Текст книги "Собрание сочинений в 20 т. Том 9. О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы. Статьи 1880–1890-х гг."

Памяти А. И. Урусова

Над могилой А.И. Урусова – Андреевский произнес речь, где прославлялись заслуги покойного как адвоката, как создателя русского судебного слова. Андреевский, хотя сам не только адвокат, но и писатель, поэт, осветил главным образом одну лишь сторону жизни друга своего. Может быть, сторона эта, – сторона явной, всем понятной, общественной пользы, – и важна, но, если память Урусова действительно переживет его, то не только потому, что он был блестящим адвокатом: в жизни и в личности этого человека было нечто другое, скрытое, как будто бесполезное, не общественное и все-таки истинно важное, вечное.

Художнику трудно жить и творить в совершенном одиночестве. Нельзя без людей, – а к людям у него часто нет, или пока еще нет пути. Кто мог бы понять, тот не слышит; и дорога к искусству для художника почти всегда в начале темна и одинока, похожа на дорогу в пустыне ночью. И если в этой пустыне, вдали, вдруг затеплится огонек, – идущему легче и спокойнее. Может быть, он, в этом свете, увидит и других, идущих к нему по его пути, и все они почувствуют себя менее одинокими. Там, где брезжит этот огонек, тоже не пустыня, там есть жизнь, человек, который зажег огонь.

Таким человеком для пустынников искусства был Урусов.

Не художник сам, он любил прекрасное, как любят родное, – кровною любовью, с бескорыстием, дающим художнику силу и веру в то, что нет совершенного одиночества даже на самых темных и пустынных путях искусства. Ученик Монтаня, жизнерадостный скептик, свободный и соблазнительно-счастливый эпикуреец, любил он искусство так же, как жизнь, – жизнь для жизни, «искусство для искусства». Он, может быть, любил форму прекрасного, тело Слова сильнее, чем душу его. С какою жадностью то радостной, то благоговейной отыскивал он, записывал, повторял сочетания слов, созвучия у лучших, самых тонких и редких поэтов! С каким терпением собирал все, что можно найти о Флобере (писать о котором готовился всю жизнь, но так и не решился), откапывал старые драгоценные издания Бодлера и сверял их с новыми, возмущаясь переменой одного слова, одной буквы, от которой иногда теряется неуловимая прелесть подлинника: только во времена Возрождения гуманисты умели так свято чтить не одно содержание, но и форму прекрасного, не одну святую душу, но и святое тело человеческого Слова. Нам, с нашею закоренелою привычкою к бесплотной одухотворенности, эта суеверная любовь к прекрасной форме – как будто только к форме, только к плоти искусства, – может показаться не совершенной. Но истинная любовь всегда доходит до конца через прекрасную форму, через плоть доходит до живущего в ней духа, которым ведь только и прекрасна всякая плоть. И Урусов не мог не любить, – хотя бы помимо своего сознания, – дух литературы, любя с такою силою и полнотой ее плоть.

Тех, кто не понимает, что любовь к форме, поклонение форме есть не неправда, а половина правды, необходимое преддверие к святому святых, – исповедание Урусова – «искусство для искусства» пугает и отталкивает. Не умея любоваться храмом снаружи, не веря, что есть что-то внутри, толпа всегда желала и будет желать сделать это огромное, чуждое и как будто бесполезное здание полезным, «общественным», устроить в нем больницу или дом для призрения бедных.

Такие люди, как Урусов (их все меньше и меньше), стоят на страже у дверей храма, в который сами, может быть, никогда не войдут. Они говорят: «искусство для искусства, храм для храма». Толпа смеется над этими словами и боится их потому, что и в них уже есть начало великой и страшной святыни. Но тот, кто понял, что это лишь одна из необходимых ступеней к алтарю последнего Искусства, кто понял, что «искусство не для искусства», но и не для жизни, а для чего-то высшего, чем жизнь и само искусство (так же ведь, как и храм не для храма, а для Бога), – тот поймет и Урусова, этого верного стража в святом преддверии, тот не забудет о нем и тихим приветом почтить эту тихую могилу.

Дополнения

Письмо в редакцию [1]

М. г. По поводу заметки г. Скрибы – «Что сей сон значит?» – считаю нужным дать следующее объяснение: текст второй новеллы, озаглавленной «Любовь сильнее смерти», принадлежит мне целиком. Что же касается рассказа «Наука любви», заимствованного у одного итальянского новелльера эпохи Возрождения, то выясненный мною контраст культурных идей и настроений в двух противоположных и преднамеренно сопоставленных любовных новеллах, так же как некоторые введенные мною сокращения и добавления настолько изменили внутренний эстетический строй и дух старинного текста, что я не счел себя вправе приписывать его Джиованни Фиорентино. Соединив обе вещи под одним заглавием «Две новеллы XV века», я не предполагал, что это заглавие, которое я продолжаю считать точным и достаточно определяющим общий характер моей работы, может дать повод для каких-либо недоразумений.

Письмо в редакцию [2]

М. г. По поводу сообщенной в «Новом времени» и в некоторых других газетах программы торжества в память Пушкина в Святых Горах, прошу дать место следующему заявлению: имя мое включено в эту программу не только помимо моего согласия, но и без моего ведома. Никакого приветственного стихотворения Пушкину я не сочинял и никакого участия в упомянутых торжествах не принимаю.

Письмо в редакцию [3]

М. г. Ввиду моего отсутствия из Петербурга, я только теперь узнал, что в зале Кононова дана была трагедия Софокла «Антигона» в моем переводе. В предупреждение возможных недоразумений позвольте сообщить следующее: в постановке этой пьесы я не только никакого участия не принимал, но и о намерении воспользоваться моим переводом не был предупрежден устроителями спектакля, которые сочли возможным и приличным обойтись без моего согласия.

2-го (14-го) января.

Рим.

Примечания

В девятый том нового «Собрания сочинений» Д.С. Мережковского включены литературно-критические и публицистические выступления писателя 1880–1890-х гг., оставшиеся за пределами книги «Вечные спутники. Портреты из всемирной литературы» (1897), которая впервые увидела свет в ноябре 1896 г., а впоследствии в измененном составе вошла в ПСС24 (подробнее об этом см. «Примечания» к восьмому тому настоящего издания; там же оговорены изменения, которые претерпели тексты газетно-журнальных публикаций Мережковского после их включения в «Вечные спутники» – вот почему мы не стали помещать их в данный том).

Из всех публикуемых здесь текстов сам Мережковский ввел в состав ПСС24 только один – «О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы» (1893). В связи с этим, а также ввиду того, что упомянутая работа, в отличие от других, составивших настоящий том, выходила отдельной брошюрой, мы разместили ее первой. Текст воспроизводится в той редакции, которая представлена в восемнадцатом томе ПСС24, то есть по последнему прижизненному изданию, санкционированному самим автором. Напомним, что по первому прижизненному изданию работа Мережковского полностью уже воспроизводилась в дополнение к «Вечным спутникам», подготовленным Е.А. Андрущенко в серии «Литературные памятники» (СПб.: Наука, 2007).

Остальные публикации расположены нами в хронологической последовательности. Часть из них печатается после смерти автора впервые с подробными научными примечаниями («Селение Винчи (Из путевого дневника)», «Памяти А.И. Урусова»). Другие статьи переиздавались коллегами. Однако при сверке с первыми публикациями нами в довольно большом количестве были исправлены как существенные неточности, так и мелкие опечатки. Объем комментариев при этом значительно расширен. Отдельно, в качестве «Дополнений» к основному корпусу статей, впервые воспроизводятся и комментируются собранные из периодики тех лет открытые письма автора. Можно сказать, что в томе представлен самый полный на сегодняшний день (если не считать книгу «Вечные спутники») и наиболее выверенный корпус ранних литературно-критических и публицистических выступлений Мережковского за указанный период.

Невключение в девятый том статьи «А.В. Кольцов», вошедшей в сборник «Философские течения русской поэзии» (1896), составленный П.П. Перцовым, объясняется тем, что это – републикация фрагмента из брошюры «О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы». Тексты «Вместо предисловия (К трагедии Софокла «Эдип-Царь»)» (Вестник иностранной литературы. 1894. № 1. С. 5–9), а также предисловие к «Антигоне» Софокла (Вестник Европы. 1892. № 4. С. 457–458) будут опубликованы в томе переводов настоящего «Собрания сочинений». Наконец, отсутствие «Желтолицых позитивистов» (Вестник иностранной литературы. 1895. № 3. С. 71–84) объясняется тем, что в 1914 г. этот текст был включен Мережковским в сборник «Грядущий Хам». Именно в таком составе он отвечает последней авторской воле и, соответственно, в дальнейшем будет воспроизведен по четырнадцатому тому ПСС24, то есть по последнему прижизненному изданию.

Современники Мережковского живо отозвались прежде всего на публикацию брошюры «О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы». Перечислим самые известные отклики, появившиеся в печати (о других см. в примеч. к тексту):

[Б. п. Критика и публицистика] // Русская мысль. 1893. № 2. Библиогр. отд. С. 59.

Буренин В. Критические очерки // Новое время. 1893. № 6126. 19 (31) марта. С. 2.

Волынский А.Л. Литературные заметки // Северный вестник. 1893. № 3. С. 108–111 (вошло в книгу: Волынский А.Л. Русские критики: Литературные очерки. СПб.: Тип. М. Меркушева (бывш. Н. Лебедева), 1896).

Михайловский Н.К. Русское отражение французского символизма // Русское богатство. 1893. № 2. С. 45–68 (вошло в книгу: Михайловский Н.К.

Литературные воспоминания и современная смута. Т. II. СПб.: Типолит. Б.М. Вольфа, 1900). См. также отдельные упоминания брошюры Мережковского, без обстоятельного разбора: Михайловский Н.К. Литература и жизнь // Русская мысль. 1893. № 4. С. 176; Михайловский Н.К. Литература и жизнь // Русское богатство. 1893. № 9. С. 79–104.

Николаев Ю. Жизнь и теоретики // Московские ведомости. 1893. № 116. 29 апреля. С. 2–3.

Скабичевский А. Заметки о текущей литературе // Скабичевский А. Соч.: В 2 т. СПб.: Изд. Ф. Павленкова, 1903. Т. 2. Стлб. 381–394.

Не остались без внимания и некоторые отдельные статьи писателя, составившие настоящий том, см.: «Старый вопрос по поводу нового таланта» ([Б. п. Периодические издания] // Русская мысль. 1889. № 1. Библиогр. отд. С. 34–39; И.Е. По поводу текущей литературы (Заметки) // Саратовский дневник. 1889. № 199. 19 сентября. С. 1), «Рассказы Вл. Короленко» (А.П. Литературные заметки // Волжский вестник. 1889. № 136. 6 (18) июня. С. 2–3; Р.Д. Критические заметки // Неделя. 1889. № 20. 14 мая. Стлб. 645–649; [Б. п. Периодические издания] // Русская мысль. 1889. № 8. Библиогр. отд. С. 372–374; Счастнев К. Журнальное обозрение // Русское богатство. 1889. № 5–6. С. 314–331), «Мистическое движение нашего века» (Чуйко В. Журнальное обозрение // Одесский листок. 1893. № 91. 10 (22) апреля. С. 2), «Праздник Пушкина» (Соловьев B.C. Особое чествование Пушкина (Письмо в редакцию) // Вестник Европы. 1899. № 7. С. 432–440; Соловьев B.C. Против исполнительного листа (Письмо в редакцию) // Вестник Европы. 1899. № 10. С. 848–852 [см. то же: Соловьев B.C. Собр. соч. 2-е изд. Т. 9. СПб.: Просвещение, 1913. С. 277–293]; Сиповский В.В. Пушкинская юбилейная литература (1899–1900 гг.): Критико-библиографический обзор. СПб.: Тип. «В.С. Балашев и К^о», 1901. С. 20–23).

Ранние литературно-критические статьи Мережковского, публикуемые нами, не раз привлекали внимание современных исследователей. Вот лишь некоторые из работ (в хронологическом порядке):

Федоренко Е.О. «Субъективная» критика Д.С. Мережковского (1890-е гг.) // Студент и науч. – тех. прогресс: Филология. Новосибирск, 1987. С. 22–31.

Андрущенко Е.А., Фризман Л.Г. Критик, эстетик, художник // Мережковский Д.С. Эстетика и критика: В 2 т. М.: Искусство; Харьков: Фолио, 1994. Т. 1. С. 7–57.

Сарычев Я.В. «Субъективная критика» в системе теоретических и художественных исканий Д.С. Мережковского // Русская литературная критика серебряного века. Новгород, 1996. С. 73–77.

Хуберт М.А. Жанр портрета в литературно-критическом наследии Д. Мережковского // Перспективи. Одеса, 1998. № 3/4. С. 33–37.

Хуберт М.А. Концепция субъективно-художественной критики в работах Д.С. Мережковского 90-х годов ХІХ в. // Літературознавчі обрії: Праці молодих учених України. Київ, 2000. Вип. 1. С. 159–162.

Кабакова Е.Г. Динамика текстопорождения в критике Д.С. Мережковского: дис… канд. филол. наук: 10.01.01. Екатеринбург, 2001.

Хуберт М.А. Основные принципы символистской субъективной критики в творчестве Д. Мережковского 90-х годов ХІХ ст.: дис… канд. филол. наук: 10.01.02. Измаил, 2002.

Хуберт М.А. Система жанров субъективной критики Д. Мережковского // Науковий вісник Ізмаїльського державного гуманітарного університету. Ізмаїл, 2002. Вип.12. С. 195–200.

Шевчук Т.С. Концепция французского символизма в литературно-эстетических работах и поэзии Д.С. Мережковского конца 80-х – начала 90-х годов XІX века: дис… канд. филол. наук: 10.01.05. Измаил, 2002.

Гречаник И.В. Д. Мережковский-критик // Вестник Ставроп. гос. ун-та. Ставрополь, 2004. Вып. 39. С. 124–131.

Быстров В.Н. Исповедание красоты и веры (творчество Д. Мережковского-критика) // Рус. лит. СПб., 2005. № 2. С. 55–80.

Коптелова Н.Г. К вопросу о диалогичности критического мышления Д.С. Мережковского (на материале статей о Чехове) // Диалог культур – культура диалога: В 2 ч. Кострома, 2005. Ч. 1. С. 117–122.

Шабаршина В.В. Своеобразие литературной критики Д.С. Мережковского конца XIX – начала XX века: дис… канд. филол. наук: 10.01.01. М., 2005.

Коптелова Н.Г. Диалогический контекст литературной критики Д.С. Мережковского (на материале статей о Чехове) // Куприяновские чтения – 2005. Иваново, 2006. С. 32–42.

Журавлева А.А. Эволюция литературно-критической концепции Д.С. Мережковского: критика в коммуникативном аспекте // Языки профессиональной коммуникации. В 2 т. Челябинск, 2007. Т. 1. С. 263–267.

Коптелова Н.Г. Д.С. Мережковский о духовных основах творчества А.С. Пушкина (на материале литературно-критических статей 1880-х – 1890-х годов) // Духовно-нравственные основы русской литературы: В 2 ч. Кострома, 2007. Ч. 1. C. 293–303.

Коптелова Н.Г. О специфике речевой организации литературно-критических статей Д.С. Мережковского // Вестник Костром. гос. ун-та им. Н.А. Некрасова. Кострома, 2007. Т. 13: спец. выпуск. С. 127–130.

Журавлева А.А. Эволюция литературно-критической концепции русской классики у Д.С. Мережковского: дис… канд. филол. наук: 10.01.01. Магнитогорск, 2009.

Казеева Е.А. Творчество французских натуралистов и парнасцев в критической интерпретации Д.С. Мережковского // Литература в контексте современности. Челябинск, 2009. С. 161–163.

Коптелова Н.Г. Статья «Праздник Пушкина» Д.С. Мережковского в контексте духовных исканий литературной критики ХIХ – начала ХХ веков // Духовно-нравственные основы русской литературы. Кострома, 2009. С. 201–208.

Коптелова Н.Г. Проблема рецепции русской литературы ХIХ века в критике Д.С. Мережковского (1880–1917 гг.). Кострома: КГУ им. Н.А. Некрасова, 2010.

Коптелова Н.Г. Специфика рецепции русской литературы ХIХ века в критике Д.С. Мережковского (1880–1917 гг.): дис. … д-ра филол. наук: 10.01.01. Кострома, 2011.

Муртузалиева Е.А. «О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы» Д.С. Мережковского (структура, жанр) // Вестник Дагестан. гос. ун-та. Сер. 2: Гуманит. науки. Махачкала, 2011. № 3. С. 20–25.

Журавлева А.А. Эволюция оценки творчества И.С. Тургенева в дореволюционной критике Д.С. Мережковского: от писателя-символиста к «гению меры» и «всемирному поэту вечной женственности» // Знак: проблемное поле медиаобразования. Челябинск, 2012. № 2 (10). С. 93–100.

Ахунзянова Ф.Т. И.С. Тургенев как мифологема в критических работах Д.С. Мережковского // Культура и текст. Барнаул, 2013. № 2 (15). С. 228–238.

Ахунзянова Ф.Т. Мифотворческая стратегия Д.С. Мережковского как способ создания критического литературного портрета (на примере статей о И.С. Тургеневе) // Костром. гуманит. вестник. Кострома, 2013. № 1 (5). С. 31–33.

Муртузалиева Е.А. К вопросу о влиянии философии позитивизма на литературно-критическую и литературоведческую деятельность Д.С. Мережковского // Вестник Дагестан. гос. ун-та. Сер. 2: Гуманит. науки. Махачкала, 2014. № 3. С. 17–21.

Баликова М.С. «Общность веры и страданий…»: о принципах выбора героев ранней литературно-критической и романной прозы Д.С. Мережковского [Электронный ресурс] // Stephanos. М., 2016. № 6 (20). С. 200–208.

Орфография (в том числе при написании широко известных зарубежных имен) и пунктуация приближены к современной. Очевидные ошибки и опечатки исправляются без оговорок, но по возможности сохранены индивидуальные особенности автора. Тотальное соблюдение требования «неукоснительного сохранения аутентичного режима правописания, то есть той системы правописания, в которой текст был создан»[31]31
  Пильщиков И.А., Перцов Н.В. О лингвистических аспектах текстологии // Вопросы языкознания. 2011. № 5. С. 4. См. то же: Перцов Н., Пильщиков И. Проблемы текстологии русской литературы в лингвистическом освещении // Текстологический временник. Русская литература ХХ века: Вопросы текстологии и источниковедения. Кн. 2. М.: ИМЛИ РАН, 2012. С. 920.


[Закрыть], в случае с Мережковским приведет к тиражированию типографских оплошностей. Сокращение «напр.» последовательно раскрывается до «например». Все текстовые выделения (курсив, разрядка) принадлежат автору.

В примечаниях даются только те сведения, которые представляются существенными в конкретном контексте. При этом с благодарностью к предшественникам учтены ранее осуществленные комментированные издания: Мережковский Д. Акрополь: Избр. лит. – критич. статьи / Сост., автор послесл. и коммент. С.Н. Поварцов. М.: Кн. палата, 1991; Мережковский Д. Л. Толстой и Достоевский. Вечные спутники / Подгот. текста, послесл. М. Ермолаева; коммент. А. Архангельской, М. Ермолаева. М.: Республика, 1995; Мережковский Д.С. Вечные спутники. Портреты из всемирной литературы / Изд. подгот. Е.А. Андрущенко. СПб.: Наука, 2007.

О ПРИЧИНАХ УПАДКА И О НОВЫХ ТЕЧЕНИЯХ СОВРЕМЕННОЙ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Впервые: Мережковский Д.С. О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы. СПб.: Типолит. Б.М. Вольфа, 1893. Печатается по тексту последнего прижизненного издания: ПСС24. Т. 18. С. 173–275.

26 октября 1892 г. Мережковский выступил в Русском литературном обществе в Петербурге с лекцией «О причинах упадка русской литературы». Выступление повторилось 8 декабря, а 15-го числа того же месяца писатель прочел вторую часть доклада – «О новых течениях современной русской литературы». Тексты лекций легли в основу брошюры «О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы», вышедшей в январе 1893 г. и вызвавшей большое количество отзывов (преимущественно отрицательных).

Исключение, пожалуй, составляет отклик Ю.Н. Говорухи-Отрока, который под псевдонимом «Ю. Николаев» писал: «<…> уже один тот факт, что г. Мережковский, видящий в г. Фофанове “Божьей милостью поэта”, а в г. Михайловском “рыцаря Духа”, один тот факт, что г. Мережковский решается произносить подобные слова, свидетельствует о сильном повороте нашей “интеллигенции” на дорогу совершенно противоположную той, по которой она до сих пор шла» (Николаев Ю. Жизнь и теоретики // Московские ведомости. 1893. № 116. 29 апреля. С. 3).

Другие авторы оказались менее доброжелательны в своих оценках. Так, анонимный рецензент «Русской мысли», излагая слова Мережковского о том, что его «надежды возлагаются на новое течение, на поэтов-мистиков, символистов», недоумевал: «Но кто же эти таинственные и столь прекрасные незнакомцы?» ([Б. п. Критика и публицистика] // Русская мысль. 1893. № 2. Библиогр. отд. С. 59). «Критические очерки» В.П. Буренина с первых строк выражали отношение ко всему творчеству начинающего писателя: «Г<-н> Мережковский, накропавший целых два тома посредственных и холодных стихов, вздумал обратиться к прозе и накропал посредственную статейку под длинным и претенциозным заглавием: “О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы”» (Буренин В. Критические очерки // Новое время. 1893. № 6126. 19 (31) марта. С. 2). И далее: «<…> следует вообще сказать, что это – претенциозная болтовня литературного подростка, которому хочется сказать много и о многом, но что именно и о чем именно – он сам не может дать себе ясного отчета» (Там же). Даже те немногие одобрительные слова, которые позволил себе Буренин, прозвучали двусмысленно: «Прежде всего мне понравился язык статейки: проза г. Мережковского положительно лучше его стихов. Насколько его стихи прозаичны и сухи, настолько же его проза вдохновенна и поэтична» (Там же).

Основные нападки рецензентов касались непоследовательности суждений Мережковского, отсутствия четких определений и сильных аргументов. В этом отношении сошлись представители разных литературных лагерей.

«Я отнюдь не думаю защищать русскую литературу от нападков г. Мережковского, – писал Н.К. Михайловский. – Напротив, многое я выразил бы даже гораздо резче, но со многим, конечно, согласиться не могу» (Михайловский Н.К. Русское отражение французского символизма // Русское богатство. 1893. № 2. С. 49). Во-первых, по мнению Михайловского, трудно разобраться во взглядах критика на предмет: «Да простится мне вульгарное сравнение, мысль г. Мережковского скачет, как блоха; направление, быстрота и вообще характер этих скачков имеют, может быть, свои внутренние резоны, но, глядя со стороны, невольно поражаешься их какою-то капризною неожиданностью и несуразностью» (Там же. С. 50). Во-вторых, Михайловский, как и Буренин, отмечает положительные особенности языка Мережковского («<…> нечто бурно-пламенное, достигающее иногда высокой степени красоты и увлекательности <…>»), но добавляет, что они же ставят читателя «в тупик своею неточностью, бессвязностью и произвольностью» (Там же. С. 51). Итоговое суждение звучит не менее сурово: «Г<-н> Мережковский не пророк и не герой нового течения, а жертва недоразумения. Он сам страдает недостатком того всеохватывающего начала, за отсутствие которого громит русскую литературу. Он лишь жаждет религиозного объединения своих понятий о причинной связи явлений и своего нравственного чувства, но думает удовлетворить свою жажду в безводной, давно высохшей пустыне и принимает миражи за действительность» (Там же. С. 66).

Упреки А.Л. Волынского из наиболее близкого Мережковскому в то время «Северного вестника» удивительным образом сближаются с претензиями Михайловского. «На этой книжке, – начинает свой отзыв Волынский, – стоит остановиться. В ней не видно критического таланта, продуманной теоретической мысли, глубоких ударов резцом настоящего художника, но она все-таки интересна» (Волынский А.Л. Литературные заметки // Северный вестник. 1893. № 3. С. 108). В тексте Мережковского рецензент не нашел порядка и системы: «Автору следовало точно, ясно определить те важные оттенки, которые отделяют поэзию от литературы и которые дали ему логическое право произвести указанное разграничение. Г<-н> Мережковский предпочитает логическим, всесторонним объяснениям пустые восклицания» (Там же. С. 111). Или: «Он ставит свои положения догматически, без всяких доказательств» (Там же). Отдельные выпады Волынского перекликаются с точкой зрения эстетически чуждого ему Буренина: «<…> это слова без содержания, это – фразы, взятые из стихотворений г. Мережковского, в которых так много напускного лиризма, патетических возгласов о красоте и величии природы, мелодраматических жестов – посреди удручающей нищеты чувства, поэтических образов и художественных красок» (Там же). Все это позволило рецензенту заключить: «<…> г. Мережковский слишком мало подготовлен для такого трудного и, по существу, философского дела, как литературная критика» (Там же. С. 109).

Отдельно следует остановиться на отзыве А.М. Скабичевского, который к уже прозвучавшим обвинениям в неточности и бессистемности (ср.: «Трудно представить себе тому, кто не перелистывал этой книги, что за невообразимый сумбур царит на ее страницах»; «<…> у г. Мережковского вы встретите десять различных взглядов на десяти страницах. Следующая страница представляет собой нечто совершенно противоположное, чем предыдущая; а третья отрицает и первую, и вторую!» (Скабичевский А. Заметки о текущей литературе // Скабичевский А. Соч.: В 2 т. СПб.: Изд. Ф. Павленкова, 1903. Т. 2. Стлб. 381)) добавил упрек в «измене» национальной традиции: «Вы мечтаете возвыситься до заоблачного величия путем отщепенства – на почве международной отвлеченной поэзии надуманного символизма и предвзятого мистицизма. Этот путь действительно ни к чему иному не может повести, как только к смерти целого поколения. И да будет вам стыдно!.. Позвольте мне видеть в вас изменника не тому или другому направлению, партии, а нашей родной русской литературе!..» (Там же. Стлб. 394).

Другие отзывы о брошюре Мережковского, а также частные свидетельства о лекциях, легших в ее основу, см.: Летопись литературных событий в России конца XIX – начала XX в. (1891 – октябрь 1917). Вып. 1 (1891–1900). М.: ИМЛИ РАН, 2002. С. 85, 92–93, 100–102. См. также обзоры лекций, опубликованные в 1892 г. за подписью «Петербуржец» в «Новом времени» (№ 5987. 28 октября; № 6029. 9 декабря; № 6036. 16 декабря).

Тургенев и Толстой – враги ~ ссора едва не кончилась дуэлью. – См. подробно: Л.Н. Толстой в воспоминаниях современников: В 2 т. / Сост., подгот. текста и коммент. Г.В. Краснова. М.: Худ. лит., 1978. Т. 1. С. 83–88, 528–529.

«Буживаль, 27 или 28 июня 1883 г. Милый и дорогой Лев Николаевич ~ Не могу больше… Устал!» – Из последнего письма И.С. Тургенева к Л.Н. Толстому (см.: Тургенев И.С. Полн. собр. соч.: В 28 т. Л.: Наука, 1968. Т. 13. Кн. 2: Письма. С. 180).

…октавы Тассо… – Октавами (строфой из восьми стихов с рифмовкой abababcc) написана поэма Т. Тассо «Освобожденный Иерусалим» (1575).

…нежных, как мрамор Парфенона… – Ср. с автобиографическим признанием Мережковского из очерка «Акрополь», вошедшего в «Вечные спутники»: «Я пишу эти строки осеннею ночью, при однообразном шуме дождя и ветра, в моей петербургской комнате. На столе у меня лежат два маленьких осколка настоящего древнего камня из Парфенона. Благородный пентеликонский мрамор все еще искрится при свете лампы… И я смотрю на него с суеверной любовью, как благочестивый паломник на святыню, привезенную из далекой земли» (ПСС24. Т. 17. С. 18).

…лирических хорах Софокла. – Мережковский перевел трагедии Софокла («Антигона», 1892; «Эдип-царь», 1894; «Эдип в Колоне», 1896).

…в любовной идиллии Лонгуса «Дафнис и Хлоя». – См. также: Дафнис и Хлоя. Древнегреческий роман Лонгуса. Пер. Д.С. Мережковского. СПб.: Изд. М.М. Ледерле, 1896 (на обл. дата: 1895).

…терцинах Алигьери. – Терцинами (строфой из трех стихов с рифмовкой aba bcb cdc и т. д.) написана «Божественная Комедия» Данте.

…«Где двое или трое собрались во имя мое, там я среди них». – Мф. 18:20.

…Такое же одиночество – судьба Гоголя. – См. публикацию Мережковского под названием «Судьба Гоголя. Творчество, жизнь и религия» (Новый путь. 1903. № 1–3).

…Лермонтов – уже вполне стихийное явление. – См. отдельную брошюру Мережковского «М.Ю. Лермонтов. Поэт сверхчеловечества» (СПб.: Книгоиздво «Пантеон», 1909; впервые под названием «Поэт сверхчеловечества. Лермонтов»: Русская мысль. 1909. № 3).

Достоевский, произносящий пламенную речь о всечеловеческой примиряющей терпимости русского народа на пушкинских празднествах… – Имеется в виду Пушкинская речь Достоевского, произнесенная 8 июня 1880 г. на заседании Общества любителей российской словесности по поводу открытия памятника А.С. Пушкину в Москве и опубликованная 1 августа того же года в «Дневнике писателя» (Достоевский Ф.М. Полн. собр. соч.: В 30 т. Л.: Наука, 1984. Т. 26. С. 136–149).

…пишет на одного из величайших русских поэтов ~ карикатуру Кармазинова в «Бесах». – Имеется в виду И.С. Тургенев.

Некрасов, Щедрин и весь собранный ими кружок… – Речь идет об обновленной в 1868 г. редакции журнала «Отечественные записки».

…к «жестокому таланту»… – «Жестокий талант» – название статьи Н.К. Михайловского о Достоевском, впервые опубликованной в 1882 г. в сентябрьском и октябрьском выпусках «Отечественных записок».

Тургенев, по собственному признанию, чувствует инстинктивное, даже физиологическое отвращение к поэзии Некрасова. – См., например, в письме к Я.П. Полонскому от 29 января (10 февраля) 1870 г.: «…ты, может быть, и прав в том, что ты говоришь мне по поводу Некрасова; но, поверь, я всегда был одного мнения о его сочинениях – и он это знает; даже когда мы находились в приятельских отношениях, он редко читал мне свои стихи – а когда читал их, то всегда с оговоркой: “Я – мол – знаю, что ты их не любишь”. Я к ним чувствую нечто вроде положительного отвращения: их “arrière-goût” – не знаю, как сказать по-русски – особенно противен: от них отзывает тиной, как от леща или карпии» (Тургенев И.С. Полн. собр. соч. и писем: В 30 т. Письма: В 18 т. М.: Наука, 1994. Т. 10. С. 141).

….одичание, какое мы теперь переживаем. – См. также: Магомедова Д.М. «Одичание – вот слово…»: Д.С. Мережковский в записных книжках Александра Блока // Белые чтения: сборник науч. статей к 85-летию Галины Андреевны Белой. М.: Эдитус, 2016. С. 41–48.

…как он изображен на известной картине Репина. – Речь идет о картине «Пахарь. (Лев Николаевич Толстой на пашне)» (1887).

…лукрециевы гекзаметры… – римский поэт Тит Лукреций Кар (ок. 99–55 до н. э.) – автор дидактической поэмы «О природе вещей», написанной гекзаметром, традиционным стихотворным размером античной эпической поэзии.

…Была ему звездная книга ясна, / И с ним говорила морская волна. – Из стихотворения Е.А. Баратынского «На смерть Гёте» (1832).

В своих автобиографических признаниях Толстой неоднократно высказывает ~ презрение к собственным созданиям. – См., например, «Исповедь» (1884): «…я стал писать из тщеславия, корыстолюбия и гордости. В писаниях своих я делал то же самое, что и в жизни. Для того чтобы иметь славу и деньги, для которых я писал, надо было скрывать хорошее и выказывать дурное» (Толстой Л.Н. Полн. собр. соч.: В 90 т. М.: ГИХЛ, 1957. Т. 23. С. 4).

…Слезает Святогор с добра коня ~ А по белу лицу – не слезы, а кровь течет… – Из былины «Святогор и сумочка переметная» (см.: Былины / Сост., вступ. ст., подгот. текста и коммент. Ф.М. Селиванова. М.: Сов. Россия, 1988. С. 34).

…Румяный критик мой, насмешник толстопузый ~ Взгляни, какой здесь вид… – Из стихотворения А.С. Пушкина «Румяный критик мой, насмешник толстопузый…» (1830).