Текст книги "Черный дракон"

XII. Обманный город: Разрушители Времени

Календарь – упорядоченная сетка, стабилизатор времени. Отсутствие календаря всегда вело к хаосу. Не потому ли мало кому известный местный бог Древнего Египта после того, как изобрёл календарь, стал одним из главных в пантеоне богов – богом Времени, Тотом?

Те же, кто менял календари, кончали плохо. Вот всего несколько примеров. Юлия Цезаря зарезали. А ведь он в 45 году ввёл свой юлианский календарь, перенеся начало года на 1 января. В 1542 году папа Григорий XII ввёл календарь, названный впоследствии григорианским, – и что? Со дня перемены исчисления времени он ни дня не знал покоя: Реформация, религиозные войны, опустошение казны и четырнадцать покушений на жизнь. А наш Пётр I? Он тоже ввёл новый календарь в России, начав, наконец, год, как в Европе, с 1 января. Так он, всю жизнь воевавший то с внешними, то с внутренними врагами, умер, даже не оставив наследника!

И между прочим, декретное время в России было введено ещё 1 июня 1917 года – Временным правительством. И сколько оно просуществовало, это правительство Реформаторов Времени?

А вот большевики сразу поняли, что календари нельзя переделывать. И уже в декабре 1917 года вернулись к привычному времени. А кто ввёл снова летнее время? Леонид Ильич Брежнев в 1981 году. А через год его не стало! Потому что календарь – матрица Времени. Время привыкает к определённому ритму, в который оно входит. И когда этот ритм нарушается, время взбрыкивает, словно норовистый конь, сбрасывая своего мучителя. Потом, конечно, время приходит в себя, привыкает, осознает новый ритм. Но на это нужна протяжённость лет, а часто и десятилетий.

Из глубин Интернета

Подсознание уходит куда-то вглубь, уступая место ясному сознанию. И Глеб с недоумением понимает, что происходит нечто странное. Он совершил мистическое путешествие и набрал Силу. Но у него её опять нет. Словно кто-то выкачал её всю. Или действительно так и есть? И ещё ему примерещилось, будто он, шатаясь от напряжения и бессилия, стоял в дверях какой-то незнакомой квартиры. И там был Дракон. Тот самый, которого он должен был выследить, но, увы, завалил это дело. Тот самый Дракон, что спас его от дротика смерти.

Что может быть хуже?! Это ли не позор для ловца, которого спасает неприятель?

Глеб вспомнил стон Дракона. Тот стонал от боли, вытаскивая Глеба с того света. Это было там – около Рининого дома, когда Глеб валялся под колёсами машины. И стон, и боль были реальными. Дракон не изображал их. Он реально взял боль на себя. Но как же так? По логике он должен быть рад, что кто-то подстрелил ловца. Ведь за многие годы никто ещё ни разу не сумел выследить Чёрного Дракона, хотя, как рассказывал Орлов, многие пытались. Но Дракон безжалостно расправлялся с противниками, уходя от слежки. Орлов даже составил для Глеба перечень погибших. Там было двенадцать человек из разных стран мира. А статьи в газетах об убитых детях, из которых исчезла кровь? Это теперь газеты могут писать сплошную ложь. Но во времена Социалистического Содружества проходила только проверенная информация. Но почему же этот жуткий монстр спас Глеба, своего заклятого врага, единственного, кто сумел его выследить?!

Или… Глеб вдруг улыбнулся – бессмысленно, беззащитно – Дракон сделал это ради Рины?! Неужели увидел, что Глеб не безразличен этой девочке и потому спас его? Но это же ни в какие ворота не лезет! Чтобы Дракон бескорыстно позаботился о других, хотя бы даже о Рине. Да он же чуть не загрыз её. Глеб вспомнил ещё не застывшую кровь на Ринкиной рубашке… Вот мерзавец! Прав был Орлов, когда говорил, что Дракон – выродок. Уж он-то – Глава Братства Разрушителей – точно знает о всех ужасах, сотворённых Драконом. И он прав – Дракону не место в нашем городе. И вообще не место на земле!

Глеб снова застонал. Почему он медлит? Он должен встать. У него хватит сил. Но встать он почему-то не смог.

Ну хотя бы сесть! Глеб напрягся, кое-как подтянул ноги и сел, опираясь локтями в подушку. Если он не может встать, то, хотя бы сидя, он должен сделать своё Дело. Глеб вздохнул поглубже и раскинул руки. Где сейчас это чудовище? Где? Где?! Он же научился чувствовать его. Он похож на него. У него такие же чёрные волосы. Они – почти одно целое. Где же он?!

Дверь палаты скрипнула и открылась. На пороге стоял отнюдь не Дракон, а невысокая женщина с белым венчиком волос на голове. Белый халат был накинут столь небрежно, что сразу становилось ясно: эта дама – не врач. Однако же обычный халат выглядел столь необычной драпировкой, что казался похожим то ли на старинную накидку, то ли на маскарадный плащ. И даже явный не эмпат мог угадать – дама не столь проста, как кажется. Эмпат же Глеб и вовсе почувствовал нечто странное – таинственное, величественное и крайне… возмущённое.

– Вынуждена прервать вас, молодой человек! – произнесла дама уверенно поставленным голосом.

Глеб заёрзал на постели:

– Простите, что вы сказали… э-э-э…

Он не знал, как следует обратиться к даме, хотя был почему-то уверен, что обязан знать её имя-отчество.

Дама молча вперила в него долгий взгляд. Потом сокрушённо вздохнула и проговорила:

– Евгения Михайловна! – И села на стул напротив кровати, приподняв полу халата так, словно это был старинный кринолин. – Почему я должна представляться вслух? Разве вы, эмпат, не можете сами почувствовать моё имя? Я же назвала его вам мысленно.

– Простите… – пробормотал Глеб. – Наверное, после болезни я ослаб. – Он и сам не понимал, почему должен отчитываться перед этой дамой, но отчитываться хотелось. – Понимаете, – попытался оправдаться он, – я не совсем пришёл в себя и думал о другом…

– О ком же? – фыркнула дама. – О Чёрном Драконе?

– Вы и это знаете? – удивился Глеб.

– Мальчик мой, я прожила столько, что знаю почти всё, – проговорила дама. – Но на долгий рассказ у меня нет времени. Боюсь, что скоро его не будет ни у кого. Поэтому мне придётся пообщаться с вами, как с эмпатом. Надеюсь, вы знаете о Братстве Разрушителей? Тогда читайте, чувствуйте! Только, прошу вас, – быстрее!

Глеб вдруг ощутил, что его берут за руку и тащат куда-то. Вот открылись створки огромных массивных дверей. Его чуть не насильно втолкнули внутрь. И Глеб понял, где он. В огромной библиотеке, наполненной… О нет, здесь были не рукописи, не книги и даже не диски с флешками. Здесь находились воспоминания, мысли и чувства этой странно взбудоражившей его дамы – Евгении Михайловны. А вот и фамилии выплыли – она была урождённой Черновой, потом стала Крэмптон, потом – Найбель, Лабоне, Тэт, Ожешко, Либман… Фамилии завертелись в голове Глеба, вспыхивая и угасая, но имя всегда оставалось неизменным, хотя и в разных языках звучащее по-разному– Евгения, Эжени, Эугения, Дженни. Но вот возникло последнее сочетание – Евгения Михайловна Антонова. Учительница музыки. Эта гранд-дама – простой педагог?!

Да-да… Учительница Рины. Это уже рекомендация. И тогда пошли картинки.

Невысокий немолодой сумрачный человек шёл по тускло освещённому коридору. Ступеньки. Дверь. И он вышел из дома. Невольно Глеб вспомнил, как сам недавно мысленно поднимался из подземного перехода и выходил на Тверскую улицу Москвы. Но этот человек жил в… Лондоне. Почему-то Глеб почувствовал это. И было это больше трёх веков назад.

– Лорд-протектор! – сказал кто-то слева.

– Оливер Кромвель! – подтвердили справа.

Две огромные разномастные псины вынырнули невесть откуда, и Кромвель протянул к ним руки. Псы, способные растерзать любого, преданно начали лизать пальцы хозяина. Кромвель любил собак.

Внезапно псы ощетинились. К протектору приблизился, но остановился на расстоянии один из приближённых.

– Мой лорд, – почтительно пригибаясь, проговорил он. – Дженни Крэмптон здесь. Позвать?

И приближённый снова склонился. Конечно, нынешний властитель Англии требует, чтобы его называли Слугой революционных преобразований страны или Слугой народа. Но ведь всем понятно, кто здесь слуга…

– Пусть подойдёт, – благосклонно отозвался протектор.

С боковой дорожки вышла невысокая женщина в чепце и шали, как и подобает почтенной хозяйственной особе. Псы, сидевшие по бокам Кромвеля, попытались было вскочить, но, отброшенные невидимой силой, осели на задние лапы, чуть не завалившись. Из их пасти потекла слюна, но они не издали ни звука.

Кромвель, казалось, и не замечал странного поведения псов. Он тряхнул головой и проговорил, обращаясь сразу ко всем и ни к кому в отдельности:

– Мы прогуляемся в розарий!

Розы лорд-протектор тоже любил. Он вообще любил многое на этом свете. Жаль, что в этот список не входили люди.

– Ты захватила карты? – проговорил он, понижая голос.

– Конечно, мой лорд…

– Я готов выслушать свой ордалион.

Итак, она гадалка, эта Дженни Крэмптон, то есть нынешняя Евгения Михайловна. Ордалион – высший суд, в данном случае расклад карт Таро. Значит, она была личной гадалкой Кромвеля. Что ж, вполне возможно. Кажется, Орлов рассказывал Глебу, что Братство Разрушителей зародилось ещё во времена революции Кромвеля. Правда, тогда это было просто течение в основном Братстве Хранителей Времени. Выделилось оно позже.

А вот другие картинки. Пять или шесть молодых прелестниц весело шли по аллее парка, искусно возделанного и выпестованного. Деревца подстрижены на французский манер, цветы аккуратно усажены в клумбы и садовые медальоны. Молодые дамы одеты по моде конца XVIII века. А вот и вполне знакомое по портретам холёное породистое лицо – Мария-Антуанетта, королева Франции. Она уже не столь юна, как хотела казаться. Перевалила тридцатилетний рубеж. Значит, до революции уже недалеко. Ведь летом 1789 года королеве Франции было тридцать три года. Но пока она смеётся и резвится, как девочка. И к ней подходит слуга. Уводит в беседку. А там – Эжени Лабоне, гадалка. Интересно, что она говорит монархине. Ведь если она одна из Разрушительниц Времени, ей следовало бы скорее гадать будущим революционерам – Марату, Робеспьеру и наставлять их на путь слома всего старого. Или гадалка прельщает королеву, зная, что именно с королевской жадности-глупости всё и начнётся?..

А вот новое видение. Машины с открытым верхом, как в начале ХХ века. Толпа встречающих кортеж. Ликование. Голоса:

– Повезло, что такая судьбоносная встреча произойдёт у нас – в Сараеве.

Выстрел. Крики. Вопли. Скрежет шин по мостовой. Ещё выстрелы.

– Франц-Фердинанд убит!

– Его жена тоже!

И ликующие глаза Эжени Ожешко. Опять она.

И вдруг – темнота. Костёр на поляне. Вокруг разметавшиеся во сне измученные каким-то долгим марш-броском люди. Ближе всех к костру спит, шумно вдыхая воздух, женщина в красной революционной косынке. В отдалении двое бодрствующих, наверное, часовых на этом привале. Один говорит другому:

– Домой, правда, надоть. Скоро пахать. Весна… Что баба скажеть? Не справиться же…

– Ты таперича солдат Красной армии, – говорит второй. – Забудь про своё «пахать надоть». Для тебя таперича одна правда – что наша комиссарша скажеть!

Комиссарша. Значит, вся власть – Советам, Гражданская война. Глеб всматривается в спящее лицо Евгении.

Что она хочет ему рассказать? Что прожила больше трёх веков? Что всегда была на передовой за слом Старого Времени и установление Нового? Да, это доказывает, что она в Братстве Разрушителей. Но мало ли что может быть. Он – ловец Дракона. Он не должен доверять никому.

– Уже много лет Братство не готовит ловцов, – доносится голос Евгении Михайловны из реального времени.

– Как это? – не понимает Глеб. – Меня же нашли. Уговорили. Обучили.

– Уже десять лет, с миллениума, основной костяк Братства понял, что миссия Разрушителей Старого Времени нецелесообразна. Она как детская болезнь, подростковое стремление к отрицанию всего того, что было раньше. Веками мы отрицали Старое Время. Но за весь этот период так и не сумели предложить, каким же должно быть истинно новое. Всё наше новое оказывалось просто хорошо забытым старым. И тогда мы пришли к выводу, что нет Старого или Нового Времени. Время едино в своём потоке. Стремление разъять его, рассоединить на старое и новое, приводит только к увеличению энтропии. И это увеличение может стать катастрофическим. Привести к хаосу. К смерти всей планеты. И вот когда мы поняли это, то большинством голосов решили прекратить активную деятельность Разрушителей. И тогда же последний ловец Дракона перестал охотиться на Чёрного Доминика. Мы решили: пусть Чёрный Дракон хранит свой магический перстень. Но не от нас. Впрочем, всегда найдутся и другие. Не члены нашего Братства, одиночки, которым захочется изменить Время.

– Но как же так?! – Глеб поднял на Евгению потрясённый взгляд. – Меня же подготовили как ловца. Мне показали статьи об ужасах и убийствах, творимых Чёрным Драконом. Его фотографии, наконец.

– Кто-то работает для себя! – отрезала Евгения. – Мои программисты вошли в твой компьютер и прочли заметки о зверствах Дракона. Так вот сразу скажу: это не его дела. И меня очень интересует – чьи.

– Вы хотите сказать, что Чёрный Дракон – белый и пушистый? Никого не трогает, а вышивает крестиком?!

– Нет, конечно! Он огрызается. И когда у него пытаются отнять его сокровище, может убить без жалости. Но только врага. А не невинных детишек, как сказано в тех статьях. Тебя просто обманули. И тот, кто тебя спровоцировал ими, знал, что они не касаются Чёрного Дракона. Это чужая жестокость. И тебя, мой мальчик – надеюсь, я могу тебя так называть? – готовили не для великого дела, а для удовлетворения чьих-то личных стремлений. Кто-то хочет иметь личную власть над Временем. Пока не знаю – зачем. Но узнаю. Назови мне имя того, кто сделал из тебя ловца.

Глеб судорожно вздохнул, но не проронил ни слова. Верить? Не верить? Он не знал.

– Начался странный процесс: Время потеряло свою вязкость, а его поток – привычное русло, – проговорила Евгения. – Настоящее проваливается в прошлое, будущее выливается в настоящее. Те, кто может это чувствовать, – гадалки, предсказатели, экстрасенсы, эмпаты – считают, что это не доведёт до добра. Дракон – Хранитель Ал-Нага должен найти аграф и восстановить нормальное течение Времени.

– А я ему мешаю! – нахально фыркнул Глеб.

– Именно так! Но тебя можно просто устранить…

– Убить, что ли?

– Никто никого не собирается убивать. Ты просто можешь вмиг забыть, что ты ловец. Отныне и навсегда. Но дело не в тебе – в твоём хозяине. В том, кто нанял тебя. Ведь он платит тебе деньги?

– А на что бы я жил? – огрызнулся Глеб.

– Видишь, он просто купил тебя. Скажи мне его имя!

Глеб молчал, лихорадочно соображая. Он должен проверить эту женщину. Но как? Ничего не приходило на ум. Наверное, он действительно повредился головой.

– Если вы – такая мощная Разрушительница, – брякнул он, – вы сами можете прочесть это имя. – Глеб постучал себя по черепу. – А я не предатель.

– Ты просто глупец… – Евгения сокрушённо покачала головой. – Тебя поймали на красивых идеях. Очистить мир от зла – куда как привлекательно. Секреты. Выслеживания. Погони. Всё это игрушки для взрослых мальчиков. Различные уровни сложности. И ты поставил себе сюда защиту. – Евгения, так же как и Глеб, постучала по его голове.

– Конечно!

– Но я могу сломать её. Мгновенно. Но тебе будет больно. Очень больно.

– А вы попробуйте! – огрызнулся Глеб.

Яркий луч пронзил сознание Глеба. Прожёг дорогу к подсознанию. Глеб закричал – так больно это было. Теперь весь его мозг был открыт. И гостья могла прочесть в нём всё, что угодно, – жажду справедливости, навыки эмпата, сильное, но не слишком глубокое чувство к… Рине.

Евгения вздохнула. Жаль мальчика. Он нравился ей. Такой самоотверженный, целеустремлённый, умный, отзывчивый, добрый. Масса достоинств. Но всех их перекрывает только одно: он – Глеб, а не Доминик.

Евгения снова вздохнула. Сейчас не до чувств! Она взглянула попристальнее, и в её мозгу отпечаталось имя.

– Орлов Леонид Николаевич, – произнесла она вслух.

Глеб напрягся:

– Как вы смогли? Кто же вы?

– Ты не поверишь, мой мальчик, но я – Глава Братства Разрушителей.

– Не может быть! Орлов сказал, что он – Глава Братства.

– Он банально соврал. – Евгения горько усмехнулась. – Он даже не Посвящённый.

Глеб обречённо прижал голову к подбородку – жест, оставшийся с детства. Итак, он ошибся. Эта хрупкая женщина с серебряным венчиком волос действительно сильнейшая. А ведь простая учительница. Преподаватель в музыкальной школе. Неужели такое возможно?! Хотя кем же ещё могла бы быть истинная Хранительница Времени? Да, конечно, учительницей. Потому что осознала, что путь разрушения – не верный путь, и начала своих подопечных учить всему заново. Действительно, новое – хорошо забытое старое. Вот и Разрушители вернулись к заветам Хранителей Времени.

Выходит, он потратил несколько лет жизни впустую? Глеб отказывался верить в такое:

– Но Орлов выступал от имени Братства! Показывал мне архивы. Как такое могло случиться? Выходит, у вас в Братстве – хаос.

– Теперь везде хаос. Время вступило в опасную фазу. Хуже того, сами люди целенаправленно начали расшатывать привычное течение Времен. Они постоянно мусолят тему конца света, то есть обрыва Времени. То начинается истерия по поводу календаря майя, то по поводу астероида Апофис, то неведомой планеты Ниберу. Сливаясь, эти мысли создают эгрегор конца, который всё растёт. Сейчас моя миссия – помочь Дракону восстановить привычное течение Времени, вернуть его в обычное русло. Да, мы конфликтовали веками – Хранители и Разрушители. Но вековой опыт всё же подсказал, что разрушение – путь к гибели.

Глеб обхватил голову руками:

– Может, вы и правы!.. Но я не могу вмиг изменить свои мысли! Я жил с ними много лет. Не думал о себе. Не знал радости жизни. Только мечтал выследить. И вот – Дракон рядом. И что?!

– Ничего! – Евгения Михайловна поднялась. – Я не прошу, мой мальчик, чтобы ты тут же поверил мне. Хотя я могу заставить тебя мгновенно сделать это. Но это насилие над тобой. Я не сторонница таких методов. Сама применяла их из века в век и поняла наконец – ни к чему хорошему это не приводит. Но скоро у тебя будут такие доказательства, что ты им поверишь. А пока я просто прошу, мой мальчик, как может просить старая женщина своего молодого защитника, трижды подумать, прежде чем вставать на пути Дракона и уж тем более вредить ему или Рине.

– Как вы могли подумать, что я буду вредить Рине?! – От возмущения Глеб чуть не задохнулся. – Да я готов отдать за неё жизнь.

– Не стоит, – мягко сказала Евгения. – Лучше дай ей просто пожить самой. Как она захочет. – Она провела рукой над головой Глеба. – Ты просто немного запутался, мой мальчик. Когда подошло время выбирать, там, у подъезда Рины, ты выбрал не ту девушку. Не свою. Но у тебя будет и вторая попытка. – И Евгения снова провела рукой над головой уже засыпающего бывшего ловца.

Мысли Глеба погрузились в целительный сон. Ему снилась Рина – забавно скачущая на одной ножке и смеющаяся. И потому Глеб совсем не удивился, когда в его сон ворвался её живой голосок:

– Глеб!

Она стояла в дверном проеме и полы её как попало накинутого халата трепетали как два белых крылышка.

– Глеб! Ты пришёл в себя! Глеб!

Рина подлетела к его больничному ложу и протянула руку. Тонкая прохладная кисть легла на его пальцы и вся уместилась на них. Маленькая… И совершенно доверчиво гладящая его руку. Загадочный янтарик. Рина…

– Всё нормально, – прошептал он. – Мне лучше.

– Я рада. Правда. И очень! – Она заглянула ему в глаза и призналась: – Я не знаю, что положено говорить больным…

Она не призналась в другом. В том, что должна отвлечь его внимание от мыслей о Драконе, чтобы тот мог предпринять что-то своё. Что он будет делать, она не знала. Говорить с друзьями. Искать аграф, просто спать, наконец. Но Доминик сказал, что Глеб может ему помешать.

– Расскажи, как ты? – выдохнул Глеб.

Рина вздохнула с облегчением. Она же чувствовала, что нравится Глебу. А значит, он будет слушать её историю, не думая ни о чём другом.

И Ринка начала рассказывать. Про маму. Про подвал. Про мужчину в маске, который, скорее всего, некий Гера. Глеб ужаснулся. Ринка остановилась. Она лихорадочно соображала – говорить ли о том «враче», который намеревался сделать Глебу смертельный укол. Она забыла, что разговаривает с эмпатом…

– Ты не мнись, а говори внятно, – проворчал Глеб. – Ты что-то пропускаешь. И это касается меня.

И тогда Рина рассказала про то, как на своём внутреннем экране УВИДЕЛА «врача», который возмечтал вылечить Глеба быстродействующим ядом. Как подтолкнула его под руку. Глеб слушал, холодея. Выходит, эти ребята уже второй раз спасают ему жизнь. Сначала Дракон, теперь Рина.

А та уже перешла к путешествию в прошлое. И выдала вывод:

– Глеб, ты только не волнуйся! Но мы имеем дело с сильным магом, о котором только и известно, что его зовут Гера. Это он напал на тебя у нашего дома, а потом попытался убить Доминика. В общем, у нас враги.

Глеб почти улыбнулся про себя. Она сказала – «мы» и «у нас». Она объединила его с собой. Правда, там ещё и Дракон. Но кто знает, кто окажется третьим лишним?

– А второй из этих негодяев – ты только не волнуйся, Глеб, мы с ними справимся – ты не поверишь!.. – это наш общий знакомый Орлов, директор рекламного агентства.

Глеб встрепенулся – Ринка говорит то же, что и Евгения. Орлов! Глеб вспомнил, что именно от него несчастная Катенька получила ту самую – смертельную – рукопись. Но если правда то, что сказала Евгения, и Орлов не маг и даже не Посвящённый в Братстве, откуда у него навыки таких страшных заклятий?!

– Этот Орлов – не маг, – пояснила Ринка. – Маг – Гера. Но Орлов отличный исполнитель.

– Так, значит, это Гера дал Орлову рукопись, чтобы убить тебя? Но рукопись попала к Катеньке и погубила её. Конечно, ведь Орлов тебя никогда не видел, вот и спутал. А ты говоришь, он хороший исполнитель…

– Наверное, я преувеличила, – протянула Рина. – Вот и тебя он не смог убить, а только сам напоролся на иглу с ядом.

– Орлов хотел меня убить?! – Глеб чуть не вскочил с кровати. Впрочем, вовремя одумался – не бегать же перед Риной в подштанниках. – Но этого не может быть! Зачем ему меня убивать?! Он же нанял меня бороться с Драконом. И вот, когда я его нашёл, пожелал меня убить?! Это же нелепость!

Ринка охнула от такой новости. Выходит, Глеб знал не только, от чего умерла Катенька, и не сказал Рине, но его ещё и нанял этот проклятый Орлов! И ведь этот Орлов ещё и тот самый Лёнчик, любовник матери. Ну, клубок! И кто же тогда Гера?! Тоже кто-то из ближайшего круга? Ещё какой-нибудь любовник Веты или второй друг-начальник Глеба.

– Ты знаешь какого-нибудь Геру? – впрямую спросила она. – Георгия, Германа, Игоря, Егора – кого можно назвать Герой? За кем чувствуется магия?

Глеб отрицательно покачал головой. Он же вообще в последнее время ни с кем не общался. Только и просиживал ночи напролёт, думая о Драконе, а днём отсыпался. Да он вообще практически ни с кем не контачил, кроме этого предателя Орлова. Выходит, действительно, когда Глеб выследил Чёрного Доминика, сам он стал не нужен. И Орлов решил его убрать. А раз сам не сумел, попросил какого-то Геру. Вот вам и сладкая парочка – друзья-убийцы…

– Выходит, это правда! – горько проговорил Глеб. – Орлов нанял меня и натаскал в качестве ловца драконов не для какого-то там общественного блага, а для личных целей. Чего он хочет? Власти, денег, бессмертия?

– Думаю, это сейчас не важно. – Рина склонила голову. – Важно, что Дракон ему нужен. Ты знаешь зачем?

– Раньше думал, что знал. Леонид убедил меня, что хочет защитить мир от чудовища, которое заставляет людей мучиться в Старом Времени. А сам Орлов мечтает начать Новое Время. Но теперь я не верю и в это.

Рина вздохнула, подумав о Доминике. И тут же вспомнила: Глеб – эмпат. И мгновенно соорудила защиту своих мыслей. И как она сумела сделать это – неизвестно. Её же никто не учил. Но она сумела. И только после защиты Рина подумала: Орлов хотел найти Дракона с помощью Глеба. И когда нашёл, Глеб стал не нужен. А вот Дракон нужен – у него ведь Ал-Наг. Итак, зря они с Домиником думали, что эта сладкая парочка – Орлов и Гера – охотится только за аграфом. Они знают и про Ал-Наг. И возможно, знают даже, где Дракон его прячет. Но тогда Дракону не жить. Он же не отдаст перстень. Значит, – Рина похолодела, – его убьют.

– Глеб! – закричала она. – Ты выздоравливай и будь очень осторожен. А мне надо торопиться. И пожалуйста, не мешай нам с Домиником. Сейчас не время!

И девушка выскочила из палаты.

А Глеб, закрыв глаза, погрузился в свои путаные думы. Как же его обвели вокруг пальца! Его – эмпата! Видно, товарищ Орлова, этот Гера, и правда сильный маг, наверное, ещё и экстрасенс, гипнотизёр. Каким мороком они накрыли его сознание!

Надо скорее освобождаться от морока! Глеб знал, как сделать это.

Ещё одно мистическое путешествие. В Москве есть место, умеющее снимать любые мороки и заморочки. Глеб представил, что стоит прямо напротив знаменитого московского здания – Дома Пашкова. О, это легендарный Дом, обладающий Всесильем. Недаром на его балюстраде восседал сам булгаковский Воланд. Дом Пашкова – место, где происходит в Москве то, что описано в Библии тремя словами: «Мене. Текел. Упарсин» – «Отмерено. Взвешено. Решено». Тут отмеривается и взвешивается зло и отделяется от человека. Потому что Высшие Силы города знают: людям – людово, бесам – бесово. Все горожане, на кого зло уже успело спихнуть часть своей тяжёлой силы, заморочило, навело морок, как на Глеба, могут рассчитывать на Силу этого места.

Глеб мысленно раскинул руки в стороны – пусть гений места увидит и определит его морок. Глеб хочет жить без морока. Без того, чтобы его дар эмпата кто-то использовал для своих целей. Без того, чтобы его натравливали на неугодного, как цепного пса. Ему нужно сбросить морок – избавиться от наваждения!

Мысленно Глеб направился влево, огибая Дом Пашкова в сторону Староваганьковского переулка. Вот и он. Странное, оккультное место, на которое издревле имели право только русские цари и другие властители. Недаром именно здесь в советское время находился Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. Властители знали Силу этого места. Оно убирает всё лишнее в жизни человека, выявляя необходимое. И вот Глеб медленно шёл по узкому переулку, приговаривая:

– Людям – людово, бесам – бесово. Мой морок иди за порог!

Глебу казалось, что наведённый злой силой морок оставляет его, делая шаги с каждой секундой всё легче и легче. Зло отступало, переулок забирал его себе, запихивая в тайные подземные ходы, прорытые здесь ещё во времена Ивана Грозного, а скорее всего, и гораздо раньше.

Людям – людово. Бесам – бесово.

И вот уже очищенный от морока, неотягощенный злом Глеб сворачивает на Воздвиженку и подходит в новому зданию Российской государственной библиотеки. Оно выстроено в сакрально-мистическом древнеегипетском духе. Глеб вспоминает первого бога Времени – Тота Мудрейшего.

– Моё Время – Время Силы! – шепчет Глеб последнее заклятие и откидывается на подушки.

Его мистическое путешествие закончено. Теперь он станет видеть всё в реальном свете, а не в кривом зеркале, подсунутом кем-то со злым умыслом. Не потому ли, что на нём висел этот проклятый морок, Глеб никак не мог получить Силу в первом своём мистическом путешествии? Но теперь он свободен от всех мороков. И потому – спать. Через пару часов он обретёт нужную Силу и поможет Рине. Ну и Дракону, конечно, будь он неладен…

Но что за чёрт?! Глеб снова ощутил на шее петлю. Только ей не хотелось противодействовать. Напротив, ей хотелось гордиться. И вовсе это не петля, а ошейник. Это символ принадлежности хозяину. Но кто он?