Текст книги "Учение о преступлении и о составе преступления"

5.7. Ошибка и ее уголовно-правовое значение

Рассмотренные выше представления о вине охватывают собой ситуации, при которых в сознании субъекта истинно отражаются объективные характеристики совершаемого им деяния. В реальной жизни нередки случаи, когда свойства деяния отражаются сознанием виновного лица в той или иной степени неполно или неправильно. Они получили название субъективной ошибки (или просто – ошибки).

Ошибка — заблуждение (неверное представление) лица относительно объективных свойств общественно опасного деяния, которые характеризуют его как преступление, иначе говоря, это заблуждение лица относительно характера и степени общественной опасности совершаемого деяния и его противоправности[108]108
  Якушин В. А. Ошибка и ее уголовно-правовое значение. Казань, 1988. С. 35.


[Закрыть].

Причины ошибок могут быть различными. Еще Н. С. Таганцев отмечал, что несоответствие предположения и действительности может проистекать или от незнания лицом фактических условий деятельности («неведение»), или от неправильного представления этой обстановки («заблуждение»); причем в основе такого несоответствия могут лежать как свойства самого лица (недостаток знания, степень развития, темперамент и т. д.), так и внешние обстоятельства (обман, особая обстановка и т. д.)[109]109
  Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Лекции. Часть Общая. В 2 т. Т. 1. М., 1994. С. 232.


[Закрыть]. Однако причины неверного представления субъекта о свойствах совершаемого им деяния не имеют уголовно-правового значения. Для оценки ситуации важен сам факт заблуждения. При этом стоит обратить внимание, что об ошибке молено говорить лишь в том случае, когда неверное представление о свойствах деяния сформировано в сознании вменяемого лица, то есть когда оно вызвано факторами, не связанными с болезненным искажением действительности.

В юридической литературе (при существенной терминологической разнице) большинством специалистов последовательно выдерживается единый критерий для классификации ошибок. В зависимости от того, какие именно характеристики совершаемого деяния (правовые или фактические) неверно отражаются в сознании субъекта, их можно поделить на: ошибки относительно характера противоправности совершаемых действий (бездействия); ошибки относительно характера и степени общественной опасности совершенного деяния и его последствий[110]110
  В литературе первый вид ошибок чаще именуют «юридическими», а второй – «фактическими». Надо признать известную условность данного деления, так как эти ошибки тесным образом взаимосвязаны: заблуждение относительно тех или иных фактических обстоятельств, определяющих опасность совершенного деяния, вместе с тем означает и заблуждение относительно правовой характеристики этого деяния.


[Закрыть].

Каждый из этих видов имеет свои разновидности и собственные правила уголовно-правовой оценки.

Ошибки относительно противоправности совершаемого деяния могут быть представлены: ошибкой относительно преступности или непреступности деяния (например, когда лицо убеждено в том, что совершает преступление, хотя на самом деле его действия не являются преступными; или наоборот, лицо убеждено в правомерности своего поведения, которое в действительности образует преступление); ошибкой относительно квалификации содеянного (например, лицо убеждено в том, что совершаемое им деяние должно быть квалифицировано по ст. 285 УК РФ «Злоупотребление должностными полномочиями», а на самом деле оно подлежит оценке по ст. 290 УК РФ «Получение взятки»); ошибкой в наказуемости деяния (например, субъект уверен, что угроза убийством (ст. 119 УК РФ) не наказывается лишением свободы, а реально санкция данной статьи предусматривает данный вид наказания).

Общее правило разрешения ситуации при наличии ошибки в противоправности основано на принципе римского права, согласно которому незнание закона не исключает ответственности. В силу этого неверное представление лица о квалификации и наказуемости собственных действий не имеет ровным счетом никакого юридического значения. Это правило в полной мере применимо и к ситуации так называемого мнимого преступления, когда объективно непреступные действия (бездействие) в сознании субъекта воспринимаются как уголовно-противоправные. Здесь ответственность исключается, поскольку для нее нет фактических оснований.

Гораздо сложнее ситуация, в которой субъект убежден в правомерности своего объективно противоправного поведения. В ее оценке сегодня нет единого подхода. Так, А. И. Рарог, Н. И. Ветров для ее разрешения используют упомянутый римский тезис: незнание закона не исключает вины, поскольку не равнозначно непониманию общественной опасности деяния[111]111
  Рарог А. И. Квалификация преступлений по субъективным признакам. СПб., 2003. С. 172; Уголовное право. Общая часть: Учебник / Под ред. Н.И. Ветрова, Ю.И. Ляпунова. М., 1997. С. 262.


[Закрыть]. С другой стороны, А. В. Наумов допускает, что если лицо не знало о новом уголовно-правовом запрете и не могло его знать, оно должно быть освобождено от уголовной ответственности[112]112
  Наумов А. В. Российское уголовное право: Курс лекций. В 3 т. Т. 1. Общая часть. М., 2007. С. 397.


[Закрыть]. Его поддерживает (с небольшим уточнением) и Б. В. Волженкин[113]113
  См.: Уголовное право России. Общая часть: Учебник / Под ред. Н. М. Кропачева, Б. В. Волженкина, В. В. Орехова. СПб., 2006. С. 519.


[Закрыть].

В рассматриваемой ситуации общим правилом должен быть тезис о том, что ссылка на незнание закона не является обстоятельством, исключающим вину и ответственность, поскольку осознание уголовной противоправности деяния не включено в содержание умысла или неосторожности.

Вместе с тем стоит отметить, что в некоторых ситуациях УК РФ связывает сам факт преступления с нарушением законов или правил иной отраслевой принадлежности, используя формулы «нарушение правил…», «незаконное…», «заведомо незаконное…» и др. Здесь в содержание вины субъекта включается факт осознания противоправности своего поведения (хотя это и осознание не уголовной, а иной отраслевой противоправности). Отсюда вытекают следующие правила:

• если законом установлена ответственность за нарушение специальных правил, которое влечет по неосторожности наступление тяжких последствий, то само по себе незнание правил не исключает неосторожной вины в отношении наступивших последствий, а следовательно, и возможности квалификации содеянного по статье об ответственности за неосторожное причинение вреда без признака «нарушение правил».

Если лицо, управляющее автомобилем, не знает об изменении правил дорожного движения и нарушает новые административные установления, не воспринимая свое поведение как противоречащее правилам, и в результате его действий наступают последствия в виде аварии и причинения вреда здоровью потерпевшего, то его ответственность по ст. 264 УК РФ может быть исключена; однако не исключается возможность привлечения его к ответственности за неосторожное причинение вреда здоровью человека (ст. 118 УК РФ);

• если Уголовным кодексом установлена ответственность за заведомое нарушение законов иной отраслевой принадлежности, то незнание этих законов исключает вину в таком преступлении; однако при этом не исключается возможность привлечения лица к ответственности за неосторожное преступление, обусловленное незнанием этих отраслевых законов.

Если сотрудник правоохранительных органов, проводя задержание лица, совершившего преступление, нарушает требования уголовно-процессуального законодательства, с которыми он не знаком, его ответственность по ст. 301 УК РФ невозможна, но не исключается возможность привлечения к ответственности за халатность по ст. 293 УК РФ.

Таким образом, при наличии ошибки в противоправности деяния ссылка на незнание (или плохое, недостаточное знание) закона не является обстоятельством, исключающим вину. Незнание закона не исключает ответственности, но в некоторых (ограниченных) случаях может влиять на изменение основания ответственности, требуя квалификации содеянного по иным статьям уголовного закона.

Второй тип ошибок – ошибки в характере и степени общественной опасности содеянного (фактические ошибки). Они, как уже было указано, состоят в заблуждении виновного относительно тех или иных объективных физических признаков совершенного деяния.

Отечественная наука традиционно рассматривает правила квалификации в зависимости от содержания того обстоятельства, в отношении которого заблуждался виновный. В соответствии с этим выделяют ошибки в: объекте, предмете преступления и личности потерпевшего, характере действия или бездействия, способе совершения преступления, орудиях и средствах совершения преступления, последствии, развитии причинной связи. Рассмотрим их подробней.

1. Ошибка в объекте состоит в том, что виновный заблуждается либо относительно социально-юридической сущности тех отношений, которым причиняет вред своим преступлением, либо количества нарушаемых общественных отношений. Соответственно выделяют две разновидности ошибок в объекте: ошибка в качестве и ошибка в количестве объектов.

Ошибка в качестве объекта, в свою очередь, имеет две разновидности: возможна ситуация, когда лицо субъективно уверено, что посягает на объект, охраняемый нормами уголовного права, а реально посягает на отношения, не поставленные под охрану закона. Оставлять данное деяние безнаказанным нельзя, поскольку в нем отчетливо проявляется преступная воля субъекта, но и квалифицировать содеянное как оконченное преступление также нельзя в связи с тем, что лицом не причинен вред реально охраняемым отношениям. В этом случае, исходя из принципа вины, содеянное квалифицируется в соответствии с направленностью умысла лица. Факт непричинения вреда по независящим от лица обстоятельствам обуславливает необходимость оценки содеянного как покушения на причинение вреда тому объекту, который был представлен в сознании виновного; вторая разновидность ошибки в качестве объекта имеет место в том случае, когда виновный, совершая преступление, субъективно убежден в том, что нарушает один объект, а на самом деле его поведение причиняет вред совершенно другому объекту. Правило квалификации в данном случае гласит, что содеянное должно получить уголовно-правовую оценку в соответствии с направленностью умысла. Здесь используется так называемая юридическая фикция: оконченное посягательство на реально существующий объект оценивается как покушение на объект, представленный в сознании субъекта.

К примеру, лицо, имея умысел на хищение оружия, незаконно изымает предметы, которые по своему функциональному назначению оружием не являются.

В данном случае реальный ущерб терпят отношения собственности, в то время как умысел виновного был направлен на причинение вреда общественной безопасности.

Второй вид ошибок в объекте – это ошибки в количестве объектов.

Они, в свою очередь, также могут иметь две разновидности:

• в первом случае лицо субъективно уверено, что причиняет вред только одному объекту, а реально его действия содержат в себе признаки посягательства на два (или более) объекта. В силу требований принципа вины лицо в данном случае может нести ответственность только в пределах причинения вреда осознаваемому (первому) объекту. Ответственность за причинение вреда неосознаваемому (второму) объекту исключается в силу отсутствия вины.

К примеру, совершая хищение лекарственных средств в аптеке или на складе, субъект не предполагает, что наряду с обычными лекарствами завладевает и препаратами, содержащими наркотические средства. Умысел виновного в данном случае направлен на причинение вреда только одному объекту – отношениям собственности, а фактически причиняется вред двум объектам: отношениям собственности и отношениям, обеспечивающим здоровье населения. Квалификация действий субъекта здесь будет ограничена применением норм об ответственности только за «простое» хищение;

• вторая разновидность ошибки в количестве объектов заключается в том, что, совершая то или иное деяние, субъект убежден, что причиняет вред двум (или более) объектам, хотя в реальности посягает только на один объект. В данном случае действия (бездействие) лица в отношении каждого объекта должны получить самостоятельную оценку. В той части, где умыслом виновного правильно отражается объект – как оконченное преступление; а в части ошибки – как покушение на преступление.

Так, если в приведенном выше примере с хищением в аптеке лицо субъективно уверено, что совершает хищение и простых лекарственных средств, и наркотикосодержащих препаратов, хотя в реальной действительности все похищенные препараты являются простыми лекарствами, содеянное должно быть квалифицировано как оконченное преступление против собственности и покушение на хищение наркотических средств.

2. Ошибка в предмете преступления и в личности потерпевшего состоит в том, что субъект заблуждается относительно истинных свойств и характеристик данных признаков преступления. Учитывая, что предмет преступления и потерпевший – это факультативные признаки состава, которые могут иметь различное уголовно-правовое значение, ошибка в содержании этих признаков будет иметь соответственно различные последствия в зависимости от роли данных признаков в составе преступления.

Если предмет и потерпевший включены законодателем в число признаков основного или квалифицированного состава преступления, ошибка субъекта в их содержании влечет за собой изменение квалификации. Здесь возможны две разновидности ситуаций:

• субъект может быть уверен в отсутствии признака при его фактическом наличии.

Например, совершая изнасилование, субъект убежден, что жертва не является несовершеннолетней, хотя в реальности ей еще не исполнилось восемнадцати лет. Содеянное должно быть квалифицировано как умышленное преступление без вменения неосознаваемого признака;

• субъект может быть уверен в наличии признака при его фактическом отсутствии. В этом случае содеянное оценивается в соответствии с направленностью умысла, который не был полностью реализован по независящим от виновного обстоятельствам.

К примеру, если при совершении кражи лицо субъективно уверено, что изымаемые им предметы обладают особой исторической ценностью, хотя в действительности, они таким свойством не обладают, содеянное должно быть квалифицировано как покушение на хищение предметов, имеющих особую ценность (ст. 164 УК РФ), но не как «обычная» кража (ст. 158 УК РФ)[114]114
  Стоит отметить, что данная разновидность ошибки вызывает в науке широкую дискуссию и не все специалисты согласны с предложенным вариантом ее правовой оценки. В частности, имеются неоднозначные подходы к оценке ситуации, в которой лицо совершает убийство женщины, не находящейся в состоянии беременности, будучи субъективно уверенным в ее беременности. С. В. Бородин предлагает в этом случае квалифицировать содеянное как оконченное убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности (Бородин С. В. Преступления против жизни. М., 1999. С. 105); А. И. Рарог – как покушение на убийство беременной женщины (Рарог А. И. Квалификация преступлений по субъективным признакам. СПб., 2003. С. 183); Т. В. Кондрашова – как оконченное простое убийство без учета признака беременности потерпевшей (Кондрашова Т. В. Проблемы уголовной ответственности за преступления против жизни, здоровья, половой свободы и половой неприкосновенности. Екатеринбург, 2000. С. 75); В.Ф. Кириченко – как совокупность покушения на убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности и как оконченное простое убийство (Кириченко В. Ф. Значение ошибки по советскому уголовному праву. М., 1952. С. 57, 58).


[Закрыть].

Если же предмет и потерпевший не включены в число признаков состава преступления, заблуждение субъекта относительно их содержания не может изменить квалификации содеянного. Исходя из этого, к примеру, если лицо имело целью лишить жизни одного человека, но по ошибке приняло за него другое лицо, содеянное должно квалифицировать как одно преступление – оконченное убийство вне зависимости от того, кому именно была причинена смерть, поскольку жизнь и того, и другого лица являются юридически равноценным объектом.

3. Ошибка в характере действия или бездействия состоит в том, что лицо заблуждается относительно общественной опасности совершаемого им деяния. Здесь возможны две ситуации:

• лицо считает свое деяние опасным при отсутствии фактической опасности. Эта ошибка может совпадать с ошибкой в противоправности деяния.

К примеру, присваивая найденное имущество, субъект уверен, что совершает общественно опасные и противоправные действия, хотя в реальности эти действия не обладают такими качествами. В данном случае ответственность лица исключается ввиду отсутствия оснований для ответственности;

• лицо считает свое деяние неопасным при наличии фактической опасности.

Расплачиваясь за ту или иную покупку фальшивыми денежными купюрами, субъект фактически осуществляет сбыт поддельных денежных знаков. Если при этом он не осведомлен об истинных свойствах данных «денег», то он, следовательно, считает свои действия общественно неопасными. В соответствии с принципом вины такие действия не должны влечь за собой ответственности.

Важно обратить внимание, что отсутствие осознания общественной опасности совершаемого действия или бездействия не исключает неосторожной вины субъекта. А потому в тех ситуациях, когда, не осознавая опасность своих действий (бездействия), лицо предвидит возможность наступления последствий либо не предвидит, хотя должно и могло их предвидеть, возможно привлечение этого лица к ответственности за неосторожное преступление.

Медицинская сестра, которая вместо необходимого лекарства ввела пациенту ядовитое вещество, не удостоверившись в свойствах препарата, должна нести ответственность за те последствия, которые возникли в силу ее неосторожного поведения[115]115
  Определение Судебной коллегии Верховного Суда РСФР по делу Гринько // Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1963. № 4. С. 6, 7.


[Закрыть].

4. Ошибка в способе, орудиях и средствах совершения преступления состоит в неправильном представлении виновного об их поражающих (причиняющих) свойствах. Значение этой ошибки определяется, исходя из тех же правил, что установлены для ошибки в предмете или личности потерпевшего.

5. Ошибка в последствии состоит в заблуждении лица относительно содержания (характера) или размера последствий своего деяния. Возможно несколько вариантов такой ошибки и ее оценки:

• если последствия являются альтернативным признаком состава преступления, то неправильное представление лица о тех последствиях, которые должны наступить по сравнению с теми, которые реально наступили, не меняет квалификации содеянного.

К примеру, имея намерение причинить тяжкий вред здоровью, виновный предполагает лишить человека зрения, но в результате его действий наступает неизгладимое обезображение лица. Такое заблуждение не влияет на квалификацию содеянного по ст. 111 УК РФ;

• если субъект неправильно предвидит сам характер последствий собственных действий (бездействия), то квалификация будет зависеть от того, имел ли он обязанность и возможность предвидеть их наступление правильно.

Если в процессе драки виновный сильно толкает потерпевшего, а тот, падая, ударяется головой об стену и погибает, то можно констатировать: лицо правильно предвидело последствия побоев и заблуждалось относительно смерти. Однако по обстоятельствам дела оно должно было и могло правильно предвидеть все последствия. А потому содеянное в данном случае должно быть квалифицировано по совокупности преступлений как побои и неосторожное причинение смерти;

• если субъект заблуждается относительно размера последствий, то квалификация его действий будет зависеть от того, является ли размер обстоятельством, дифференцирующим ответственность.

Если, имея умысел на хищение в крупном размере, субъект фактически изымает имущество на меньшую сумму, чем установлена законом для крупного ущерба, содеянное квалифицируется, исходя из направленности умысла, как покушение на хищение в крупном размере. И наоборот, если умыслом виновного охватывалось хищение на сумму до крупного размера, а фактически изъятое составило этот крупный размер, то содеянное квалифицируется как простое хищение без вменения признака «крупный размер».

6. Ошибка в развитии причинной связи заключается в неправильном представлении лица о причинно-следственной зависимости между совершенным деянием и наступившими последствиями. Возможно несколько вариантов оценки такой ошибки:

• если лицо совершает несколько умышленных действий, направленных к причинению одного последствия, и заблуждается относительно того, какие именно из них вызвали результат, то такая ошибка не влияет на форму вины и квалификацию.

К примеру, имея умысел на убийство, виновный наносит несколько ударов молотком по голове жертве, в результате которых наступает смерть. Полагая, что смерть не наступила, он совершает удушение. Неправильное представление о причинно-следственной связи в данном случае не должно влиять на квалификацию содеянного как одного оконченного преступления – убийства;

• если в рассматриваемой ситуации в отношении одного последствия обнаруживаются действия, совершенные с различными формами вины, то содеянное квалифицируется по совокупности умышленного и неосторожного преступления.

Если лицо, нарушая правила дорожного движения, причиняет по неосторожности смерть потерпевшему, но, не будучи уверенным в том, что смерть наступила, в целях устранения «потенциального свидетеля» сознательно лишает его жизни, содеянное должно быть квалифицировано как оконченное транспортное преступление (неосторожное преступление) и покушение на убийство (умышленное преступление);

• если лицо заблуждается относительно развития причинной связи при обстоятельствах, когда оно должно было и могло правильно предвидеть ее развитие, содеянное может быть оценено как преступление, совершенное по неосторожности или с двумя формами вины.

К примеру, имея умысел на причинения тяжкого вреда здоровью, виновный ранит потерпевшего в ногу. А тот от массивной кровопотери умирает. Если субъект по обстоятельствам дела должен был и мог предвидеть возможность наступления смерти, его действия должны быть квалифицированы как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть.

5.8. Невиновное причинение вреда

Статья 5 УК РФ в ранг принципиальных положений уголовного закона возвела требование о недопустимости объективного вменения, то есть уголовной ответственности за невиновное причинение вреда. Этот постулат детализирован законодателем в ст. 28 УК РФ «Невиновное причинение вреда». Согласно данной норме, деяние признается совершенным невиновно, если лицо, его совершившее, не осознавало и по обстоятельствам дела не могло осознавать общественной опасности своих действий (бездействия) либо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий и по обстоятельствам дела не должно было или не могло их предвидеть (ч. 1 ст. 28 УК РФ). Деяние признается также совершенным невиновно, если лицо, его совершившее, хотя и предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но не могло

предотвратить эти последствия в силу несоответствия своих психофизиологических качеств требованиям экстремальных условий или нервно-психическим перегрузкам (ч. 2 ст. 28 УК РФ).

Отсутствие вины означает отсутствие у лица психического отношения к совершаемому деянию и его последствиям. Прав А. В. Наумов, когда подчеркивает, что отсутствие вины означает не психическое отношение, а особое психическое состояние лица¹. Причинение человеком вреда в данном случае не связано с его личностью, его волей и сознанием. Нельзя сказать, что вред причиняется совершенно без участия человека. Нет, его поведение причинно связано с вредными последствиями; является объективно общественно опасным. Однако эта объективная связь не сопровождается связью субъективной. В силу чего реально опасное деяние не признается виновным.

В цитированных законодательных предписаниях содержится описание двух самостоятельных видов невиновного причинения вреда.

В ч. 1 ст. 28 УК РФ закреплен такой вид невиновного причинения вреда, который именуется в науке казусом или субъективным случаем. Случай тесно граничит с небрежным причинением вреда. Однако в отличие от небрежности при случайности лицо не только не осознает опасности своего деяния, не предвидит возможности наступления последствий, но по обстоятельствам дела не должно было и не могло проявлять соответствующее осознание и предвидение.

Теоретически можно выделить два возможных варианта случайности: первый важен для исключения вины в преступлениях с формальным составом. Случай будет иметь место, если лицо не осознавало общественной опасности своего деяния и по обстоятельствам дела не могло и не должно было ее осознавать. Эта ситуация близка по своему содержанию к ошибке относительно характера совершаемого деяния. Например, следует признать невиновными действия субъекта, который сбывал фальшивые денежные знаки, будучи уверенным в их подлинности; второй вариант важен для исключения вины в преступлениях с материальным составом. Случайным следует признать причинение вреда, если лицо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий и по обстоятельствам дела не должно было и не могло их предвидеть.

К примеру, если при производстве лекарств была нарушена их маркировка и какое-либо сильнодействующее вещество помечено как «вода для инъекций». Медицинская сестра, сверившись с этикеткой, делает инъекцию, но от попадания в организм потерпевшего сильнодействующего вещества последний умирает. В данных обстоятельствах медицинская сестра не могла и не должна была предвидеть возможности наступления смерти пациента, а потому в ее действиях отсутствует вина и, следовательно, основание для привлечения к ответственности.

Второй вид невиновного причинения вреда закреплен в ч. 2 ст. 28 УК РФ. Здесь, в отличие от субъективной случайности, лицо предвидит возможность наступления общественно опасных последствий. Однако в силу своих личностных психофизиологических особенностей не может их предотвратить, поскольку его психофизиологические качества не соответствуют требованиям экстремальных условий или нервно-психическим перегрузкам.

Обратим внимание: закон ставит разделительный союз «или» при характеристике внешних требований к психофизиологическим качествам лица. Это важно.

Экстремальные условия могут быть определены как внезапно возникающая (неожиданная, нетипичная, нестандартная) для данного конкретного лица ситуация (обстановка), характеризующаяся интенсивным воздействием на его психику факторов природного, технического, общественного и т. д. характера, которые резко нарушают нормальные условия обыденной и (или) профессиональной жизни этого лица. Такие ситуации, как правило, возникают в системе «человек – техника»; при этом чем сложнее технические системы и процессы, управляемые человеком, чем больше объем безопасности, обеспечиваемый этой системой, чем тяжелее последствия сбоев в этих процессах, тем экстремальнее ситуация. Иными словами, экстремальные условия – совокупная характеристика некоторых объективных факторов.

Нервно-психические перегрузки, напротив, характеризуют субъективные процессы. Они могут быть определены как психологическое состояние человека, которое характеризуется дезорганизацией его психоэмоциональных процессов.

Экстремальные ситуации всегда влекут для неподготовленного субъекта перегрузки, но последние не обязательно вызываются экстремальными ситуациями. Не имеют отношения к применению ч. 2 ст. 28 УК РФ ситуации, в которых перегрузки возникают по воле самого субъекта, который в таком случае ведет себя легкомысленно.

! Вопрос о признании ситуации экстремальной и о констатации нервно-психических перегрузок – это вопрос факта, он не может быть решен вне зависимости от психофизиологических качеств конкретного субъекта.

То, что для одного является перегрузкой, для другого – обычный режим работы. Психофизиологические качества можно определить как совокупность свойств нервной системы, которые характеризуют баланс сил возбуждения и торможения и которые определяют нормальную жизнедеятельность человека в различных обстоятельствах, в том числе оказывают влияние на возможность предотвращения вредных последствий своего деяния в экстремальных условиях или при нервно-психических перегрузках.

Если в силу психофизиологических особенностей (например, в силу преобладания процессов торможения и запоздалой реакции, свойственных меланхоликам) человек лишен возможности адекватно среагировать в ситуации возникновения опасности и предпринять действия, направленные на предотвращение вредных последствий, его ответственность в силу ч. 2 ст. 28 УК РФ исключается.