Автор книги: Елена Войниканис
Жанр: Юриспруденция и право, Наука и Образование
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 38 (всего у книги 41 страниц)
В России аналогом европейского курса на усиленное развитие информационных технологий является Стратегия развития информационного общества, утвержденная Президентом Российской Федерации 7 февраля 2008 года № Пр-2123, которая определяет основные направления государственной политики, призванные обеспечить формирование и развитие информационного общества. Уже на уровне общих положений Стратегия определяет современную экономику как «экономику знания» и констатирует существенное усиление роли интеллектуальных факторов производства. В одном ряду с развитием информационной и телекоммуникационной инфраструктуры в качестве одной из важнейших задач государства определено обеспечение гарантированного свободного доступа граждан к информации. Увеличение добавленной стоимости в экономике, указывается в Программе, происходит сегодня в значительной мере за счет интеллектуальной деятельности. Поэтому обеспечение доступа к информации из социальной задачи становится задачей, имеющей непосредственное отношение к экономике. Экономический рост и создание условий для формирования человеческого капитала оказываются тесно взаимосвязаны. Той же логике следует введение в число принципов развития информационного общества свободы и равенства доступа к информации и знаниям. Основная задача на среднесрочную перспективу заключается в реализации имеющегося культурного, образовательного и научно-технологического потенциала страны. Знаменательно, учитывая наш предшествующий анализ, что в число контрольных значений показателей развития информационного общества на период до 2015 года вошли показатели оцифровки различных фондов. Так, доля архивных фондов, включая фонды аудио– и видеоархивов, переведенных в электронную форму, – не менее 20 %; доля библиотечных фондов, переведенных в электронную форму, в общем объеме фондов общедоступных библиотек – не менее 50 %, в том числе библиотечных каталогов – 100 %; доля электронных каталогов в общем объеме каталогов Музейного фонда Российской Федерации – 100 %. Если мы вспомним насколько тяжело идет данный процесс в Европе, то следует признать, что установленные показатели являются достаточно высокими.
В целях реализации Стратегии распоряжением Правительства РФ от 20 октября 2010 года № 1815-р была утверждена Государственная программа Российской Федерации «Информационное общество (2011–2020 годы)» (в ред. распоряжения Правительства РФ от 2 декабря 2011 года № 2161-р). Общая цель Программы – получение гражданами и организациями преимуществ от применения информационных и телекоммуникационных технологий – хотя и сформулирована на «казенном языке», по сути, объединяет в единое целое все основные направления развития информационного общества, включая развитие собственно технологий, электронного правительства, международного информационного обмена и комплексную поддержку медицины, СМИ, науки, образования и культуры. К направлениям деятельности в сфере реализации Программы относятся, в частности, развитие науки, технологий и техники, подготовка квалифицированных кадров в сфере информационных технологий; сохранение культуры многонационального народа Российской Федерации, укрепление нравственных и патриотических принципов в общественном сознании, развитие системы культурного и гуманитарного просвещения. В сфере интеллектуальной собственности Программа предусматривает создание национальной информационно-коммуникационной платформы цифрового контента, которая включает в себя ведение реестра прав на произведения, а также возможность учета и контроля использования результатов интеллектуальной деятельности (в первую очередь, аудиовизуальных произведений).
В контексте обсуждения роли государства в реформе права интеллектуальной собственности нельзя не упомянуть Послание Президента РФ Дмитрия Медведева о новой концепции использования и охраны результатов творческой деятельности в глобальной сети, которое он направил в ноябре 2011 года лидерам стран – участниц «Группы двадцати». Очень точно в Послании охарактеризована сложившаяся ситуация, когда прорыв в области накопления и обмена информацией привел к тому, что старые принципы охраны интеллектуальной собственности больше не работают. Обратим внимание, что речь идет не об отдельных понятиях или механизмах, а именно о принципах, т. е. о базовом уровне, который определяет структуру и поддерживает целостность системы регулирования. Отсюда вытекает и соответствующий уровень необходимых изменений, которые должны определить «новые концептуальные механизмы международного регулирования творческой деятельности в сети Интернет». Дальнейшая конкретизация предложений, к сожалению, выглядит несколько сумбурно, хотя заявленная в самом начале позиция остается неизменной. В число обозначенных задач включены, в частности, расширение возможностей правообладателей по распоряжению и управлению правами на результаты творческой деятельности в сети Интернет, а также осуществление контроля за соблюдением авторского права и смежных прав в Интернете в отношении информационных посредников и лиц, размещающих контент, а не обычных пользователей сети Интернет. Фактически речь идет о перераспределении ответственности. Самые большие преференции Послание предусматривает для пользователей Интернета. Как «важный элемент нового подхода к охране авторского и смежных прав» заявлена презумпция, согласно которой использование объектов авторского и смежных прав в сети Интернет считалось бы свободным, если правообладатель не заявит об обратном. Поскольку различный объем прав пользователей и правообладателей упоминается в Послании как негативная характеристика национального законодательства, можно сделать вывод, что наделение пользователя новыми правами направлено на установление баланса прав данных категорий субъектов, что, конечно, можно только приветствовать. Приложение к Посланию Президента РФ содержит План разработки изменений в Бернскую конвенцию по охране литературных и художественных произведений. Имеется в виду подготовка новой редакции Бернской конвенции, и приведенный в конце перечень рекомендуемых изменений, озаглавленный «Основное содержание работ», действительно, содержит вполне разумные, хотя и фрагментарные и далеко не всегда продуманные предложения. Так, раскрывая заявленную позицию о правах пользователя, президент предлагает ввести в Конвенцию право на «квазисвободное» использование пользователями сети Интернет в личных целях любого контента, размещенного в сети Интернет любым лицом. Такое предложение хотя и заслуживает внимания, но сформулировано, очевидно, некорректно. Ведь «квазисвободное» использование подразумевает, что пользователь наделяется квазиправом, а его свобода оказывается такой же иллюзорной, какой она является в настоящий момент. Иными словами, такой важный юридический вопрос о статусе и границах использования в личных целях в данном случае не прояснен, а, скорее, запутан. Обращает на себя внимание тот факт, что послание изобилует лозунгами о свободе: пользователей, которые свободно скачивают контент, правообладателей, которые его свободно распространяют, но на подобных лозунгах невозможно выстроить новую систему авторского права. Принципиальным вопросом, который обходит документ, является новый подход к распределению прав. Если в планы входит наделение пользователя дополнительными правами, с юридической точки зрения это может означать только одно, а именно ограничение соответствующих прав правообладателя. Подчеркнем, однако, что особый жанр президентских посланий требует снисхождения, и сам по себе публичный вызов действующей системе является событием. И хотя документ не получил широкого резонанса ни в политических, ни в академических кругах, он стал первым заявлением подобного рода, сделанным на уровне главы государства.
С сожалением приходится констатировать, что государственные программы практически никогда не реализуются в полном объеме, а надежды, которые на них возлагают, приводят к неизбежным разочарованиям. И все же надеяться стоит, поскольку удивительный феномен информационного общества порожден не зарубежной или российской наукой, а воплощает в себе всю «хитрость» исторического разума, который обязательно найдет способ, чтобы реализовать свои планы…
В заключение выделим некоторые особенности развития реформаторских настроений в России.
В отличие от зарубежных стран, наиболее заметным источником новых веяний в нашей стране являются не ученые-активисты и некоммерческие организации, а крупные интернет-платформы, такие как Yandex, Mail.ru и Google.
Другая особенность состоит в практически полном отсутствии серьезных научных дискуссий, инициированных академическим сообществом и проблематизирующих действующее регулирование на уровне системы. Например, также в отличие от зарубежных стран, представители российской науки не испытывают какой-либо потребности в обосновании и, тем более, в оправдании существования права интеллектуальной собственности. Конечно, данная тема носит, скорее, философский характер, но и в США, и в Европе ее обсуждают главным образом именно юристы, которых критическая масса практических проблем заставляет искать ответ уже не в самом законе или признанной доктрине, а на уровне ценностной ориентации. Показательно, что перевод «Свободной культуры» Лоренса Лессига в России пользуется успехом в кругах, далеких от юридического сообщества, которое, видимо, полагает, что обсуждение поднимаемых в книге вопросов является недостойным профессионала, усвоившего незыблемые научные истины. С другой стороны, обсуждение нюансов регулирования авторских и смежных прав в Интернете вызывает большое воодушевление.
И, конечно, речь не идет о том, что проблемы теории следует предпочитать практическим проблемам. Просто на определенном этапе практические проблемы заставляют специалиста обратиться к теории, а когда теория не разрешает сомнения, поиски продолжаются, приводя к привлечению методологии смежных наук, выдвижению радикальных тезисов и гипотез и т. д. и т. п. Описанная ситуация характерна для юридической среды большинства зарубежных стран, как развитых, так и развивающихся, направления исследований которых отличается разве что расстановкой приоритетов. Россия же, к сожалению, оказалась за пределами профессионального дискуссионного поля, хотя существуют и исключения из отмеченной тенденции. Еще одна особенность касается уже не юристов, а сообщества российских экономистов. Не может не удивлять явный недостаток разноплановых экономических исследований рынков, связанных с инновациями и оборотом результатов интеллектуальной деятельности. В числе редких исключений необходимо упомянуть круглые столы в ЦЭМИ РАН, которые уже многие годы организует доктор экономический наук, профессор А.Н. Козырев и на которых обсуждаются самые разные модели и подходы к экономике интеллектуальной собственности[845]845
Материалы и стенограммы круглых столов размещаются на сайте КИЦИК Лабрейт.Ру по электронному адресу: www.labrate.ru
[Закрыть]. Рискнем предположить, что методология и результаты таких исследований, при условии их научной состоятельности, могли бы оказать стимулирующее воздействие на профессиональное мышление российских юристов.
Глава 3. Парадигма баланса интересов и гибкости регулирования
Достижение справедливого баланса является жизненно необходимым для поощрения инноваций, сохранения инвестиций и стимулирования конкуренции. Долговременный успех будет принадлежать тем, кто это усвоит.
Эндрю Говерс[846]846
Gowers Review of Intellectual Property. The Stationery Office, UK, 2006. P. 1. Эндрю Говерс (Andrew Gowers) – бывший редактор Financial Times и руководитель независимого исследования интеллектуальной собственности в Великобритании, проведенного в 2006 году по заказу правительства страны.
[Закрыть]
Существует ошибочное представление, будто правовая регламентация может быть построена произвольно, по усмотрению законодателя. Но это совсем не так. Право основано на объективных закономерностях, нарушение которых раньше или позже жестоко мстит за себя. Особенность этих закономерностей заключается лишь в том, что их игнорирование часто сказывается не сразу. Те же последствия влечет за собой нарушение принципа системности законодательства, который тоже есть выражение объективного начала в праве.
§ 1. «Баланс интересов» как цель и как критерий правового регулирования
Представление о праве как о компромиссе между различными интересами не является чем-то новым. Мы находим его уже в 19 веке в правовой теории Рудольфа Иеринга. В его понимании интересы личные и общественные соразмерны, дополняют друг друга, а не противоположны[848]848
Иеринг Р. Избранные труды. Т. 1. СПб., 2006. С. 586.
[Закрыть]. Российский правовед второй половины 19 века Николай Михайлович Коркунов был убежден, что «каждая юридическая норма непременно предполагает соотношение интересов различных лиц и дает их разграничение»[849]849
Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. СПб., 1914. С. 41.
[Закрыть], и рассматривал право в целом через призму согласования интересов: «Развитие общественной жизни приносит с собою все большее и большее осложнение тех разнообразных, сталкивающихся между собою человеческих интересов, разграничение которых составляет задачу права»[850]850
Коркунов Н.М. Указ. соч. С. 6–7.
[Закрыть].
Само словосочетание «баланс интересов» используется в юридической литературе не так часто и в подавляющем большинстве случаев не представляет собой какого-то самостоятельного понятия с четко очерченной сферой применения и содержанием. Скорее, речь идет об определенной ценности, которая имеет как внеправовое, так и правовое измерение, находя свое выражение в целом ряде правовых принципов и норм.
В рамках конституционного права идее баланса интересов в наибольшей степени соответствуют принципы справедливости и пропорциональности. Оба принципа не закреплены в Конституции РФ текстуально, но активно используются Конституционным судом РФ при обосновании своей позиции. И Европейский суд, и Конституционный суд РФ используют такую формулировку, как «справедливый баланс». Если говорить о практике Конституционного суда, то речь идет о справедливом балансе между правами граждан и правомерными интересами общества и государства, основанном на конституционно значимых целях и ценностях, защищаемых Конституцией; о задаче законодателя «найти справедливый баланс между конституционно защищаемыми ценностями на основе критериев, установленных Конституцией Российской Федерации»; о справедливом балансе «индивидуальных и коллективных интересов» в той или иной сфере общественных отношений. Коллизии конституционных прав разрешаются также на основе установления между спорными правами справедливого баланса. Баланс интересов можно считать также существенной чертой метода регулирования в гражданском праве. Как указывает В.Ф. Яковлев: «Равномерное распределение прав и обязанностей между сторонами находит свое выражение во взаимности их прав и обязанностей. Вследствие отмеченного большинство гражданских правоотношений является двусторонними: обе стороны оказываются носителями прав и обязанностей»[851]851
Яковлев В.Ф. Гражданско-правовой метод регулирования общественных отношений. Свердловск, 1972. С. 109.
[Закрыть].
Хотя идея поиска и установления баланса интересов для права не является чем-то новым, ее значение в последние десятилетия существенно возросло. Это обусловлено несколькими причинами. Во-первых, перемещением баланса интересов на более высокую ступень иерархии в системе общественных ценностей. Во-вторых, очевидно недостаточным вниманием, которое уделяет современная правовая система реализации данной ценности в сфере регулирования информационных технологий в целом и Интернета в особенности.
Когда мы говорим о балансе интересов при регулировании доступа к информации в цифровой среде, речь идет об интересах самых различных субъектов, включая пользователей, производителей информации, информационных посредников, государства, некоммерческих организаций (таких как библиотеки, музеи, образовательные и научные учреждения) и бизнеса. Необходимо специально подчеркнуть, что проблема баланса интересов не сводится к конфликту интересов правообладателей и пользователей, с одной стороны, и правообладателей и информационных посредников – с другой. Баланс интересов – это проблема не только права интеллектуальной собственности, но и регулирования всей информационной сферы. При этом наиболее общим предметом баланса интересов в информационной сфере можно считать доступ к информации в широком смысле слова, включая охраняемые правом результаты интеллектуальной деятельности.
В Декларации принципов развития информационного общества, принятой на Всемирном саммите по информационному обществу, который прошел под эгидой ООН в Женеве в декабре 2003 года[852]852
Declaration of Principles: Building the Information Society: A Global Challenge in the New Millennium. United Nationsand International Telecommunication Union. Document № WSIS-03/GENEVA/DOC/4-R, Geneva, 12 December 2003.
[Закрыть], подчеркивается, что обеспечение каждому возможности иметь доступ к информации, идеям и знаниям и вносить в эти области свой вклад является необходимым элементом открытого для всех информационного общества. Комментируя положения Декларации в более широком контексте общемировых тенденций, доктор юридических наук Л.К. Терещенко приходит к следующим выводам: «В мире, основанном на знаниях и информации, право на общение и право на доступ к информации и знаниям являются важнейшими предпосылками реализации других признанных на международном уровне прав человека, включая право на свободу слова. Исходя из движения человечества к информационному обществу, из приведенных положений Декларации, из существующей общей тенденции к реализации универсального характера доступа к информации и ее использования, можно утверждать, что общим правовым режимом информации является режим открытой информации»[853]853
Терещенко Л.К. Правовой режим информации. М.: ИД «Юриспруденция», 2007. С. 101.
[Закрыть]. Пределы действия общего правового режима информации (ее открытости и доступности) определяются конституционными правами других лиц и получают свое закрепление в специальных режимах информации. Применяемый автором подход к разграничению общего и специальных правовых режимов информации подразумевает, что сложная система взаимосвязанных интересов представляет собой неотъемлемое свойство информационной сферы. Отсюда следует, что критерием, позволяющим правильно установить правовой режим информации, является обеспечение баланса конституционно защищаемых ценностей. Подчеркнем, что Л.К. Терещенко в своих рассуждениях не имела в виду и не касалась сферы интеллектуальной собственности, поскольку последняя традиционно не считается частью информационной сферы.
Однако, с нашей точки зрения, разграничивать «информацию и знания», с одной стороны, и охраняемые правом интеллектуальной собственности результаты интеллектуальной деятельности, с другой стороны, можно только условно. Было бы странно говорить о задаче поступательного развития информационного общества, когда доступ к знаниям означает доступ к тому, что было создано более ста лет назад и находится в сфере общественного достояния. Не случайно в той же Декларации принципов развития информационного общества указывается, что для поощрения инновационной деятельности и творчества в информационном обществе равное значение имеет как защита интеллектуальной собственности, так и широкое распространение и совместное использование знания (п. 42).
Парижская конвенция 1883 года, Бернская конвенция 1886 года, Мадридское соглашение 1891 года не упоминают необходимость достижения баланса интересов. Проблема баланса интересов в данной сфере непосредственно связана с развитием технологий. Преобразуя способы, с помощью которых информация записывается, хранится и распространяется, информационные технологии перестают соответствовать тому понятию о технике, которое было положено в основу правового регулирования, обеспечивающего необходимое равновесие между защитой интеллектуальных прав и потребностью общества в доступе к результатам интеллектуальной деятельности. Неограниченной возможности копирования и размножения информации, являющейся причиной многочисленных нарушений интеллектуальных прав, соответствует столь же неограниченные и притом легальные технологические возможности по ограничению доступа к интеллектуальным продуктам в цифровой форме. Доведенная до своего логического конца каждая из приведенных возможностей нарушает установленный средствами права баланс интересов действующих субъектов.
В законодательстве по интеллектуальной собственности баланс интересов впервые упоминается в Соглашении ВТО по торговым аспектам интеллектуальной собственности (ТРИПС): «Охрана и обеспечение соблюдения прав интеллектуальной собственности должны содействовать техническому прогрессу и передаче и распространению технологии к взаимной выгоде производителей и пользователей технических знаний, способствуя социально-экономическому благосостоянию и достижению баланса прав и обязательств» (ст. 7). Стоит также отметить, что Соглашение стало первым нормативным актом, закрепившим принцип двойного регулирования интеллектуальной собственности как специальным, так и конкурентным законодательством. В ч. 2 ст. 8 указывается, что надлежащие меры могут быть необходимы для предотвращения злоупотреблений правами интеллектуальной собственности со стороны владельцев прав или обращения к практике, которая необоснованно ограничивает торговлю или неблагоприятным образом влияет на международную передачу технологии. Вслед за ТРИПС баланс интересов упоминают также оба договора Всемирной организации интеллектуальной собственности 1996 года: по авторскому праву и по исполнениям и фонограммам. В обоих случаях речь идет о необходимости поддерживать баланс интересов между правами авторов (исполнителей) и «более широким общественным интересом, в особенности в сфере образования, исследования и доступа к информации».
Таким образом, нельзя сказать, что сама постановка вопроса о балансе интересов в сфере интеллектуальной собственности исходит исключительно от либерально настроенной общественности. Можно утверждать другое: принцип баланса интересов уже воспринят правом интеллектуальной собственности, но еще не реализован. Преобразования в образе жизни, экономике и культуре, которые принесли с собой информационные технологии, пока еще не нашли адекватного отражения в праве интеллектуальной собственности.
Принцип баланса интересов мы можем назвать ключевым принципом регулирования цифровой среды и неотъемлемой частью новой правовой парадигмы. Усложнение субъектного состава и правоотношений в цифровой среде привело к конфликтам интересов и их дисбалансу. Но все же речь идет не о простом восстановлении баланса, а, скорее, о формировании баланса законных интересов с учетом этой новой, одновременно сложной и целостной структуры взаимоотношений, в которой на смену самостоятельным интересам различных категорий субъектов приходит система взаимопересекающихся и взаимозависимых интересов, система компромиссов, а не приоритетов. В этой новой формирующейся системе взаимодействия различных субъектов монополия авторов и правообладателей будет неизбежно претерпевать дополнительные ограничения, соответствующие информационным технологиям и основанным на них новым экономическим моделям. Дэвид Вольер (David Bollier) следующим образом характеризует общую тенденцию к открытости в информационной экономике: «Большая часть бизнеса не приходит к открытости, следуя интуиции. Конкурентное преимущество долгое время ассоциировалось с исключительным контролем и секретностью. Но вместе с ростом влияния Интернета представители традиционного бизнеса вынуждены пересматривать свои «закрытые» бизнес-модели. Новое поколение «открытого бизнеса» демонстрирует, что опора на открытое программное обеспечение, открытое содержание и этику прозрачности в деловых отношениях со всеми заинтересованными организациями может быть чрезвычайно конкурентоспособной»[854]854
Bollier D. Viral Spiral: How the Commoners Built a Digital Republic of Their Own. The New Press, New York, 2008. P.231.
[Закрыть]. Отметим также особое значение, которое приобретают в рамках данной системы, с одной стороны, пользователи, которые из пассивных потребителей информации все больше становятся ее производителями, и, с другой стороны, информационные посредники, которые не только организуют доступ, но и осуществляют необходимую обработку и агрегацию информации. Интересам этих двух категорий субъектов в процессе развития законодательства в сфере доступа к информации и, в частности, в сфере интеллектуальной собственности, еще предстоит найти свое законное место.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
