Текст книги "Черный дракон"

– Это была идея нашего мага Геры. Он верил, что ловец проникнется идеей спасения мира от Чёрного дьявола. Ну и станет стараться более ретиво. Дурацкая идея, по-моему!

– Но этот дубль привык к крови со дня своего рождения. Вернее, с того дня, когда барон д’Эгле украл его.

– Раз ты и это знаешь, значит, понимаешь, что этот перстень мой по праву.

– Почему?

– А ты переведи фамилию барона.

Боже! Ринка чуть не задохнулась: так ведь д’Эгле – это же Орлов. Так вот откуда в роду этих актёров кольцо! От какого-то там потомка Валуа, который мечтал вернуться к власти – на трон Франции. Но ещё барон обожал актрис и танцовщиц, сцену и запах кулис. Вот его потомки и подались в театральный мир.

– Как мельчают нравы! – посетовала Рина. – Д’Эгле мечтал о королевской власти, а вы, современный Орлов, – всего лишь о театрике!

Орлов театрально раскинул руки и провозгласил:

– О, власть ненужная, ты только очи застишь!

У Рины не было сил выяснять, откуда цитата. Её интересовало другое.

– Я-то вам зачем? Создавайте театр, разве я мешаю?

– Мне – нет, – вкрадчиво произнёс Орлов. – Тем более что ты дочь моей, так сказать, подруги Веточки. Но вот ему, – неудавшийся актёр снова поднял палец с перстнем, – мешает первый Ал-Наг. У того больше сил, и он не даёт моему перстню развернуться в полную мощность. Словом, зови Чёрного Дракона, и пусть он отдаст свой Ал-Наг.

– Вы сдурели?! – ахнула Рина. – Он никому и никогда не отдаст перстень!

– Ничего, я сумею уговорить! Ты позови его!

Рина выпрямилась. Странно, она не могла сдвинуться с места, но в остальном не была связана магическими путами. Может, это вообще не магия? Какая разница! Этот маяк – нехорошее место. Опасное… Она не будет заманивать Доминика в эту дьявольскую ловушку!

– Я не стану звать!

Орлов замахнулся. Рина закрыла глаза. Сейчас прозвучит пощёчина, а она даже уклониться не может. Но ладонь Лёнчика выверенным актёрским жестом остановилась в сантиметре от Ринкиной щеки.

– Бить женщину – фи… дурной тон. – сказал сам себе Орлов и поднял глаза на Ринку. – Я тебя просто сожгу. Представь, как ужасно горит человеческая плоть. Какой запах. А уж какая боль!

– Я не стану звать Дракона! – выплюнула Ринка.

Орлов поглядел на свой перстень, словно советуясь.

– Ну что ж! – сказал он. – Переходим к плану «Б».

Леонид нажал на ручку подъёмника. И только тут Рина

поняла, что стоит на железной плите. И ноги её засунуты в длинные металлические сапоги. Магнит! Так вот почему она не может сдвинуться с места.

Подъёмник потянулся вверх. Ринка очутилась в небольшом помещении. Конечно, она никогда не была ни на каких маяках. Наверное, там установлены огромные мощные электрические лампочки. Но это был маяк из прошлого. На полу, обитом железом, возвышался огромный котёл. Сейчас он весь был завален дровами. Надо понимать, вот эти горящие дрова и дают свет маяка.

Огромный кострище… Ринке вспомнились костры инквизиции. Костёр Жанны д’Арк. А этот станет её костром? Её сожгут заживо?!

Заверещала дверь. Это Орлов поднялся снизу. Подхватил железный лист с подъёмника, на котором стояла Рина, и оттащил от зловещего котла. Слава богу, может, и не сожжёт?!

– Поняла? – осведомился изувер. – Это и есть маяк. Огромный костёр. Ты будешь стоять вот здесь. Убежать не сможешь. Твои сапоги надеты намертво и притягиваются к полу магнитом. Сначала будет ничего. Но когда костёр разгорится, тебе станет так невыносимо жарко, что ты, хочешь не хочешь, позовёшь Дракона.

– Но как же он здесь появится? – пискнула Рина. – Он обычный человек и не умеет летать.

– Зато умеет бегать по звёздам!

– Откуда вы знаете?

– Рекламный ролик того дурацкого фильма делали в моем агентстве.

– Но это же кино… творчество…

– В мире Нави творчество оживает. Если, конечно, захотеть, – хихикнул Леонид. – Пусть он захочет и прибежит. Иначе ты вскипишь здесь заживо!

Зашипела растопка. Занялись дрова. Заскрипела дверь за вышедшим Орловым. Рина обернулась. В котле появились два языка пламени. Вот ещё. Ещё. Чаша загудела. Дым пошёл во все стороны. Хорошо, что здесь была только крыша над котлом, но не было стен. Иначе Рина задохнулась бы мгновенно.

Утробное гудение вызывало жуткий и липкий страх. Неизвестно, отчего Ринкина кожа покрылась горячим потом – то ли от страха, то ли от пожарища. Девушка попыталась освободиться от сапог, но быстро поняла – это бесполезная затея. Если бы у неё был «глаз Уаджет», она снова могла бы вызвать воду и загасить любое кострище. Но Тотий Львович отобрал магические часы. Проклятый Тотий! Ведь это он практически заманил их с Домиником во все ловушки. А ещё хвалился, что страховал их. Глупый старик! Неужели все боги такие? Все себе на уме с собственными желаниями. А смертные должны просто исполнять, не задумываясь?!

Отобрав «глаз», Тотий лишил Ринку защиты. Обрёк на смерть! Конечно, есть Доминик. Но он же тоже может погибнуть. Нет, только не думать о Доминике! Иначе он услышит. И придёт. Нет, нельзя!

Рина стояла спиной к огненному котлу и молилась только об одном – не думать о Доминике. О чём угодно, но не о нём! О том, что сейчас сгорит. О том, как это будет больно. О том, что всё кончено, ведь у неё нет даже аграфа. Главное – не думать о Драконе, не заманить и его в эту огненную ловушку!

Уголком подсознания она чувствовала, что он никогда не простит ей того, что она не дала о себе знать, не позвала. «Прости, Доминик!» – уже из последних сил прошептала девушка. Кашель сотряс её, по глазам побежали слёзы от дыма. Она понимала, что это только начало. Стало горячо ногам – металл нагревался. По спине ударил первый сигнал жара.

И тогда в небе появилась точка. Она росла, приближалась. И вот уже даже сквозь клубы дыма Ринка всё же разглядела… Доминик!

Как он узнал? Почувствовал? Разглядел? Унюхал своим Драконьим чутьём? Или его привела невидимая магическая нить, что соединяет всех любящих?

Чёрный Дракон бежал по блестящим звёздам. Они пружинили у него под ногами. Иногда он соскальзывал и хватался руками за те звёзды, что были выше. Иногда звёзды не выдерживали и срывались. И тогда он балансировал на краю ночной пропасти, буквально чудом ухитряясь удерживаться.

Вот на его дороге появилась звёздная дуга. Дракон пробежал по ней, но едва наступил на последнюю звезду, это небесное коромысло перевернулось и потянуло бегущего вниз. Миг – и он соскользнёт, разобьётся насмерть. Рина схватилась за сердце. Так вот что мерещилось ей, когда она впервые увидела этот «рекламный ролик»! Но в эту секунду она разглядела внизу, под башней маяка, свою старую учительницу музыки и… Глеба. Вспомнила, что оставила адрес Евгении Михайловне, когда пошла на квартиру Геры на Остоженке. Но откуда Евгения в Нави?! А Глеб – он-то здесь как?!

Рина увидела, как учительница взмахнула рукой, указывая на Дракона, пытающегося удержаться на падающем звёздном коромысле. Непонятно как, но услышала Глеба.

– Я такой же, как он! – закричал ловец. – Я его копия! Я имею право занять его место!

Евгения снова взмахнула рукой, и Глеб полетел вверх – прямо к звёздам, прямо к Дракону. Но уцепился за противоположную звезду коромысла. Край с Глебом потянуло вниз, и коромысло… выровнялось. Обрело устойчивость.

Оба – Доминик и Глеб – поднялись на свои звёзды. Оба стояли, тяжело дыша. Глеб – весь в белом. Доминик – весь в чёрном.

Ринка закрыла глаза. Она понимала, что где-то наверху Высшие силы делают выбор – Доминик или Глеб. Глеб или Доминик. Один из них сейчас перетянет, и тогда другой сорвётся в тартарары.

– Прыгай! – закричал Глеб и качнул звёздное коромысло. – Прыгай, Дом!

Дракон напрягся и прыгнул. Теперь он летел по небу прямо к маяку. Глеб же, подброшенный прыжком Доминика, падал вниз. Там внизу стояла Евгения Михайловна и, раскинув руки, бросала вверх свой шарф, взмывавший небесным пологом к звёздам. Поймал ли Глеб этот спасительный полог, смог ли опуститься на нём на землю? Рина всем сердцем надеялась на это. Но с маяка вдруг вылетел горящий камень и ударил в Дракона. Тот споткнулся. Рухнул ничком. И его Ал-Наг выпал из груди, ринувшись вниз. Доминик взвыл. Но Ринка высунула руку за прутья, что стояли на маяке вместо стен, и закричала:

– Луна, Луна, отдай, что взяла!

Ал-Наг крутанулся в воздухе, описал немыслимую траекторию и упал на железный пол маяка. И тут же завизжали плохо смазанные петли двери. К упавшему кольцу ринулся Орлов.

Но пол был сильно нагрет. Костер полыхал. Орлов заскулил от жара и боли. На секунду он выскочил и снова появился уже с огнетушителем. Миг – и дрова в котле перестали полыхать. Ещё несколько направленных струй, и комнату наполнил едкий дым тлеющих углей и какой-то химии. И Орлов, и Ринка закашлялись, и в эту секунду с ближайшей звезды на маяк спрыгнул Доминик. Он был почему-то босиком. Наверное, так легче было бежать по звёздам. Подошвы его ног тут же почувствовали нестерпимый жар. Он зарычал, но с пути не свернул. Орлов сумел подставить ему подножку. Доминик упал на раскаленный железный пол, заорал, но, вытянув руку, сумел схватить свой Ал-Наг.

Мощным отработанным театральным жестом Орлов поднял свою руку с кольцом, и от его дубля на оригинал ринулся жуткий чёрный сноп света. Как свет может быть чёрным, Рина не понимала. Зато понимала, что перед ней развертывается битва перстней.

Так вот зачем всё это вообще было затеяно! Стремление мага Геры оказалось всего лишь дымовой завесой, устроенной дубль-Ал-Нагом. На самом деле это не Гера пытался завладеть сокровищами Времени, чтобы стать великим властелином, а дубль-Ал-Наг делал всё, чтобы уничтожить оригинал. Это он, дубль, рвался к единоличному господству. И все стремления Виктории, Геры и самого Орлова оказались грандиозной подменой. Обманом. Дымовой завесой. Не Гера подбил Орлова на битву со Временем, а дубль, каким-то чутьем выйдя на прежнего хозяина, сумел внушить тому мечту о театре, привести к Виктории и затащить сюда Рину. Дубль имел собственную цель – хотел схватиться с настоящим Ал-Нагом и уничтожить его. Но победить Ал-Наг можно, только победив Доминика. И тогда дубль организовал такие обстоятельства, при которых Дракон вечно терял Силу. Ведь известно, что только обессиленного Дракона можно одолеть. Дубль использовал их всех – и Викторию, и Рину, и Глеба, и Геру с Орловым, конечно, чтобы вымотать Дракона, выжать его до последней капли Силы. И вот теперь – вступить в бой. И победить.

Чёрная молния дубля обхватила Доминика и настоящий Ал-Наг. Дракон зашатался, но и его молнии обвились вокруг Орлова и дубля. Орлов завизжал. Он не был приучен к физической боли. А магическая боль ощущалась куда сильнее физической. Орлов даже попытался сбросить своё кольцо с пальца. Но дубль врос в плоть и вёл своего владельца прямо на Доминика. Орлов врезался в Дракона, и по его телу пошли чёрные всполохи. Леонид не был магом и потому не знал, что любое нападение на Хранителя чревато отдачей.

Но и дубль действовал. Его Уроборус начал расти на глазах, наливаясь кровью. И Ринка вдруг поняла, откуда он брал кровь – из тела хозяина. Дракон дёрнулся и отпрянул. Девушка вспомнила, как Доминик сказал: «Мой Ал-Наг плохо переносит кровь». Они являлись клонами, эти перстни, но в них жило взаимоисключающее различие – одному нужны были доброта и любовь, второму – кровь и убийства.

Дубль-Уроборус разинул пасть и плюнул в Доминика тысячами странных игл. Доминик упал. И Ринка увидела ужасное: иглы попали в ладонь Доминика, и он выпустил свой Ал-Наг. Иглы тут же, оторвавшись от него, возвратились, впиваясь в тело Орлова. Леонид тоже рухнул на пол. Кольцо скатилось с его пальца. И вот оба кольца, обессиленные, валялись на железном полу.

Рина попыталась вырваться из плена железных сапог. И то ли потому, что дубль утерял Силу, то ли потому, что Орлов уже не мог ничего контролировать, но оказалось, что она может освободиться. Ринка кинулась к Доминику. Он лежал без сознания. Рина вспомнила – надо вложить в его грудь Ал-Наг! Подняла перстень и застыла.

Какой это перстень? Настоящий или дубль? Ей нужен настоящий. Потому что кто знает, что станет с Домиником, если она ошибётся, – вдруг он умрёт?! И ещё… Рина застыла в оторопи… Перстень, который она вложит в сердце Доминика, и станет отныне и навсегда Настоящим.

То есть, если она ошибётся и выберет дубль-Ал-Наг, тот будет реально требовать крови от Чёрного Дракона.

И не мифические, а настоящие кровавые преступления будут устилать его путь. А что будет со Временем?! Что кровавый убийца станет требовать ото всех в любое время дня и ночи?!

Рина подняла другой перстень. Вот они оба лежат на её ладонях – такие кроткие, беспомощные, на обоих Уроборусы кусают свои хвостики, поблёскивают глазками, говоря: помоги мне, выбери меня, защити меня от того, второго! Но кто из них первый, кто второй? Кто оригинал, а кто копия? Так вот о какой великой ПОДМЕНЕ изначально шла речь. Дубль хотел занять МЕСТО оригинала. Поселиться в сердце Дракона. И что станет со всем миром, если она, глупая Ринка, ошибётся?

Может, поднести перстень к груди Дракона? А вдруг дубль нападёт на него, совершенно не защищённого сейчас?! Позвать кого-то на помощь?! Но она же ничего не умеет. Да и кто сможет различить перстни? Они же абсолютно идентичны!

Неужели это только её ВЫБОР?! Её предназначение. Ведь она Хранительница единственного аграфа, на который претендуют два Ал-Нага. И она должна выбрать свой.

Какая невозможно тяжёлая роль! Если б знать раньше, она изучила бы свой перстень до мельчайших подробностей. Она бы поставила на нём метку!

Стоп! Метка есть! Только не на настоящем Ал-Наге, а на дубле. Ринка сжала оба перстня в разных ладонях. В одном из них осталась частица её отца, растерзанного когда-то на плахе. Неужели эта часть устоит перед её Зовом? Ну хоть что-то Рина должна уметь, раз она Риина?!

– Я – Риина, дочь своего отца! – начала девушка. – Ты – дубль, часть моего отца. Целое всегда сильнее части. Часть должна откликнуться на Зов целого! – Слова сами являлись из глубин подсознания. Складывались в фразы. Вырывались наружу. – Уроборус, созданный моим отцом, откликнись! Я дочь твоего создателя. Я – твоя истинная владелица! Мы в Нави. Здесь творчество – жизнь. Оживи, Уроборус моего отца!

И кольцо в правой руке дёрнулось. Мерзкое, липкое тело личинки начало набухать. Рина чуть не отбросила эту мерзость, но сдержалась. Пока она держит эту личинку в своей хозяйской руке, дубль-Уроборусу не стать большим, не натворить новых бед. Но что делать дальше?!

Взгляд Рины затуманился. Она попыталась мысленно соединиться с Тотом. Кому, как не ему, знать, что делать? Но вспомнился Тим-Тот, ставший в XXI веке обычным часовщиком, да ещё и вынужденным калымить на дорогах. Или он просто выдумал всё это, чтобы приглядывать за Ринкой? А его дочка – Мария, Маша, Маруся? Кто она – придуманный им персонаж или всё-таки реальная девочка?

– Вполне! – проговорил тоненький голосок.

Рина обернулась:

– Что вполне? Кто здесь?

Из тени вышла худенькая девочка – совсем кроха, лет пяти.

– Я – Мария! Я вполне реальна, – сказала она. – А ты – Риина с двумя «и». У тебя в ладошке дубль-Ал-Наг. Ужасное создание. Отдай!

– Тебе? – изумилась Рина.

– Вообще-то за ним пошёл Стёпочка, – ответила девочка. – Ты его знаешь. Ты видела, как он погиб из-за этого кольца. Этот мерзкий червяк уговорил его папу столкнуть Стёпочку с крыши.

– А… – только и протянула ошарашенная Рина.

– Но Стёпочка где-то застрял. И пришлось идти мне. Отдай кольцо. Его надо уничтожить, чтобы не творило больше зла.

– Погоди! – очнулась Рина. – Стёпочка же умер. А ты вроде была жива. Мне же твой папа говорил.

– Конечно, я живая!

– Но тогда почему ты оказалась в Нави и знаешь про Стёпочку?

– Я много чего знаю. И ходить могу и в Навь, и в Правь. Я – индиго. Разве Тим-Тот не сказал? Он же тебе всё должен был сказать. И про меня. И про бабу Варю. Это же твоя бабушка. Я часто теперь у неё в XIX веке живу. Не веришь? Вот послушай… – И девочка вдруг произнесла с чисто бабушкиными интонациями: – Риночка, ты не переживай! Мне не больно, а вполне даже комфортно. Я дома, только не в Москве. И со мной ничего плохого не случилось. И с тобой никогда не случится. Ты же знаешь, у нас есть мощный оберег. – Девчушка передохнула после длинной тирады и спросила: – Правильно?

– Да… – растерянно прошептала Рина. – Но если ты знаешь бабушку, скажи, про какой оберег она говорила?

– Про гранат – Аленький цветочек, на котором аграф. Теперь ты мне веришь? Тогда отдай кольцо!

И Ринка решилась – протянула девочке руку. Раскрыла ладонь. Девчушка без боязни загребла перстень и зажала его в кулаке.

– Спасибо! – проговорила Мария-индиго. – Я верю, ты не ошиблась.

И она исчезла так же непонятно, как появилась.

Рина повернулась к Доминику. Ах, как же она тоже надеется, что не ошиблась! Но. Рина чуть не всхлипнула – что же она наделала! Надо было сначала оживить Доминика, а потом уже отдавать перстень. Что, если тот, который остался, не настоящий?!

Что у неё теперь есть? Перстень, в котором она не уверена. Ринке захотелось рухнуть рядом с Домиником и завыть в голос. Никакие изысканные слова французской сказки бабушки Мари не могут выразить ничего подобного. Только вой русской бабы: «Ты встань, пробудись, мой любезный друг! Я люблю тебя, как жениха желанного!»

«Аленький цветочек» Аксакова…

Но теперь у Ринки нет даже и аграфа.

Вспомнилось, как Тот спрашивал: любят ли они с Домиником друг друга и готовы ли отдать друг за друга жизнь? Неужели он ЗНАЛ, что так и будет? Доминик пожертвовал собой. Теперь её время жертвовать. Рина посмотрела вокруг. Она на маяке. Маяк на скале. Внизу только море. Если она ошиблась и Доминик не встанет, то здесь всего-то шаг вниз. Один шаг…

Никто не поможет. Зато никто и не осудит.

Рина разжала левую ладонь. Ал-Наг тихо светился. Цветочек выглядел очень мило. Уроборус мигал глазками.

Что будет, то будет! Рина перекрестилась. Никто не поможет – Бог должен помочь. Тот, что создал и весь мир, и всех древних богов. Тот, что явился потом на землю и пожертвовал собой ради людей. Сколько веков прошло! Но всё равно каждое время кому-то приходится жертвовать собой. Как сейчас Доминику, который выиграл битву, но упал бездыханным. Бог поможет!

Рина прошептала «Отче наш» и вложила кольцо в сердце Доминика.

Они стояли по колено в крупном абсолютно неподвижном песке. Вокруг рассеивался призрачный желтовато-серый свет, хотя небо и выделялось грязной голубизной. На нём висели серо-белые облака. Неподвижные, никуда не бегущие. Было жутко. Но…

Рина повернула голову и увидела Доминика. Он стоял рядом! Он был жив! Он протягивал ей руку.

– Где мы? – спросила девушка.

Хотя какая разница, если ОН рядом?!

– Кажется, нас вынесло за Ворота Нави. Мы в Пред-навье.

– И как выбраться?

– Н-не знаю…

Доминик попытался вытащить ноги из песка. Но ничего не вышло.

Жёлтый призрачный свет окутывал так мягко и бездумно… Никуда не надо спешить. Никуда не стоит рваться. Ринка почти блаженно растворялась в этом мягком ласкающем свете. Доминик здесь. Никаких приключений. В этом песке они в безопасности. Можно даже спать стоя – песок не даст упасть. Но спать не хотелось. Ничего не хотелось вообще – ни есть, ни пить. Заворожённый покой…

– Рина! – Голос Доминика мешал по-настоящему раствориться в этом комфортном покое. В этом блаженном Ничто. – Рина, не уходи! Ты уходишь в Навь! Как же я буду без тебя?!

– У тебя Ал-Наг. И аграф я тебе отдала.

– К чёрту побрякушки! Только ты, Рина! Не уходи! Проклятье! Как же ты будешь ТАМ без меня?!

Без Доминика… Без Дома…

Ринку словно хлыстом ударили. Она же всегда знала, что Доминик рядом! Всегда чувствовала. Она и сейчас должна чувствовать, что он – рядом. Вот же стоит – на расстоянии вытянутой руки. Но она не чувствует его. И это ужасно! Как она могла докатиться до такого? Может, она умерла?! Но и мёртвой она должна чувствовать, что Доминик её любит. Без его любви будет что-то ещё хуже, чем смерть…

– Мама! – заорала Ринка в панике. – Мамочка!!!

Никогда в жизни она не звала мать с таким остервенением, с такой надеждой. Мама – самое надёжное, что есть в мире!

И ответ пришёл. Жёлтый призрачный свет покачнулся, и в его раздвинутых полосах проявился тоненький мальчик в синем бархатном костюмчике.

– Что же вы так кричите, Ириночка? Вот же ваша мама, – проговорил он тоненько и удивлённо, называя Рину так, как называет только мама.

Призрачный свет раздвинулся ещё больше и пропустил Вету, зарёванную, встревоженную, кинувшуюся к дочери.

– Ваша мама просила отвезти её к вам, – объяснял ребёнок, – а вы хотели к маме. И раз желания совпали, я их исполнил.

Доминик почувствовал, что песок под ногами зашевелился. С неимоверным усилием ему удалось пошевелиться и вытащить ногу. Вторая просто-таки выскочила из песка сама. Доминик ринулся к Рине, рывком выхватил её из песочного плена. Мать хлопотала рядом. Доминик обернулся к ребёнку. Что делает он здесь?!

Мальчик упредил его вопрос:

– Не беспокойтесь за меня, пожалуйста! Хотя, конечно, это приятно и делает вам честь, господин Доминик. Вы меня не знаете, но Ириночка должна помнить. Я – Стёпочка. Меня папочка сбросил с крыши дома Беллы. А сейчас там, ах нет, в XIX веке, живёт ваша бабушка Варвара Петровна. Она и послала меня к вам на помощь.

– Ты можешь вывести нас в Явь? – спросил Доминик.

– Конечно! – Мальчик улыбнулся, но вдруг улыбка сползла с его лица. – Я и забыл. Извините меня, пожалуйста, но мне под силу возвратить в Явь только двоих. Я же ещё маленький.

– Двоих… – Доминик вздохнул. – Тогда не медли, парень, выводи Рину с Ветой! Только… – Дракон повернулся к Рине, – забери Ал-Наг. – Он вытащил кольцо и протянул девушке.

Ринка вырвалась из рук матери:

– Я не пойду! – Схватилась за Доминика. – Без тебя не пойду! – Повернулась к мальчику. – Выводи Дома и маму. Дом не может остаться здесь – он Хранитель! Уходи, Доминик!

– А как же вы? – спросил мальчик.

– Я выкручусь! Я что-нибудь придумаю. Я всегда что-то придумываю! – закричала Ринка.

Но рык Дракона перекрыл её судорожный лепет:

– Не слушай её, парень! Забирай девок, и дело с концом!

– Нет! – К мальчику кинулась Вета. – Не слушай их обоих, сынок! Выведи их. Они молодые – им жить. А я пожила. Все перепробовала. Я могу умереть!

– За дочку? – тихо спросил мальчик.

– Конечно! И за него! – Вета сквозь слёзы улыбнулась Доминику. – Он же – её счастье!

– Как хорошо! – Мальчик кротко улыбнулся. – А я уж думал, что все родители такие, как мой папочка. – И он вытер слезу ладошкой. – А вы не такая мама. Вы – настоящая.

И ребёнок резко взмахнул рукой.

Рина обвела стены мутным взглядом. Но это же её кухня в Москве. Значит, она наконец дома.

ДОМА!

За столом сидела мама Вета и глушила чай. Ну просто чашками заливала его в себя. Видно, никак не могла заполнить сухость ужасного песка из Преднавья.

Значит, она и мама снова дома. Значит…

Ринка вскочила, обхватила голову руками и закричала так, как кричат по покойнику:

– Доминик!

Дверь в кухню поспешно отворилась. Доминик, вытирающий полотенцем лицо, появился на пороге:

– Что случилось?!

Ринка вцепилась в него мёртвой хваткой:

– Ты?!

– Ну, я. – Дракон недоумённо воззрился на неё. – А ты кого ждала, когда орала: «Доминик!»?

– Но мальчик… Стёпочка… он же сказал, что спасёт только двоих, – пыталась объяснить Ринка, выхватывая у Дракона полотенце, словно боясь, что, если ткань закроет его лицо, он исчезнет.

– Стёпочка пошутил, – раздался старческий голос. Тотий Львович вплыл на кухню с парадными тарелками, хранившимися в серванте в бабушкиной комнате. – Вернее даже, не пошутил, а хотел проверить. Не вас с Домиником, с вами всё понятно, а Вету. Стёпочке очень нужно было убедиться, что не все родители такие негодяи, как его папа-актёр. Что нормальные мамы-папы готовы на всё ради счастья детей.

– А ты? – Дракон отбросил полотенце. – Пусть не ты лично, а, например, Ринин отец? Что мастер Гермес Трисмегист сделал для дочери? Да вы оба хотя бы подстраховали её! Как этот чёртов Орлов со своим дубль-Ал-Нагом смог похитить её?! А ты, Вета?! Это же твой любовник! Как ты могла вести себя столь легкомысленно?!

– Не надо, Дом! – прошептала Рина. – Мама не могла знать, что так получится.

– Ты же вроде бог? – Дракон обернулся к Тотию. – Как же допустил её похищение?!

– Сам виноват! – взвился Тотий. – Кто установил защиту так, что коленка оказалась уязвимой?

– Когда я ставил защиту, мне надо было куда-то положить руку. Коленка показалась самым подходящим местом.

– Вот она и упала на эту коленку, и её затянуло на маяк.

– А почему вы не проверили маяки в округе?

– Я лично проверял! – проговорил Гермес Трисмегист, входя.

– А! Вот и папаша! – рявкнул Дракон. – Узнаёшь, Вета! Это, между прочим, твой муженёк. Четверть века куда-то ходил-ездил.

– Он был в командировке! – встрял Тотий.

– Я, правда, проверил все окрестности замка. Поверь мне, Вета! – проговорил Гермес, умоляюще глядя на жену. – Того маяка там вообще не было. И мастер Кинкейд поклялся мне, что не рисовал его! Это всё проделки дубля. Мы ждали, что он объявится в подвале замка или в пещерах под Синим шато у гор. Он ведь обожает подземелья. А высоты он всегда боялся. С тех пор как ещё трёх дней от роду я его уронил и он погнулся.

– Ты так говоришь, будто это перстень твой ребёнок, а не Иринушка! – возмутилась Вета. – Ты о ней должен был беспокоиться!

– Перестаньте! – Доминик плюхнулся на угловой диван и зло оскалился. – Это не главное. Главное – совсем другое. Итак, как я понял, вы ждали нападения дубля. Так?! То есть знали, что будет похищение и последняя драчка, на которой, возможно, Хранителей Ал-Нага и аграфа убьют? – Дракон свободной рукой притянул Ринку и посадил себе на колено. – Они знали, что нас убьют, девочка! Может, мы вообще спутали ваши планы тем, что выжили?!

– Не надо, Шурик! – покаянно покачал головой Тотий Львович. – Ты же знаешь…

– Ах, я уже Шурик! – Дракон задрожал. – Нет! Я – Доминик! Это имя дал мне крёстный. Он вырастил меня. И никаких Александров-Сашей-Шуриков я не знаю!

– Прекратите балаган! Какие Шурики?! – Рина попыталась встать, но Доминик ухватил её клешнёй. – Скажите, Тотий Львович, зачем вы забрали у меня «глаз Уаджет»?! Если вы знали, что нападение будет, почему лишили меня защиты?!

– Да потому, – встрял Дракон и оскалился на Тота с Гермесом, – что, если бы ты сама справилась, я не кинулся бы на этот чёртов маяк. Но вот хотел бы я знать, что случилось, если бы мы погибли? Вы выбрали бы других Хранителей?! Ну, этот Глава – ладно. Для него Братство – самоцель. Но ты, Гермес?! Ты пережил бы смерть дочери?!

– Побойся Бога, Доминик! – прошептал Тот.

Мастер Гермес схватился за голову. И только тут Рина поняла, что не так.

– Погляди на мои волосы, дурень! – прошептал он Доминику. – Я поседел, когда понял, что Рина на маяке, который окружён непроходимой защитой.

– Но я же сумел пройти! – рявкнул Дракон.

Рина вскочила, но снова плюхнулась на колено, удержанная лапой Доминика.

– Доминик, погоди! – Девушка вырвалась из его рук. – Ты прошёл потому, что именно тебя там и ждали! То есть не тебя, а его. – Рина дотронулась до груди Доминика. – Дубль-Ал-Наг решил навсегда покончить с оригиналом. А точнее, занять его место и самому стать настоящим.

И Рина сбивчиво, как смогла, пересказала то, что произошло на маяке.

Мама Вета заахала, как обычная мама, а никакая не эстремалка. Мастер Гермес начал гладить её по голове, а потом и вовсе увёл в Ринкину спальню, уложив отдохнуть от переживаний. Дракон же скривился и стиснул свои клешни, будто его самого заставили стоять около горящего костра. Тотий Львович прикрыл глаза и медленно проговорил:

– Вы не знаете, как это тяжело видеть, что плоды твоих трудов уходят в песок. Последние лет семьдесят мы только и делаем, что скрепляем и скрепляем время, а оно всё расползается и расползается. И всё из-за этого проклятого дубля! Он лишал Силы и оригинал, и самого Дракона. Разве это дело, Доминик, что тебе приходилось чуть не каждую неделю прибегать к просьбам о помощи и просить энергию у членов Братства? Разве раньше так было? Ты же здоровый и сильный парень. Но и тебе всё время не хватало сил. Их забирал дубль. Это чудовище замыслило собственную игру. Люди думали, что являются хозяевами перстня. На самом деле всё было наоборот. Это сам дубль выбирал сильнейших. Сначала актёра, которому зрительный зал отдаёт свою энергию. Потом чекиста Игнатова, ставшего ответственным партаппаратчиком со всеми вытекающими возможностями. Потом какими-то неведомыми силами дубль приманил к себе мощного мага. А когда понял, что маг проиграет, задействовал и Викторию, и Орлова, пообещав им исполнение желаний. Но на самом деле дублю нужно было выйти на истинный Ал-Наг.

– Дубль хотел измотать Доминика! – подсказала Рина. Её глазищи от волнения стали почти чёрными. – Он хотел обессилить тебя, Дом, но чужими руками. Потому и подбивал других охотиться на тебя, нападать, загонять в угол. Появился ловец Дракона. Колдун Гера начал магическую атаку. Потом ты потратил очень много сил на. – Рина запнулась, – на меня. А на самом деле дубль метил не в меня, а в тебя, Дом. Он понимал, что ты отдашь мне всю Силу. И наконец, когда он всё-таки попал к Орлову, он подсказал хозяину, как заманить именно меня. Не тебя, Доминик, а меня. Потому что ради спасения себя ты бы никогда не отдал кольца. Но ради меня… – Рина опять запнулась. – Фишка в том, что вместе с тобой ослабевал и Ал-Наг. А дублю это и нужно было. Он хотел победить и стать оригиналом. И ещё того изощреннее – он хотел поселиться в сердце Чёрного Дракона. Это была бы Грандиозная Подмена. Он лежал бы у тебя в груди, и все мы были бы уверены, что именно он – настоящий Ал-Наг. Представляешь, на что бы он тебя подбил? А ведь мы все верили бы в ЕГО безусловную правду.

– Думаете, я не почувствовал бы подмену? – возмутился Доминик.

– Кто знает, – вздохнул Тотий Львович. – Точно другое – вас двоих мы не смогли бы одолеть. Мир провалился бы в хаос. Кровь, убийства, предательство и подлость стали бы законами нового мира. И это был бы конец!

– Когда я делал дубль, то вложил в него неодолимую тягу к жизни, ведь мне тогда нужно было выжить после казни! – объяснил мастер Гермес. – Я был уверен, что дубль не попадёт в чужие руки. А потом я смогу с ним управиться. Но всё обернулось не так.

– Мы знали, что проделывает дубль-Ал-Наг. Чувствовали его щупальца. Его тягу к Ал-Нагу реальному. Но мы не знали, где и у кого этот дубль. Он же был чертовски осторожен.

– И потому вы решили выставить нас с Ринкой как приманку для дубля? Типа он сам на нас выйдет, попытается убить – и тогда обнаружит себя!