Текст книги "На чёрных крыльях феникс"

– Да что на него нашло?! Зачем он это сделал?! Он из тех, кто не сдерживает свои желания? Конечно, он не кунджа, но… Чёрт, я так многое упускаю. Хотя, стой! Нельзя! Аня!

Ощущение губ и вид искрящихся, как угольки, глаз всё ещё стояли передо мной.

– Плохой учитель! Плохой! – ныла я, хотя планировала сердиться.

Что теперь делать?! Это конец!!! Я чувствовала, что снова начинаю плакать. Аня, постой! Ведь это был первый поцелуй. Согласно правилам игры, критическим будет второй. Два поцелуя закрывают другие ветки. А это был первый. Не два. Один. Значит, если не целоваться больше. Больше вообще нельзя!.. тогда всё будет в порядке. Хах, даже здорово, что так получилось. Мы хоть узнали, каков в реальности поцелуй Минхо. Если так подумать, в игре я хранила ему верность, но ведь я и с Суюном могу разочек поцеловаться. Может, мне устроить конкурс поцелуев? Интересно, поцелуй с Донхёном будет таким же наглым? А с Чон? Она же тоже была любовным интересом в игре. Нет, я всё никак не могла угомониться, поэтому пришлось открыть шкафчик, чтобы достать проверенный способ – свои зашифрованные записи о сюжете игры. А где они?

В панике я начала рыскать повсюду. Забыла в одежде? В книжке? Куда-то упали? Я обыскала каждое место по нескольку раз, но тщетно. Зато я нашла записку, которая всё мне объяснила:

«Я знаю твою тайну. Хочешь вернуть, приходи в полночь к чансын».

Гоын – стерва! Мне не нужна ещё одна заноза в виде неё! Я скомкала записку с твёрдой решимостью встретиться с её автором. Мне есть, что сказать этой бешеной от любви девице!

Глава 24

Пришлось не спать. Будильников-то в этом мире не было, так что я бы не смогла проснуться к нужному времени. Чтобы не уснуть, я занялась изучением книжки, одолженной у Суюна. В целом, этот труд был явно даосский, но меня привлекла тема колористики. Здесь, как и во всех подобных трудах, рассматривалась концепция инь-ян, ибо их взаимодействие порождает пять первоэлементов, а те, в свою очередь, порождают всё остальное. Инь – тьма, ян – свет. Инь был отрицательным и пассивным, ассоциировался с женским, а ян – положительным, активным, мужским. Соответственно, инь связывали с луной и водой, а ян – с солнцем и огнём. Чёрно-белый символ известен всему миру. Но ведь этот же символ, только цветной, изображён на флаге Южной Кореи! Тхэгык, то есть «Великие Начала». Инь – элемент синего цвета. Ян – красный. Кроме того, красный – это в азиатской культуре символ королевской власти, а синий – народа. Я собирала информацию по кусочкам: из прочитанных книг, из читаемой в настоящий момент книги и опыта, познанного из почти уже месяца пребывания в этом мире. Белый в принципе везде олицетворяет мир, чистоту, невинность. Чёрный – стойкость, справедливость, мастерство. В Сэге ещё одним основным цветом был жёлтый, который символизировал достоинство и святость. Зелёный не всегда различался с синим, но ему приписывали свойства приманивать процветание и успех. Если совместить эти знания с моими видениями духовной энергии персонажей? Минхо. Тёмно-багровый. Смесь чёрного и красного. Получается, он мастер с активной страстной энергией ян. Что ж, красный – хороший цвет в азиатской культуре. Вон даже отпугивает зло. А я раньше думала, что красная энергия Минхо означает опасность, в конце концов, он же наёмный убийца. Суюн. Его характеристика – сиреневый. Это какая-то смесь синего и красного, в котором синий всё же побеждает. Благосклонность, пассивность, восприимчивость. Что ж, это про мага Суюна. Ему подходит. Донхён. Из игры я помню, что его энергия была золотистого цвета. Значит, истинное благородство, достоинство. Он – отличная опора. Чон невинна и чиста. А Суа… Хм, руки озарялись небесным светом. Значит ли это, что я несу в себе чистую инь?

«В теории пяти стихий первоэлементом синего цвета является дерево – прочитала я, – а анималистическим символом – синий дракон. Дракон обладает мудростью, защищает от нечистой силы, но в то же время заключает в себе разрушительную силу, поэтому может приносить несчастья».

Хм. В раздумьях я бросила взгляд на небо. Наверное, как раз было около полуночи. Я поднялась, сетуя на то, что завтра умру от недосыпа. Везде было темно. Сложила большой, указательный и средний пальцы, но пылинка света появилась не с первой попытки. Хах, а всё равно приятное чувство. Освещая себе путь холодным светом, под храп старого лекаря я вышла на улицу. Ночи теперь уже были тёплыми по сравнению с теми, которые нам с Минхо довелось пережить по пути сюда. Деревня спала. Честно говоря, было жутковато. Казалось, во тьме притаилось зло, но я уговаривала себя не поддаваться иррациональным страхам. В конце концов, эта деревня была под защитой не только Суюна, но ещё и горных духов. Кстати, хорошее место выбрала Гоын для нашей тайной встречи. Если что-то пойдёт не так, и нам придётся драться… вообще-то я думаю, что она победит, но в любом случае рядом врата. Потревожить их, и явится Суюн. Мне стало забавно, стоило подумать, что Гоын так опасается меня. Вот под пучеглазыми, лопоухими и зубастыми идолами я различила огонёк.

– Как ты посмела рыться в чужих вещах?! – сразу укорила я девушку, как только приблизилась.

– Я всегда знала, что ты что-то замышляешь! Ты охмурила всех своим колдовством, ведьма, но меня не проймёшь! Правильно говорят не доверять кисэн.

Я печально вздохнула. Гоын наверняка чувствовала себя победительницей.

– Я знаю, что тебе не нравлюсь. И даже знаю, почему. Тебе незачем прибегать к таким грязным уловкам, чтобы добиться желаемого.

Гоын мой спокойный тон выводил из себя. Она потрясла листочком перед собой.

– Ты коварная змея! – заявила она.

– Ну, мы все тут «змеи» вроде как.

Гоын зашипела. Всё её тело напряглось. Я решила, что лучше не дразнить эту паршивку.

– Послушай, мы с тобой не враги, – начала вкрадчиво я.

– Ты шпионка «светлых» орденов! Эти записи это доказывают!

– Как они могут что-то доказывать, если ты даже не в силах их расшифровать.

– Я – нет, но Глава или Минхо смогут.

– Там всё равно ничего такого. Я пришла даже не за этим жалким клочком бумаги. Я хотела тебе сказать кое-что.

– Мне?

– У нас с Минхо ничего нет и быть не может.

Я не мешаю тебе. Ты сама чинишь себе препятствия, показывая себя с плохой стороны перед ним.

– Даже если тебе всё равно на него, ты ему небезразлична.

– Я скоро уйду, – отрезала я, и Гоын растерялась от моих слов.

– Уйдёшь? Куда?

Хах, такой тон, будто она теперь расстроилась! Но я знала, что это всего лишь от приятной неожиданности.

– Ты ведь знаешь, что я была кисэн?

Гоын активно закивала, предвкушая приятную для её ушей информацию. Что ж, чем бы дитя ни тешилось…

– Рано или поздно кисэн находят себе покровителей. Как раз незадолго до происшествия со мной один покровитель обещал взять меня в жёны. Я изначально не собиралась попадать в орден Змеи, но так вышло, что я временно потеряла зрение, и Минхо привёл меня сюда.

– Так у тебя есть жених?

– Да, то, что ты держишь – любовная клятва, поэтому я так берегла этот листочек. Мы шифровались, так как мой класс – ипхэ, то есть кисэн, которым запрещена интимная близость с мужчиной. По крайней мере, открыто.

– Ты порочная!

– Тебе ли не знать силу любви? – думаю, моя улыбка получилась слишком хитрой, так что я постаралась сделать невозмутимое лицо. – В общем, мои отношения тебя не касаются. Скоро я покину орден, и, надеюсь, мне удастся воссоединиться с возлюбленным. Если однажды я и вернусь сюда, то только с ним. Так что тебе не о чем волноваться.

– Да?! А что, если ты сдашь нас?

– Ты сомневаешься в проницательности Главы? – пригрозила я, и это сработало.

Я протянула руку ладонью вверх, и Гоын неохотно отдала мне листок.

– Да и пока, к сожалению, я не могу избегать встреч с Минхо, так как он является моим учителем, как и Суюн. Но никто не мешает действовать тебе.

Сказав это, я развернулась и направилась обратно к домику Бо Нгаи. Это было проще простого. К тому же я обезопасила себя на ближайшее время. Конечно, я не была уверена, что моя тактика сработает, но результат превзошёл ожидания. Гоын стала перехватывать обеды. Я ей способствовала, так что если не в ханоке Минхо, то мы обедали у Суюна все вместе или даже у неё. Через несколько таких обедов Минхо стал обедать в одиночестве (видимо). Всяко лучше, чем оставаться наедине после того поцелуя. Кроме того, я стала больше уделять времени урокам магии с Суюном. А если занятия с Минхо нельзя было избежать (всё-таки Суюн с Минхо друзья «от мысли к мысли» – без слов друг друга понимали), Гоын напрашивалась с нами. С моим покровительством ей это удавалось. В конце концов, она тоже была из «змей» и специализировалась, если так можно сказать, на шпионаже. После медитации втроём я уходила домой к Бо Нгаи, оставляя Минхо и Гоын позади. Конечно, мне непросто давалась вся эта игра в подружку Гоын, и на душе было гадко, особенно от неоднозначных взглядов Минхо, но что я могла ещё сделать?

После обеда с Суюном, на всём протяжении которого я думала, могла ли испытывать к этому человеку более, чем дружеские чувства, и дав себе отрицательный ответ, в размышлениях о том, как вообще возникают чувства к кому-то, я зашла за ограду и оказалась на дворе ханока Минхо. Сульса точил нож, сидя на кидан. Этот вид немного напугал меня. Слишком уж ожесточённо он действовал. Я оглянулась. Фанатки Минхо нигде не было.

– А где Гоын? – спросила я, и щека сульса тут же дёрнулась.

– Сегодня я проверю, чему ты научилась.

Ладно, теперь его очередь игнорировать меня. Всё честно. Но судя по тому, как Минхо встал, я догадалась, что нас ждёт имитация боя. Даже в игре Суа постоянно жаловалась на уроки Минхо, неужели теперь и мне придётся это терпеть? А, ладно, вряд ли он причинит мне боль. Да, и если что, я просто сразу могу сдаться. Это Суа хотела быть «быстрее, выше, сильнее», но не я же! Минхо напал. Я отточенным рефлексом закрылась от его ножа веером. Он замахнулся с другой стороны – я отскочила. Попыталась стукнуть его по запястью, но он схватил меня. Я применила магию, пустив сноп искр ему в глаза. Минхо отшатнулся.

– Ты в порядке?

Воу! Взгляд, который на меня бросил Минхо, пробирал до озноба. Он кинулся снова, я отбилась. Или мне так показалось. После череды движений я вдруг оказалась в захвате, у горла блеснуло лезвие. Я сдавлена пискнула.

– Мастер, вы победили. Ха-ха.

Но захват не разжимался. Должен ли этот момент быть романтичным? Не знаю. Я не могла чувствовать ничего, кроме стальной руки и острого лезвия, вот-вот оцарапающего моё горло. Эм, Минхо? Ты случайно не заигрался?

– Хорошо, – послышался выдох за спиной. – Я хочу услышать, что ты скажешь словами через рот.

Что, простите? Каким образом я должна понять, о чём разговаривал со мной в собственной голове этот багованный персонаж?!

– Твой рот умеет говорить?

– Н-не торопи меня! Я не очень понимаю, о чём речь.

– Суа… – это имя было произнесено с такой тяжестью, что я аж чуть с ног не повалилась. – Я, правда, не понимаю тебя. Почему ты противишься? Я ведь нравлюсь тебе. Что я должен сделать, чтобы ты доверилась?

У меня побежали мурашки по коже. Что за чёрт?! Всё-таки скрипты поломались?! Это вообще не похоже на то, что было в игре! Минхо совсем не так должен был себя вести! Что мне сказать?! Соблазн раскаяться был велик, но я крепко сжала кулаки. Ногти как раз отросли, чтобы впиявиться в ладони. Всё-таки душевную боль можно заглушить физической.

– Минхо, ты ошибаешься только в одном – в моих чувствах к тебе. В них нет ничего романтического. Ты для меня учитель и друг.

Минхо выпустил меня, развернув к себе. На его лице была маска, по которой невозможно было угадать его чувств, но вдруг губы сульса скривились в усмешке.

– Ясно.

Минхо отвернулся. Несмотря на злые глаза, вид у него был как у побитой собаки. Я заметила на его шее царапину. Это я сделала? Я шагнула вперёд, а Минхо, наоборот, назад.

– В этот раз молодец, – произнёс сульса. – На сегодня всё. Думаю, теперь можешь поговорить с Суюном.

Это был скриптовый диалог, но почему он звучал так душераздирающе?! И мы что, снова поменялись местами?

– М-Минхо! – мужчина остановился, но не обернулся. – Прежде чем куда-то пропасть, зайди к Бо Нгаи.

Следующие два дня я Минхо не видела. Меня тренировал вместо него Минхёк. Жизнерадостный парнишка был каким-то напуганным и даже не разговаривал со мной на посторонние темы. Поэтому миссия наладить между нами прежние отношения легла на мои плечи. Я вспомнила недавний разговор.

– Суа, а ты многих мужчин повидала?

Я обречённо вздохнула, простившись со своим тихим спокойным перерывом.

– Ну это нечестно! – заныл театрально Минхёк. – Я слышал, ты уже всей деревне что-то нарисовала, а мне, своему верному и преданному другу…

– Надзирателю, – перебила я.

– Одно другому не мешает! – отмахнулся парень. – В любом случае, где мой подарок?

Он требовательно выставил руку вперёд и поиграл пальцами.

– Ладно, что ты хочешь?

Минхёк тут же глуповато заулыбался и сел ко мне поближе. Мне это уже не понравилось. Кстати, это такое поведение называют «эгё»? Минхёк соединял подушечки указательных пальцев, пока говорил, и имитировал кота из «Шрека», глядя мне в глаза.

– Представь комнату. Перед складной пёнпхун подушки. На столе выпивка и закуска.

От каждого слова я кривилась всё больше.

– За столом сидит мужчина. Рядом с ним кисэн.

Её чогори уже спущено, видно плечико…

– Хочешь, чтобы порнографию тебе нарисовала?! – возмутилась я.

– Почему сразу порнографию?! Это романтика!

Глава 25

В тот раз я отказалась и еле отвязалась от Минхёка. В этот раз на занятие я принесла ему откровенную картину. Мы были один на один на дворе ханока Минхо. Парень уже готовился к бою, завязывая рукава, а я отозвала его в сторону, обещая показать кое-что интересное.

– Если ты не собираешься раздеться для меня, то…

Юноша обомлел, когда я развернула свиток. Тушью были нарисованы мужчина в чуть распахнутом чогори. Перед ним была раздетая до исподнего кисэн, и мужчина ласкал в руке её обнажённую грудь. Я со страстью нарисовала их лица и особенно руку с грудью, но дальше пояса меня не хватило. Минхёк не отрывался от картины, и даже щёки его порозовели. Приятная реакция для художника! Потом парень посмотрел на меня слезливыми глазами и, прикрывая рот, прошептал:

– Это мне?

– А кому же ещё? Только никому не говори, что это я написала.

– Клянусь! Иначе умру мименгви!

– И тогда мне же тебя придётся изгонять! – я усмехнулась, потому что мименгви были злыми духами холостяков, не оставивших потомков, и назначенная цена за развратную картинку была иронична.

Этим утром спозаранку Суюн и Минхо – оба – забрали меня к отдельно стоящему почти что в лесу «проклятому» домику. Я ожидала, что Минхо теперь на меня и не взглянет, но нет, он смотрел ещё более цепко, чем обычно. Между нами не было былого напряжения, только холодная стена. Мы вошли в… это даже домом нельзя было назвать. Лачуга была круглой. Внутри царила полутьма и беспорядок. Хотя дыр в потолке не было, казалось, что здесь постоянно сквозит. А вот воздух был затхлый. Как ни странно, чем дольше я тут находилась, тем тяжелее мне было дышать. Могу сказать, что картинка этого места в игре была лучше реальности. В дальней части лачуги был обрисован круг с символами. Это был барьер, внутри которого метался сгусток энергии, хотя его можно было принять за дымок. Я подошла ближе, рассматривая узоры на полу. Где-то я уже видела подобные рисунки. Точно! Внутренний круг ритуальной схемы во дворце Главы Драконов! Конечно, я не могу вспомнить тот рисунок с деталями, да и этот не совсем прям такой же, но многие части совпадают. Только я подняла взгляд, как столкнулась с отпечатком страдальческого лица. Это была словно актёрская маска на эмблеме какого-нибудь театра, только жуткая. Скорее от неожиданности, чем от испуга, я отшатнулась, едва не наступив на Минхо.

– Ты что-то видишь? – спросил меня Суюн.

– Да, а вы нет?

– Нет. В таком виде квищин можно лишь чувствовать, но не видеть.

Я видела призрака вполне отчётливо. А он, кажется, видел меня. Сгусток остановился на середине пентаграммы и вдруг начал безумно шептать.

– Гадкий-гадкий мир. Хочу вернуться, – заныл голос. – Никчёмная одежда, грязная жизнь! Фу! Никто не понимает!

Этот голос отражался эхом в моей голове. То зловещий, то жалостливый. Выйдя из оцепенения страха, я прикрикнула:

– Хватит!

– Зов-зов. Тебя призвали. Ты как я, я как ты. Не уйти. Не уйти!

И вдруг квищин назвал моё имя. То есть не моё. Он произнёс: «Суа» и бросился на меня. На мгновение я забыла про барьер и шарахнулась на пол. Боль привела меня в себя. Минхо и Суюн смотрели сверху вниз с удивлёнными и ничего не понимающими лицами. Боже, только позорюсь перед ними.

– Они не понимают! – плакал призрак. – Они не поймут твою боль. Ты одинока. Ты заперта здесь, как я. Заперта, заперта, заперта! Вынуждена пресмыкаться перед глупцами, жить по чужим правилам! Свободы, свободы, свободы!

Я вдруг поняла, что это были не слова квищин. Или они поразительно совпадали с моими мыслями. Да это же не простой квищин! Что с ним сделали, что он стал демоном?!

– Ты в порядке?

Голос Минхо звучал где-то на фоне беспрестанного шёпота, криков и смеха твари. Я попыталась закрыть уши, но, как я и думала, это бесполезно.

– Раздроблена! Сломлена! Убита! – ревел квищин. – Почему бы не закончить прямо сейчас?! Я покажу выход. Иди сюда, Суа! Возьми мою боль, возьми мою боль!

Я поднялась при помощи руки сульса и подошла снова к барьеру, но, конечно, не для того, чтобы слушать призрака, а чтобы получше рассмотреть ритуальный круг.

– Возьми мою боль! Я стану твоей силой, а ты отомстишь за меня!

Странное чувство. В тяжёлом воздухе я различала гнилостно-сладковатый запах. Почему-то меня не воротило. Наоборот, мне становилось легче. Всё казалось немного нереальным. Было ощущение, что вот-вот, и я совершу скачок и окажусь по ту сторону от планшета, в своём мире.

– Не подходи!

Ослепив меня вспышкой, появилась фигура того самого Бессмертного из моего сна. Она только появилась рядом с квищин и тут же пропала. Но гул от квищина стал меньше, и я импульсивно сделала шаг назад. И вдруг услышала посторонний голос.

– Да заткнись ты! – квищин обдало каким-то порошком, и тот сразу присмирел.

Откуда-то вдруг в этой круглой лачуге появился новый персонаж. Сгорбленный, он шёл, пошатываясь. Одежда на нём была дорогая, но ткань была уже порванной в нескольких местах. Седые запутанные волосы незнакомца спадали ниже пояса. Мужчина, подобно старой марионетке, остановился в нескольких шагах от нас и, придерживаясь за стену, выпрямился. В тот момент рукав турумаги обнажил запястье, и я увидела магическую печать, подобно кандалам окаймлявшую его руку. Один глаз был мутный и белёсый, как у квищин, вселявшихся в тело, но второй был нормальный. Черты лица сильно напоминали Суюна. Точнее, лицо Суюна было похоже на это. Я бросила взгляд на нынешнего Главу Пак – его брови были нахмурены – а потом снова на предыдущего Главу Пак. Поразительное сходство! Наши взгляды встретились, и оба глаза отца Суюна впились в меня.

– Холь! – протянул скрипучий голос. – Ты кто? Хон? Что это за чудесное вместилище? Пойдём-ка со мной!

Безумный старик неведомым образом оказался возле меня и уже потянул за руку, как вдруг Суюн сбросил его хватку.

– Прекращай, отец! Тебе пора спать.

Гримаса бывшего Главы получилась жалкой, но достоверной:

– Нет-нет! Я уже почти нашёл! Скоро Глава Сон вернётся, и вы, мальчики, сможете жить как прежде! Суюна-а, я тебе игрушку сделал. Хочешь, покажу? – старик стал вертеться по сторонам. – Да где же она?

Суюн попытался приобнять отца и отвести его подальше, но глаза сумасшедшего снова натолкнулись на меня, и бывший Глава Пак взбунтовался.

– Маленький чёрный феникс! Она нужна мне! Нужна!

Старик повис на сыне. Суюн подал нам сигнал, чтобы вышли из хижины. Так мы с Минхо и поступили. Стоило мне оказаться на свежем воздухе, как в глазах зарябило, а к горлу подобралась тошнота. Я едва успела отбежать к кустам, как меня вырвало слюной. Хорошо, что ещё не завтракали! Но от этого мне легче не стало. Что за нововведения?! Почему я ещё и слышу их голоса?! И почему этот Бессмертный стал являться даже не во сне?! Слёзы снова навернулись на глаза, но я заметила взгляды двух мужчин и вытерла их.

– Прости, – произнёс Суюн, когда я подошла. – Не думал, что он вырвется из-под сонного заклятия. Тот, кого ты видела, это…

– Знаю, – перебила я.

Суюну было сложно говорить о своём отце, но у меня было несколько вопросов.

– Бывший Глава Пак пожертвовал многим, чтобы найти средства против квищин, – сказала я.

– Благодарю, но, боюсь, всё не так благородно. Суа, то, что я скажу, не должно покинуть этого места.

– Это тайна. Я поняла.

– Состояние моего отца – последствие не горя, а тёмного колдовства. Он ступил на эту дорожку, одержимый желанием спасти наш орден, а также воскресить своего друга, Главу Сон.

– Он хотел подчинить себе квищин?

Суюн скорбно кивнул. Эта история и впрямь была ужасной драмой. Отец Минхо, Глава Сон, спас отца Суюна, попавшего в опалу в доме Дракона. Он был великим магом, но борьба против запретной магии едва не лишила Пака жизни. С первой встречи Сон и Пак стали друзьями и вместе стояли на страже покоя ордена Змеи.

– Они даже планировали поженить своих детей, но у обоих родились мальчики, – улыбнулся Суюн.

Когда Глава Сон погиб, Глава Пак отправился за его телом. Не обнаружив его на месте смерти, он продолжал поиски, но скоро Глава Сон вернулся. Бывшим друзьям пришлось вступить в кровавую битву. Как бы Глава Пак не хотел защитить народ, он не смог отказаться от друга. Под благовидной причиной он запечатал призрака и сам стал жить в заброшенном домике на краю деревни. Там он изучал квищин, совершенствовал печати. Он смог даже изгнать квищин из тела Главы Сон. Суюн понял, что его отец увлёкся чёрной магией, когда тот наотрез отказался хоронить друга.

– Я найду способ! Не мешайся!

Суюн никогда ещё не видел своего отца таким помешанным и злым. Он боялся отца, уважал его и любил, поэтому не смог вовремя остановить. Минхо выкрал тело отца, чтобы упокоить его, но Глава Пак взбесился на несколько дней, его даже пришлось изолировать с помощью магического барьера. После похорон Главы Сон Глава Пак не успокоился. Он стал притаскивать трупы и призывать духов к возрождению. Однажды он даже обменял свой глаз на глаз мертвеца, чтобы быть ближе к потустороннему миру. В конце концов, Суюн уже не смог закрывать глаза на безумства отца и запечатал его магические силы.

«Безумный родственник – это тяжкое бремя и сильная травма» – подумала я, представляя, что было бы со мной, если бы вдруг уважаемый мной отец стал совсем другим человеком, с которым даже поговорить нельзя.

– Тот круг…?

– …призывающий душу, – ответил на мой неполный вопрос Суюн.

– Этот квищин не такой, как те, что я уже встречала.

– Он стал сильнее из-за экспериментов отца. Мне показалось, ты разговаривала с ним.

– Да, – коротко сказала я, подумав, что выглядела при этом не лучше, чем безумный Глава Пак.

Может, я в самом деле схожу с ума?

– Тебе выпала тяжкая ноша, – вздохнул Суюн, глядя мне в глаза. – Боюсь, нам даже не представить. Если бы только кто-то из ордена Феникса был жив. Суа, думаю, у тебя много вопросов и так же много страхов, связанных с ними. В ордене Черепахи до сих пор сохранились некоторые книги из ордена Феникса. Глава Ха Сангхун был другом и наставником Главы Ли Дэхёна. Ты можешь либо забрать эти книги, либо попытаться встретиться с Главой.

– Это моё первое задание?

– Если ты так на это смотришь, – улыбнулся Суюн. – Конечно, ты пойдёшь не одна.

Время настало? Я с грустью и благодарностью посмотрела на Суюна. Да, я не видела в нём романтического партнёра, но учитель Пак поднимал со дна моей души очень светлые тёплые чувства. Я оглянулась на Минхо. Сульса остался у хижины, в то время как мы с Суюном отдалились от него во время беседы. Чёрная фигура выглядела так одиноко! Мне вдруг стало тоскливо и стыдно. Прости, Минхо, меня ждёт встреча с Донхёном.