Текст книги "Право интеллектуальной собственности в цифровую эпоху. Парадигма баланса и гибкости"

Действующая версия лицензий Creative Commons 3.0 действует с 2007 года и в целом заслуживает самую положительную оценку. Однако на Всемирном саммите Creative Commons 2011, который проходил в Варшаве в сентябре 2011 года, было заявлено о начале разработки новой, четвертой версии лицензий.

Член совета директоров организации Creative Commons, профессор права юридического колледжа Вашингтонского университета Майк Кэрролл (Mike Carroll) выделил несколько целей, которые преследует разработка версии 4.0. Прежде всего, это интернационализация, которая должна сделать лицензии более понятными и упростить их адаптацию во всем мире. Далее речь идет о достижении максимальной совместимости с другими лицензиями. Другая задача состоит в предвосхищении новых возможностей и проблем, которые могут возникнуть в обозримом будущем, что позволит длительное время не изменять лицензии. Особой целью М. Кэрролл считает устранение препятствий, связанных с адаптацией лицензий для их использования государственными органами и общественными организациями.

Версия Creative Commons 3.0 была первой и достаточно удачной попыткой разработки именно международной лицензии без привязки к понятиям и формулировкам, характерным для американского права. В случае версии 4.0 речь идет о следующем шаге в данном направлении – использовании потенциала региональных филиалов организации Creative Commons, чтобы окончательно устранить из текста лицензии правовые «американизмы». Несмотря на то, что особое право (sui generis) на базы данных в последние годы подвергается жесткой критике, на Саммите было решено включить данное право в новую версию лицензий.

В декабре 2011 года было анонсировано начало публичного обсуждения версии 4.0 лицензий Creative Commons. Важно отметить, что, вопреки сложившейся традиции начинать обсуждение с публикации проекта лицензии, в данном случае первый этап заключался в сборе предложений и критических замечаний, чтобы будущий проект стал максимально полным.

Параллельно с обсуждением содержания версии 4.0 организация Creative Commons инициировала также обсуждение вопроса о целесообразности продолжения адаптации лицензий к национальному законодательству (СС license porting process). Окончательное решение должно быть принято после публикации третьей редакции проекта новой лицензии. В любом случае, на время разработки версии 4.0 организация Creative Commons не санкционирует новые национальные проекты по адаптации лицензий.

Первая редакция проекта лицензий Creative Commons была размещена для публичного обсуждения уже в апреле 2012 года, вторая редакция была опубликована в августе того же года. Перечислим основные содержательные изменения, которые претерпела версия 3.0 лицензий Creative Commons.

Расширены и более детально определены права, предоставление которых может быть предметом лицензии. Наряду с исключительным правом автора, лицензиату может быть предоставлено право использования смежных и иных прав, сходных с авторским правом, таких как право изготовителя баз данных.

Заметные изменения внесены в понятийный аппарат. Исключено понятие «сборник» (collection), которое вошло в определение понятия «производное произведение» (adaptation).

Чтобы показать, насколько динамично проходит работа над новой версией лицензий, приведем в качестве примера понятие «делиться» (share). Данное понятие было введено уже в апрельскую редакцию проекта лицензий как комплексное понятие, объединяющее два самостоятельных права: на распространение и на публичное исполнение. Цель введения нового понятия – достижение максимальной простоты и ясности. Таким образом, по замыслу разработчиков лицензии, понятие «делиться» должно полностью охватывать те права, которые в предыдущей версии лицензии входили в понятия «Distribute» (распространять) и «Publicly Perform» (публично исполнять). Последующее обсуждение проекта показало, что поставленная цель не достигнута. В определении права «делиться» использовались два понятия: право на сообщение для всеобщего сведения (the right of communication to the public) и право доведения до всеобщего сведения (the right to make available to the public). Договор по авторскому праву Всемирной организации интеллектуальной собственности (ВОИС) объединяет под рубрикой права на сообщение для всеобщего сведения весь комплекс прав, связанный с сообщением произведений для всеобщего сведения по проводам или средствами беспроволочной связи, включая доведение своих произведений до всеобщего сведения таким образом, что представители публики могут осуществлять доступ к таким произведениям из любого места и в любое время по их собственному выбору (ст. 8).

Более детально обе категории прав регулируются Директивой ЕС № 2001/29/ЕС от 22 мая 2001 года о гармонизации некоторых аспектов авторского права и смежных прав в информационном обществе. Право на сообщение для всеобщего сведения в соответствии с европейским законодательством включает в себя всю совокупность прав, связанных с проводной и беспроводной трансляцией и ретрансляцией. Однако право на сообщение для всеобщего сведения не включает в себя случаи «живого» исполнения, что очевидно сужает сферу действия лицензии. Российским эквивалентом указанной совокупности прав, объединенной под рубрикой «права на сообщение для всеобщего сведения», являются следующие права:

(1) публичное исполнение произведения (однако, если следовать положениям Договора ВОИС об авторском праве, речь идет только о представлении произведения с помощью технических средств (радио, телевидения и иных технических средств));

(2) сообщение в эфир, т. е. сообщение произведения для всеобщего сведения (включая показ или исполнение) по радио или телевидению (в том числе путем ретрансляции), за исключением сообщения по кабелю;

(3) сообщение по кабелю, т. е. сообщение произведения для всеобщего сведения по радио или телевидению с помощью кабеля, провода, оптического волокна или аналогичных средств (в том числе путем ретрансляции).

В российском праве максимально близкий эквивалент существует только для «права доведения до всеобщего сведения», а именно: доведение произведения до всеобщего сведения таким образом, что любое лицо может получить доступ к произведению из любого места и в любое время по собственному выбору (доведение до всеобщего сведения).

Таким образом, даже корректный перевод не снимает проблемы расхождения между объемом понятия, которое подразумевается лицензией, и тем объемом, который предоставляется в соответствии с российским или европейским законодательством.

Учитывая проблемы, которые могут возникнуть в связи с введением нового понятия, в августовской редакции проекта версии лицензии Creative Commons 4.0 определение права «делиться» было полностью переработано. В новой редакции конкретизирован перечень прав, которые данное понятие в себя включает: право сообщать произведение (его экземпляр или производное произведение) для всеобщего сведения любыми средствами или способами, такими как публичный показ, исполнение или распространение, а также право доводить произведение (его экземпляр или производное произведение) до всеобщего сведения таким образом, что представители публики могут осуществлять доступ к таким произведениям из любого места и в любое время по их собственному выбору (п. «h» раздела I)[759]759
  Текст оригинала: 1 (h) Share means to communicate the original or copies of the Work or an Adaptation to the public by any means or process such as public display, performance or distribution, and by making available to the public in such a way that members of the public may access the Work or an Adaptation from a place and at a time individually chosen by them.


[Закрыть]. С помощью приведенной формулировки удалось, с одной стороны, достичь максимального соответствия терминологии Договора ВОИС по авторскому праву, а с другой стороны, расширить перечень, поскольку сообщение произведения может осуществляться любыми способами (а не только средствами проводной и беспроводной связи, как предусмотрено в Договоре ВОИС).

Новым в проекте лицензии является введение определения некоммерческого использования, что, очевидно, снимет практические проблемы, связанные с толкованием данного понятия. «Некоммерческий означает не имеющий своей непосредственной целью извлечение прибыли или получение денежного вознаграждения. В целях настоящей Публичной Лицензии обмен произведения или Производного произведения на другие произведения, охраняемые авторским правом или Правами, аналогичными авторскому, посредством файлообменных сетей или посредством аналогичных средств является Некоммерческим Использованием при условии отсутствия выплаты денежной компенсации, связанной с таким обменом» (п. «g» разд. I)[760]760
  Текст оригинала: 1(g) Noncommercial means not primarily intended for or directed towards commercial advantage or private monetary compensation. For purposes of this Public License, the exchange of the Work or an Adaptation for other works subject to copyright or Copyright-like Rights by digital filesharing or similar means is Noncommercial provided there is no payment of monetary compensation in connection with the exchange.


[Закрыть].

В целом можно сказать, что большая часть поправок направлена на прояснение формулировок, устранение дублирующих друг друга условий и достижение большего соответствия международным документам в сфере защиты авторского права и смежных прав.

Еще совсем недавно большинство авторитетных специалистов по праву интеллектуальной собственности были единодушны в том, что свободные лицензии несовместимы с действующим российским законодательством, причем настолько, что даже пытаться изменить ситуацию просто не стоит. Красной нитью в дискуссиях по поводу проблем, связанных с применением свободных лицензий, проходила идея о «маргинальное™» тех, кто хочет пользоваться такими лицензиями, и о «малоценности» результатов интеллектуальной деятельности, которые по этим лицензиям распространяются. Отсюда следовал вывод, что совершенно нецелесообразно «ломать» проверенную временем систему регулирования ради сомнительных и, вероятнее всего, временных феноменов. Причиной такого пренебрежительного отношения является, вероятнее всего, профессиональный «инстинкт самосохранения», один из гарантов стабильности и предсказуемости права. Удивляет, скорее, иное, а именно подчеркнутое невнимание к новым видам лицензий и их широкому распространению со стороны ученых-юристов. Как представляется, существующие проблемы не рассматривались как научные, поскольку не вписывались в действующую парадигму, которая, как и парадигмы в иных науках, включает в себя неукоснительно соблюдаемые членами научного сообщества конвенции, касающиеся системы понятий, дефиниций, используемых классификаций, методологических допущений, критериев постановки вопросов и выявления проблем.

Не случайно Концепцией развития гражданского законодательства Российской Федерации, опубликованной в 2009 году, был предложен механизм, который позволяет решить проблему с добровольным ограничением авторских прав без использования свободных лицензий. В Концепции указывается на необходимость «разработать механизм выдачи правообладателем разрешений на свободное использование конкретных результатов интеллектуальной деятельности в указанных им пределах»[761]761
  Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации. М.: Статут, 2009. С. 144.


[Закрыть]. Для целей нашего исследования принципиальное значение имеет следующее утверждение: «Это позволит избежать необходимости заключать лицензионные договоры (выделено автором. – Е.В.) при использовании таких результатов интеллектуальной деятельности в информационно-телекоммуникационных сетях в случаях, когда правообладатель хочет разрешить обществу свободно использовать объект в очерченных им пределах»[762]762
  Там же.


[Закрыть]. Таким образом, Концепция развития гражданского законодательства предусматривала не легализацию свободных лицензий и лицензий Creative Commons, а введение механизма, который позволит автору распоряжаться своим исключительным правом без использования договора. Можно предположить, что свободные лицензии рассматривались разработчиками Концепции как не совсем удачный способ для решения очевидной практической проблемы – потребности в передаче неограниченному числу лиц (фактически обществу) значительно большего объема прав, чем это позволяет сделать конструкция лицензионного договора.

Иными словами, признавая наличие проблемы, ученые-юристы не считали необходимым вносить изменения в существующую систему регулирования. Вместо этого было предложено дополнить действующее регулирование вполне независимым механизмом, который позволит на неопределенный срок отложить легализацию свободных лицензий в Российской Федерации. Однако, к сожалению, приходится признать, что среди ученых не нашла отклика именно суть практической проблемы, которая не сводится к тому, что у авторов, в силу существующих в авторском праве презумпций, отсутствует возможность предоставлять пользователям право свободно (т. е. с минимальными ограничениями) использовать свое произведение. В действительности проблема заключается в необходимости обеспечить правовые условия для участия России в глобальном информационном обмене в сфере использования и производства/разработки программ для ЭВМ и произведений науки, литературы и искусства.

Отношение юридического сообщества к свободным лицензиям стало меняться только в 2011 году, но о возможных причинах такого изменения мы скажем чуть позже. Вначале опишем кратко, каково было отношение к свободным лицензиям в России в 2009–2010 годах.

Лицензии Creative Commons уже в тот период нашли поддержку у сторонников расширения сферы общественного достояния, главным образом среди отдельных авторов, небольших авторских коллективов, некоммерческих научных и образовательных учреждений. Поддерживали и поддерживают лицензии организаторы электронных библиотек, а также традиционные библиотеки и архивы, которые, согласуясь с требованием времени, стремятся перевести свои фонды в цифровой формат. И, напротив, сторонники жесткой защиты авторских прав, прежде всего творческие союзы и медиа компании, рассматривают предоставление дополнительных прав пользователям как серьезную угрозу своему положению[763]763
  Иллюстрацией неоднозначного отношения к лицензиям Creative Commons может служить нашумевшая история с двумя письмами: Открытым письмом в Государственную Думу и ответной реакцией на него – письмом Президенту Российской Федерации Д.А. Медведеву. Открытое письмо в Государственную Думу, опубликованное в Интернете 30 декабря 2009 года, содержит конкретные предложения по внедрению прогрессивных режимов охраны авторских прав (включая введение в правовой оборот свободных лицензий) и возвращению в культурный оборот произведений, созданных в советский период. Авторы письма Президенту Российской Федерации Д.А. Медведева от 3 марта 2010 года предупреждают о «разрушительных последствиях», которые будет иметь для науки, культуры и других социально-значимых областей реализация предложений, содержащихся в открытом письме в Государственную Думу.


[Закрыть]. С лицензированием свободного программного обеспечения ситуация была несколько иной. Здесь не было жесткого противостояния, скорее, проблемы замалчивались, оставались неуслышанными.

В подтверждение нашего тезиса сошлемся на высказывание В.О. Калятина на круглом столе «Измерения в экономике авторского права», который состоялся в ЦЭМИ РАН 16 марта 2010 года. Отвечая на вопрос по поводу легализации лицензий Creative Commons, В.О. Калятин однозначно указал на нереализуемость данной модели в рамках российского законодательства, так как для ее реализации «нужно переделать все гражданское законодательство, включая первую и вторую часть Гражданского кодекса, а не только четвертую часть»[764]764
  Со стенограммой круглого стола можно ознакомиться по электронному адресу: http://www. Iabrate.ru/20100316/stenogramma.htm (дата обращения: 10.12.2012).


[Закрыть]. Руководитель юридической фирмы «Интернет и Право» А.Г. Серго также придерживался мнения о том, что система лицензирования Creative Commons «не вписывается в существующую модель авторского права в нашей стране»[765]765
  См.: URL: http://www.internet-law.ru/forum/index.php?board=1;action=display;threadid=3012;start=0 (дата обращения: 10.12.2012).


[Закрыть]. Следует упомянуть также о подходе к безвозмездности свободных лицензий. В ответ на письмо депутата Государственной Думы РФ В.М. Кущёва, рассматривавшего возможность предоставлять право на использование результата интеллектуальной деятельности на безвозмездной основе, А.Л. Маковский отметил, что, хотя безвозмездный характер лицензионного договора законодательством допускается (п. 5 ст. 1235 ГК РФ), к лицензионному договору применимы по аналогии правила о договоре дарения, а следовательно, и правило о запрете дарения в отношениях между коммерческими организациями (п. 4 ст. 575 ГК РФ). Из этого следует, что «коммерческим организациям целесообразно воздерживаться от заключения между собой безвозмездных лицензионных договоров»[766]766
  См.: Письмо депутата Государственной Думы РФ, председателя подкомитета по экономике и инновациям в сфере профессионального искусства и интеллектуальной деятельности Комитета Государственной Думы РФ по культуре В.М. Кущёва от 5 ноября 2008 г. № КВМ-194, а также ответ Исследовательского центра частного права от 24 ноября 2008 г. № 112-ц, подписанный первым заместителем председателя совета Исследовательского центра частного права А.Л. Маковским. Указанные документы были предоставлены автору для ознакомления из личного архива депутата В.М. Кущёва, хранящегося в Государственной Думе ФС РФ.


[Закрыть].

Скажем прямо, авторитетных юристов, которые бы считали возможной адаптацию в России свободных лицензий, было очевидное меньшинство. Одним из немногих юристов старшего поколения, кто положительно оценивал Creative Commons, был М.А. Федотов: «Эти лицензии имеют кооперативную природу и допускают общественное сотрудничество, но с использованием добровольных и либеральных методов. Они стимулируют творчество, инновации и предлагают индивидуальную правовую защиту в глобальной сети информационной экономики. Как бы ни относиться к этой системе, но необходимость ее внимательного изучения, думается, очевидна»[767]767
  Федотов М.А. Авторско-правовые аспекты сохранения и развития русскоязычного информационного пространства // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2009. N 2. С. 56.


[Закрыть]. Мы не случайно не приводим ссылок на научные публикации по теме. О свободных лицензиях написано немало, однако серьезный научный анализ правовых вопросов, тем более в отношении применимости лицензий в России, долгое время не проводился. Фактически первое одновременно научное и практическое исследование свободных лицензий в сфере компьютерных программ было предпринято А.И. Савельевым, чья книга «Лицензирование программного обеспечения в России» была опубликована в 2012 году, т. е. тогда, когда восприятие свободных лицензий уже кардинальным образом изменилось[768]768
  Савельев А.И Лицензирование программного обеспечения в России. Законодательство и практика. М., 2012. С. 335–413.


[Закрыть].

Толчком к переменам послужило размещение в декабре 2010 года на портале российского частного права для обсуждения проекта поправок в часть 4 Гражданского кодекса Российской Федерации, разработанного Советом при Президенте Российской Федерации по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства (рабочей группой по законодательству об интеллектуальных правах). Повышенный интерес и внимание вызвал новый п. 6 ст. 1233, которым вводился механизм одностороннего публичного заявления автора о предоставлении любым лицам возможности безвозмездно использовать принадлежащий ему результат интеллектуальной деятельности на определенных им условиях и в течение указанного им срока.

Учитывая явную обеспокоенность, которую выражали как правообладатели, так и сторонники свободных лицензий, в мае 2011 года Российская школа частного права при поддержке Торгово-промышленной палаты Российской Федерации организовала круглый стол по теме «“Свободные лицензии” или самоограничение права?». Как можно судить по названию круглого стола, основным предметом дискуссии стал вопрос об эффективности и достаточности того механизма, который вводится п. 6 ст. 1233. В соответствии с новым п. 6 ст. 1233, правообладатель наделялся правом «сделать публично, то есть путем сообщения неопределенному кругу лиц, заявление о предоставлении любым лицам возможности безвозмездно использовать принадлежащий ему результат интеллектуальной деятельности на определенных им условиях и в течение указанного им срока». В.О. Калятин как представитель Российской школы частного права и разработчик поправок к части 4 Гражданского кодекса РФ отстаивал очевидные, с его точки зрения, преимущества модели добровольного самоограничения автором своих прав, реализуемого в форме заявления (гибкость, простота, отсутствие необходимости перестраивать существующее законодательство и др.). Напротив, свободные лицензии, с точки зрения разработчика, не соответствуют сложившейся в России правовой системе и требуют внесения слишком серьезных изменений в законодательство. Оппонентом В.О. Калятина выступил А.И. Савельев, кандидат юридических наук, юрисконсульт компании IBM. Исходя из социального и экономического значения свободных лицензий в сфере программного обеспечения, А.И. Савельев пытался доказать, что противоречия с действующим законодательством не являются «фатальными» для свободных лицензий.

Несмотря на то что каждая сторона приводила достаточно убедительные аргументы, прийти к общему мнению оппонентам так и не удалось. В контексте нашего исследования можно сказать, что найти общий язык участникам спора мешало не качество или количество приведенных аргументов, а расхождения принципиального характера – принадлежность к различным правовым парадигмам. Мы не хотим сказать, что концептуальное расхождение непреодолимо в принципе, мы лишь констатируем его как данность. Кроме того, «верности» парадигме, которая постепенно теряет свои позиции, учит профессиональная этика: юрист, которого профессиональное сообщество наделило компетенцией разрабатывать изменения в законодательство, знает о своей ответственности и не торопится изменять свои взгляды. Следование «интеллектуальной моде» никогда не считалось достоинством образцового юриста, а отличить добросовестное заблуждение от необходимости идти навстречу настоятельным запросом новой социальной реальности, в том числе и ценою отказа от старых ценностей, очень и очень непросто.

Мы уже говорили о том, что проблема со свободными лицензиями уже вышла за пределы чисто практической потребности авторов более гибко распоряжаться своим исключительным правом, которую можно решать с использованием различных правовых механизмов. Помимо практической, это также и правовая проблема, так как речь идет о законности использования в России определенного правового механизма – свободных лицензий, который получил распространение в большинстве стран мира. О наличии корреляции между практической и правовой сторонами проблемы свидетельствуют результаты опроса, проведенного после завершения круглого стола «“Свободные лицензии” или самоограничение права?». Оптимальной модель самоограничения права посчитали только чуть более 20 % опрошенных, тогда как в пользу договорной модели высказалось более 55 % участников опроса. Тезис о том, что хотя свободные лицензии в принципе полезны, но регулирования не требуют, поддержало менее 20 %, а тезис о запрещении или максимальном ограничении свободных лицензий – менее 10 % опрошенных[769]769
  В опросе приняли участие 32 человека. С результатами опроса можно ознакомиться по электронному адресу: www.schoolprivlaw.ru/files/rezultaty_oprosa.doc (дата обращения: 10.12.2012).


[Закрыть].

Общим между заявлением и свободными лицензиями является только целевая установка – предоставить пользователю дополнительные права. С точки зрения способа реализации, т. е. как раз правового механизма, заявление правообладателя не имеет к свободным лицензиям никакого отношения. Заявление автора или правообладателя – это отказ от права или односторонняя сделка. Свободная лицензия – это лицензионный договор присоединения. Именно так понимают свободные лицензии европейские суды, в которых такие лицензии получают правовую защиту.

Таким образом, п. 6 ст. 1233 вводит специальный правовой инструмент, действие которого заведомо ограничивается территорией России. Такая инициатива заслуживает одобрения: отечественные правообладатели получают в свое распоряжение действительно удобный и прозрачный инструмент, которого они до этого не имели. Однако необходимо также указать на проблемы, которые предлагаемая модель одностороннего заявления не решает. Во-первых, предоставление пользователю дополнительных прав не обязательно сочетается с бесплатностью. Согласно известному афоризму Столлмана, свободные лицензии сопоставимы со «свободой слова» (free speech), а не с «бесплатным пивом» (free beer). Предлагаемая российская модель однозначно указывает на безвозмездное использование, что необоснованно ограничивает автора или правообладателя. Во-вторых, предложенная модель несовместима с зарубежными свободными лицензиями.

Сегодня свободные лицензии широко применяются в различных странах. Свободные программы для ЭВМ, созданные в одной стране, в других странах используются в целях создания производных программ. Например, при создании операционной системы с использованием ядра Linux, новая программа может распространяться только на условиях лицензии GPL, а использование стандартного лицензионного договора будет очевидным нарушением лицензионных условий или исключительного права в зависимости от способа защиты, который изберет правообладатель. Следует упомянуть также о распространенной практике включения в новую компьютерную программу в качестве неосновного элемента другой программы. Когда эта другая программа распространяется по свободной лицензии (например, лицензии GNU GPL), разработчики новой программы не могут этого не учитывать, так как обязаны распространять заимствованный элемент по той же лицензии, по которой они его получили. Еще раз подчеркнем, что от положительного решения вопроса о легализации свободных лицензий зависит не только возможность пассивного использования объектов авторского права, но и законность их использования для создания новых продуктов.

В Европе с 2007 года действует свободная лицензия под названием Публичная лицензия Европейского союза (European Union Public Licence). При разработке лицензии были поставлены две цели: соответствие авторскому праву 27 стран – членов ЕС и совместимость с наиболее распространенными видами свободных лицензий. Вторая цель обусловлена необходимостью легализовать использование в программах, разработанных для нужд европейских государственных органов, программного кода, защищенного другими свободными лицензиями, такими как Генеральная публичная лицензия (General Public License или GPL), Лицензия на открытое программное обеспечение (Open Software License) и др.

В Российской Федерации ситуация во многом сходная. Свободные компьютерные программы занимают хотя и незначительное, но прочное место на рынке программного обеспечения. Помимо малого бизнеса, свободное программное обеспечение внедряется в школах и планируется его внедрение в государственных органах. В то время как правовой статус свободных лицензий остается неопределенным, программы для ЭВМ, которые распространяются по этим лицензиям, уже упоминаются в нормативных актах. Приведем в пример распоряжение Правительства от 20 октября 2010 года № 1815-р «О государственной программе Российской Федерации “Информационное общество (2011–2020 годы)”». Одним из пяти приоритетов подпрограммы «Российский рынок информационных и телекоммуникационных технологий» является развитие информационных технологий на базе свободного программного обеспечения для использования в научно-исследовательской и образовательной деятельности. Приоритетом в рамках подпрограммы «Безопасность в информационном обществе» является развитие отечественной сборки операционной системы на свободном программном обеспечении. В рамках проекта «Электронный регион» будут разработаны типовые программные решения на основе свободного программного обеспечения. Другим примером может служить распоряжение Правительства РФ от 17 декабря 2010 года № 2299-р, которым был утвержден «План перехода федеральных органов исполнительной власти (ФОИВ) и федеральных бюджетных учреждений на использование свободного программного обеспечения на 2011–2015 годы».

Разработка свободных программ с нуля – крайне редкий случай. Свободные лицензии в сфере компьютерных программ были разработаны специально для того, чтобы программный код оставался открытым и мог быть использован любым разработчиком в любой стране мира. Отечественные программисты активно используют свободные программы зарубежных авторов. В большинстве случаев условием использования зарубежного свободного программного обеспечения является распространение его модификаций на тех же условиях, т. е. на условиях свободных лицензий (так называемое условие «copyleft»).

Таким образом, правовой механизм, который вводится п. 6 ст. 1233, является вполне работоспособным и полезным, но не дает ответа на актуальный вопрос о правовом статусе зарубежных свободных лицензий.

Вопреки всему сказанному, изначально в часть 4 Гражданского кодекса РФ не планировалось вносить поправок, которые бы позволили легализовать свободные лицензии. И до определенного момента можно было с уверенностью предположить, что свободные лицензии в России ожидает довольно печальная судьба. Так, Р.А. Будник в своей статье «Позитивное право авторов как средство развития информационного капитала», опубликованной в мае 2011 года, с уверенностью сделал следующий вывод: «Принимая во внимание глубину расхождения отечественных кодификаторов с зарубежной практикой, надеяться на успех полноценной имплиментации норм Creative Commons в обозримой перспективе не приходится. В этой связи нужно приветствовать появление в законе положения, по сути сходного с лицензиями Creative Commons, поскольку, пусть и в усеченном виде, оно открывает дорогу инновационным способам монетизации результатов интеллектуальной деятельности, основанным на максимизации их популярности»[770]770
  Будник Р.А. Позитивное право авторов как средство развития информационного капитала // Информационное общество. 2011. № 5. С. 40.


[Закрыть].

Однако вмешалась политика. В апреле 2011 года прошла встреча Президента Российской Федерации с представителями интернет-сообщества. Именно по итогам данной встречи был утвержден перечень поручений президента от 31 мая 2011 года № Пр-1547. В соответствии с π. 1 данного перечня министру связи и массовых коммуникаций И.О. Щеголеву и советнику президента В.Ф. Яковлеву было поручено в срок до 1 августа 2011 года подготовить предложения о внесении изменений в гражданское законодательство Российской Федерации, направленных на закрепление для авторов произведений возможности предоставлять свои произведения на условиях свободных лицензий неограниченному кругу лиц (аналогичных Creative Commons, GNU FDL). Поручение было исполнено, и по результатам деятельности рабочей группы при Исследовательском центре частного права при Президенте Российской Федерации, которая осуществлялась в постоянном контакте с представителями Минкомсвязи России президенту были направлены концептуальные предложения по внесению изменений в действующее законодательство. Отметим, что предложения были разработаны ведущими специалистами (такими как Е.А. Павлова, В.А. Корнеев, В.О. Калятин), которым удалось реализовать крайне сложную задачу: не только четко обозначить правовые проблемы, но и найти их оптимальное решение, не нарушающее единую систему норм Гражданского кодекса РФ.

Успешный результат проведенной работы обусловлен не только высоким профессионализмом в сочетании с принятым на себя обязательством (выполнить поручение президента). И, конечно, речь не идет о смене установки и общего подхода к проблеме, которая, как мы указали выше, рассматривалась, скорее, как сугубо практическая, а не как теоретическая или научная проблема. Дополнительной причиной, которая повлияла на результат работы, как нам представляется, послужило понимание неизбежности серьезных изменений в праве интеллектуальной собственности. Поэтому в процессе работы над поправками члены рабочей группы осознавали себя не только блюстителями старых устоев и традиций, но также и теми, от интеллектуального и творческого потенциала которых зависит, каким именно способом и с какими потерями будет совершаться переход от старого к новому.

Работа над текстом поправок была продолжена в рамках Рабочей группы по вопросу адаптации международных свободных лицензий к национальному законодательству и их применения на территории Российской Федерации (приказ Минкомсвязи России от 13 января 2012 года № 10). В конечном итоге, разработанные поправки включили в себя весь комплекс существенных условий, которые в том или ином сочетании можно найти практически в любой разновидности свободных лицензий. В специальную статью, которая получила название «Открытая лицензия на использование произведений науки, литературы или искусства и объектов смежных прав в сети Интернет», были включены следующие характерные особенности свободных лицензий:

– квалификация открытой лицензии как лицензионного договора, заключаемого в упрощенном порядке, и как договора присоединения;