Текст книги "История с продолжением"

– Вероятно, поэтому тебя и шатает, – с горькой усмешкой ответил Лин. – Только потому, что у тебя – всё в порядке…

– Пойдёмте, лифт приехал, – позвала Лена. Она стояла поодаль, не вмешиваясь в разговор – ей было непонятно, о чём идёт речь, а показаться бестактной она вовсе не хотела. Пятый тяжело поднялся на ноги, помог подняться Лину. Лена вошла в лифт последней. Пока клетушка кабины неспешно двигалась вверх, Лин стоял, прислонившись к стене. Лифт остановился.

– Рыжий, закрой глаза, – приказал Пятый. – Я доведу…

– Зачем? – спросила Лена.

– Четыре месяца в темноте, – объяснил Пятый, – сразу нельзя, потом плохо будет…

– Сколько месяцев? – с недоверием спросила Лена.

– Четыре… пошли, Лин.

В медпункте Пятый прежде всего уложил Лина на кушетку и, подойдя к раковине, принялся жадно пить воду. При свете Лена разглядела их обоих во всех подробностях и её разобрала оторопь – это было просто страшно. Тот, который лежал, Лин, рыжий, выглядел немного получше – возможно из-за того, что на нём была не рваная одежда. Тот, который пил… вся рубашка перепачкана засохшей кровью, изорвана. Волосы седые, у второго, впрочем, тоже… а худые какие, страсть Господня!… Они же, наверное, голодные, догадалась Лена. И спросила:

– Вы есть хотите?

– А что? – Пятый повернулся к ней.

– Так хотите? – повторила она.

– Она ещё спрашивает, – сказал Лин, садясь на кровати, – да я…

– Рыжий, это безобразие! Имей совесть. У человека и так из-за нас могут быть неприятности, а ты…

– Пятый, у меня голова от голода кружится, – сказал Лин просящим тоном, – ну не объедим мы Валентину…

– Бутерброд сделать? – спросила Лена. – Сыр есть и колбаса…

– Мне с сыром, если можно, – ответил Лин, – этому остолопу – тоже…

– Лин, хлебом обойдёшься, – Пятый закрыл воду, подошёл к столу, – не жадничай… а то…

– Пятый, сядь, – попросил Лин, – свалишься… Лена, дай ему стул, ради Бога. А то он гордый такой, что просто сил нет… вот только когда…

– Сейчас… не надо стул, всё нормально, – он говорил с раздражением, но Лена вдруг поняла, что он держится на ногах из последних сил.

– Что происходит?! – взорвалась Лена. Она подтащила Пятого к стулу и силой усадила – он почти не сопротивлялся. – Кто вы такие?! Что тут вообще твориться?!

– Всё нормально, успокойся. Я сейчас попробую тебе кое-что объяснить…

Однако объяснять он так и не начал – дверь медпункта отворилась и на пороге появилась Валентина. От удивления она на секунду потеряла дар речи, но опомнилась на удивление быстро.

– Явление Христа Народу… – проговорила она. – Вы соображаете, что делаете?

– Это не мы, – ответил за всех Лин. – Это Коля… он нас отвёл в девятую, а она туда припёрлась со своей хлоркой…

– Кто вас просил… – начала Валентина, но тут она заметила Пятого и спросила, перейдя на деловой тон: – Когда из зала?

– Часа четыре…

– Лечь немедленно! Камикадзе… Лин?

– Двое суток в девятой, – отрапортовал тот. – Спина, три ребра… а спину ещё и солью посыпали. Крупной такой, для огурцов. Чтоб солить…

– Ясно. Промыли? – Валентина уже вовсю шуровала в шкафу, вытаскивая лекарства.

– Пятый, рукавом, – Лин поморщился и сел поудобнее. – Ещё там. Нам воды оставили…

– М-да… не пись мне лось на рану… болит?

– Уже нет. Валентина Николаевна, посмотрите на Пятого, он чего-то не того, – попросил Лин. – Старается виду не подавать, а сам…

– Лена, – позвала Валентина, – ты бы помогла, что ли?… Чего стоишь?

– Хорошо… что делать-то?…

– Посмотри, чем этому дураку помочь можно, – попросила Валентина Николаевна, – а я пока с рыжим разберусь.

– Ладно, – Лена подошла к Пятому и несмело заглянул ему в глаза. – Чем тебе помочь?…

– Дай просто посидеть, если можно, – ответил тот. – Со мной всё в порядке.

– Ты его не слушай, – посоветовала Валентина, – ты посмотри, а потом мне скажешь.

– Брадикардия, – отрапортовала Лена через минуту, – прямо как по учебнику… глухие слабые тоны… Пятый, ты уверен, что всё нормально?…

– Да, – с раздражением сказал тот, – я же сказал…

– Сульфокамфокаин в шкафу, – со вздохом сказала Валентина, – три куба, потом проверю, что получилось.

– Валентина Николаевна… – начал было Пятый, но Валентина его прервала:

– Заткнись и ляг уже сегодня, наконец! – а Лин её поддержал:

– Кому говорят, придурь!… Оглох?

– Идите вы все! – не выдержав такого натиска, взорвался Пятый. – Ещё ты, рыжий, на мою голову! Я пошёл курить.

Он встал со стула, на котором до того сидел и, гордо подняв голову, вышел. Все переглянулись м Валентина сказала:

– Ну и пускай. Кретин!

– Ага, – поддержал её Лин. – Причём редкостный. Вероятно последний, остальные вымерли за ненадобностью…

– Лена, приведи его обратно, – велела Валентина, – неровен час…

– А где он?

– Да на улице небось сидит, делает вид, что курит, – Лин скривил губы в презрительной усмешке. – Ты с ним особо не говори, просто тащи обратно – и всё. Он пойдёт, не драться же ему с тобой…

Лена и Пятый вернулись минут через десять. Они, вероятно, успели уже о чём-то поговорить на улице – Лена выглядела растерянной и напуганной, Пятый же был мрачнее грозовой тучи.

– Рассказал? – спросила Валентина. Пятый кивнул. Лин возвёл очи горе и тяжко вздохнул. – Поехали?

– Куда? – спросил Пятый.

– Сначала – на первое, оформить это безобразие. Потом – ко мне домой, отдыхать. На выходные можете мне на даче вскопать пару грядок, не рассержусь… как идея?

– В принципе, ничего, – прищурился Лин. – Я вот только про грядки не совсем понял. С Пятым-то всё ясно – на сердитых воду возят. Но вот при чём тут я?

– Для комплекта, – пояснила Валентина. – Собирайся, Лена. Ты, вроде, на воскресенье домой ехать не хотела?

– Да нет, – промямлила та, – я…

– Поедешь с нами. У нас там такое озеро – закачаешься! Вечерком купаться…

– …а днём – копаться, – брезгливо сказал Лин. – Пошли, Пятый, чего расселся?

– Устал, – ответил тот, поднимаясь, – секунду подожди…

– Сейчас кто-то кому-то вставит, – загадочно сказал Лин, когда они садились в машину. – И я даже знаю кто и кому…

– И за что, – закончил Пятый. – Рыжий, подвинься, расселся, как всегда…

– Да ладно!…

– Да подвинься ты!…

– Чего ругаетесь? – спросила Валентина, возясь с сигнализацией, ни за что не желавшей отключаться.

– Лин занял оба места, – отрапортовал Пятый, – и примеряется к вашему сиденью. Что такое?

– Не вырублю никак…

– Дайте я, – Пятый несколько секунд изучающе смотрел на капот. Оголтелое бибиканье прекратилось, машина смолкла.

– Замкнуло, – ответил на немой вопрос Валентининых глаз Пятый. – Теперь порядок.

– Ну, ты даёшь. Каждый раз поражаюсь, – Валентина покачала головой. – Я ещё могу понять, когда люди руками что-то этакое умудряются вытворять, но вот чтоб не прикасаясь… да сквозь железо…

– Опять?! – Лин высунулся из машины и с возмущением уставился на Пятого. – Урод! Что ты делаешь? Тебе что – капот лень открыть?! А вы куда смотрели, Валентина Николаевна? Этот кретин…

– Я в курсе. Всё, Пятый, поиграли. Садись и поехали. Дай Бог, Лукича застанем, он и посмотрит вас заодно.

– И вправит мозги тому, кому это и впрямь требуется, – съязвил Лин.

* * *

Лукич уже ждал их, Валентина позвонила ему заранее. Он посмотрел на Лену изучающим взглядом, хмыкнул и сделал приглашающий жест.

– Проходите, – со вздохом сказал он, – искатели приключений на свою, мягко сказать, голову… чего за грудь держишься, рыжий?

– Рёбра сломали, – Лин поморщился. – Как всегда…

– Сейчас, гляну. Пятый?

– Я здесь.

– Это я и так вижу. Чего такой зелёный?

– Из “тима”, шесть часов, – отрапортовал тот.

– Пошли… Валя, как у вас там дела?

– Сам видишь, Лукич, – Валентина горестно махнула рукой, – ещё и Ленка тут попала, как кур во щи… наткнулась на этих дураков, они в девятой были…

– Можешь не продолжать, всё понятно. Лена, вы садитесь, это же всё надо обсудить, сами понимаете.

– И что мне теперь делать? – жалобно спросила Лена.

Все они сидели за столом, перед Леной лежал чистый лист бумаги. В приоткрытое окно дул неспешный спокойный летний ветер.

– Пиши так, – Лукич пожевал губами, почесал в затылке. – Я, Логинова Е. В., совершая обход с целью дезинфекции помещений четвёртого уровня… написала?…

– Да.

– …уровня… попала в нештатную ситуацию и вступила в контакт… с подопытными… номер пять и номер семь, “тим” восьмой… точку поставь. О происшедшем доложила… нет, Валя, тебя мы писать не будем, сразу меня… Воронцову А.Л. поставь число… так, что дальше?… А, ну ясно. В связи со случившимся прошу предоставить мне… фамилия, имя, отчество… доступ восьмого уровня… в скобках – без ограничений… написала?

Лена кивнула без особой уверенности и тут её взгляд случайно упал на Пятого. Тот сидел очень прямо, неподвижно, и вдруг Лена поняла, что в его глазах чёрной волной поднимается безразличие. Глаза стекленели. От неожиданности Лена уронила ручку и та покатилась по полу. Лукич перехватил её испуганный взгляд и тоже посмотрел на Пятого.

– Эй, эй, эй! – Лукич резко щёлкнул у Пятого перед лицом пальцами, тот вздрогнул, взгляд приобрёл осмысленное выражение. – Не шуткуй, не смешно!… Валя, положи его и осмотри, пока мы закончим… на чём мы, Лена?

– На “без ограничений”, – ответила Лена, поднимая ручку. – Что ещё?

– Да ничего, число и подпись. Документы получишь завтра… или не завтра, ну, в понедельник. Сколько ставка?

– Триста, – ответила Лена.

– Ещё сотню накинем, – доверительно пообещал Лукич. – Ну что, Валя?

– Хреново, – Валентина сидела подле Пятого на стуле. – Давление – шестьдесят на семьдесят.

– Сейчас поднимем, чтоб вам хоть до дома доехать. И как ты их к себе возишь, не боишься? – Лукич вытащил коробку с сердечным. – Этот, погляди, уже спит…

Лин и вправду спал, положив голову на руки, сидя за столом. Рыжие волосы, пронизанные седыми прядями, золотили солнечные лучи. Он дышал тихо, едва слышно.

– Разбудить? – спросила Лена.

– Не надо, мы пока тут закончим… Пятый, поработай рукой, а то вену до завтра будем ловить… всё, я вошёл… Валя, чуть прибавь, не до тонкостей… где рукав-то потерял?

– Рыжему спину солью посыпали, – ответил Пятый. – Нужно было промыть…

– Очень благородно, – Лукич зевнул. – И рукав закатывать не нужно. Терпи, гадость редкая. Больно?

– Нет. Может, я сяду?

– Ага, ты ещё спляши. С таким давлением тебе в больнице быть полагается, а не здесь. Валя, время-то у вас есть?

– Вагон и маленькая тележка. А что ты хочешь сделать, Лукич?

– Дать ему поспать лишний час. Быстрее оправится, уже проверено.

– Ладно, – сдалась Валентина, – домой поедем позже, не развалимся. Хорошо, Ленок?

– Хорошо, – ответила та.

– Валентина Николаевна, можно попить чего-нибудь? – спросил Пятый. Он говорил немного неразборчиво, невнятно. – Хоть воды…

– Подожди, я кофе сделаю… Лена, принеси водички, будь добра…

– А где взять?

– Как у нас, в туалете, – усмехнулась Валентина. Лин поднял голову и присовокупил:

– Налить можешь прямо из бачка, всё равно кипятить, – а Пятый добавил:

– Тем более, что пить будет только рыжий, а ему всё едино.

– Как это? – возмутился Лин. – Мне не всё!…

– Ладно, лей из крана, – сдалась Валентина. – А то мне тоже кофе охота.

– Хорошо, – Лена, изнемогая от смеха, вышла в коридор. Ей и в правду стало хорошо, редко когда столь же хорошо бывало раньше. Словно она складывала головоломку и всё вдруг встало на свои места, неожиданно… но очень правильно. И вправду, как хорошо!… И совсем не страшно. Тот гнетущий страх перед четвёртым подземным этажом испарился, исчез. Она налила воду в электрический чайник и вернулась в комнату, к остальным. Лин блаженствовал. В его поле зрения появились два новых (или относительно новых) человека, ещё не слышавших его последних выкладок и потому Лин старался вовсю. Пятый же в разговоре почти не участвовал, он, прикрыв глаза, неподвижно лежал на койке и, казалось, спал.

Вскоре, однако, Валентина засобиралась – ей не терпелось попасть поскорее домой. Лин и Пятый, капельницу которому сняли всего несколько минут назад, пошли следом за ней, к машине, Лена не отставала. В машине ей досталось место на переднем сидение, рядом с Валентиной, Лин и Пятый сели сзади. Некоторое время ехали в полном молчании, затем Пятый негромко сказал, обращаясь к Лину:

– Я же просил, при людях общаться только вербально, а ты…

– Ты сам первый начал, – так же тихо ответил Лин, – а вовсе не я.

– Я ответил на твой вопрос…

– Ребят, про что базарите-то? – поинтересовалась Валентина.

– Да так, мелочи, – отмахнулся Лин, а Пятый добавил:

– Не беспокойтесь, Валентина Николаевна, мы немного поспорили…

– На тему, кто прав, а кто виноват, – завершил Лин. – И прав оказался я.

– Это он так думает, – Пятый отвернулся к окну.

– А о чём шла речь? – полюбопытствовала Лена.

– Лин не хотел говорить вслух о том, что с тобой, Лена, будет дальше после всего того, что ты сегодня узнала, – пояснил Пятый. На его лице появилось выражение безразличия. – И мы пришли к выводу, что тебя вряд ли ждёт что-то хорошее.

– Я что-то ничего не слышала, – с сомнением пожала плечами Лена.

– Ну и что? – пожала плечами Валентина. – Они же мысли читают. Пятый, покажи ей…

– Мне делать больше нечего, – отмахнулся тот.

– Давай я, – вызвался Лин, – один момент…

На секунду Лене показалось, что её лоб сдавили слабенькими тисками, в ушах тоненько зазвенело…

– Я настроился, – сказал Лин. – Прошу прощения за неприятные ощущения. Лови.

– Чего… – начала было Лена, но тут перед её незакрытыми глазами встала красивая, пусть несколько стандартная картина – восход в горах. Красиво, бесспорно, но… тут Лена услышала, как Пятый сказал: “Не морочь девушке голову, Лин”, причём сказал как-то странно – она словно услышала голос прямо у себя в голове. Лена повернулась к Пятому, но тот продолжал сидеть, как сидел и раньше. “Померещилось, что ли?” – подумала Лена, но тут Пятый повторил уже вслух:

– Перестань, Лин. Надоело, ей Богу…

– Ну, как тебе? – спросила Валентина. Они ехали по городу, вечерняя улица была к тому времени уже пустынной – поток спешащих на дачи автолюбителей иссяк.

– Даже не знаю, – Лена зябко повела плечами. – Страшновато…

– Ну вот, спасибо! – обиделся Лин. – Я тут стараюсь, а она…

– Ты бы лучше по делу старался, – парировал Пятый. – Вместо того, чтоб морочить головы.

– Пятый мрачен, – весело заметила Валентина, лихо заворачивая во двор, – а я довольна. Это же просто счастье какое-то, что ты их нашла.

– Почему? – не поняла Лена.

– Вот пообщаешься с ними с моё, поймёшь. Ты же ещё не знаешь, как это здорово, когда все целы… Пошли?

– Пошли, – со вздохом согласился Пятый. – Давайте ключи, я закрою.

– Ладно, – Валентина отдала ему ключи и пошла, сопровождаемая Леной и рыжим к подъезду. Пятый догнал их у лифта.

В квартире Лин и Пятый, не сговариваясь, сразу прошли в комнату.

– Вы куда? – спросила Валентина.

– Спать, – ответил Лин.

– А чай? А переодеться? – Валентина расшнуровывала кроссовки, сидя на ящике для обуви. – Лена, возьми тапочки…

– Всё – утром, – Пятый потёр ладонью глаза, зябко повёл плечами. – Мы ляжем, можно? Да и рыжий…

– Хрен с вами, ложитесь, – махнула рукой Валентина. – Вы бы хоть разулись, что ли…

– Мы на пол, – ответил Лин. – Не всё ли равно?

– Мне – не всё, рыжий. Я порядок люблю. Пойдём, Ленок, чайку попьём, что ли.

На кухню спустя несколько минут вышел Валентинин муж.

– Привет, Валенька, – начал он. – Привезла?

– Да, – неохотно подтвердила та, – пришлось… Олеж, познакомься, это Лена, помнишь, я тебе говорила?…

– Помню, помню, – закивал Олег Петрович, – как же… Очень приятно. А я тут тортик как раз купил, “Сказку”. Чайку хотите?

– Как раз собирались, – ответила Валентина.

– Валь, как они на этот раз?

– Неплохо, по-моему, – пожала плечами Валентина. – Рыжему рёбра поломали, но он бодр и весел, Пятый… – она запнулась, – как всегда. Только злой он какой-то, сердится…

– Странно, он же обычно…

– Это, наверное, из-за меня, – высказала своё предположение Лена. Валентина согласно покивала.

– Вполне возможно, – сказала она, – он всегда довольно ровно себя ведёт… хотя последнее время… нет, не знаю. Олеж, кипит чайник уже, выключи… Нет, граждане, вы как хотите, а завтра утречком мы на дачу с вами рванём, это я вам обещаю…

– Я тогда завтра пораньше с утра на рынок съезжу, мясо для шашлыка возьму, – вызвался Олег Петрович.

– Свинину, – попросила Валентина, – и можешь ещё фруктов тоже взять, арбуз там, может дыньку, или…

– Валь, их и нет почти, не сезон ещё. А то, что есть… – он виновато развёл руками. – может ещё и незрелым оказаться…

– Попросишь разрезать, – наставительно сказала Валентина. – Ты каждый раз меня удивляешь. Как дитё, ей Богу!… Ладно. Ленок, тебе как чай сделать – послабее, покрепче?…

* * *

Пятый проснулся среди ночи, ему показалось, что где-то на улице раздался какой-то неприятный резкий звук. Пятый сел, потряс головой. Его мутило, знобило – сказывалось огромное перенапряжение. “Пойти попить, что ли? – подумал он. – Может, отпустит?” Он встал и на нетвёрдых ногах отправился в ванную. Открыл кран и припал ртом к струе холодной воды. Голова кружилась всё сильнее. Он пошатнулся, схватился рукой за край раковины, с трудом удерживая равновесие, по нечаянности сбросил на пол стоящую на раковине мыльницу. Тело сотрясали конвульсии, он почувствовал, что вот-вот свалится. На его счастье в тот же момент в ванную вошла Валентина, она и успела вовремя его подхватить.

– Лена, – позвала она в пространство, – принеси табуретку с кухни!… Сейчас, дружок, посидишь. И на кой чёрт ты сюда попёрся, скажи на милость?

– Пить хотелось, – Пятый сидел на табуретке, согнувшись в три погибели, прижав руки к груди. Говорил он едва слышно. – Мутит… сил нет…

– Лена!… А, ты здесь? Будь другом, посиди с ним минутку, я сейчас… – Валентина ушла. Лена подошла к Пятому и положила руку ему на плечо. Робко, несмело… Присела на корточки и тихонько спросила:

– Плохо?

– Нормально, – прошептал он. – Извини, что я… так… разбудил всех, придурок…

– Не бери в голову, – попросила Лена. – Расслабься, так получше.

– Я не могу…

– Ща, сможешь, – пообещала Валентина, входя в ванную, – ещё как.

– Это что? Но-шпа? – спросила Лена.

– Но-шпа, да ещё снотворное в придачу. Пойдём, Пятый не переть же нам тебя на руках до комнаты… сам дойдёшь или Олега позвать?

– Дойду, куда я денусь, – Пятый тяжело поднялся. – Или я лучше… посижу, ещё минутку… сейчас…

– Лена, сделай этот вот подкожно, – попросила Валентина, – я пока но-шпу… рукой работай, слышишь?

– Потом, – попросил Пятый, – уже кисть от ваших “работай” устала… сколько можно издеваться?…

– Ну что, Лен, попрём этого дурака до кровати?

– Я сам… вы только покажите, куда идти надо… – Пятый уже стоял, опираясь одной рукой о стену. – Что вы мне опять такое сделали?… Ноги ватные…

– Пойдём, горе луковое, – Валентина подхватила Пятого под свободную руку, – не дай Бог, ещё свалишься…

В комнате горело бра, оно давало неяркий, рассеянный свет, совершенно не резавший глаза. Лин крепко спал, он не так давно перебрался на кровать, и теперь вошедшие имели честь созерцать Линову спину, перетянутую бинтами – Лукич расстарался, стягивая тому рёбра. Пятый покорно сел на край кровати.

– Ложись, – приказала Валентина, – утром поговорим. Спи.

– Ладно, – Пятый лёг поверх одеяла.

– Не тошнит больше? – спросила его Валентина.

– Нет, вроде нет… уже нормально… Спокойной ночи, Валентина Николаевна… и спасибо… что-то я совсем…

– Всё хорошо, – заверила его Валентина и Лена вдруг поняла, что в голосе той звучала жалость. – Сейчас отпустит, выспишься пару дней, поешь… ты прости, я сама виновата, долго у вас там не была, а ты ещё толком не оправился после всего того, что…

– Бросьте… Ладно, Валентина Николаевна… – его голова коснулась подушки, глаза закрывались, он уже засыпал. – Я что-то устал за сегодня…

– Спи. Лена, пошли, спать же надо, третий час. Всё будет хорошо…

* * *

Валентина и Лена сидели в кухне, попивая кофе. Утро, по летнему ясное и безоблачное, полностью вступило в свои права, но Валентина с выездом на дачу пока не торопилась. Встали они часа полтора назад, к тому времени Валентинин муж уже не только успел съездить на рынок, но и замариновал по всем правилам мясо для шашлыка. Лина и Пятого Валентина будить отказалась.

– Пусть отоспятся, – ответила она Лене, когда та, не очень уверенно, правда, предложила их разбудить, – намучались и без того… Не трогай ты их, Ленок, как смогут – так и встанут. Подождём, куда торопиться.

Теперь они сидели и прислушивались к шуму воды, доносившемуся из ванной. Олег Петрович пошёл во двор – слегка помыть машину перед поездкой…

– Сейчас будет комедия, – загадочно пообещала Валентина ничего не понимающей Лене. – Пятый, хоть и не улыбается ни фига, чувство юмора ещё не потерял.

– Что, совсем не улыбается? – искренне удивилась Лена.

– Совсем… ага, идёт… он всегда просыпается первым, так уж у них заведено.

Кухонная дверь открылась и вошёл Пятый. Он был без рубашки, в одних брюках, на плечи наброшено полотенце. Мокрые волосы рассыпались по плечам, одна прядь упала на лоб и Пятый отвёл её рукой. Лена исподтишка рассматривала его. Странный, что говорить. Что-то в нём было очень необычным, немного позже Лена поняла, что. Движения. Ничего лишнего. Казалось, что всё выверено до мелочей. Это не сразу бросалось в глаза, но, когда Лена поняла это, она залюбовалась. Так любуются хорошей актёрской игрой… Позже Валентина объяснила ей, в чём дело. Единственной причиной был “тим”, где приходилось экономить силы любым способом, не совершать ни одного лишнего шага. Лин, как объясняла Валентина, в “тиме” начинал двигаться точно так же, но только там, а Пятый… у него это, видимо, было уже в крови, и он по инерции продолжал в простой жизни жить теми же привычками…

– Доброе утро, – сказал Пятый, – ещё раз прошу прощения за ночь.

– Брось, – посоветовала Валентина. – С кем не бывает… Как спал?

– Нормально, – пожал плечами Пятый, – особенно после укола. Вы долго провозились?…

– Минут десять, не больше, – успокоила его Валентина. – Рыжий там вставать-то собирается?

– Вы же знаете Лина, – махнул рукой Пятый. – Пока его величество проснётся, пока помоется… пока поругается…

– Здрасьте! – в кухню просунулся Лин. – Ты чего так долго занимал ванную? С ночи там окопался, что ли?

– Нет, – ответил Пятый, – остынь, рыжий. Не с ночи, если тебе угодно.

– Ты чего без рубашки? – спросил Лин. – Простудиться хочешь?

– Тепло, лето… Лин, мы сегодня из дома выйдем? – Пятый, склонив голову набок выразительно посмотрел на Лина. – Олег Петрович скоро протрёт в машине дырки, ожидая, пока ты соизволишь…

– Ах ты дрянь! – Лин с вызовом посмотрел на Пятого. – Совесть у тебя есть? Не тебя ли я ждал с самой ночи под дверью ванной?

Пятый неуловимым движением сдёрнул с плеч полотенце и слегка преложил им Лина чуть пониже спины.

– Ай! – обиженно взвыл Лин. – За что, ирод?… Больно же всё-таки!

– За ванну! А сейчас будет за “ждал”, если ты немедленно…

– Немедленно не могу, – отмахнулся Лин. – Валентина Николаевна, будьте так добры, распутайте меня, пожалуйста… а то Лукич тут такого накрутил, что я даже найти не могу, где тут начало, а где конец…

– Садись, разбинтую… Я вообще-то против того, чтобы так стягивать, никакой пользы, вред один… Лин, не вертись, посиди минуту спокойно…

– Я тоже кофе хочу, – обиженно сказал Лин. – Этот пьёт, а у меня нету… Я что – рыжий, что ли?

– А какой? – спросил Пятый. – Рыжий, естественно. Или ты забыл?

– С тобой забудешь, как же, – проворчал Лин, – ты дашь… Всё?

– Всё, Лин. Иди, мойся. Есть будешь?

– Ага, – Лин поднялся и с укоризной посмотрел на Пятого. – Хорошо тебе, проскочил первым, а мне теперь все шишки на голову…

– Спать надо меньше, – наставительно ответил Пятый. – Иди уже, рыжий… Не долго только, хорошо?

– Хорошо.