Текст книги "Плутовка"

– Вот и хорошо, – сказал он, погладив ее руку.

– Но я скучаю по Корнуоллу, – задумчиво добавила она. – Особенно по чистому воздуху и зеленым лугам.

– И по Рафусу, – поддел ее Данфорд.

– И по Рафусу.

– Но ты все-таки рада, что приехала? – Он остановился и затаил дыхание, настолько важен был для него ее ответ.

– Да, – не спеша сказала она, – мне так кажется.

– Он ласково улыбнулся ей.

– Только кажется?

– Я боюсь, Данфорд.

– Чего, Генри? – Он внимательно посмотрел на нее.

– Я постоянно боюсь сделать что-нибудь не так, мне все время кажется, что все считают меня провинциальной дурочкой.

– Послушай, Генри, Каролина и Белл уверены в твоем успехе. А они знают о светской жизни все. Если они говорят, что ты готова выйти в свет, значит, так оно и есть.

– Они многому научили меня, Данфорд. Я это знаю. Но ведь невозможно научить всему за пару недель… – Ее голос оборвался, а большие серебристые глаза с тревогой смотрели на него.

Ему так хотелось прижать ее к себе, успокоить и убедить, что все будет хорошо. Но они стояли в людном месте, и он лишь подбодрил ее шутливо:

– Ну а если даже ты и на самом деле сделаешь что-нибудь не так? Планета расколется? Небеса рухнут на нас? Вряд ли.

– Я понимаю, тебе хочется успокоить меня, – ее нижняя губа задрожала, – но ты и сам знаешь, что мне не очень хорошо удается эта роль. И если я что-нибудь сделаю не так, это бросит тень на тебя. А леди Уорт и Белл – они так милы и…

– Хватит, Генри, – взмолился он. – Оставайся собой и все будет хорошо, верь мне.

Она посмотрела на него. Прошло немало времени, прежде чем она кивнула.

– Мне бы очень хотелось верить тебе.

Данфорд почувствовал, как что-то подпрыгнуло у него в груди и снова стало на место, когда он заглянул в серебристые глубины ее глаз. Ему нестерпимо захотелось дотронуться рукой до ее розовых губ и…

– Данфорд?

Ее нежный голос вновь вернул его к реальности. Он зашагал быстрее, и Генри пришлось почти бежать, поспевая за ним. Он проклинал себя. Не для того он привез Генри в Лондон, чтобы продолжать совращать ее здесь.

– Как обстоят дела с твоим новым гардеробом? – вдруг спросил он ее. – Я вижу на тебе платье, купленное еще в Корнуолле.

Генри ответила не сразу.

– Замечательно. Мадам Ламберт делает последние штрихи. Большая часть платьев будет готова к началу следующей недели.

– А твоя учеба?

– Если только это можно назвать учебой. Не очень-то благодарное занятие – запоминать звания и привилегии. Наверное, кто-то должен знать, что младшие сыновья маркизов стоят по рангу ниже, чем старшие сыновья графов, но не понимаю, почему это должна знать я? – Она заставила себя улыбнуться, надеясь вернуть его добродушие. – Хотя тебя может заинтересовать тот факт, что бароны стоят по рангу выше спикера палаты общин, но ниже сыновей маркизов – и старших, и младших.

– Прежде я был просто мистером, – возразил он ей, довольный тем, что разговор принял это направление, – и то, что они и сейчас все еще выше меня по рангу, не особенно мучает меня.

– Но не забудь придать своему лицу выражение гордого высокомерия, когда тебе повстречается спикер палаты общин, – с улыбкой наставляла его Генри.

– Глупышка.

– Знаю. Я должна вести себя более серьезно.

– Только не со мной, прошу тебя. Ты нравишься мне и такой.

Им снова стало легко.

– И все-таки мне еще предстоит кое-чему научиться, – сказала она, украдкой посмотрев на него.

– Чему же?

– Белл считает, что мне надо научиться флиртовать.

– С нее станется, – пробормотал он.

– Сегодня утром я практиковалась на ее муже.

– Что ты делала?

– Я не совсем правильно объяснила, – быстро поправилась Генри. – Разумеется, я не стала бы делать этого, если бы не знала, что он безумно любит Белл. Просто он казался мне подходящим мужчиной для отработки моих навыков.

– Сторонись женатых мужчин, – строго сказал он.

– Ты не женат.

– И что же из этого следует?

Генри лениво посмотрела на окно магазина, мимо которого они проходили, после чего ответила:

– Не знаю. Было бы неплохо попрактиковаться на тебе.

– Ты это серьезно?

– Ну же, Данфорд, будь другом, научи меня флиртовать!

– Мне кажется, у тебя и без моей помощи неплохо получается.

– Правда? – Она просияла.

Увидев ее сияющие глаза, он почувствовал, как стремительно покидает его благоразумие, и решил больше не смотреть на нее. Никогда. Но она потянула его за руку и умоляющим голосом попросила:

– Ну пожалуйста, научи меня. Пожалуйста.

– Ну хорошо, – вздохнул он, зная, что поступает опрометчиво.

– Сегодня чудесный день, – произнес он, не удосужившись вложить в эти слова хоть немного чувства.

– Я согласна с тобой, но давай сконцентрируемся на флирте.

Он посмотрел на нее и сразу же пожалел об этом. Его взгляд почему-то всегда опускался на ее губы.

– Как правило, – он тяжело вздохнул, – флирт начинается с невинной светской беседы.

– Теперь поняла. Хорошо. Пожалуйста, начни сначала.

Он сделал глубокий вдох и равнодушно произнес:

– Сегодня чудесный день.

– Совершенно согласна с вами. Очень хочется выйти на прогулку, правда?

– Мы и так на прогулке, Генри.

– Я воображаю, что мы на балу, – объяснила она. – Давай свернем в парк? Посидим на скамейке.

Данфорд молча направился к Грин-парку.

– Давай начнем еще раз, – попросила она.

– У нас не очень-то хорошо получается пока.

– Ничего. Уверена, все получится, как только мы начнем сначала. Итак, я сказала, что в такой хороший день очень хочется выйти на прогулку.

– Вы правы, – согласился он лаконично.

– Данфорд, ты совсем не стараешься. – Она увидела скамейку и присела, оставив место и для него. Ее служанка остановилась неподалеку под деревом.

– Я не хочу стараться. Я вообще не хочу заниматься этим.

– Ты не можешь не понимать, что я должна научиться вести беседу с мужчинами. А теперь, пожалуйста, сделай еще одну попытку.

Данфорд заскрипел зубами. Она должна понять, что несправедливо так мучить его. Он зловеще улыбнулся. Если она хочет настоящего флирта, она его получит.

– Хорошо. Я начну сначала.

Генри радостно улыбнулась.

– Когда вы улыбаетесь, вы – очаровательны.

У Генри душа ушла в пятки. Она не могла вымолвить ни слова.

– Флирт подразумевает участие обоих, – не спеша объяснил он, – если тебе нечего сказать, тебя примут за дурочку.

– Я… я благодарю вас, лорд, – набравшись смелости, сказала Генри. – Если это говорите вы, я принимаю это за комплимент.

– Как это понимать?

– Ни для кого не секрет, что вы, лорд, большой знаток дам.

– Вы возводите напраслину на меня.

– Вовсе нет. Это ваше поведение дает повод для подобных разговоров.

– Простите? – переспросил он холодно.

– Женщины просто падают к вашим ногам. Почему же вы до сих пор не женились на одной из них, интересно?

– Это не должно быть интересно вам, моя милая.

– Но я ничего не могу поделать с этим.

– Никогда не позволяй мужчине называть тебя «милая», – приказал он.

Ей понадобилось несколько секунд для осознания того, что Данфорд вышел из роли.

– Но ведь это сказал ты, – тихо произнесла она.

– Я так же опасен, как и все остальные, – твердо сказал он.

– Опасен для меня? Но ведь ты – мой опекун.

Если бы они не находились в общественном месте, он заключил бы ее в объятия и показал, как он может быть опасен. Поразительно, до чего же часто ей удавалось провоцировать его! Ему хотелось выглядеть мудрым и строгим опекуном, и он отчаянно боролся со своими отнюдь не скромными желаниями.

– Хорошо, – произнесла Генри, огорченная мрачным выражением его лица. – Тогда я скажу так: «О нет, сэр, не говорите мне „милая“.

– Начала хорошо, но если в твоих руках окажется веер, настоятельно рекомендую тебе ткнуть им наглецу в глаз.

Генри была польщена собственническими нотками в его голосе.

– А если у меня все же не будет с собой веера, а джентльмен не внемлет моим устным предупреждениям, что мне делать в этом случае?

– Тогда тебе следует бежать, и бежать быстро.

– И все-таки, к примеру, я стою в углу. Или посреди шумного бала и не хочу скандала. Если бы ты флиртовал с девушкой, которая бы попросила не называть себя «милой», как бы ты поступил?

– Я бы уступил желаниям девушки и пожелал бы ей спокойной ночи, – не моргнув глазом соврал Данфорд.

– Нет, ты бы не сделал этого, – Генри игриво посмотрела на него. – Ты – ужасный распутник, Данфорд. Белл рассказала мне.

– Белл очень много говорит, – проворчал он.

– Она только хотела предостеречь меня от мужчин, с которыми я должна быть начеку. И, – Генри слегка пожала плечами, – когда она перечисляла имена, ты был первым в списке.

– Очень любезно с ее стороны.

– Конечно, ты – мой опекун, – глубокомысленно заметила она, – и если нас увидят вместе, это не повредит моей репутации. Это очень хорошо, так как мне очень нравится быть в твоей компании.

– Я сказал бы, Генри, – заметил Данфорд с деланным равнодушием, – что тебе ни к чему так долго практиковаться во флирте.

Она радостно улыбнулась.

– Если вы так считаете, я принимаю это за комплимент. Я-то знаю, что вы мастер в искусстве совращать.

Ее слова просто вывели его из себя.

– Однако, я думаю, ты настроен слишком оптимистично. Наверняка мне необходимо еще немного практики. Для того, чтобы я чувствовала себя уверенно на своем первом балу, – чистосердечно призналась она. – Наверное, я смогу это сделать с братом Белл. Он скоро заканчивает Оксфорд и возвращается на лето в Лондон.

По мнению Данфорда, брат Белл Нед был несколько неопытен, но уже достиг некоторых успехов, постепенно превращаясь в дамского угодника. Огорчал его так же и тот факт, что он был очень хорош собой. Так же, как и у Белл, у него была красивая форма головы и чудесные голубые глаза. Не говоря уже о том, что жить ему предстояло под одной крышей с Генри.

– Нет, Генри, – произнес Данфорд решительно. – Не думаю, что тебе следует испытывать свои женские чары на Неде.

– Не следует, ты думаешь? – весело спросила Генри. – Мне кажется, что он очень удачная кандидатура.

– Это будет очень опасно для твоего здоровья.

– Что это значит? Не могу представить себе, что брат Белл может причинить мне вред.

– Это сделаю я.

– Ты? – Она чуть не потеряла дар речи. – Что ты сделаешь?

– Если ты думаешь, что я собираюсь отвечать на этот вопрос, у тебя не все в порядке с головой. Если ты вообще еще не сошла с ума.

Генри не верила своим ушам.

– О Господи!

– Действительно, о Господи! Я хочу, чтобы ты выслушала меня, – прошипел он, грозно глядя ей в глаза. – Ты должна держаться на расстоянии от Неда Блайдона, женатых мужчин, и всех распутников в списке Белл.

– Включая тебя?

– Разумеется, не включая меня, – рявкнул он. – Я – твой чертов опекун. – Он закрыл рот, сам не веря в то, что, потеряв выдержку, накричал на нее.

Однако Генри, казалось, не услышала его сквернословия.

– Держаться подальше ото всех распутников?

– Ото всех.

– Тогда с кем же я буду флиртовать?

Данфорд открыл рот, чтобы перечислить имена. К его удивлению, ни одно не пришло ему в голову.

– Должен же быть хоть кто-нибудь, – настаивала она.

Он взглянул на нее. Как бы ему хотелось взять и стереть рукой это необычайно радостное выражение с ее лица. А еще лучше губами.

– Только не говори, что все лето мне придется провести исключительно в твоей компании. – Было нелегко, но Генри все же удалось произнести это без надежды в голосе.

Данфорд резко поднялся, увлекая и Генри за собой.

– Мы подыщем кого-нибудь. А пока мы отправляемся домой.

Не успев сделать и пару шагов, они услышали, как кто-то окликнул Данфорда по имени. Генри подняла голову и увидела чрезвычайно элегантную, чрезвычайно хорошо одетую и чрезвычайно красивую даму, направлявшуюся к ним.

– Твоя знакомая? – спросила она.

– Леди Сара-Джейн Уолкотт.

– Одна из твоих жертв?

– Нет, – раздраженно ответил он.

Генри сразу же разглядела предательский огонек в глазах дамы.

– А она была бы не против стать ею?

Он резко повернулся.

– Что ты сказала?

Генри спасла от ответа подошедшая леди Уолкотт. Данфорд поздоровался с ней и представил дам друг другу.

– Ты – опекун? – Леди Уолкотт была заинтригована. – Как очаровательно.

«Очаровательно?» – хотела переспросить Генри, но крепко сжала губы.

– Как трогательно с твоей стороны, – продолжала леди Уолкотт, дотрагиваясь до руки Данфорда, крайне вызывающе, по мнению Генри.

– Не знаю, насколько это трогательно, – вежливо ответил он, – однако не спорю, для меня это совершенно новый статус.

– Не сомневаюсь. – Леди Уолкотт облизнула губы. – Да, это не совсем в твоем стиле. Как правило, у тебя несколько иные отношения с молодыми дамами.

Генри так рассердилась, что чуть не зашипела от злости. Ее рука непроизвольно сжалась и разжалась как будто она готовила к бою когти, которыми с удовольствием бы вцепилась в лицо стоящей напротив дамы.

– Уверяю вас, леди Уолкотт, что нахожу свое новое занятие очень нужным и полезным.

– Полезным? Фи! Как скучно. Вам это скоро надоест. Приезжайте, когда это случится. Не сомневаюсь, мы найдем способ развлечься.

Данфорд вздохнул. В другой ситуации он бы, пожалуй, откликнулся на прозрачное приглашение Сары-Джейн, но в присутствии Генри он решил не забывать о своих новых моральных принципах.

– Скажите, – спросил он сухо, – как поживает лорд Уолкотт?

– Прозябает в Дорсете. Как обычно. Здесь ему делать нечего. – Она в последний раз обольстительно улыбнулась Данфорду, кивнула Генри и продолжила свой путь.

– Мне следует вести себя, как она? – скептически спросила Генри.

– Ни в коем случае.

– Тогда…

– Будь собой, – коротко ответил он, – просто будь собой и держись подальше от…

– Знаю, знаю. Женатых мужчин, Неда Блайдона и всех распутников. Если вспомнишь кого-нибудь еще, будь добр, скажи мне, я дополню список Белл.

Данфорд нахмурился. Всю дорогу домой Генри улыбалась.

Глава 13

Через неделю Генри была готова к выходу в свет. Каролина решила, что ее подопечная появится на ежегодном Линдуортском балу. Это всегда грандиозное событие, объяснила Каролина. В том случае если Генри добьется успеха, об этом узнают все.

– А если меня постигнет неудача? – спросила Генри.

Каролина ободряюще улыбнулась ей и сказала:

– Тогда тебе легко будет затеряться в толпе.

«Что ж, вполне логично», – подумала Генри.

Вечером, перед балом, приехала Белл, чтобы помочь Генри одеться. Они остановили свой выбор на платье из белого шелка, прошитого серебряной нитью.

– Все складывается очень удачно, – объяснила Белл, помогая Генри надеть платье. – Девушки, впервые появляясь в свете, должны быть в белом. Но некоторым совершенно не идет этот цвет.

– А мне? – быстро спросила Генри, испуганно глядя на Белл. Ей хотелось выглядеть идеально. Настолько идеально, насколько это возможно. Она очень хотела показать Данфорду, что вполне может быть той женщиной, которую он желал бы видеть рядом с собой здесь, в Лондоне.

– Конечно, идет, – ободряюще сказала Белл, прерывая ее размышления. – Мама и я ни за что не разрешили бы тебе купить его, если бы ты не смотрелась в нем совершенно волшебно. Моя кузина Эмма была на своем первом балу в фиолетовом. Многих это шокировало, но мама считала, что белый цвет придает ее лицу желтизну. Можно пренебречь традициями, когда это необходимо.

Генри согласно кивнула. Белл застегнула на ее платье последнюю пуговицу. Генри захотелось обернуться и посмотреть на себя в зеркало, но Белл решительно остановила ее:

– Рано. Посмотришь, когда будешь совсем готова.

Весь следующий час служанка Белл приводила волосы Генри в порядок, завивая и укладывая их в локоны. Все это время Генри провела в напряженном ожидании. Наконец Белл вдела ей в уши бриллиантовые серьги и застегнула на шее бриллиантовое колье.

– Чье это? – удивленно спросила Генри.

– Мое.

Генри тут же потянулась к шее, чтобы снять украшение.

– Нет, я не могу.

– Перестань, – остановила ее Белл.

– Что, если я их потеряю?

– Не потеряешь.

– А если потеряю? – продолжала настаивать Генри.

– Тогда виновата буду я сама за то, что одолжила их тебе. А теперь успокойся и посмотри на нашу работу. – Белл улыбнулась и развернула Генри к зеркалу.

У Генри перехватило дыхание. Наконец она прошептала:

– Это я? – Глаза сияли, подобно ее алмазным украшениям, и лицо светилось надеждой. Мэри сделала из ее густых волос элегантную прическу. Короткие завитки, освещенные пламенем свечей, переливались золотом, обрамляя лицо подобно легкому, воздушному ореолу.

– Ты выглядишь как фея, – с улыбкой произнесла Белл.

Генри медленно встала, не в силах поверить тому, что отражение в зеркале принадлежит ей. Серебристая ткань ее платья заиграла, отражая свет, и Генри прошла по комнате, переливаясь и сверкая, изысканная и утонченная, будто не из мира сего. Глубоко вздохнув, она попыталась побороть нахлынувшие на нее чувства. Даже в самых заветных мечтах Генри и представить себе не могла, каково это – чувствовать себя красивой. Сейчас она это чувствовала. Чувствовала себя принцессой из сказки, у ног которой был весь мир. Лондон покорится ей. Она будет скользить по залу грациознее тех дам, у которых колесики вместо ног. Можно будет смеяться, петь и танцевать до рассвета. Генри улыбнулась и поздравила себя. Все в ее власти. Она подумала даже, что вполне сможет заставить Данфорда полюбить ее. И эта мысль была самой пьянящей.

Мужчина, занимавший ее мысли, в эту секунду находился внизу, в гостиной, вместе с Джоном – мужем Белл и их общим приятелем Александром Риджли – герцогом Эшборном.

– Так поведай мне, – попросил Алекс, покачивая бокалом с виски, – кто эта юная дама, которую мне предстоит опекать сегодня на балу? И как ты ухитрился обзавестись воспитанницей, Данфорд?

– Перешла ко мне по наследству вместе с титулом. Честно говоря, это было даже большим шоком, чем титул барона. Позволь поблагодарить тебя за те, что согласился помочь нам сегодня. Генри никогда не была за пределами Корнуолла и очень боится выхода в свет.

Алекс тут же нарисовал в своем воображении кроткую, застенчивую девушку и вздохнул:

– Сделаю все, что смогу.

Джон разгадал его вздох и, улыбнувшись, произнес:

– Тебе понравится эта девушка, Алекс. Это я тебе обещаю.

Алекс удивленно приподнял бровь.

– Я не шучу. – Джон хотел было наградить Генри самым лестным комплиментом, сказав, что она напоминает ему Белл, но вовремя вспомнил, что говорит с мужчиной так же безумно влюбленным в свою жену, как и он сам. – Она очень похожа на Эмму, – сказал Джон. – Уверен, что они понравятся друг другу.

– Перестань, – возразил ему Данфорд, – она совсем не похожа на Эмму.

– Жаль, – произнес Алекс.

Данфорд раздраженно посмотрел на него.

– Ты считаешь, она не похожа на Эмму? – осторожно переспросил его Джон.

– Если бы ты видел ее в Корнуолле, ты бы понял меня. Она носит бриджи и управляет поместьем. Что вы на это скажете?

– Что-то я не пойму твоего тона, – Алекс посмотрел на Данфорда, – ты сказал это для того, чтобы вызвать мое восхищение, или наоборот?

Данфорд поморщился:

– Просто будь с ней любезен и пригласи ее на танец. Хоть мне это и кажется странным, но в обществе ценят твое мнение. В твоей компании ей будет гарантирован успех, именно поэтому я и решил обратиться с этой просьбой к тебе.

– Как пожелаешь, – любезно согласился Алекс, сделав вид, что не услышал колкость в словах своего приятеля. – Но не думай, что я делаю это для тебя, Эмма сказала мне, что не простит, если я не помогу Белл с ее новой протеже.

– И ты обязательно поможешь, – твердо сказала Белл, появившись в комнате в облаке из голубого шелка.

– А где Генри? – спросил Данфорд.

– Здесь. – Белл посторонилась, пропустив вперед Генри.

Трое мужчин увидели в дверях женщину, но каждый увидел ее по-своему.

Алекс увидел весьма привлекательную молодую женщину, с необыкновенно живыми глазами серебристого цвета.

Джон увидел девушку, которая уже успела понравиться ему со времени их первой встречи и которой он восхищался. Только теперь она выглядела более взрослой и привлекательной в своем новом платье и с новой прической.

Данфорд увидел ангела.

– Господи, Генри, – у него перехватило дыхание, он невольно сделал шаг ей навстречу, – что произошло с тобой?

Генри почувствовала смятение.

– Тебе не нравится? Но Белл сказала, что…

– Нет! – выдавил он незнакомым голосом. Он кинулся к ней и сжал ее руки. – То есть я хотел сказать «да». Ты выглядишь очаровательно.

– Правда? Потому что… я могу переодеться…

– Не надо, – решительно сказал он.

Она смотрела на него, осознавая, что в ее глазах сейчас можно прочесть о всех ее чувствах, но ничего не могла поделать с этим. Наконец Белл пришла к ней на помощь, торжественно сказав:

– Генри, а теперь позволь представить тебе моего кузена.

Генри вздрогнула и повернулась к черноволосому, зеленоглазому мужчине, стоявшему около Джона. Он был необычайно хорош собою, но Генри даже не заметила его, когда вошла в комнату. Она не видела никого, кроме Данфорда.

– Мисс Генриетта Баррет, – произнесла Белл, – позвольте представить вам герцога Эшборна.

Алекс поднес ее руку к губам и галантно поцеловал.

– Я счастлив познакомиться с вами, мисс Баррет, – сказал он учтиво, хитро посмотрев на Данфорда, который только теперь понял, что почти выдал свои чувства, – быть может, не в такой степени, как Данфорд, но тем не менее счастлив.

Глаза Генри засияли, и ее лицо озарилось улыбкой.

– Прошу вас называть меня Генри, ваша светлость…

– Как все, – продолжил за нее Данфорд.

Она беспомощно пожала плечами.

– Это правда. За исключением леди Уорт.

– Генри, – произнес медленно Алекс, будто прислушиваясь к звучанию этого имени. – А вам идет. Намного больше, чем Генриетта.

– Сомневаюсь, что Генриетта вообще кому-нибудь идет, – ответила она. Затем она улыбнулась ему так, что он сразу же понял, почему Данфорд так восхищенно отзывался об этой девушке. В ней была духовность и, хотя она пока не знала этого сама, красота. Все, Данфорд пропал.

– Думаю, что соглашусь с вами, – ответил Алекс. – Через два месяца мы с женой ждем рождения ребенка. Если это будет девочка, пожалуй, мы не назовем ее Генриеттой.

– Ах да, – спохватилась Генри, – вы женаты на кузине Белл. Она, наверное, само очарование.

Голос Алекса потеплел.

– Да, вы правы. Думаю, при случае вы познакомитесь с ней и, уверен, понравитесь друг другу.

– Мне думается, у нее замечательный вкус, раз она вышла замуж за вас. – Генри смело посмотрела на Данфорда. – Только, пожалуйста, забудьте то, что я только что сказала, ваша светлость. Данфорд запретил мне говорить с женатыми мужчинами. – В подтверждение того, что она только что сказала, Генри отступила на шаг.

Алекс рассмеялся.

– С Эшборном можно, – сказал Данфорд, не громко вздохнув.

– Надеюсь, на меня также не распространяется этот запрет, – вступил в беседу Джон.

Генри вопросительно посмотрела на своего строгого опекуна.

– С Джоном тоже можно, – несколько раздраженно ответил Данфорд.

– Прими мои поздравления, Данфорд, – сказал Алекс. – Я предвижу, что юную леди ждет громкий успех. От поклонников отбоя не будет.

Если Данфорда и обрадовали эти слова, он этого не показал.

Генри просияла:

– Вы и в правду так думаете? Должна признаться, что слишком мало знаю, как вести себя в обществе. Каролина считает, что я иногда слишком прямолинейна.

– Именно поэтому, – уверенно сказал Алекс, – вам обеспечен успех.

– Пора отправляться, – вмешалась Белл. – Мама и папа уже уехали на бал. Я обещала, что и мы вскоре будем там. Поедем в одном экипаже? Думаю, мы все поместимся.

– Генри и я поедем одни, – спокойно сказал Данфорд, взяв ее руку. – Нам нужно кое-что обсудить перед балом. – Он повел ее к выходу, и через секунду они вышли из комнаты.

И к лучшему. Он не увидел три озорные улыбки за своей спиной.

– О чем ты хотел поговорить со мной? – спросила Генри, когда экипаж тронулся.

– Ни о чем, – признался Данфорд. – Просто я подумал, что перед балом тебе захочется тишины.

– Это очень любезно с вашей стороны, милорд.

– Прошу тебя, – нахмурился он, – делай все что угодно, только не называй меня милордом.

– Я просто тренировалась, – прошептала она.

Они помолчали, и он спросил:

– Нервничаешь?

– Немного, – призналась она. – Хотя у тебя чудесные друзья, с ними так легко.

– Хорошо. – Он по-отечески погладил ее руку. Сквозь две пары перчаток Генри почувствовала жар его руки. Как бы ей хотелось продлить это мгновение! Но она не знала как и поэтому сделала то, что обычно делала, когда не могла сдержать свои эмоции. Она ехидно улыбнулась ему. И погладила его руку.

Данфорд откинулся назад, решив, что Генри вполне спокойна, если способна шутить с ним в такую минуту. Неожиданно она отвернулась от него и принялась смотреть в окно. Он разглядывал ее профиль, отметив про себя, что самоуверенности у нее поубавилось.

Сердце Данфорда сильно билось в груди. Он никогда не предполагал, что две недели в Лондоне так изменят Генри. Трудно было представить, что эта своенравная деревенская девушка так быстро превратится в соблазнительную женщину. Как ему хотелось коснуться ее подбородка, скользнуть рукой по вышитому краю выреза и слегка погладить!.. Он вздрогнул, почувствовав, что эти мысли заводят его слишком далеко. Он начинал с горечью сознавать, что думает о ней непозволительно часто, и совсем не так, как положено думать опекуну о своей воспитаннице. Как было бы легко соблазнить ее! Он знал, что это в его власти. Несмотря на то что в прошлый раз Генри испугалась, она вряд ли остановит его сейчас. Но она никогда так и не узнает, какая опасность подстерегала ее. Он повел плечами, надеясь отогнать наваждение. Не для того он привез Генри в Лондон, чтобы соблазнить. Боже милостивый, с болью подумал он, сколько раз ему пришлось повторить эти слова за последние дни! Но они выражали его чувства. Генри имела право познакомиться с достойными мужчинами. Ему придется посторониться и предоставить ей такую возможность.

Ох уж это проклятое рыцарство! Жизнь была бы намного проще, если бы ему не мешало собственное благородство каждый раз, когда дело касалось этой девушки.

Генри обернулась и посмотрела на него. Ее губы удивленно приоткрылись, когда она увидела суровое выражение его лица.

– Что-нибудь не так? – тихо спросила она.

– Все нормально, – довольно резко ответил он, сам не желая того.

– Я тебя чем-то расстроила?

– С чего ты взяла?

– По твоему голосу понятно, что ты сердишься на меня.

Он вздохнул.

– Я сержусь на себя.

– Почему? – с тревогой спросила Генри.

Данфорд выругался вполголоса. Что он теперь должен ответить? «Я сержусь, потому что хочу соблазнить тебя? Я сержусь потому, что от тебя пахнет лимонами, и я до смерти хочу узнать, почему? Я сержусь потому, что…»

– Тебе не нужно ничего отвечать, – сказала Генри, почувствовав, что ему не хочется рассказывать ей о своих чувствах. – Хочешь, я рассмешу тебя?

Ему было не до смеха.

– Я тебе не рассказывала, что со мною и Белл произошло вчера? Это было так забавно. Это было… Я вижу, что ты не хочешь слушать.

– Это не так, – выдавил он из себя.

– Ну, так вот. Мы зашли в кондитерскую Хардимана, и… Ты не слушаешь.

– Слушаю, – заверил он ее, стараясь вернуть своему лицу прежнее доброжелательное выражение.

– Хорошо, – она внимательно посмотрела на него. – Вошла женщина с совершенно зелеными волосами…

Данфорд никак не отреагировал на это.

– Ты не слушаешь, – укорила она его.

– Я слушал, – начал было он, но затем признался, по-мальчишески ухмыльнувшись: – Ты права.

Она улыбнулась ему, но не привычной для нее, несколько ехидной улыбкой, а открытой и очаровательной в своей искренности. Данфорд был околдован. Он наклонился к ней, не осознавая, что делает.

– Ты хочешь поцеловать меня, – удивленно прошептала она.

Он покачал головой.

– Нет, хочешь, – упрямо продолжала она. – Я вижу это по твоим глазам. Ты смотришь на меня так, как мне самой хотелось смотреть на тебя все это время, только я не знала как, и…

– Ш-ш-ш. – Он прижал палец к ее губам.

– Я бы не возражала, – прошептала она.

Кровь прилила к его вискам. Она находилась в дюйме от него, это видение в белом шелке, она давала свое согласие на его поцелуй. Согласие на то, чего он так жаждал… Его палец соскользнул с ее рта, задержавшись на пухлой нижней губе.

– Прошу тебя, – прошептала она.

– Это еще ничего не значит, – тихо ответил он.

Она покачала головой:

– Ничего.

Он наклонился вперед и взял ее лицо в свои ладони.

– Ты поедешь на бал, познакомишься с достойным тебя джентльменом…

Она согласно кивнула ему:

– Как скажешь.

– Он будет ухаживать за тобой… Быть может, ты полюбишь его. – Она молчала. Он был так близко к ней. – И вы будете жить долго и счастливо.

Она сказала:

– Да, так и будет, – но ее слова потонули в его поцелуе, таком страстном и нежном, что ей казалось, будто она растворяется в переполнявшем ее чувстве.

Он целовал ее снова и снова. В сладком томлении Генри простонала его имя, и он раздвинул языком ее губы, не в силах более бороться с искушением. Все его самообладание вмиг рухнуло, и последняя его трезвая мысль была о том, что нельзя помять ей прическу… Его руки соскользнули с ее лица, и он крепко прижал Генри к себе, наслаждаясь ее пылающим телом.

– О Господи, Генри, – простонал он, – О Генри.

Данфорд чувствовал ее желание. А еще он чувствовал себя последним негодяем. Если бы это не происходило в экипаже, увозящем Генри на ее первый бал, вряд ли у него хватило бы сил остановиться, но теперь… О Господи, не мог же он погубить ее! Он так хотел, чтобы она хорошо провела время. Ему даже в голову не пришло, что для нее не может быть ничего лучшего, чем то, что происходило. Он глубоко вздохнул и попытался оторваться от ее губ. Ненавидя себя за то, что воспользовался ее неопытностью, и понимая, что больше не должен приближаться к ней, он положил руки ей на плечи. Однако, почувствовав, что любое их прикосновение друг к другу отныне будет опасным, убрал руки, отодвинувшись подальше от нее. И пересел на противоположную сторону.

Генри дотронулась до своих распухших губ. По своей наивности, она не понимала, насколько тонка была грань, сдерживавшая его желание. Почему он отодвинулся так далеко? Конечно, он был прав, прервав поцелуй. Она должна благодарить его за это. Но почему он не остался сидеть рядом с ней?

– Зачем ты пересел? – запинаясь, произнесла она.

– Так будет лучше для тебя.

Что это значит? Генри ругала себя за то, что у нее не хватило смелости спросить.

– Наверное, я выгляжу ужасно, – вместо этого сказала она, и собственный голос показался ей совершенно незнакомым.

– Твои волосы в порядке, – сдержанно сказал он ей, – я был осторожен и не помял их.

То, что он говорил об их поцелуе с таким холодом и отчужденностью, было для нее словно ведро ледяной воды.

– Ну конечно, нет. Не мог же ты погубить меня накануне моего первого бала.

Совсем наоборот, горько подумал он, ему очень хотелось именно этого. Ему хотелось рассмеяться – настолько нереально было все происходящее. После нескольких лет погони за женщинами и после десятилетнего упоения от погони женщин за ним он был сражен деревенской девушкой из Корнуолла, которую ему надлежало оберегать. Боже милостивый, его святой обязанностью было хранить ее чистоту и целомудрие для будущего мужа, которого ему же и надо было для нее найти. Он покачал головой, словно у него заныли зубы.