Текст книги "На чёрных крыльях феникс"

Глава 45

– Всё готово? Где Минхо?

Первый день рождения ребёнка был особым праздником. С самого утра я провела кормление духов-покровителей детей. На празднование первого года жизни (на самом деле второго, потому что в Сэге отсчёт возраста ведётся со времени зачатия) прибыло много гостей. Моей обязанностью было поприветствовать всех и получить подарки и пожелания, хотя саму организацию праздника взяла на себя Ки Монкут как самая старшая женщина в нашей семье. Мы с Минхо полночи и утро готовили на кухне, так что уже к началу праздника были уставшие. Я попросила его сходить проведать Сора, но он так и не вернулся. Уснул что ли где-то?

– Ваше Величество, я уже подготовил всё для обряда тольчаби на терассе мару, – как всегда услужливо прошептал евнух Чхве. – Велите раздавать рисовые пирожные гостям?

– После, – отрезала я.

Меня тут же перехватили Чон и Донхён, вошедшие вместе с их сыном Хёну.

– Онни, я видела Минхо на улице, – прошептала Чон, мягко улыбнувшись.

– Бегает за Сора по всему саду. Кажется, характером она пошла в отца, – сказал Донхён.

– Что случилось, малыш Хёну? – спросила я, заметив, что четырёхлетний мальчик тихонько тянет меня за чхиму. – А-а-а, хочешь знать где Минам-хён?

Мальчик активно закивал головой.

– Он скоро придёт с утренних занятий и поиграет с тобой. Не переживай.

– Хёну, – строго произнёс Донхён. – Отпусти Главу. Это неприлично.

С округлившимися от страха и почтения перед отцом глазами малыш отпустил мою юбку и извинился.

– Ничего страшного, – ответила я.

Кажется, Донхён держал сына в ежовых рукавицах. Хотя каждый раз, когда я видела Чон после свадьбы, она была всё краше. Если подумать, благородный и в то же время хитрый Донхён был идеальным типом Чон. Интересно, что она не замечала этого так долго. Их история была занимательной: от дружбы до ненависти и до любви. Как рассказала Чон на её свадьбе, я во многом помогла ей открыть глаза. Сначала через манхву, в которой сюжет временами заворачивался так же, как было у неё с Донхёном. Потом она увидела друга детства в ином свете, когда тот начал процесс против Главы ордена Тигра, тоже увязшего в коррупционной сети, и ловко обыграл врага. И однажды на празднике она вдруг окончательно влюбилась в Ким Донхёна и даже сделала ему предложение. Как и ожидалось от моей Чон-ян! Донхён растерялся, чем заставил Чон рыдать ночь напролёт (конечно, плакалась она мне), но уже через несколько дней сделал шикарное предложение под фейерверками.

Я взяла со стола пирожок и вручила его маленькому Хёну. Тот тут же просиял и бросился с милейшей улыбкой к дедуле Сангхуну, окликнувшему его. Такой жизнерадостный и милый малыш!

– Ты слишком строг к нему, – вырвалось у меня, на что Донхён возразил:

– Ты просто не знаешь, какой он баловник и хитрюга. И в кого такой пошёл? – пожаловался янбан, закрыв глаза рукой.

– Вот уж не знаю, – хихикнула Чон и, подцепив мужа под руку, прошествовала в зал.

На очереди были матушка Минён, господин Пак и Бо Нгаи.

– Прости, что припозднились, – после обмена поклонами прошелестела матушка Минён. – А где же Сора? Хочу посмотреть, как на ней сидит тольбок.

– Скоро появится, – улыбнулась я. – Присаживайтесь.

Господин Пак выглядел призраком, поэтому я спросила у Бо Нгаи, как обстоят дела со здоровьем бывшего Главы.

– Переменно. Его ги истощена, – ответил мне прямо лекарь. – Я уже сказал Суюну, что долго прожить в таком состоянии почти невозможно. Говорил оставить бывшего Главу на горе…

– Господин Пак сам не захотел пропускать праздник, – вмешался Суюн с печально-мягкой улыбкой. – Я привёл к вам Минама.

– Сонсенним! Кто кого привёл?! – воскликнул мой сын, откуда-то из-за спин. – Это Вы потерялись!

Суюн с любовью и неожиданным озорством взглянул на шестилетнего мальчика, переступившего порог с чёрной лохматой собакой больше него самого. Минам тянулся к Суюну с первого раза, как того увидел, а когда подрос, сам назначил себя учеником Главы ордена Змеи. Суюн был не против, и я возражать не стала, хотя, конечно же, пока колдовству того не учили.

– Матушка, – с этими словами Минам почтительно поклонился.

– Тебя друг искал, – ответила я.

Сын сообразительно бросил взгляд в толпу гостей и сразу отыскал мальчика, с благоговением смотрящего на него из-за угла.

– Я понял, матушка. Не волнуйтесь.

Минам уже тронулся с собакой к Хёну, когда я окликнула его:

– И сколько раз мне говорить тебе, чтобы общался со мной неформально?

– Мы на людях, матушка. Не положено.

С этими словами, не дав мне ничего ответить, Минам пошёл к гостям. Вот же! И как его угораздило стать таким правильным при неправильных родителях? Если Хёну с рождения был пухлощёким, то вот Минам обладал вытянутым лицом с красивым носом. Взгляд его уже с первых годов жизни был каким-то… осознанным, что ли. И пока Минам рос, черты его становились всё правильнее (хоть портрет пиши!), а глаза приобретали оттенки благородного снисхождения и холодности. Но в гневе этот взгляд был так похож на отцовский! Да и на самом деле Минам живо интересовался всем вокруг, хотя виду не показывал. Такой очаровательный! Сейчас мне до смерти хотелось затискать и Минама, и Ночь, но пришлось сдерживаться. И почему они так быстро выросли?

– Эта собака удивительно предана Минаму, – проронил Суюн.

– В какой-то момент он стал её хозяином. Ещё бы!

– Удивительные способности для юноши его возраста.

Ведь и вправду, Минам хорошо справлялся с ответственностью за других. Наш мальчик не просто не боялся её, но и старался помогать другим. А если понимал, что не справляется, спокойно обращался за помощью. С Ночью он превзошёл все мои ожидания. Я даже не сразу узнала, что её кормят не слуги, а Минам, и что он обучает собаку разным командам. Ночь слушалась беспрекословно только нашего сына. Меня она любила заставлять её гладить по животу, а Минхо – гулять с ней и Минамом за пределами дворца, но слушалась нас через раз. Эх, если бы я только знала, что Ночка перейдёт к сыну, я бы поискала ещё собаку для себя. И кошечку! Мои мысли прервал заливной смех вперемежку с восклицательными «агу».

Девочка, наряжённая в солнечного цвета чогори с разноцветными рукавами и длинной лентой, обмотанной вокруг талии, и красную чхиму, сидела на руках Минхо и болтала миниатюрными ножками в тарэ посонах, украшенных вышивкой на подъёме и клубком разноцветных ниток на кончиках. В качестве пожеланий здоровья и богатства золотой набойкой были нанесены пионы и иероглифы, означающие процветание. Такой же пёстрой и расписанной была шапочка-колле.

– Сора! – позвала я низким голосом, надеясь, что так девочка перестанет пинать папу ногами и жамкать его лицо, которое уже покраснело.

Должно быть, причиной их задержки стало то, что Сора ещё не понимала, почему у папы меняется лицо. Вот она и «бегала» от Минхо и капризничала. Ох, надо было самой сходить. Я протянула руки, желая забрать ребёнка, но Сора отвернулась и крепче обхватила шею отца.

– Сон Сора! – снова позвала я.

В нашей семье, так получилось, в основном воспитанием занимался Минхо и нянечки. Правда, с девочкой муж был слишком мягким и покладистым. В итоге Сора капризничала напропалую, и Минхо ничего не мог сделать. Поэтому я взяла на себя роль строгого воспитателя. Что ж, Сора, может, иногда обижалась на меня, но, по крайней мере, слушалась. С Минамом наша ситуация, кстати, была абсолютно противоположная.

– Что вы тут топчетесь, – проворчала мама. – Пора начинать. Сора, иди к бабушке.

Ки Монкут просто обожала Сора и всё время дарила ей что-то сладкое, блестящее или игрушку. Так и подкупила. Как только малышка пересела на руки Ки Монкут, сразу же потянулась ручонками к «дрожащим шпилькам» ттольчам на голове бабушки, которые трепыхались от каждого движения.

– Ты в порядке? – спросила я Минхо.

– Немного поспать бы, и да.

– И побриться, – улыбнулась я, взяв Минхо под руку и прильнув к его щеке поцелуем.

Как по мне, бородатость мало кому шла. Она старила мужчину, так что отпустить усы и бороду я разрешила бы Минхо только на старости лет, чтобы косил под образ мудреца. Минхёка принесло ветром в самый последний момент, уже даже когда мы с Минхо направились к своим местам, так что муж чуть его не выгнал.

– Айгу! – закричал Минхёк, тут же шмыгнув к обрадованной Сора. – А где же моя принцесса?

Кстати, при нём Сора всегда была весёлая и послушная. Даже когда Минхёк забавлялся играми с ней, она делала вид, что дурачится с неохотой. Кажется, Минхёк ей очень нравился тоже. Как ни крути, а Сора была очень милой, общительной девочкой, купающейся в любви. Всё так, как и хотел Минхо.

На одном столике стояли различные яства: лапша куксу, рисовые пирожные тток, каша из красных бобов, плоды ююбы и разные фрукты вроде яблок, хурмы, груши. Все эти предметы символизировали долголетие, здоровье и защиту от несчастий и злых духов. Рядом на столике, за который посадили Сора, были разложены разные вещи: книжка, кисть, тупой кинжал, у-син на платке, приборы для шитья, клубок красных нитей, молоток. Все замерли в ожидании, что же из всего этого приглянётся маленькой Сора, какое будущее она выберет. А Сора, словно ловкая интриганка, водила пальцем от одной вещи к другой, делая вид, что вот-вот и возьмёт её, но в итоге так и не брала. Перебивать ребёнка никто не смел, так что приходилось терпеливо ждать и наблюдать. И вот крошечная ручка подняла вверх молоток.

– Айгу, будущая судья растёт! – захлопал в ладоши Минхёк, довольный представлением.

И вдруг Сора поднесла молоток ко рту и начала в него «говорить» и «петь». Мы с Минхо знали, что это «пение», но все гости были в полном недоумении, что происходит. Забавлялся только Минхёк, хлопая в такт. Минам демонстративно прикрыл глаза рукой. Господи, откуда Сора вообще взяла эту идею???

Глава 46

– Как бы то ни было, а всё сбылось, – усмехнулась я. – Вон даже пришлось реформировать всю развлекательную сферу, лишь бы Сора в удовольствие пела.

– Вы очень многое сделали, Глава, – на распев похвалил старый саджанним, в театр которого я пристроила Сора. – Прелестная госпожа Сон Сора талантом в Вас пошла.

Ага, как же! Сора с детства очень любила внимание и не боялась ничего нового. Она вовсю экспериментировала с образами и стилями исполнения, продвинув в массы осовремененные традиционные танцы с песнями, что-то типа K-pop и даже метила сейчас в режиссёры, чтобы поставить пьесу по манхве, которую я когда-то нарисовала для Чон. И даже бабушку Минён она без зазрения совести эксплуатировала (а та и рада!). В общем, девочку унесло в индустрию развлечений, которая сейчас расцветала. Ки Монкут, когда была жива, протестовала всеми силами. Она желала, чтобы её внучка занималась «достойным делом», но мы с Минхо подумали, что пусть делает то, что нравится (тем более, она пока ребёнок) и просто обеспечили, каждый по-своему, безопасность. Если вспомнить, Сора напоминала мне меня из другого мира, когда ругалась с Ки Монкут. Ничего удивительного, что разочаровавшаяся во внучке бабушка обиделась на меня и Минхо и долгое время разговаривала только с Минамом. Уж он-то оправдал все её ожидания! Ещё с детства этот ребёнок был слишком взрослым! Даже грустно…

Отпустив старого саджаннима, я подозвала евнуха Чхве, который сообщил, что меня ожидает ещё одна аудиенция, и спросил, велю ли я принять посетителей.

– Ох, это место мне уже натирает, – улыбнулась я, соглашаясь.

Евнух, похоже, не понял моего намёка, а между тем вошедшие меня приятно удивили. Это был Суюн с бабушкой… в смысле с матушкой Минён и Хани.

– Давно не виделись! – я даже поднялась с трона, чтобы поприветствовать уважаемых гостей. – Что ж вы на аудиенцию-то? Могли бы и просто на обед или ужин прийти.

– Да разве тебя легко выловить? – ответил Суюн.

В руках у Хани лежал свёрток с мирно посапывающим младенцем. В моей голове уже роились мысли, чей это ребёнок, и я бегала взглядом от свёртка к Хани, обратно на свёрток и к Суюну. Неужели…?

– Благослови моего малыша, пожалуйста, – робко произнесла Хани.

Ладно. Неважно, раз они сами не сказали, вместе они или нет. А благословение новорождённых было моей обязанностью как Феникса.

– Конечно. С удовольствием.

Я поднялась обратно на трон, а Хани преподнесла мне младенца, проснувшегося только от того, что оказался в чужих руках. Курносый малыш с любопытством всматривался в мои глаза, которые с возрастом всё больше окрашивались синим цветом. Я устроилась в позу бодхисаттвы Кваным (или Гуаньинь) – милосердной покровительницы детей и женщин – уложив ребёнка на ноге и сосредоточилась, желая даровать ему защиту и всякие блага. Когда дело было сделано, я передала ребёнка обратно счастливой матери и улыбнулась. Фух, хотя и делала приятное дело, я так устала! Позволив себе откинуться на мягкую спинку трона, я попросила Суюна рассказать о его недавнем путешествии по всей Сэге. Пока маг рассказывал, я смогла восстановить дыхание.

– Минам очень скучал по своему учителю, – ответила я, когда почувствовала, что рассказ Суюна об удивительных вещах, что он повидал, подошёл к концу.

– Минам всегда был способным. Признаться, необходимость отправиться в путешествие я почувствовал, когда испугался, что скоро не смогу рассказать ничего нового столь талантливому ученику.

– Наконец-то кто-то превзойдёт тебя, – послышался голос из тени.

Минхо, как и всегда, появился откуда-то сверху и совершенно бесшумно. Годы не сказывались на его умениях.

– Да тебя твой сын тоже скоро превзойдёт.

– А я и не против, даже если это будет Сора.

Начавшуюся на взаимных препираниях беседу разорвал смех старых друзей. Минхо соскочил с подиума к Суюну и крепко обнял его, поклонился матушке Минён, принял приветствие Хани и вскочил обратно ко мне, нежно положив руку на плечо.

– Матушка, как Ваше здоровье?

Матушка Минён жила с нами и лишь недавно уехала обратно в орден Змеи, чтобы навестить могилу мужа. Как бы ни исправлялись люди, свернувшие однажды на тёмный Путь, к сожалению, они всё равно платили за чёрную магию своим здоровьем. В итоге ни Ки Монкут, ни бывший Глава Пак не дожили до сегодняшнего дня. Так что, возможно, это к лучшему, что Сора так занимала свою названную бабушку и отвлекала ту от тоски.

– Вы, наверное, знаете, но бывший Глава Хо Сангхун переехал. Сейчас весело проводит дни с господином Бо Нгаи.

Я кивнула. В последнее время здоровье дедули Сангхуна было шатким, поэтому я и предложила ему отправиться на священную гору ордена Змеи поправить здоровье.

– По правде говоря, – шепнул мне дедуля Сангхун. – Думаю, это лучшее место, где встретить последние годы.

– Не говорите так! – воскликнула тогда я, но мы оба понимали, что реку времени невозможно остановить.

Эх, я тоже не становилась моложе. У нас с Минхо уже появились морщинки. Лучшие годы оставляли нас. Я ни о чём не жалела, но…

– Честно говоря, я подумываю передать бразды правления, – произнесла я тихо, но так, чтобы присутствующие услышали. – Возможно, Минам подойдёт и справится лучше меня. Конечно, процедура небыстрая, не хочется отбирать молодые годы у сына.

Не успела я выслушать реакции остальных, как у ворот объявили о прибытии старшего сына Главы. Лёгок на помине! Хорошо, тогда заодно и спрошу, что он об этом думает.

Минам вырос в очаровательного мужчину высокого роста. Хорошо, что Минхо усердно тренировал его ещё с детства, а то сейчас он мог бы выглядеть непропорциональным, а это испортило бы образ. В отличие от отца, аристократическая одежда была ой как к лицу Минаму. Даже несмотря на короткую стрижку с чёлкой до бровей. Уверенная походка, прямой взгляд, меч в ножнах в руке… Ах, появлению Минама не хватало только пафосной музыки.

– Матушка. Отец. Учитель. Бабушка. Тётушка Хани, – поприветствовал он каждого, а потом вдруг упал на колени и поклонился лбом в пол. – Матушка, отец, я пришёл просить дозволения жениться.

Хвалебные слова так и застыли у меня на губах, не сорвавшись. Мне потребовалось не меньше минуты, чтобы всё осознать.

– Ч-что? Жениться? На ком?

– Она обычная девушка и не входит в какой-либо орден. Мы встретились на празднике Фонарей.

Опять этот праздник Фонарей!!!

– Чем она занимается? – спросила я прежде, чем поняла, что не дослушала сына до конца.

– Торгует украшениями, как завещал ей отец.

От скрытого хваления незнакомки в словах сына меня аж передёрнуло. Вместо того, чтобы успокоиться, я ещё больше взъелась:

– Ты уверен, что у неё не корыстные мотивы?

– Матушка, – мягко осудил ход моих мыслей Минам. – Она хорошая девушка. Я уже сам проверил, но вот, можете убедиться: у нас отличная совместимость.

С этими словами Минам передал мне две таблички – свою и той девушки, в которых было описано всё, начиная от точной даты рождения и заканчивая характеристиками личности. Я лишь взглянула на таблички, опытным глазом уже заметив кучу благоприятных знаков. Но всё равно! Что ж творится-то?

– Но тебе всего двадцать лет! Девушке только-только восемнадцать будет. Прежде чем жениться, вы должны повстречаться хотя бы пару лет. А лучше шесть!

Минхо сбоку посмеивался, и я перевела на него озадаченный взгляд. Эй, ты вообще-то его отец, не забыл???

– Дорогая, не нервничай так. Наш Минам уже взрослый. Мы с тобой тоже поженились примерно в эти годы.

– Нет! У нас всё было по-другому!

– Сделаем вот как, – обратился Минхо к Минаму. – Раз уж ты серьёзен, приводи свою девушку на ужин… Когда у тебя получится?

Я переадресовала взгляд Минхо к секретарю. Да блин! То есть к евнуху Чхве, и он ответил: «Послезавтра».

– Благодарю, отец.

Поклонившись всем, Минам так же стремительно вышел, я даже ничего не успела сказать. Боже, мои мысли были в панике. Какой «жениться»? Он ещё ребёнок! Я прислонила голову к руке и почувствовала нежное поглаживание на затылке.

– Милая, разве не ты хотела, чтобы наш ребёнок вырос сильным и независимым? – прошептал Минхо. – Не думаешь, что его нужно отпустить идти своей дорогой? Он у нас парень ответственный, справится.

– Ох, мне просто нужно время принять всё это.

Да, река времени неумолима. Время – самое коварное существо, которое играет с нами, как хочет.

День празднества настал. Я с волнением наслаждалась хлынувшими в сознание воспоминаниями о собственной свадьбе. Тогда тоже было всё украшено сине-красной аттрибутикой. Я сильно нервничала и парилась в традиционном костюме. В этот раз свадьба обещала быть более интересной. Нудные части церемонии сократили. На пире обещалось быть какое-то выступление, которое Сора держала в тайне. И хотя сама свадьба была устроена во дворце, куда стеклось море народа, сегодня праздновала вся Сэге (хотя, думается мне, кто-то всё-таки плакал о потере столь шикарной потенциальной партии). Словно в подтверждение моих слов за спиной раздалось громкое шмыганье носом. Я обернулась. За троном сидел Минхёк и рыдал.

– Господи, что ты здесь делаешь? Разве ты не должен помогать Сора?

– Я не могу-у-у-у, – разревелся пуще прежнего Минхёк. – Моя девочка! Духи, ответьте, заче-е-ем?!

Я нахмурилась. Минхёк с годами не менялся (сэгеский Питер Пэн, ей-богу). Точно такую же истерику он закатил, когда Сора повзрослела и перестала называть его своим женихом.

– Дядя, вам сколько лет? – подразнила я Минхёка.

– Мне всегда будет «надцать»! – проревел тот.

Я отправила Минхёка собраться с мыслями куда подальше, а тем временем Минхо встал и начал ходить туда-сюда.

– Сядь! – приказала я. – Все же смотрят!

Минхо послушно сел, но продолжал стучать ногой. Вот показались родители жениха. С улыбками они шествовали через площадь к нам, чтобы занять свои почётные места.

– Нет, давай отменим свадьбу, – бросил Минхо мне.

– Тебе не кажется, что уже слишком поздно? – возразила я. – И вообще, помнится, ты мне сам говорил научиться отпускать детей.

– Но он ей не подходит! – воскликнул Минхо. – Их союз – просто гремучая смесь. Этот Ким Хёну всегда был хитрым лисом! Ещё с пелёнок!

Что я вижу? Мой мастер-сульса в панике? Это что-то возрастное? Ну, пятьдесят пять лет – это уже не шутки. Даже седые волосы пронизывали шевелюру моего драгоценного мужа. Внутренне я смеялась. Наконец-то Минхо чувствовал то же, что и я на свадьбе нашего сына.

– Успокойся, Минхо. Если это действительно неправильный выбор, они смогут позже развестись.

Я посильнее нажала мужу на руку, приветствуя Донхёна и Чон. Как-то так вышло, что наши семьи объединялись несмотря на то, что мы намеренно не собирались сводить наших детей. Ким Хёну, однажды увидев выступление Сора, стал её преданным поклоннником (ничего не напоминает?), они всё чаще пересекались, подружились, но, когда Хёну набрался смелости, чтобы сделать предложение, наша Сора отказалась. Ей очень нравилась публичная жизнь артистки и, можно сказать, айдола. Но Хёну не сдался, ловко и хитроумно он нашёл путь, чтобы полностью завоевать сердце нашей Сора. В итоге через несколько лет мы всё-таки стали свидетелями их брака. Что ж, теперь я точно со спокойной совестью могла отойти от дел. Как говорится, пора дать дорогу молодым! Среди младших поколений было полно талантливых и целеустремлённых учеников. Я уже сделала всё, что могла, и научила их всему, на что была способна.

Прибыл паланкин, из которого появиться великолепной невесте помог Минам. Он же и провёл сестру до первого ряда, перебрасываясь с ней добрыми и чуть насмешливыми словами. Потом встал к скромной жене и маленькому сыну. Поймав мой взгляд, Минам поклонился. Что ж… Минам и Сора были очень разными и иногда препирались, но всё равно заботились друг о друге. Думаю, на них можно было оставить будущее. Молодое и красивое, словно персик, личико с лукаво-озорным взглядом Сора не портило даже старое родительское свадебное одеяние. Ох, Сора.

– Благоприятный час настал!