Текст книги "На чёрных крыльях феникс"

Глава 15

А он тяжёлый!

– Это… Давай-ка присядем.

Я приметила кривое, но красивое дерево и усадила Минхо к нему. Широкий ствол – то, что надо, чтобы раненый сульса не свалился. Я подала ему фляжку, и Минхо жадно выпил.

– И на рану надо, – произнёс он.

Замедленными движениями он принялся отвязывать чонбок. Я решила помочь. Стянула с него безрукавный халат. Настала очередь чогори. Завязано было не туго, но сам Минхо не мог развязать. Ах, у него же ещё сотрясение мозга может быть!

– Сколько пальцев видишь?

Мужчина не ответил, продолжая нелепые попытки развязать корым. Тогда я легонько шлёпнула его по руке, чтобы не мешался, и произнесла:

– Позволь мне самой.

Я раздевала мужчину. Аня! О чём ты только думаешь?! Он ранен, а ты. Ах. Моим вниманием завладела перепачканная кровью повязка, сильно стягивающая нижние рёбра и поясницу.

– Не смотри!

Из-за его рассерженного тона я отвернулась раньше, чем подумала. Собственно, что в этом такого? В смысле, конечно, для здешних нравов неприлично, что я видела полуобнажённого мужчину, но разве я не кисэн, которая теоретически могла уже сто раз видеть полностью оголённого мужчину, да и ситуация у нас из ряда вон – он не обнажается перед куртизанкой, а ранен. Не припомню, чтобы Минхо был стеснительным. А, может, ему как раз не нравится, что я кисэн? Или, быть может, это из-за непрокаченных отношений между нами? Послышался хрип. Я еле удержалась, чтобы не повернуться. Думаю, если это из-за непрокаченных отношений, то лучше не злить Минхо. Я обернулась, когда услышала, как шуршит одежда. Сульса кое-как натянул чогори и откинулся на дерево, прикрыв глаза.

– Мы можем отдохнуть? – спросила я.

– Недолго. Потом я схожу в деревню и раздобуду нам лодку.

Здесь есть деревня? А мы не могли сразу туда пойти? Эх, жизнь в этом мире так трудна… Я тоже облокотилась о дерево и прикрыла глаза. Но было непросто расслабиться. Захотелось в туалет. Я поднялась.

– Куда? – спросил Минхо, не открывая глаз.

– Мне нужно отойти, – сказала я.

Боже, ну что за вопрос: «Куда?». Проклиная походную жизнь, я отошла в чащу и присмотрела кусты. А, кстати, нижние штаны будет сложно снять – полностью раздеваться придётся. Я задрала юбку, рассматривая эти самые сокпаджи, и вдруг обнаружила, что они не сшиты сзади. Ох, ветерок! Ну, теперь понятно, как тут ходить в туалет. Я присела, молясь, чтобы всё прошло гладко: меня никто не покусал и ничего случайно не запачкалось. Перед возвращением я решила сходить к реке. Хотелось пить, а меня от алкоголя быстро выносит. Конечно, я подумала о всяких паразитах и бактериях, которые могут жить в воде, но, когда витальные потребности зовут, выбирать не приходится. Я вдоволь напилась, и в голову пришла новая идея. Не знаю, как давно принимала ванну Суа, но за сегодняшний день я порядком вспотела. Голова грязная, да и лицо нечистое. Я оглянулась по сторонам. Было тихо. Развязала чогори, сняла чхиму, потом пришла очередь сокчхимы. Сокпаджи были обвязаны тесёмкой на посонах, так что, чтобы избавиться от всей одежды, пришлось ещё возиться с очередными завязками. Сняла носки и, наконец, гасемгарике. Фух, аж дышать стало легче! Но, конечно, это было лишь психологическое чувство, потому что вообще-то эта утяжка была не корсетом, а скорее спортивным бюстгалтером. Быстро не разденешься, хотя, уверена, на мне было минимум одежды. Интересно, в брачную ночь для молодожёнов это то ещё испытание?

Наконец, вынула пинё из порядком растрепавшегося пучка. Ох, всё никак не привыкну к такой длине волос. Прежде чем идти купаться, я осмотрела себя. Клещей вроде нет. А вообще тело Суа было красивым. Так же, как с лицом, у меня оно не вызвало ощущения, что оно абсолютно чужое. Грудь была такой же небольшой, как и у меня в моём родном теле. Может, кстати, бёдра были покруглее, да волосистости поменьше, но в целом тело было привычным. Эх, такая нежная кожа, а столько синяков и ссадин. Когда успела? Щиколотка в самом деле выглядела плохо. Больше всего меня пугал лиловый цвет. Не засиживаясь, я похромала к реке. Бр! С непривычки вода казалась ледяной. Но когда кожа привыкла, я даже начала получать удовольствие. Как приятно смыть с себя, получается, уже почти второй день зашкаливающего стресса в мире этой игры! Накупавшись, я посидела на берегу, рассматривая своё отражение. Любопытно, что волосы у меня, оказывается, русого, я бы даже сказала, медового цвета. Да я буквально белая ворона в этой Сэге! Хотя, может, и нет. У Донхёна вон блонд, хотя он не характерен для исконно азиатского типа внешности. Иногда я забываю, что это не реальное прошлое, а чья-то выдумка. Было немного стыдно сидеть тут в таком виде, но это лучше, чем надевать одежду на мокрое тело. Пусть будет стыдно тем, кто подсмотрит за купающейся девицей! После всех этих событий, кажется, я стала более спокойно относиться к таким мелочам. Наконец, упаковала себя обратно и, на ходу заплетая косу, направилась обратно к Минхо. Надеюсь, он меня не потерял.

Хах, а я беспокоилась. Он спал. Солнце клонилось к закату. Если мы остаёмся тут, не надо ли на ночь развести костёр? Мёрзнуть не очень хочется. Да и поесть было бы неплохо. Вроде я захватила с собой тток и печенья из гримёрки. Я позвала Минхо, но он не откликнулся. Лучше его всё же разбудить. Я приблизилась и позвала ещё несколько раз. Пришлось даже его немного потрясти. Он что, потерял сознание?! Я потрогала его лоб и шею. Чёрт! Горячие. Попыталась сравнить с собственной температурой. В данном случае было очевидно, что у великого мастера-сульса жар. Что делать? Что делать? Он ведь не умрёт? Бледный и в поту. Не знаю, поможет ли, но я достала из сумки плошку и сходила к реке. Кто знал, что сменная одежда пригодится на тряпки? Я оторвала ещё кусок и начала протирать водой лицо Минхо. Как удобно, что он не возражает. Такой красивый… Волосы отливали бронзой на закате. Густые выразительные брови. Взгляд его обычно такой злой и сердитый, но, если присмотреться, нос у него довольно забавный. На иллюстрации тоже был вздёрнутый кончик? И мягкие губы… К слову, если вспомнить, ведь первый поцелуй между Суа и Минхо случился как раз у реки. Я почувствовала покалывание на кончиках пальцев, и сердце зашумело. Аня! Нельзя! Фу!

Я сходила ещё раз к реке. Нечестно помыть ему только лицо и руки. Если грязь попадёт в рану, будет заражение. Я аккуратно развязала чогори на мужчине. Кровавая повязка снова шокировала меня. Мне приходилось раньше рисовать кровь, и это было забавно. Помню, с подружками смеялись над «кетчупом», когда выходило неестественно. Что б я ещё когда-нибудь так несерьёзно относилась к ранениям! Если вернусь… нет, когда вернусь в свой мир, смогу ли я вообще рисовать нечто подобное или каждый раз буду вновь видеть раненого Минхо? Я медленно протёрла шею, ключицы, грудь сульса. Удвоила осторожность на животе. Грязь не должна была стечь на бинт.

– Извини, – прошептала я и, приобнимая мужчину, протёрла ему спину.

Вообще это ужасно странно, что такой чуткий мастер, который привык к ежеминутной опасности, до сих пор не пришёл в себя. Рана выглядела ужасно. Я всерьёз начала беспокоиться, что он умрёт. Ну нет, не может такого быть! Я подождала до захода солнца, беспрестанно проверяя Минхо, но он не очнулся. Чёрт! Если он умрёт, конечно, ветки с ним не будет, но не слишком ли дорогой ценой? Соберись, Аня, думай! С Донхёном был эпизод, когда он тоже был ранен, и Суа излечила его своей «священной силой». Я могу так же? Что для этого делать? Я села поудобнее на колени перед Минхо и робко наложила руки поверх повязки. Ладони сразу стали влажными. Фу! Аня, побори омерзение! Ты должна помочь, если можешь! Я старалась сконцентрироваться на своих руках, но ничего. Я пробовала молиться игре и небесам, но сияния не было. Я сдалась. Видимо, если по скрипту не положено, то ничего не случится. Меня пробило мелкой дрожью. «Он не умрёт, успокойся, он не умрёт», – настойчиво повторяла я для себя.

Ну вот, почему я снова заплакала? Это моя универсальная реакция на все виды переживаний? Я потёрла глаза, и вдруг… Это что? В форме моей руки была энергия топазового цвета. В Минхо циркулировала энергия бледно-бордового цвета, лепестки которой исходили из раны на животе. Но что привлекло моё внимание – это дерево за ним. Оно тоже было наполнено энергией приятного глазу салатового цвета. Вау! Так это какое-то священное дерево? Я протянула руку к нему и почувствовала живительную силу. Я как-то не обратила внимания, а ведь это гинкго – живое ископаемое. Оно само по себе было удивительным, а я чувствовала ещё и нечто, жившее или бывшее этим деревом.

– Моксин?

Это изначально добрые древесные духи (откуда я это знаю?). Этому гинкго уже была сотня лет. Дерево не было привязано к общине, так что брало под своё покровительство путешественников, проходящих этой дорогой к реке. Оно помогает путникам, как мы с Минхо? Мне казалось, моксин этого гинкго приветливо тянется ко мне. Я начала молиться духу, потирая ладони, раньше, чем осознала это. Это был лёгкий обряд писон (а это ещё откуда в моей голове?), к которому дух относился крайне доброжелательно. Небесный свет на руках разгорался всё сильнее. Он был одновременно и горячий, как огонь, и прохладный, как вода. Повинуясь интуиции, я опустила руки к ране Минхо. Ах! Это было крайне странное чувство. Нечто отделялось от меня, становясь частью другого. Перед глазами резко потемнело, кругом шла голова. Я отодвинулась, едва не упав. Почувствовала руками землю. Хах, вот я и ослепла… Эм, наверное, я излечила Минхо, и теперь он придёт в себя. Что касается меня, ползти сейчас куда-то было недальновидно, поэтому я нащупала Минхо, нащупала дерево за ним и притулилась к его коре. Я уже не видела моксина, но слабо всё ещё ощущала его присутствие. Дух будто укрывал нас, даря своё благословение.

Я проснулась от тупой боли. Сначала подумала, что это букашка заползла ко мне в посон, но быстро поняла, что это тёплая рука держала меня за пятку.

– Минхо?

А я чуть не пнула его! Я попыталась открыть глаза, но. А, они уже были открыты. Так и запишем, откат навыка лечения с помощью «божественной силы» дольше, чем от изгнания квищин. Или погодите, сколько времени прошло?

– Не дёргайся, – произнёс Минхо. – Я достал у старосты деревни лекарство. Должно помочь с ногой.

Пальцы Минхо были тёплыми, а вот мазь явно с ментоловым эффектом! Так, а это нормально, что он снял с меня туфлю и носки? Впрочем, Минхо в игре был тем, кого уж точно нельзя назвать «благородным мужем» конфуцианского канона. Так ещё Минхёк говорил. Я должна возмутиться?

– Пусть немного впитается, – прошептал Минхо, очень нежно поставив мою стопу на котсин. – Твои глаза… красивые.

Что он несёт? В игре Минхо был проницательным персонажем. Думаю, бессмысленно скрывать от него свою слепоту.

– Эм. По правде говоря, я сейчас не вижу.

– Ты маг?

Ух, а он прямолинеен.

– Что-то вроде того.

– А твоё зрение – расплата за магию? Похоже, ты не умеешь её контролировать.

Стоп! Это реплики другого диалога, Минхо! Мы его уже прошли! Но сульса продолжал:

– У меня есть знакомый колдун, который, возможно, что-то о таком слышал. Если его хорошо попросить, думаю, он согласится помочь научить контролировать тебя эту силу.

– Угу, – я ответила без энтузиазма.

– Я помогу его уговорить.

Он навязывается (что-о-о-о?)? Эм, Минхо, кажется, у тебя немного скрипты поломались. Судя по звуку, мужчина усмехнулся. Ты нормальный вообще? Кто недавно ещё лежал в отключке от потери крови? Но, кстати, признаться, я не совсем не видела. Минхо был для меня багровой точкой. Конечно, сам Минхо был значительно больше моей точки, но, по крайней мере, я могла разглядеть часть его энергии. Кроме того, я смутно ощущала некий свет рядом. Я протянула руку к этому свету.

– Что это?

– Костёр, – ответил Минхо, перехватив мою руку.

Видимо, огонь был достаточно близко ко мне, потому что я успела почувствовать жар. Ещё какой-то слабый свет был в другой стороне. Я указала туда с тем же вопросом.

– Там солнце. Сейчас рассвет. Поедим и отправимся в путь.

– Поедим?

– Я поймал рыбу.

Как долго я спала? Всю ночь? А когда тогда пришёл в себя Минхо? Он успел в деревню сходить, рыбу поймать. И лодку достал? Я почувствовала, что Минхо вновь взялся за мою ногу. Он натянул посон и вставил ногу в котсин.

– Спасибо, – тихо произнесла я.

– Тебе тоже. Спасибо.

С этими словами Минхо явно встал, а я в порыве, совсем не подумав, спросила:

– Ты куда?

Ой, блин! Может, ему тоже в туалет надо, а я тут с расспросами.

– Рыбу жарить, – коротко произнёс Минхо.

Что ж, точка стала более блеклой, но я всё ещё её видела. А вскоре до меня с шипящим звуком донёсся аромат рыбы. В другой жизни я бы нос воротила от рыбных блюд, но сейчас запах казался божественным. Мне с трудом удавалось сидеть на месте, и ждать пришлось как-то долго. Но поторопить Минхо я не осмелилась. Всякий раз, когда я слышала движение и видела багровую циркулирующую точку Минхо, я с надеждой ждала его приближения, ведь оно сулило мне еду, но он не подходил. Мой живот урчал уже несчётное количество раз. Не знаю, слышал ли это Минхо, но он ничего не говорил. Что он там вообще делает? Я должна попросить еду? Я даже не поверила, когда точка стала ярче. Кажется, Минхо присел прямо передо мной. Он взял мою руку направляющим движением, и ладонь коснулась плошки. Минхо тут же взялся за вторую мою руку и вложил в них… палочки?

– Удобно, что ты даже палочки взяла, – усмехнулся он.

Он же издевается, да? Я не уверена, что зрячая смогу есть палочками, а он…

– Ешь спокойно. Я очистил от костей.

Вау! Нет, серьёзно… вау! Мне такого даже мама никогда не делала, хотя, когда мы жили вместе, она часто готовила рыбу. Она знала, что я не люблю это блюдо, и всегда его делала! Минхо. Какой же лапочка. Так! Аня, не расплывайся от проявленной к тебе толики заботы! В конце концов, ты ему жизнь спасла! Я поблагодарила Минхо и принялась за новый квест: поймай кусок рыбы палочками, найди свой рот и в награду получишь обострённый нелюбимый вкус, но зато сытый желудок. Кстати, рыба оказалась сносная. Если я так сказала, значит, в реальности она была очень даже хороша. Специи добавил или это просто сила персонажа игры?

– Воды?

В руке оказалось что-то кожаное. Это фляжка? О, он наполнил её водой. Когда утолили голод и жажду, можно было отправляться в путь. Минхо занимался сборами, пока я обнаруживала, что мои волосы высохли, а косичка расплелась и… пинё пропала! О нет, это же макгаффин игры! Хотя нет, эта вещь даже важнее!

– Моя пинё? – спросила я, совсем растерявшись.

Я же не могла оставить её у реки, где купалась? Или, может, я выронила её, когда спала?

– Она в мешке. Интересная вещица. Будто и не шпилька вовсе.

Ты меня, конечно, успокоил, но.

– Откуда она у тебя?

И снова разволновал! Минхо, ты в курсе, что это диалог из будущей сцены? Сейчас не время узнавать, что ты был знаком с Суа. А если задуматься, ты, получается, был старше Суа лет на шесть-семь? Ну, у нас разница поменьше будет. Аня, прекрати об этом думать!

– Хорошо, позже расскажешь мне эту историю.

Боюсь, что той сцены у нас не будет. Но сюжет был бы не полным, не будь у игроков другого шанса узнать историю Минхо и Суа. Тогда, может, это мой шанс?

– Мне сказали, она принадлежала моей матери, – призналась я.

Играй я сейчас за планшетом, интересно, сообщило ли бы мне системное окно что-то вроде: «Минхо приятно, что вы доверились ему».

– Вот как… – прошептал он для себя.

Я расслышала его слова, но раз дальше вопросов не возникло, думаю, он будет думать над моими словами. Тогда он скоро догадается, кто я. Но вряд ли он поднимет эту тему, потому что, насколько я поняла из сюжета игры, для него та ночь стала, так сказать, травмирующим событием, когда он решил, что не имеет права брать на себя ответственность за кого-то другого. Даже в оригинале нам не показывали, что он поделился своей историей с Суа. Ему было слишком стыдно перед почившим родителем. Минхо лишь слёзно просил прощения у героини, хотя она и не знала, почему для него это так важно. Это была довольно трогательная сцена, но лишь потому, что игрокам показали эпизод из прошлого. Но я-то всё знаю. И раз уж не участвовать не получается, я должна достичь хорошей концовки!

Вдруг Минхо коснулся моей руки и вложил мне в ладонь… что это? Лента? Ах, теперь я могу заплести косу. Зачем было думать о такой мелочи? Мог бы просто вернуть мне пинё… Погодите, это же не потому, что пучок обычно носят замужние женщины, а?

Глава 16

Минхо помог мне залезть на лодку. Опираться на его руку было так трепетно и надёжно! Но всё же моя слепота омрачала слишком многое! Когда зрение вернётся в норму?

– Сколько нам плыть? – поинтересовалась я, устраиваясь в конце лодки.

– Около трёх дней.

Так долго? Я всё это время буду слепой? Погодите, даже в ордене Змеи Суа оставалась незрячей ещё дня три. Шесть дней без зрения??? Я так с ума сойду. Эпизод с плаванием до горы Змей был почти пропущен в игре, но здесь-то время тянется так же, как в реальности! Я умру, дайте утопиться! Вместо этого мне пришлось скучать под однообразные звуки и лёгкое покачивание. С другой стороны, я как-то хотела научиться медитировать. Самое оно, чтобы начать! Я села поудобнее, скрестив ноги. Удержать концентрацию на дыхании, мне удалось, пожалуй, минуты на две. А потом поток мыслей забил мне голову. Я начала тревожиться. И если пыталась игнорировать мысли, моя тревога лишь нарастала. Хорошо-хорошо. Я сначала подумаю, а потом буду упражняться в медитации.

Подведём итоги. Скриптовые сцены обязательны, но есть небольшая вариативность. Использование навыка на деле оказалось гораздо сложнее, чем это было в игре. Да разработчики вообще не описывали, что происходит с Суа! На деле было страшно и как-то неопределённо что ли. Словно ловить волны на доске для сёрфинга в бурю. Во-первых, квищин вживую оказались хуже, чем на картинке. Будь моя воля, я бы вообще никогда не хотела бы с ними сталкиваться. Они страшные и обращают меня в маленькое трусливое животное. Но именно я по сюжету буду постоянно притягивать этих квищин. Во-вторых, лечение дороже защиты, наверное, потому что применяется на другом человеке. В-третьих, исчезновение зрения – это не чернота. В-четвёртых, кажется, во время использования «священных сил» я подключаюсь к чему-то вроде сети. Никак иначе не могу объяснить, откуда мне становится известна информация, которую я не знала, в игре не давали, и Суа вряд ли ведала. Когда я приобщилась к тому столетнему гинкго, я будто услышала его историю, почувствовала этого самого моксина. В любом случае, хоть я и выбрала путь «мага», я не уверена, что мне стоит учиться подобному. Суа была нетерпеливой и амбициозной девушкой, она хотела спасти Сэге. Я же просто хочу достигнуть хорошей концовки, а именно, мне надо просто не обратиться в злого феникса. Не пройти финальную сцену я вряд ли смогу, но, например, можно не развивать свои способности. Тогда от меня не будет толка, и, быть может, я не буду интересна Главе Драконов. Что, если… Что, если эта игра изначально не такая, какой казалась? Я уже несколько раз натыкалась на это ощущение. Что, если я не главная героиня, а главная злодейка, и действия Ки Монкут действительно приведут Сэге к процветанию? В конце концов, именно Суа привела божественную кару в исполнение и спалила страну со всеми её жителями, став демоническим фениксом. Брр, финальная картинка до сих пор перед глазами. Она была такой жестокой и печальной. Из цветов там были только чёрный, жёлтый и красный. Даже спина Суа казалась тенью на фоне догорающей Сэге. Жуть! К концу игры главная героиня была натренирована. Может, это был и не расцвет её способностей, но она явно была в силе, а всё потому, что в ордене Змеи, в котором мы оказывались аж дважды, она усердно совершенствовалась. Если кульминация сюжета в том, чтобы Суа раскрыла на максимум свой дар, то я должна просто ничего не делать. Тогда если я всё же обращусь в злого феникса, то не сожгу всю Сэге, максимум дворец Ки Монкут.

В этих мыслях и сне прошёл день плавания. Что ж, умение впадать в состояние анабиоза во время долгого путешествия на машине мне пригодилось и здесь. На закате мы высадились на берег. Ура, твёрдая земля! Поужинали снова рыбой и устроились на ночлег. Мне было, по сути, всё равно, ночь или день. Но с открытыми глазами я видела какие-то странные цветные реки, всполохи вокруг. Иногда это созерцание завораживало, но я быстро уставала. Закрыв глаза, я видела темноту и сны, что гораздо привычнее. Долго поспать не удалось. Во-первых, мошкара о нас не забывала. Во-вторых, ночью было прохладно. С Минхо, как ни странно, мы разговаривали не слишком часто. Он никогда не славился болтливостью, но самой несговорчивой в нашем дуэте оказалась я. Я немного опасалась, что Минхо воспримет мою скрытность в штыки, но судя по тому, как он заботился обо мне, он не злился. Перед сном приносил мне воду от реки, чтобы я могла умыться. А на ночь укутывал во что-то, чтобы я не замёрзла. Я уж не говорю о чутком сопровождении, хотя один раз это вылилось в проблему.

Я проснулась по нужде и в мыслях прокляла в очередной раз откат навыков. Я терпела, сколько могла, но мой живот разболелся слишком сильно. Глупая была идея, но я и ела как можно меньше, чтобы дождаться более цивильного способа сходить в туалет. Я хотела подняться и случайно обнаружила, что сижу вплотную к Минхо. Ну, ночь была холодная, так что мы, видимо, грели друг друга таким образом. Конечно, от моих движений сульса проснулся. Он поймал мою руку с явным намерением помочь. Тц! Ты не можешь потерять сознание ещё разок?

– Чего ты хочешь? – спросил Минхо.

Я замялась.

– Эм… Ну, понимаешь, мне нужно… природа зовёт.

– Опорожниться?

А что так прямо-то?! Если бы я знала, что он скажет дальше, то не стала бы так шокироваться на начальном этапе этого диалога.

– У тебя запор? Мне казалось странным, что ты не ходила какать почти сутки.

Я от стыда закрыла рукой глаза и, кажется, именно это смутило Минхо. В любом случае, я терпеть больше не могла, так что, нащупывая дерево и пространство вокруг рукой и палкой, попробовала уйти. Но ситуация усугубилась, когда Минхо постановил, что собирается меня проводить. Боже, не то, что язык меня не слушался, наверняка всё моё лицо было пунцовым. Я попыталась его остановить, на что Минхо мне сердито выдал:

– Да что не так-то?

– Ты серьёзно не понимаешь? Хах, ты и впрямь отнюдь не кунджа. Это же такая деликатная тема. Тебе вообще безразличны мои чувства?

– Что?

Казалось, он в искреннем замешательстве. Я больше не могла терпеть.

– Не трогай меня сейчас. Не ходи за мной и вообще даже не смотри в мою сторону. Понял?!

Возможно, я погорячилась, но я осознала это, когда дважды чуть не свалилась из-за каких-то веток под ногами и один раз чуть не врезалась в дерево. Надо было всё-таки взять с собой Минхо, а потом заставить отвернуться. Всё, что я видела в данном случае, только помешало мне в материальном мире. Облегчившись, я реально почувствовала себя лучше и спокойнее и даже позвала Минхо, чтобы он помог мне вернуться на место нашего привала.

– Нельзя сдерживаться. Это вредно для здоровья, – произнёс он спустя минуту молчания.

К тому времени, когда Минхо вновь поднял эту тему, мы уже добрались до стоянки.

– Тебе не кажется, что затрагивать эту тему с девушкой как-то неприлично?

– Я впервые встречаю человека, так относящегося к естественному процессу.

И меня вдруг обдало холодным потом. А это случайно не разница культур? Неужели я так глупо спалилась на туалетной теме??? Я могла лишь молиться, чтобы Минхо не надумал лишнего.

– Ты знаешь, я была кисэн и нахваталась разного в интеллигентных кругах.

– Думаешь, я в это поверю? Я не заставляю тебя говорить то, что не хочешь, я лишь беспокоюсь о твоём здоровье. Если ты стесняешься при мне сходить по нужде и сдерживаешь себя, то, пожалуйста, не надо. То, что естественно, не может быть противно. Даже экскременты воробья имеют свой смысл.

– Какой же?

– Удобрение. Ты не знала?

С этой ночи я постаралась обдумать позицию Минхо и не так стеснялась, если меня надо было сопроводить в туалет. Враньё! Стеснялась, ещё как! Но что было делать? Впереди у нас было ещё два с половиной дня. Мой сопровождающий, в свою очередь, старался быть обходительным в словах. Иногда у него проскальзывали фразочки типа: «Живот не болит?» или «Всё в порядке?». Если такое отношение к отходам жизнедеятельности было типичным для восточных людей, то, наверное, это связано с религией, определяющей мировоззрение. Слышала, в буддизме популярна концепция «срединного пути». Это про золотую середину между телесным и духовным, в то время как западные вероисповедания прыгают из крайности в крайность – вспомнить, например, Средние века, когда само тело считалось греховным. Хотя моя родина – Россия – и находится на стыке восточных и западных культур, в том, что касается туалетного вопроса, мы больше склоняемся к западу. Эта тема, пусть не так жёстко, как в прошлом, но табуирована. Мы с подругами никогда не понимали, почему тема всяких смешных «пуков» встречается в шоу с айдолами или с какой стати звёзды вдруг рассказывают о расстройстве кишечника в прямом эфире. Смешки над этой темой казались детскими, а извращение по типу продажи булочек в виде фекалий так и вовсе сбивало с толку. Но если подумать, то дефекация – это закономерное следствие приёма пищи. А на Дальнем Востоке существует даже культ еды. Я слышала, что это связано с голодными временами, поэтому даже аналог нашего «Как дела?» по-корейски звучит как «Вы поели?». Если хорошо ходишь в туалет, значит, до этого хорошо поел. А хорошо ешь – значит, здоров. Здоров – значит, можно жить. Нейтрально относиться к естественному результату работы организма – хм, а в этом есть смысл.

Так мы и добрались до горы Змей. Это было крайне странно, потому что я сразу узнала её. Нет, зрение не вернулось, но всяких цветных волн и ветров тут было в разы больше, чем везде до этого. Я не смогла сдержать изумлённый вздох. Мне пришлось уже рассказать Минхо про то, что моя слепота имеет свои особенности, так что он не удивился моей реакции, только спросил:

– Ты знаешь, что видишь?

– Нет, но предполагаю, что это какая-то энергия или что-то вроде того.

– Думаю, ты права. Эта гора находится в пределах бывших владений ордена Феникса. Геоманты определили гору священной из-за большого количество благоприятной энергии. Есть легенда, согласно которой это гора самого Тангуна. Именно поэтому тревожить его покой было запрещено ещё до времён Основателей.

Тангун? О, в этот псевдокорейский лор добавили легенду о Тангуне – мифическом предке корейцев. Что ж, он был реальным человеком, который потом стал духом горы. Если я видела моксина старого гинкго, то, наверное, и Тангун в этой реальности тоже существует. Я повернулась в сторону горы и сделала вежливый поклон. Надеюсь, этот дух примет и меня под своё покровительство.

Здорово было узнать, что наше путешествие по воде, наконец, подошло к концу, но оказалось, что нужно ещё добраться до деревни, где жил Минхо. Уф, а подъём на гору тут и в самом деле трудный. Без зрения, когда меня ещё и отвлекали непонятные сполохи, было реально легко упасть. Хорошо, что Минхо додумался завязать мне лентой глаза. Но даже так для меня подъём оказался невозможен.

– Я понесу тебя.

– Ну уж нет, – запротестовала я. – Сорвёмся вместе.

– Ты мне совсем не доверяешь?

– Не в этом дело.

– Я перед тобой. Просто сделай шаг, ты поймёшь, где моя спина, и держись крепче.

Спорить было бесполезно, к тому же я боялась, что сработает скрипт «перекинуть её через плечо и тащить, как мешок картошки», но предложение Минхо меня больше устраивало. Воу, а спина Минхо такая твёрдая. На контрасте шея показалась мне такой нежной и уязвимой, что у меня аж мурашки по рукам побежали. Но я легла на спину сульса, обхватив его шею, а он подхватил мои ноги. Я могла чувствовать запах Минхо (ну, пах он довольно приятно – сырой землёй) и колючесть его волос. Если я немного подвинусь вперёд, я столкнусь с его щекой?

– Не дыши так мне в ухо. Щекотно.

– Ой, прости.

Я старалась весь путь доставлять меньше неудобств своему «рыцарю ночи». Конечно, он был силён и вынослив, но вообще-то он тащил по крутым склонам меня и мешок с вещами. Одна ошибочка, сведёт мышцу какую-нибудь, и всё: катись кубарем, пока не сломаешь себе шею или не наткнёшься на какую-нибудь корягу. У водопада Минхо остановился и поставил меня на ноги.

– Сейчас идти будет гораздо проще, но, на всякий случай, держи меня за руку.

Мы прошли в тонком проходе между водопадом и скалой, слегка намокнув. Судя по эхо, вошли в пещеру. Куда точно мы шли и где, не уверена, но скоро воспользовались каким-то подъёмным механизмом. Это древний лифт? Ах, это должно быть тот тайный проход, которым воспользовались Суа и Минхёк, когда спускались с горы. Что ж, действительно, эффективненько. Ещё по пещере, в лес и вот мы вошли в деревню. Я поняла это по голосам вокруг.

– Минхо вернулся! Минхо!

Но мы не останавливались. Когда же мой провожатый остановился, я услышала скрипучий голос старца:

– Кого ты привёл к нам?

– Здравствуй, Бо Нгаи. Приюти девушку, пока я обговорю с Суюном. Она спасла мне жизнь, и сама настрадалась. Помоги ей.

– Хорошо-хорошо.

– Иди, – подтолкнул меня Минхо. – Бо Нгаи хороший лекарь, он позаботится о тебе.

Я ощутила, как мой локоть обхватила широкая ладонь. Слегка прижимая к себе, так, что я могла прочувствовать аромат трав, исходящий от Бо Нгаи, лекарь завёл меня в свой дом и усадил на пол.

– Позволь узнать твоё имя, девица.

– Хон Суа, – произнесла я.

– Путь твой был нелёгок, но теперь ты можешь отдохнуть.

С этими словами травник подал мне пиалу. Я, не задумываясь, пригубила напиток. Он был сладкий, пьянящий.