Текст книги "Колдун моей мечты"

Глава 2

Руслана

Инна как в воду глядела. Спустя несколько минут один из троицы – высокий брюнет с темно-карими глазами и сексуальной щетиной на холеном лице – нарисовался передо мной.

Стоит отметить, нарисовался он очень вовремя. Как раз в тот момент коварный алкоголь одержал верх над слабым телом, и меня повело. Возникло странное ощущение, будто земля уходит из-под ног и все вокруг подернулось непроницаемой пеленой. Все, кроме смазливого итальянца, ловко подхватившего меня и заключившего в свои объятия.

Но лучше уж в его объятиях, чем на полу.

– Привет, – сказал он на… Так и не поняла, на каком языке ко мне обратился.

Чертовы шоты…

Слабость в коленях не спешила проходить, и я на всякий случай решила пока не отказываться от подпоры.

– Такая аппетитная девочка, – продолжил он наше знакомство. Погладил меня по щеке и, демонстративно втянув носом воздух, заявил шепотом: – Сладко пахнешь. Пойдешь со мной?

– И что, это работает? – хмыкнула я. – Хоть кто-нибудь ведется на твое самоуверенное «пойдешь» и «пахнешь»?

– Все без исключения, – самодовольно признался незнакомец и, не ослабляя хватки, снова зашептал мне что-то на ухо.

После его абракадабры перед глазами окончательно все помутнело. Попробовала обернуться, чтобы отыскать взглядом подругу, но в обволакивающем помещение тумане могла различить только обнимавшего меня итальянца.

Мне бы разозлиться, оттолкнуть от себя прилипалу. На худой конец, позвать Инну или того душку-бармена, что стойко терпел мое нытье на протяжении всего вечера. Но ни злости, ни страха, как ни странно, я не почувствовала. Безвольной куклой замерла в его руках, не способная ни закричать, ни пошевелиться.

– Отпустишь? – попросила, хоть и предчувствовала, каков окажется ответ.

– Не сейчас… – карие глаза гипнотизировали, подавляли волю.

Уплывая в туман, я надеялась, что подруга все-таки где-то рядом и сумеет меня защитить. Говорила ведь, что все у нее под контролем.

К сожалению, под контролем оказалась я. В незнакомом городе, во власти совершенно не знакомого мне мужчины.

По коже бежали мурашки. То ли из-за работавшего в комнате кондиционера, то ли на меня так действовали прикосновениях чужих рук и губ.

На миг зажмурившись, снова распахнула глаза, пытаясь понять, где я. Но и вторая попытка осмотреться тоже оказалась неудачной.

Ролеты были опущены, и в темноте едва угадывались очертания мебели. Кажется, меня занесло в чью-то спальню. Бессовестный похититель обнаружился рядом. Я не видела его, но чувствовала у себя за спиной его дыхание, его губы, увлеченно исследовавшие поцелуями мои плечи, шею.

Пыталась запаниковать, скинуть удерживавшие меня руки, попробовать позвать на помощь, но мое собственное тело меня не слушалось. Чем сильнее хотела испугаться, тем слабее и, к своему стыду, податливее становилась.

Что за черт! Может, бармен заодно с этим маньяком? Подмешал мне что-то в коктейль, вот я и превратилась в безвольную игрушку.

Блузка как-то незаметно оказалась приспущена, горячие ладони теперь мягко оглаживали живот и бедра, и заканчивать на этом свои тактильные исследования незнакомец явно не собирался. Почувствовала, как пальцы его добрались до пуговицы на шортах и, легко справившись с ней, скользнули под ткань трусиков. Я шумно выдохнула, невольно прикрыла глаза, разве что голову ему на плечо не пристроила. К счастью, вовремя спохватилась и принялась ругать себя последними словами. Мысленно. На что-то большее сил не осталось.

– Кто такой Дима? – неожиданно спросил он, вероятно, решив разнообразить диалогом наше с ним… хм, тесное общение.

– А кто такой Дима? – на миг выплывая из эйфорического состояния, пробормотала я.

Поняв, что только что сморозила, до боли прикусила губу. Кажется, так низко в своих глазах я еще не падала.

Туман в голове мешал сосредоточиться, а от становившихся все более откровенными ласк внизу живота появилось приятное томление.

И дернуло же меня отправиться в чертов клуб…

– Так кто такой этот Дима? – допытывался тем временем мой соблазнитель. Задрав несчастную блузку, легонько сжал вдруг ставшее болезненно чувствительным полушарие. – Ты всю дорогу о нем вспоминала.

– Дима, – выдохнула, тщетно пытаясь собраться с мыслями, – мой будущий муж… То есть уже бывший будущий.

– Больше не произноси это имя, – посоветовали мне хриплым шепотом.

Слушаюсь и повинуюсь, блин.

Очень хотелось послать чертова командира куда подальше. Но вместо этого, подвластная очередному его приказу, я покорно подняла руки, и блузка в один миг переместилась на ковер. Позже там же оказалась вся остальная моя одежда.

– Что ты со мной сделал? Это какой-то наркотик? – едва удерживаясь на ногах от накатывающих слабости и наслаждения, пробормотала я.

Ох, боюсь, завтра я буду люто ненавидеть себя и проклинать за сиюминутное удовольствие, что дарили мне сейчас его прикосновения.

– Никаких наркотиков. Ты ведь сама хотела. Иначе бы не извивалась так соблазнительно перед нами в клубе.

– Я не хотела и не изви… – мой ответ смешался с предательским стоном.

С каждой секундой все сложнее становилось противиться страстному влечению. Откинув назад голову, я растворялась в его ласках, его поцелуях, стремительно приближаясь к желанному финалу.

– Все еще не хочешь? – сорвав с моих губ очередной полустон-полувсхлип, мерзавец неожиданно остановился.

А по-другому его и не назовешь. Довел девушку до невменяемого состояния и в итоге лишил оргазма.

Мои мысленные возмущения немного притупились, когда он развернул меня лицом к себе и завладел моими губами, одним только поцелуем чуть снова не погрузив в пучину блаженства. Потом, отстранившись, принялся нарочито медленно стаскивать с себя одежду.

Ненавижу…

Когда с церемонией раздевания было покончено, меня осторожно уложили на постель. Как и в клубе, все вокруг затянуло туманной пеленой. Лишь силуэт высокого стройного мужчины обозначился в темноте и татуировка у него на предплечье – черная змейка из непонятных символов, которую успела заметить, когда он ко мне наклонился.

А дальше перестала что-либо замечать и понимать, всецело отдавшись во власть головокружительных поцелуев и чувственных прикосновений.

Определенно, мне попался очень нежный и внимательный любовник. Что весьма странно, если учесть, что оказалась я с ним в постели не по своей воле. Мог бы быстренько удовлетворить свои плотские желания и оставить меня в покое, не заморачиваясь долгими прелюдиями. Но он не спешил, превращая мгновения нашей близости в некий любовный ритуал. Его мучительно медленные движения во мне, сводящий с ума шепот, перемежавшийся с поцелуями, действовавшими похлеще любого афродизиака, сделали свое дело. Я, как это поэтично описывают в романах, воспарила к небесам. Вместе со своим загадочным похитителем.

Уже потом, медленно уплывая в сон в его объятиях, пробормотала:

– А я думала, Димка самый нежный в мире любовник…

Развить тему о бывшем женихе мне не дали, закрыв рот очередным поцелуем.

Девушка резко села на постели и прижала ладонь к губам, стараясь подавить в себе крик. Сердце в груди тревожно отсчитывало удары, и в унисон с ними где-то вдалеке послышались первые громовые раскаты. Заглушив невольный всплеск Силы, Веро́ника босиком пересекла комнату и вышла на балкон.

Несмотря на все попытки успокоиться, взять себя в руки, сама того не желая, она продолжала призывать ненастье. На небе заклубились тучи, рассекаемые яркими вспышками молний. Недовольно зашумели деревья, нашептывая ведьме о чем-то своем, сокровенном, и словно бы негодуя.

Некоторое время Вероника стояла неподвижно, впившись пальцами в каменные перила, и прислушивалась к этому ропоту, понятному только ей одной.

– Он не способен на такое, – наконец прошептала она, отвечая невидимому собеседнику, и по бледным щекам ее побежали горькие слезы. – Только не он…

Будто подстраиваясь под настроение юной ведьмы, небо снова осветилось молнией, и из его черных глубин на землю посыпались крупные дождевые капли.

Вернувшись в комнату, Вероника стала поспешно собираться, словно молитву повторяя одну-единственную фразу:

– Он не такой, не такой… – Переодевшись в джинсы и футболку, стянула с вешалки легкую кожаную куртку и невольно скользнула взглядом по алому платью, приготовленному для обручального обряда. Вытерев слезы, твердо произнесла: – Дарио любит меня, и ты ошибаешься. Он не способен на измену!

И тем не менее Вероника понимала, что пока не убедится в этом сама, не успокоится. Несмотря на веру в любимого, девушка была вспыльчива, импульсивна и очень ревнива. Снедаемая ревностью и подозрениями, она не сможет пройти обряд слияния Силы, и духи снова окажутся ею недовольны.

Крадучись, юная ведьма бесшумно спустилась по лестнице, пересекла просторный холл, втайне надеясь, что все обитатели особняка уже давно спят и о ее спонтанной вылазке в город никто не узнает.

Выскочив на крыльцо, помчалась к своему автомобилю. Машина брата уже находилась в гараже, и на какой-то миг Вероника засомневалась, не зная, как поступить: прислушаться к словам гианы[1]1
  Гианы – женские духи в итальянском фольклоре.


[Закрыть] и самой все проверить или же разбудить Габриэля и спросить у него, что произошло на злополучном мальчишнике. И куда, а главное, с кем (!) после их посиделок уехал Дарио.

Понимая, что старший брат только посмеется над ее опасениями, обзовет ревнивицей и паникершей, а в довершение ко всему велит возвращаться в постель, девушка решила последовать совету своей незримой подруги.

После помолвки Вероника чувствовала жениха, знала, когда он применял Силу, и по ее следам могла отыскать Дарио в любом уголке Рима и даже далеко за его пределами.

Чем ближе она приближалась к центру города, тем отчетливее ощущала его магию. Заклятие, которым воспользовался ведьмак, должно было изрядно его вымотать.

– Идиот! – со злостью прошипела ведьма и гневно ударила ладонью по рулю. – Я месяц не обращалась к чарам, берегла себя для обряда, а он за один вечер израсходовал столько Силы!

Магический след привел ведьму к небольшой гостинице в историческом центре Рима. Под действием ее чар двери бесшумно отворились, и девушка, миновав пустынный холл, поднялась на второй этаж. Пройдя по полутемному коридору, остановилась возле двери под номером тринадцать.

Где-то глубоко внутри тихий голос советовал ей повернуть обратно и уйти, положиться на верность Дарио и его любовь к ней. Но Сила жениха, та, что вскоре должна стать и частью ее самой, звала Веронику переступить порог проклятой комнаты.

«Наверное, Дарио просто перебрал на вечеринке и решил заночевать здесь. А всплеск Силы… Да мало ли что могло произойти! Может, в этом как-то замешаны его друзья. Все-таки надо было разбудить Габриэля…» – с этими мыслями юная ведьма, взволнованно вздохнув, распахнула дверь и замерла на пороге.

Дарио в номере не оказалось. Зато на постели, окутанная его Силой, в обнимку с подушкой спала незнакомая девушка.

Несколько секунд ведьма сверлила ненавидящим взглядом беспечно дрыхнувшую иностранку, после чего заклеймила ее с яростью:

– Шлюха!

Спящая красавица никак не отреагировала на столь оскорбительное замечание в свой адрес. Только сладко улыбнулась чему-то во сне и перевернулась на другой бок.

Даже усилившийся дождь и участившиеся раскаты грома за окном не потревожили крепкий сон девушки. Не встрепенулась она и когда охваченная ревностью невеста приблизилась к ней с твердым намерением организовать любовнице жениха короткую, но весьма болезненную кончину.

Девушка опустилась на край постели и некоторое время всматривалась в безмятежные черты иностранки, гадая, что же такого нашел в ней Дарио, что посмел предать ее, Веронику, да еще и накануне их свадьбы.

«А вдруг это не первая его измена и он уже давно путается с шалавой?» – подозрение острой занозой засело в сердце, и желание покончить с соперницей стало почти непреодолимым.

Ведьма уже занесла над девушкой руки, намереваясь прочитать смертельное заклинание и направить на нее свои чары, но в последний момент сжала пальцы в кулаки и с досадой воскликнула:

– Демоны! Не могу!

«Может, разбудить эту дрянь и оттаскать ее за волосы по всем площадям и улицам Рима? Пусть все узнают о воровке чужих женихов!» – снедаемая гневом, подумала девушка, но тут же, поморщившись, отказалась от глупой идеи. Она, Вероника Салвиати, никогда не опустится до тривиальных выяснений отношений. Особенно с жалкой плебейкой.

Закатить Дарио скандал? Но родители, которых больше заботил престиж и сохранение кристально чистой репутации рода, а не чувства собственной дочери, быстренько поставят ее на место. Велят проглотить обиду и изображать на празднике, куда слетятся все самые могущественные ведьмы и ведьмаки, счастливую, ни о чем не подозревающую дурочку-новобрачную.

Встрепенувшись, будто что-то услышав, Вероника посмотрела в темноту.

– Думаешь, это хорошая идея? Духи еще не простили мне моего прошлого побега. Они будут в ярости.

Минуту она сидела, натянутая как струна, вслушиваясь в чей-то беззвучный шепот.

– Но ты должна будешь мне помочь! – поколебавшись, все-таки решилась девушка. – Иначе план не сработает.

По лицу ведьмы скользнула печальная улыбка, когда она получила ответ от своей невидимой собеседницы. Смахнув слезу, оставившую на щеке влажный след, снова перевела взгляд на спящую незнакомку.

– Дарио, ты сам сделал свой выбор. Предпочел ее мне? Что ж, забирай на здоровье! Вместе с моей Силой, – тихо проговорила ведьма и горько усмехнулась. – Считай это моим тебе прощальным подарком. А ты! – с презрением посмотрела на иностранку. – Добро пожаловать в ад! Моя семейка будет тебе очень «рада»…

Вероника провела над девушкой рукой, погружая ту в еще более глубокий сон, чтобы ничто не смогло помешать ритуалу отречения. Убедившись, что теперь незнакомка не проснется, даже если ее начнут поджаривать на костре, с силой сжала тонкие запястья.

Заметив на безымянном пальце правой руки золотое колечко, стянула украшение, брезгливо хмыкнув:

– Бижутерия, – и швырнула его на пол.

После чего прикрыла глаза, настраиваясь на ритуал, и зашевелила губами. Произнося слова древнего языка, сплетавшиеся в тихий звуковой узор, ведьма создавала последнее свое заклинание. Замысловатым рисунком ложилось оно на кисти рук ни о чем не подозревающей девушки, оставляло свой след на ее лице. Будто впитываясь в кожу, символы исчезали, а Сила, сопутствовавшая Веронике с рождения, нехотя покидала свою хозяйку и вливалась в новый, выбранный для нее сосуд.

Лежавшая на кровати девушка тревожно заворочалась, заметалась, что-то бессвязно бормоча и пытаясь вырваться из оков сна. И вдруг выгнулась от пронзившей ее тело внезапной боли, а потом снова замерла. Постепенно черты лица ее разгладились, и она вновь погрузилась в глубокий, безмятежный сон.

В последний раз посмотрев на незнакомку, Вероника отвернулась от нее и прислушалась к новым для себя ощущениям.

– Я буду скучать по тебе, Фьора, – печально улыбнулась девушка, прощаясь с гианой.

Поднявшись, на нетвердых ногах направилась к выходу. Оставалось надеяться, что Фьора не подведет и выполнит свою часть плана. Ну а она сосредоточится на том, чтобы исчезнуть из поля зрения дорогих родственничков раз и навсегда и больше никогда не вспоминать о разбившем ей сердце изменнике.

После прохладной, дождливой ночи Рим и его окрестности снова плавились под жаркими лучами полуденного солнца.

К досаде жениха, невеста не спешила на самый важный праздник в своей жизни, и Дарио, немного нервничавший из-за опоздания Вероники, не мог устоять на месте: нетерпеливо вышагивал перед священным алтарем. Уже более двух веков эта вырезанная из камня октограмма серым пятном выделялась на фоне оливковых и лимонных деревьев в саду семейства Амидеи, верой и правдой служила своим хозяевам во время проведения торжественных собраний ковена и тайных вечерей старейшин.

Именно здесь должен был состояться обряд слияния Силы. А в другой части сада, возле голубого пруда, раскинулся остроконечный шатер, в котором в данный момент слуги заканчивали приготовления к праздничному обеду.

– Думаешь, это Вероника приложила руку к ночной грозе? – сам не понимая из-за чего, Дарио испытывал тревогу.

Габриэль неопределенно пожал плечами.

– Возможно. Сестра с утра сама не своя. Заперлась в спальне и наотрез отказалась выходить к завтраку. Только рычала, чтобы все оставили ее в покое и дали настроиться на ритуал. Мать в конце концов не выдержала, и мы отправились без Вероники. Паоло привезет ее, когда она закончит психовать.

– Может, Вери сомневается? – нервно предположил Дарио. Он изнемогал от жары и чувствовал себя нелепо в традиционной алой с серебряными нашивками тунике, надетой поверх брюк и рубашки.

Габриэль на опасения друга отреагировал беспечной улыбнулся.

– Кто, Вероника? Да она влюблена в тебя по уши! Это обычный предсвадебный мандраж. Мать говорит, она себя перед обрядом точно так же вела. Расслабься. Все невесты опаздывают. – Заметив под глазами у ведьмака темные круги от усталости, коротко спросил: – Ты как?

– Сначала подводишь под монастырь, а потом беспокоишься? – громко хмыкнул жених и уже спокойнее добавил: – Нормально. Хоть и вымотан как демон. Но на слияние Силы хватит. А ты? – честно стараясь казаться серьезным, поинтересовался в ответ. – Сила уже вернулась?

– Пока нет, – досадливо поморщился Габриэль. Сегодня на нем были классические черные брюки, белая рубашка и светлый, кремовый жилет с подобранной в тон ему бабочкой. Машинально поправив очки, молодой человек оглядел разгуливающих по саду приглашенных.

Почти сотня ведьм и ведьмаков, слетевшихся почтить наследников двух могущественных кланов. И среди всей этой разряженной орды одна зловредная ведьмочка, которой хватило ума, наглости и безрассудства его проклясть.

– Чувствую себя беспомощным и жалким. Эта психопатка расстаралась на славу, не пожалела для мести Силы!

Дарио не сумел сдержать смешок. Уже прошло две недели с той ночи, когда хозяйка зельевой лавки наслала на Габриэля проклятие, заблокировавшее на время его Силу.

– Надо было сразу предупредить Лучию, что интересует она тебя только в качестве постельной игрушки.

– Кто ж знал, что эта ведьма после первой же ночи вообразит себе демон знает что и возомнит себя чуть ли не любовью всей моей жизни! – Габриэля охватывала злость всякий раз, когда кто-нибудь из друзей начинал над ним подтрунивать, упоминая о его тайной, а теперь уже явной бывшей любовнице.

– Кстати, мама сдуру посадила вас с Лучией за один столик, – стараясь за кашлем скрыть смех, предупредил друга Дарио.

Ведьмака аж передернуло от такой новости.

– Советую подыскать мне другое место, если надеешься обойтись на свадьбе без трупов.

– Боишься, что проклятия травнице покажется недостаточно и она потребует крови за свою поруганную честь? – продолжал веселиться Амидеи, не забывая поглядывать на ворота, чтобы не пропустить момент появления Вероники.

– Во-первых, не поруганную, а добровольно и с радостью отданную на первом же свидании, – в свою защиту уточнил Габриэль и процедил мрачно: – Во-вторых, боюсь, это я не выдержу и сверну ее тонкую цыплячью шейку еще до подачи десерта.

Но Дарио его уже не слушал. Внимание ведьмака было приковано к въезжающему в ворота лимузину, и лицо его, немного осунувшееся от усталости и потери Силы, осветила нежная улыбка.

Узнав, что невеста наконец прибыла, приглашенные поспешили занять свои места. Старейшины обоих кланов встали в круг подле алтаря, остальные, отмеченные Силой, следили за церемонией за пределами живого рисунка.

Жених остался стоять возле октограммы. Тщетно пытаясь сдержать волнение, смотрел, как к нему приближается девушка в ярком алом платье. Длинный шлейф его стелился по зеленому покрову, а полупрозрачная вуаль с изящной кружевной каймой, покрывавшая лицо и каштановые локоны невесты, кокетливо развевалась от малейшего движения ласкового летнего ветра.

Алый цвет, отождествлявшийся с кровью, являлся для ведьмаков священным. Символизировал начало, саму жизнь, зарождение всего нового. В данном случае зарождение семьи, которая должна была объединить два могущественных клана.

– Ну вот, а ты паниковал. – Габриэль ободряюще похлопал жениха по плечу и, выйдя из круга, присоединился к остальным гостям.

Старейшины расступились, пропуская невесту к ее будущему защитнику и покровителю. Приблизившись к октограмме, девушка молча опустилась на колени. Дарио, ласково ей улыбнувшись, тоже склонился перед алтарем, отдавая дань почтения духам предков.

Руслана

С раннего детства мне снились яркие, живые сны. Такие, что хоть романы по ним пиши или снимай фильмы в самом Голливуде. Сегодняшнее сновидение имело бы все шансы на успех.

Наверняка каждая девушка мечтает, чтобы хотя бы раз в жизни ей пригрезилась собственная свадьба. Да еще и в Риме!

Сидя на заднем сиденье роскошного лимузина (за что себя люблю, так это за буйную фантазию), я наслаждалась видами великолепного, хоть и немного хаотичного города. Получше рассмотреть римские пейзажи мешала фата, почему-то ярко-алая и словно приклеенная ко мне намертво. Сколько ни пыталась откинуть ее назад, не получалось. И в этом для меня заключался единственный минус снов: в них мы не способны контролировать происходящее.

После неудачных попыток убрать с глаз красный тюль, я все-таки смирилась с его наличием и для разнообразия решила отлипнуть от окна и оценить платье. Тоже, кстати, цвета вырви-глаз и, судя по ткани, искусно расшитой мелкими красными камешками (пусть будет рубинами, моя ведь фантазия, или как?), тянувшее не на одну тысячу евро.

Уж я-то на подвенечных платьях собаку съела. Только месяц назад сестру выдала замуж и, пока себе свадебный наряд выбирала, обегала все питерские салоны. К сожалению, мое платье этой красной роскоши и в подметки не годилось. Ну хотя бы во сне побалую себя и утешусь.

Шумные улицы как-то незаметно исчезли из поля зрения, и вот мы уже катим по широкой дороге, с обеих сторон которой вырастают, как грибы после дождя, шикарные виллы. Перед ними пестреют зеленые лужайки и цветочные клумбы в ансамбле с цитрусовыми деревьями. Так и хочется протянуть руку и сорвать сочный плод, но, опять же, это всего лишь сон, и выйти из лимузина у меня не получится.

Один вид спелых, ярких фруктов вызвал в животе жалобное урчание. Оказывается, даже в ночных фантазиях можно испытывать голод. Очень надеюсь, что я не проснусь раньше десерта, и мы с Димкой успеем разрезать свадебный торт.

При мысли о любимом сердце в груди забилось радостно. Решила, что без еды я еще как-нибудь протяну. И жару, и дурацкую фату тоже вытерплю. Только бы с ним обвенчаться. Хотя бы во сне.

А может, моя поездка в Италию тоже сон? И сейчас я просто вижу его продолжение? И значит, Димка меня не бросал, чертов итальянец не похищал – я дома, сплю под боком у своего суженого.

Эта мысль окончательно меня успокоила и окрылила, и дальше ехала, напевая себе под нос что-то веселое и жизнерадостное. Правда, мотивчик мой резко оборвался, стоило увидеть, где будет проходить наше с Димкой венчание. Огромный белокаменный… дворец (по-другому и не назовешь это сказочное строение) возвышался в центре зеленого сада. Все вокруг утопало в цветах, но преобладали розы – алые, бордовые, почти черные – они были повсюду. Даже подъездную дорогу, по которой мягко прошелестели колеса лимузина, укрывали бархатистые лепестки.

Кажется, кто-то распахнул для меня дверцу автомобиля и протянул руку, помогая из него выбраться. Не способная противиться своей вконец разгулявшейся фантазии, я послушно направилась к пестрому столпотворению. Чем ближе подходила к своим… гостям (?), явно итальянской наружности, тем отчетливее видела, что приглашенные поделены на две неравные группы. Большинство стояло в стороне от малочисленной кучки людей, оцепивших, словно почетным караулом, какой-то серый булыжник. А рядом с восьмиугольной махиной стоял мой Дима.

Я чуть не прыснула со смеху. Орлов смотрелся уморительно в нелепой красной тунике, да еще и с серебряными нашивками на груди: то ли символами, то ли просто какими-то закорючками.

Подойдя к своему суженому-ряженому, хотела поделиться с ним мнением по поводу нелепости его наряда, но какая-то сила заставила меня замолчать и опуститься на колени перед каменной глыбой. Димка, подарив мне ласковую улыбку, пристроился рядом.

А дальше в мой сон добавили немного абсурда. А может, щедро сыпанули целую пригоршню. К нам подошел крупный черноволосый мужчина, наверное, местный падре – кажется, так у них величают священников, – тоже в тунике, только в более импозантной: черной, расшитой золотом. Возвышаясь над нами, принялся что-то бормотать себе под нос на незнакомом мне языке. Предположительно, итальянском. Хотя больше смахивало на латынь.

Остальные участники необычного действа – те, что стояли по кругу, – заунывно, как-то даже тоскливо ему подпевали. Право, такое ощущение, что это не свадьба, а какая-то панихида…

Не знаю, сколько прошло времени, пока он говорил, певуче растягивая слова, но я уже умаялась стоять истуканом, колени порядком занемели. Да и в животе, как назло, снова предательски заурчало.

Димка скосил на меня вопросительный взгляд. Я покраснела, потому как строптивый желудок вошел во вкус и замолкать, пока не доберемся до закусок, похоже, не собирался. Благо, под алой вуалью мой алый румянец, выражавший смущение, не просматривался. И на том спасибо.

Наконец священник умолк, и сразу же, как по мановению дирижерской палочки, захлопнули рты остальные. Я уже понадеялась, что сейчас нам предложат обменяться обручальными кольцами и мы наконец-то поцелуемся, но не тут-то было.

Обойдя серую глыбу, мужчина обратился ко мне. Я не поняла ни слова, но почему-то доверчиво протянула ему правую руку. Которую он вдруг схватил и… шустро полоснул по ладони необычного вида кинжалом. Не знаю, как удержалась от крика. Было больно. Совсем как наяву.

Не успела отойти от шока, как он уже требовал вторую. Левая рука-предательница послушно взметнулась вверх, и вот уже на ней – глубокая темная борозда. Брр…

Проделав то же самое с Орловым, мрачный тип велел нам повернуться друг к другу и соединить ладони. Это я поняла уже после того, как мое тело, не спрашивая дозволения своей хозяйки, развернулось на сорок пять градусов, а руки сами по себе потянулись к любимому.

Потом меня охватило неприятное чувство слабости. Перед глазами все смешалось, и я едва не грохнулась в аристократический обморок прямо на траву. Но Дима крепко держал меня за руки, не давая потерять равновесие от неожиданного упадка сил. Спустя несколько минут, наоборот, во мне будто зарядили батарейку. Тело получило мощный импульс, как после удара электричеством.

Все-таки это был очень глупый обряд. И, как ни странно, очень романтичный. После всех этих церемоний мой уже, наверное, супруг выглядел таким милым, таким растроганным. Лицо его излучало столько любви и нежности, что меня даже пробрало на слезу.

Ох уж эта излишняя женская сентиментальность.

И вот наконец настал момент, которого я с таким нетерпением ждала. Димка потянулся ко мне, чтобы убрать с лица фату и закрепить наш союз страстным поцелуем.

Я даже зажмурилась, предвкушая сладостные мгновения.

Только бы не проснуться, только бы не проснуться… Не сейчас…

А потом услышала, как совсем близко вскрикнул какой-то мужчина.

Открыла глаза, желая выяснить, кому ж это хватило наглости помешать моему воображаемому поцелую. А увидела наглые карие глаза на так хорошо запомнившейся мне смазливой физиономии.

– Ты-ы!!! – зашипели мы в один голос и продолжили стоять на коленях, с ненавистью таращась друг на друга.

Я опомнилась первой и в лучших итальянских традициях от всей широты русской души залепила негодяю две пощечины. Чтобы одна щека за другую не отдувалась.

И тут же досадливо выругалась.

Черт! А вот теперь я очень хочу проснуться!