду мала: а зачем нам нужны все эти правители?

Дарий хмыкнул, и изо рта его на правителя хлынул мощный сине-зеленый поток энергии. Тело гнусного лизоблюда конвульсивно задергалось в судорогах, на лбу выступила кровавая испарина, глаза в ужасе забегали, а под носом образовалась большая капля. Коснувшись ее, он взглянул на палец, и понял, что это кровь. От ужаса правитель стал так жалок, но Стоув слушала его достаточно долго и прекрасно понимала, что невинным агнцем он отнюдь не был. Это был такой же прохиндей, как правитель Брак, которого она…

– Ты ведь не так давно послал Ворона, чтобы тот прикончил одного из них? – лукаво спросила она.

– От кого ты об этом слышала, дочь моя?

– Значит, это только слухи?

– Дыма без огня никогда не бывает. – Дарий встал во весь рост, подавляя правителя величием своей персоны. – Предательство заслуживает справедливой кары, разве не так, Поллард?

– Да, Архиепископ, да, конечно…

Правитель запинался, прикрывая нос платком.

Стоув ясно видела, что единственное, о чем он сейчас мечтал, – это выйти из комнаты живым. Рот его непроизвольно открывался и закрывался, как у рыбы, выброшенной на берег.

– Ты хочешь мне сообщить что-нибудь еще, правитель? – нетерпеливо спросил Дарий.

– Меня просили передать Нашей Стоув текст молитвы.

– Да неужели? – Стоув изобразила неподдельный интерес и в ожидании ответа растянула губки в самой своей снисходительной улыбке.

Поллард нервно переводил взгляд с Дария на Стоув.

– Мне можно?..

Стоув обернулась к Дарию. Было ясно, что теперь настала его очередь томиться скукой, мысленно он уже строил новые страшные козни для друзей и врагов. Ну и хорошо.

– Пожалуйста, правитель, передавай, – подбадривая собеседника, ответила девочка.

– Наша Стоув, дети твои просыпаются с криком. По ночам нам является демон, отнимает все наши мечты. Мы спим, но нет нам во сне отдыха, едим, но не набираемся сил. Мысли наши витают в облаках, а работа остается несделанной. Наша Стоув, дитя света, обрати на нас свой лучезарный взор, чтобы мы были благословенны под твоей защитой.

Стоув подумала о воспоминаниях Роуна, которыми он с ней поделился, – через весь Край Видений причудливыми путями, чем-то напоминавшими сеть кровеносных сосудов, в направлении Спиракали пролетали какие-то смутные тени. Их большая часть двигалась из тех районов, на которые власть Владык не распространялась. Неужели Трон Дария настолько не давал Повелителю Теней насытиться, что теперь ему приходилось использовать и другие источники энергии? Мог ли он сам отнимать у людей их сны? В таком случае нельзя было сбрасывать со счетов возможность того, что демон правителя выполнял ту же жуткую функцию, что и Трон Дария…

– Я лишаю тебя должности, правитель.

Тон Дария был настолько холодным, что у Стоув по спине пробежали мурашки. Неужели он все-таки слушал, о чем они говорили? Она опустила глаза.

Как только Поллард ушел, она повернулась к сидевшему рядом с ней чудовищу и как ни в чем не бывало спросила:

– И все же, отец, я никак в толк не возьму, зачем нам нужны правители? Почему бы тебе просто не послать Владык, чтобы они правили в Дальних Землях?

Дарий моргнул. Девочка застала его врасплох – на какой-то момент он потерял бдительность. Потом глаза его сузились.

– Такая смышленая девочка, а понять не можешь, – прошепелявил он.

– Но отец, с чего бы мне вообще об этом задумываться?

– Именно этот вопрос я себе и задаю.

Стоув по-девичьи хихикнула. В глазах у него лишь что-то мелькнуло, но она поняла, что вопрос его не на шутку озадачил.

– Этот правитель – просто болван, отец. Он не достоин того, чтобы ты тратил на него свое бесценное время. Потому я и спросила: зачем нам вообще нужны эти правители? Или я не права? Может быть, я чего-то недопоняла?

Вдруг ей показалось, что Дарий до крайности утомлен. Он явно принял ее слова всерьез. Будто предостерегая от чрезмерной откровенности, кольцо на ее пальце стало пульсировать. Что-то изменилось. Причем не в лучшую сторону – она была в этом уверена.

– Нет, дочь моя, ты все поняла правильно. Я послал бы Владык в Дальние Земли, если бы мог это сделать, но мы привязаны к Городу многими способами, о которых сейчас тебе рассказывать я бы не хотел. Я устал, а мне еще надо кое-что обдумать. А ты? Что ты собираешься делать сегодня вечером, дочка?

– Чем бы я ни занималась, отец, мысленно я все время буду с тобой, – ответила Стоув, мягко коснувшись его дряхлой руки с вздувшимися венами.

От кожи его исходил болезненный неестественный запах, и Стоув замутило. Кольцо сильно разогрелось, и это не предвещало ничего хорошего. Она еле сдерживалась, чтобы пулей не вылететь из комнаты. В обладании властью заложена доля лени, инерции, поэтому важно всегда воздерживаться от резких импульсивных поступков. Зная это, девочка дождалась того момента, когда Дарий махнул ей на прощание рукой, чарующе ему улыбнулась и лишь потом не торопясь удалилась, как будто была совершенно уверена в том, что у него не хватит сил бросить ей в спину нож и пронзить сердце.

Бросившись вперед по коридору, она увидела пустое кресло-каталку и покатила его перед собой. Из комнаты Виллума в тускло освещенный коридор выбивались яркие лучи света. Войдя туда, она не поверила своим глазам! Виллум лежал на кровати и бился в конвульсиях, грудь его была обнажена. За запястья и лодыжки его наручниками приковали к кровати, а плечи и бедра были к ней прикреплены металлическими прутьями. Голову его целиком покрывал металлический цилиндр. Один из докторов держал в руке скальпель и уже приготовился разрезать ему грудную клетку, остальные как по команде повернули головы в сторону ворвавшейся в комнату девочки и поклонились ей, но с места не двигались.

– Надо же, какие вы молодцы – оживили моего наставника! – Она одарила каждого из них благосклонной улыбкой, потом остановила взгляд на Виллуме, пытаясь определить, насколько сильно он пострадал. От ключицы вниз через всю грудь была проведена линия… – Не могли бы вы прямо сейчас снять с него эти наручники и зажимы? – Когда она поняла, что доктора восприняли ее приказание как руководство к действию, Стоув перевела дух.

Она держалась так, будто врачи услужили ей, что Виллум пришел в себя, но на самом деле напряженно думала, не Дарий ли им приказал с ним так поступить. При этом девочка молила бога, чтобы ее простодушие и бесхитростность выглядели убедительно.

Когда они сняли с его головы металлический цилиндр, Виллум еле заметно ей улыбнулся.

– Ой, смотрите! Он улыбнулся. Ну разве он не лапочка? – сказала она так, будто говорила о любимом домашнем зверьке. – Наверное, он уже чувствует себя достаточно хорошо, и я хочу его покатать.

Отстранив докторов в сторону, она помогла Виллуму пересесть в инвалидное кресло. Ничего не говоря, ни о чем не думая, она поймала его взгляд – теперь она точно знала, куда должна его везти. Бросив на прощание самую свою обворожительную улыбку докторам, она выкатила Виллума в каталке из комнаты. Миновав длинные коридоры и застекленный переход, они оказались в стоявшем рядом здании. Проехав по лабиринту переходов, они добрались до одного из небольших залов путешествий.

– Стоув, я боюсь, у меня не хватит сил, – прошептал Виллум.

– Доверься мне, мы делаем именно то, что тебе нужно.

Она заперла дверь, помогла Виллуму пересесть в стеклянное кресло, потом с опаской коснулась капельки крови, просочившейся сквозь наспех накинутую рубашку.

– Я поправлюсь. Но пока я еще совсем слаб…

– Виллум, мне очень помогла Стена ловцов видений. Я знаю, она и тебе поможет. Тебе нужно снадобье?

Виллум улыбнулся.

– Будет достаточно, если ты дашь мне руку.

Он в изнеможении откинул голову назад.

И все-таки им быстро удалось выпутаться из этой передряги…

Стоув коснулась его руки и мысленно с ним связалась. Виллум.

Я здесь, Стоув. И в тот же миг они отправились в путь.

УСЛЫШАВ ЗНАКОМЫЙ ГУЛ СТЕНЫ, СТОУВ СИЛЬНЕЕ ПРИЖИМАЕТ СОКОЛА К ГРУДИ. ПЕРЬЯ У ВИЛЛУМА БЛЕКЛЫЕ, ЛАПЫ ТАК БЕЗЖИЗНЕННО ВИСЯТ, ЧТО У НЕЕ СЕРДЦЕ СЖИМАЕТСЯ. КАК ТОЛЬКО ОНИ ПОГРУЖАЮТСЯ В ОГРОМНЫЙ МЕРЦАЮЩИЙ ЗАНАВЕС, НА НИХ ОБРУШИВАЕТСЯ ИСКРОМЕТНЫЙ КАСКАД СВЕТА. ОСТОРОЖНО ПРОТЯНУВ РУКУ, ОНА ПОМЕЩАЕТ СОКОЛА В СВЕТ СТЕНЫ, ИГРАЮЩИЙ ВСЕМИ ЦВЕТАМИ РАДУГИ. ПОДАВШИСЬ НЕМНОГО НАЗАД, ДЕВОЧКА ЛЮБУЕТСЯ ВОСХИТИТЕЛЬНЫМ ВИДОМ, КОТОРЫЙ ОН ОБРЕТАЕТ, ЗАРЯДИВШИСЬ ЭНЕРГИЕЙ, БЛЕСКОМ ЕГО ОПЕРЕНИЯ, ОСТРЫМ ВЗГЛЯДОМ БЛЕСТЯЩИХ ГЛАЗ.

«МЫ ПОЛУЧИЛИ ТО, К ЧЕМУ СТРЕМИЛИСЬ, – ГОВОРИТ ОН. – СЕГОДНЯ МНЕ БЫ НЕ ХОТЕЛОСЬ ВСТРЕЧАТЬСЯ С ЛОВЦАМИ ВИДЕНИЙ».

«НАМ НУЖНО ОТПРАВИТЬСЯ К СПИРАКАЛИ И ВЗГЛЯНУТЬ НА ТО, ЧТО ТВОРИТСЯ ПОД НЕЙ. МЫ ДОЛЖНЫ ВЗГЛЯНУТЬ НА ПОВЕЛИТЕЛЯ ТЕНЕЙ СОБСТВЕННЫМИ ГЛАЗАМИ. Я СМОГУ СКАЗАТЬ, ЧТО ТУДА МЕНЯ ПРИВЕЛИ ПОИСКИ РОУНА И ДЕТЕЙ».

ВИЛЛУМ КОЛЕБЛЕТСЯ, НО НЕДОЛГО.

«ХОРОШО. ПОСМОТРИМ, ЧТО СОБОЙ ПРЕДСТАВЛЯЕТ СПИРАКАЛЬ».

СО СКОРОСТЬЮ МЫСЛИ ОНИ ПРОНОСЯТСЯ СКВОЗЬ ОБЛАКА И ОКАЗЫВАЮТСЯ НЕПОДАЛЕКУ ОТ СТРОЕНИЯ. НО НАХОДИТЬСЯ СЛИШКОМ БЛИЗКО К НЕМУ ОПАСНО – АСТРАЛЬНОЕ ТЕЛО МОГУТ ПОГЛОТИТЬ ЯЗЫКИ ПЛАМЕНИ. ДАРИЙ ТАК РАСПРАВИЛСЯ НЕ С ОДНИМ ВЛАДЫКОЙ.

СТОУВ ВЗДРАГИВАЕТ.

«Я ЧУВСТВУЮ… ГОЛОД. ЭТО ПОВЕЛИТЕЛЬ ТЕНЕЙ?»

«ДА». – СОКОЛИНЫЙ ГЛАЗ ВИЛЛУМА СВЕРКАЕТ ЯРКИМ КРАСНЫМ СВЕТОМ.

«ТОГДА… КАК ЖЕ НАМ ТУДА ПОПАСТЬ?»

«НАДО ЧТО-НИБУДЬ СБРОСИТЬ ВНИЗ. – СОКОЛ ПОВОРАЧИВАЕТ ГОЛОВУ, ЗАРЫВАЕТ ЕЕ СЕБЕ В ГРУДЬ И КЛЮВОМ ВЫРЫВАЕТ ПЕРО. – НАДЕЛИ ЕГО ЧАСТИЧКОЙ СВОЕГО СУЩЕСТВА. Я СДЕЛАЮ ТО ЖЕ САМОЕ. ПОТОМ ПРИДАЙ ЕМУ КРИСТАЛЛИЧЕСКУЮ СТРУКТУРУ, ЧТОБЫ ОНО НЕ СГОРЕЛО В ПЛАМЕНИ. ОНО СТАНЕТ НАШИМИ ГЛАЗАМИ».

КРИСТАЛЛИЧЕСКОЕ ПЕРО НА МГНОВЕНИЕ ЗАВИСАЕТ В ВОЗДУХЕ, И ЕГО ТУТ ЖЕ ЗАСАСЫВАЕТ СПИРАКАЛЬ. ОНО КРУЖИТСЯ ПО ТРАЕКТОРИИ СУЖИВАЮЩЕЙСЯ СПИРАЛИ, ПОКА ЕГО С СИЛОЙ НЕ ШВЫРЯЕТ В ОГРОМНУЮ ВПАДИНУ, ПОЛНУЮ МЕРЗКОЙ ЧЕРНОЙ ЖИЖИ. К ЕЕ СТЕНАМ ЛИПНУТ НЕЯСНЫЕ ОЧЕРТАНИЯ, СМУТНЫЕ ТЕНИ ЛЮДЕЙ, ТАКИЕ КАК ТЕ, КОТОРЫЕ ОНА ВИДЕЛА, КОГДА ИХ ВЫСАСЫВАЛИ ИЗ ЛЮДЕЙ БЛОКИРАТОРЫ, НА ИХ ЛИЦАХ НАПИСАНЫ НЕОПИСУЕМЫЕ СТРАДАНИЯ. ДЛИННЫЕ, ПОКРЫТЫЕ СТРУПЬЯМИ РУКИ С ИЗОГНУТЫМИ НОГТЯМИ БЬЮТ ИХ, А ОНИ БЕСПОМОЩНО ПАДАЮТ ВСЕ НИЖЕ И НИЖЕ, ИХ ВЛЕЧЕТ К СЕБЕ ЧУДОВИЩНАЯ ПАСТЬ, ЗАНИМАЮЩАЯ ВСЕ ДНО ОГРОМНОЙ ВПАДИНЫ. ВОКРУГ НЕЕ В КРАПЧАТОМ ЗЕЛЕНОВАТОМ МАРЕВЕ ПЛАВАЮТ ДВА НЕМИГАЮЩИХ ЗЕЛЕНЫХ ГЛАЗА И БЕСПОРЯДОЧНО ПОВОРАЧИВАЮТСЯ, ОЗИРАЯ СВОИ СКЛИЗКИЕ ВЛАДЕНИЯ.

«ЗДЕСЬ ВСЕ, КАК В МОЕМ СТРАШНОМ СНЕ, ВИЛЛУМ. ЭТО ТОТ КОШМАР, КОТОРЫЙ МНЕ ЯВИЛСЯ В СЕЛЕНИИ КИРЫ».

«ДА, Я ТОЖЕ ЭТО ВИЖУ, ЧУВСТВУЮ ЭТОТ КОШМАР».

ОДНИМ ИЗ СВОИХ КОГТЕЙ ДЕМОН ЗАДЕВАЕТ ПЕРО, И РОТ СТОУВ НАПОЛНЯЕТСЯ МЕРЗКОЙ ЖИЖЕЙ. ЗАДЫХАЯСЬ, ОНА ПЫТАЕТСЯ ПРОКАШЛЯТЬСЯ И ВЫПЛЮНУТЬ ЭТУ ГАДОСТЬ, А ПОКРЫТЫЕ БОРОДАВКАМИ ГУБЫ ЧУДИЩА ВЫТЯГИВАЮТСЯ, ПЫТАЯСЬ ЗАСОСАТЬ ПЕРО.

И ТУТ БУДТО ОТКУДА-ТО ИЗДАЛЕКА ДОНОСИТСЯ ВЗВОЛНОВАННЫЙ КРИК ВИЛЛУМА:

«СТОУВ, ОТТОРГНИ ОТ НЕГО ЧАСТИЦУ СВОЕГО СУЩЕСТВА! СКОРЕЕ!»

КАЖДАЯ ПОРА ЕЕ ТЕЛА СОЧИТСЯ ГРЯЗНОЙ ЖИЖЕЙ. СТОУВ ЧУВСТВУЕТ, ЧТО ЕЕ ЖИЗНЕННЫЕ СИЛЫ ВМЕСТЕ С СУЩНОСТЯМИ ДРУГИХ ВОЮЩИХ В МУКАХ ТЕНЕЙ УСТРЕМЛЯЮТСЯ К РАЗВЕРСТОЙ ПАСТИ ПОВЕЛИТЕЛЯ ТЕНЕЙ. ЯЗЫКИ ПЛАМЕНИ ЛИЖУТ ЕЕ ПОКРЫТУЮ МУТНОЙ СЛИЗЬЮ ОБОЛОЧКУ, ОНА СТЯГИВАЕТСЯ, НАПРЯГАЕТСЯ, ЖАР И ДАВЛЕНИЕ ГРОЗЯТ ЕЕ ЗАДУШИТЬ.

КОГТИ СОКОЛА ВПИВАЮТСЯ ЕЙ В ПЛЕЧО. ЕГО ГОЛОС КРИЧИТ В ЕЕ РАЗУМЕ. ОНА ПОДНИМАЕТ РУКУ, ЧТОБЫ ОБНЯТЬ ЕГО И ЗАЩИТИТЬ, И ПОЛОВИНКА ЕЕ ПЕРСТНЯ НАЧИНАЕТ СВЕТИТЬСЯ. ПЕРО ОКУТЫВАЕТ ПЕРЛАМУТРОВОЕ ПЕРЕЛИВЧАТОЕ СИЯНИЕ, И ПОВЕЛИТЕЛЬ ТЕНЕЙ ТУТ ЖЕ ЕГО ОТРЫГИВАЕТ. ДВИГАЯСЬ НА ВЫДОХЕ ХРИПЛОГО ВОПЛЯ ВЗБЕШЕННОГО ДЕМОНА, ПЕРО ВЫРЫВАЕТСЯ ИЗ СПИРАКАЛИ И УДАРЯЕТ В ОКРУЖАЮЩУЮ СТОУВ ОБОЛОЧКУ, КОТОРАЯ ЗАТРУДНЯЕТ ЕЕ ДЫХАНИЕ.

ДУМАЯ ЛИШЬ О ТОМ, КАК ОКАЗАТЬСЯ ПОДАЛЬШЕ ОТ ДЕМОНА, ОНА НЕ ОБРАЩАЕТ ВНИМАНИЯ НА НАВИСШУЮ НАД НИМИ ТЕНЬ.

«ЧТО ВЫ ЗДЕСЬ ДЕЛАЕТЕ?» – КРИЧИТ ОДНОГЛАЗЫЙ СТЕРВЯТНИК, ГРОЗНО ОПИСЫВАЯ НАД НИМИ КРУГИ.

«ВЛАДЫКА КОРДАН, КАКОЙ СЮРПРИЗ!»

«НАША СТОУВ! ТЫ… ТВОЕ АСТРАЛЬНОЕ ТЕЛО…»

«ДА! РАЗВЕ ЭТО НЕ ЧУДЕСНО? МОЖЕШЬ ПРЕДСТАВИТЬ, КАК Я БЫЛА ПОТРЯСЕНА И ДОВОЛЬНА, КОГДА ПОЧУВСТВОВАЛА СЕБЯ СВОБОДНОЙ ОТ СВОЕЙ ГЛИНЯНОЙ ФОРМЫ! МОЙ НАСТАВНИК ГОВОРИТ, ЭТО ПОТОМУ, ЧТО СКОРО Я ДОСТИГНУ РАСЦВЕТА СВОИХ СИЛ. НО ТЫ ЗАДАЛ НАМ ВОПРОС, – СТОУВ ЛИКУЮЩЕ СМОТРИТ В ПОДЕРГИВАЮЩИЙСЯ ГЛАЗ СТЕРВЯТНИКА. – Я ЗДЕСЬ ПО ПРИКАЗУ ОТЦА. ИЩУ БРАТА И ЧЕТЫРНАДЦАТЬ ДЕТЕЙ, КОТОРЫЕ ТАК НУЖНЫ ДАРИЮ».

ИСКАЛЕЧЕННАЯ ГОЛОВА КОРДАНА КРАСНЕЕТ. ОН НЕ ХОЧЕТ РИСКОВАТЬ ОСТАВШИМСЯ ГЛАЗОМ, КОТОРЫЙ АРХИЕПИСКОП МОЖЕТ ЛЕГКО У НЕГО ОТНЯТЬ, И БРОСАЕТ ВЗГЛЯД НА ВИЛЛУМА.

«ТЫ МЕНЯ ПРОСТО ПОРАЖАЕШЬ, НАСТАВНИК. В ЭТОМ АСТРАЛЬНОМ ТЕЛЕ НАША СТОУВ ПОЧТИ БЕЗЗАЩИТНА. СОВЕРШЕННО НЕДОПУСТИМО ПОЗВОЛЯТЬ ЕЙ В СТОЛЬ УЯЗВИМОМ ОБЛИЧЬЕ ПОЯВЛЯТЬСЯ ПЕРЕД ТАКИМ ОПАСНЫМ СТРОЕНИЕМ, КАК СПИРАКАЛЬ».

«ВПРЕДЬ Я НЕПРЕМЕННО БУДУ ОСМОТРИТЕЛЬНЕЕ», – ПОЧТИТЕЛЬНО ГОВОРИТ ВИЛЛУМ.

«ТЕБЕ ОЧЕНЬ ПОВЕЗЛО, ЧТО У МЕНЯ СЕЙЧАС ЕСТЬ БОЛЕЕ НЕОТЛОЖНЫЕ ДЕЛА. НО МОЖЕШЬ НЕ СОМНЕВАТЬСЯ: Я ДОЛОЖУ ОБО ВСЕМ, ЧТО ПРОИЗОШЛО», – КОРДАН ЧВАНЛИВО ХМЫКАЕТ И УЛЕТАЕТ ПРОЧЬ.

ГЛЯДЯ НА ТО, КАК ПОСТЕПЕННО КОНТУРЫ ЕЕ СТАРОГО ВРАГА УДАЛЯЮТСЯ, ПРЕВРАЩАЯСЬ В МАЛЕНЬКУЮ ТОЧКУ, СТОУВ ШЕПЧЕТ:

«МНЕ КАЖЕТСЯ, ЛЮБАЯ ПОПЫТКА ОБЩЕНИЯ С ПОВЕЛИТЕЛЕМ ТЕНЕЙ ОБРЕЧЕНА НА НЕУДАЧУ».

СОКОЛ КИВАЕТ.

«ДУМАЮ, ЕГО ВОЛНУЕТ ТОЛЬКО СОБСТВЕННАЯ УТРОБА».

«КАК ЖЕ МЫ СМОЖЕМ ЕГО УНИЧТОЖИТЬ?»

«ЗНАЕШЬ, СТОУВ… В ТАЙНИКЕ КЕРИНА НА ДНЕВНИКАХ КРАЯ ВИДЕНИЙ ЧЛЕНОВ ПЕРВОГО ВНУТРЕННЕГО ПРЕДЕЛА Я ЗАМЕТИЛ ИМЕНА ВАЛЕРИИ, КРИСПИНА И БАРТОЛЬДА. ЭТО – ПОМЕШАННЫЕ ВЛАДЫКИ. ТЫ СЛЫШАЛА О НИХ ЧТО-НИБУДЬ?»

«В ОСНОВНОМ ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЯ. ОНИ ИМЕЛИ ОТНОШЕНИЕ К КАКОМУ-ТО НЕСЧАСТНОМУ СЛУЧАЮ, ИЛИ Я ЧТО-ТО ПУТАЮ?»

«ПРИ СТРОИТЕЛЬСТВЕ СПИРАКАЛИ ХОДИЛИ СЛУХИ, ЧТО ПОСЛЕ ЕГО ЗАВЕРШЕНИЯ ОНИ ОВЛАДЕЛИ КАКИМ-ТО СМЕРТОНОСНЫМ МОГУЩЕСТВОМ И С НИМИ НАДО БЫЛО НЕ ТО ПОКОНЧИТЬ, НЕ ТО ПОСАДИТЬ В ТЕМНИЦУ. ТОЧНО НИКТО НЕ ЗНАЕТ».

«ДУМАЕШЬ, ОНИ ВИДЕЛИ ПОВЕЛИТЕЛЯ ТЕНЕЙ?»

«МНЕ КАЖЕТСЯ, ЭТО НЕ ПРОСТОЕ СОВПАДЕНИЕ. КОГДА МЫ ВЕРНЕМСЯ, КОРДАН НАВЕРНЯКА БУДЕТ ЗА НАМИ НАБЛЮДАТЬ. Я ДОЛЖЕН БУДУ ПОКИНУТЬ ПИРАМИДУ ТАК, ЧТОБЫ ОН НИЧЕГО ОБ ЭТОМ НЕ ПРОНЮХАЛ. МНЕ НУЖНО БУДЕТ ВСТРЕТИТЬСЯ С ГЮНТЕРОМ НОМЕР ШЕСТЬ».

«ЗАЧЕМ?»

«ЕСЛИ ПОМЕШАННЫЕ ВЛАДЫКИ ЗАТОЧЕНЫ В УЗИЛИЩЕ, ГЮНТЕРАМ ДОЛЖНО БЫТЬ ОБ ЭТОМ ИЗВЕСТНО».

«ПОЭТОМУ ТЫ ХОЧЕШЬ С НИМИ ПОГОВОРИТЬ?» «СТОУВ, ЕСЛИ ОНИ ВЫСТУПИЛИ ПРОТИВ ПОВЕЛИТЕЛЯ ТЕНЕЙ И ИМ УДАЛОСЬ УЦЕЛЕТЬ, НАМ НУЖНО ВЫЯСНИТЬ, КАК ЭТО У НИХ ПОЛУЧИЛОСЬ».