Текст книги "Крысиная тропа"

16. 1943, Лемберг

К весне 1943 года, когда Майкл Кац сбежал из Лемберга, Grosse Aktion – Большая акция – завершилась. Фридрих Кацман, чье «гармоничное сотрудничество» с Отто так восхитило Гиммлера, представил свой отчет «Решение еврейского вопроса в дистрикте Галиция»[342]342
  Der SS u. Polizeiführer im Distrikt Galizien, Lösung der Judenfrage in Galizien, 20.06.1943: http://nuremberg.law.harvard.edu/documents/4404-cover-letter-to-ss?q=katzmann#p.1 (на англ. языке) (дата обращения: 23.05.2022).


[Закрыть]. Дистрикт Галиция стал полностью Judenfrei, свободным от евреев, докладывал Кацман, после «эвакуации» 434 329 из них. Город очищен, причем с премией в виде 20 952 золотых обручальных колец, 343 100 серебряных портсигаров, 1257 золотых наручных часов, семи коллекций марок и одного чемодана с авторучками.

Отто использовал этот успех и растущие трудности немецких войск на Восточном фронте, чтобы убедить Берлин позволить ему создать Freiwilligen-Division Galizien, дивизию ваффен СС «Галиция», укомплектованную украинцами с его территории[343]343
  Olesya Khromeychuk. Undetermined Ukrainians: Post-war narratives of the Waffen SS ‘Galicia’ Division. Peter Lang, 2013. P. 3.


[Закрыть]. Это была первая дивизия ваффен-СС из не-немцев, в которой немцам и украинцам предстояло сблизиться. «Почему на поле боя должна проливаться только наша славная немецкая кровь?» – спрашивал Отто Шарлотту. Он затеял вербовку[344]344
  Эп, ХЯШ к ФС, 12.09.2018.


[Закрыть], подготовил соответствующие плакаты и решил лично шефствовать над дивизией. «Галичане жаждут записываться в войска, и они надежны».

Шарлотта отмечала «исступленное воодушевление» в Лемберге, сопровождавшее вербовку молодых украинцев, крестьянских сыновей. Они маршировали по городским улицам с бодрыми песнями, с венками из цветов на головах. «Они требовали равных прав, и Отто хотел им их предоставить, – вспоминала она. – Он умел управлять с австрийским очарованием и теплом»[345]345
  Восп., ШВ, 1932–1945. C. 66.


[Закрыть]. Отто надеялся, что этот шаг принесет ему популярность среди украинцев. Проинспектировать дивизию прибыл Гиммлер (этого Шарлотта в своем дневнике не упомянула). Примерно в то время она раздобыла новую пластинку Четвертой, «Романтической», симфонии Брукнера – вот это было достойно упоминания.

Для расширенного набора в войска существовала веская причина: война с Россией развивалась неблагоприятно, на взгляд Шарлотты – попросту катастрофически. «Один из печальнейших дней в моей жизни, – записала она 3 февраля 1943 года, когда стало известно о разгроме под Сталинградом. – Сколько крови пролито!»[346]346
  Geoffrey Roberts. Victory at Stalingrad. Routledge, 2013. Дн., ШВ, 1943, 03.02.1943.


[Закрыть] Отто безуспешно пытался связаться с Гитлером, записала она для потомков, чтобы предостеречь о растущей опасности положения на востоке. Кроме того, она чувствовала, что за ними следят, и записала в дневнике: «Шпионаж все назойливее». Осторожно, предупреждал Отто, враг подслушивает. Они вновь освоили шифрованную связь по почте и по телефону.

С востока в Лемберг поступали на излечение десятки тысяч раненых немецких солдат, и Шарлотта добровольно пошла работать в госпиталь на Восточной улице. «На каждую сотню тяжелораненых у нас было три медсестры, я стала четвертой»[347]347
  Восп., ШВ, 1932–1945.


[Закрыть]. Она готовила еду, писала письма за солдат, получивших ранения рук, не гнушалась никакой работы. В марте она влюбилась: в этот раз предметом ее воздыханий стал молодой лейтенант Хорст Штютцен[348]348
  Дн., ШВ, 7.03.1943.


[Закрыть]. «Сегодня вы слишком хороши, я так вас люблю», – ласково говорил он ей. Она записала эти слова в своем дневнике по-английски, на языке своей тайной любви, недоступном мужу.

Она призналась Штютцену, что привязалась к нему, когда узнала, что опять беременна от мужа. В мае она сделала аборт, но тут же поняла, что совершила ошибку. Очнувшись после наркоза, она сразу спросила врача: «Когда я смогу опять иметь ребенка?»[349]349
  Дн, ШВ, 1943, 5.05.1943.


[Закрыть] В июне, когда молодой лейтенант выписался, она загрустила по своему «любимому мужчине». Она пробыла в Лемберге до конца июня и вернулась в Тумерсбах. 10 июля американцы высадились на Сицилии. Через две недели Муссолини свергли, власть перешла к новому итальянскому правительству[350]350
  Christopher Duggan. A Concise History of Italy. CUP, 2nd edn, 2014.


[Закрыть]. В августе Шарлотта вернулась в Лемберг, где Отто приводил к присяге свою украинскую дивизию и боролся с Крюгером из-за направления политики в оккупированных странах. Положение менялось, но вера в фюрера, как она писала в дневнике, оставалась «безмерной»[351]351
  Дн, ШВ, 1943, 08.1943.


[Закрыть].

В сентябре, когда Италия и союзники подписали перемирие, за которым последовал раздел страны, лейтенант Штютцен навестил Шарлотту в Тумерсбахе и провел в фермерском доме несколько дней. Она встретила его на станции в Целле и была осчастливлена его сияющим взглядом и мальчишеским обликом. Они пошли в кино, на Die Stimme des Herzens («Голос сердца») с тенором Беньямино Джильи в главной роли и допоздна плавали в лодке по озеру. «Мне нравится флиртовать с этим ребенком, – записала она. – Я никогда не забываю Отто, но очень люблю это дитя»[352]352
  Дн., ШВ, 1943, 28.09.1943; 23.09.1943; 30.09.1943.


[Закрыть]. Тем не менее она сопротивлялась своим порывам. «Я должна стараться не потерять голову, держать себя в руках…» Но к концу месяца ее настроение изменилось: «Теперь, зная о его любви ко мне, я утратила к нему всякий интерес». Она добавляла, что ей очень жаль, но «единственным в моей жизни любимым мужчиной останется мой дорогой Отто».

К концу года молодой лейтенант уехал, и снова она почувствовала себя одинокой и обессиленной. Положение дома было напряженным: за детьми ухаживала няня, чего дочь Трауте не могла потом простить матери. Шарлотта чувствовала, что над их жизнью нависает «большое черное облако смерти», между ней и Отто назревало охлаждение. Она опять подозревала, что он встречается с другой женщиной.

Отто сказал ей, что Германию ждет поражение в войне, если не произойдет чуда. Рудольфа Павлу отстранили от обязанностей бургомистра Кракова за неназванный проступок и отправили воевать на Восточный фронт[353]353
  Пл., ШВ и ЭФ, кассета 2, сторона 2, 24.11.1976. См. также ‘Law Report of Trials of War Criminals’, The United Nations War Crimes Commission, Volume VII, 1948, p. 3 – Trial of Haupsturmführer Amon Leopold Goeth; available at: https://www.loc.gov/rr/frd/Military_Law/pdf/Law-Reports_Vol-7.pdf (дата обращения: 23.05.2022).


[Закрыть]. Оттуда он подробно писал о каждодневном ужасе, с которым сталкивается слабеющий вермахт, об отсутствии запчастей и боеприпасов, о солдатах, тонущих в мерзлой зимней жиже. «Наши солдаты мрут, как мухи, это катастрофа».

К концу 1943 года Шарлотта уже не могла смотреть в будущее с оптимизмом. Они оба и вся страна угодили в ловушку: «Мы не видели выхода». Отто тратил всю энергию на работу и на дивизию ваффен-СС.

17. 2014, Львов

Сюжет документального фильма, который мы снимали, неожиданно свернул в сторону, и причиной тому стала дивизия ваффен-СС «Галиция». Фильм мог бы завершиться конфликтом между Хорстом и Никласом в зале «Перселл», но этого не произошло. Они разошлись из-за отношения к своим отцам, но слишком вежливо и уважительно, чтобы придать нужное фильму напряжение. Зато в конце случилось нечто иное: Хорст взял микрофон и заявил, что в Украине его отца по-прежнему чтят. Из этого зернышка выросла мысль поехать во Львов.

«Если мы поедем в Украину, – сказал Хорст через несколько недель после той дискуссии, – то надо приурочить поездку к чествованию отцовской дивизии ваффен-СС “Галиция”». Каждый год в июле там проводилась реконструкция битвы за Броды, в которой дивизия была разбита Красной армией[354]354
  Танковый бой между силами Красной Армии и немцами в районе между украинскими городами Броды, Дубно и Луцк (1944 г.).


[Закрыть]. Неясно, почему поражение служило поводом для торжеств; впрочем, торжества ежегодно сопровождались церемонией захоронения вновь найденных останков немецких солдат. Никаких антисемитских и антирусских высказываний при этом категорически не допускается, заверил меня Хорст, чего не скажешь об антисоветских настроениях. К тому же, добавил он, при посещении тех мест я смогу отдать дань памяти моим предкам, а заодно убедиться в том, как хорошо тут относятся к Отто.

Никлас, Хорст и я отправились во Львов с режиссером Дэвидом Эвансом и съемочной группой. Поселились в отеле «Жорж», где воссоздана атмосфера межвоенных лет, как в романе Йозефа Рота «Отель “Савой”». Мы прогулялись, полюбовались муниципальным зданием, служившим когда-то штабквартирой Отто, побывали в городском архиве, разместившемся в бывшем монастыре. Хорст расписался в книге посетителей, назвавшись «сыном губернатора».

Мы собрались в зале здания, служившего при Австро-Венгерской империи парламентом Галиции; ныне здесь университет. В этом внушительном помещении Ганс Франк провозгласил 1 августа 1942 года план истребления всего еврейского населения дистрикта Галиция. Обращаясь напрямую к губернатору Вехтеру, Франк поблагодарил его за отличную работу. Никлас неожиданно воспроизвел этот эпизод: поднялся на сцену, где когда-то стоял его отец, и повторил его слова: «Вы ведь не обошлись с ними плохо?» Говоря это, он смотрел на Хорста, тот расстроился. Последовала перепалка, в которой я сорвался на Хорста. Такого не бывало ни раньше, ни потом; наверное, сыграл роль сам этот зал и обнаруженное мной обвинительное заключение, изданное в Польше и поддержанное США, в котором Вехтер обвиняется в «массовых убийствах». Прочтя этот документ, Хорст с ходу его отверг как «советскую пропаганду». Напряженный момент был заснят и попал в документальный фильм. Моя теща назвала бы эту сцену «издевательством над престарелым».

Успокоившись, мы побывали в доме 133 по улице Ивана Франко, где жили Отто и Шарлотта. Хорст почти не помнил этот дом – большой особняк со штукатурным кружевом над двойными дубовыми дверями и с прекрасным парком, хотя бассейн и корт, для которого когда-то не нашлось мелкого песочка, давно канули в лету. Хорст вспомнил место, где завтракал маленьким мальчиком, вспомнил лестницу, ведшую в спальни. «Я все помню очень смутно и только благодаря запаху» – этот дом никогда не был таким счастливым, как Тумерсбах. Из дневников Шарлотты он знал о ее работе в госпитале, о втором аборте, о событии, которое назвал «нервным срывом». В тот период он редко видел мать: «У нас были служанки, они о нас заботились, пока она помогала отцу, принимала гостей, работала в госпитале».

На следующий день мы поехали на машине в городок Жолкву в часе езды от Львова[355]355
  Сэндс. Восточно-западная улица. С. 13.


[Закрыть]. Там мы прошли мимо места, где в деревянном доме родился Герш Лаутерпахт, посетили разрушенную синагогу, сожженную летом 1941 года немцами. Там, среди безнадежного разорения, Хорст заговорил мягче обычного, тронутый, видимо, картиной подпирающих небо высоких колонн и пугающей пустотой. «Здесь мы сталкиваемся с произошедшим, – сокрушенно молвил он, – здесь нас охватывает грусть и даже стыд».

Тем не менее он был неспособен связать Отто со страшными событиями здесь, в этом городке, в этой области. «Не думаю, что мой отец приказал все здесь сжечь, я его здесь не вижу, не представляю, чтобы он расхаживал здесь в мундире и приговаривал “отлично поработали” или что-то в этом роде». Хорст не желал расставаться с надеждой, не желал вязнуть в прошлом, верил, что это место снова оживет. «Я не такой пессимист, как вы», – сказал он и умолк.

Днем мы пошли в лес в двух километрах от центра городка и по Восточно-западной улице добрались до песчаной тропы, которая привела нас к общей могиле трех с половиной тысяч жителей городка. Все они казнены в один день весной 1943 года, среди жертв были семьи моего деда и Лаутерпахта. Отто Вехтер не присутствовал в тот день в Жолкве, но Жолква находилась на подведомственной ему территории. Хорст сфотографировал маленький белый мемориал, щелчок затвора нарушил тишину.

Здесь, под открытым небом, Никлас взмолился, чтобы Хорст признал роль, сыгранную его отцом.

«Мой отец был частью системы, я это знаю, поэтому мы здесь», – вот все, что тот смог из себя выдавить, не имея подробной информации. Он потребовал точную дату, фамилии полицейских, участвовавших в казни, детали приказов. «Вокруг нас смерть, здесь лежат, должно быть, десятки тысяч австрийцев». Хорст имел в виду 1914 год, когда здесь воевал его дед Йозеф, а не 1943-й: признать ответственность руководства оказалось превыше его сил.

Ему были важны личности, имена стрелявших.

«Мой отец не одобрил бы многого здесь происходившего… эти люди… я не думаю…» Говоря, он обрывал по одному лепестки белого цветка, и те, плавно вращаясь, опускались на землю.

На следующий день мы поехали на автобусе на ежегодный праздник в честь детища Отто, дивизии ваффен-СС «Галиция». В программе значилось погребение недавно откопанных останков трех немецких солдат. Предполагалась также реконструкция боя, но ее отменили по распоряжению властей: такое действо выглядело бы провокацией в момент роста напряженности между Украиной и Россией.

Мы поднялись на холм в 70 км восточнее Львова близ города Броды, родины писателя Йозефа Рота, постояли на широком поле в окружении белых каменных крестов на могилах павших; рядом, под наблюдением стариков в форме СС, рыли три свежие могилы. «Здесь покоятся останки немцев и украинцев, павших в боях с советской Красной армией летом 1944 года», – благоговейно пробормотал один из стариков. Звонкие ритмичные удары железных лопат по земле сопровождались хором и струнным оркестром, рядом выстроились молодые женщины в легких красных платьях.

Тот теплый июльский день собрал несколько сот человек. Среди них были престарелые седые ветераны, опиравшиеся на палочки, надевшие медали и ленты, были и местные жители, семьи с маленькими детьми, активисты крайне националистической партии «Свобода»[356]356
  «Свобода» – украинская националистическая партия, основанная в 1995 г., считается антисемитской.


[Закрыть].

В период между диспутом в зале «Перселл» и церемонией на военном кладбище в Украине сменилась власть. Страна подписала Соглашение об ассоциации с Европейским Сообществом, что побудило Россию занять Крым. Спустя столетие после того, как летом 1914 года Россия заняла Львов, на восточную окраину Европы вернулась война. История описала круг.

В маленькой белой часовне поставили три гроба, накрытые сине-желтым флагом Украины. На неяркой фреске над гробами были изображены святые и военные в серой форме. Вокруг расхаживали мужчины в военной форме и в мундирах СС, старательно сохранявшие серьезность, некоторые несли полковые знамена и автоматы. Хорст стоял по стойке смирно перед часовней и салютовал каждому проносимому мимо гробу, снимая черную фуражку.

Рядом стоял мужчина в голубой рубашке, с большой свастикой на шее. Она символизирует не совсем то, что на уме у вас, сказал он с кривой усмешкой.

Человек в военной форме снял эсэсовский шлем. «Я носил его на киевском Майдане», – сказал он нам, показывая след от снайперской пули. Нет, сказал он Никласу, ему не стыдно наряжаться эсэсовцем.

За нашей беседой наблюдали дети. С лопат летела вниз сухая земля. Трое стариков, морщинистые седовласые ветераны, обменивались черно-белыми фотографиями. На одной легко было узнать Отто в знакомом эсэсовском мундире. Ветеран в униформе, увешанный медалями, вспомнил обращение губернатора Вехтера к своей дивизии ваффен-СС «Галиция». Другой ветеран, увешанный еще гуще, говорил об Отто теплые слова: «Хороший, достойный человек». Хорст, слушая его, улыбался до ушей.

Нам представился человек в отглаженной серой форме ваффен-СС со свастиками и украинским львом на рукаве: «Вольф Штурм». На его фуражке скалился череп, человек был в огромных кожаных сапогах и в темных очках. В руках он сжимал автомат, который протянул Хорсту. Тот отказался взять оружие. Зато его заинтересовала стоявшая неподалеку эсэсовская машина с откинутым верхом.

«Только не садись в нее!» – мысленно взмолился я. Но Хорст подошел к машине, медленно открыл заднюю дверцу, уселся на заднее сиденье, поправил на голове фуражку, откинулся на спинку и повернулся к проходящим мимо, подражая Отто. Дэвид Эванс, наш режиссер, не мог упустить такой момент. «Я очень надеялся, что он именно так и поступит. Эти кадры просились в фильм», – рассказывал он потом.

На обратном пути во Львов, протекавшем по большей части в молчании, мы свернули к еврейскому кладбищу XVII века неподалеку от города Броды и целый час бродили среди старинных надгробий. Потом поехали в село Подгорцы к барочному замку XVI века[357]357
  Замок в Подгорцах, примерно в 80 км от Львова, построен в 1635–1640 гг. как резиденция коронного гетмана Станислава Конецпольского.


[Закрыть]. За едой, не под камеры, воспользовавшись тем, что Никлас отлучился, Хорст привлек внимание нашей группы, постучав ложкой по стакану, и предупредил, что намерен высказаться. Все замолчали.

«Чтобы никто впредь не называл моего отца преступником в моем присутствии!»

Поездка в Украину поссорила Никласа и Хорста. В интервью на камеру Никлас назвал Хорста «новым наци» и сказал, что их дружеским отношениям наступил конец. Действительно ли он считает Хорста нацистом? Подумав, Никлас дал твердый утвердительный ответ: «Теперь я считаю его настоящим наци».

Хорст узнал об этом высказывании Никласа гораздо позже, когда увидел фильм, и это имело последствия, которые трудно было предсказать. Пока же он был всем доволен. «Этот день был для меня самым лучшим, – сказал он нам. – Столько людей хотели пожать мне руку за моего отца, сказать, что он был достойным человеком! Это все, чего я хочу, ничего больше».

18. 1944, Лемберг

Шарлотте и Отто каким-то образом удалось преодолеть отчуждение. Возможно, помогла безнадежная военная ситуация, возможно, беременность Шарлотты шестым ребенком. Она решила его оставить – вероятно, ради сближения с мужем.

Но надежда на это продержалась недолго. В феврале ближайшего коллегу, доверенного человека и тезку Отто, Бауэра, убили на улице перед его домом в Лемберге. Это сделал советский агент, переодетый немецким солдатом[358]358
  Michael James Melnyk. The History of the Galician Division of the Waffen-SS, Volume I: On the Eastern Front, April 1943 to July 1944. Fonthill Media, 2016 P. 156.


[Закрыть]. Отто был потрясен, теперь он не мог, как ни храбрился, доверять даже тем, кто носил немецкую форму. «При всех трудностях, – писал он отцу, – я по-прежнему не унываю, меня радует работа, особенно в эти напряженные времена»[359]359
  П., ОВ к ЙВ, 1.03.1944.


[Закрыть]. По мнению Шарлотты, Отто Бауэр не был убежденным нацистом, что не мешало ему быть умным, достойным человеком, надежным и верным. По случаю утраты она снабдила его имя в своем дневнике крестом. В семейный альбом легла фотография уже убитого Бауэра. Как сказала Шарлотта своей невестке Ильзе, пуля предназначалась для ее мужа.

В эту трудную пору, когда к Лембергу приближался фронт, а вместе с ним ожидание «апокалипсиса», распространился «юмор висельников». Шарлотта не желала отказываться от светской жизни и предавалась верховой езде и лисьей охоте в компании фрау Тир, чей муж Теобальд в это время сворачивал Яновский концлагерь[360]360
  Яновский концентрационный лагерь, Львов, сент. 1942 – нояб. 1943. Через лагерь прошло примерно 100 тыс. чел., из них примерно 40 тыс. были убиты.


[Закрыть], где держали Майкла Каца, и пытался замести следы массовых убийств в Лемберге и окрестностях. Но можно ли было замести все следы? Отто забыл о светской жизни и с головой ушел в работу. По мнению Шарлотты, он впал в уныние. «Положение очень плохое», – повторял он. «Не мешай мне развлекаться, – просила Шарлотта, – кто знает, долго ли еще это продлится»[361]361
  Восп., ШВ, 1932–1945. С. 70–71.


[Закрыть]. Ей хотелось урвать побольше удовольствий, пока еще была возможность.

Признаки перемен были повсюду: немецкая армия отступала по всей Европе, сопротивление ей – вместе с ответными карательными мерами, как когда-то в Бохне, – усиливалось. Весной газеты сообщали о событиях в Риме в конце марта, когда полк полиции СС Bozen, маршировавший по Виа Разелла и распевавший «Хорста Весселя», был атакован партизанами. Тридцать три тирольских солдата погибли, и, как пятью годами раньше в Бохне, Гитлер приказал казнить по десять итальянцев за каждого убитого немца. В облаву попали 335 итальянцев, их отвезли в Ардеатинские пещеры на окраине Рима и расстреляли[362]362
  Alessandro Portelli. The Order Has Been Carried Out. Palgrave Macmillan, 2003; Robert Katz. Death in Rome. Jonathan Cape, 1967 (послужило материалом для фильма «Убийство в Риме»).


[Закрыть]. Репрессии в Риме не могли не напомнить Отто о Бохне.

Шарлотта, готовившаяся покинуть Лемберг, к которому приближалась Красная армия, устроила прощальный чай. Владислав, обожаемый слуга-украинец, предложил ей увезти все лучшее, что было на вилле, пусть и не принадлежавшее ей, чтобы оно не попало в руки советских солдат. Спустя годы она сказала Отто-младшему, что отвергла это предложение. «Я была строга и по части не принадлежавших нам вещей решила: “Все не мое останется в доме”»[363]363
  Восп., ШВ, 1932–1945. С. 72.


[Закрыть]. Ее упорство разочаровало Владислава, она запомнила его грустный вид. Он остался в ее памяти человеком, беззаветно преданным «первой леди Лемберга».

Весной 1944 года Шарлота и дети покинули Лемберг и вернулись в Тумерсбах. Отто остался в Галиции – но ненадолго. «Пал Тернополь», – записала Шарлотта в понедельник 17 апреля. Когда Красная армия была уже менее чем в 125 км от Лемберга, Гиммлер представил на подпись Гитлеру новый приказ – о присвоении бригаденфюреру СС Отто Вехтеру (СС № 235 368) звания группенфюрера СС[364]364
  Дн., ШВ, 1944, 17.04.1944.


[Закрыть]. Теперь Отто стоял всего на одну ступеньку ниже самого рейхсфюрера. «Я оправдаю ваше огромное доверие неустанным трудом», – заверил Отто Гиммлера. Отступление требовало беспримерной верности. «Я выполню любое задание и гордо встречу любые испытания, помня об обязанностях, налагаемых членством в рядах ваших СС, беззаветно преданных фюреру»[365]365
  BArch, R 9361-III/561695; Waechter, Otto – Personenbezogene Unterlagen der SS und SA. Dr. Otto G Wächter an den Reichsführer-SS und Chef der Deutschen Polizei, 03.06.1944.


[Закрыть]. Шарлотта получила от Отто фотографию Гиммлера, инспектирующего дивизию ваффен-СС «Галиция».

5 июня 88-й пехотный полк армии США вступил в Рим[366]366
  Edward Kennedy, ‘Nazis Wreck Areain Frontof Rome’, New-York Times, 04.06.1944: https://timesmachine.nytimes.com/timesmachine/1944/06/04/85157507.pdf (дата обращения: 23.05.2022); Milton Bracker, ‘Road to Rome Hard Fought Yet Crowded with Civilians’, New York Times, 05.06.1944: https://timesmachine.nytimes.com/timesmachine/1944/06/05/86725571.pdf (дата обращения: 23.05.2022); Herbert L. Matthews, ‘“Conquerors” Goal Reached by Allies’, New York Times, 05.06.1944: https://timesmachine.nytimes.com/timesmachine/1944/06/05/86725572.pdf (дата обращения: 23.05.2022).


[Закрыть]. Советские войска были уже в пятидесяти километрах от Лемберга.

В июле Отто получил от Гиммлера подарок – книгу с надписью «Лучшие пожелания ко дню рождения». Шарлотта выражала надежду, что англичан удастся убедить примкнуть к борьбе немцев против Советов. «Надеюсь, англичане утомятся и присоединятся к нам», – сказала она Отто. Препятствуют этому, жаловалась она, евреи: «Вечно во все влезают и все отравляют»[367]367
  П., ШВ к ОВ, 4.07.1944.


[Закрыть].

20 июля Шарлотта с облегчением откликнулась на неудачу покушения на Гитлера: «Слава Богу, обошлось»[368]368
  Hans Royce. 20. Juli 1944. Berto Verlag, 1961. P. 180–1; Дн., ШВ, 1944, 20.07.1944; 21.07.1944.


[Закрыть]. Она слушала фюрера по радио: «Погода хорошая, фюрер выступил в час ночи».

На следующий день дом в Лемберге пострадал при авианалете. Шарлотта написала мужу, что, судя по сообщениям, русские уже окружили город.

В воскресенье 23 июля Шарлотта дозвонилась мужу в Лемберг.

Во вторник 25 июля Отто нашел время, чтобы написать Шарлотте ободряющее письмо на шести страницах.

В среду 26 июля Ганс Франк сообщил коллегам о донесении губернатора Вехтера, что дистрикт Галиция «практически утрачен»[369]369
  Das Diensttagebuch des deutschen Generalgouverneurs in Polen. Deutsche Verlags-Anstalt, 1984. 26 July 1944. P. 890.


[Закрыть].

Через несколько часов, утром в четверг 27 июля, когда Красная армия уже прорвалась на окраины Лемберга, Отто покинул город и уехал на запад, в Тарнув, оттуда перелетел на маленьком самолете в Старый Самбор в штаб дивизии ваффен-СС «Галиция». Далее он прибыл в Краков. «Король без королевства, – сказал он о себе Шарлотте. – Мой галицийский проект приказал долго жить»[370]370
  П., ОВ к ШВ, 27.07.1944.


[Закрыть].

Она написала в дневнике три слова: Aufgeben v Lemberg – «оставляем Лемберг». Красная армия вошла в город и продолжила наступление в направлении Варшавы, Кельце, Риги.

Отто – герой, сказала она детям, он покинул Лемберг последним, полный решимости спасти свое ненаглядное детище – дивизию ваффен-СС «Галиция». «Его величайшим желанием было, чтобы дивизия никогда не попала в руки русских»[371]371
  Восп., ШВ, 1932–1945. С.74.


[Закрыть].

30 июля Отто прибыл в Берлин.