Текст книги "На чёрных крыльях феникс"

Глава 47

Оглянувшись на стены дворца, я пыталась разобраться в том, что чувствовала. С одной стороны, облегчение. Наконец-то я сбросила с себя эту ношу, которую изначально не собиралась тащить на себе почти всю жизнь. Но если бы я встретила себя, только входящую в этот дворец, чтобы разрушить ритуал Ки Монкут, я бы не стала отговаривать принять все те же решения. Сожалеть было не о чем. Да, прошло много лет, многое изменилось, что-то не получилось, но это была полноценная жизнь, которую вполне можно было охарактеризовать как счастливую. Теперь нас с Минхо ждал новый этап, новые «домашние» приключения, жизнь в своё удовольствие. С другой стороны, чувство тоски по тем, с кем не смогу увидеться по первому желанию, и грусть от преходящих моментов были той самой ложкой дёгтя в мёде. В конце концов, и луна после полнолуния уменьшается. Не знаю, от ветра, от старости или же просто под напором мыслей из глаз потекли слёзы.

– Бабушка! – вырвался сын Минама из рук матери. – Бабушка, ты что, навсегда уезжаешь?

Маленький Дэхёнчик был таким чистым ребёнком! Уже сейчас можно было сказать, что он будет величественным фениксом в будущем. Я подхватила его на руки, кивнув матери, чтобы не беспокоилась за дитя. Ух, а он тяжёленький.

– Конечно, мы с тобой ещё увидимся, – ответила я. – Ты же приедешь к нашему дедушке на шестидесятилетие?

– Обязательно! Вы должны жить долго-долго!

– Хорошо-хорошо. А ты слушайся маму и папу, договорились?

Если честно, расставаться с этим ангелом было больнее всего. Нет, мы не повторялись в наших детях, но они возвращали нам годы. С рождением Дэхёна я почувствовала второе дыхание. Не так важно, дети это или внуки, но эта связь прошлого и будущего не должна быть обесценена. Конечно, у всего есть причины и следствия, поэтому если хочешь, чтобы связь была крепка, нельзя пропускать моменты. Как и цветение дерева, они пройдут, но повторятся вновь, если подойдёшь к цветущему дереву, прознав, что почки оборачиваются цветами, а цветы – плодами.

Закончив прощание, мы с Минхо сели в повозку и отправились создавать свой собственный рай на священной горе ордена Змеи. Но путь оказался сложнее, чем мы представляли. Воспоминания бурлили, заставляя открыть глаза на реальность.

– Мы и вправду уже староваты, – стараясь отдышаться, сидя на камне, произнесла я. – Раньше мы за день могли подняться по короткому ходу, причём ты тащил меня на спине, а теперь растянем всё это дня на три.

– Давай проверим. Забирайся на спину.

– Пожалей свою спину! Придём, тебе придётся лечиться, а мне одной всё делать? Нет уж.

Я присмотрелась к Минхо. На самом деле к своим почти шестидесяти годам он хорошо сохранился. Да, седые волосы, но брови-то ещё были тёмными. Да, немного растолстел и заматерел, но двигался он вполне проворно и на здоровье не жаловался. Объективно если смотреть, мы уже не были красавцами, но зато внушали уважение образами поживших и многое повидавших мудрецов (правда, Минхо больше походил на пожилого пирата с этой своей серёжкой в ухе).

– Пожалуй, теперь можешь отпустить усы и бороду, – улыбнулась я. – Только постарайся не лысеть.

– Всё, что угодно для Небожительницы, прекрасной, как и всегда, – парировал Минхо.

Одинокий ханок, наводнённый благожелательными духами, ждал нас. Последние годы мы не приезжали сюда даже на праздники. Дом не пришёл в запустение благодаря духам и Суюну, приходившему сюда время от времени. Но всё равно не помешало бы прибраться и затопить ондоль. Моя комната для рисования, наша спальня, душ… Казалось, что только мы с Минхо побывали в стремительной реке времени, и теперь нас вынесло обратно в родной прудик со стоячей водой. Теперь у нас был каждый миг, чтобы посвятить его друг другу и своим хобби. Я писала картины и манхвы, чем неплохо так зарабатывала через отправлявшихся во «внешний мир» молодых. Минхо иногда тренировал молодёжь, как когда-то меня, и увлёкся каллиграфией. В остальное время мы выращивали огород, вместе готовили, гуляли, ходили навещать покойных родственников и друзей. Отвыкнуть от суеты не составило труда. Да, это был мой рай, когда день начинался в двенадцать, а заканчивался глубокой ночью. Но, конечно, полностью отрешиться от мира у нас всё равно не вышло. Были ещё любившие послушать мои истории дети, Хани, ставшая новым лекарем для деревни, Суюн, всё ещё занимавший пост Главы, походы в гости и гостей к нам на всякие праздники, приезды детей с внуками. Но мы теперь с Минхо были такими капризными, что не делали ничего из того, чего нам не хотелось бы.

На шестидесятилетний юбилей стало шумно и весело. К нам приехали дети с внуками. Поверить не могу, что Минхо уже завершил полный цикл и стал живым предком! Мы сидели вместе перед ширмой за уставленным яствами столом, принимая церемониальные поклоны. Было в этом что-то приятное для души. Вот когда понимают, что прожили жизнь не зря!

– Бабушка! Твои глаза стали ещё синее! – взобравшись ко мне на ручки, сказал маленький Дэхёнчик.

– Это чтобы я лучше всех видела, – ответила я.

Но правда была в том, что видела лучше с каждым годом я только мир духов. Несложно догадаться, что это значило. Связь моего духа с телом становилась всё призрачнее. Смерть – естественное продолжение жизни, тем более что я прожила хорошую и насыщенную жизнь, но мне было грустно думать, что мы с Минхо, возможно, уйдём в разное время. Почему мы не можем умереть в один день, как в сказках? Но прерывать свою жизнь самому было бы слишком опасно. Почему? Где-то я услышала или прочла про красные нити судьбы, которые связывают нас с разными людьми, поэтому, переродившись, мы снова можем встретиться с любимыми. Но если прибегнуть к самоубийству, эта нить порвётся. Поэтому-то я и взяла с Минхо обещание: что бы ни случилось, мы хорошо доживём свой срок и подождём друг друга на том свете.

В общем, эти годы были умиротворяющими. Как когда-то говорили Бо Нгаи и дедуля Сангхун, на горе и вправду старикам жилось лучше. Мы, конечно, не молодели, но и в овощи не превратились. Только когда Минхо удумал сделать ремонт, надорвал спину, а у меня суставы болели в холодные дни. Но мы даже проблем с зубами избежали! Завели кошечку и собачку. Минхо – зачем-то сокола. В общем, двое «неправильных» стариков жили припеваючи, обменяв детский сад на мини-зоопарк.

Той ночью я проснулась, поняв, что то был мой последний выдох. Я схватила руку лежащего рядом Минхо и до судороги сжала. Я могла уйти безболезненно и тихо, но мне хотелось попрощаться. Умирая, Ки Монкут сказала мне: «Пожалуйста, позволь мне в следующей жизни стать твоей матерью». И я согласилась. Она умерла с лёгкой улыбкой на лице. Вдруг предсмертное желание обладает особой силой? Но, как ни силилась, я лишь могла кряхтеть и наблюдать за паникой и копившимися слёзами в глазах Минхо. Сердце окаменело и будто трескалось в груди. Продолжать цепляться за жизнь было бессмысленно. В этот раз я ДОЛЖНА была вернуться на Небеса. Ладно, всё уже было сказано. И я закрыла глаза. Последнее, что отпечаталось в памяти, как я смотрю на то, как мой старенький Минхо забирается на крышу (хотя это положено делать старшему сыну) и размахивает моей одеждой в сторону севера, громко причитая и зовя меня по имени.

Собрать собственное сознание в потоке мира духов оказалось не так просто. И когда я вдруг ощутила, что смогла вспомнить всё, идентифицировав себя, перед глазами вспыхнул экран планшета, на котором бежали титры. Меня прошибло холодным потом. Что? Где я? Это была моя комната. Едва не поскользнувшись на разноцветных носках, я бросилась к зеркалу. Из косого хвостика выбивались прядки. Тушь осыпалась. Но это была я. Двадцатидвухлетняя Аня. Те же голубые глаза, та же родинка на виске. Я так давно не видела этого лица, что уже подзабыла, как выгляжу. Но как так можно?! В полном недоумении я дошла до компьютерного стола. Какао в кружке с подмигивающей пандой даже не остыло.

Я не ушла первой, чтобы ждать его на той стороне. Нет. Я бросила Минхо!!! Под тяжестью нахлынувших чувств я опустилась на пол и зарыдала. Я вернулась, но совсем другой. Как, скажите, как, прожив целую жизнь, можно вернуться в изначальную точку?! Высморкавшись, я схватила планшет и перезапустила игру.

– Я лучше проживу ту жизнь ещё раз, чем буду маяться без тебя в этой!!!

Но передо мной была лишь игра с нарисованными картинками. На первом появлении Минхо, теперь уже слишком неточного для настоящего, до меня дошло, что ничего не повторится. Следующие несколько дней я пролежала в полузабытьи, просыпаясь только для того, чтобы запихнуть в себя что-то съедобное или посмотреть на скриншот из игры. Я, точно сумасшедшая вдова, у которой остался лишь портрет мужа, гладила экран пальцами.

Однажды раздался звонок в дверь, протрезвивший меня. На пороге стояла женщина в строгом деловом костюме. С Ки Монкут её роднил лишь холодный взгляд и невероятная уверенность в себе.

– Не прогоняешь с порога – уже неплохо, – заявила она и по-хозяйски вошла в квартиру. – Фу! Ты точно моя дочь? Что за свинарник? И почему на звонки не отвечаешь?

Мама, сбросив сумку, принялась собирать мои разбросанные носовые платки и упаковки еды быстрого приготовления со стола. Но вопреки своим обычным чувствам при виде этой женщины, я не злилась. Нет, я со слезами бросилась к ней в объятия, одним движением, по крайней мере, сделав трещину на стене, выросшей между нами за все эти годы. Конечно, мама принялась меня утешать, как умела, но я понимала, что никому не смогу рассказать того, что пережила в реально существовавшем Сэге или мире игры (уже неважно!). В этот вечер мы вспоминали папу и вместе с мамой просматривали альбомы с фотографиями. Утром, почуяв запах яичницы с беконом, я поняла, что должна делать. Я додумалась до этого и раньше, но мне было слишком больно и страшно от мыслей, что если в этом мире и есть Минхо, то он не знает о той реальности. Встретиться с тем, для кого ты – никто, если я вообще смогу отыскать Минхо среди семи миллиардов людей. Это ведь как искать Кима в Сеуле, тьфу, то есть как иголку в стоге сена! Но я должна хотя бы попытаться!

Убравшись в комнате (и в своих мыслях, получается), я села за компьютер. Для начала узнать побольше о разработчиках этой игры! Если задуматься, как они переселили меня в Сэге? О? На почте оказалось письмо-ответ на мой гневный комментарий к игре.

«Здравствуйте, уважаемый игрок! Приносим извинения за ошибку. Сейчас игра снята с продажи до внесения в неё окончательных корректив. Ваша учётная запись сохранена. При следующем вхождении в игру в качестве компенсации вы получите триста силы воли. Спасибо, что остаётесь с нами».

Компания носила незатейливое название «Феникс» и была основана не так давно братьями Алексеем и Джоном Ли. Особо информации не нашлось – компания была новая, все источники говорили только о том, что она будто «воскресла из пепла» какой-то другой компании. Тем не менее, студия «Феникс» выпустила несколько игр, кроме «Легенда Сэге» (известную сейчас чёрным пиаром), в разных жанрах, и некоторые из них были довольно успешны. Я наткнулась на объявление о найме специалистов. Требовались IT-специалисты, сценаристы, графические художники… О! Раз рыбка сама плывёт в сеть, почему бы не попробовать? Я перешла по ссылке и ознакомилась с процедурой приёма на работу. Заполнила заявление, анкету, приложила портфолио.

В ожидании собеседования прошло ещё несколько дней (довольно мучительных). Я навещала маму, папу, друзей и привыкала к жизни в стремительном и холодном современном мире. Было ужасно неловко продолжать быть Аней с багажом целой жизни в другом мире. Мне было трудно и будто в диковинку находиться среди бетонных высоток, в окружении бесчисленных фонарей и самых разнообразных звуков. Что-то было проще и цивилизованнее, но я скучала по природе с её духами, по размеренному ритму, по вниманию окружающих и их заботе друг о друге. Я подсела на традиционные корейские песни и горланила их дома, когда было одиноко. Вообще мой плейлист затопили корейские песни с душеразрывающим смыслом (под них плакать было легче). Иногда я ловила себя на том, что пытаюсь воспроизвести магические пассы пальцами, но, конечно, ничего не происходило. Всё, что мне оставалось – это тяжело вздыхать и иногда плакать в подушку. Так не должно было продолжаться! Я занялась медитациями, и не сразу, но мне стало легче, будто что-то свыше осветило мрак моих мыслей. Как знать, может, духи существовали и в нашем мире, пусть я их и не видела?

Головной офис игровой компании «Феникс» представлял собой узкие однотипные коридоры, разделявшие офисные блоки футуристического типа. Некоторые из них были со стеклянными стенами, поэтому, пока меня вели в кабинет для собеседования, я заметила комнату с несколькими высококлассными компьютерами, за которыми клацали по клавишам программисты, и комнату с командой, бурно обсуждавшей что-то, проецированное на экран проектором.

– Вас будет собеседовать лично директор компании. Он почти всегда сам смотрит новичков, так что не обольщайтесь. И ещё. Дам совет. Обращайтесь к директору «Алексей» и на «Вы». И если что, не обижайтесь. Алексей, так сказать, человек строгий.

Пока менеджер мне всё это объяснял, я думала о том, что зря надела каблуки. Уже чувствовала, как щипит на пятке. По сравнению с этой проблемой запугивания менеджера ничего не значили.

– Удачи! – сказал он, остановившись перед блоком, на двери которого было написано «комната отдыха».

Это здесь меня будут собеседовать? Я интуитивно проверила телефон в кармане брюк и на глубоком вздохе вошла. Успела заметить, как мужчина движением от чёрного горлышка водолазки поправил пиджак и поднялся навстречу.

– З… – не успела я поздороваться.

На меня был обращён пронзительный взгляд миндалевидных глаз. Брови, нос, губы, даже причёска были знакомы. Невольно я с замирающим сердцем присмотрелась к левому уху.

– Добрый день. Алексей Ли, – протянул мне руку для знакомства молодой директор.

– Добрый день, – автоматически ответила я. – Афанасьева Анна Богдановна.

Если бы я могла оторвать взгляд от лица Алексея, то заметила бы появившуюся из-за волос металлическую палочку, пронизывающую ухо. Если бы я смогла прийти в себя, поняла бы, что мы уже слишком долго пожимали друг другу руки. Но для меня весь мир вокруг куда-то провалился. Я думала лишь о том, что неужели Небеса, правда, так милостивы, что послали мне этого человека? Голос с усмешкой, чужой и знакомый одновременно, резко привёл меня в чувство:

– Может, повторим, Суа-щи?

Мой потрясённый вздох, застрявший в груди. Его кривая улыбка и влажные глаза. Наша история начиналась отсюда.