Текст книги "Ледовый поход Балтийского флота. Кораблекрушение в море революции"

Глава 8
Из-под маски

Среди источников сведений о политической биографии А. М. Щастного очень мало текстов, написанных им самим или передающих его слова. Тем ценнее немногие существующие. В мае 1918 г. состоялось несколько совещаний высшего военного и политического руководства Петрограда по вопросу о подготовке его обороны. На них оказались вольно или невольно озвучены тайные мысли, которые посещали некоторых военных специалистов, в том числе А. М. Щастного.

9 мая 1918 г. в Петрограде проводилось совещание военных специалистов и руководителей города о возможностях его обороны[637]637
  Протокол заседания 9 мая 1918 г. под председательством военрука Северного участка и Петроградского района профессора Шварца // Архив УФСБ по СПб и Л О. Д. П-86300. Л. 286–300.


[Закрыть]. Тема была актуальной как никогда. Практически сразу после закрытия этого совещания газетчики на улицах Петрограда начали продажу вечернего выпуска газеты «Новые ведомости». Вся первая страница была посвящена «сообщениям о германских требованиях и о близкой оккупации Петрограда и Москвы»[638]638
  Рабинович А. Досье Щастного… С. 66.


[Закрыть].

Председателем совещания 9 мая был генерал-лейтенант Алексей Владимирович Шварц (1874–1953). В исторической литературе распространена его ошибочная идентификация как полковника Николая Николаевича Шварца (1882–1944)[639]639
  См., напр.: Шошков Е. Н. Указ. соч. С. 287.


[Закрыть], который никогда не занимал должность военрука Петроградского участка. Ошибка представляется тем более странной, что на последней странице протокола указаны инициалы А. В. Шварца[640]640
  Протокол заседания 9 мая 1918 г. под председательством военрука Северного участка и Петроградского района профессора Шварца // Архив УФСБ по СПб и ЛО. Д. П-86300. Л. 300.


[Закрыть]. Кроме него в заседании участвовали командующий Балтийским флотом «адмирал» (именно так он назван в протоколе) А. М. Щастный, начальник штаба флота капитан 2 ранга М. А. Петров, комиссар Балтийского флота, не названный по имени, помощники военрука Петроградского района генерал-майор инженерных войск Георгий Владимирович Бурман (1865–1922) и генерал-лейтенант Александр Федорович Добрышин (1871–1942), временно исполняющий должность начальника штаба Петроградского района полковник Генерального штаба Филипп Иванович Балабин (1881–1938), начальник снабжения Петроградского района генерал-майор Николай Елпидифорович (Евгеньевич) Духанин (1864–1945), председатель Петроградской трудовой коммуны Г. Е. Зиновьев, военный комиссар Петроградского района («военкомпет») Б. П. Позеры, комиссары М. М. Лашевич и И. Т. Смилга.

Под наименованием «комиссар Балтийского флота» в протоколе совещания подразумеваются два человека – Е. С. Блохин и Е. Л. Дужек. Последний присутствовал только в начале собрания, а затем ушел[641]641
  Протокол показания бывшего Главного Комиссара Балтийского флота Блохина. 17 июля 1918 г. // РГА ВМФ. Ф. р-174. On. 1. Д. 282. Л. 193.


[Закрыть]. Указание в публикациях протокола фамилий комиссаров является произвольным[642]642
  Шошков Е. Н. Указ. соч. С. 287–296; Дело командующего Балтийским флотом А. М. Щастного… С. 268–284.


[Закрыть]. Можно предположить, что все реплики «комиссара» принадлежат одному из них (в противном случае лицо, ведшее протокол, должно было бы отметить другого выступающего). Вероятно, Е. Л. Дужек на совещании не выступал, и все реплики «комиссара» принадлежат Е. С. Блохину.

Совещание началось с обсуждения чисто военных вопросов. А. В. Шварц сообщил сведения о немецких войсках на подступах к Петрограду. По его подсчетам выходило, что в Прибалтике и на Карельском перешейке сосредоточено 18 немецких дивизий, тогда как в распоряжении Советского командования Петроградского района – лишь 16,5 тыс. штыков, около 1 дивизии. Качество бойцов неудовлетворительное.

Мы полагаем, что А. В. Шварц подсчитал все немецкие тыловые и вспомогательные части (возможно, завысив их численность) и механически объединил их в дивизии. Дело в том, что в марте 1918 г. Германия имела лишь 55 пехотных и кавалерийских дивизий вне Западного фронта, на огромном пространстве от Гамбурга до Смоленска и от Иерусалима до Гельсингфорса[643]643
  Строков А. А. Указ. соч. Т. 5. С. 600.


[Закрыть]. Лишь часть из них дислоцировалась на территории бывшей Российской империи. К осени 1918 г. в Финляндии, Прибалтике, Белоруссии, Польше, на Украине и на Кавказе оставалось всего 20 пехотных и 3 кавалерийские дивизии немцев, причем состоявших из пожилых, ограниченно годных, уставших от войны солдат. Лишь кавалерия и отдельные пулеметные роты, по мнению немецкого командования, еще сохраняли высокую боеспособность[644]644
  Описание послевоенных боев германских войск и фрайкоров. Вывод войск с Востока. М., 2014. С. 12–13.


[Закрыть]. Другие военные специалисты смотрели на дело более оптимистично. В конце мая анонимный военный обозреватель «Новой жизни» отмечал, что у немцев под Псковом и Нарвой не более 2 сборных дивизий плохого качества. Более серьезная опасность грозила городу с севера, со стороны Карельского перешейка, где у финнов были сосредоточены не менее 40 батальонов (примерно 3 дивизии), и они могли быть в любой момент усилены, однако ждать боевых действий с их стороны надо было не раньше окончания полевых работ в Финляндии (в августе)[645]645
  Военный обзор // Новая жизнь: Петроградское издание: Общественно-политическая и литературная социал-демократическая газета. № 101. 28 мая 1918 г. С. 4.


[Закрыть].

Мы полагаем, что соотношение советских и немецко-финских сил в районе Петрограда не выглядело столь безнадежно для советской стороны, как докладывал А. В. Шварц.

А. М. Щастный, выступивший сразу после председателя, решительно заявил: «Флот настроен так: врагу столицы не отдавать, переход из Гельсингфорса был совершен не для того, чтобы здесь умереть без боя… Со стороны команд и советских комиссаров есть решимость оборонять флот до последнего. Видя агрессивные намерения немцев желательно, чтобы правительство недвусмысленно сразу сказало: или мир, или война. Этот вопрос связан с преподанием правительством ряда определенных нам указаний. Другого мнения по этому вопросу быть не может»[646]646
  Протокол заседания 9 мая 1918 г. под председательством военрука Северного участка и Петроградского района профессора Шварца // Архив УФСБ по СПб и ЛО. Д. П-86300. Л. 287–288.


[Закрыть]. Он подчеркнул, что «осторожность является крайне необходимой. Река Сестра слишком близко к Петрограду и принять меры потом может быть будет и поздно… Для меня вопрос о выводе флота из Петрограда совершенно ясен, но сложнее вопрос о Кронштадте. Там находятся дредноуты. Решение вопроса о этих дредноутах имеет исключительную государственную важность. Когда мы подойдем к европейскому миру, вес на конференции будет иметь тот, кто будет обладать реальной силой – флотом [включающим в себя дредноуты]. Теперь же нам необходимо получить определенный ответ – война или мир»[647]647
  Там же. Л. 289.


[Закрыть].

Ему вторил начальник штаба флота М. А. Петров: «Важнейшим вопросом я считаю вопрос, война или мир»[648]648
  Там же. Л. 290.


[Закрыть]. За время совещания А. М. Щастный несколько раз настойчиво возвращался к необходимости четко определиться – война или мир с Германией. Он говорил: «Для меня все равно, кто возьмет тогу и сообщит, объявлена война или нет»[649]649
  Протокол заседания 9 мая 1918 г. С. 291.


[Закрыть].

Возможно, говоря о «тоге», А. М. Щастный вспомнил латинское выражение: «Пусть оружие уступит место тоге!»[650]650
  «Cedant arma togae!», в значении «Пусть наступит мир».


[Закрыть]и либо оговорился, либо его фраза была неправильно записана в протокол. В таком случае правильнее было бы сказать «снять тогу», поскольку римляне считали тогу символом мира, или «надеть сагум»[651]651
  «In sagis esse» – лат. «Ты в [плаще] сагум», в значении «Ты идешь на войну».


[Закрыть], который был символом войны. А. М. Щастный хотел сказать, что ему все равно, кто объявит войну Германии.

Он продолжал: «Я трижды прошу указать мне время действия флота, т[о] е[сть] выхода на рейд, зону действий флота и район обороны, т[ак] к[ак] я ничего не знаю. Это для меня существенно и насущно важно… я считаю для себя недобросовестным, не имея никаких указаний о действии флота в случае наступления немцев, оставаться командующим флота и долг моей чести мне не позволит остаться на этом посту, снять же с себя ответственность я не могу. Возможно, что найдется лицо, которое при всей создавшейся обстановке возьмет на себя командование флотом. А [я] могу поступить простым матросом на любое судно…»[652]652
  Протокол заседания 9 мая 1918 г. под председательством военрука Северного участка и Петроградского района профессора Шварца // Архив УФСБ по СПб и ЛО. Д. П-86300. Л. 294–295.


[Закрыть]

О своей возможной отставке, в случае если не получит четких указаний, А. М. Щастный говорил так, чтобы дать понять, что он в отставку уйти может, но не сделает этого, поскольку не может снять с себя ответственность. Фактически он всячески подталкивал участников совещания к мысли о необходимости немедленно начать действия, явно идущие вразрез с Брестским договором, прежде всего минные постановки в Финском заливе.

Начальник штаба флота капитан 2 ранга М. А. Петров был более откровенен в идеологических вопросах: «Внепартийность армии – это важнейшее условие ее создания; необходимо также отказаться от внутренней борьбы (то есть прекратить гражданскую войну. – К. Н.)… Я уверен, что армия может быть создана, но она должна быть не для защиты советской власти (выделено нами. – К. Н.)… Необходимо дать полную свободу командному составу в деле создания мощной армии… Формирование национальной армии может создать известную опасность для советской власти, так как нужно откровенно сказать, что большая часть населения ждет прихода немцев [поскольку настроена антисоветски]… Весь вопрос, по-моему, пойдут ли [советские власти] против создания русской армии, сознавая в то же время ее опасность…»[653]653
  Протокол заседания 9 мая 1918 г. Л. 290, 292–293.


[Закрыть]

Сухопутные военные специалисты разделяли мнение своих морских коллег. А. В. Шварц заметил: «[Л. Г.] Корнилов – ярый враг советской власти, а теперь – по сведениям газеты – он примкнул к советским войскам и дерется вместе с красноармейскими частями, защищая Россию [от немцев]. Я считаю, что все партии могли бы слиться в одну партию и встать на защиту Родины… Весьма важно название армии. Если она будет называться красной армией – офицерство не пойдет. Если народной русской армией – это другое дело. Красная армия себя скомпрометировала в глазах населения»[654]654
  Протокол заседания 9 мая 1918 г. Л. 291, 299.


[Закрыть]. Л. Г. Корнилов погиб ровно за месяц до этого, однако слухи о нем еще долго продолжали будоражить общественность. Отметим, что А. В. Шварц позднее заявлял о том, что принял в начале марта пост военрука Петроградского района «на условии предоставления ему права формирования армии без выборного начала и при полновластии командного состава»[655]655
  Тарасов К. А. Военные заговоры, настоящие и мнимые… С. 35.


[Закрыть].

Противоположную позицию сформулировали комиссары. М. М. Лашевич сказал: «Последние ораторы поставили все точки над i. [Они считают, что] необходимо создание общенациональной армии, защищающей Родину, а не Советскую власть, не социализм. При ныне существующем резком делении на партии Красных и Белых – это почти невозможно. Достаточно вспомнить, как [антисоветски настроенные круги] немцев встретили в Пскове с цветами. Армия всегда защищала царившую власть. Что армия аполитична – это только слова… Профессор Шварц защищает Россию как свое отечество, а я [защищаю Россию] как социалист и мне с ним по пути… И мы будем защищать Россию как очаг мировой революции»[656]656
  Там же. Л. 290–291.


[Закрыть]. И. Т. Смилга добавил: «Выслушав речь начальника штаба Морских сил [М. А. Петрова] я могу сказать… что [по его мнению] прежде чем приступать к обороне Петрограда, необходимо произвести [политический] переворот… Опыт революционных войн ясно показывает, что это невозможно… Я считаю, что создание армии на [основе] единения всех [политических] сил является несостоятельным, а со стороны военных лиц считаю предательством»[657]657
  Тарасов К. Л. Военные заговоры, настоящие и мнимые… Л. 292.


[Закрыть].

М. М. Лашевич очень емко охарактеризовал военно-политическую обстановку: «Одно [наше] желание защищать столицу повлияет на психологию немцев. Нам ставят в упрек, что после Брестского мира мы разрушили старую армию, но это была армия мародеров… никто не мешает военным специалистам работать вместе с нами над созданием мощной армии, что же касается внешней политики, то ясности в ней быть не может. Сама Германия не знает своих аппетитов, т[ак] к[ак] они приходят с едой. Захватив Кавказ, они идут на Багдад. Совет наркомов желает защищать Россию от нападения немцев. Если минные заграждения против Брестского мира, то их ставить нельзя. Провоцировать немцев не нужно. Каждый лишний день увеличивает нашу мощь. Немцы, опершись на некоторые политические партии на Украине, создали там переворот. Если произойдет [в России] то, что на Украине – неизбежен крах и у нас. Погибнет Россия, а с нею и флот»[658]658
  Там же. Л. 291.


[Закрыть]. Фразу М. М. Лашевича о том, что старая армия «была армия мародеров» можно понять, если вспомнить о ситуации в Петрограде во время отражения последнего германского наступления в феврале 1918 г. Тогда в городе еще оставалось довольно много «старых» полков, но заставить их выступить на фронт не удалось. Получив этот печальный опыт, большевики пришли к выводу о необходимости полного роспуска «старой» армии и строительства новой с нуля[659]659
  Подробнее об этом см.: Тарасов К. А. «На защиту социалистического отечества». Значение германского наступления в феврале 1918 г. для создания Красной армии // Гражданская война в России: взгляд через 100 лет: Проблемы истории и историографии. СПб., 2018. С. 336–348.


[Закрыть].

Г. Е. Зиновьев и комиссары несколько раз повторяли мысль о том, что в Петрограде не удастся повторить военный переворот, который привел к власти в конце апреля 1918 г. в Киеве гетмана П. П. Скоропадского[660]660
  Протокол заседания 9 мая 1918 г. под председательством военрука Северного участка и Петроградского района профессора Шварца // Архив УФСБ по СПб и ЛО. Д. П-86300. Л. 288–289.


[Закрыть]. В то же время председатель Совета комиссаров Петроградской коммуны подчеркивал, что он самым решительным образом выступает за оборону Петрограда. В этом заключался важный нюанс отношения к ситуации петроградского и московского руководства. Мы уже писали о том, что в Москве допускали возможность сдачи Петрограда немцам в качестве жертвы ради поддержания Брестского мира. Г. Е. Зиновьев и руководство Петроградской коммуны не считали это в принципе возможным и были готовы пойти на войну с Германией ради защиты Петрограда[661]661
  Рабинович А. Большевики у власти. С. 335–337.


[Закрыть].

Отметим, что во время этого совещания прозвучало словосочетание «военная диктатура» в контексте флота. Е. С. Блохин сказал: «Считаю необходимым привлечь сюда морские отряды и объявить военную диктатуру, которая примет те или другие определенные решения»[662]662
  Протокол заседания 9 мая 1918 г. под председательством военрука Северного участка и Петроградского района профессора Шварца // Архив УФСБ по СПб и Л О. Д. П-86300. Л. 299.


[Закрыть]. Поскольку главный комиссар Балтийского флота был политически наивным человеком, он не видел опасности этого лозунга. Уже во время следствия по делу А. М. Щастного он повторял: «Я думал, что командование флотом хочет слиться с Советом комиссаров и со штабом Шварца, и это будет военная диктатура для защиты Петрограда»[663]663
  Стенограмма показаний Е. С. Блохина и Е. Л. Дужека. 5 июня 1918 г. // Архив УФСБ по СПб и ЛО. Д. П-86300. Л. 104.


[Закрыть].

Можно констатировать, что на совещании 9 мая была сформулирована позиция определенной части морских и сухопутных офицеров, которую, вероятно, разделял и А. М. Щастный. Ради борьбы с внешним врагом необходимо прекратить гражданскую войну, начать строить общенациональные вооруженные силы, несмотря на то что они могут свергнуть Советскую власть. Командному составу должна быть предоставлена «свобода», то есть он должен быть освобожден от контроля комиссаров. Необходима немедленная военная диктатура (по крайней мере, в Петрограде), возможно флотская. Этот комплекс идей приобрел популярность в Петрограде в мае 1918 г., и нам с ним еще придется встретиться.

Протокол совещания заканчивается фразой: «Ввиду полного разногласия между представителями [Петроградской] Коммуны с одной стороны и представителями Военного Руководителя и флота[664]664
  Выделенное курсивом вставлено в машинописный протокол от руки чернилами.


[Закрыть] с другой, после 6 часов заседания никаких определенных решений по затронутому вопросу принято не было, а потому никакой резолюции не последовало»[665]665
  Протокол заседания 9 мая 1918 г. под председательством военрука Северного участка и Петроградского района профессора Шварца // Архив УФСБ по СПб и ЛО. Д. П-86300. Л. 300.


[Закрыть]. Зато между А. М. Щастным и А. В. Шварцем было достигнуто полное согласие. Оба они на другой день представили по записке, в которых излагали перечень необходимых и срочных мер, которые явно дополняли друг друга.

А. В. Шварц уделил основное внимание вопросам взаимоотношений между военным командованием (в собственном лице) и руководством Петроградской коммуны. Он предлагал свести роль Военного комиссариата Коммуны к обеспечению «связи с общественными организациями», в отношении снабжения – к роли штаба тылового военного округа по отношению к штабу фронта. Понятно, что при таком положении влияние политического руководства на вооруженные силы сводилось к нулю. А. В. Шварц требовал оставить на его усмотрение вопрос использования еще сохранившихся штабов и кадров воинских частей старой армии[666]666
  Шварц А. В. [Копия записки о необходимых мероприятиях по обороне Петрограда]. 10 мая 1918 г. // Архив УФСБ по СПб иЛО. Д. П-86300. Л. 301.


[Закрыть]. Это требование выступает в правильном свете, если учесть, например, казус лейб-гвардии Семеновского полка, который к маю 1918 г. сохранил костяк командного состава и пользовался среди советских руководителей Петрограда репутацией «честных белогвардейцев»[667]667
  Тарасов К. А. «Семеновцы – это честные белогвардейцы»: Как бывший Семеновский полк переметнулся от красных к белым // Родина. 2019. № 5. С. 108–111.


[Закрыть]. Безусловно, бесконтрольное использование военным руководителем таких частей могло стать прямым путем к перевороту в Петрограде. Наконец, А. В. Шварц декларировал необходимость полностью отказаться от выборности командного состава и не допускать создания солдатских комитетов в воинских частях[668]668
  Шварц А. В. Указ. соч.


[Закрыть].

Все эти пункты не заинтересовали А. М. Щастного, и в его записке есть только один тезис, напрямую перекликающийся с предложениями А. В. Шварца: и сухопутный, и флотский военспецы требовали заблаговременно оповещать их об изменениях политической обстановки, причем А. В. Шварц посвятил этому требованию один пункт записки, а А. М. Щастный – два. Кроме того, наморси требовал издать декларацию о защите отечества, «немедленно вернуть все боевые морские части с сухопутного фронта в Петроград для назначения по указанию Комфлота» и «обеспечить флот продовольствием»[669]669
  Щастный А. М. Ближайшие мероприятия. 10 мая 1918 г. // Архив УФСБ по СПб и ЛО. Д. П-86300. Л. 302.


[Закрыть].

Возникает законный вопрос: почему А. М. Щастный не поднял вопрос о ликвидации выборного начала на флоте, как это сделал А. В. Шварц в отношении сухопутной армии? Мы полагаем, потому, что он вполне комфортно чувствовал себя с существовавшим на тот момент составом Совкомбалта, который не стеснял А. М. Щастного, а напротив, был полезен ему, «прикрывая» от возможных претензий со стороны Москвы и давая свободу маневра, которой наморен умело пользовался. Как человек осторожный, А. М. Щастный не стал требовать сведения Петроградской коммуны к роли интенданта, поскольку это требование было уже сформулировано А. В. Шварцем. Тезис сухопутного военачальника о необходимости предоставить ему право использовать кадры старых частей перекликается с предложением А. М. Щастного вернуть матросские отряды с сухопутного фронта. Мы полагаем, что наморен считал себя способным управлять настроениями матросов настолько эффективно, что не боялся появления в Петрограде отрядов матросов, добровольно отправившихся бороться с контрреволюцией на периферии.

А. М. Щастный и его коллеги по военному цеху должны были бы понимать, что после подписания Брестского мира Советская Россия оказалась в двусмысленном положении. Она не могла оказать вооруженное сопротивление немцам, а это провоцировало немцев к новым захватам. Начало войны с немцами до создания более-менее боеспособной армии или до их полного поражения на Западном фронте было абсолютно невозможно. На наш взгляд, настойчивое педалирование А. М. Щастным и М. А. Петровым темы «война или мир» преследовало цель поставить руководство Петроградской трудовой коммуны перед необходимостью немедленно сделать выбор в пользу войны с Германией.

Очевидно, что такой выбор ставил Петроград в крайне сложное положение, означал разрыв с Москвой и требовал немедленного создания вооруженных сил. Создать их можно было, только обратившись к офицерам, которых в городе насчитывались десятки тысяч. Офицеры же могли пойти в армию, как справедливо указывали участники совещания, только в том случае, если она будет не «красной», а «национальной». Главное различие между ними состояло в «свободе» командного состава «национальной» армии, то есть отсутствии комиссарского контроля. Понятно, что такая армия силой вещей будет «держать за горло» любое гражданское политическое руководство города независимо от его идеологической окраски.

Дальнейшее развитие событий в Петрограде в мае 1918 г. могло идти по сценарию, скажем, Архангельска августа-сентября 1918 г. или Омска ноября-декабря 1918 г., когда сравнительно демократическое, состоящее из социалистов (хотя бы правых) правительство свергалось военными, устанавливавшими военную диктатуру. В Архангельске капитан 2 ранга Г. Е. Чаплин, свергнув правительство Николая Васильевича Чайковского (1851–1926), не смог установить собственную диктатуру только потому, что этого не одобрили английские оккупационные власти, а у А. В. Колчака в Омске это получилось. Примерно такую же судьбу повторил и самарский Комуч, который был ликвидирован после прихода к власти А. В. Колчака. Историки уже сравнительно давно сформулировали мысль о том, что в начале Гражданской войны на арену выступала «демократическая» контрреволюция, которая затем сменялась «генеральской» контрреволюцией.

Другой сценарий, «ползучий» переворот, имел место в Мурманске, где местный Совет до августа 1918 г. возглавлял большевик А. М. Юрьев, который, под влиянием прежде всего старшего лейтенанта Г. М. Веселаго, стал проводником интервенции на Кольском полуострове[670]670
  Подробнее см.: Голдин В. И. Указ. соч. Т. 1.


[Закрыть].

Совещания под председательством А. В. Шварца после этого собирались по меньшей мере дважды – 12 и 16 мая. На них не присутствовали Г. Е. Зиновьев, Б. П. Позерн и М. М. Лашевич, зато были многочисленные морские офицеры и несколько флотских комиссаров. Обсуждение носило строго деловой характер, никакие политические вопросы не поднимались[671]671
  Протокол заседания Военного совета Северного участка отрядов завесы и Петроградского оборонительного района совместно с начальником Морских сил и флагманами Балтийского флота о мерах по организации обороны Петрограда. 16 мая 1918 г. // Балтийские моряки в борьбе… С. 172.


[Закрыть]. На наш взгляд, это не означало, что большевики и военные специалисты пришли к согласию, просто острые вопросы были временно отложены.

Свидетельством решительных намерений Советского правительства и лично Л. Д. Троцкого начать строительство полноценной массовой армии являются слухи о введении всеобщей воинской повинности, которые просочились в газеты в середине мая. «Петроградский голос» писал: «Вопрос о введении всеобщей воинской повинности предрешен. Однако, по видимым военным сведениям, считают, что для проведения в жизнь этой меры момент еще не настал. Вначале необходимо создать сносный кадр из бескорыстных солдат, а такой кадр может быть создан из добровольческих элементов. Если будет введена воинская повинность немедленно, то в армию вольются деморализующие элементы»[672]672
  Всеобщая воинская повинность //Петроградский голос. 1918. 14 мая. № 79. С. 3.


[Закрыть].

За десять дней до того, как военные специалисты и комиссары не смогли прийти к определенному мнению по вопросу об обороне Петрограда, 29 апреля 1918 г. открылся 3-й съезд моряков Балтийского флота. Как раз в это время произошло очередное обострение советско-германских отношений, связанное с уходом кораблей Черноморского флота из Севастополя, из-под носа немецких войск (29–30 апреля 1918 г.). Одновременно в Киеве произошел военный переворот, приведший к власти гетмана П. П. Скоропадского.

Видимо, в связи с этим 3 мая 1918 г. наморен получил телеграмму Л. Д. Троцкого: «Принимая меры к организации обороны Кронштадта и флота, вместе с тем надлежит иметь разработанный план уничтожения военного имущества, запасов, судов, портовых сооружений и т. п. на тот случай, если вопреки ожиданиям оказалось невозможным удержать Кронштадт и флот в наших руках»[673]673
  Поскольку в архивном следственном деле этот документ недоступен, цит. по: Копия секретной телеграммы наркома Л. Троцкого наморси А. М. Щастному от 3 мая 1918 г. // Дело А. М. Щастного… С. 97.


[Закрыть]. Ничего сенсационного в таком распоряжении не было. Напомним, что суда флота были подготовлены к взрыву еще в Гельсингфорсе, и в принципе, новое распоряжение о минировании не требовалось, поскольку сохраняло силу старое. Однако подтвердить приказ в условиях слабой дисциплины было делом нелишним.

В эти дни в Москве обсуждалось общее военно-политическое положение страны, которое признавалось неблагоприятным. 6 мая было принято постановление ЦК РКП(б): «Немецкому ультиматуму уступить. Английский ультиматум отклонить (ибо война против Германии грозит несравненно большими потерями и бедствиями, чем против Японии)… С Мирбахом вести переговоры в целях выяснения того, обязуются ли заключить мир Финляндии и Украины с Россией, и всячески ускорять этот мир, сознавая, что он несет новые аннексии»[674]674
  Постановление ЦК РКП(б) по вопросу о международном положении // Ленин В. И. ПСС. Т. 36. С. 315.


[Закрыть]. Речь здесь идет о требованиях Германии добиваться вывода английских войск с Кольского полуострова и об угрозе вмешательства Японии в случае, если Советская Россия не возобновит войну с Германией. 7 мая находившийся в Петрограде член ВВС В. М. Альтфатер доложил Л. Д. Троцкому о том, что он выяснил из разговоров с наморси и начальником штаба флота, каким образом они намерены выполнять приказ об уничтожении флота. Он предусматривал, прежде всего, уничтожение новых судов. На них предполагалось испортить котлы (развести пары, но слить воду), турбины (пустить в непрогретые турбины пар), орудия (взорвать в них снаряды), взорвать снарядные погреба, зажечь нефть и открыть кингстоны одного борта, чтобы корабль перевернулся. Разумеется, проводить все эти меры на каждом корабле не было смысла – скажем, взрыв снарядных погребов и так полностью выводил корабль из строя. Во вторую очередь следовало затопить старые суда в Морском канале и заминировать подступы к Кронштадту с моря. В третью очередь – сжечь портовые мастерские и склады и взорвать доки. В. М. Альтфатер отмечал, что мероприятия по первому пункту были детально разработаны до Ледового похода, «средства, потребные для уничтожения, были выданы кораблям еще в Гельсингфорсе»[675]675
  Копия телеграммы В. М. Альтфатера Л. Д. Троцкому. 7 мая 1918 г. // Архив УФСБ по СПб и ЛО. Д. П-86300. Л. 52.


[Закрыть]. Предлагались и альтернативные варианты. 13 мая 1918 г. капитан 1 ранга Владимир Иванович Медведев (1882–1940), занимавший должность флаг-капитана по оперативной части штаба Балтийского флота, в своем рапорте начальнику МГШ Е. А. Беренсу предлагал другой вариант, исходя из того, что «уничтожение всего флота лишает нас надежды на возрождение… флота», и кроме того, уничтожение не может быть хорошо организовано из-за низкой дисциплины, недостатка времени и неизбежных случайностей. Помиио этого, немцы могут выдвинуть ультиматум, угрожающий казнями морякам, уничтожившим свои корабли, что деморализует личный состав. Поэтому В. И. Медведев предлагал ряд простых мер, которые не дадут немцам вывести захваченные ими суда из Петрограда и Кронштадта в течение навигации 1918 г. Для этого надо было заградить Морской канал и Корабельный фарватер затоплением старых судов (прежде всего броненосцев «Республиканец» – «Петр Великий» и «Заря Свободы» – «Император Александр II»), у которых следует взорвать днища, а трюмы наполнить илом и песком после затопления с помощью землечерпалок, что не позволит их поднять, а потребует разрезать корпуса – а это гораздо более трудоемкая операция[676]676
  Рапорт капитана 2 ранга Медведева начальнику Морского Генерального штаба. 13 мая 1918 г. // Балтийский флот в Октябрьской революции… С. 132–134.


[Закрыть]. Мы полагаем, что предложение В. И. Медведева было наиболее целесообразным и дальновидным. Оно учитывало вероятное изменение политической обстановки через несколько месяцев после возможной сдачи Петрограда немцам. Идеи В. И. Медведева были одобрены С. В. Зарубаевым после его вступления в командование флотом[677]677
  Донесение начальника бригады линейных кораблей Зарубаева Командованию Балтийского моря. 8 июля 1918 г.// Балтийский флот в Октябрьской революции… С. 135.


[Закрыть]. Об этом вспоминал и Г. Н. Четверухин[678]678
  Четверухин Г. Н. Указ. соч. 1990. № 11. С. 94.


[Закрыть]. 17 мая в Кронштадте состоялось вполне деловое заседание комиссии, которая должна была выработать детали уничтожения флота[679]679
  Протокол заседания комиссии по выработке плана уничтожения кораблей, сооружений и боезапаса в Кронштадте при угрозе захвата города немцами. 17 мая 1918 г. // Балтийские моряки в борьбе… С. 173–174.


[Закрыть]. Как видим, А. М. Щастный не устраивал никакой истерики по поводу уничтожения флота, а деловито планировал необходимые мероприятия. Заметим, что в случае уничтожения флота по его сценарию восстановить корабли было бы невозможно, они годились бы только на металлолом. Казалось бы, А. М. Щастный должен был склоняться к наиболее щадящему варианту уничтожения кораблей, учитывая его несомненный флотский патриотизм. Однако он выбрал наиболее сложный и «бесповоротный» вариант. Мы полагаем, что А. М. Щастный отстаивал наиболее радикальный способ уничтожения флота лишь на словах, чтобы произвести наибольшее впечатление на команды с целью воспользоваться их возмущением и желанием спасти флот. Позднее Е. С. Блохин так описывал отношение матросов к проблеме уничтожения флота: «Когда мы пришли из Гельсингфорса в Петроград, состоялось заседание местного флотского комитета, на котором мне был брошен упрек, что я приказал взорвать английские транспорты [в Гельсингфорсе] и что вообще весь [флот] приготовлялся к взрыву. С этого момента я усматриваю брожение, которое шло против взрыва судов… На флоте господствовало такое убеждение, что надо прежде защищаться до последней возможности, использовать для этого все средства, а потом в случае последней крайности взорвать корабли»[680]680
  Показания Е. С. Блохина. 5 июня 1918 г. // Архив УФСБ по СПб и ЛО. Д. П-86300. Л. 124–126.


[Закрыть].

7 мая Совкомбалт пришел к выводу, что существующая организация управления является единственно возможной, введение единоначалия было бы преждевременным[681]681
  РГА ВМФ. Ф. р-96. On. 1. Д. 1. Л. 30–33 об.


[Закрыть]. Таким образом, комиссары подтвердили систему управления флотом, созданную А. М. Щастным в конце марта. Несомненно, такое решение полностью устраивало наморен. Съезд подтвердил полномочия прежнего состава Совкомбалта.

13 мая съезд обсуждал ситуацию в Минной дивизии в связи с ее резолюцией и принял собственное постановление с осуждением действий моряков Минной дивизии, о чем мы уже рассказывали.

14 мая датирована рукопись А. М. Щастного, озаглавленная «На съезде в Кронштадте»[682]682
  Щастный А. М. 14 мая. На съезде в Кронштадте // Архив УФСБ по СПб и ЛО. Д. П-86300. Л. 13–15.


[Закрыть]. На обороте рукой Л. Д. Троцкого сделана надпись: «Настоящие записки взяты мною у бывшего наморси Щастного и являются теми заметками, на основании которых он делал доклад на Совете [3-го] съезда [Балтийского флота]»[683]683
  Там же. Л. 13 об.


[Закрыть]. Следует подчеркнуть, что 14 мая А. М. Щастный выступал не на пленарном заседании, а на совете съезда.

Во время следствия Л. Д. Троцкий упорно пытался добиться от А. М. Щастного ответа на вопрос: кто именно приглашал его выступать на съезде? Бывший наморси отвечал: «Выполняя волю избирателей, я поставил себе целью разъяснить о положении страны и положении Балтийского флота… Когда ко мне обратились с предложением [выступить, я считал] что нужно так или иначе ответить… Я затрудняюсь сказать фамилии… комиссии судебные, по внутренним делам… по управлению флотом, судебная. Все комиссии ко мне приезжали»[684]684
  Стенограмма допроса А. М. Щастного Л. Д. Троцким. 27 мая 1918 г. // Архив УФСБ по СПб и ЛО. Д. П-86300. Л. 85–87.


[Закрыть]. А. М. Щастный так и не ответил на этот вопрос. Также он не сформулировал четко, какова была реакция совета съезда на его доклад. Л. Д. Троцкий так подвел итог этой части допроса: «Я прошу выделить, что неназванные лица считали полезным, чтобы начальник Морских сил сделал доклад на Съезде по всему объему тех вопросов, которые затронуты в этом конспекте. Прежде чем решиться на такого рода доклад, бывший начальник Морских сил счел необходимым доложить как о получении приглашения, так и о своих мыслях Совету съезда. Совет съезда, с своей стороны, не предложил Щастному читать доклада политического характера перед съездом»[685]685
  Стенограмма допроса А. М. Щастного Л. Д. Троцким. Л. 88.


[Закрыть].

Д. М. Руднев и С. И. Цыбов высказали предположение о том, что одним из инициаторов выступления А. М. Щастного был Ф. И. Засимук, являвшийся членом юридической (судебной) комиссии съезда, и что он приходил на квартиру А. М. Щастного под видом рыбака, торгующего свежей налимьей печенью, причем чекисты смогли установить этот факт[686]686
  Руднев Д. М.; Цыбов С. И. Указ. соч. С. 33.


[Закрыть]. Учитывая, что Д. М. Руднев и С. И. Цыбов, несомненно, были знакомы с большим массивом документов по делу А. М. Щастного (о чем мы писали во введении), первая часть их предположения кажется нам вполне возможной, вторая (о рыбаке и печени) отдает фарсом. Нам неизвестны материалы об оперативной деятельности чекистов против А. М. Щастного до его ареста.

Конспект разделен на несколько частей. В первой части выступления наморси говорил о внешнеполитическом положении страны, которое «настолько безотрадно, что я прошу спокойствия и сдержанности». Он перечислил угрозы, агрессивные действия Германии и Финляндии. Вторая часть, озаглавленная «Внутреннее положение страны», утрачена. В третьей части, названной «Внутреннее положение флота», А. М. Щастный останавливался на проблемах ухода матросов, отсутствия боевой подготовки на линкорах и в частности отсутствии на них старших артиллерийских офицеров. Он указывал на то, что «офицеры не верят, после захвата наших земель, в способность Правительства отстаивать Россию (карту показать)»[687]687
  Щастный А. М. 14 мая. На съезде в Кронштадте // Архив УФСБ по СПб и ЛО. Д. П-86300. Л. 13 об.


[Закрыть]; что офицеры уходят с флота – для иллюстрации этого тезиса были подготовлены списки уволившихся с флота за февраль-апрель 1918 г., которые включали в себя 415 офицеров строевых, инженер-механиков, по адмиралтейству и корпусов гидрографов и корабельных инженеров[688]688
  Список офицеров, уволенных в отставку штабом старшего морского начальника русских морских сил в водах Финляндии; Список офицеров, уволенных от службы в Балтийском флоте согласно декрету Народных Комиссаров от 29 января 1918 г. // Архив УФСБ по СПб и ЛО. Д. П-86300. Л. 276–281.


[Закрыть]. Заметим, что к началу 1918 г. на Балтийском флоте служило не менее 4 тыс. офицеров[689]689
  Назаренко К. Б. Закат царского флота…


[Закрыть], поэтому даже если предположить, что кроме оказавшихся в списках с флота дезертировало некоторое число офицеров, все равно на службе оставалось около % всех офицеров. Наконец А. М. Щастный записал: «Какое творчество за 6 месяцев в отношении флота произошло[?] Правительство и Морское высшее управление. Телеграмма об уничтожении К[роншта]дта»[690]690
  На съезде в Кронштадте [конспект А. М. Щастного] // Архив УФСБ по СПб и ЛО. Д. П-86300. Л. 13.


[Закрыть]. Очевидно, он намеревался задать риторический вопрос об отношении советского правительства к флоту с начала ноября 1917 г., то есть, вероятно, с момента фактического признания штабом Балтийского флота нового руководства Морского министерства. В качестве ответа подразумевалась ссылка на развал высшего управления флотом и директиву о взрыве кораблей. Четвертая часть конспекта начинается фразой: «Я делаю нечеловеческие усилия спасти флот». Затем в конспекте А. М. Щастный коснулся вопроса о боевом расписании, фактически речь шла о создании того, что позднее получит название Действующего отряда флота (ДОТ). Наморси предполагал оставить в нем два новейших линкора, один устаревший – «Андрей Первозванный» и крейсер «Рюрик». Затронута была и проблема проводки эсминцев через мосты на Неве, сторожевого охранения в Финском заливе, общего падения дисциплины и роста заболеваний, а также проблемы большого расхода людей в караулах и нарядах. В пятой части конспекта речь шла о задачах военного характера для флота[691]691
  На съезде в Кронштадте [конспект А. М. Щастного]. Л. 14–15.


[Закрыть].