Текст книги "Ледовый поход Балтийского флота. Кораблекрушение в море революции"

На Обуховском заводе продолжали принимать антибольшевистские резолюции. 17 июня была объявлена форменная война властям: «Мы, рабочие Обуховского завода… просим товарищей матросов поддержать нас в борьбе с диктатурой кучки людей властолюбивых, стоящих у власти, и заставить ее изменить политику, отказаться от упрямства, прекратить гражданскую войну, репрессии, созвать Учредительное собрание для организации власти всенародной, национальной, до которой должна быть временная социалистическая власть от всех социалистических партий. Доводим до сведения товарищей матросов, что мы, рабочие, уже истощены до крайности и дальше ждать не можем. Товарищи, пусть Собрание уполномоченных фабрик и заводов примет меры воздействия на власть, пусть объявит войну власти (выделено нами. – К. Н.), и поддержите их в этой борьбе общими усилиями»[574]574
  Обращение общего собрания рабочих Обуховского завода к Минной дивизии с призывом поддержать их в борьбе против диктатуры большевиков. 17 июня 1918 г. // Питерские рабочие и «диктатура пролетариата»… С. 114–115.


[Закрыть].

На том же митинге в резолюции о перевыборах местных Советов говорилось: «Советы не должны быть орудием для проведения противодемократической диктатуры, чиновничьими канцеляриями, полицейскими участками и исполнителями велений победившей в Бресте германской реакции (выделено нами. – К. Н.). Переизбранные советы должны поднять голос за восстановление всеобщего избирательного права, демократических учреждений и за созыв Всероссийского Учредительного собрания… Собрание верует, что всенародные усилия могут помочь России разорвать брестский мир и возобновить войну с Германией за свободу, независимость и объединение разорванной на части России под знаменем “земли и воли”»[575]575
  На Обуховском заводе // Новая жизнь. 1918. 19 июня. № 117.
  С. 2.


[Закрыть].

Эти резолюции вызывали резкие отповеди в большевистской печати: «Газета захлебывается от ненависти к Петроградскому Совету. Известный вождь господ юнкеров г[осподин] Гоц угрожает нам новым восстанием белогвардейцев. Аршинными буквами в заголовке мы читаем об Учредительном собрании. Десятки статей посвящены тому, чтобы доказать, что советской власти осталось жить еще ровно (ну, ровнехонько) только три дня»[576]576
  [Без заголовка] // Петроградская правда. 1918. 20 июня. № 128.
  С. 1


[Закрыть].

Кульминация наступила после убийства 20 июня М. М. Володарского, который как раз ехал выступать на митинге на Обуховский завод. В убийстве были обвинены эсеры, хотя первоначально они это отрицали, но впоследствии подтвердили[577]577
  Семенов Г. Военная и боевая работа партии социалистов-революционеров за 1917–1918 гг. М., 1922. С. 28–29.


[Закрыть]. После этого в Невском районе были арестованы активные эсеры, в ответ на аресты Обуховский завод 21 июня забастовал, раздавались призывы «большевиков… утопить в Неве»[578]578
  Козлов. Обуховский завод в годы Гражданской войны [Рукопись] // Питерские рабочие и «диктатура пролетариата»… С. 118.


[Закрыть].

По воспоминаниям В. Б. Шкловского, сигналом к новой попытке восстания его организации должна была стать «предполагаемая забастовка, организованная совещанием уполномоченных [фабрик и заводов Петрограда]»[579]579
  Шкловский В. Б. Указ. соч.


[Закрыть]. Неясно, о какой забастовке идет речь. Нельзя исключать, что имелась в виду как раз забастовка Обуховского завода 21 июня. Командир эсминца «Гавриил» капитан 2 ранга Александр Владимирович фон Берг (1883–1954) свидетельствовал, что «перед праздником Троицы (23 июня. – К. Н.) за несколько дней у нас стали появляться слухи о том, что предполагается разоружение нашего миноносца, что к нам могут явиться вооруженные люди с целью нас разоружить… Слухи эти росли и волновали команду, так что последние ночи матросы ложились спать не раздеваясь»[580]580
  РГА ВМФ. Ф. р-174. On. 1. Д. 282. Л. 185.


[Закрыть]. Председатель судового комитета «Капитана Изыльметьева» Иван Иванович Мильченко заявил на суде, что Г. И. Лисаневич примерно в это же время предупредил его, что миноносец перейдет от Ижорского судостроительного завода к Обуховскому, хотя его турбины были разобраны и их ремонт был далек от завершения[581]581
  РГА ВМФ. Ф. р-174. On. 1. Д. 282. Л. 114,117, 119, 206.


[Закрыть].

С другой стороны, ЧСУФЗП готовило общегородскую забастовку на 2 июля[582]582
  Телефонограмма М. С. Урицкого в районные Советы Петрограда с указанием мер по срыву политической забастовки 2 июля. 28 июня 1918 г. // Питерские рабочие и «диктатура пролетариата»… С. 141.


[Закрыть], к ней также могло быть приурочено восстание организации В. Б. Шкловского. Он пишет, что ожидаемая им и его товарищами забастовка «сорвалась»[583]583
  Шкловский В. Б. Указ. соч.


[Закрыть], поэтому восстание не состоялось.

Смертный приговор А. М. Щастному был вынесен 21 июня и появился в утренних газетах 22 июня[584]584
  См., наир.: Смертный приговор Щастному // Заря России. 1918. 22 июня. № 48. С. 3.


[Закрыть]. Там же было напечатано «Особое постановление» Революционного трибунала об аресте Г. Н. Лисаневича и Ф. У. Засимука, которых следовало «привлечь к ответственности за контрреволюционную деятельность»[585]585
  Там же.


[Закрыть]. Вполне вероятно, что именно это известие подтолкнуло лидеров Минной дивизии к активным действиям. Уже в 19 часов 22 июня командир буксира «Цандер» получил приказание идти к Невскому судостроительному заводу в распоряжение командира эсминца «Капитан Изыльметьев» (Г. Н. Лисаневича)[586]586
  Протокол показания командира буксира «Цандер» Ивана Петровича Тимма. 25 июня 1918 г. // РГА ВМФ. Ф. р-174. On. 1. Д. 282. Л. 148.


[Закрыть]. Стоявшие непосредственно у Обуховского завода «Изяслав», «Свобода» и «Гавриил» около 22 часов развели пары[587]587
  Протокол допроса артиллериста миноносца «Изяслав» Александра Яковлевича Иванова. 28 июля 1918 г. // РГА ВМФ. Ф.р-174. Оп. 1.Д. 282. Л. ИЗ.


[Закрыть]. Эти приготовления свидетельствуют о наличии каких-то планов действий у лидеров Минной дивизии. Во время следствия по делу о мятеже звучали показания о разговорах матросов со «Свободы» и «Изяслава», что «они обратно не вернутся и пойдут вверх по Неве, к белогвардейцам, иначе их все равно отдадут под суд и что командир “Свободы” [П. П. Михайлов] сделал такое предложение, а большевикам предложили уйти или их сбросят за борт»[588]588
  Протокол показания товарища А. Буш // РГА ВМФ. Ф. р-174. On. 1. Д. 282. Л. 212. Такие же показания дал председатель судового комитета эсминца «Константин» матрос Потехин (Протокол показания Потехина. 25 июня 1918 г. // Там же. Л. 203.)


[Закрыть].

В тот же день рабочие Обуховского завода вынесли резолюцию с ультимативным требованием освободить арестованного эсера Григория Еремеева не позднее 10 часов вечера[589]589
  Выдержка из протокола общего собрания рабочих Обуховского завода и моряков Минной дивизии, представленная в Исполнительный комитет Петроградской коммуны. 22 июня 1918 г. // Питерские рабочие и «диктатура пролетариата»… С. 126.


[Закрыть], причем он был освобожден по решению Г. Е. Зиновьева[590]590
  Ответ председателя Петроградского Совета Г. Е. Зиновьева делегации рабочих Обуховского завода и моряков Минной дивизии. 22 июня 1918 г. // Питерские рабочие и «диктатура пролетариата»… С. 126.


[Закрыть]. В тот же день забастовщикам было объявлено, что если они не вернутся к работе, завод будет закрыт. «После того, как комиссар [объявивший об этом] сошел с трибуны, выступил матрос и кричал – вот каким языком разговаривают с нами комиссары… В этот же день большевики решили начистоту поговорить с Минной дивизией»[591]591
  Козлов. Обуховский завод в годы Гражданской войны… С. 119.


[Закрыть]. Комиссар завода Илья Петрович Иванов и парторг Невского подрайона Александр Александрович Антонов (1891–1966) говорили с представителями матросов Минной дивизии и заявили: «Если решитесь на восстание, будем поступать, как поступают с мятежниками, будем воевать»[592]592
  Там же.


[Закрыть]. По меньшей мере один эсминец – «Изяслав», команда которого ранее поддерживала антисоветские резолюции, «заявил от лица матросов о верности Советской власти»[593]593
  Там же.


[Закрыть]. Те же И. П. Иванов и А. А. Антонов поставили вопрос о применении вооруженной силы против матросов, обратившись к комиссару Михаилу Михайловичу Лашевичу (Гасковичу) (1884–1928).

Надо отметить, что 22 июня состоялись торжественные похороны М. М. Володарского, которые «усилиями большевиков и левых эсеров были превращены в массовую демонстрацию поддержки Советской власти»[594]594
  Рабинович А. Большевики у власти. С. 365.


[Закрыть]. Эта демонстрация произвела сильное впечатление и укрепила позиции большевиков.

Инициатива проведения операции против Минной дивизии могла исходить как от местных партийных органов, которые находились «на переднем крае» идейной борьбы вокруг Обуховского завода, так и от флотских комиссаров, которые не могли не осознавать, что отвечать за задержку с арестом Г. Н. Лисаневича и Ф. У. Засимука, а также за весь вялотекущий мятеж Минной дивизии придется им. В официальных отчетах о разоружении Минной дивизии вопрос о том, кто был инициатором акции, не поднимается[595]595
  Донесение И. П. Флеровского в Народный комиссариат по морским делам об аресте активных участников контрреволюционного выступления в Минной дивизии. 24 июня 1918 г. // Балтийские моряки в борьбе… С. 191.


[Закрыть]. П. Ф. Гуркало неуверенно свидетельствует, что решение о разоружении дивизии было принято Совкомбалтом 21 июня[596]596
  Протокол показания Комиссара Балтийского флота Петра Филипповича Гуркало. 20 июля 1918 г. // РГА ВМФ. Ф. р-174. On. 1. Д. 282. Л. 205 об.


[Закрыть].

Из Кронштадта были переброшены 500 матросов, «которыми был оцеплен весь Обуховский район»[597]597
  Донесение И. П. Флеровского в Народный комиссариат по морским делам об аресте активных участников контрреволюционного выступления в Минной дивизии. 24 июня 1918 г. В кн.: Балтийские моряки в борьбе… С. 191.


[Закрыть]. Около 20 часов 22 июня была начата операция по разоружению дивизии. Флагман Г. Н. Лисаневича «Капитан Изыльметьев» пытался отойти от берега с помощью буксира (собственные турбины были разобраны), зацепился винтом за якорную цепь соседнего миноносца и не смог выполнить этот маневр. Пушки на эсминце были расчехлены, а Г. Н. Лисаневич подал команду «прислуга к орудиям», «но команда, по-видимому, растерялась, и приказа не исполнила»[598]598
  Протокол показания Комиссара Балтийского флота Петра Филипповича Гуркало. 20 июля 1918 г. // РГА ВМФ. Ф. р-174. On. 1. Д. 282. Л. 206.


[Закрыть].

В историографии бытует романтический рассказ о том, как комиссар П. Ф. Гуркало, руководивший операцией, смог перепрыгнуть на борт «Капитана Изыльметьева» и под угрозой ручной гранаты привел его команду к повиновению[599]599
  Шошков Е. Н. Указ. соч. С. 299.


[Закрыть]. Сам П. Ф. Гуркало описывает эту сцену в гораздо более спокойных тонах: когда он «отправился» на эсминец, то вступил в разговор со стоявшими на палубе гардемарином Борисом Николаевичем Дубницким (1899 – после 1920), который представился командиром корабля, и врачом Петром Кузьмичом Сивковым (1884–1938). В это время Г. Н. Лисаневич смог скрыться. Тайну спасения приоткрывают воспоминания его брата Бориса, пересказанные М. Песселем: «Георгия матросы спрятали в шлюпке, где, несмотря на проведенный обыск, его не нашли»[600]600
  Песселъ М. Тигр на завтрак. М., 2007. С.37.


[Закрыть]. Вполне возможно, Г. Н. Лисаневича спрятали в покрытой брезентом шлюпке, стоящей на палубе. Исчез также Ф. У. Засимук, о дальнейшей судьбе которого ничего не известно. П. Ф. Гуркало арестовал оставшихся офицеров, потребовал от команды выдать скрывшихся, «но команда молчала»[601]601
  Протокол показания Комиссара Балтийского флота Петра Филипповича Гуркало. 20 июля 1918 г. // РГА ВМФ. Ф. р-174. On. 1. Д. 282. Л. 206.


[Закрыть]. Обыск результатов не дал. В каюте Г. Н. Лисаневича были найдены «бомбы» (ручные гранаты) и пулемет с тремя лентами[602]602
  Там же.


[Закрыть], что было серьезным нарушением существовавшего порядка, поскольку по приказу офицеров лишили права хранения и ношения оружия на кораблях с августа 1917 г.

Около полуночи с 22 на 23 июня (по другим данным, около 2 часов ночи 23 июня) кронштадтцы появились у стенки Обуховского завода, где стояли эсминцы «Изяслав», «Свобода» и «Гавриил». Корабли отошли от берега по приказанию командира дивизиона капитана 2 ранга П. П. Михайлова. На суде обвиняемые, как и следовало ожидать, отрицали какие бы то ни было политические замыслы и объясняли отход эсминцев от стенки опасениями перед толпой неизвестных, появившихся на причале. В действительности на эсминцах готовились к бою. Лейтенант Александр Яковлевич Иванов (1892 – после 1919), артиллерийский офицер эсминца «Изяслав», на суде говорил: «Команда требовала от меня приказа о подаче патронов к пушкам и зарядить орудие, словом, приготовить их к бою. Я пытался уговорить их не готовить орудий, так как для сопротивления у нас есть пулемет и ручное оружие. Несмотря на мои уговоры, патроны начали подавать. Я вышел на палубу и следил, чтобы патроны подавали правильно. Это было приблизительно в 23½ часа. Мне удалось отговорить от подачи кормовых патронов тем, что кормовые пушки будут мешать стрельбе соседнего миноносца “Гавриила”… Начать стрельбу можно было, по моему мнению, минут через 15… были ли приготовлены орудия на миноносце “Свобода”, я не знаю, а на миноносце “Гавриил” часть орудий была приготовлена»[603]603
  Протокол показания Комиссара П. Ф. Гуркало. Л. 113–113 об.


[Закрыть].

Эсминец того же дивизиона «Константин» остался у стенки, поскольку его командир лейтенант Николай Александрович Бологов (1894–1969) не подчинился приказу П. П. Михайлова.

К бунтовщикам послали на катере комиссара матроса Федора Георгиевича Федорова, который безуспешно вел переговоры с командой «Гавриила». Утром 23 июня миноносцы поднялись вверх по Неве до села Рыбацкое. Возникло подозрение, что они собираются уйти в Ладожское озеро к финнам[604]604
  Протокол показания Комиссара П. Ф. Гуркало. С. 189–190.


[Закрыть]. Видимо, в этот момент к операции были привлечены несколько сот красноармейцев (для блокирования северного берега Невы на случай, если мятежники высадят десант), артиллерийская батарея и бронепоезд[605]605
  Козлов. Обуховский завод в годы Гражданской войны… С. 122.


[Закрыть]. По приказанию комиссара матроса Ильи Вонифатьевича Фрунтова (1893–1938) канонерская лодка «Хивинец» снялась с якоря и приготовилась открыть огонь по мятежникам[606]606
  Донесение И. П. Флеровского в Народный комиссариат по морским делам об аресте активных участников контрреволюционного выступления в Минной дивизии. 24 июня 1918 г. В кн.: Балтийские моряки в борьбе… С. 191.


[Закрыть]. Днем 24 июня с эсминцев по требованию П. Ф. Гуркало были высланы делегаты, которых удалось убедить сдаться[607]607
  Протокол показания Комиссара Балтийского флота Петра Филипповича Гуркало. 20 июля 1918 г. // РГА ВМФ. Ф. р-174. On. 1. Д. 282. Л. 206 об.


[Закрыть]. Мятежные эсминцы вернулись на свои места, их команды выдали нескольких моряков, считавшихся лидерами мятежа. Так был бескровно ликвидирован мятеж Минной дивизии, однако ситуация в Петрограде оставалась напряженной. Г. К. Граф замечал, что «брожение на флоте и, главным образом, на миноносцах продолжалось еще до начала июля. После целого ряда арестов среди офицеров и команд, а также бегства от почти неминуемого расстрела одного из главных инициаторов возмущений лейтенанта Г. Н. Лисаневича флот окончательно замер, то есть стал только сборищем кораблей, без руководителей и личного состава»[608]608
  Граф Г. К. На «Новике»… С. 346–348.


[Закрыть].

2 июля И. П. Флеровский сообщил Л. Д. Троцкому, что он предлагает создать особый военно-морской суд, выбранный 4-м съездом Балтийского флота для суда над участниками мятежа. «В вопросе о карах во флоте существует тенденция к жесточайшим»[609]609
  Телеграмма И. П. Флеровского Л. Д. Троцкому. 2 июля 1918 г. // РГА ВМФ. Ф. р-342. On. 1. Д. 115. Л. 29.


[Закрыть], – отмечал он. 30 июля в связи с делом Минной дивизии был арестован Е. С. Блохин[610]610
  Телеграмма И. П. Флеровского Л. Д. Троцкому. 31 июля 1918 г. // РГА ВМФ. Ф. р-342. On. 1. Д. 115. Л. 34.


[Закрыть].

Точка в деле о мятеже Минной дивизии была поставлена 4 сентября приговором, вынесенным Кронштадтским революционным трибуналом. Обвинителем выступал главный комиссар Балтийского флота И. П. Флеровский, который, по некоторым сведениям, потребовал приговорить всех обвиняемых к расстрелу[611]611
  Питерские рабочие и «диктатура пролетариата»… С. 125.


[Закрыть]. Вынесенные приговоры были существенно мягче. Были осуждены на 15 лет «принудительных работ», то есть заключения, матросы И. И. Балакин (эсминец «Самсон»), К. Д. Гржибовский (эсминец «Войсковый»), Антон Ильич Минаев (линкор «Полтава»). Все трое – члены Совкомбалта, первые двое – эсеры, о партийной принадлежности последнего у нас сведений нет.

Такой же срок получил капитан 2 ранга П. П. Михайлов, командир 3-го дивизиона эсминцев и эсминца «Свобода». Матросы И. И. Мильченко и М. И. Уманский (эсминец «Капитан Изыльметьев»), П. Г. Земский (эсминец «Излагав»), Д. Даниленко (эсминец «Самсон») и гардемарин Б. Н. Дубницкий (ревизор эсминца «Капитан Изыльметьев») были приговорены к 10 годам; матрос Е. Я. Цариков (эсминец «Капитан Изыльметьев») – к пяти годам; лейтенант А. Я. Иванов (артиллерийский офицер эсминца «Изяслав») и капитан 2 ранга А. В. фон Берг (командир эсминца «Гавриил») – к трем годам; матрос П. Смирнов (эсминец «Изяслав») – к шести месяцам. Матрос П. М. Баранов (эсминец «Капитан Изыльметьев») был оправдан[612]612
  РГА ВМФ. Ф. р-29. On. 1. Д. 226. Л. 1. Обвинительный акт, составленный судом Революционного трибунала гор. Кронштадта по делу контрреволюции и провокации в Минной дивизии (1 сентября 1918 г.) // Балтийский флот в Октябрьской революции… С. 125–129.


[Закрыть]. Суд заочно объявил вне закона матросов Е. Л. Дужека (комиссар Минной дивизии), Ф. У. Засимука (эсминец «Капитан Изыльметьев»), лейтенанта Г. Н. Лисаневича (командир «Капитана Изыльметьева»), которые скрылись. Скрылись еще несколько матросов. Отметим, что все осужденные, чья политическая принадлежность нам известна, были левыми эсерами. Вероятно, на приговор повлиял левоэсеровский мятеж, который задним числом хорошо «стыковался» с мятежом Минной дивизии. И. И. Балакин и П. Г. Земский были членами ЧСУФЗП[613]613
  РГА ВМФ. Ф. р-96. On. 1. Д. 6. Л. 117.


[Закрыть], что характеризует их взгляды как близкие к меньшевистским.

Правосудие в революционную эпоху было своеобразным, оно сочетало суровые приговоры с быстрыми амнистиями. Уже в честь первой годовщины Октября сроки заключения всем осужденным были сокращены примерно в полтора раза[614]614
  Питерские рабочие и «диктатура пролетариата»… С. 125.


[Закрыть], а через два года (15 ноября 1920 г.) они были освобождены[615]615
  РГА ВМФ. Ф. р-174. On. 1. Д. 282. Л. 243.


[Закрыть]. Офицеры, осужденные по делу Минной дивизии, занимали важные посты в Красном флоте – П. П. Михайлов дослужился до начальника морских сил Каспийского моря, А. В. фон Берг сразу же после освобождения командовал эсминцем «Новик».

Минная дивизия продолжала оставаться под подозрением. Как вспоминал командир эсминца «Амурец» лейтенант А. П. Белобров, «2 сентября [1918 г.] произошло чрезвычайное событие. К нам на миноносец пришел комиссар Минной дивизии Буш, сразу в офицерский отсек. Мы все, офицеры, сидели в кают-компании. Буш вошел и задал вопрос, у кого из нас имеется огнестрельное оружие. Все молчали, и после некоторого перерыва только один я сказал, что у меня имеется револьвер системы Браунинг. Буш на это сказал, что он должен этот револьвер отобрать. Он написал расписку в получении моего револьвера, а я ему передал мой – купленный на мои деньги – револьвер[616]616
  До 1918 г. офицеры покупали личное оружие, как холодное, так и огнестрельное, за свой счет. Поэтому возмущение А. П. Белоброва тем, что у него отобрали ценное имущество, можно понять только в контексте его длительной службы в советское время.


[Закрыть]. Случай этот произвел ужасно неприятное впечатление. Полное недоверие! Нам удалось об этом сообщить на миноносцы, стоящие у Шереметьевки, и там офицеры, у которых имелись револьверы, предпочли выбросить свои револьверы за борт, чтобы не подвергаться такому позору, как это случилось со мной»[617]617
  Белобров А. П. Указ. соч. С. 292.


[Закрыть]. Вообще флотским офицерам было запрещено хранить и носить оружие с августа 1917 г., но запрет, во всяком случае в Минной дивизии, полностью игнорировался.

В сентябре на судах, стоящих на Неве, были вновь обнаружены антисоветские листовки: «В редакцию доставлено анонимное письмо, адресованное на канонерскую лодку “Хивинец”, в котором матросы призываются “опомниться и спасти дорогую нам всем родину”. “Моряки в октябре начали первые разрушать Россию. Ваш долг – первыми начать ее спасение!” – пламенно взывает некий “гражданин”. Таких листков распространяется сейчас много и почти во всех говорится одно и то же: “не советская власть плоха, а плохи евреи – руководители большевиков”. И все листки, решительно все, кончаются призывом: “Прекратите гражданскую бойню!”»[618]618
  «Гражданская бойня» // Петроградская правда. 1918. 8 сент. № 195. С. 1.


[Закрыть].

В Минной дивизии аресты продолжались и осенью 1918 г. А. П. Белобров вспоминал: «В конце сентября 1918 г. начальник Минной дивизии А. П. Екимов и его начальник штаба В. В. Селитренников были арестованы. Они были отправлены под Вологду [в концлагерь], а года через два Екимов возвратился в Петроград и я с ним встречался, когда он служил в Убекобалте… а В. В. Селитренников оказался Командующим флотом во Владивостоке»[619]619
  Белобров А. П. Указ. соч. С. 295.


[Закрыть]. Подозрения в отношении моряков дивизии не были беспочвенными. 16 ноября 1918 г. ВЧК арестовала нелегальную группу есаула Александра Николаевича фон Экеспарре (7-1919), распространявшую поддельные ультиматумы Германии Совнаркому, «особенно в Минной дивизии»[620]620
  Антипов Н. Указ. соч. С. 4.


[Закрыть]. В недавнее время выяснилось, что арест А. П. Екимова и В. В. Селитренникова был связан с раскрытием заговора на Селигеро-Волжской флотилии[621]621
  Ганин А. В. Новые документы об арестах… С. 27–36.


[Закрыть]. Официально А. П. Екимова обвиняли в том, что он «и его подручные решили… перебазировать возможно больше кораблей в Ладожское и Онежское озера, чтобы в момент возможного решительного наступления интервентов с Севера перебросить боевые силы флота к Петрозаводску, и Мариинской системе в район Вологды»[622]622
  Кутузов В. А, Лепетюхин В. Ф., Седов В. Ф., Степанов О. Н. Чекисты Петрограда на страже революции. Л., 1987. С. 195.


[Закрыть]. А. В. Ганин полагает, что «абсурдность этого обвинения, кажется, не требует особых комментариев»[623]623
  Ганин А. В. Новые документы об арестах… С. 30.


[Закрыть], но в свете цитированного нами донесения Ф. Кроми от 8 августа обвинение отнюдь не выглядит бессмысленным, напротив, оно хорошо стыкуется с планами британцев. Мнение о политической неблагонадежности Минной дивизии сохранялось еще долго. 26–27 декабря 1918 г. во время набега на Ревель англичанами были без сопротивления захвачены эсминцы «Спартак» и «Автроил». 21 октября 1919 г. подорвались на минах и погибли почти со всем экипажем эсминцы «Гавриил», «Константин» и «Свобода». После этого распространились слухи о том, что их намеренно погубили белые заговорщики. Эти слухи сохранились в историографии в качестве факта[624]624
  Пухов А. Балтийский флот в обороне Петрограда. 1919 год. М.-Л., 1939. С. 113–114.


[Закрыть].

Судьба лидера мятежа Г. Н. Лисаневича сложилась причудливо. До конца августа 1918 г. он, вероятно, скрывался в Петрограде и работал в тесном контакте с Ф. Кроми. После гибели англичанина в перестрелке с чекистами 31 августа Г. Н. Лисаневич еще некоторое время находился в Петрограде, в декабре 1918 г. он перебрался в Архангельск, где поступил на службу в белые вооруженные силы Северной области. Там он сражался так успешно, что заслужил производство в чин лейтенанта и Георгиевское оружие за то, что 3 августа 1919 г., командуя 2-й группой катеров-истребителей, «заставил неприятеля выброситься на берег и сам, вскочив на борт захваченного катера, спустил красный флаг, заменив его Андреевским»[625]625
  Приказ командующего морскими силами и главного командира портов Северной области. 24 декабря 1919 г. // РГА ВМФ. Ф. р-129. Оп.2. Д. 47. Л. 116.


[Закрыть]. Тем не менее Г. Н. Лисаневич остался в Архангельске при его освобождении Красной армией. В конце февраля – начале марта 1920 г. он короткое время служил в штабе красных Морских сил Северного Ледовитого океана вместе с П. П. Михайловым, осужденным по делу Минной дивизии[626]626
  РГА ВМФ. Ф. р-382. Оп. 3. Д. 66. Л. 16–19 об.


[Закрыть]. В марте-октябре 1920 г. Г. Н. Лисаневич сидел в тюрьме, проходя проверку. Тогда же его как ценного специалиста амнистировали (в связи с объявлением вне закона по приговору Кронштадтского трибунала). Заметим, что, следуя букве закона, его могли расстрелять немедленно после установления личности, но не сделали этого. В 20-е гг. он несколько раз подвергался арестам, но работал в научно-исследовательских учреждениях, связанных с вооружением ВМФ. Его жизнь окончилась в 1938 г. расстрелом по обвинению в принадлежности к «Русской фашистской партии».

Подводя итоги мятежа Минной дивизии, уместно задать вопрос: была ли идея установления «морской диктатуры» в отдельно взятом городе нелепой? Мы полагаем, что нет.

1 августа 1918 г. лозунг «морской диктатуры» был реализован в Баку в виде диктатуры Центрокаспия (Центральный комитет Каспийской флотилии). В ходе этих событий был распущен бакинский Совет, закрыты большевистские газеты. Лидером Центрокаспия был мичман В. В. Леммлейн[627]627
  Безугольный А. Ю. Указ. соч. С. 73.


[Закрыть]. Он был горячим молодым человеком – в декабре 1916 г. был осужден за тяжелое ранение офицера, в качестве замены тюремному заключению подвергся разжалованию в матросы и был отправлен на Каспийскую флотилию. После Февральской революции почти все офицеры, совершившие уголовные преступления, были амнистированы, и В. В. Леммлейн получил обратно чин мичмана, оставшись служить на Каспии. Вместе с ним в состав Центрокаспия входили еще два офицера – вероятно, это были мичман военного времени берегового состава Николай Бушев и мичман инженер-механик Алексей Михайлович Печенов (18932-1942?)[628]628
  Безугольный А. Ю. Указ. соч.


[Закрыть]. Сразу после прихода Центрокаспия к власти известный деятель белого движения в Закавказье Лазарь Федорович Бичерахов (1882–1952) так оценил обстановку: «В Баку переворот, большевики от власти отстранены. Власть, по воле народа, взял Каспийский флот, установив диктатуру…»[629]629
  Там же.


[Закрыть]

По призыву Центрокаспия в Баку высадились английские войска, при нем были арестованы двадцать шесть бакинских комиссаров. Устранить угрозу захвата города турецкими войсками Центрокаспий не смог, но свергнуть большевиков он сумел. Советская власть была восстановлена в Баку лишь два года спустя, в совершенно других политических условиях. После оккупации Баку турками В. В. Леммлейн ушел с англичанами в Иран, затем служил в белых войсках на юге России и умер в эмиграции.

Любопытно, что первая попытка установления диктатуры Центрокаспия была очень похожа на волнения в Минной дивизии в мае 1918 г. В Баку в июне 1918 г. прапорщик флота Спиридон Федорович Кириченко (? – после 1931) и матрос Иванов, «используя бланки канонерской лодки “Ардаган”, разослали повестки предприятиям и воинским частям города, приглашая на митинг, якобы созываемый командованием Каспийской флотилии… У них нашли проект приказа о роспуске Бакинского Совета…»[630]630
  ГолинковД. Л. Крушение антисоветского подполья в СССР. М., 1975. С. 215–216.


[Закрыть] Выяснилось, что С. Ф. Кириченко и Иванов действовали по заданию английской разведки[631]631
  Там же. С. 216.


[Закрыть].

Другой пример подобного рода имел место на Кольском полуострове. Здесь исключительно важную роль сыграл старший лейтенант Георгий Михайлович Веселаго (1892–1971), занимавший пост управляющего делами Мурманского Совета и ставший правой рукой его председателя Алексея Михайловича Юрьева (1887 – после 1922). Он также смог взять в свои руки руководство Центромуром, пользуясь большим влиянием на его председателя машинного унтер-офицера Михаила Ляуданского. Г. М. Веселаго целенаправленно организовывал приглашение на Мурман гардемаринов и кадетов МК из Петрограда, оставшихся не у дел после закрытия корпуса в марте 1918 г., а также бывших флотских офицеров. В конце июня 1918 г. Г. М. Веселаго удалось реализовать свой план – заставить местный Совет признать интервенцию Антанты и порвать с Москвой[632]632
  Подробнее см.: Голдин В. И. Указ. соч. Т. 1. С. 241, 374–376.


[Закрыть]. В данном случае «морской диктатуры» в чистом виде не было, но военные моряки сыграли значительную роль в свержении Советской власти. Правда, Г. М. Веселаго после временной победы белых попал под следствие, поскольку сотрудничал с красными, и был вынужден уехать в Сибирь, где принимал участие в Гражданской войне, а затем оказался в эмиграции.

Таким образом, реализация лозунга «морской диктатуры» в действительности означала свержение Советской власти. Можно предположить, что в случае удачного антисоветского восстания в Петрограде, поддержанного моряками Балтийского флота, установившаяся в городе «морская диктатура» пригласила бы в город английские войска с Кольского полуострова и, может быть, объявила бы войну Германии с целью сплотить все «патриотические» силы. Разумеется, немцы не могли бы спокойно смотреть на это, и финалом авантюры могла бы стать оккупация ими Петрограда (в полном соответствии с планом «Шлюссштайн») и уничтожение или захват кораблей Балтийского флота, за судьбу которых так переживали моряки.

В Ашхабаде в июле 1918 г. к власти пришло Закаспийское временное правительство. Оно состояло из эсеров и меньшевиков и возглавлялось паровозным машинистом Федором Адриановичем Фунтиковым (1875/1876-1926). Некоторые историки даже считают его «единственным подлинно рабочим правительством в революционной России»[633]633
  Геллер М. Я., Некрич А. М. История России. 1917–1995. М., 1996. Т. 1. С. 93.


[Закрыть]. По составу и идеологии оно было двойником ЧСУФЗП. Результатом же деятельности этого «рабочего» правительства стало приглашение англичан для оккупации Закаспийской области и расстрел двадцати шести бакинских комиссаров.

Говоря о лозунгах, под которыми выступало ЧСУФЗП и которые разделяли моряки Минной дивизии – сложение власти большевистского СНК и созыв Учредительного собрания, прекращение гражданской войны, отмена продразверстки и введение свободы закупки продовольствия для «демократических организаций и кооперативов»[634]634
  Резолюция общего собрания рабочих и служащих Обуховского завода о политических и экономических мерах борьбы с голодом. 17 июня 1918 г. // Питерские рабочие и «диктатура пролетариата»… С. 113.


[Закрыть], – нельзя не оценить их как наивные и нереализуемые. Действительно, в условиях начавшейся гражданской войны невозможно было представить себе демократически избранное Учредительное собрание – ни одна из сторон конфликта не желала видеть в нем своих противников. Прекратить гражданскую войну можно было лишь победой одной из сторон. Любая попытка частично восстановить свободу торговли продовольствием тут же превратилась бы в диктатуру производителя хлеба и спекулянта-перекупщика над остальным населением страны.

Это понимали и многие современники. Действительно, ЧСУФЗП не удалось организовать массовые протесты против власти большевиков среди рабочих Петрограда и вскоре совещание исчезло с политической сцены. Сама по себе мирная ликвидация мятежа Минной дивизии свидетельствовала об отсутствии большого протестного потенциала среди моряков. И даже известие о расстрельном приговоре А. М. Щастному, несомненно популярному в Минной дивизии и на флоте в целом, не смогло подвигнуть ее моряков на вооруженное выступление.

Имел ли отношение А. М. Щастный к событиям в Минной дивизии? На этот счет существует высказывание В. А. Белли.

В своих мемуарах он утверждает, что «А. М. Щастный был настолько умным, образованным и осторожным человеком, чтобы не пойти на авантюру возглавления смуты в Минной дивизии… Все же, несмотря на сказанное, мне думается, что А. М. Щастный кое-что знал о заговоре в Минной дивизии. Почему я так предполагаю? Однажды Алексей Михайлович мне сказал: “А что вы думаете, если в Ленинграде (так! – К. Н.) матросы овладеют властью?” Я ответил: “Вряд ли это возможно”. На это получил реплику: “Вполне возможно”… Но слышал ли он кое-что об этом? Думаю, да. Ему мог как-нибудь намекнуть Блохин или Дужек. Последний как раз был представителем Минной дивизии, оба – эсеры»[635]635
  Белли В. А. В советском военно-морском флоте… С. 39.


[Закрыть].

Этот фрагмент нуждается в серьезном комментарии. Прежде всего, Е. С. Блохин точно не был замешан в заговорщическую деятельность на флоте, позднейшие разбирательства лета-осени 1918 г. это доказали. Поскольку Л. Е. Дужек скрылся, он чувствовал себя более причастным к этим событиям. На наш взгляд, попытка В. А. Белли возложить всю вину на «эсеров» – результат воздействия пропаганды и историографии сталинского времени, когда и правые и левые эсеры были смешаны в одну контрреволюционную массу. В мае-июне 1918 г. левые эсеры еще оставались политическими союзниками большевиков.

Мысль В. А. Белли о том, что А. М. Щастный, будучи умным человеком, не мог возглавить «смуту», можно понять, если подразумевать под «смутой» митинговую активность, завершившуюся полным фиаско. Действительно, несколько шумных митингов под антисоветскими лозунгами, взятые вне контекста, выглядели достаточно нелепо.

В. А. Белли своеобразно располагает события во времени. В его изложении получается, что сначала, сразу после окончания Ледового похода, произошла «смута» в Минной дивизии, после этого был арестован Е. С. Блохин и назначен главным комиссаром И. П. Флеровский, а в самом конце сюжета случился арест А. М. Щастного[636]636
  Белли В. А. В советском военно-морском флоте… С. 38.


[Закрыть]. Очевидно, что В. А. Белли под «смутой» понимал события мая 1918 г. Именно к этому времени и должен быть отнесен разговор с ним А. М. Щастного о возможности установления матросской власти в северной столице. Мы полагаем, что этот разговор был еще одной попыткой А. М. Щастного «прощупать» свое ближайшее окружение на предмет втягивания в заговорщическую деятельность и свидетельствует о вовлеченности в заговор самого наморси.

Если наши предположения верны, то придется признать, что мятеж Минной дивизии был частью плана А. М. Щастного по овладению властью в Петрограде, а после его ареста он выродился в «смуту», в бурление, не завершившееся, по сути, ничем.