Текст книги "Единожды солгав"

– Наверное, весьма неплохо, – хмыкнул Вадим.

А вот Алёна возразила.

– А, по-моему, от больших денег всегда много проблем.

Зоя легко отмахнулась от её слов.

– Ты всегда так говоришь. Ты, вообще, деньги не любишь.

– Почему? Деньги я люблю. Но считаю, что их должно быть в разумном количестве.

– Вот только, милая, – заметил Вадим, усмехаясь и откинув голову назад, чтобы Алёну видеть, – у каждого понятие об этом самом разумном количестве, разное. Согласись.

Алёне ничего не оставалось, как кивнуть. Ушла на кухню, про себя отметив, что Зоя следом за ней не отправилась. Устроилась на другом краю дивана, поджав под себя ноги, и стала смотреть с Вадимом телевизор. Хотя, что могла смыслить в биржевых новостях, не ясно. Алёна загрузила посудомоечную машину, отошла к окну и присела на широкий подоконник. Понимала, что её что-то беспокоит. Вроде бы ничего предосудительного не происходило, милый семейный вечер, когда все болтали за ужином, смеялись, а теперь вот смотрят телевизор, но что-то нехорошее будто витало в воздухе. Тягостное предчувствие не давало Алёне покоя. А, надо сказать, интуиция, в плане грядущих неприятностей, её никогда не подводила.

Весь следующий день Алёна провела с клиентами за городом. Сначала с одними, потом с другими. Вернулась в город ближе к семи вечера, и сразу отправилась домой. Совершенно вымотанная, мечтающая о горячей ванне и своей удобной постели. Дома её встретили поцелуями в щёку и горячим ужином, но она даже есть не могла. И говорить, кстати, тоже.

– Я сегодня, наверное, рта не закрыла, – пожаловалась она, ковыряя вилкой салат.

– И как успехи? – поинтересовался Вадим. Ел жареное мясо и казался чрезвычайно довольным.

– Дом в Ильино понравился. Думаю, они его купят. Завтра должны дать окончательный ответ.

– Будем надеяться. Там хорошие комиссионные.

Зоя тоже ела без особого аппетита, сидела, подперев подбородок рукой, и грустно смотрела в свою тарелку. Алёна обратила на это внимание. Спросила у сестры:

– Что с тобой?

Зоя подняла на неё взгляд, в первый момент растерянный, моргнула, но тут же навесила на лицо улыбку. Правда, виноватую.

– У меня не получается найти работу. С моим опытом меня никуда не берут. Если только в какой-нибудь заштатный салон на окраине города. А Вадим говорит, что это не решение проблемы.

По мнению Алёны, и этот вариант стал бы решением проблемы, по крайней мере, началом решения. Но она посмотрела на жениха, и поняла, что спорить с ним бесполезно. Хотя, опять же по её мнению, она и проблемы самой не видела. Зоя девушка достаточно взрослая, чтобы решать свои проблемы сама. И любая работа ей во вред бы не пошла. Но кто станет её, Алёну, слушать? Кажется, всё решили без неё.

– Мы ещё подумаем об этом, – тем временем сказал Вадим. – Торопиться совершенно ни к чему.

Зоя ему улыбнулась. Скромной, печальной улыбкой, от которой Алёне захотелось всерьёз нахмуриться. Она даже начала сверлить младшую сестру подозрительным взглядом, но быстро опомнилась и отвернулась. Но вся ситуация её, без сомнения, напрягала.

– Я сегодня обедал с Барчуком, – неожиданно огорошил её Вадим.

Алёна отвлеклась от своих мыслей, посмотрела на него. Переспросила:

– Обедал? С ним?

Вадим вдруг важно повёл плечами, после чего ими пожал.

– Да. Он сам позвонил, пригласил.

– Куда?

– В «Аристократ».

Алёна обдумала его слова, после чего кивнула.

– Это хорошо.

– Я тоже так считаю. По всей видимости, мы его впечатлили. Настолько, что он хочет, чтобы мы представляли его проект на выставке недвижимости в Москве.

У Алёны окончательно пропал аппетит.

– Вадим, выставка в субботу.

Прохоров кивнул.

– Да, будет непросто. Но ты и не с таким справлялась.

– Я? Ты хочешь, чтобы я этим занималась?

– Конечно. А кто ещё? Барчук ясно дал понять, что работать будет только со мной или с тобой. А у меня без выставки забот полон рот. Так что, готовься, у тебя три дня, все проспекты и рекламные материалы под рукой, не думаю, что трудно будет слепить из этого достойный демонстрационный материал.

– А кто его будет представлять?

– Алён, ты создаёшь из этого слишком большую проблему. В конце концов, мы профессионалы, в чём мы Барчука не один месяц уверяли. Но если это такая трагедия, и представлять проект ты лично не хочешь, свали на кого-нибудь другого, на отдел рекламы Барчука, думаю, у них есть люди, умеющие широко улыбаться и красиво говорить. Но тебе всё равно придётся поехать в Москву, и всё проконтролировать.

Алёна молчала, обдумывала неожиданные новости, потом заметила, что Зоя смотрит на неё через стол. А когда Алёна подняла глаза на неё, младшая сестра расцвела в улыбке.

– У вас всё так интересно! А я не могу найти, кому ногти подпиливать.

– Потому что нужно было учиться, – не удержалась Алёна от замечания. И не дожидаясь реакции на свою язвительность, из-за стола поднялась. – Пойду к себе, ужасно устала. Даже аппетита нет.

Спорить с ней никто не стал, Алёна ушла в спальню и закрыла за собой дверь. И снова поймала себя на необъяснимом чувстве тревоги, но в этот вечер у неё совершенно не было сил его обдумывать и анализировать.

Следующие три дня она провела в офисе. Весь кабинет был завален бумагами, проспектами, каталогами. Она без конца садилась к компьютеру, несколько раз переделывала презентационную речь, меняла фотографии для слайд-шоу, а когда уставала и давала себе несколько минут отдохнуть, принималась ругать себя за дотошность. Которой обычно не страдала. Вадим был прав, работы было хоть и много, но особого подхода и творческих замыслов не требовала. Всё уже было подготовлено, и даже придумано не ею. Алёне необходимо было лишь собрать всё воедино, озвучить основную идею, и даже улыбаться гостям выставки нужно было не ей. Она самолично выбрала человека, который выйдет к микрофону перед толпой народа и проведёт презентацию. После некоторого обдумывания, решила, что это сделает Саша. Тот умел улыбаться, умел говорить, не тушевался в критической ситуации, при этом всём выглядел, как потенциальный покупатель одного из самых дорогих особняков, построенных компанией Барчука. По крайней мере, подавал себя именно так. Обычно презентации проводили девушки модельной внешности. Они красиво улыбались, водили руками по экрану, словно прогноз погоды на телевидении передавали, и озвучивали заученные заранее речи. Для проекта Барчука Алёна такого не хотела, даже себя в роли приманки для покупателей не видела, поэтому выбор пал на Сашу. А тот и не возражал. Алёна сообщила ему об этом по телефону, Саша на том конце провода весело хмыкнул и поинтересовался, нужно ли ему взять на прокат смокинг.

– Буду проводить презентацию в роли Джеймса Бонда. А что, круто!

– Смокинг не понадобится, – сдержанно заверила его Алёна. – Об остальном подумаем позже.

А ещё, все эти три дня, она ждала, что Михаил Барчук ей позвонит. Непонятно зачем, и почему именно ей, но Алёна ждала. Но он так и не позвонил. То есть, в четверг позвонила его секретарша, и сообщила номер рейса и время вылета. А ещё пообещала прислать в офис курьера, чтобы тот доставил для Алёны билет на самолёт. При этом, говорила с Алёной строгим, официальным голосом, от чего стало неуютно и окончательно страшно. Было ясно, что лететь в Москву в компании Михаила Барчука ей совсем не хочется.

– А вы чем займётесь? – спросила она Вадима, накануне вечером собирая маленький чемоданчик с самыми необходимыми вещами. – У тебя много работы?

– Как всегда. Но, думаю, что поработаю дома. Бросать Зою в выходные неправильно, как считаешь? – Алёна лишь плечами пожала, сказать ничего не успела, Вадим продолжил: – Хотя, мама обещала нас навестить. Может быть, она займёт твою сестру. И тогда я точно смогу поработать.

– Было бы здорово, – отозвалась Алёна без особого оптимизма.

Оставить Зою наедине с Анной Вячеславовной, не казалось ей хорошей затеей. Пришлось отдельно проинструктировать младшую сестру перед отъездом.

– Ничего лишнего не болтай, – прошептала она ей, когда они остались вдвоём на кухне. – Ничего не придумывай, иначе мы на этом и попадёмся!

– Не переживай ты так. – Зоя даже обняла её за плечи, в стремлении успокоить. – Не буду я с ней болтать. О чём мне разговаривать со старой маразматичкой? Я с ней откровенничать не собираюсь.

Алёна согласно кивнула, чувствуя, что смогла немного успокоиться.

– Вот и хорошо. Держи оборону.

– Не дрейфь, – Зоя широко улыбнулась сестре. – Прорвёмся.

Рано утром в субботу Алёна приехала в аэропорт. Вадима попросила остаться дома, рейс в Москву был назначен на шесть утра, и заставлять любимого терять на дорогу туда и обратно несколько часов в долгожданный выходной, не хотелось. Войдя в здание аэропорта, принялась оглядываться, но ни Барчука, ни Саши не увидела. Прошла регистрацию в одиночестве, отметив для себя, что билет у неё в первый класс. Это скорее польстило, чем порадовало. Чему радоваться, если полёт предстоял короткий? Пока девушка за стойкой оформляла посадочный талон, к Алёне подошёл мужчина в тёмном костюме и встал за её плечом. Она не сразу обратила на него внимание, но он стоял и таращился ей в затылок, что заставляло нервничать. В конце концов, она повернула голову и кинула на бравого молодца подозрительный взгляд. Поинтересовалась:

– В чём дело?

Мужчина не смутился, не вспомнил о манерах, не улыбнулся и забыл об элементарном приветствии, просто сообщил:

– Я провожу вас к Михаилу Сергеевичу, Алёна Викторовна. Он уже в самолёте.

И непонятно: снова чувствовать себя польщённой, или впасть в раздражение из-за навязчивого присмотра?

– До самолёта тут одна дорога, – не утерпела она, – я вполне могла дойти сама.

– Я провожу, – глухо повторил охранник, и вновь уставился равнодушным взглядом Алёне в затылок. Она вздохнула и отвернулась. От неё опять ничего не зависело.

Стюард на трапе встретил её, как родную. Кинул беглый взгляд в билет и расплылся в улыбке.

– Я вас провожу до вашего места, – сказал он с улыбкой куклы Кена. – Прошу сюда.

Охранник за спиной Алёны растворился в неизвестном направлении, сумку с ноутбуком и документацией у неё из рук забрали и положили на полку, а она сама вдруг оказалась перед Барчуком, сидящим в удобном кресле у иллюминатора и читающим газету.

– Сюда, пожалуйста, – продолжал расточаться в улыбках молоденький, симпатичный стюард. – Вам что-нибудь принести? Вода, сок, лимонад.

Михаил Сергеевич оторвался от газеты, поднял голову и на Алёну уставился. Ни приветствия, ни улыбки, ни одной эмоции на лице. Как у недавнего охранника, что он за ней послал.

Алёна едва слышно вздохнула.

– Воды, пожалуйста. Негазированной.

– Минуту.

Стюард удалился прочь по узкому проходу, а Алёна, наконец, села в кресло. Невольно коснулась плечом плеча Барчука и тут же отодвинулась. Тот встряхнул газету, снова перевёл взгляд на текст. А Алёне негромко сказал:

– Опаздываешь.

Она смотрела в сторону, разглядывала других пассажиров. Сердце билось как-то странно, будто оказалось в тисках, и каждый удар отдавался в горле. Смотреть на Михаила Сергеевича совсем не хотелось. Но всё же было любопытно.

– А если бы я опоздала, рейс бы задержали?

Кажется, он улыбнулся. Алёна не могла точно это знать, она на него по-прежнему не смотрела, но ей показалось, она почувствовала, что он за своей огромной газетой улыбается.

– Я бы прислал за тобой другой самолёт. Реактивный.

– Как мило, – едва слышно проговорила она.

Ей принесли воды в бутылке, она сделала несколько глотков, пытаясь избавиться от нервного комка в горле. И почти тут же загорелось табло «Пристегнуть ремни», Барчук отложил газету, а самолёт дёрнулся и поехал по взлётной полосе.

Алёна нервно кашлянула.

– Боишься летать? – спросил Михаил.

Алёна плечом дёрнула.

– Не сказала бы. Но восторга явно не испытываю.

– Самый долгий твой полёт?..

– Тринадцать часов.

– Ого. Это куда столько?

– Доминикана.

Михаил Сергеевич мотнул головой.

– Не знаю. Не был.

– Там здорово, – отозвалась Алёна, и даже сама отметила лёгкую грусть в голосе, неожиданно вспомнив отпуск с первым мужем. О муже вспоминать было печально и неприятно, но поездка ей понравилась.

– Я не люблю летать.

Алёна кинула на Барчука удивлённый взгляд.

– По вам не скажешь. Выглядите спокойным.

– Ну, я же не девочка-подросток, чтобы закатывать истерики. Потерплю.

– И что же, вы не летаете в отпуск?

– У меня не бывает отпусков.

– Совсем?

– Я отдыхаю дома. Ты же видела мой дом. Где может быть лучше?

– А новые впечатления, расширение кругозора?

– Мой кругозор расширен до предела, поверь.

В его словах послышался намёк, причём неприличный, хотя смотрел Михаил Сергеевич на неё абсолютно серьёзно. Но Алёна и серьёзного взгляда не выдержала, поспешила отвернуться. А затем сказала, словно её за язык кто-то дёрнул:

– С вашими доходами, можно было бы весь мир объездить.

– Мои доходы никого не касаются, – ответил он, и Алёне от неловкости захотелось зажмуриться.

Ей необходимо продержаться в его компании два дня. Как-то.

В Шереметьево их встречали. Суетливая девушка, в чём была её надобность, Алёна не поняла, раз та лишь улыбалась, раскланивалась и заверяла, как она счастлива их сопровождать. Ещё были водитель и охранник, мужчины тут же забрали их немногочисленную поклажу, а Алёна, наконец, увидела Сашу и ещё одного молодого человека, что вышли следом за ними в зал прилёта. Встречающая их девушка трещала без умолка, но её никто не слушал. Саша разулыбался, встретившись с Алёной взглядом, и даже расшаркался, как заправский дамский угодник.

– Всем доброе утро, кого не видел, – проговорил он. – Как долетели?

– Мы летели на одном самолёте, – негромко заметила Алёна, отсоветовав себе реагировать на его широкие улыбки. Барчук за её плечом разговаривал по телефону, его, судя по всему, вообще мало волновало происходящее, он только в какой-то момент взял Алёну за локоть, предлагая направиться к выходу из аэропорта. Девушка, что их встречала, со всеми её рацпредложениями и столичным радушием, вприпрыжку кинулась следом за ними.

– Михаил Сергеевич, у вас в два часа назначена встреча! – сумела выкрикнуть она Барчуку в затылок. Тот кинул за своё плечо недовольный взгляд.

– Я ничего не назначал.

– Мы передавали информацию в ваш офис. Ефимцев пригласил вас на обед.

Алёна, не сбавляя шага, кинула взгляд на Михаила. Тот красноречиво поджал губы, но промолчал.

Через несколько минут они сели в ожидавшие их автомобили, Алёна вновь оказалась с Барчуком плечом к плечу на заднем сидении. Впереди лишь водитель и охранник. Остальные ехали в другой машине. По крайней мере, стало тише. Михаил молчал, и Алёна молчала. Смотрела в окно. Даже радио не играло. Молчали все.

– Не люблю Москву, – с какой-то момент проговорил Барчук. На Алёну не смотрел, разглядывал многоэтажки за окном, что росли, как на дрожжах.

Алёна секунду раздумывала, после чего догадалась, что сказано это было, скорее всего, для неё. Не водителю же с охранником он жалуется.

– Чем дольше вас знаю, Михаил Сергеевич, – сказала она, не утерпев, – тем больше понимаю, что вы мало, что любите. Летать не любите, Москву не любите, плановое строительство вовсе ненавидите.

Он неожиданно усмехнулся, но смотрел по-прежнему в сторону. Пожал плечами.

– Наверное, я очень сложный человек.

– Или просто ничего не любите. Из принципа.

Он всё же посмотрел на неё. Тем самым особенным взглядом, как тогда, в магазине. Алёне захотелось нервно кашлянуть, потому что в горле вдруг встал комок, а сердце неприятно замерло, как перед прыжком в стратосферу.

– Я тебе не нравлюсь?

Алёна уставилась на бритый затылок водителя, скрываясь от настойчивого взгляда Барчука. Руки на коленях сложила, как прилежная ученица. Потому что вдруг поняла, что не знает, куда их деть.

– Я об этом не думаю. Вы же мне платите не за то, чтобы я вас любила.

Сказала, и сама поняла, что прозвучало весьма двусмысленно.

Михаил рядом хмыкнул. Потом почесал кулаком нос. По всей видимости, изо всех сил старался не рассмеяться. Алёна расстроено вздохнула. А день ведь только начинается.

На выставке им надлежало быть не позже трёх часов по полудню. Оказавшись в Москве, заселились в гостиницу, Алёна забрала ключ-карту от своего номера, и, чувствуя огромное облегчение, поспешила в нём укрыться, хотя бы на время. Можно было принять душ, переодеться, успокоиться, и уже после этого призвать к себе Сашу и начать прорабатывать с ним важные вопросы. До этого дня они общались лишь по телефону, и обговаривали всё тоже по телефону, а теперь Алёне не терпелось увидеть, какую работу он проделал без неё. Успокаивала себя только одной мыслью: что завтра вечером она уже вернётся домой. Избавится от насмешек и взглядов Барчука, от его пожеланий и ожиданий, которые он не стеснялся озвучивать, и сможет расслабиться и не думать о том, что всё в его глазах делает не так. Михаил Сергеевич раздражал её одним своим присутствием, потому что Алёна, совершенно непонятно почему, рядом с ним нервничала и вела себя глупо. Чувствовала себя именно той наивной девочкой, что когда-то только приехала в столицу и зарабатывала на жизнь тем, что бегала с подносом между грязных столиков в заштатном кафетерии. Было ощущение, что Барчук смотрит на неё, но не видит ни её красоты, ни её профессионализма, каких-то положительных черт характера, а своим настырным взглядом оголяет её сущность – детдомовской девочки, испуганной и ни на что не способной.

Чтобы как-то отвлечься от этих мыслей, позвонила Вадиму. При этом остановилась перед зеркалом, наблюдая за собой, внимательно вглядываясь в своё лицо. Постаралась не только говорить, но и выглядеть расслабленной и спокойной, для себя самой.

– Привет. Как у вас дела?

– Привет, котёнок, – пропел ей в трубку Вадим. Голос был приятный, медовый и ленивый. Алёна даже улыбнулась, вот только «котёнком» он её никогда до этого не называл, и это удивило. – У нас всё хорошо. Зоя меня завтраком накормила. А ты как долетела?

– Быстро, – сказала Алёна. – Надеюсь, так же быстро домой вернусь.

– Это было бы очень хорошо. А то я с тобой даже не попрощался, всё проспал.

– Я тебя поцеловала на прощание, – соврала Алёна, решив, что жениху станет приятно.

– К выставке готова?

– Я – да. Сейчас будут натаскивать остальных.

– Не муштруй их особо, а то выдохнутся до начала презентации.

– Хорошо. Чем планируешь заняться?

– У меня работа, мама обещала зайти. А вечером, думаю, пригласить Зою в ресторан. Ты ведь не против? Тебя нет, а заставлять её снова вставать к плите ради меня одного, мне неудобно. Свожу девочку в ресторан.

Вадим замолчал, наверное, ждал, что Алёна тут же начнёт поддакивать и хвалить его за предприимчивость, а она вдруг застыла, не зная, что сказать. И Вадим переспросил:

– Алёна, ты ведь не против?

Пришлось негромко кашлянуть в сторону, прочищая горло.

– Не против, – сказала она, не желая показаться неблагодарной или ревнивой. Но в глаза своему отражению в этот момент смотрела недобро. А жениха решила мягко предупредить: – Только не балуй её. Ты же помнишь, о чём мы с тобой говорили? Ей нужно учиться добиваться всего самой.

– Конечно, помню. Не переживай. Лучше возвращайся домой поскорее и с хорошими новостями. Я по тебе скучаю.

Алёна даже ответить ему не успела. Вадим в ухо говорил ей о том, что скучает, а дверь номера вдруг открылась, и Алёна застыла в растерянности. В дверях оказался Михаил Барчук, в свежей рубашке, без галстука, стоял и смотрел на неё, а она вспоминала о том, как и почему не заперла дверь номера. Наверное, потому не заперла, что и подумать не могла, что к ней кто-нибудь ворвётся, без стука.

Они встретились глазами, после чего Алёна отвернулась. Закончила разговор. И закончила его показательно влюблённым голосом.

– Хорошо, Вадюш. Не переживай, у меня всё в порядке. Передавай Зое привет.

Телефон выключила, и тогда уже повернулась к Барчуку.

– В чём дело?

Он продолжал стоять в дверях и разглядывал её в шёлковом халате. Тонкая ткань струилась по телу, вряд ли что-то всерьёз скрывая от мужского взгляда.

– Хотел сказать, что уезжаю. У меня назначено две встречи. Приеду позже сразу в Гостиный двор.

Алёна обстоятельно кивнула.

– Хорошо.

Ещё секунда, потом другая, они разглядывали друг друга, после чего Барчук, наконец, сделал шаг назад, собираясь выйти. А Алёна его окликнула:

– Михаил Сергеевич.

Он обернулся, заинтересованно вздёрнул брови. А Алёна попросила:

– В следующий раз постучите в дверь. Или вы и этого делать не любите?

Барчук прищурился, после чего широко ухмыльнулся. А Алёна после его ухмылки смогла выдохнуть далеко не сразу, не смотря на то, что он уже скрылся за дверью.