Текст книги "Крысиная тропа"

Дом в Тумерсбахе был «куплен на деньги от продажи дома в Берлине». То, что Шарлотта называла «летним домиком», располагалось на участке в 16 га и включало фермерский дом, конюшни и арендаторов – семейство Шиффереггер. Более крупную и лакомую собственность уже «расхватали». Шарлотта узнала у местного партийного руководителя («старого товарища, добряка»), что Эрнст Кальтенбруннер на время завладел этим домом после бывшего губернатора Зальцбурга Франца Рерля[251]251
  Д-р Франц Рерль, род. 4 дек. 1890, Зальцбург; ум. 23 янв. 1947, Зальцбург. Губернатор Зальцбурга, 1922–1938.


[Закрыть], угодившего из дома на озере в дощатый барак в концлагере Равенсбрюк. Шарлотта равнодушно объяснила это «антигитлеровским» настроем жертвы; домом интересовался также герр Порше, хозяин предприятия VW, но она его опередила. Гораздо позже, через много лет после войны, она допустила, что сделка могла вызвать некоторую неловкость, от которой покупательница, впрочем, быстро избавилась. Не будь фермерского дома, «как бы я выбиралась из Вены и обретала мир и покой?»[252]252
  Восп., ШВ, 1932–1945. C. 43.


[Закрыть]

Тумерсбах был «хорошим, здоровым местом отдыха, пронизанным жизнью и счастьем»[253]253
  Там же. С. 43–44.


[Закрыть]. Когда она писала эти слова, Отто находился в командировке в занятом Советами Лемберге, где договаривался об обмене беженцами, однако соглашение было сорвано желанием «несчетных» евреев вернуться в Генерал-губернаторство или в рейх[254]254
  Восп., ОВ, Tagebuchblätter Aufenthalt im Sowjetgebiet vom 29.4. bis 2.5.1940 (04.05.1940) (посещение советской территории 29 апр. – 2 мая 1940).


[Закрыть] («Лучше сидеть в концлагере в рейхе, чем на советской территории, – записал он со слов одного из них. – Ведь фюрер обещал решить еврейский вопрос»). Отто был противником возвращения евреев, и переговоры по остальным беженцам сорвались.

В Европе царил хаос, нацисты наступали на многих фронтах[255]255
  Antony Beevor. The Second World War. Weidenfeld & Nicolson, 2012. Дн, ШВ, 1940: 15.05.1940; 18.05.1940; 19.05.1940; 23.06.1940.


[Закрыть]. Запись в дневнике Шарлотты 15 мая 1940 года: «Голландия капитулирует». Через три дня: «Падение Брюсселя». 19 мая: «Зейсс в Голландии» (крестный отец Отто был назначен представителем фюрера в Гааге). 23 июня: «Вчера подписали мирное соглашение с Францией» (имеется в виду акт капитуляции). Победы осчастливили Шарлотту и гостей Тумерсбаха, в том числе Йозефа Вехтера и сестру Отто Ильзе фон Бёхайм, убежденную нацистку («на кухне без нее как без рук, прекрасный товарищ, дети от нее без ума, хотя она и строгая»[256]256
  Восп., ШВ, 1932–1945. C. 44–45.


[Закрыть]). Одновременно война приблизилась к дому: в сентябре британские ВВС бомбили Берлин и Гамбург, о чем тоже упомянуто в дневнике.

16 октября в Вене родилась Хайдегунд, их пятый ребенок, «милая умница»[257]257
  Там же. С. 40.


[Закрыть]. Отто, пропадавший в Кракове, приехал только через два дня после рождения дочери: его задержала война. «Ей не видно конца», – предупредил он жену[258]258
  П., ОВ к ШВ, 13.11.1940.


[Закрыть]. Примчались Мутти и Йозеф, счастливые бабушка и дедушка. «Рейхсфюрер прислал нам чудесный подсвечник из белого фарфора с большой желтой свечой». Обрадованный Отто просил жену прислать ему семейную фотографию взамен отправленной им, на которой «Хорсти сосет палец».

В разгар войны семья отметила Рождество в Закопане, в Высоких Татрах, где присутствовал крупный контингент гестапо. Их сопровождала няня, поэтому Шарлотта смогла покататься на лыжах вместе с Отто и двумя старшими детьми. Лизл жалась к матери, Отто-младший не отставал от отца. В Кракове их ждал новый дом, не очень приглянувшийся Шарлотте, как ни старался архитектор Липперт. Отто попытался ободрить ее планами покупки четвертого дома – большого замка на Висле с прекрасным видом на Краков. Он собирался назвать его Вартенберг – эту фамилию он носил, когда скрывался в 1934 году. Когда-нибудь он надеялся обзавестись титулом – Отто Вехтер фон Вартенберг.

Отто погрузился в работу и перестал пользоваться отцовской дворянской частицей «фон»[259]259
  BArch, R 9361-III/561695; Waechter, Otto – Personenbezogene Unterlagen der SS und SA. OW an den Reichsführer SS; Betrifft: Dortiges Schreiben vom 18.III.1940, ZK-ECK/0, 01.04.1940.


[Закрыть]. Как губернатор, ответственный за все гражданское население, в том числе за транспорт, жилье и пропитание, он неуклонно воплощал в жизнь решение об изгнании десятков тысяч евреев города в окрестные деревни. В ноябре 1940 года он подписал еще один приказ: о запрете евреям появляться в Кракове без особого разрешения. Все, не имевшие такой привилегии, подлежали выселению с не более чем 25 кг клади на каждого[260]260
  25 нояб. 1940: http://www.holocaustresearchproject.org/ghettos/krakow/krakow.html (дата обращения: 23.05.2022).


[Закрыть].

В начале 1941-го пришло время для следующего логического шага. Раньше от евреев требовали обозначать себя, их лишили всех прав и изгнали большинство из Кракова. Теперь Отто подготовил приказ о сборе всех оставшихся в одном месте. 3 марта Отто подписал распоряжение о создании краковского гетто[261]261
  Krakauer Zeitung, 3 March 1941. См. также: Dieter Schenk. Krakauer Burg: die Machtzentrale des Generalgouverneurs Hans Frank, 1939–1945. Christoph Links Verlag, 2010. P.144; Crowe. Oskar Schindler. P. 144–145.


[Закрыть]. Примерно тогда же, возвращаясь в Вену, Шарлотта написала, что лечится от «сердечной недостаточности» и что ей необходим отдых. «Несчастье – мой рок», – говорит она Отто, тревожась из-за его «неувядающей молодости» и собственного незавидного состояния. Она шлет инструкции, как ремонтировать новый дом: мебель надо убрать на чердак, устроить ей гардеробную для стирки и хранения одежды; все должно соответствовать ее схеме. Она сама ее чертит (см. на сл. стр.).

Всем оставшимся в городе евреям Отто приказал под страхом смерти перейти в гетто. Тысячи жителей выселили из их домов в квартале Казимеж за Вислой и отправили в Подгуже[262]262
  Crowe. Oskar Schindler. P. 145.


[Закрыть]. Из района гетто выселили всех неевреев. Прихожане костела Святого Иосифа, стоявшего прямо за стеной гетто, попробовали возразить, но Отто был глух. Священнику повезло, объяснил ему Отто, что церковь оказалась за пределами гетто[263]263
  Ibid. P. 146.


[Закрыть].

Несколько неевреев все-таки остались в гетто. Тадеуш Панкевич не закрыл свою аптеку «Под орлом» на площади Згоды. Он первым увидел последствия приказа Отто: «Бесчеловечные депортации, чудовищные преступления, постоянное унижение человеческого достоинства и самоуважения жителей гетто»[264]264
  Ibid.


[Закрыть].

Это свидетельство напомнило мне отрывок из романа «Капут» Курцио Малапарте, изданного в 1944 году. За два года до этого автор побывал в оккупированной Польше в качестве корреспондента итальянской газеты «Коррьере делла Сера» и, видимо, плотно общался с Вехтерами. «Ужин у Вехтеров», – записал он в дневнике в январе 1942 года. «Нас принимает его супруга», – пишет он в чудесном загородном доме на холме примерно в восьми километрах от Кракова. «Мило, – замечает он. – Вехтер тоже венец, он ходил в школу в Триесте и владеет итальянским». Эти слова журналиста много значат[265]265
  Curzio Malaparte. Journal Secret (1941–1944). Quai Voltaire, 2019. P. 45.


[Закрыть].

«Капут» написан в журналистской манере на основе собственных впечатлений, как явствует из дневниковых записей и трех статьей в газете («Д-р Вехтер – венец, он молод, элегантен, отлично говорит по-итальянски с приятным триестским акцентом»). В одном эпизоде романа описан шикарный ужин в варшавском дворце Брюль в феврале 1942 года, устроенный губернатором Людвигом Фишером; на ужине присутствовали Шарлотта и Отто[266]266
  Curzio Malaparte. Kaputt. NYRB, 2005. P. 97, 100, 103, 182–183.


[Закрыть]. За трапезой, под вино, разговор коснулся жителей гетто, созданного Отто; Малапарте рассказал о своей встрече с двумя евреями, стариком и 16-летним юношей. Оба были наги. Что это: факт, вымысел, то и другое?

Далее журналист-романист передает полный доброжелательности рассказ Отто о том, как евреи, когда гестаповцы уводят их из гетто, раздеваются и отдают свою одежду родственникам и друзьям, так как им она больше не нужна. Рассказчик Малапарте отвечает, что тоже побывал в гетто и счел его «весьма интересным местом», на что Шарлотта спешит ответить.

«– Я не люблю ходить в гетто, – сказала фрау Вехтер, – это так грустно.

– Почему грустно? – удивился губернатор Фишер.

– Там schmutzig – грязно, – объяснила фрау Бригитта Франк.

– Да, schmutzig, грязно, – согласилась фрау Фишер…»

Нет сомнения, что, находясь в Польше, Малапарте встречался с этими персонажами. Неясно, правда, действительно ли звучали эти слова и проявлялись эти чувства, включая реакцию Шарлотты.

«– В Краковском гетто, – сказал Вехтер, – я приказал родственникам мертвых покрывать расходы на погребение. Результаты превосходные.

– Уверен, – сказал я с иронией, – падёж резко сократился за одну ночь.

– Ваша правда, сократился, – сказал, смеясь, Вехтер».

Дальше губернатор Фишер рассказывает о погребении евреев в гетто: слой тел, слой известки, еще один слой известки, слой тел. «Вот она, забота о санитарии», – хвалит Вехтер услышанное за едой.

Через несколько дней Малапарте побывал на еще одном ужине – у Ганса Франка в варшавском замке Бельведер, устроенном в честь чемпиона мира по боксу Макса Шмелинга. Там присутствовала и Шарлотта. После ужина все посетили варшавское гетто. «Я сидел в первой машине с фрау Фишер, фрау Вехтер и Генерал-губернатором Франком», – пишет в романе Малапарте; остальные гости ехали следом. Машины остановились перед воротами в высокой кирпичной стене, которой было обнесено гетто, – входом в «запретный город». Там гости вышли.

«В Кракове, – сказала фрау Вехтер, – мой муж построил стену в восточной манере, с изящными контурами и бойницами. Теперь краковским евреям совершенно не на что жаловаться. Элегантная стена в еврейском стиле»[267]267
  Corriere della Sera, 22 марта 1942, p. 3; также 17 и 22 февр. 1942.


[Закрыть].

Гости посмеивались, топчась на мерзлом снегу. Было ли присутствие Шарлотты среди посетителей гетто и ее гордость за мужнину стену плодом воображения Малапарте? Скорее всего, нет. Судя по ее собственному дневнику, она побывала в варшавском гетто раньше, 2 апреля 1941 года. «Жуткий снегопад и холод», – записала она. В тот же день она ездила по магазинам, безрезультатно искала обувь. Вечером Шарлотта посетила концерт классической музыки[268]268
  Дн., ШВ, 1941, 2.04.1941.


[Закрыть].

Говорят, между фактом и вымыслом, реальностью и воображением пролегает черта. Не всегда, правда, ясно, где именно она пролегает и как изгибается со временем.

12. Бронислава

Работая над этой книгой, я несколько раз приезжал в Краков. Хорошо помню один визит, когда я стоял перед одним из немногих оставшихся фрагментов стены гетто и представлял, как Шарлотта входила через ворота внутрь.

В другой раз я поднялся на холм к Вавельскому замку, резиденции Генерал-губернатора Польши. Вместе с Никласом Франком я любовался «Дамой с горностаем» Леонардо да Винчи[269]269
  Сесилия Галлерани, 1473–1536, возлюбленная герцога Милана, известная как героиня картины Леонардо да Винчи «Дама с горностаем» (1489).


[Закрыть], мы стояли на балконе, который Никлас помнил с детства, смотрели на город[270]270
  Дворец Потоцких построили для Альфреда II Потоцкого, губернатора Галиции в 1875–1883 гг.


[Закрыть].

В дворце Потоцких, где на бумаге венской фирмы «Хубер и Лернер» Отто писал письма, я бродил по коридорам, вдоль стен которых тянулись оставшиеся с того времени шкафы – губернатор мог держать в них свои личные и служебные вещи. Я посидел на старинном диване, постоял на балконе в его бывшем кабинете.

Меня познакомили с Брониславой Хоровиц, для друзей – Нюсей[271]271
  Бронислава Хоровиц, род. 22 апр. 1930, Краков, Польша, заключенная номер 76307.


[Закрыть]. Она – последняя из выживших в группе спасенных Оскаром Шиндлером: работала на одной из его фабрик. Нюсе было 9 лет, когда немцы заняли Краков: «Паника, самолеты, сирены, но все говорили, что война неминуема, поэтому мы не удивились»[272]272
  Hans-Christian Jasch and Christoph Kreutzmüller (eds.). The Participants: The Men of the Wannsee Conference. Berghahn, 2018.


[Закрыть]. Губернатором стал Отто. Она была ребенком и по малости лет не запомнила момента назначения и имени начальника. Однако в ее памяти остался приход немцев, приказавших очистить квартиру, и одна подробность: как выбрасывали из окна семейный скарб. «Многое было сиреневого цвета, моя мама любила этот цвет».

Упоминание подписанного Отто распоряжения носить нарукавные повязки со звездой Давида, спровоцировало еще одно воспоминание. «Я носила узкую белую повязку, – сказала Нюся. – Ничего, кроме страха, я не чувствовала, ведь я была маленькая». Разумеется, намного сильнее переживали родители, заражавшие своей тревогой детей.

Отто приказал создать гетто в марте 1941 года, и Нюся жила там с первого дня. «Сначала мы жили на Лимановской улице, дом 20, потом на главной, Рыночной площади, у стены. Позже переехали в одну комнату, где теснилось много народу». Там она прожила больше года вместе с братом. Весной 1942 года ее родители узнали о планах ликвидации гетто, но не о «переселении» его жителей, подписанном через несколько недель после Ванзейской конференции коллегой и другом Отто Рудольфом Павлу. Отто перевел его в Краков[273]273
  VWI-SWA Galizien 1_Augenzeugenbe-richt_Galizien 3729–7, Rosa Stephenson.


[Закрыть]. Секретарь из ведомства Отто отзывалась о нем как о Judenhasser, ненавистнике евреев, бесившемся при одном звуке слова «еврей».

Нюся и ее семья сбежали в другое гетто, в Бохню, где Отто наблюдал за казнью пятидесяти поляков. Потом их перевели в концлагерь Плашув под Краковом, где распоряжался Амон Гёт[274]274
  Амон Леопольд Гёт, род. 11 дек. 1908, Вена; ум. 13 сент. 1946, Краков. Комендант концлагеря Плашув, 1943–1944.


[Закрыть]. Там девочка видела виселицы, лютый голод, убийства детей и младенцев на подведомственной губернатору Вехтеру территории. «Люди приезжали на грузовиках и автобусах и пытались успокоить детей, но детям в считанные минуты сбривали волосы, потом швыряли во рвы и убивали». Это происходило дважды-трижды, а то и по пять раз в день.

Семья Нюси работала. Сама она делала кисти, ее отец трудился на складе. Ее дядя, музыкант, играл в доме Амона Гёта, где познакомился с Оскаром Шиндлером[275]275
  Оскар Шиндлер, род. 28 апр. 1908, Цвиттау, Германия; ум. 9 окт. 1974, Хильдесхайм, Германия. Промышленник.


[Закрыть]. Тот для спасения семьи поспособствовал ее переводу к нему, на предприятие Deutsche Emailwarenfabrik, фабрику эмали. Нюся оказалась в числе двухсот женщин, спасенных Шиндлером из Аушвица, направленных в трудовой лагерь Брюннлиц[276]276
  KZ-Außenlager Brünnlitz, 1944–1945. Там находилось фиктивное военное предприятие Оскара Шиндлера, предназначенное для защиты евреев из числа его работников от отправки в концлагеря.


[Закрыть], восточнее Праги, куда перевел свое производство Шиндлер.

Нюся пережила войну и стала косметологом. Она задавала вопросы про Отто, человека, подписавшего распоряжения, согласно которым ей надлежало носить белую нарукавную повязку и жить в гетто, про его семью. Мои ответы она встречала молчанием. Потом призналась слабым голосом, что травма всегда с ней: «Боль, драма, мучения незабываемы; может светить солнце, стоять лето, но тьма не рассеивается». Она не могла спать без снотворного.

«От стены гетто остался один кусок», – сказала Нюся. Каждый год она участвовала в шествии мимо остатков стены, это был болезненный акт памяти. «Я хожу, потому что меня просят, не просили бы – не ходила бы: слишком это грустно, мне это дается с трудом».

Я рассказал Брониславе, что написала о стене Шарлотта, хвалившая ее «привлекательный восточный стиль». «Это никого не интересовало, – был резкий ответ. – Мы голодали, пытались выжить. – Ее глаза вспыхнули. – Это нелепость!»

13. 1941, Краков

Вызывала ли у Отто какие-либо сомнения его работа в Кракове? Если и вызывала, то это никак не отражено в его многочисленных письмах и открытках к Шарлотте.

В одном письме, отправленном вскоре после образования краковского гетто, он подтверждает свою преданность принципам. Это был ответ на письмо Йозефа, который привлек внимание сына к затруднительному положению своего знакомца. Дочь некоего Отто Шреммера вышла замуж за еврея, и на их ребенка распространялись законы о евреях. Не может ли Отто вмешаться и помочь этому отпрыску, проживающему на подведомственной ему территории?[277]277
  П., правительство Кракова Отто Шреммеру, 21.04.1941.


[Закрыть]

Отто ответил без промедления, ласково, но твердо: «Дорогой папа! Дело герра Шреммера сложное и неприятное». Он передал его главе своего министерства внутренних дел герру Энглеру, и тот рассмотрел ситуацию и письменно доложил, что внучка герра Шреммера «обоснованно сочтена еврейкой» и не имеет права на обычное удостоверение личности. Закон есть закон, написал Отто отцу и высказал надежду, что это разъяснение принесет пользу. Подобные вопросы национальной и расовой принадлежности имеют «неприятную» сторону, но он хочет быть понятым правильно: для отдельных лиц законы могут иметь «плачевные последствия», однако они «необходимы для общественного блага».

Письмо завершается заверением в сыновьей любви и надеждой, что отцу доставляют радость невестка и внуки, особенно его «любимец Хорсти»[278]278
  П., ОВ к ЙВ, 22.04.1941.


[Закрыть]. В июне 1941 года Шарлотта навестила Зейсс-Инкварта в Гааге, а Гитлер начал операцию «Барбаросса» – внезапное нападение на занятую Советами Польшу[279]279
  David Stahel. Operation Barbarossa and Germany’s Defeat in the East. CUP, 2009.


[Закрыть]. Вермахт быстро продвигался на восток, в считанные дни заняв дистрикт Галиция и Лемберг, тут же включенные в состав Генерал-губернаторства. Губернатором новой территории назначили Карла Ляша[280]280
  Карл Ляш, род. 29 дек. 1904, Кассель, Германия; ум. 1 июня 1942, Бреслау или Аушвиц. Губернатор дистрикта Радом, 1939–1941, губернатор дистрикта Галиция, 1941–1942.


[Закрыть], подчинявшегося, как и Отто, непосредственно Гансу Франку.

Шарлотта и Отто переживали очередной сложный момент: она узнала о его новом романе: «Отто рассказал мне о некой Вальдтраут, которая в него влюбилась»[281]281
  Дн., ШВ, 1941, 30.05.1941.


[Закрыть]. Большую часть лета они провели врозь: он в Кракове, она в фермерском доме в Тумерсбахе, посещая с Франками Зальцбургский фестиваль, вершиной которого стала постановка оперы «Вольный стрелок». Отто посетил ее ненадолго, и она, несмотря на свой гнев, жаловалась, что без него она «в унынии»: «Мне грустно, что мы все время врозь, хотя мы так сильно друг друга любим»[282]282
  Дн., ШВ, 1941, 7.06.1941.


[Закрыть].

В начале сентября она побывала в Вене. «Все хорошо», – дважды записывает она в дневнике, кривя душой[283]283
  П., ШВ к ОВ, 1941, без даты.


[Закрыть]. Она печатает на машинке два гневных и горьких письма к Отто – неясно, были ли они отправлены. В первом она упрекает мужа за то, что он не повез ее в Будапешт, куда ездили Ганс Франк с женой. «Ты достиг определенного успеха, – писала она, – и, кажется, тебе больше не нужна я, дурочка, обуза». «Не хочу больше быть твоей “служанкой и няней”»; и детей у них больше не будет. Она заявляла, что теперь он свободен и может путаться со всеми женщинами, которым хочется «прибрать к рукам губернатора».

Но, как часто бывало, настроение Шарлотты поменялось в считанные дни. «Некоторое время мне нездоровилось, я не чувствовала себя молодой», – написала она во втором письме и пожелала ему успеха в работе. Она не станет к нему приближаться, если он считает, что она и дети ему мешают. Ему следует поразмыслить об их будущем. «Хорошенько подумай», – написала она, закончила словами «Хайль, Гитлер!» и подписалась: Лотте Вехтер[284]284
  П., ШВ к ОВ, 1941, 15.10.1941.


[Закрыть].

Долго держаться на расстоянии у нее не получилось. Через несколько недель семья снова соединилась в Кракове, вернулась некоторая гармония, прекрасный новый дом был почти готов. «Отто вбил последний гвоздь!» – радовалась Шарлотта на церемонии установления кровли на замке Вартенберг, вставшем над Вислой[285]285
  Дн., ШВ, 1941, 15.11.1941.


[Закрыть]. В тот день, 15 ноября, Краковский филармонический оркестр и пианистка Элли Ней исполнили Вторую симфонию Брамса и Седьмую симфонию Бетховена[286]286
  Элли Ней, род. 27 сент. 1882, Дюссельдорф, Германия; ум. 31 марта 1968, Тутцинг, Германия. Пианистка.


[Закрыть].

Отто трудился с раннего утра до позднего вечера, часто его рабочие встречи затягивались за полночь. «Мне не хватает отдельной спальни»[287]287
  Дн., ШВ, 1941, 22.11.1941.


[Закрыть], – жаловалась Шарлотта, поскольку муж вставал ни свет ни заря, чтобы подписывать приказы о жилье, продуктах, транспорте, о создании нового гетто вкупе с указом о драконовских карах для евреев, осмеливавшихся оттуда высунуться. Не обходилось без конфликтов; например, жестоко бились Франк и обергруппенфюрер СС Крюгер из-за разделения обязанностей между гражданской администрацией и СС[288]288
  BArch, NS 19/806. Wächter Differenzen mit dem höheren SS– und Polizeiführer Ost, Krüger.


[Закрыть].

Отто принимал участие в заседаниях кабинета в Вавельском замке. Одно важное заседание состоялось 20 октября: согласно протоколу, Отто заявил, что «в конце концов радикального решения Judenfrage (еврейского вопроса) не избежать»[289]289
  Bogdan Musial. Deutsche Zivilverwaltungund Judenverfolgungim Generalgouvernement. Harrassowitz Verlag, 1999. P. 196.


[Закрыть]. Еще через несколько недель, 16 декабря, губернаторы всех пяти дистриктов оккупированной Польши участвовали в расширенном заседании кабинета. К ним присоединились главы СС и полиции дистриктов Люблин и Галиция Фридрих Кацман и Одило Глобочник. По распоряжению Гиммлера Глобус активно строил первый лагерь смерти на оккупированной Германией территории Польши – близ Белжеца, города с удобным железнодорожным сообщением с Лембергом[290]290
  Белжец, ключевые даты: https://encyclopedia.ushmm.org/content/en/article/belzec-key-dates.


[Закрыть].

Франк поведал на этой встрече о новой политике, предвосхитив сказанное позже, в январе 1942 года, на конференции в Берлине, на вилле близ озера Ванзее. Генерал-губернатор провозгласил «полное истребление» евреев[291]291
  Процесс главных военных преступников в Международном военном трибунале, т. 22 – 1 окт. 1946 (Нюрнберг, 1947), с. 542: https://avalon.law.yale.edu/imt/10–01-46.asp (дата обращения: 23.05.2022).


[Закрыть]. Во всех дистриктах Генерал-губернаторства надлежало принять все необходимые меры совместно с СС и с полицией. Отто и остальным начальникам советовали избавиться от всякой «жалости» в преддверии готовившейся «великого переселения». «Мы должны истреблять евреев, где бы мы их ни находили, при любой возможности», – гласит протокол встречи. Решение было единодушным, без намека на недовольство со стороны Отто или кого-либо еще.

Через четыре дня после этого заседания Отто направил Франку теплое поздравление с наступающим Рождеством и Новым Годом и по случаю готовящегося небывалого мероприятия. «Я буду крайне рад и горд работать в наступающем году как верный сотрудник вашего проекта»[292]292
  П., ОВ Гансу Франку, 20.12.1941.


[Закрыть].

Месяц спустя на Ванзейской конференции были утверждены детали «великого еврейского переселения». Были розданы задания и определена ответственность, руководить всем должен был обергруппенфюрер СС Рейнхардт Гейдрих, бывший начальник Отто по берлинскому СД. Ганса Франка представлял госсекретарь Генерал-губернаторства Йозеф Бюлер[293]293
  Йозеф Бюлер, род. 16 февр. 1904; ум. 21 авг. 1948. Статс-секретарь и заместитель губернатора Генерал-губернаторства, 1939–1945.


[Закрыть], предложивший территорию Генерал-губернаторства как место для приема евреев. Протокол конференции вел Адольф Эйхман, еще один старый товарищ Отто по СД. Новое немецкое жизненное пространство подлежало очистке от всех евреев «законными способами», путем «насильственной эмиграции», применяемой к 11 миллионам евреев всей Европы, четверть которых проживала на территории самого Генералгубернаторства[294]294
  Протоколы доступны на веб-сайте Мемориального центра Ванзейской конференции: https://www.ghwk.de/de/konferenz/protokoll-und-dokumente (дата обращения: 23.05.2022).


[Закрыть].

По возвращении в Краков Бюлер сказал губернатору Франку, что Европа будет прочесана «с запада на восток»[295]295
  Сэндс. Восточно-западная улица. C. 220.


[Закрыть]. Выселяемых евреев станут свозить в транзитные гетто, оттуда дальше, на восток, и «окончательное решение» начнется на его территории, в Генерал-губернаторстве. Транспорт не вызывал нареканий, административные службы дистриктов были готовы сыграть свою роль.

Ванзейская конференция завершилась вечером 20 января приемом с коктейлями. На следующий день Отто поехал в Берлин, а оттуда в Краков, где 22 января Франк сказал ему, что Карла Ляша смещают с поста губернатора дистрикта Галиция, предположительно за коррупцию. На его место назначался Отто. В тот вечер Франки и Вехтеры ужинали вместе в Вавельском замке.

Назавтра, 23 января, Отто назначили губернатором дистрикта Галиция[296]296
  ‘Dr Waechter Gouverneur von Galizien’, 24.01.1942, имеется у автора.


[Закрыть]. Он чрезвычайно этому рад, записала Шарлотта, она же грустила. «Что нас ждет?» – гадала она перед новым переездом, имевшим, впрочем, свои преимущества. Как она узнала, Отто был выбран для этого поста лично Адольфом Гитлером как человек, способный выполнять решения высочайшего уровня, принятые на Ванзейской конференции и после нее. «Мы должны направить в Лемберг нашего лучшего человека. Мне посоветовали Отто Вехтера, губернатора Кракова», – так излагает Шарлотта решение Гитлера[297]297
  Пл., ШВ с ЭФ, кассета 8, сторона 1, часть 1, 24.11.1976.


[Закрыть]. Через два дня Отто и Шарлотта смотрели в Варшаве боксерский поединок с участием бывшего чемпиона мира Макса Шмелинга.

28 января 1942 года Отто приехал из Варшавы в Лемберг, чтобы вступить в новую должность. Шарлотты с ним не было. «Мне так одиноко», – записала она и вырезала из газеты заметку о назначении мужа.