Текст книги "Черный дракон"

– Это тоже надо уничтожить! – шепчет мальчик. – Это зло! Стёпочка заберёт его и уничтожит!

XV. Вселенский город: битва богов

Все мировые службы времени в ночь на 1 июля 2012 года остановили «стрелки» своих эталонов на одну секунду, чтобы скомпенсировать накопившуюся разницу между астрономическим временем, определяемым по вращению Земли, и временем атомных эталонов.

Решение об этом было принято ещё 5 января базирующейся в Париже Международной службой вращения Земли, которая является главным «хранителем» всемирного координированного времени (UTC).

Главная единица времени – секунда – одна из непроизводных единиц системы СИ. В течение долгого времени она определялась как 1/86400-я доля средних солнечных суток. Однако в 1960-х годах, после появления атомных часов, основанных на измерении времени перехода атомов из одного энергетического состояния в другое, стало понятно, что вращение Земли – недостаточно точный эталон.

Поэтому в 1968 году Генеральная конференция по мерам и весам приняла новое определение секунды, согласно которому она равняется времени 9 192 631 770 периодов излучения при переходе атома цезия-133 между двумя сверхтонкими энергетическими уровнями.

Из глубин Интернета

Комментарий

Конечно, секунда – кроха в системе временных координат. Но ведь это секунда времени каждого человека. На Земле нас сейчас семь миллиардов. Если на каждого приходится минута, то на всех будет почти два миллиона часов. То есть восемьдесят одна тысяча дней – это же почти двести двадцать два земных года.

Но вот интересный вопрос: если здесь эта секунда, сложенная в двести двадцать два года, убудет, то в каком конце Вселенной и на какой планете она прибудет? У жителей какого мира станет на двести двадцать два года больше?

Водитель поглядел на Ринку в волнении:

– Может, остановимся?

«Боится, что меня стошнит и я испорчу ему машину!» – грустно подумала девушка, но вслух сказала:

– Нет, пожалуйста, как можно быстрее! Я ничего… Я выдержу…

– Может, попить? У меня есть минералка.

– Спасибо. – Рина слабо улыбнулась. – Простите, не знаю, как вас зовут…

– Могу повеселить! – хихикнул водитель. – Друзья зовут меня Тим-Тот.

– Как?! – Рина и вправду чуть не рассмеялась. – А почему?

– Сам не знаю. Дочура как-то сказала: ты – Тим-Тот, вот и прилипло.

– Она у вас сказками увлекается? Тим-Тот – это имя домового в шотландских сказках. Наверное, ей не хватает вас дома и хочется, чтобы вы почаще были с ней. Домовой же всегда дома.

– Что же делать? – вздохнул водитель. – На одну зарплату не проживёшь. А мамки у нас нет. Наша мамка, как увидела в роддоме, что у девочки большая голова, так и решила, что дочура – даун. Через неделю, как их выписали, мамка наша в Америку удрала. Побоялась, что всю жизнь придётся с больным ребёнком возиться. Ну и фиг с ней! А мне, как дочуре три месяца исполнилось, знающий врач сказал: «У вас ребёнок – индиго. Никакой не даун. Наоборот, умней всех нас!» Ну вот мы с дочурой вдвоём и живём. Правда, нам моя старая приятельница Варенька помогает.

Ринка встрепенулась:

– У меня бабушка тоже Варвара.

– Выходит, мы почти родственники. Наша Варенька – клад. Так что моя дочура не без женской руки. Приходится, конечно, деньги зарабатывать – калымить. Вот, как время находится, развожу людей по городу.

– А кем вы работаете?

– Я – часовщик. Работаю в мастерской. Деньги маленькие. Но уйти не могу. Знаете, это как зависимость – если в день какие часы не разберу-починю, прям худо делается. Даже на выходные часы особой сложности домой беру. Ой, погодите-ка! – Тим-Тот хлопнул себя по лбу. – Вот голова дырявая. Мне ведь дочка сегодня сказала, что я невероятную девушку повезу и должен ей вот это отдать. – Дядька полез в бардачок и вытащил. глаз. В натуральную величину, только искусственный. И что самое поразительное, в зрачке этого глаза сиял циферблат. – Это я сам сделал! – с гордостью сообщил водитель. – Дочка помогала, но основное, конечно, я сам. Вот – ходят прекрасно, крепятся как брошка или заколка. Ну а смотрятся – прям отпад.

Рина боязливо протянула руку и взяла странные часики.

– Да вы не сомневайтесь – берите. Это точно вам. Моя дочура никогда не ошибается. Раз попросила, чтобы я сделал и сегодня вам отдал, значит, так надо. Она у меня будущее ясно видит. Сегодня аж утром вскочила – папа, поедешь, «глаз Уаджет» не забудь!

– Неужели ваша девочка знает про богиню Древнего Египта? Сколько же ей лет? – поразилась Рина.

– Пяток нам скоро стукнет, – гордо ответил папаша. – А то, чего моя дочура знает, ни в одной книжке не прочесть. Она в восемь месяцев уже пошла, а в десять заговорила, как взрослая. И никаких дефектов речи – прям как по писаному зашпарила. Точно ребёнок-индиго. Их теперь много.

Рина приколола часики на лацкан пиджачка. Вышло забавно – всевидящий «глаз богини Уаджет» разместился там же, где и аграф. Только тот – за лацканом, спрятанный ото всех, а «глаз» у всех на виду, словно прикрывая собой аграф.

Машина вылетела к Остоженке и подрулила во двор дома. Рина вынула деньги. И пока водитель аккуратно пересчитывал их, спросила:

– А как зовут вашу дочуру?

– Мария. Машенька. Маруся. Каждый день по-разному.

– Скажите ей спасибо. И вам тоже!

– Мне-то за что? Я сделал, как сказали.

И водитель, закрыв дверь, не отъехал, а стал набирать номер на мобильнике. Звонил дочуре, чтобы доложить, что задание выполнил, что ли?..

Но Рина уже практически позабыла о нём. Доминик! В этом доме Доминик! И как только проклятый Глеб сумел напасть на него?!

Лифт распахнул дверь. Рина вошла, машинально расстёгивая дублёнку, и поглядела на часы-глаз. Секундная стрелка стояла, замерев. Лифт проскочил два этажа, четыре, остановился на шестом. Но стрелка на часах даже не шелохнулась. Неужели лифт умудрился сделать такой рывок даже меньше чем за секунду? Невероятно. Ринка отсчитала до шестидесяти, потом ещё до тридцати. Как хотите, но секунда должна была пройти! Однако стрелка не сдвинулась. Почему? Может, со временем что-то не так? Время остановилось в этом доме или даже в этом подъезде, в той квартире?! Девушка наклонила голову к часам – они тикали. Но стрелка застряла на одном месте. Словно время уходило куда-то, не оставляя никаких следов здесь и сейчас. Но куда время могло уходить?!

Включился внутренний сигнал опасности. Захотелось бежать. Спрятаться где-нибудь подальше. Пересидеть, переждать. В этом доме словно раскрылась большая чёрная дыра, заглатывающая всё – радость, спокойствие и даже само Время. Но где-то здесь был Доминик! Рина пригляделась к часам и вдруг поняла. На самом деле секундная стрелка вовсе не стоит на месте, а, наоборот, движется с невероятной скоростью – настолько быстро, что глазам кажется, будто она стоит на месте. И только странная вибрация показывает, что часы египетской богини отмечают время, которое то ли несётся куда-то, то ли накапливается где-то с неимоверной быстротой. Конечно, ведь секунда плюс секунда. да если у каждого человека взять по секунде, образуется огромный поток времени. Ничьего. Не учтённого никем. И несущегося куда-то – невесть куда.

Заскрипела дверь. Отворилась, пропуская Рину. Но как же тяжело давалось каждое движение. Рина будто тащила на ногах по мешку картошки. Даже дверь, скрипя, жаловалась на то, что ей трудно открываться.

За дверью был длинный тёмный коридор.

– Риина! – произнёс чей-то голос. Красивый, напевный баритон. – Иди вперёд, Риина!

Имя отчётливо звучало через двойное «и». Зовущий хотел показать, что знает её тайну.

У Ринки ноги заплетались. Понадобилось мужество, чтобы шагнуть в эту чёрную дыру, поглощающую свет, который сочился из дверной щели. Ринка понимала, что это просто страх – тот же самый, что пугал её при входе в метро. Она задышала быстро и резко, пытаясь собраться с силами. Прижала руку к груди – там, где с внутренней стороны лацкана пиджачка был приколот её аграф.

– Это вы, Сим Симыч? – робко спросила она. – А почему нет света?

– Я. Не бойся! Света нет потому, что проклятый ловец качает из нас любую энергию. А электричество, как ты понимаешь, тоже энергия.

– Где Доминик?

– Здесь. Ты нашла аграф?

– Да!

Рина прижала руку к груди.

– Хорошо! Сейчас зажгу спичку. Надеюсь, ловец не заметит энергии такого крохотного света.

Действительно, спичка чиркнула. Сим Симыч держал её так, чтобы Рина увидела, куда идти. Но самого хозяина квартиры было почти не разглядеть. Однако Рина увидела главное. Коридор вывел её в большую комнату с зашторенными окнами, где на диване лежал Доминик. Конечно, она ничего не разглядела толком, но успела ухватить взглядом его чёрное пальто. Рванулась к дивану, на ходу скинув дублёнку, плюхнулась на пол и обхватила Доминика.

– Дом, это я. Дом!

– Он без сознания… – услышала она извиняющийся, почти беспомощный голос Сим Симыча. – Проклятый ловец…

Ринка не слушала. Она прижалась к Доминику, приказав самой себе: «Пусть вся моя Сила перейдёт к Доминику!»

На миг ей стало так плохо, что захотелось упасть в обморок, чтобы не испытывать ничего подобного. Но ни в какой обморок она не упала. Зато с недоумением обнаружила, что её саму окутал зелёный Свет, но, затрещав тысячами искорок, не смог оторваться от хозяйки. Ринка всхлипнула:

– Я не могу передать ему Силу!

– Может, оно и к лучшему?.. – загадочно проговорил Сим Симыч.

– Почему?

– Потом всё сама поймёшь. А сейчас – Время пришло. Я больше не могу медлить. Пора!

Ринка хотела спросить, куда пора и что всё это значит, но в голове у неё уже загудели тысячи мерзких комариков. Комната завертелась вокруг оси. И последним взглядом Ринка ещё успела увидеть странное свечение циферблата часов богини Уаджет. И поняла: стрелки – секундная и часовая – крутились назад. Время возвращалось к истокам.

И стало темно. Или это и было темно?

Ринка очнулась от страшного всполоха. На миг ей привиделось, что она снова в доме Беллы в то время, когда там запускают фейерверк. Но воздух был иной. Не морозный, привычный воздух московской зимы, а странно-тягучий тёплый воздух, наполненный непривычными испарениями, влагой и тиной. Но если так много влаги, почему в воздухе зарождается запах гари?! О, этот запах оказался одинаковым – что на пепелище дома Беллы, что здесь. Неужели и здесь, где-то в недрах этого дома, начинается пожар?!

– Доминик! – Ринка протянула руки в темноте, лихорадочно ощупывая все вокруг. – Сим!

Ответа не было. Она здесь одна! В этой кромешной темноте. Она умрёт здесь от страха. Или сгорит заживо, если пожар действительно где-то рядом. О, бабушка, а ты уверяла, что ничего не случится!..

Рина в ужасе захватила слишком большую порцию воздуха, закашлялась, упала навзничь. И тут её рука попала в ворс ткани. Пальто.

Рина подползла и ощупала ткань. Под ней – Доминик. По-прежнему без сознания. Но дышит. Тяжело, хрипло. Но дышит.

Что же делать?! Как оживить его? Как выбраться? Как спастись?!

Рина не знала ответов. И паника накрыла её с головой.

– Ри-и-на! – прозвучал вдруг шёпот в ее мыслях. – Я жив. Но без сил. Зови помощь, Риина!

Девушка провела рукой по лицу Доминика. Он очнулся и может общаться с ней мысленно. Но говорит – зови помощь. Но как?! Она же ничего не умеет! Бабушка не учила. Или… это она не слушала?..

Лицо Варвары всплыло в подсознании, словно Рина увидела его в зеркале. Амальгама дрожала и подёргивалась полосами, видно, бабушке нелегко было выходить на связь.

«Вспомни, Рина! – приказала бабушка. – У нас есть оберег невероятной мощности!»

Аграф! Ринка схватилась за лацкан пиджака и отстегнула волшебную заколку. «Аграф, я одна из твоих Хранительниц! Из рода в род мы Хранили тебя. Теперь твоя очередь! Помоги мне!»

Огромный световой столб ярко-нефритового цвета вырвался из аграфа и осветил помещение. Рина увидела, что они находятся в крошечной комнатушке с земляным полом. У стены какой-то странный то ли стул, то ли табурет, сплетённый из веток. На стене опять же плетёная циновка. Что это за время, что за эпоха?!

А нефритовый свет уже окружил Доминика. Мгновенный ярчайший всполох – и спад. И только всё тело Дракона засветилось мягким зеленоватым оттенком. Свет, словно живая вода, впитывался кожей, тускнел, пока не погас вовсе. И только сам аграф продолжал еле-еле светился в темноте.

– Доминик! – прошептала Рина. – Доминик?

Он ответил с трудом, но ответил:

– Сейчас! Сейчас починимся.

Он зашептал что-то. Слов не разобрать. Ринка ничего не смыслит в заклинаниях. В слабом свечении аграфа она только видела, что Доминик медленно поднялся и раскинул руки, словно призывая кого-то. На лице появилась полуухмылка – на целую ещё не хватало сил. Но зато его услышали. Вот он снова зашептал что-то. Рина разобрала только своё имя. И вдруг – стон! Доминик глухо стонал, схватившись за голову. Рина кинулась к нему, обхватила, и тут. прямо в тело ей впились тысячи странных иголок. Рина чуть не заорала в голос, но рука Доминика опять закрыла ей рот.

– Тихо, маленькая! Это Мгновенный Поток. Его больно принимать. Но надо. Потерпи! Зато у нас будет Сила. Такой Поток способен послать только Глава Братства. Не лезла бы под руку, не было бы сейчас больно! – Последние слова он произнёс уже совершенно обычным голосом. Только тихо. И добавил: – Приколи аграф на место.

Рина разомкнула руки. И Доминик почему-то снова застонал. Но не от боли. Просто потому, что лишился Ринкиных объятий.

И тут они услышали гул. Дракон мгновенно принюхался.

– Господи, спаси! Это огонь. Где-то наверху полыхает.

Он кинулся к двери. Как ни странно, высадил её плечом с первого раза.

– Впереди огонь! – закричал он, стаскивая своё знаменитое пальто и завёртывая в него Ринку. – Но это не обычный огонь. Кто-то зажёг магическое пламя. Мы побежим, и будет очень больно. Но это не настоящая боль. Её просто надо перетерпеть, чтобы пробежать сквозь огонь. Иначе не спастись. Держись как можно крепче за мою руку!

– Но как же ты?! – закричала Ринка. – Ты сгоришь!

– Не привыкать! – буркнул он сквозь зубы.

И Ринка поняла, что ему страшно. И тогда она закричала:

– У нас Ал-Наг и аграф. Мы прорвёмся!

– Они боятся огня! – выдохнул Дракон. – Они уже попадали в такое.

И тогда Ринка закричала в голос:

– Никто! Ничего! Нам сделать! Не может! – Она выхватила «глаз Уаджет» и подняла над собой. – Это глаз богини Луны. Луна – вода! Все воды Нила!

«Глаз Уаджет» засветился молочной белизной и зарыдал. Сначала появились ручейки, потом потоки. И вот уже огромная волна сшиблась с огнём где-то впереди. Встреча воды и огня оказалась настолько яростной, что на миг у Рины заложило уши от жуткого шипения. Она беспомощно забарахталась в водном потоке. Пальто потянуло её вниз. Но Доминик был рядом. Он рывком сорвал мокрую ткань. Ринка замолотила руками по воде.

– Осторожно! – простонал Доминик. – Хорошо, что девятый вал ударил не по нам.

Но тут новая серия волн захлестнула их и понесла куда-то. В отчаянной схватке со стихией Доминик пытался сделать только одно – оставаться рядом с Ринкой. Водоворот закрутил их и выплюнул из проклятого дома – прямо под звёзды тёмной жаркой ночи.

Доминик почувствовал под собой песок. Вода, соприкоснувшись с ним, мгновенно впиталась. Ведь, как и огонь, это была мистическая вода. А к ним уже бежали люди. В свете Большой Белой Луны их было отчётливо видно. Сначала гортанный язык не воспринимался Ринкой. Но уже через минуту она уловила нечто странное – словно кто-то переводил ей местное наречие, на котором кричали люди.

– Это немыслимо!

– Их спасли боги!

– Глядите, в руке мальчишки светится священный «глаз Уаджет»!

Ринка ахнула – её приняли за мальчика. Конечно же, ведь она была в брюках.

– Мужчина тоже бог! Глядите, у него светится сердце!

Действительно, на левой стороне груди Доминика светился Ал-Наг.

– Только боги могли бы выжить в пламени, а потом в потоке воды!

– Но откуда взялась вода?

– Это боги вызвали её, чтобы справиться с пламенем!

И тут раздался голос, перекрывший всех:

– Они демоны! Поглядите, как одеты! Убейте их!

Рина подняла голову и ахнула. Доминик почернел лицом.

На каменной площадке стоял… Сим Симыч.

– Убейте их! Это они вызвали пожар! – кричал он. – А потом, чтобы самим не погибнуть, наслали потоп.

– Погоди, фенет! – выкрикнул кто-то. – А вдруг они – действительно боги?! Вдруг их одежда как раз и указывает на божественное происхождение?! И тогда кара обрушится на наши головы!

– Кара и так падёт на нас! – Сим воздел руки к небу. – Вы ещё не знаете, но в пожаре погиб великий бог Тот!

Толпа ошарашенно примолкла.

– Стойте! – закричал кто-то. – Боги не погибают!

– Ты забыл. Тот не природный бог. Он был принят в Братство Богов за свою учёность.

– Но никто не видел Тота мёртвым. Чем ты докажешь его смерть, фенет?

Сим вынул из кармана… Ал-Наг и аграф. Поднял над головой, чтобы все увидели:

– Умирая, бог Тот успел передать мне священные сокровища Времени!

Толпа замолчала, не смея поверить. И вдруг, словно очнувшись, глухо загудела – ахая, рыдая, воздевая руки к небесам. Поверила!

– Умер великий бог Тот!

– Умер мудрейший из мудрых!

– Давший людям календарь!

– Давший людям иероглифы!

– Умер бог Времени!

Но всех снова перекрыл раскатистый баритон Сима:

– Теперь я его наследник! Бог воскрес в моём теле! Я – Гермес, новый Тот! А этих растерзайте! Чтобы укротить гнев богов, ЭТИХ надо принести в жертву

Толпа послушно повернулась в сторону Рины и Доминика.

– Он врёт! – закричала Ринка. – Не слушайте!

Но её никто не понял. Она кричала по-русски.

Доминик набрал побольше воздуха и гаркнул:

– Стоять!

Он кричал по-древнеегипетски так, словно всю жизнь провёл у пирамид. И выглядел так, как действительно мог бы выглядеть только истинный бог.

Толпа замешкалась.

– Глядите, кто из нас прав! И кто истинный бог! – гаркнул Доминик. Его рука вошла в собственное сердце и достала Ал-Наг. – Вот истинное сокровище Времени! И оно у меня, а не у этого самозванца!

Толпа, остолбенев, смотрела, как перстень возник прямо из груди Доминика. Как он заискрился, засветился алым пламенем.

– Глядите на могущественный из могущественных перстней, египтяне! – возглашал Доминик. – Глядите на то, что всегда было скрыто от вас, а теперь смотрит на вас. Это волшебное кольцо видит вас насквозь. Ваши мысли. Ваши чувства. Ваши желания. Оно воздаст каждому, кто будет послушен ему. Каждому – по помыслам его! Тому, кто верит в него, уготована вечная жизнь в загробном царстве моего отца, бога Анубиса. Тот, кто поверит в этого самозванца, – Доминик ткнул пальцем в направлении Сима, – не узнает загробной жизни. Его душа, его личная Ка, исчезнет в пасти священного крокодила Себека, пожирающего души, которые не оправдали надежды богов.

Толпа заволновалась. Потом почти завыла. Многие уже рухнули на колени. Столь страстно говорил Доминик. И столь он был убедителен в роли бога – высок, строен, невероятно красив в свете огромной Белой Луны. Его чёрные волосы (весьма кстати оказавшиеся чёрными, как у древних египтян!) развевались на ветру. Мокрая одежда прилипла к телу, обрисовывая мускулистый торс и сильные ноги. Да он казался воплощением живого бога! Не то что невзрачный и невысокий Сим.

– Зато я провижу будущее! – вдруг выкрикнул тот. – Через десяток лет меня станут звать Гермесом Трисмегистом, Трижды Мудрейшим. Моя история уже написана во Времени. И её нельзя поменять. А ты, Дракон, умрёшь!

Из неказистых и щуплых пальцев будущего Гермеса Трисмегиста полетели огненные молнии – сразу десять дротиков смерти впились в шею Дракона. Доминик захрипел и рухнул на землю.

Ринка кинулась к нему. И еле увернулась от дротиков, которые, оторвавшись от Доминика, повернули обратно и впились в шею Гермеса. И тот тоже рухнул как подкошенный.

И тогда Ринка выскочила вперёд.

– Не вмешивайтесь! – заорала она в толпу. – Это битва богов! Не подходить! Все вон! Иначе все ваши Ка отдам Себеку!

Толпа завизжала, как единый организм, и понеслась врассыпную. А Ринка так и не поняла, кричала ли она на древнеегипетском, или просто в её словах было столько злобы и страсти, что её поняли без слов.

Ринка упала рядом с Домиником. Неужели мертв?! Рука ещё тёплая. «Если он умрёт, я не стану жить! – закричала она мысленно своему аграфу. – И тебе тогда тоже придется погибнуть!» Аграф ответил мгновенно: «Ищи Ал-Наг! Вложи его на место!»

Ринка ощупала Доминика. С ужасом увидела, как её пальцы вошли в пустоту на том месте, где Дракон хранил перстень. Где же этот Ал-Наг?! Ринка провела рукой над Домиником. В её руке дрожал аграф. «Ищи!» – приказала она. Аграф завибрировал и потащил руку Рины к руке Доминика. Оказывается, даже умирая, он последним усилием сжал своё заветное кольцо.

– Доминик, отдай! – прошептала девушка. – Это я, Риина! Мне ты можешь отдать!

Но Дракон держал насмерть. И тогда Рина ткнула остриём застёжки аграфа прямо ему в руку. Пальцы разжались. И Рина выхватила Ал-Наг. Бедный Уроборус уже почти весь развился и еле-еле удерживался вокруг своего цветка. Рине помнились слова Доминика, что кольца Времени надо укрепить. Но она не знала как. Боялась сделать что-то не то. Она просто соединила оба сокровища и обмотала перстень цепочкой аграфа. Как ни странно, это помогло. Уроборус мгновенно подтянулся. Его бесформенное до того тельце обрело тугие очертания. И он покрепче обмотался вокруг цветка. Рина закрыла глаза и, шепча про себя молитву, вложила оба предмета – и кольцо и заколку – в грудь Доминика. Быстро отдернула пальцы, боясь причинить ему боль, но потом снова положила их на грудь. Пустоты там уже не было. Обычная человеческая грудь. Никаких следов мистического волшебства. Господи, помоги Дракону!

Доминик застонал, открыл глаза и… ухмыльнулся.

– О Мадонна! – прошептал он. – За последние три дня меня столько раз убивали, что я, кажется, привык! – Потом почему-то зевнул и проговорил: – Отойди, женщина, мне надо набрать Силу. – Он раскинул руки и, как раньше, зашептал что-то. На пальцах его возникли зелёные переливающиеся огоньки. И он начал перебирать пальцами, словно сматывая «магическую пряжу» в единую толстую Нить, ворча: – Невероятно, но кто-то из Хранителей рядом. Значит, обойдётся и на этот раз. Не помру…

И тогда Рина заплакала. По-детски, вытирая слёзы ладошкой. Всхлипывая и зовя его, Доминика, так, как звала в детстве, не зная имени:

– Чёрный… мой чёрный…

Он усмехнулся:

– Опять разбила коленку?

– Я судьбу с тобой разбила! – горестно всхлипнула Ринка.

– Ничего! – прошептал Дракон и чмокнул её в ещё не высохшую макушку. – Сейчас полечим! Кстати, а почему у нас макушка мокрая? Твоя внутренняя Сила уже давно должна была бы тебя высушить. Ведь всё-таки это была не обычная вода, а магическая. Такое ощущение, что твоя Сила скована.

Она вздохнула, вытирая последние слёзы, потёрлась, как котенок, о руку Доминика и поднялась:

– Я в норме. А вот если ты в порядке, нам надо уходить. Они же могут вернуться и растерзать нас!

– А этот предатель? – Дракон пнул ногой лежащего Сим Симыча. – Оставим его на растерзание?

– Он – не предатель! – уточнила Рина.

– Как это? Он предал Братство Хранителей и меня.

– Нет. Всё не так, как кажется. Он никого не предавал, потому что вступил в Братство специально. Знаешь, кто это?

– Сим Симыч!

– Нет! Это – Гера. Тот самый, что держал нас с мамой в подвале. Тот, что написал заклинание, которое его подельник Лёнчик Орлов должен был передать мне, а случайно передал Катеньке. Тот, кто напал на Глеба около моего дома. Это маг Гера, охотившийся за аграфом и не охотившийся за Ал-Нагом.

– Не понял: почему? Нужна же связка!

– Аграфа у него не было. А перстень был. Ты же жил в его доме. Вот он и не искал перстень. Он был уверен, что всегда его добудет. Он хотел личной власти над Временем. Это же неограниченное могущество. Да он даже хотел ещё большего – стать самим богом Тотом. Кто бы тогда ему помешал? История всей планеты пошла бы по тому пути, какой выбрал бы он.

– Теперь я понимаю, почему он всегда обвинял во всём Разрушителей. Он же начисто отвергал, что борьбу за время затеял кто-то в личных целях. Убеждал меня изо всех сил искать Братство Разрушителей, а не конкретного человека.

– Понятно, он же не хотел, чтобы ты нашёл его.

– Выходит, он изменил имя?

– Ничего он не менял! Цепочка простая. Здесь он сказал, что он – Гермес Трисмегист, великий маг. Гермес – это Гера. А ещё как? Неужели не понял? Помнишь парочку, с которой мы познакомились в прошлом? Один – Орлинский, то есть в нашем времени это Орлов. А второй – Герасим Герасимович. У него все в роду историки и Герасимы. А что за имя Сим Симыч? Это же сокращённое от Герасим Герасимович. Как ты не догадался?!

Дракон виновато отвёл глаза:

– Откуда же мне знать? Я думал, Сим Симыч – это обычное имя-отчество. Чтобы это распознать, надо всё-таки досконально знать язык.

– Придётся подучить! – сказала Ринка.

И Дракон согласно кивнул – придётся.

От такого простого жеста сердце Ринки подпрыгнуло и запело, позабыв о размазанных слезах. Позабыв о том, что они всё ещё в какой-то временной передряге. Если Доминик собрался подучить русский язык, значит, он не собирается её бросать. Значит, они будут вместе. Значит, выберутся из этого ужаса. Значит…

– Послушай, Дом, а что за перстень с аграфом показывал народу этот Гера?! – выдохнула Рина. – Это дубли? Но откуда он их взял? Дубль-Ал-Наг у Виктории. И уж она его никому не отдаст. А дубль-аграфа вроде не было. Или был?

Доминик только плечами пожал:

– А вот это интересный момент! Это надо выяснить, девочка. И мы это можем.

– Как?!

– Снимем дротики смерти. Вылечим мерзавца.

– Зачем?!

– Чтобы всё узнать!

И Доминик, подхватив тело Геры-Сима, потащил его в глубь двора. Там высилось какое-то одноэтажное строение, не погибшее в пожаре. Однако едва они вошли и Дракон втащил бесчувственного мага, пол у них под ногами заскрипел и начал проседать. И осыпавшаяся земля потянула всех куда-то вниз.

И опять как всегда…

– Ри-и-на!

И опять надо открывать глаза. Хотя они не открываются. Или это просто вокруг такая темень?

Конечно, они же рухнули куда-то вниз. Опять подземелье?! Но сюда пёс со станции Московского метро явно не доберётся. До строительства метро ещё тысячи лет…

– Доминик! – Рина протянула руку.

В темноте её пальцы схватились за пальцы Дракона. Слава богу, он жив.

– Всё нормально. Сейчас мы выберемся. Я вижу полоску света. Ты не расшиблась?

– Вроде нет.

– Ну да, ты же упала на Сима. Но ему это не повредило. Напротив, он застонал. Значит, уже скоро очухается. Маги – живучие. Они себе разные защиты выстраивают. Думаю, мне даже не придётся тратить на него Силу. Сам оклемается. А пока надо бы его связать на всякий случай.

Доминик сплёл пальцы, перекрутил их в каком-то сложном узоре, и в его ладонях появился крошечный шарик света.

– На, посвети мне! – Он протянул шарик Рине.

Девушка взяла не колеблясь. Она не думала, что обожжётся. Раз Доминик даёт – можно брать.

Шарик был тёплым, но не обжигал. А Доминик уже чертил что-то пальцем на земле вокруг лежавшего Сима-Геры. «Пентакль», – догадалась Рина. Конфигурация рисунка была сложной и какой-то извивающейся. Будто Доминик разбрасывал вокруг Геры змеиный выводок. Заклинание. Ещё заклинание. И вот уже вокруг мага образовалась тонкая, но неразрывная пульсирующая сеть. Миг – и маг оказался опутан ею. Сеть вспыхнула серебристо-стальным отблеском и сделалась невидимой. Гера глухо застонал.

– Теперь он нам не навредит! – удовлетворённо прогудел Дракон. – Теперь не сможет! На нём сеть железной магии.

И тут впереди раздался странный звук, словно кто-то бился о дерево.

– Ха! – ухмыльнулся Дракон. – Да там дверь. И кто-то лупит по ней с той стороны.

Доминик подошёл ближе и витиевато провозгласил:

– Кто стучит в земляном мешке? Кто тревожит подземный мир Анубиса?

В ответ прозвучал обычный русский мат и вопль:

– Доминик, кончай выпендриваться! Открой дверь снаружи. Там личный замок.

От неожиданности Доминик отпрянул. Рина так вообще села на корточки. Откуда в Древнем Египте столь привычная для слуха российская нецензурщина?!

– Это ещё что?! – рявкнул, придя в себя, Доминик. – С кем я говорю?

В ответ послышался странный набор цифр. Их почти кричали. Опять колдовской заговор? Но Доминик, видно, понял кричащего. И даже как-то виновато затоптался около двери.

– Сейчас! – прокричал он. Повёл ладонью по двери и присвистнул. – Кажется, я знаю, чей это личный замок.

Рывком он подтащил мага Геру к двери и, вытянув его руку, приложил к доскам. Дверь слегка вспыхнула, дерево зашипело, но не загорелось. И Доминик высадил преграду плечом.

В крошечной каморке вокруг какой-то плошки с горящим фитилем прямо на полу сидели на плетёной циновке двое мужчин. Один весьма пожилого возраста, седой, почти согнувшийся. Второй – лет сорока, с чёрной бородой. Лиц из-за недостатка света Рина не смогла различить. А вот Доминику это не помешало.

– Вот уж не думал, – буркнул он. – И что вы здесь делаете?

– Умираем, – ответил тот, что постарше.

– Проклятый самозванец сумел заманить нас в ловушку, – пробормотал чернобородый.

– И бросил умирать в огне! – зло подтвердил старик. – Но нам повезло – невесть откуда хлынула вода.

– Так вас заманил Гера? – встряла Рина.

– Ты умная девочка!

Старый человек наклонился. Лицо попало в свет фитиля, и Рина ахнула. Перед ней на грязном вековом египетском коврике сидел… старинный поклонник её бабушки Тотий Львович. Или это был тот старик, которого они встретили в усадьбе Беллы? Тот, что единственный среди всех тогда противоречил странным незнакомкам, а над ним все смеялись?..

– Это вы?! – смешалась Рина. – Кто вы?..

– Это Глава Братства Хранителей Времени, – усмехаясь, отрекомендовал старика Дракон. – А это – Риина, новая Хранительница аграфа.

– Знаю, знаю! – замахал рукой старик. – Лучше скажите мне, где наш самозваный маг?

– Лежит связанный. – Доминик ткнул лапой в сторону коридора и обернулся к Рине. – Так вы знаете друг друга?!

– Конечно, – пролепетала ещё не пришедшая в себя девушка. – Тотий Львович оставил нам квартиру, а сам переехал в Лондон…

– В Египет, – буркнул Дракон. – Как видишь, он переехал в Египет. Причём – Древний! – И вдруг, обернувшись к старику, Дракон заорал: – Какого чёрта вы заставили меня рыскать по всей Москве, когда отлично знали, где искать Ринку?! Оказывается, ты сам подобрал ей квартиру. А я ещё гадал – как она оказалась на Открытом шоссе! И почему там?!

– Ну это же Метрогородок. Там в тридцатых годах жили строители Московского метрополитена.

– Ты зубы не заговаривай! – нахмурился Доминик.

– Но это важное уточнение. Ты же спросил: почему на Открытом шоссе в Метрогородке? Потому что там до сих пор очень сильная привязка к метро. Вот подземный пёс со станции «Площадь Революции» и принял Рину за Свою. Вытащил из подземелья. Я просто заранее старался найти девочке защитников.