Текст книги "На задворках вечности. Часть I. Рождение богов"

С другой стороны этого, занимающего не меньше тысячи квадратных метров подземного «мусорника» списанных принадлежностей, имелся другой вход, и нападавшие, которые, по всей видимости, неплохо разобрались в планах этажа, уже должны были к нему подходить. Вскоре они окажутся на территории склада, и меньше чем за пару минут доберутся до сектора Энлиля.

Ему следовало торопиться, но любая поспешность в таких местах неминуемо приводила к суматохе. Дважды он умудрялся увернуться от возникавших как из-под земли препятствий, но в третий, замешкав, с разгону налетел в аккуратно сложенную пирамиду коробок. Те, к его везению, оказались пустыми и не причинили вреда ни ему, ни Кали. Усадив девушку у стены, Энлиль снова вернулся к поиску выхода. Обследовав один из углов, предводитель наёмников кое-что припомнил, вернувшись к полуразрушенной пирамиде. Взглянув на коробки, он принялся доламывать конструкцию. Вскоре показалась верхушка металлической двери. Энлиль благодарно улыбнулся сам себе и удвоил усилия. Освободив проход, он с силой навалился на заржавевшую за два столетия дверь. Та нехотя поддалась под его напором.

Кали, ещё бледная, но уже порядком пришедшая в себя, отказалась от его помощи и самостоятельно последовала в ведущий вниз лестничный проход. Энлиль прикрыл на засов дверь, зная, что это не задержит нападавших даже на полминуты. Но в такой ситуации, когда оба они были безоружны, любое выигранное время было им на руку.

Вместе они спешно спустились к двери, за которой находился ангар. С ней Энлилю пришлось провозиться чуть дольше, чем с первой. Уже закрывая проход, предводитель наёмников услышал глухие выстрелы наверху.

В ангаре, на удивление, было тихо и спокойно. Двое техников копались в старых батареях, разложенных вдоль стены, Энки о чём-то тихо переговаривался с инженером, боевая часть отряда и пилоты были распущены самим Энлилем ещё час назад, о чем тот теперь неосознанно пожалел, а эксперты во главе с Иннат, закончив с протокольной частью, покинули убежище получасом ранее.

Энки заметил друга, стоило тому только с грохотом захлопнуть дверь. Наёмник бежал к кораблю в компании высокой, перемазанной, как и он, пылью, девушки.

– Готовимся ко взлёту! – крикнул он техникам.

Те, без лишней суеты, организованно и быстро собрали разложенные детали, проследовав на корабль.

– Активируй установки! – уже практически добежав, приказал он Энки.

Последние слова командира заглушились в раздавшемся взрыве, выносящем ненадежную дверь запасного выхода в ангар. Но Энки и без того уже мчался по трапу в носовой отдел корабля.

Энлиль притормозил, чтобы пропустить перед собой ученицу Хранителя, но та сама подтолкнула наёмника в спину, оставаясь позади. Оба они поднялись на нижние ступеньки трапа, когда мощные залпы градом полетели в их направлении. Ещё бы доля секунды и выстрелы нашли б свою цель, не успей Энки в это время активировать перехват. Всего в нескольких метрах от девушки и наёмника отправленные в них заряды, пойманные автоматическими системами защиты корабля, взорвались в воздухе,

Попутно Энки открыл ответный огонь из мелкокалиберного, управляемого вручную орудия. Нападавшие быстро рассеялись в укрытиях, прячась за фурнитурой, ящиками и давно пустующими цистернами.

Пригибаясь, Энлиль поманил за собой Кали, вновь продвигаясь по трапу. Мельком он глянул на разворачивающуюся рядом с ним перестрелку. Нападавших оказалось втрое больше, чем он успел насчитать на этаже. Все они, как мыши, теснились по углам, стараясь нанести вред явно доминирующему в этой схватке фрегату. Но кое-что не вписывалось в воцарившуюся обстановку перестрелки.

Энлиль не сразу понял, что привлекло его внимание, и вновь посмотрел в сторону нападавших. На этот раз он уже не смог отвести взгляд от удивительной картины. Не спеша, как на прогулке, к кораблю приближался один из нападавших. В его руках не было никакого оружия, и сам он, облачённый в одежду, напоминающую амуницию телохранителей сокровищницы, не походил на наёмника. Но именно этот странный незнакомец казался самым опасным среди всей шайки головорезов.

Его лицо, застывшее, как маска, не выражало никаких эмоций. Его тело, не прикрытое защитным полем, оставалось целым, хоть Энлиль был готов поклясться, что видел, как в незнакомца летели залпы, отчего-то не достигающие цели. Но, едва встретившись с ним взглядом, предводитель наёмников забыл обо всём на свете. Дикая, неописуемая боль внезапно прокралась сквозь каждый диск его позвоночника, каждый нерв, достигнув головы. Энлиль попытался закричать, но не смог даже вздохнуть. Его тело всё сильнее сжималось под давлением мощных тисков, излучаемых глазами незнакомца. Он просто застыл под этим смертоносным взглядом, в немом порыве, с расширенными от боли зрачками, не в состоянии позвать на помощь или даже подать знак.

Но уже через мгновение ужасная боль отступила так же внезапно, как и пришла. Быстро встряхнувшись, Энлиль увидел, что незнакомец более не смотрит в его сторону. Всё его внимание теперь было приковано к Кали.

Перестрелка продолжалась, а он всё шёл и шёл, приближаясь к трапу. Под ноги ему попалась металлическая деталь фурнитуры двигателя. Подняв округлый, увесистый предмет, незнакомец метким неожиданным движением запустил его в сторону корабля. Всё, что успел Энлиль, это проследить траекторию полета шарика, следующего по направлению к затылку ни о чём не подозревающей первой ученицы Хранителя.

Командир интуитивно дёрнулся по направлению к девушке, понимая, что уже не успеет перехватить шар, но тут же вновь остановился. Знакомых звуков дробления черепной кости так и не последовало. Ничего не изменилось и в позе застывшей девушки. Кали, как ни в чём не бывало, продолжила подниматься по трапу, даже не обернувшись, но теперь в её правой руке находился брошенный незнакомцем шар. Энлиль же, забегая вовнутрь корабля, с трудом пытался понять, когда именно девушка выставила ладонь к затылку и успела его поймать.

Он помог Кали войти, собираясь заблокировать дверь, но девушка немного высунулась наружу. Выпрямившись во весь рост, она впервые посмотрела на стоящего под залпами незнакомца. Энлиль, оставаясь позади, заметил изменения в этом необычном наёмнике. Тому становилось трудно отражать выстрелы. Его лицо, доселе безмятежное, исказилось напряжением.

– Взлетай! – крикнул Энлиль, уже силой заводя ученицу вовнутрь. Девушка не сопротивлялась, последовав за командиром, но напоследок ещё раз взглянула на незнакомца. Выведя вперёд руку с пойманным ею предметом, она сдавила шар, и сталь, выдерживающая практически любое воздействие, рассыпалась в её ладони, разлетаясь мелкой чёрной пыльцой. Уловив удивление с примесью страха на лице нападавшего, девушка с довольным видом отступила назад. Через мгновение она бессильно сползла по стене. Энлиль быстро помог ей встать.

– Он одет как защитник сокровищницы! Кто он такой?!

От недавнего представления Кали судорожно дышала. Слова давались ей с трудом.

– Телохранитель, – сдавленно произнесла она.

– Что? – не поверил Энлиль. – Предатель?! Тот, что был с твоим наставником и Видаром?!

– Да, – коротко ответила она.

Энлиль донёс Кали к ближайшему креслу, пристёгивая. Двигатели корабля практически бесшумно оторвали маневренный фрегат от земли.

– Объясни мне лишь одно, – пошатываясь от манёвра «Ласточки», спросил командир. – Если тот парень и есть второй телохранитель, то что он делает в моём ангаре в толпе наёмников?

Кали не открывала глаз.

– Завершает начатое – вашу смерть, – тихо прошептала она.

– То есть он… – начал было Энлиль, но девушка его оборвала.

– Это неважно! – попыталась облагоразумить его Кали.

– Он убил Видара?! – всё равно закончил командир.

Девушка нехотя едва заметно кивнула.

– Энки! – резко крикнул Энлиль. – Садись!

Наёмник дёрнулся к трапу. В последний момент Кали вцепилась в его рукав.

– Пусти! – ругался тот. – Пусти! Я пристрелю эту тварь!

– Нет! – упиралась девушка. – Он всех вас убьёт!

– Мне плевать! Пусти!

Энлиль тщетно пытался вырваться из необычно сильных рук ученицы. Затрещала ткань. Медленно, шов за швом от куртки оторвался рукав, освобождая повалившегося на пол наёмника. Быстро вставая, он ринулся к выходу, но невидимые узлы внезапно обвили его суставы, удерживая на месте. С трудом обернувшись, он заметил напряжённое лицо девушки.

– Ах ты ж!.. – попытался дотянуться до неё он, но Кали не дала ему сделать и шага. Сила её мысли надёжно сковала тело наёмника.

Тем временем корабль уже заходил на старт, маневрируя к выходу в наклонный, ведущий на поверхность замаскированный туннель. Не став дожидаться прощальных выстрелов в спину, фрегат набрал скорость, оставляя позади явно поредевшие группы наёмников.

Ощутив разгон «Ласточки», Энлиль злобно скривился, не прекращая попыток дотянуться к всё ещё удерживающей его девушке.

– Он сильнее любого Хранителя, с лёгкостью меняет внешность, влезает в разум, убивает мыслью, – быстро говорила ему она. – Там, на трапе корабля, ты ведь почувствовал его присутствие внутри?! Почувствовал, как закипает кровь?!

Энлиль невольно притих, вспомнив ужасную боль.

– Если бы я не остановила его, ты уже был бы мёртв! А ведь он не единственный. Есть и сильнее, куда сильнее этого парня, – поспешно продолжала Кали. – Сейчас не время и не место сталкиваться с подобным противником!

Её сковывающее влияние ослабло, и командир вновь растянулся на полу. От напряжения у Энлиля загудело всё тело. Открывшаяся рана уже не просто кровоточила, а пульсировала, выталкивая тёмную жидкость наружу, но в голове вертелась лишь злость к ученице и короткая мысль: «Убийца!»

– Будет погоня, – повиснув на локте кресла, прошептала Кали. – Вернёшься – погубишь всех!

Энлиль проигнорировал сказанное. Всё больше ссорясь с самим собой, он никак не мог связать вместе разбежавшиеся мысли. Его жажда мести начинала обретать силуэт. У убийцы Видара появилось лицо. Отпустить подонка, как того хочет Кали?

Перебежчик!

Сволочь!

От его руки умер их лучший друг. Видар доверял ему, они были напарниками, может даже приятелями, он не ждал предательства!

Сволочь!

Энлиль со злостью сжал кулаки.

Ничего не ответив девушке, едва сдерживаясь, он предупредительно указал на неё пальцем, покидая палубу. Кали же без слов почувствовала его помыслы. Чувствовала и молчала.

Оставшись одна, девушка прислушалась. Команды поворачивать обратно не последовало.

Фрегат набирал скорость.

…

Расслабившись, Эн-уру-гал прекратил использовать силу в качестве барьера, все ещё удивлённо и немного напугано всматриваясь в то место, где недавно стоял корабль. К нему нерешительно подошел Марсиус, ожидая дальнейших распоряжений.

– Её ты испугался в сенате? – не поворачиваясь, спросил Марсиуса Эн-уру-гал, вспоминая о сбежавшей с наёмниками девушке.

Марсиус быстро ответил, подтверждая предположения бывшего телохранителя.

– Что ж, – заметил он наёмнику, – и не зря. Она не так слаба, как мне говорили.

– Маячок поставили, – донеслось из толпы. – Не уйдут!

– Спорим на куш, наши беспилотники их первые накроют.

– Не накроют. Тупые они.

– Сам ты тупой!

– Чего?..

Обернувшись к разругавшимся наёмникам, Эн-уру-гал жестом остановил все голоса.

– Уничтожить, – тихо приказал он.

Позабыв о распрях, боясь провиниться перед странным нанимателем, все быстро ринулись из здания к своим кораблям, в погоню.

– Не ты, – придержал Марсиуса бывший телохранитель. – Собери лучших воров, которых знаешь. Возвращайся к Хозяину, – напоследок приказал Эн-уру-гал. – У него поручение, как раз достойное ваших талантов.

– И что нам предстоит сделать теперь? – уточнил Марсиус.

Бывший телохранитель обернулся, посмотрев на наёмника чужими глазами, словно стоящий перед ним парень в этот миг был уже кем-то или чем-то другим. Каждый раз, когда он видел такие изменения в этом любимчике своего Хозяина, ему стоило больших усилий не отводить взгляд, хоть его всего и дёргало от страха.

– Ничего, – вновь надевая маску, ответил ему Эн-уру-гал. – Всего лишь собрать трофеи.

Глава 9

Красная Звезда напрасно тянулась к своему солнцу, пытаясь вернуть себе былую власть над ним. Нет, солнце все ещё пребывало её вместилищем, и связь между ними оставалась прочна, как и с первого дня её перерождения. Но энергия этого вместилища впредь была закрыта для Звезды. Некогда мощный поток силы, скрытый в каждой побеждённой и заточённой ею частичке, свободно отдавал ей власть над собой по первому же зову. Теперь же, стоило ей вернуться в свою реальность, как этот поток обмельчал, стекая в её сознании прерывистым слабым ручейком, делая слабой и уязвимой и свою хозяйку.

Звезда не хотела верить, не хотела даже думать, что с ней сделают нечто схожее: лишат власти над своей Солнечной системой и практически отберут силу. Силу, которая так была нужна ей именно сейчас, когда всё, ради чего она жила последние миллионы лет, с каждой минутой становилось ближе к уничтожению.

Не Тёмный Кочевник лишал её власти и законной энергии. Нет. Его могущественное, невероятно огромное вместилище кочующей сквозь миры сверхмассивной чёрной дыры находилось ещё далеко от Вселенной Илтим. И всё, что сейчас мог Кочевник, это влезать в сознания простых форм жизни, в том числе и илимов, если они ему позволяли. Будь у Звезды былая мощь, пусть и не сразу, но она бы искоренила эту связь, однако, вернувшись, Илтим оказалась бессильной. Ещё ужаснее было осознание того, что лишить её власти над солнцем мог лишь один обитатель вышестоящих миров – Владыка её галактики – Антарес.

Илтим понимала, чего он добивается. Не сумев задержать её дольше в своей реальности, он сделал Звезду слабой, слепой, беспомощной. Своим поступком Антарес открывал двери в её Солнечную систему, приглашая призванные Тёмным Кочевником с невольных миров орды завоевателей, цель которых – порабощение и смерть.

За потерянный галактический час – десять тысяч лет, в Сеннааре произошло многое. Не только перевоплощение Империи в Республику. Вернувшись, Илтим с ужасом ощутила присутствие чужеродной силы, витающей в расе. Антарес не врал. Он не просто ослабил её, но пропустил тень сущности Кочевника в её систему. И пусть это была лишь тень истинного могущества, на фоне бессилия Илтим, Великий Архонт с лёгкостью и практически без препятствий шаг за шагом чужими руками осуществлял задуманное.

Ещё в то время, когда Звезда находилась в реальности Антареса, он выдернул из расы нескольких марионеток, поделился с ними горстью своих способностей, сделал послушными пешками. Илтим чувствовала этих предателей, чувствовала след их деяний, убийства, гнусные поступки, но не могла дотянуться к ним, уничтожить. Кочевник же забавлялся происходящим, её страданиями. Властность тешила древнего обитателя вышестоящих миров. Он разрешал ей видеть всё, но не позволял вмешаться, всё чаще демонстрируя своё превосходство, беспрепятственно вторгаясь в податливый разум илимов, показывая ей то, что случилось в её отсутствие и, что случится в ближайшие дни, когда терпение его иссякнет и он спустит с цепи уже готовое к вторжению войско.

И всё, что ещё оттягивало наступление – это тщеславие самого Кочевника, его жадность и гордыня. Его коробил отказ Илтим. Она не ответила ему согласием, не приняла его благосклонность, его дружбу, но, главное, – она не отдала ему своё бесценное богатство – знания.

Оказавшись без энергии своего вместилища, на мгновение Илтим даже порывалась отдать артефакт. Рациональная же сторона её разума останавливала Звезду. Она не сомневалась, Тёмный Кочевник и без того уже зашёл слишком далеко, чтобы остановиться. С горечью Илтим видела достигнутые им результаты. И пусть знания пока ускользали от его марионеток, в одном они преуспели – раса была обескровлена. Им удалось убить практически всех, кто обладал зачатками сущности и способностью к перерождению, делая из илимов обычный вид примитивных существ, коим, если она сдастся, будет уготовано лишь рабство.

Нерешительность Звезды быстро сменилось твёрдостью. Нет, она не проиграет, даже не начав игры. И раз Кочевник решил пожаловать к ней лично, что же, она встретит его достойно. В одном теперь Илтим не сомневалась – знаний ему просто так не увидеть.

Эти знания значили для неё куда больше, чем она думала прежде. В них была её жизнь и погибель, ответы, и ещё больше вопросов. В них был смысл. И Илтим нередко задумывалась, что происходило бы с ней сейчас, не попади они в её руки.

Она завладела ими случайно. Всё произошло девять жизней назад, и, обретя этот бесценный артефакт, даже через миллиарды лет Илтим до конца не понимала, что за находку подобрала. Это был обычный, неправильной формы осколок, невзрачный на вид. Внутри же его граней, как выяснилось гораздо позже, словно в простом кристалле-носителе, скрывалась закодированная информация. Расшифровав поверхностные грани, Илтим поняла истинную ценность этого носителя, как и стала догадываться, что принадлежать он мог только Создателям. Иных рас, обладающих сакральными познаниями такого уровня, в их мироздании попросту не существовало.

Именно из-за их уникальности и принадлежности к мирам единственного измерения – измерения Создателей, куда для Кочевника не существовало дороги, этот Архонт и стремился заполучить артефакт, что дало бы ему превосходство и власть, о которой не мог мечтать даже он.

Ещё с одним открытием, касающимся осколка, Илтим столкнулась лишь через несколько перерождений и опять – случайно. Она носила его на шее и не думала о нём, пока не услышала от друзей странный вопрос – зачем носить пустую оправу? Именно тогда Илтим поняла, что осколок не просто невзрачен, он невидим.

После этого случая Красная Звезда начала интересоваться природой осколка. Она показывала его всем, кого встречала в разных мирах и реальностях (о чём позже жалела), но его по-прежнему не видели. Не удалось ей найти ответы и в последней жизни. Далее её ждало новое перерождение. Умерев, она возродилась в молодой Вселенной, и следующий за ней из жизни в жизнь осколок возродился вместе со Звездой. Она не расставалась с ним, постепенно научившись видеть в нём скрытое. Продвинуться далеко в расшифровке глубинных граней осколка ей не удалось. Камень упорно извивался, пряча самые ценные знания внутри. Илтим изучала, вглядывалась в него, но и поверхностные тайны удивляли и пугали её. Они настолько разнились от всего того, что ей было известно, что в какой-то степени даже отталкивали, вызывая восхищение и омерзение одновременно. Но это была лишь поверхность. Пробиться вглубь Звезда не смогла, и её затосковавший разум уснул, пока его не разбудили перемены на четвёртой планете.

Когда же Илтим обратила внимание на ничтожных существ с молодой планеты, ей показалось правильным применить добытые знания. Не задумываясь о последствиях, она воспользовалась тем, что уже извлекла из осколка. Так была создана раса илимов. Невиданные знания позволили вдохнуть в них чистоту уникальной сущности – высшего разума и практически бессмертной души.

…Раса развивалась. Камень оставался у Звезды. Принимая привычный для них облик, Илтим бродила между своими созданиями, наблюдала за ними, удивлялась их схожести с высшими обитателями миров. Долгие века никто из них не догадывался об её настоящей наружности, принимая за простую смертную.

Всё изменилось чуть больше полумиллиона лет назад.

Звезда любовалась закатом на планете. Необычное зрелище – наблюдать за своим вместилищем, видеть его красоту. Поглощённая мыслями, Илтим не сразу заметила тихо подошедшего парня. Обернувшись, Звезда проникла в его разум. Его простой, примитивный интеллект не мог объяснить происходящего, но парень видел. Видел не только скрытый от смертных яркий ореол, не только дивное свечение её полуисчезающего и появляющегося вновь хрупкого иллюзорного тела, но и мерцание тёмного осколка в простой оправе. Артефакт открылся ему. Через мгновение камень исчез из оправы Звезды. Молча она перенесла его в руки илима, вверяя реликвию новому владельцу. С тех пор осколок оставался среди простых смертных.

Тот парень стал первым Хранителем. Вскоре он основал братство. Братство основало сокровищницы. Сокровищницы ускорили эволюцию расы. Раса, как и неосторожность в прошлых жизнях Илтим, слухами и пересудами привлекла внимание Тёмного Кочевника. И только страх случайно уничтожить данный артефакт не давал последнему действовать свободно. Но, стоит призванным псам Кочевника лишь учуять осколок, как никакая армия и флот уже не остановят давно спланированного финала.

…Красная Звезда действительно была слаба. Ещё сильнее кричала её уязвлённая душа, преданная и оставленная всеми. Ненависть к Антаресу захлёстывала сознание, и будь в ней власть, её солнце бурлило бы сейчас яркими вспышками, отражающими мысли хозяйки.

Но вскоре гнев, обида и разочарование сменились наплывом иного состояния, давно знакомого ей в этой молодой Вселенной: пустотой и одиночеством. Она оплакивала бессмертного друга, который умер для неё навсегда. И это чувство было куда болезненнее любого гнева и ненависти.

…

– Внимание! Всем командирам кортежа! Говорит адмирал Хорс! – громкое вещание едва перебивало звуки взрывов, но привыкшие к подобной обстановке командиры эскадрилий отсеивали каждое слово своего адмирал, догадываясь о его дальнейших действиях.

– Всю автономную энергию на щиты первого корабля! – Хорс перешёл на крик, совсем рядом разорвался снаряд, и защитная система чудом успела его перехватить. – Левому крылу разделиться, чётным кораблям занять место правого крыла!

Его слова ещё звучали в рациях командиров, а те уже отдавали приказания своим первым помощникам. Молниеносно эскадра из двадцати маневренных боевых кораблей отсеялась от своей группы и под обстрелом заняла правое крыло.

– Командиру правого крыла, – продолжал Хорс, – разделиться на звенья и немедленно вывести корабль Правителя. – Как поняли?

– Задача ясна, – последовал короткий ответ.

Облегчённо вздохнув, адмирал Хорс полностью переключился на анализ всего происходящего, заставшего его практически врасплох. Корабли противника, идентичные тем, что уже не раз рыскали на границах Республики, появились буквально ниоткуда, налетев как огненный смерч, который не смог зафиксировать ни один датчик. Но думать пока о подведших радарах было некогда. Несмотря на существенное техническое превосходство флотилии Республики, Хорс не мог не заметить численного перевеса на стороне неизвестного противника. На каждый республиканский корабль приходилось не меньше пяти вражеских, и в такой накалённой обстановке они едва успевали защищаться.

Связь с ближайшими патрулями и базами блокировалась, и кораблям кортежа не удавалось вызвать подкрепление. Но Хорс прекрасно понимал, что в данном секторе ни один скоростной боевой корабль не прибудет к ним вовремя. Нападавшие выбрали идеальное место для штурма, и рассчитывать теперь приходилось только на себя.

– Адмирал, нас окружают! – на связь вышел командир покинувшего поле битвы отряда. – Вынуждены вернуться. Они раскусили наш манёвр.

Хорс со злостью впился ладонями в поручни вокруг своего мостика. Запланированный обманный ход провалился. Адмирал надеялся отвлечь внимание на самый примечательный и большой корабль в кортеже, перетянув на тот энергию для щитов с соседних кораблей, в то время как ничем не примечательный шаттл Правителя должен был незаметно покинуть кортеж.

– Всем командирам! – отдавал приказания Хорс. – Сомкнуть звенья вокруг шаттла номер три. Каждому третьему кораблю в звене – прикрывать отход.

Молниеносно требуемый шаттл оказался в центре движущегося с большой скоростью шара из кораблей, пытающихся оторваться от преследователей. Адмирал Хорс в очередной раз вопросительно посмотрел на связного. Лейтенант отрицательно мотал головой. Нападавшие несли невероятные потери, но на место уничтоженного корабля прибывали два новых. Запас энергии щитов и боеприпасов постепенно близился к нулю, а подать сигнал бедствия всё ещё не удавалось, как не удавалось и связаться с атакующим противником. Тот, по всей видимости, не собирался озвучивать причин своей агрессии, и просто расстреливал практически беспомощный кортеж.

До ближайшей военной базы оставалось больше часа полёта в подобном темпе, и проделать этот путь под таким обстрелом им вряд ли удастся. Адмиралу следовало решаться на что-то именно сейчас, пока в его распоряжении оставались хоть какие-то запасы. И лучшее, что посетило его мысли, обещало не самый лучший исход для кортежа.

– Командирам эскадр с первой по шестую – готовьтесь к бою, – озвучил свои мысли адмирал. – Командиру седьмой эскадры сопровождать шаттл номер три к базе.

Он примет открытый бой и с отступления сразу перейдёт в атаку. Этого нападавшие, уже почувствовавшие кураж преследования, ожидать не будут. Адмирал Хорс отдал приказ, и практически все корабли кортежа, кроме седьмой эскадры и корабля Верховного Правителя Александры, синхронно вышли на резкий манёвр, растекаясь эскадрами по обе стороны противника.

Будь у Хорса достаточно сил, такой ход загнал бы преследователей в ловушку, но сейчас он мог лишь ненадолго задержать вражеские корабли. Опытные штурманы эскадр филигранно справлялись со всеми режимами управления, а практически каждый выпущенный снаряд попадал в цель. Этого было недостаточно для победы, но хватит, чтобы выиграть время для покинувших место битвы седьмой эскадры и шаттла Правителя.

Многие корабли вели сражение уже без защитных щитов, с трудом отбивая и перехватывая выпущенные в них заряды. Сражение постепенно перерастало в бойню. Хорс переводил взгляд с одного подчинённого на другого. Те слаженно, как единый механизм, выполняли свои обязанности. Осознавали ли они, что из этого водоворота им уже не выбраться? Хорс отчего-то был уверен, что, да, осознавали, и оттого ещё больше гордился каждым военным в своём отряде.

Первый помощник продолжал докладывать о потерях и истощённых запасах ресурсов. Щиты отказали и на главном корабле бывшего кортежа, на котором находился Хорс. Следующее попадание вывело из работы автопилот, и штурману пришлось взять пилотирование полностью на себя. В такой накалённой обстановке ему не долго удастся продержаться, тем более что очередное прямое попадание, вероятнее всего, станет последним.

…От сильного удара Хорс на мгновение потерял сознание, и ощутил, как липкая горячая кровь струится по затылку. Приподнявшись на локтях, словно сквозь туман он старался рассмотреть, жив ли пилот. Вокруг него взрывом разбросало тела его подчинённых, но уже было не важно, живы они или просто потеряли сознание. Хорс с трудом нашёл взглядом пилота, тот, превозмогая сильную боль, продолжал управлять кораблем. «Настоящий ас!», – мысленно похвалил его адмирал.

Вдали слышались отголоски разрушительных взрывов. Корабли кортежа погибали один за другим, но не сворачивали со своего пути.

Хорс подтянул не слушавшуюся сломанную левую руку к лицу и включил режим громкой связи в устройстве вокруг запястья. Он собирался поблагодарить отряд за службу, собирался сказать им, что он гордится их храбростью, но его взгляд застыл на панели радаров. На них надвигался залп из более сотни снарядов, перехватить которые уже было нечем.

Поражение неизбежно. Адмирал молча прикрыл глаза. Потекли ленивые секунды, немые, как и сам бескрайний космос по ту сторону иллюминаторов. Но разве он должен был слышать тишину вместо внутренних взрывов погибающего корабля? Хорс быстро пришёл в себя. Панели показывали отсутствие угрозы. Ни один снаряд не летел в сторону корабля.

– Адмирал! – Хорс расслышал крики раненого первого помощника. – К нам приближаются боевые галеоны и корабли пятого ранга Республики. Они перехватывают все снаряды.

Хорс удивлённо и не без облегчения повалился на спину. Теперь нападавшим придётся поменяться с ними местами. Боевой галеон – гордость военно-космического флота Республики, даже один выстоит против всех уцелевших вражеских кораблей, а с подкреплением и подавно.

Не вставая, адмирал попросил первого помощника связаться с командиром галеонов.

– Кому мы обязаны спасением? – после установления связи спросил он.

– Случайности, – послышался ответ на том конце.

Хорс устало улыбнулся, узнав голос старого друга и по совместительству Главнокомандующего Сеннаарским военно-космическим флотом адмирала Сварога.

Опасность была позади.

…

– Выходи в стратосферу! – пытался докричаться до Энки Энлиль.

– Нельзя. Разнесёт! Корпус пробит!

– Так латайте!

– Латаем, командир!

Фрегат изрядно тряхнуло, и лишь небольшие ремонтники-роботы уже выполняли приказ Энлиля, заделывая временным герметиком мелкие, но многочисленные пробоины во внешнем корпусе.

Сам он кое-как добрался до нижней задней артиллерийской, минуя пилотскую рубку, где, пошатывающийся под обстрелом, кораблем управлял Энки. Зная, что тот не блистал талантами пилота, Энлиль запоздало пожалел, что распустил ранее часть команды по домам. Теперь на борту оставался лишь техперсонал, да они с Энки. А нужны были военные, умеющие управляться с боевой мощью корабля. От техников же, рассаженных за орудиями и дающими отпор, толку было немного. Растерявшиеся бедняги мазали, в разы чаще паля наобум, расходуя снаряды и энергию. Заняв место у главного калибра, командир быстро настроил параметры пушки, наконец-то показав преследователям, на что был способен их небольшой фрегат. Те, почуяв перемены в обороне корабля, разлетелись врассыпную, изменив стратегию.

С того момента, как неизвестный отряд, напоминающий сборище головорезов-наёмников, ворвался в их убежище, открыв огонь на поражение и выкурив их наружу, садясь на хвост небольшими одноместными кораблями-вездеходами, у Энлиля не выдалось ни секунды, чтобы нормально подумать и оценить обстановку. Кругом требовалось его внимание, не хватало рук, заканчивался запас энергии орудий и системы перехвата, а ведь погоня длилась не больше семи минут. В таком темпе ресурсов для обороны им хватит ещё минут на пятнадцать-двадцать. Нужно на что-то решаться, выходить в космос, разогнаться, совершить скачок. Здесь, в чистом небе над материком, на высоте до трёх тысяч километров шансы уйти от погони казались ничтожными. Вездеходы противника не уступали фрегату в маневренности, а из-за не лучшего пилотирования Энки, и вовсе травили их модифицированный боевой корабль как игрушечный самолетик.

Куда в большем неведенье, нежели Энлиль, оставались Энки и команда. Он не успел сказать тем и двух слов, отчего теперь с каждого угла корабля сыпались неуёмные маты и невероятные, порой даже фантастические предположения. Всех их разом перекрыл радостный возглас толстоватого техника-наладчика.