Текст книги "Сеть Петровского. Часть 2"

***

– Ну, ты исполняешь, Серег! – Фролов покачал головой, – а я думал, у нас карусели…

– Видишь, Фролов, мне точно не судьба бандитом стать. Первый раз решил сам влезть во что-то незаконное, тут же менты накрыли! – Макаров невесело рассмеялся.

– Нет, ну отделали тебя, конечно, знатно, Серег! – Соловьев перегнулся с заднего сиденья, – ну ты это, тому второму хоть нормально накидал? – он посмотрел на Макарова.

– Слушай, тебя сейчас это волнует?! – рявкнул Фролов, – проблем выше крыши…

На улице было темно. Откупив Макарова от полиции, они отъехали на несколько кварталов от места рейда, после чего остановились в «кармашке», чтобы поговорить.

– Кстати, что там с Петровским-то? – осведомился Сергей, обернувшись к Дмитрию.

– Хреново все! – буркнул тот, – бухает, как свинота… никого не подпускает, ни с кем на контакт не идет. Агрессивный, неадекватный. На краю пацан. Как и все наше дело, по ходу…

– А вы сами-то что делаете, чтобы его в чувство привести? – Макаров удивленно посмотрел на Фролова.

– Ну, пытались… – пробормотал тот, – говорили, вразумить хотели… бесполезно. Матом орет, кидается, даже за травмат свой хватается. А может, и не травмат уже даже, его разбери…

– То есть, слов он не понимает… – задумчиво констатировал Сергей, – и?

– А что «и»? – Соловей на заднем сиденье пожал плечами, – и все!

Макаров удивленно обернулся к нему и все время молчавшему Асхату.

– И все?! – воскликнул он, – то есть, вы положили на это с прибором и сложили руки? Ребята, я в осадок выпадаю! – рявкнул Сергей.

– А что ты предлагаешь, он неадекватен! – окрысился Соловей.

– Нет, я в шоке! – Макаров покачал головой, – вы, три здоровых мужика, не можете справиться с одним в стельку пьяным идиотом?! И это та «сеть», которой боится весь наш универ? Самим-то не стремно, а?! Капец… – Макаров набрал полную грудь воздуха, – может, хватит с ним церемониться? Сейчас он где?

– В кафешке своей, наверное, да какая разница?! – Соловей опешил, – ты же не собираешься к нему ехать?

– А что, сидеть дальше?! – разозлился Сергей, – просто так сольете своего друга?

– Сережа! – Соловей щелкнул пальцами, – он слов не понимает!

– Значит, не разговаривать надо! – Макаров повысил голос, – короче так. Я вам должен, опять, факт. Предлагаю баш на баш. Помогаю решить проблему, раз сами не можете… но тогда забываем про этот долг, идет?

В Сергее даже к его собственному удивлению проснулись качества, которых он раньше сам в себе не замечал. Еще полтора года назад он бы близко не позволил себе так нагло торговаться, а сейчас…

– Слушай, а тебе-то это зачем? – голос подал Асхат, – извини, конечно, но мне не показалось, чтобы ты любил Петровского или кого-то из нас, кроме Славика… – на этих словах он помрачнел, – так не логичнее ли тебе было радоваться, что Костя загибается, а наше дело идет по наклонной?

– Я тебе только что объяснил, зачем, хочу отдать долг, – отрезал Макаров, даже не оборачиваясь, – но и заниматься всей этой вашей грязью больше не стану, и вам не советую, видите же, куда все приводит. Хочу погасить свой сегодняшний долг таким образом. Так мы едем или мне идти искать деньги? – он немного повысил голос. Все остальные неожиданно прислушались к Сергею.

– Ладно, поехали в кафешку, – решил Фролов, заводя машину, – отчаянный ты, Макаров…

– Нормальный я, – снова жестко ответил Сергей, – просто в отличие от вас не вижу в вашем Петровском никакой сверхъестественной демонической сущности, – Макаров достал телефон и набрал номер, мгновенно сменив тон: – мамуль, на работе завал. Я поздно буду, ты не жди меня, спать ложись. Косте? Обязательно передам, как раз к нему еду, – он поморщился, как от зубной боли и отключился.

***

– И давно он уехал? – спросил Фролов.

– Полтора часа назад, плюс-минус, – ответил Дима, – я закрываться хотел, тут вы…

– Хорошо, что не закрылся! – отрезал Фролов, – адрес сауны у тебя есть?

– Есть, я же заказывал, – Дима дал визитку.

– А, знатное местечко, злачное! – несмотря на серьезность ситуации, Фролов улыбнулся, – это близко, в общем-то. Ночью за десять минут долетим! Ладно, тезка, ты вот что: закрывай кафешку на хрен, иди, отоспись. А лучше бухни или девку сними. А лучше все сразу. Завтра у тебя входной. И послезавтра тоже, закроем кабак на переучет. Надеюсь, к этому времени все решится! – он похлопал бармена по плечу, – ты молоток, не каждый бы такой ад выдержал! Все, пацаны, поехали!

Вчетвером они остановились у выхода.

– А вот то, что у него ствол, никого не смущает? – запоздало осведомился Соловей.

– Он бухает почти месяц, сами сказали! – скривился Макаров, – он в таком состоянии в стену из двустволки промажет! И потом, он в сауне! Куда он там ствол засунет, в трусы?

– Ладно, дергаем! – Фролов решительно рванул на себя входную дверь.

***

– Ну да, ваш друг там, – администратор кивнула, – девчонки тоже приехали уже! – она подмигнула Фролову.

– А вас не смутило то, что он пьяный в стельку?! – гневно осведомился Макаров.

– А что мне? – администратор мгновенно ощетинилась, – он платит, порядок не нарушает, девочек не обижает, у меня не ночной клуб, какие проблемы?!

Макаров открыл было рот, чтобы что-то ответить, но Фролов мягко остановил его.

– Скажите, он на какое время забронировал? – вежливо спросил он.

– Еще три часа осталось, – ответила та, бросив взгляд на часы.

– За час сколько? – Фролов полез в кошелек.

– Тысяча, но у вас уже скидка получается, по восемьсот, – ответила администратор.

– Беру на все, – Фролов протянул ей оранжевую купюру, – надеюсь, это возможно?

– Да ради бога! – та улыбнулась, радуясь большому заказу, – вы раздевайтесь, проходите…

– Да я тут знаю все, – заверил Фролов, – мы верхнюю одежду снимем, а остальное там уже, внутри.

– Хорошо, приятного отдыха, если что, позвоните мне! – кивнула администратор.

Вчетвером они вошли в сауну. Тут же повеяло жаром. Фролов указал направление. Макаров выдвинулся вперед, остальные следовали за ним, сейчас никому даже в голову не приходило спорить.

Послышался женский смех. За столом сидели две полуголые девицы, видимо, вызванные Петровским, весело болтали о чем-то и поглощали спиртное. По характерным стонам с другой стороны стало понятно, что сам Петровский сейчас находился в «комнате отдыха» с еще одной. При виде ребят, обе путаны обернулись.

– Привет, мальчишки! – сказала одна из них, приподняв брови, – а вы к Косте?

– К Косте, – Макаров мрачно кивнул, не моргая глядя на девиц.

– А он там! – вторая девица хихикнула.

– Это мы уже поняли, – Сергей скрестил руки на груди, – вам должны что-нибудь?

– Нет, крепыш, все уже оплачено! – первая кокетливо подмигнула и, поднявшись из кресла, приблизилась к Макарову, пытаясь прикоснуться к нему…

– Вы свободны! – мрачно заявил Сергей, отстраняясь.

– Чего? – путана удивленно посмотрела на него.

– Вон пошли, что непонятно?! – рявкнул Сергей. С разбитым и распухшим лицом он выглядел действительно жутко. Обе девицы без разговоров засобирались, испуганно косясь на него и приятелей Петровского.

– Психи! – бросила первая, проходя мимо, нарочито задев Макарова плечом, на что тот даже не обратил внимания.

В этот момент дверь «комнаты отдыха» открылась, и оттуда вывалился Петровский. В одной руке он сжимал бутылку текилы, другой обнимал абсолютно голую, безостановочно хохотавшую девицу. Макаров перевел на них мрачный взгляд. Девица перестала хохотать и мгновенно напряглась.

– Бабу убери, – негромко сказал Сергей Фролову.

– О! – Петровский, заметив их, вытаращил глаза, – а вы чего приперлись, халявы нет! О! Макаров! А ты что, за ум взяться решил?

– Ага, – краем глаза Сергей наблюдал, как Фролов осторожно уводит перепуганную путану, попутно что-то объясняя той на ухо, при этом не теряя из виду приближавшегося к нему Петровского, – за твой ум!

Он схватил Петровского за руку и, резко выкрутив, сильно приложил головой об стол. Бутылка упала на пол и покатилась в другую сторону.

– Эй, что за х…я?! – заорал Петровский, пытаясь вырваться.

– Не дергайся! – сквозь зубы проревел Макаров, крепко держа его и стараясь не дать злобе вырваться наружу, – ванна с душем тут есть? – он повернулся к вернувшемуся Фролову.

– Есть, – Дмитрий нервно кивнул.

– Иди, включай ледяную воду, самую холодную! – распорядился Сергей, – ванну тоже наполняй, быстрее! Асхат, прямо сейчас ведро холодной воды сюда, быстро! Соловей, помоги мне!

Все без пререканий бросились выполнять его распоряжения. Соловей схватил Петровского за другую руку, которой тот пытался ударить Макарова.

– Вы о…и?! – Петровский почти по-звериному рычал, – я вас всех порву, с…и! Пустите, твари, убью!!! – он неистово рвался, но Макаров с опомнившимся, наконец, Соловьем, держали крепко.

Бегом вернулся Асхат. В руках он держал ведро с водой.

– Лей! – бросил ему Сергей, – на голову, быстро!

– Только попробуй, падла!

Но на угрозы Петровского уже никто не реагировал. На голову вылилось ведро ледяной воды, забрызгав заодно одежду Макарову и Соловьеву. Петровский матерился, вновь и вновь пытался вырваться, но не мог: месяц пьянства окончательно лишил его сил…

– Пошли! – они потащили его в ванную, где из душа уже хлестала ледяная вода.

– Пусти! Пусти, с…а!!!

– Дима, дуй на ресепшн, смотри, чтобы хозяйка ерунды не натворила! – запоздало бросил Макаров. Фролов кивнул и пулей бросился туда.

Петровского втащили в ванную комнату. Асхат схватил душ и принялся лить ему на голову ледяную воду. Тот продолжал материться и угрожать убить их всех…

– Держите его! Крепко! – рявкнул Макаров, закатывая рукава, хотя его рубашка и так уже была вся мокрая.

Асхат и Соловей выкрутили Петровскому руки. Макаров схватил его за голову и, окунув в полную ванну, стал крепко держать.

– Не утопи, смотри! – испуганно выкрикнул Соловей.

– С радостью бы! – зло ответил Сергей, – да цель другая! – он вытащил Петровского из воды прямо за волосы. Тот, лихорадочно ловя ртом воздух, вновь принялся угрожать Макарову смертью. Дав ему некоторое время, чтобы отдышаться, Сергей вновь окунул его лицом в ледяную воду…

***

Когда Фролов вышел подышать воздухом, на улице уже начало светать. На «реабилитационный курс» ушла почти вся ночь. На втором часу «водных процедур» Петровский прекратил активное сопротивление. Его еще некоторое время поливали водой из душа, после чего насильно опоили лимонным соком со льдом. В конечном итоге, все еще продолжая сыпать угрозами и проклятиями, только уже ослабшим голосом, Петровский в буквальном смысле отполз угол комнаты и, сидя прямо на полу, заснул.

Макаров вышел в основное помещение, где Соловей с Асхатом, уже сходив в парилку, дабы не тратить оплаченное время просто так, играли в карты. За Петровским вахту несли по очереди, но тот пока лишь мерно сопел в ванной.

– Ну и ночка! – буркнул Соловей и взял в руки недопитую бутылку текилы, – нет, вы как хотите, а я бухну, нервы ни к черту! Асхат, будешь?

Асхат молча кивнул.

– Бухайте, только Петровскому больше не давайте, – сказал Сергей, – где Диман?

– До магазина пошел, за сигаретами, – пояснил Соловей.

– Ладно, пойду, проверю наше чудо, – проговорил Макаров направляясь в ванную.

Когда он открыл дверь, Петровский с трудом разлепил глаза и приподнял голову, которая, наверное, сейчас взрывалась болью. По выражению лица было заметно, что он, наконец, немного вернулся к действительности, нервная ночь не прошла даром. Сергей стоял в дверном проеме, скрестив руки на груди.

– Макаров… – с трудом выговорил Петровский, пытаясь сфокусировать на нем взгляд, – это ты все устроил, да? А я думал, ты хлюпик конченый…

Сергей, не говоря ни слова, вошел в комнату и сел прямо на мокрый пол неподалеку от Петровского. Тот следил за ним взглядом.

– Как хреново-то! – прошелестел он, – Макар, будь человеком, дай сто вискаря со льдом поправиться, сдохну!

– На! – Сергей протянул ему бутыль, – лимонный сок, пей, сколько влезет! В твоем распоряжении парилка, сауна, которую ты сам же вчера оплатил. Если хочешь, даже баб обратно привезем. А вот бухла я тебе не дам, иди-ка ты на хрен, Костя… – он положил голову на холодный кафель.

Петровский посмотрел на него, а затем истерично расхохотался, одновременно морщась и охая от головной боли.

– Ох, п…ц! – вдохнул он, отхлебывая из предложенной Макаровым бутылки.

– В точку! – Сергей угрюмо кивнул, – ты вообще, на минуточку, в курсе, что месяц бухал? Еще бы неделю-другую такого пьянства, скопытился бы…

– А сейчас что? – Петровский посмотрел на него.

– Вторая половина декабря, – коротко ответил Сергей, – кретином не прикидывайся…

Петровский отбросил голову назад и приложил руку ко лбу.

– Эх, Макаров… – проговорил он, – зачем ты меня вытащил? Дал бы умереть спокойно… тебе-то я на хрена?

– Мне вообще ни за каким, – честно ответил Сергей, – так вышло, что я опять оказался должен твоей банде, которую ты, кстати, практически похерил. Вот… отрабатываю, – он указал рукой в пространство.

Петровский снова невесело, почти истерично рассмеялся и, опустошив бутыль, швырнул ее в сторону.

– А это что, я тебя так? – он указал на лицо Сергея.

– Не льсти себе! – хмыкнул тот, – нет, решил попробовать силы в подпольных боях без правил…

– Ого! – Петровский ухмыльнулся, – ты был плохим мальчиком, Сережа? И что, выиграл?

– Да там непонятно! – Сергей мрачно улыбнулся, – меня как раз пытался прикончить стокилограммовый верзила, но все испортил нагрянувший ОМОН, клуб-то подпольный… потом шмон, допрос, тридцатка оперу, чтобы замять… ну, вот я здесь и опять должен вам. Хотя, раз в тебе начали проявляться черты человека разумного, долг я почти отработал и скоро вновь смогу вас послать подальше…

Петровский расхохотался, на этот раз искренне.

– Ты жжешь, Макаров! – проговорил он, опять поморщившись от боли, – я начинаю тобой гордиться! Блин…

Поднеся руку ко рту, Петровский вскочил на ноги и бросился в сторону туалета. Через пару секунд оттуда послышались характерные звуки. Макаров криво усмехнулся и покачал головой.

***

– Здорово, Димас! – Петровский пожал руку бармену. После двух дней реабилитации он окончательно пришел в себя, хотя все еще имел нездоровый цвет лица.

– Здравствуйте! – Дима кивнул.

– Мне тут пацаны рассказали, как ты меня бухого терпел, – начал Петровский, глядя ему в глаза, – кафешку почти один на себе тянул. Уважаю, мужик! – он вновь с чувством пожал руку Диме, – ты это… извини меня, я друга потерял, вот чердак и сорвало. Теперь вот в завязках. Да… – Петровский тяжело вздохнул и осмотрел кафе, в котором, наконец, начали появляться люди, – будем работать, восстанавливаться. Ты, надеюсь, увольняться не думаешь? – он с надеждой посмотрел на Диму.

– Нет, Константин Алексеевич, я останусь, – негромко ответил тот.

– Просто Костян меня называй. И на «ты», – Петровский похлопал его по плечу, – и вот что, Димок, я тебе со следующего месяца зарплату повышаю. Нет, с этого! – передумал он, – и премию получишь. Двойную. Бухгалтеру так и передай, что я велел, – Петровский вновь окинул взглядом свое заведение, – и это… Дим, выхлоп есть от меня?

– Немножко, – честно ответил Дима.

– Тогда за руль нельзя, – Петровский задумчиво кивнул, – Димок, такси мне вызовешь?

– Конечно, – Дима потянулся к телефонной трубке, – куда?

– На могилки, братан, на могилки…

***

– Здравствуй, родной!

Петровский осторожно подровнял землю на могиле Славика, после чего положил на нее цветы и кое-какие угощения. Пусть потом придут бездомные, хотя бы немного перекусят. Петровский встал в полный рост, глядя на фотографию, с которой улыбался Логинов…

– Вот. Я здесь. Вменяемый, наконец-то… – Петровский потупил взор, словно Славик все еще был здесь. Ему было трудно смотреть в его глаза даже на фото. Было стыдно. И страшно…

– Я это, брат… – сбивчиво начал Петровский, – не особенно верю, что там есть что-то. Но свечку в церкви за тебя поставил. Второй раз в жизни, наверное, там был… да… – он горько усмехнулся, – знаешь… – Петровский сглотнул подступивший к горлу ком, – мне там сказали, что если человек искренен, ну… типа и грехи его отпустить можно. А ты всегда был искренним. Честным. Так что, если и есть что на той стороне, ты, наверное, все же в раю. Ты один из нас его и заслужил. Жаль, что даже в этом случае мы уже никогда не увидимся…

Петровский набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул, надеясь, что тяжесть на его душе хоть немного отпустит. А затем, набравшись смелости, посмотрел в глаза улыбавшегося с фотографии Славика.

– Я особо речей толкать не умею, – пробормотал он, – но я должен был прийти к тебе. Как бы наивно не прозвучало, я пришел просто извиниться. Если слышишь меня, прости меня за все, брат. Я виноват перед тобой. Это я виноват, что все так случилось…

***

– Флешку забыл! – сообщил Алан своей спутнице, – здесь подожди, сейчас в тачке заберу и пойдем!

– Давай, торопись! – девица кокетливо подмигнула. Алан, ухмыляясь, двинулся обратно к своему внедорожнику, который он оставил в привычном месте на подземной парковке. По пути, он еще раз обернулся и тоже подмигнул вульгарно одетой девушке.

Сняв машину с сигнализации, Алан открыл дверь и, засунув голову в салон, нащупал над приборной панелью съемный носитель. А затем, самодовольно ухмыльнувшись, закрыл машину и по привычке бросил взгляд на свое отражение в стекле…

В следующую секунду он резко обернулся, потому что кто-то стремительно приближался сзади, мелькнувшую фигуру он успел заметить в отражении…

Страшный удар небольшой битой, в который, похоже, была вложена нечеловеческая сила, прилетел по лицу сбоку. Голова Алана мотнулась в сторону, послышался хруст ломающихся позвонков и пробитого черепа…

Потеряв равновесие, Караев рухнул на стекло своей машины, едва не разбив его головой и заляпав собственной кровью. В следующую секунду человек, лицо которого скрывал капюшон, нанес удар под коленки, отчего Алан рухнул на спину, подняв полные ужаса глаза к освещенному потолку, видя биту, которая вновь взметнулась вверх. Еще оставаясь сознании, он хотел закричать, но так и не смог издать ни единого звука…

В общей сложности человек в капюшоне нанес еще пять сильнейших ударов по голове и телу. Лицо Алана было изуродовано до неузнаваемости, голова пробита в нескольких местах, ребра сломаны. Под мертвым Караевым растекалась бурая лужа…

Послышался нечеловеческий, полный страха, визг. Вернувшаяся поторопить Алана девица увидела происходящее и теперь схватилась руками за лицо и вопила не своим голосом…

Человек, лица которого невозможно было разглядеть из-за капюшона, повернулся к ней. Девица завыла и вжалась в стену, готовясь к смерти. Человек в капюшоне поднял палец и поднес его к губам, призывая ее к тишине. Трясясь от ужаса, девушка несколько раз кивнула и постаралась умолкнуть. Человек в капюшоне швырнул биту рядом с безжизненным телом Алана и быстро покинул подземную парковку.

15. Белизна
Январь 2014

Петровский миновал уже знакомый коридор и постучался в дверь, деликатно ожидая приглашения.

– Войдите! – голос следователя Шведова он все еще не забыл. Когда Петровский вошел в кабинет, тот поднял глаза и знаком пригласил сесть за стол.

– Добрый, добрый день, товарищ следователь! – Петровский сел напротив Шведова и скрестил руки на груди, – раз вызвали меня, что, появились новости? – он посмотрел на следователя серьезными глазами, – что, неужели вы нашли их?

– Нет, увы, нет, – Шведов покачал головой и, встав из-за стола, прошелся до окна и обратно, после чего посмотрел Петровскому в глаза, – я вас, Константин Алексеевич, вызвал по другому поводу…

– Меня? По другому поводу? – Петровский приподнял брови, – это по какому же еще поводу я могу понадобиться следственному комитету? Не работу ли предложить хотите? – хмыкнул он.

– Константин Алексеевич, где вы были в ночь со второго на третье января этого года? – вкрадчиво спросил Шведов, игнорируя колкость Петровского.

– А где чаще всего бывают люди в первых числах января, как вы думаете? – усмехнулся тот, – отходят после новогоднего застолья. Ну, или продолжают его, это уже вопрос вкуса. Я вот в последнее время поумерил пыл с алкоголем, знаете ли, в тот вечер культурно отдыхал с друзьями в сауне…

– Культурно отдыхали… – задумчиво повторил Шведов, – а в котором часу приехали в сауну и покинули ее, сказать можете? – он опять впился в Петровского взглядом.

– Разумеется, я же засекал время, чем еще заняться в сауне с друзьями и девчонками! – Петровский презрительно фыркнул, чем опять вызвал недовольство Шведова, – ну вы же живой человек, а всерьез задаете такие вопросы! Ну, двинули туда, темно было уже, когда уезжали – светало, где-то половина седьмого была, наверное, или во сколько там зимой светает… короче, всю ночь почти мы развлекались…

– А поточнее не можете вспомнить? – Шведов что-то записал на бумаге.

– Да каким бы образом! – бросил Петровский, глядя на него, как на умалишенного, тем самым выводя из себя еще больше, – говорю же, я за временем не следил, ночью приехали, утром я уехал домой на своей машине, что вообще за допрос, я не могу понять! Откуда такой интерес к моей личной жизни-то опять?

– Константин Алексеевич, относитесь посерьезнее! – потребовал Шведов, понемногу начиная закипать, – произошло особо тяжкое преступление, конкретно, убийство, это достаточное основание для моего интереса?! – он зло посмотрел на Петровского.

– Во как! – тот откинулся на спинку стула. Глаза опять загорелись нехорошим огоньком. Шведов уже видел этот огонек в то утро, когда убили Логинова и точно ни с чем бы его не спутал, – а я тут причем? И почему, извините, мне должно быть не все равно? В России каждый день кого-то убивают, вы считаете, что всех, кто погибает насильственной смертью, убиваю я или что? – усмешка была настолько злой и презрительной, что даже видавший виды следователь невольно сглотнул.

– Видите ли, какая штука, Константин Алексеевич, – Шведов старался не давать Петровскому играть с ним в удава и кролика, чем тот пытался заниматься все это время, – в ту ночь на подземной парковке около своего дома был убит частный предприниматель Алан Караев. Забит до смерти бейсбольной битой, найденной там же, рядом с телом. Вот, можете посмотреть…

Шведов применил один из излюбленных приемов следствия, неожиданно продемонстрировав Петровскому фотографию с места преступления, где было запечатлено изувеченное тело Алана, лежавшего около своей машины на подземной парковке. В данном случае была важна реакция того, кому снимок показывался.

– Ох, мать моя! – Петровский дернул головой, – жестко его… нет, все-таки я-то тут причем?

– Да вот, видите ли, какая штука… – начал Шведов, – в последнее время в нашем городе складывается довольно странная криминогенная обстановка. Караев – предприниматель, эмигрировавший к нам с Кавказа еще в девяностых годах, по неподтвержденным данным, тогда возглавлял этническую группировку, при том единственную в своем роде кавказскую ОПГ Нобельска…

– Так он все-таки, по-вашему, бандит или предприниматель, вы уж определитесь! – хмыкнул Петровский, бросив беглый взгляд на фото.

– Константин Алексеевич, вы взрослый человек и прекрасно поняли, что и где подразумевается! – отрезал Шведов, – так вот, Караев пережил «девяностые», а теперь, в две тысячи четырнадцатом вдруг был убит… – он очень внимательно посмотрел Петровскому в глаза и закончил мысль: – а почти за месяц до этого в перестрелке у ресторана погиб ваш друг. И убийцами по вашим же словам тоже являются выходцы с Кавказа…

Шведов замолчал. Пару секунд они смотрели друг на друга. А потом Петровский расхохотался в голос.

– И это основание?! – выдохнул он, – скажите, товарищ следователь, вы расист? – через несколько секунд Петровский перестал смеяться и, прищурившись, взглянул на Шведова.

– Не понял! – резко ответил тот.

– Зато я, наконец, понял, куда вы ведете! – отрезал Петровский, не опуская глаз, – и если вы не расист, у вас очень странная логика! Скажите, а вот так вдруг, если бы убийцами Славки были лица славянской внешности, вы дергали бы меня всякий раз, как замочат какого-нибудь Алексея или Михаила?!

– Это не смешно, Константин Алексеевич, – Шведов мрачно покачал головой.

– Конечно, не смешно! – Петровский с агрессией подался вперед, – вы с какого-то перепуга пытаетесь обвинить меня в убийстве, основываясь лишь на национальном признаке, смешного тут и впрямь мало! Так вот: никакого отношения к смерти Алана Караева я не имею и иметь не могу! Вы сами подумайте, кто я и кто он? Вы реально собираетесь доложить хоть куда-то, что воротилу бизнеса и бывшего, как вы сами говорите, бандоса-авторитета, прикончил какой-то студент? Вот смешно будет тем, кому вы расскажете этот бред! Если вообще не встанет вопрос о вашей компетентности! – Петровский выдохнул и вновь развалился на стуле, все еще сверля следователя колючим взглядом.

– Простите, вы сейчас пытаетесь мне угрожать? – Шведов слегка приподнял брови.

– Нет, вы точно переоцениваете мои возможности! – Петровский закатил глаза, – сначала вменяете убийство крутого воротилы, потом говорите, что я угрожаю сотруднику следственного комитета! Вы сами-то себя слышите, вам не кажется, что я для всего этого, по крайней мере… маловат? – добавил он, найдя нужное слово.

– Да я, знаете ли, за годы работы на всякое насмотрелся, – Шведов выразительно цокнул языком, – ну ладно, допустим, с этим разобрались. И раньше с Караевым знакомы не были?

– Был, – заметив внимательный и сосредоточенный взгляд, Петровский дал честный ответ. Что-то подсказывало ему, что здесь ложь может сыграть совсем не на руку. В целом весь допрос уже в каком-то смысле напоминал покерную партию…

– Были? – уточнил Шведов, не сводя с него глаз.

– Да, – Петровский кивнул, – шапочно.

– И при каких обстоятельствах? – следователь не отступал.

– Что, познакомился с ним? – спросил Петровский, – ну, не забывайте, что я тоже мелкое ИП. Караев – серьезный бизнесмен с неплохими связями. Ну, точнее, был им, – добавил он. Нет, про автомобильный «бизнес» Шведов знать не мог, иначе разговор с высокой вероятностью шел бы уже в СИЗО. Значит, следовало изложить иную версию их знакомства.

– И какие же, если не секрет, связи Караева свели вас с ним? – хмыкнул Шведов.

– Никаких секретов, – Петровский тоже не сводил внимательный взгляд со следователя, надеясь считать, что же именно ему может быть известно, – у Алана был ресторан на Восточном Бульваре. У меня – кафе в центре города, ну, вы это и так знаете. Через его людей я выходил на продавцов, у которых можно было закупать мясо почти по бросовым ценам. За это меня, надеюсь, не посадят, вроде пока никто из гостей моего кафе не отравился! – Петровский ухмыльнулся.

– Ну, этим занимается другой орган, – хмыкнул Шведов, – а наше дело – расследование тяжких преступлений. Значит, говорите, мясо покупали… что ж, тогда еще вопрос: ваше алиби кто может подтвердить?

Петровский опять изобразил усмешку, больше похожую на оскал.

– Минимум десять человек, кто был в ту ночь в сауне! – ответил он, – парни, девчонки, возможно, предыдущие посетители, с которыми мы столкнулись на выходе, администратор, конечно. Может, таксисты, доставлявшие часть моей компании, они могли видеть меня, когда я встречал своих друзей, там не все приехали на своем транспорте. Насчет камер не знаю, но, по-моему, где-то напротив сауны есть, можете проверить их записи, вдруг и там засветился… достаточно?

– Достаточно, – Шведов кивнул, – мы все проверим и, если понадобитесь, свяжемся с вами…

– Если можно, проверяйте быстрее, хорошо? – вызывающе сказал Петровский, встав из-за стола, – по поводу нашего дела даже не спрашиваю, уверен, подвижек нет, но надеюсь, с меня сняты подозрения? Знаете, если честно, я бы рванул куда-нибудь на пару недель, я очень устал, год был слишком нервный…

– Куда же вы, Константин Алексеевич, собрались рвануть накануне экзаменационной сессии? – Шведов с усмешкой посмотрел на него, – экзамены завалить не боитесь?

– А я пересдам, если что, я быстро наверстываю! – парировал Петровский, – а вот куда – это вопрос хороший. В Египте, вроде, сейчас неспокойно, да? – он посмотрел на следователя с легкой издевкой, – можно в Грецию или на Кипр, мне советовали… а еще лучше на Крит! – заявил он, – точно, на Крит поеду! В Средиземное море окунусь, в лабиринт Минотавра схожу, посмотрю, как там… в общем, пойду, ладно? Всего вам!

Петровский махнул рукой и быстрым шагом покинул кабинет.

– Да ты, мальчик, уже давно в этом лабиринте, – мрачно и задумчиво проговорил Шведов, когда за Петровским захлопнулась дверь, – жаль только не Тесей…