Текст книги "Ловушка для стервятника"

Глава 29
Комендантский час

На следующий день после прибытия из Москвы министр МВД ТАССР полковник Шагалей Зиннатович Ченборисов на 18:00 созвал экстренное совещание, на которое со всей республики были приглашены начальники управлений, горотделов, райотделов, а также милицейское начальство других крупных формирований. Подобное расширенное собрание проводилось лишь только после его назначения. Просторный зал был переполненным.

На небольшом возвышении, где обычно размещался президиум, были установлены три стола, центральный из которых занимал сам министр, а вот по обе стороны от него находились его заместители. За их спинами на белой стене, едва ли не под самым потолком, были закреплены два портрета: генералиссимуса Сталина и генерал-полковника Круглова.

Ченборисов сосредоточенно перелистывал бумаги и совершенно не торопился начинать собрание, нагнетая и без того немалое напряжение. Наконец Шагалей Зиннатович оторвал взгляд от разложенных на столе бумаг, посмотрел на собравшихся долгим взглядом, как если бы только что увидел присутствующих, и заговорил размеренным голосом:

– Как только что мне доложили, в городе произошли еще два убийства. Убит гражданский и милиционер… Криминогенная обстановка в городе ухудшается с каждым днем. Такого не было даже в годы войны. В то тяжелое время мы сумели обуздать преступность, хотя в республике оставалось всего лишь двадцать пять процентов личного состава… И вот сейчас, когда наши ряды значительно пополнились и когда, казалось бы, ситуация должна нормализоваться, мы испытываем самые настоящие трудности. Преступники наглеют, действуют очень дерзко, на руках у многих из них имеется огнестрельное оружие. В том числе и у дезертиров. А о них вообще отдельный разговор… Дезертиры сбиваются в многочисленные банды и терроризируют сельское население. А ведь после войны прошло три года! В срочном порядке меня вызвали в Москву, чтобы я доложил о результатах нашей совместной работы. – Выдержав паузу, министр продолжил слегка охрипшим голосом: – Так вот, хочу вам сообщить… В Казани худшие показатели по стране! Плохо работаем, товарищи офицеры! Республика буквально захлебывается от преступлений. Результатами нашей работы очень сильно недовольны в Москве… Министр Круглов Сергей Никифорович рекомендовал нам принять самые жесткие меры в отношении преступников. О членах банды «Стервятников», что влезают по ночам в жилые дома, грабят и убивают людей, известно и в столице. И мне не однажды пришлось отвечать на очень нелицеприятные вопросы… От нас ждут конкретных действий. Бандиты свободно разгуливают по ночным улицам Казани, чувствуют себя в столице республики едва ли не полными хозяевами! Но это тоже война, только другая, с матерыми уголовниками… Она пришла в наши города, в которых живут и трудятся мирные граждане! Мы должны встать на их защиту и уничтожить преступников! На войне как на войне! В городе будет объявлен комендантский час, это распоряжение первого секретаря Татарского обкома КПСС Муратова Зинната Ибятовича, – заявил полковник Ченборисов. Новость присутствующие офицеры встретили спокойно. – Что такое комендантский час, думаю, объяснять никому не нужно. Но с учетом мирного времени, конечно же, будут введены некоторые ограничения… Если кто-то все-таки подзабыл, то могу напомнить… С десяти часов вечера запрет на свободное передвижение вне места жительства лицам, не имеющим соответствующего разрешения. Будет усилено патрулирование. В помощь милиции будут выделены воинские подразделения. Патрулирование будем проводить совместно с военными… Всех, у кого не будет документов, удостоверяющих личность, следует задерживать и отводить в пункты милиции, а далее будем разбираться, кто он такой и что его заставило блуждать ночью по городу, когда обычные люди спят. Распоряжение первого секретаря Татарского обкома КПСС Муратова Зинната Ибятовича доведите до личного состава. А теперь можете быть свободны и приступать к своим обязанностям!

Глава 30
Опасный гость

Начальник отдела по борьбе с бандитизмом и дезертирством майор Щелкунов пытался навести справки о загадочном лейтенанте, но ни в пожарной части города, ни в подразделениях милиции офицера с внешностью, описанной капитаном Медведевым, не существовало. Следовало предположить, что это были преступники из банды «Стервятники», терроризировавшие в последние месяцы город.

Приметы преступников были разосланы по всем отделениям милиции, и уже через день с разных концов города стали раздаваться телефонные звонки. Последний из них показался особенно интересным: одна женщина утверждала, что на Лево-Булачной улице был замечен лейтенант с похожими приметами: сухощавый, высокий, в плаще, слегка косивший на правый глаз.

Также выяснилось, что два убийства (гражданского и милиционера), произошедшие на Калуге близ хлебозавода, тоже дело рук «Стервятников»: гильзы, оставленные на месте убийства, указывали на то, что стреляли именно из пистолета вальтер, засветившегося во время ограбления на Суконной слободе и в доме Тузовых.

Виталий Щелкунов решил лично поговорить со свидетельницей, заметившей подозрительного косоглазого лейтенанта, и вызвал ее на следующий день в отдел для беседы.

Очевидица оказалась женщиной в годах, весьма почтенной, но невероятно живой и разговорчивой.

– Как вас зовут? – по-деловому спросил Щелкунов, придвинув к себе лист бумаги.

– Нина Михайловна Муртазина.

– Где вы работаете?

– В отделе кадров милицейского управления Молотовского района.

– Так… Где именно вы увидели этого лейтенанта?

– На мосту через Булак он стоял. Ну знаете, такой красивый, каменный и дугой.

– Так… И что же он там делал?

Пожав плечами, женщина ответила:

– Откуда же мне знать? Курил и на воду смотрел.

– Он действительно косил на один глаз? – с некоторым сомнением поинтересовался Виталий Викторович.

– Конечно! Как же такое не заметить? Я когда подходила к нему, так еще подумала… Высокий, стройный, ладный. Женатый, наверное. Думаю, какой-то девке очень повезло – достался такой видный парень! А когда я мимо проходить стала, так он на меня как-то очень внимательно посмотрел, – произнесла Нина Михайловна кокетливо. – Я как раз с правой стороны шла, ну и заметила, что он косит. Сразу как-то ориентировку вспомнила и вот с вашим отделом связалась.

«Неужели там ограбление намечается? – размышлял майор Щелкунов. – Впрочем, почему бы и нет? По обе стороны Булака много складов и магазинов. Следует предупредить сторожей о возможном нападении, пусть усилят бдительность. Не мешает еще дополнительные наряды милиции в этот район направить».

* * *

От Барабаева, работавшего на ткацкой фабрике, Хрипунов узнал, что на склад «Военторга» привезли бостон черного цвета. Товар в городе ходовой и на рынке будет раскуплен по красной цене. Хрипунов решил присмотреться к складу, расположенному на Лево-Булачной.

Побродив около склада, он выяснил: дверь крепкая, просто так ее не взять, а само помещение отгорожено от улицы каменной стеной. Было над чем подумать. Хрипунов вышел на мост Булака и, поглядывая на его медленное течение, выкурил папиросу, после чего решил вернуться домой.

«Взломать дверь гвоздодером, потом перебросить рулоны тканей через забор, где должен уже ждать с машиной Фрол Петешев. Быстро загрузить материал в “Победу” до самой крыши и по-быстрому свалить! На все про все должно уйти не более пяти минут. В рулоне пятьдесят метров ткани, каждый из них весит около восьми килограммов. При правильной загрузке легковушки в салон войдет не менее тридцати рулонов. Отличный заработок за пять минут непыльной работы!»

В тот же день Хрипунов заказал гвоздодер большого размера кузнецу, обещал не обидеть. Но с одним условием, чтобы инструмент был к вечеру готов. Так оно и получилось. В десять часов вечера Большак встретился с Петешевым и Барабаевым.

– Слушайте меня внимательно… Ты, Бабай, поможешь мне дверь склада взломать, после того как я охранника уберу. Я тебе свистну, оставайся поблизости.

Барабаев в знак согласия кивнул.

– Ты, Петух, придешь с моим тестем и будете у машины ждать моего сигнала.

– А Иван-то согласен пойти? – с сомнением спросил Петр. – Что-то он совсем захандрил.

– Хочу взбодрить нашего ветерана, чтобы его хандра совсем не доконала! Я ему уже сказал, никуда он не денется. Как только я сторожа успокою, мы с Бабаем откроем вам ворота, и вы сразу же заедете на машине на складской двор. Быстро загрузим в легковушку рулоны и по-быстрому сматываемся! – уверенно распоряжался Большак. – Убрать сторожа постараюсь по-тихому, хотя всякое случается… Ты, Петух, прикати еще тележку, может пригодится. Те рулоны, что не поместятся в машине, положим на тележку и откатим куда-нибудь во двор. А там куда-нибудь в подвал разгрузим.

– Сделаю, – откликнулся Петешев.

– Если услышите выстрелы, значит, все сорвалось. Нужно будет сматываться! Но думаю, что до этого не дойдет… На все про все минут десять, не больше! К четырем утра на склад с проверкой заявится конный наряд. А сейчас расходимся по домам, нужно как следует отоспаться.

* * *

В третьем часу ночи в дверь сторожки охранника склада «Военторга» пятидесятилетнего Нестера Козулькина раздался негромкий стук. Сторож приоткрыл дверь и в щель увидел лейтенанта милиции с полевой сумкой через плечо.

– Добрый вечер, товарищ… Лейтенант Петров, – представился милиционер, приложив ладонь к козырьку фуражки. – Как служба проходит? Все в порядке? Происшествий нет?

Нестер Гаврилович слегка потеснился, пропуская в помещение склада представителя власти.

– Добрый вечер, товарищ лейтенант. Служба ничего, слава богу, все спокойно. Без хлопот! Здесь ведь самый центр города, не очень-то и пошалишь. Милиции в городе тоже сейчас много стало, – отозвался сторож, было заметно, что нежданному гостю он искренне рад, а потом, с милицией как-то поспокойнее и есть хоть с кем словом перемолвиться.

Лейтенант прошел в помещение и развернулся к Козулькину.

– Ничего подозрительного не заметили?

– А что такое?

– Разве вы не слышали? В Казани сейчас очень неспокойно. Банды зверствуют! Людей убивают. Грабят, насилуют! Дня не проходит, чтобы эти сволочи кого-нибудь не убили или не ограбили! На базарах только о них и говорят. Вот не так давно семью одну вырезали. Может быть, слышали об этом?

– Да, – мрачно протянул сторож. – Звери, одним словом! Как только их земля носит! Тревожно в городе, что и говорить. Главным у них, говорят, какой-то лейтенант. Вот и сегодня из управления человек один приходил. Допытывался, все ли замки целы на моем складе. Может, где печатей не хватает? И еще предупредил, что на Булаке видели похожего на их главного бандита… Интересовались, не заметил ли я чего подозрительного. Мне так и сказали, что будто бы он ходит в плаще, а на плечах у него милицейские погоны, – поделился состоявшимся разговором сторож.

Нестер Козулькин не заметил, как предательски дрогнуло лицо гостя, а потом застыло. «Пронюхали, скоты! Теперь эту форму не наденешь!»

– Главное, конечно же, бдительность, – поспешил согласиться Хрипунов. – Я ведь тоже к вам по этому поводу пришел. Хочу еще раз предупредить, чтобы вы не теряли бдительность. Никому не доверяли и никого в свою сторожку не впускали.

А Нестер Гаврилович доверительно продолжал:

– Еще одну важную примету назвали… Будто бы тот бандит косит на один глаз. Вот только никак не припомню, на какой именно.

– Правый глаз у него. Этот дефект у него еще с фронта остался. Контузия тяжелая была. В госпитале долго лежал. Ничего… Подлечили его! А вот косым он так и не перестал быть!

Василий вдруг широко улыбнулся и посмотрел прямо в глаза сторожу.

Полумрака в комнате оказалось вполне достаточно, чтобы рассмотреть скуластое лицо лейтенанта, потяжелевший взгляд его темных глаз. Правый глаз лейтенанта, словно в насмешку над сказанным, сполз к самой переносице.

Нестер Козулькин тотчас припомнил строгое предупреждение майора Щелкунова, чтобы он ни при каких обстоятельствах не впускал в служебные помещения посторонних, и уже по-новому всмотрелся в ладную фигуру лейтенанта.

– Ах ты, гад! Ты еще смеяться надо мной будешь! – несмотря на полноту, Козулькин рьяно бросился на Хрипунова.

Сторож крепко ухватился руками за широкие отвороты милицейского плаща; ткань, будто бы запросив пощады, затрещала. Василий, не ожидавший столь стремительного нападения, отступил назад и, зацепившись каблуком о порожек, повалился вместе с державшим его Козулькиным на дверь, распахнувшуюся с громким хлопком. Сторож придавил Хрипунова грузным телом, не давая ему возможности пошевелиться, и все ближе подбирался короткими сильными пальцами к его горлу.

– Я тебя, гада, задушу сейчас! – кричал Нестер Гаврилович. – Вот ты, оказывается, какой!

Большак пытался освободиться от крепких объятий, все тщетно! Сильные пальцы Козулькина стальным капканом уже добрались до горла и перекрывали дыхание. Василий вспомнил, что в правом кармане его плаща лежит вальтер. Попытался его извлечь, но пальцы, вдруг сделавшиеся непослушными, то и дело цеплялись за подкладку. Наконец ему удалось нащупать тяжелую рукоять, не без труда он направил ствол в тугой живот сторожа, прижимавшего его к полу, и нажал на спусковой крючок. Раздался глухой негромкий выстрел. Козулькин глухо и протяжно простонал, его тело вдруг как-то обмякло и сделалось безвольным.

– Га-ад… – только и сумел прошептать Нестер Козулькин.

– Пошел прочь! – Сбивая дыхание, Хрипунов сбросил с себя грузное, неповоротливое тело.

Вскочив, Хрипунов посмотрел по сторонам: складской двор оставался пустынным. Ни шороха, ни вскрика, только сквозь стиснутые зубы тяжело хрипел тяжелораненый охранник. Хрипунов направил ствол пистолета прямо в лицо Козулькину. На миг их взгляды пересеклись – один обреченный, полный равнодушия к собственной судьбе, другой – безжалостный, холодный. Большак яростно надавил на спусковой крючок. В ответ негромкий щелчок. Осечка! «Ладно, сам сдохнет. – Василий опустил пистолет. – Чего шум поднимать? Сейчас в центре мусоров полно!»

Василий сорвал с себя ставшие ненужными погоны и сунул их в полевую сумку, после чего перелез через каменный забор и оказался в соседнем переулке. Здесь тоже было безлюдно. Свернул в ближайший двор и зашвырнул полевую сумку далеко в угол. «Теперь можно не торопиться». Рассыпав табак по сторонам, он вышел на широкую улицу. Прерывистое дыхание восстановилось только тогда, когда он вышел на необитаемый Булак.

Глава 31
Вот он и след!

В городе ввели комендантский час, к этому все и шло: криминогенная обстановка в Казани ухудшалась день ото дня, и следовало поставить серьезный заслон на пути распространившейся преступности. Теперь город круглосуточно патрулировали военная комендатура, военизированные части МВД и милиция. Особое внимание уделялось местам скопления людей: на вокзалах, в поездах, на рынках – у пассажиров проверяли удостоверения личности, интересовались о целях приезда в Казань. Столь радикальные меры вскоре принесли значительные результаты. В первые же дни было выявлено около тридцати человек, объявленных в розыск, среди которых была половина дезертиров. По горячим следам раскрыли четыре ограбления и три убийства. Было задержано около двадцати человек, причастных к различного рода преступлениям, в том числе к кражам, взломам и к мошенничеству.

Постучавшись, в кабинет вошел капитан Рожнов. Как всегда, он был подтянут, безукоризненно выбрит.

– По делу нападения на сторожа Козулькина есть какие-то новости? – спросил майор Щелкунов вошедшего, откладывая в сторону сводку криминальных новостей.

– Ищейка отказалась взять след. Очевидно, преступник засыпал свои следы табаком. Мы прочесали весь этот район по квадратам и в соседнем дворе нашли милицейские погоны и полевую сумку. Очевидно, они принадлежат тому самому преступнику, что напал на Козулькина. Свидетели рассказали, что неподалеку от склада стоял легковой автомобиль, а рядом с ним были двое мужчин. Рассмотреть их внешность им не удалось: преступники находились на значительном расстоянии от свидетелей, а потом, было темно… Злоумышленник, выдававший себя за лейтенанта, был не один, а с сообщниками. Скорее всего, их было двое, ну, может быть, трое…

– С чего так решил?

– В смежном дворе была найдена тележка, там же валялся огромный гвоздодер. Предполагаю, чтобы вскрыть склад… Как только бандиты услышали выстрел и крики во дворе, поняли, что ограбить склад не удастся, и они оставили тележку вместе с инструментом во дворе и скрылись дворами. Если бы не бдительность сторожа, то наверняка произошло бы очередное убийство, а склад был бы ограблен. И еще одно – очень интересный гвоздодер. Судя по всему, он был сделан незадолго до неудавшегося ограбления. Видно, что мастер торопился выполнить заказ – заусенцы на инструменте сняты очень неаккуратно, а на его ручке имеется клеймо. Гвоздодер сложной конструкции, такой инструмент не каждый мастер сумеет сделать.

– Отработай эту версию, кто может сделать такой гвоздодер.

– Уже приступил. Разрешите идти?

– Ступай.

Капитан Рожнов ушел. Щелкунов испытывал недовольство: «Всюду опаздываем! Преступники нас опережают. Такое впечатление, что они находятся где-то рядом и наблюдают за нами… Тележка и гвоздодер – это, конечно, улики. Возможно, что они как-то помогут продвинуть следствие. Нужно проведать оставшегося в живых сторожа!»

* * *

Нестер Козулькин был серьезно ранен в живот: была повреждена селезенка, которую пришлось удалить, и почка. Врачи провели сложную операцию и утверждали, что теперь его жизнь находилась вне опасности.

Виталий Викторович навестил Нестера Козулькина в реанимации, на что было получено разрешение хирурга при условии, что разговор не затянется. Несмотря на тяжелое ранение, Нестер Гаврилович не выглядел слабым. Голос его оставался крепким и звучал боевито, а многочисленные трубки, впившиеся в его тело гибкими подвижными змеями, выглядели несуразными. Сторож рассказал о приходе в сторожку преступника, переодевшегося милиционером, и о том, как тот ранил его во время борьбы.

– Вы-то предупреждали, я помню… Внешность у него была точно такая же, как вы мне описали, только это я не сразу понял. Поначалу-то я его за сотрудника милиции принял, – виновато признался Козулькин. – Как ему не открыть? Власть все-таки! А потом присмотрелся к нему – и вижу, что чего-то не так с ним… Как будто бы он не тот человек, за которого себя выдает. Вроде бы и говорит уверенно, и слова у него правильные, но как-то все угловато у него получается… А потом смотрю, косой он! В точности такой, как вы мне рассказывали! Тут я вцепился в него и повалил на землю! Попытался задержать… Даже душить начал. И совсем не заметил, как он свою руку в карман сунул, а там у этого гада пистолет был… Вот он мне через карман в брюхо и пальнул! Все кишки мне там разворотил. Это сейчас я малость могу двигаться, а тогда ни рукой, ни ногой пошевелить не мог, боль была адская! Ну он тут и выскочил наружу, – огорченно произнес Нестер Козулькин. – А еще, когда он уходил, пистолет на меня наставил, я уже с жизнью начал прощаться. Смотрю я в дуло, а оно черное и будто в размерах увеличивается. Думаю, вот сейчас будет вспышка, и все – кранты мне! Всех святых вспомнил, хотя и верующим никогда не был. И тут бац, осечка! А он так вдруг усмехнулся, положил пистолет в карман и ушел. Неужели пожалел? Он же мог вместо этого патрона другой вставить!

– Нестер Гаврилович, не думайте, что он такой милосердный, – возразил Щелкунов. – Этот гад из вальтера стреляет, а выстрел от него очень громкий. А сейчас в связи с комендантским часом в городе усиление, милицейские наряды на каждой улице. Шума просто не хотел поднимать. Повезло вам. И времени у него не было, чтобы с вами покончить… Обычно свидетелей он в живых не оставляет.

– Скажете тоже… Повезло! Вот лежу здесь, весь трубками обтыканный.

– А ведь могли бы лежать совсем в другом месте. Это я вам откровенно хочу сказать. Ничего, все пройдет, – утешал Виталий Викторович. – Я тут разговаривал с врачами, они сказали, что самое худшее уже позади. Вовремя вас в больницу доставили. Я вот все удивляюсь, как вам удалось со склада выползти с вашим-то ранением, – не мог удержаться от похвалы Щелкунов. – Не каждый на такое способен, чувствуется, что вы бывший фронтовик.

– В морской пехоте служил, в Новороссийске, осталась еще закалка, – довольно протянул Козулькин, широко улыбнувшись. Неожиданно сделавшись серьезным, продолжил: – А по поводу того, как удалось выползти… Просто жить хотелось, да и обидно было помирать. Думаю: что же это мне так не повезло? На Финской не убило, в Отечественную уцелел, ранило только два раза… А тут от руки какого-то гада придется помирать! Вот и полз я понемногу, пока мог… Спасибо тем ребятам, что меня заметили. Я уж и не помню их лиц, силуэты только, видно, сознание уже терял. Можете сказать, кто это был?

– Это был милицейский патруль: сержанты Мазулин и Новоселов из Молотовского района. Врачи сказали, если бы опоздали хотя бы минут на десять, так они не сумели бы вам помочь.

– Вот как выкарабкаюсь, обязательно их навещу. У меня ведь в Печищах огородик имеется. Стараюсь там почаще бывать. Помидорки, огурчики… Вот с урожаем к ним потом и нагряну.

– Теперь преступник милицейские погоны больше не наденет, в этом можно уже не сомневаться. А еще мы его полевую сумку отыскали, которую он в соседний двор забросил. В другом обличье теперь себя проявлять будет. Выздоравливайте! – поднялся майор Щелкунов. – Идти мне нужно. Да и вам следует отдохнуть!

Попрощавшись, Виталий Викторович вышел во двор больницы, где его уже поджидала служебная машина. Устроившись на заднем сиденье, хотел было закурить, но вспомнил, что дал себе слово не дымить в автомобиле. Пусть это будет первым шагом к тому, чтобы окончательно избавиться от вредной привычки.

* * *

Кузнечная мастерская, сложенная из кирпича, находилась в самом конце Собачьего переулка – уже прошло двадцать лет, как его переименовали в улицу Некрасова, но старожилы называли его по старинке. Как-то оно привычнее. В прошлые десятилетия на этом месте был собачий приют, откуда собаки разбегались по всей окрестности, отсюда и пошло название. Особых границ у переулка прежде не наблюдалось, но там, где бегали бездомные псы, там и прорисовывался Собачий переулок.

Просторная кузнечная мастерская, сложенная из красного кирпича, даже снаружи выглядела добротной. Внутри аккуратная, прибранная, все инструменты развешаны по стенам, в середине помещения поставлена печь. У входа сооружен большой короб из металлических листов, в котором навалены комья рыхлого размягченного губчатого железа в смеси со шлаком и частицами несгоревшего угля. Металлические комья следовало проковывать, чтобы получить чистый металл, а далее из него можно изготовлять все, начиная от гвоздей и заканчивая пушками.

Воздух в кузнечной мастерской стоял раскаленный. Затруднял дыхание. С кузнеца, коренастого мужика лет сорока в кожаном длинном переднике, в три ручья стекал пот. Зажав клещами какой-то плоский предмет, он размеренно и сильно колотил по нему большим молотком. Раскрасневшееся железо реагировало на каждый удар – кривилось, изгибалось, поворачивалось, принимало замысловатую форму.

– Я из милиции, – достав из кармана удостоверение, Валентин раскрыл его перед кузнецом. – У меня к вам один вопрос.

Кузнец качнул головой, осмотрел скрученное железо и бережно положил его в ведро с водой, протестующе зашипевшее.

– Так что у вас?

Развернув гвоздодер, завернутый в черную тряпицу, Рожнов спросил:

– Это ваша работа? – протянул он инструмент кузнецу.

– Моя фомка, – даже не притрагиваясь к инструменту, произнес кузнец. – На металлическом клине буква «М» должна быть, что значит «Марков». Это фамилия моя.

– Так оно и есть.

– А откуда она у вас? Видно, кого-то по башке огрели этой фомкой. Если так, то я к этим делам не имею отношения.

– Никто вас не обвиняет.

– Милиционер ко мне приходил, лейтенант, кажется, просил срочно сделать. Ну как тут откажешь представителю власти? Конечно, пришлось постараться. Отложил всю свою работу и занялся его заказом, даже после работы задержался. Заказ исполнил в срок, как он и просил.

– А как выглядел этот лейтенант, можете вспомнить? – спросил Рожнов. – Может, приметы какие-нибудь особенные вспомните?

– Худощавый, немного выше среднего роста, плечистый, – ответил на вопрос кузнец, вытирая перепачканные руки о ветошь. – Вроде бы ничего приметного.

– Вот такой вопрос, а с глазами у него все в порядке было?

– Точно! – обрадовался кузнец. – Косой он был на один глаз! Вот только я не вспомню, на какой именно. Кажется, на левый… Хотя, может, и на правый.

– А он вам, случайно, не называл свой адрес или, быть может, какое-нибудь место, где можно было бы его найти?

– Нет, не говорил. Сказал только, что будет в назначенное время, и очень просил не задерживать заказ.

Завернув фомку обратно в тряпицу и попрощавшись, капитан Рожнов вышел на стылый воздух.