Автор книги: Елена Войниканис
Жанр: Юриспруденция и право, Наука и Образование
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 18 (всего у книги 41 страниц)
Та же социально-политическая направленность свойственна и фотоискусству постмодерна, которое активно эксплуатирует образы, заимствованные из СМИ. Например, американский художник Ричард Принс (Richard Prince). Его произведение 1989 года воспроизводит в новом контексте фотографию Сэма Абеля (Sam Abell), которая долгое время использовалась в рекламе сигарет Мальборо. Не претендуя на объективность, констатируем, что «Ковбой» принес Р. Принсу гораздо больший успех, чем оригинальная фотография – в 2005 году на аукционе «Кристи» за него давали больше миллиона долларов. Правда, такое вольное использование чужих произведений, надо признать, не всегда остается безнаказанным. В 2011 году художник проиграл трехлетнее судебное разбирательство по иску фотографа Патрика Кайю (Patrick Cariou), который выдвинул обвинение о незаконном использовании нескольких десятков своих фотографий[442]442
Cariou V. Richard Prince, Gagosian Gallery, et al. 08 CV 11327 (S.D.N.Y. March 18, 2011).
[Закрыть]. Однако правильное ли решение вынес суд, остается спорным. Представители искусства и его критики склоняются к тому, что решение может иметь негативные последствия для искусства в целом. Не случайно в защиту Р. Принса выступили Музей искусств «Метрополитен», а также Музей современного искусства и Институт искусств города Чикаго.
В приведенных примерах принадлежащая другим авторам форма наполняется совершенно иным содержанием. Вполне логичным является вопрос о том, может ли новое смысловое наполнение быть достаточным для того, чтобы говорить о новом произведении? И если такая техника создания произведений становится обычной, становится нормой современного искусства, должно ли право по-прежнему защищать право первоначального автора контролировать использование своего произведения?
Замечательный пример осмысления обозначенных проблем представлен в оригинальной по своему замыслу, методу и содержанию докторской диссертации по философии с емким названием «Перфомативное представление парадоксов интеллектуальной собственности»[443]443
Sollfrank C. Performing the Paradoxes of Intellectual Property. A Practice-led Investigation into the Conflicting Relationship between Copyright and Art. The University of Dundee, Duncan of Jordanstone College of Art and Design. November 2011. Текст диссертации был любезно предоставлен К. Золлфранк автору настоящей книги для ознакомления и использования в своем исследовании.
[Закрыть], автором которой является один из «пионеров» сетевого искусства (Netkunst, Internet Art), немецкий художник и активист Корнелия Золлфранк (Cornelia Sollfrank). Насыщенная творческая биография позволила автору воспользоваться, наряду с традиционными методами научного исследования, нестандартным перформативным методом и, соответственно, не только описать парадоксы права интеллектуальной собственности, но и показать, продемонстрировать на примерах своих собственных художественных проектов, комментарию которых посвящена заключительная глава диссертации. Приведем в качестве примера два проекта К. Золлфранк[444]444
Более подробно с творчеством К. Золлфранк и его концептуальной основой можно ознакомиться в книге: Sollfrank С. Expanded Original. Ed. by Sabine Himmelsbach. Hatje Cantz, Germany, 2009.
[Закрыть].
Первый проект, net.art generator, который был запущен в 1999 году и успешно действует сегодня (в своей уже пятой версии) представляет собой онлайн-программу, генерирующую по ключевому слову уникальное изображение, созданное на основе заданного числа источников, или, исходя из тех же принципов, – текст или интернет-страницу. Автор акцентирует внимание на том, что комбинация метода коллажа и принципа случайности приводит к двум закономерным следствия. Во-первых, становится очевидным, что творческий акт состоит не в создании нового, а в установлении новых связей между уже существующими элементами. Во-вторых, используя процесс случайного совмещения элементов, автор сознательно отказывается от принятия собственных решений. Таким образом, ставятся под сомнение традиционные понятия «оригинальное произведение искусства» и «первоначальный автор»[445]445
См.: Sollfrank C. Performing the Paradoxes of Intellectual Property. P. 39–40.
[Закрыть]. Данный проект затрагивает также феномен «компьютерного искусства» (software art), которое представляет собой художественное осмысление функционирования компьютерных программ и в котором процесс и результат неотделимы друг от друга.
Второй проект, о котором нам бы хотелось рассказать, заключался в обработке средствами уже упомянутой компьютерной программы net.art generator картины «Цветы» (1965) известного и крайне противоречивого художника второй половины 20 века Энди Уорхола (Andy Warhol). Созданные компьютером «вариации» на тему известной картины К. Золлфранк представила в 2006 году на специальной выставке под названием «Это сделано не мной» (This is not by me). Только на первый взгляд описанный «перформанс» может показаться простым по своему замыслу. Начнем с того, что название выставки воспроизводит в точности слова, которыми Уорхол подписал свое произведение. Американский художник действительно был противоречивой фигурой: свободно использовал чужие произведения, не особенно беспокоился о неприкосновенности собственных произведений и с удовольствием воспроизводил их в большом количестве. Любопытна также история «Цветов» Уорхола. Картина была создана на основе фотографии цветов гибискуса Патрии Каулфилд (Patricia Caulfield), которая подала на художника в суд, и тот был вынужден в буквальном смысле «откупиться» от оскорбленного фотографа. Спустя несколько лет, в 1969 году, другой художник, Элейн Стюртевант (Elaine Sturtevant), воспроизвела уже картину самого Уорхола. Таким образом, как полагает К. Золлфранк, мы имеем несколько «слоев авторства», в качестве одного из которых можно рассматривать компьютерные вариации «Цветов» Уорхола. Как указывает автор: «Выдающееся значение, которое приобрели “Цветы” благодаря своей многогранной истории присвоения, может быть понято как однозначный голос за легитимность всех культурных и художественных техник, основанных на переработке уже существующего материала»[446]446
Sollfrank С. Performing the Paradoxes of Intellectual Property. P. 275, 276.
[Закрыть]. Но свое самостоятельное значение имеют и «компьютерные цветы»: оспаривание понятия авторства представляет собой «новое тестирование “правовой системы” в сетевых условиях»[447]447
Sollfrank C. Op. cit. P. 293.
[Закрыть].
Те противоречия, которые сделала очевидными новая эпоха, существовали и ранее. Содержание и форма никогда не являлись внутренней и единственной детерминантой произведения, скорее, они служили в качестве удобного инструмента, будь то для критического анализа литературоведов и искусствоведов или для анализа правового. В последнем случае, по мнению Джеймса Бойля (James Boyles), известного американского правоведа шотландского происхождения, уже многие годы занимающегося исследованием сферы общественного достояния, всегда существует неизбежное противоречие между «общественным благом и частной потребностью (или жадностью)», и разграничение между идеей и ее выражением «устраняет (или по меньшей мере скрывает) напряжение, которое существует между публичным и частным»[448]448
Boyles J. Shamans, software, and spleens: law and the construction of the information society. Harvard University Press, 1996. P. 57–58.
[Закрыть].
Любопытно, каким образом видел соотношение формы и содержания немецкий философ Г. Фихте. Форма не только определяет принадлежность произведения определенному автору, но степень усвоения содержания авторского произведения. Законом мышления можно считать то, что любая идея рождается всегда уже оформленной, и это оформление неизменно несет на себе печать личности автора, когда речь идет о произведении, или читателя, если он так или иначе пропустил содержание книги через свое сознание. Именно поэтому покупается не содержание романа, а возможность его постижения, тот опыт и те переживания, которые сможет получить читатель, приложив больше или меньше усилий. Но если и творчество, и присвоение идей автора означают всегда оформление, то, значит, оформление авторское, по крайней мере, сопоставимо с оформлением читательским, ибо и то и другое требует интеллектуальных усилий. Подмеченная Фихте закономерность заставляет задуматься над историей человеческого познания. По словам Э. Гуссерля, каждая из наук «подключена к открытой цепи поколений сотрудничающих друг с другом и друг для друга индивидов, известных или безвестных исследователей, как бы к единой производительной субъективности, трудящейся для совокупной живой науки»[449]449
Гуссерль Э. Начало геометрии. Μ., 1996. С. 214.
[Закрыть], и это означает, что научная деятельность, как и любая деятельность в области культуры, является двусторонней и характеризуется не только определенным числом достижений, но и процессом их понимания, усвоения и повторения. С этой точки зрения задача права интеллектуальной собственности не может ограничиваться охраной результатов интеллектуальной деятельности ради защиты прав тех, кто их создал, но является гораздо значительней – право должно выстроить систему, обеспечивающую производство знания, существенно детерминированного количеством усвоенного и воспроизведенного, т. е. фактически актуальной доступностью информационных ресурсов.
Знаете, господа, какой бы святой ни была собственность, у нее все же есть границы. Я вам скажу одну очевидную вещь: нельзя владеть домом так же, как владеют рудником, лесом, так же, как владеют морским побережьем, рекой или полем. Собственность – здесь присутствуют юристы, которые меня понимают, – ограничена в зависимости от того, большее или меньшее значение для общих интересов имеет ее объект. Так вот, литературная собственность более, чем какая-либо иная собственность, имеет отношение к общим интересам; она также должна быть обременена ограничениями.
Случаи свободного использования произведений без необходимости получать согласие автора и без выплаты автору вознаграждения устанавливают границы «монополии» автора на произведение. В определенном смысле речь идет о признании приоритета прав пользователя над правами автора, что имеет непосредственное отношение к установлению баланса интересов между данными субъектами права.
В России норма о свободном воспроизведении в личных целях впервые была закреплена в законе об авторском праве от 20 марта 1911 года, которым были внесены изменения и дополнения в различные законодательные акты (Законы гражданские, Устав гражданского судопроизводства, Устав уголовного судопроизводства), а также утверждено новое Положение об авторском праве. Статья 3 Закона содержала следующее положение: «Не считается нарушением авторского права пользование чужим произведением для создания нового произведения, существенно от него отличающегося, а равно снятие копий с чужого произведения исключительно для личного употребления и без помещения притом в копиях художественного произведения подписи или монограммы автора подлинника»[451]451
Пиленко А. Новый закон об авторском праве. (Текст закона, сопоставление с прежде действовавшим правом, подготовительные материалы). СПб., 1911. С. 14, 15.
[Закрыть]. Копия произведения, выпущенного в свет, сделанная без цели последующей продажи, а для личного употребления, как полагала редакционная комиссия, не может нанести вреда ни имущественным, ни тем более «нравственным» интересам автора. В Объяснительной записке Министерства юстиции специально разъяснялся вопрос об отсутствии необходимости ограничивать число копий, поскольку достаточной защитой прав автора служит ограничение использования таких копий личными целями.
Хотя копирование произведений в личных целях уже в то время вызывало споры, появление данной нормы в Положении об авторском праве нельзя считать случайным. Здесь следует учитывать как то, что работа над законом велась почти 18 лет, так и тот факт, что российский закон был разработан с учетом европейского законодательства и, прежде всего, германского[452]452
Германия была первой страной, закрепившей право пользователя копировать произведение в личных целях. Часть 2 ст. 15 Закона об авторском праве на литературные и музыкальные произведения 1901 года допускает копирование для личного использования при условии, что такое копирование не преследует в качестве цели извлечение прибыли. См.: § 15 Abs.2 Gesetz betreffend das Urheberrecht an Werken der Literatur und der Tonkunst (LUG) vom 19.6.1901 (RGBl. S. 227).
[Закрыть].
По вопросу свободного копирования в личных целях между дореволюционным, советским, а затем и российским законодательством наблюдается очевидная преемственность. Постановление ЦИК и СНК СССР от 30 января 1925 года «Об основах авторского права» содержало норму, разрешающую «снятие копии с чужого произведения исключительно для личных целей и без помещения при этом на копии художественного или фотографического произведения подписи или монограммы» (пп. 12 п. 4). В Гражданский кодекс РСФСР 1964 года была включена специальная ст. 493 «Использование произведения для удовлетворения личных потребностей», в соответствии с которой допускалось без согласия автора и без уплаты авторского вознаграждения воспроизведение или иное использование чужого выпущенного в свет произведения для удовлетворения личных потребностей.
Вопрос о законности и свободного копирования для личных нужд долгое время просто не возникал, поскольку частная жизнь индивида полагалась само собой разумеющимися границами, внутри которых авторское право уже не действует. Оба права – право автора и право на частную жизнь – являются конституционными и закреплены в основных законах большинства государств. Обеспечение их одновременного соблюдения правовыми средствами является непростой задачей, поскольку взвешивать и учитывать приходится не только гуманитарное измерение (собственно «общественные блага»), но и технологические достижения, в зависимости от которых оказывается работоспособность избранных правовых механизмов.
Новый этап в развитии проблемы был обусловлен началом массового производства в начале 50-х годов 20 века первых магнитофонов[453]453
См.: Runge К. Rechtsfragen um das Magnetophon //GRUR № 05, 1951. S. 234–236.
[Закрыть]. В те же годы начинают разворачиваться дискуссии о пределах использования произведения в личных целях. Одним из основных аргументов сторонников ограничения «частных копий» стала отсылка к тому факту, что первоначально исключение было рассчитано на определенные возможности пользователя переписать или перепечатать один или несколько экземпляров произведения. Соответственно, потенциально неограниченное копирование изменило ситуацию в целом и потребовало законодательного вмешательства.
Действительно, в доинформационную эпоху копирование было единичным и не влекло за собой последующего распространения. Информационные технологии резко изменили ситуацию: появление массовых и дешевых способов копирования способствует размыванию границы между частным и публичным. Именно это обусловило актуальность вопросов о контроле над частным использованием и о вознаграждении за свободное воспроизведение фонограмм и аудиовизуальных произведений в личных целях.
В последние десятилетия вопрос о свободе «копирования в личных целях» становится все больше связан с темой вознаграждения авторов, которое собирают общества по коллективному управлению правами с производителей оборудования и материальных носителей.
Как и само исключение о копировании для использования в личных целях, плата за такое копирование в форме «справедливого вознаграждения» была впервые введена в Германии в 1965 году Законом об авторском праве и смежных правах[454]454
Gesetz über Urheberrecht und verwandte Schutzrechte § 53 (5) (1965 BGBl. 11273).
[Закрыть]. Плата взималась с производителей звуко– и видеозаписывающего оборудования и не распространялась на чистые носители. Дело в том, что судебный комитет при парламенте Германии, который готовил обоснование поправок, отказался распространять оплату на чистые носители (в те годы – магнитофонные ленты) из-за невозможности разграничить использование последних для записи голоса их обладателя или для записи охраняемых произведений.
Немецкая система 1965 года стала моделью для законодательства большинства стран континентальной Европы. Аналогичная система, если следовать хронологическому порядку, была введена в 1980 году в Австрии, в 1984 – в Финляндии, в 1985 – во Франции, в 1992 – в Голландии, в 1992 – в Испании, Дании и Италии, в 1994 – в Бельгии и Греции, в 1998 – в Португалии, в 1999 году – в Швеции. На Мальте и в Люксембурге действует исключение для копирования в личных целях, но до сих пор не введена система вознаграждения для правообладателей. В Великобритании, Ирландии и на Кипре нет ни исключения для «частного копирования», ни соответственно и системы вознаграждения.
В США исключение для записи фонограмм для личных нужд является частью доктрины «справедливого использования» (fair use) и было введено Законом о домашних звукозаписях (Audio Home Recording Act) 1992 года в отношении цифровых записей музыки, вознаграждение за воспроизведение которых уплачивается со стоимости оборудования (параграфы 1008 и 1003 раздела 17 Кодекса США). Прецедентное право предоставляет широкие возможности для судебной интерпретации, поэтому не удивительно, что все попытки использовать нормы и доктрину «справедливого использования» для легализации скачиваний музыкальных произведений посредством пиринговых сетей оказались безуспешными.
Несмотря на широкое распространение практики сбора вознаграждения с производителей оборудования и носителей информации, целый ряд проблем остаются нерешенными. Особенно очевидно их наличие на европейском пространстве.
На общеевропейском уровне вознаграждение за копирование в личных целях было введено Директивой 2001/29/ЕС Европейского парламента и Совета от 22 мая 2001 года о гармонизации некоторых аспектов авторского права и смежных прав в информационном обществе. К вопросу о частном копировании Директива подошла крайне гибко: на усмотрение стран-участниц был оставлено как само введение исключения для частного копирования, так и, в случае положительного решения, выбор системы вознаграждения правообладателей. Несмотря на расплывчатые формулировки, за которые Директиву неоднократно критиковали[455]455
См., например: Hugenholtz Р.В. Why the Copyright Directive is unimportant, and possibly invalid // European intellectual property review. Vol. 11.2000. P. 499–505.
[Закрыть], установленные ею правила обязательны для имплементации в национальное законодательство стран Европейского союза и уже поэтому заслуживают анализа.
Подпункт «б» п. 2 ст. 5 Директивы предусматривает возможность введения исключения или ограничения в отношении «воспроизведения на любом носителе, сделанном физическим лицом для личного использования и для целей, которые не являются коммерческими ни непосредственно, ни косвенно, при условии что правообладатели получают справедливую компенсацию, учитывающую применение или неприменение технических мер защиты, на которые ссылается статья 6, к произведению или соответствующему предмету»[456]456
Directive 2001/29/ЕС of the European Parliament and of the Council of 22 May 2001 on the harmonization of certain aspects of copyright and related rights in the information society // Official Journal L 167, 22/06/2001 P. 0010–0019.
[Закрыть]. Как следует из формулировки, Директива устанавливает конкретное ограничение только в отношении субъекта, которым должно быть физическое лицо, и целей воспроизведения. Формат воспроизведения может быть любым, что подразумевает распространение исключения на электронную форму произведения. Введению ограничения для частного копирования, согласно Директиве, коррелирует обязательная компенсация[457]457
Тот факт, что Директива использует понятие «компенсация», а не понятие «вознаграждение», является знаменательным, поскольку определяет важную точку в изменении общего подхода к ограничениям авторских прав.
[Закрыть] правообладателям, размер которой должен быть «справедливым». Дополнительным требованием для расчета компенсации является учет применения технических средств защиты.
Наконец, необходимо иметь в виду, что, как и другие ограничения авторского права, исключение, касающееся воспроизведения в личных целях, может быть введено только для определенных особых случаев, которые не противоречат нормальному использованию произведения и не наносят необоснованного ущерба законным интересам правообладателя (п. 5 ст. 5 Директивы). Последнее условие воспроизводит почти буквально так называемый «трехступенчатый тест», введенный Бернской конвенции по охране литературных и художественных произведений. Государства, присоединившиеся к Конвенции[458]458
СССР подписал Бернскую конвенцию в 1973 году. Позже других, только в 1988 году, присоединились к Конвенции США.
[Закрыть], могут в своих законодательствах предусматривать ограничения исключительного права, касающиеся правомочия воспроизведения, при соблюдении трех условий: (1) исключения должны касаться только определенных и особых случаев; (2) исключения не должны наносить ущерба нормальному использованию произведения; (3) исключения не должны ущемлять необоснованным образом законные интересы автора. Приведенные правила распространяются на любые исключения и, естественно, на частное копирование[459]459
Трехступенчатый тест был включен в Бернскую конвенцию (п. 2 ст. 9) стокгольмскими поправками 1967 года.
[Закрыть].
Следует подчеркнуть, что до середины 60-х годов 20 века международное законодательство в области авторского права определяло лишь цели (например, в научных целях и в целях образования) и объем свободного использования произведений, но представления о том, что в отношении ограничений нужно вводить какие-либо дополнительные условия (т. е. ограничения ограничений) еще не было. Точно так же как не было и идеи о том, что за любое ограничение правообладатель должен получать возмещение соответствующего размера.
В этом смысле особый интерес представляют собственные комментарии разработчиков поправок. Одно из рассуждений целесообразно привести полностью: «Если оказывается, что воспроизведение входит в конфликт с нормальным использованием произведения, то такое воспроизведение никогда не может быть разрешено. Если оказывается, что воспроизведение не входит в противоречие с нормальным использованием произведения, следующим шагом является рассмотрение того, наносит ли оно необоснованный вред законным интересам автора. И только в том случае если этого не происходит, в некоторых особых случаях можно ввести принудительную лицензию или предоставить в бесплатное пользование. Практическим примером может служить фотокопирование для различных целей. Если оно состоит в производстве большого числа копий, то его нельзя разрешить, поскольку оно входит в противоречие с нормальным использованием произведения. Если речь идет об использовании достаточно большого числа копий на промышленных предприятиях, то оно [копирование] может и не наносить ущерба законным интересам автора при условии, что в соответствии с национальным законодательством выплачивается справедливое вознаграждение. Если же делается небольшое число копий, то может быть разрешено бесплатное фотокопирование, в особенности если речь идет об использовании в личных или научных целях»[460]460
Report on the Work of Main Committee I (Substantive Provisions of the Berne Convention: Articles 1 to 20) //Records of the Intellectual Property Conference of Stockholm, June 11 – July 14, 1967. Geneva, WIPO, 1971. Vol. II. P. 1145–1146.
[Закрыть]. Как следует из приведенного комментария, копирование, даже в больших масштабах, не всегда противоречит законным интересам автора. Точно так же не существует и жесткой связи между введением исключения и выплатой автору справедливого вознаграждения.
Вопрос о вознаграждении касается не только свободного воспроизведения в личных целях, но и всех других исключений в отношении исключительных прав в сфере авторского права. Если следовать тексту Бернской конвенции буквально, то сам факт признания того или иного исключения из авторского права, означает, что такое исключение не причиняет ущерба законным интересам автора, а значит, и не требует денежного возмещения. Данную интерпретацию положений ст. 9 Бернской конвенции активно отстаивают представители библиотечных союзов и ассоциаций[461]461
В качестве примера можно привести позицию Международной федерации библиотечных ассоциаций и учреждений (International Federation of Library Associations and Institutions, сокращенно IFLA). С документом на англ, языке «Ограничения и исключения в авторском праве и смежных правах в цифровой среде: точка зрения международной библиотеки» можно ознакомиться по электронному адресу: http://www.ifla.org/en/publications/limitations-and-exceptions-to-copyright-and-neighbouring-rights-in-the-digital-environm (дата обращения: 10.12.2012).
[Закрыть]. Что касается воспроизведения в личных целях, то только в Директиве ЕС № 2001 /29/ЕС от 22 мая 2001 года о гармонизации некоторых аспектов авторского права и смежных прав в информационном обществе впервые закрепляется прямая и однозначная связь между исключением и выплатой компенсации.
Спорным является также вопрос о выделении именно трех условий в отношении вводимых исключений, т. е. трехэтапность бернского теста. Так, с точки зрения Всемирной организации интеллектуальной собственности таких условий существует только два (соблюдение законных интересов автора и соответствие нормальному использованию произведения), тогда как «отдельные особые случаи» не составляют какого-либо самостоятельного требования или условия[462]462
См.: Guide to the Berne convention for the protection of literary and artistic works (Paris act, 1971). Geneva, WIPO, 1978. P. 55.
[Закрыть].
В дальнейшем трехэтапный тест нашел отражение в основных международных актах в области авторского права: в Соглашении ВТО о торговых аспектах прав интеллектуальной собственности (ТРИПС) (ст. 17, п. 2 ст. 26, ст. 30), а также в Договоре ВОИС об авторском праве (ст. 10) и Договоре ВОИС по исполнениям и фонограммам (п. 2 ст. 16).
В российский закон трехступенчатый тест инкорпорирован только в 2010 году поправками в п. 5 ст. 1229 части 4 Гражданского кодекса РФ[463]463
Федеральным законом от 4 октября 2010 г. № 259-ФЗ «О внесении изменений в часть четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации» в п. 5 ст. 1229 включен абзац буквально повторяющий текст Бернской конвенции: «Ограничения исключительных прав на произведения науки, литературы или искусства либо на объекты смежных прав устанавливаются в определенных особых случаях при условии, что такие ограничения не противоречат обычному использованию произведений либо объектов смежных прав и не ущемляют необоснованным образом законные интересы правообладателей».
[Закрыть].
Пересматривая свои первоначальные позиции, уже в 2006 году Европейская комиссия выразила беспокойство относительно того, что возмещение правообладателям, которое уплачивается с оборудования и носителей, не учитывает в должной мере влияние новых технологий и в особенности «управление цифровыми правами» (digital rights management), которое представляет собой альтернативный способ компенсации. В национальных системах компенсации были отмечены такие недостатки, как отсутствие прозрачности в отношении применении платы, ее сбора и последующего распределения, а также существенные различия в системах компенсации, используемых в европейских странах. Кроме того, Европейская комиссия фактически признала, что неопределенность положений Директивы была вызвана не только соображениями правового характера (необходимостью предварительно «протестировать» на практике новый правовой инструмент), но также уверенностью, что технически средства защиты позволят со временем отказаться от взимания платежа за частное копирование[464]464
Как указывается в дорожной карте: «В 2001 году, когда принималась Директива, большего согласия / гармонизации достичь было невозможно. Поэтому в 2001 году было решено положиться на рыночные механизмы, а также на возможность выбора, которая была предоставлена странам-членам, и что со временем технологии по цифровому управлению правами станут применяться намного шире и сборы за авторское право постепенно будут упразднены». См.: Recommendation from the Commission – Fair compensation for private copying: copyright levies reform. 2006/ MARKT/008. Документ доступен по электронному адресу: http://ec.europa.eu/internal_market/ copyright/docs/levy_reform/roadmap_82_83_en.pdf (дата обращения: 10.12.2012).
[Закрыть].
Для решения обозначенных проблем Европейская комиссия указала на необходимость внесения поправки в п. 2 ст. 5 Директивы ЕС № 2001/29/ЕС и разработки Рекомендаций, что позволит обеспечить единообразие применение соответствующих норм. Поставленные задачи, однако, до настоящего времени не реализованы, а последние исследования, которые проводились в 2008 году[465]465
См.: Background document. ’Fair compensation for acts of private copying’. Brussels, 14/02/2008. Документ доступен по электронному адресу: http://ec.europa.eu/internal_market/copyright/docs/ levy reform/background en.pdf. (дата обращения: 10.12.2012).
[Закрыть], свидетельствуют о том, что практически все проблемы с частным копированием остаются по-прежнему актуальными.
Что касается судебной практики, необходимо упомянуть решение, которое было принято Судом справедливости Европейского союза в октябре 2010 года по делу Padawan v. SGАЕ[466]466
Judgment of the Court (Third Chamber) of 21 October 2010. Padawan SL v. Sociedad General de Autoresy Editoresde Espana (SGAE). Case C-467/08. European Court reports, 2010. P. 1–10055.
[Закрыть]. В 2007 году испанский суд принял решение в пользу SGAE, испанского общества по коллективному управлению правами авторов и издателей, и обязал компанию Padawan, которая производит такое оборудование, как сидиромы, дивидиромы и MP3 плееры для профессионального и коммерческого использования, выплатить истцу сбор за использование в личных целях в соответствии со ст. 25 Закона Испании об интеллектуальной собственности. Компания Padawan, полагая, что вынесенное решение противоречит Директиве 2001/29/ЕС Европейского парламента и Совета Европейского союза «О гармонизации некоторых аспектов авторского права и смежных прав в информационном обществе» в части компенсационного сбора с носителей, предназначенных для коммерческого использования, подала апелляцию в суд Барселоны, который, в свою очередь, обратился с преюдициальным запросом (preliminary ruling) в Европейский суд справедливости. Согласно постановлению Суда справедливости, понятие «справедливая компенсация» должно единообразно истолковываться в странах – членах ЕС и компенсация должна рассчитываться с учетом такого критерия, как ущерб, причиненный копированием в личных целях авторам охраняемых произведений. Таким образом, сборы не должны применяться к оборудованию, устройствам и носителям, которые недоступны физическим лицам и не используются для частного копирования[467]467
Более подробная аргументация по делу Sociedad General de Autores у Editores (SGAE) v. Padawan S.L. была изложена в заключении (opinion) генерального адвоката Верики Трсченьяк (Verica Trstenjak). С документом можно ознакомиться по электронному адресу: http://eur-lex.europa.eu/ LexUriServ/LexUriServ.do?uri=CELEX:62008C0467:EN: HTML (дата обращения: 10.12.2012).
[Закрыть].
Одним из наиболее часто обсуждаемых сегодня вопросов является соотношение между «частным копированием» и техническими средствами защиты. В отношении одного и того же произведения могут совмещаться одновременно три вида защиты: авторско-правовая, защита с использованием технических средств, а также правовая защита использованного технического средства. В случае когда мы имеем дело со свободным воспроизведением в личных целях, встает вопрос о конкуренции и, соответственно, о правовом статусе, с одной стороны, технических средств защиты и, с другой стороны, исключений, ограничивающих исключительное право. Можно ли считать законным использование правообладателем технических средств защиты, если последние лишают пользователя возможности скопировать произведение в личных целях?
Показательным примером может служить так называемое дело Mulholland Drive, которое рассматривалось во Франции в 2004–2008 годах. Пользователь, купивший DVD с фильмом «Mulholland Drive» хотел сделать копию с диска, чтобы показать фильм своим родителям, но не смог, поскольку этому мешали технические средства защиты. Федеральный союз потребителей (PUnion federate des consommateurs) поддержал Стефана П., и в парижский суд в 2005 году был подан совместный иск. Ответчиками выступили Universal Picture Video France, Studio Canal Image и другие крупные компании. Предметом иска было не только нарушение права на свободное воспроизведение в личных целях, но также право потребителя получать полную информацию о том, как именно он может или не может использовать купленный продукт. В данном случае Стефан П. не знал, что купленный им DVD нельзя копировать, что является нарушением статьи L 111-1 Кодекса защиты прав потребителя (Code de la consommation). Судебное дело прошло все три судебные инстанции.
Судом первой инстанции в иске было отказано на том основании, что копия произведения не соответствует нормальному его использованию и может препятствовать возмещению расходов на создание фильма.
Апелляционная инстанция посчитала, что сборы за чистые носители устанавливают баланс между исключительным правом авторов и исключениями из этого права, которые устанавливает закон. Следовательно, право воспроизведения в личных целях посредством записи на чистую видео-кассету не противоречит закону. Было также установлено, что копирование с одного носителя на другой не нарушает «трехэтапный тест», введенный Бернской конвенцией. Первое условие можно считать соблюденным, так как случай с DVD, по мнению суда, является особым. Второе условие соблюдено, так как копирование фильма в целях просмотра в кругу семьи нельзя рассматривать как препятствие для нормальной эксплуатации DVD. Наконец, просмотр копии фильма в кругу семьи не наносит ущерба правообладателям, а значит, исполнено также и третье условие, установленное конвенцией. В числе прочего, суд запретил обществам Films Alain Sarde и Studio Canal использовать технические средства защиты, несовместимые с исключением, касающимся копирования в личных целях[468]468
Cour d’appel de Paris 4eme chambre, section В Arret du 22 avril 2005 Stephane P., UFC Que Choisir / Universal Pictures Video France et autres.
[Закрыть].
Кассационный суд отменил решения апелляции на том основании, что тезис суда о том, что копия не наносит ущерба нормальному использованию произведения, был принят без учета тех рисков, которым подвергаются права автора в новой цифровой среде. Суд также указал на экономическое значение использования произведения в форме DVD, которое включает в себя возмещение затрат на производство фильма. Дело было направлено на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции[469]469
05-15.824, 05–16.002 Arret n° 549 du 28 fevrier 2006 Cour de cassation – Premiere chambre civile.
[Закрыть].
При новом рассмотрении Апелляционный суд Парижа отказал в удовлетворении иска по формальному основанию. Предшествующие судебные решения указывали, что копирование в личных целях является не правом, а только исключением в отношении общего принципа, запрещающего полное или частичное воспроизведение охраняемого произведения без согласия автора. Подтверждая данный тезис, апелляционный суд пришел к выводу, что доводы, касающиеся невозможности сделать копию произведения в личных целях, могут быть приведены в защиту на иск о контрафакции, но не могут составлять предмет самостоятельного иска[470]470
Cour d’appel de Paris 4eme chambre, section A Arret du 4 avril 2007. UFC Que Choisir, Stephane P. / Films Alain Sarde et autre.
[Закрыть].
Последнюю точку в деле Mulholland Drive поставило решение Кассационного суда, принятое в 2008 году, которое полностью подтвердило решение апелляционной инстанции[471]471
Cour de cassation chambre civile 1. Audience publique du 19 juin 2008. Pourvoi n° 07-14277. Universal Music Video France et autres / Stephane P., UFC Que Choisir.
[Закрыть].
Сходную позицию французские суды заняли также и в другом деле. В 2006 году Федеральный союз потребителей и господин Кристоф Р. предъявили совместный иск к обществам Warner Music France и Fnac. Гражданин Франции Кристоф Р. приобрел CD с записями песен Ф. Коллинза, но не смог его слушать на своем портативном компьютере (ibook) системы Макинтош. Попытки сделать копию также не увенчались успехом. Первая инстанция заняла сторону истцов и фактически в своем решении воспроизвела аргументы апелляционной инстанции в деле Стефана П. Кассационная и апелляционная инстанции отменили решение. Основным аргументом стала юридическая квалификация исключений из авторского права. Обе вышестоящих инстанции были солидарны в том, что исключение из права устанавливается законом и не может быть рассмотрено как самостоятельное право пользователя. Право на воспроизведение в личных целях, поскольку оно является несамостоятельным, может быть использовано для защиты от обвинений, но не может служить основным предметом иска[472]472
Cour de cassation 1 ere chambre civile 27 novembre 2008 UFC Que Choisir / Fnac, Warner music France.
[Закрыть].
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
