Текст книги "Тень Энвижен"

«Но я, как будущий глава холдинга, считаю, что никто не способен заменить отца на посту председателя Совета. Думаю, ради Энвижен ты должна найти другой выход».

Присутствие Тэдди заставило меня сдержаться, я спокойно ответила:

«То, что ты думаешь, не играет ровным счетом никакой роли – пока я жива, Энвижен тебе не принадлежит. И еще неизвестно, что будет после моей смерти».

Дерек смотрел на меня широко открытыми глазами, а Тэдди, заскучавший от нашего разговора, подбежал к стоявшему в углу журнальному столику и открыл лежавшую на нем книжку. И опять у меня замерло сердце – именно так, наклонившись и чуть прикусив нижнюю губу, читал Патрик. А потом вспыхнула эта ужасная мысль – мой муж был с Ольгой еще до того, как свел ее с нашим сыном.

– Боже мой, Сильви, опомнись! – Анна в ужасе стиснула руки. – Внуки порою больше походят на дедушек и бабушек, чем на родителей.

– Я знаю, поэтому сразу же мысленно обругала себя и заговорила с ребенком – что-то у него спросила. Потом вдруг почувствовала слабость и прилегла на диван, а Дерек увел из комнаты Тэдди, чтобы тот не мешал мне отдыхать. Я успела подумать, что чуть позже нужно будет позвонить Эвенелу – узнать, как он добрался, – и уснула. Меня разбудил Дерек – он вошел бледный, губы дрожат. Сказал, им только что сообщили: Саймон Эвенел погиб буквально спустя пару минут после того, как покинул дом. Он ехал по Миллитари Роуд, и у памятника лейтенанту Гриву машину непонятно почему вдруг резко занесло вправо. Она проломила ограду и рухнула вниз, а крутизна там такая, что уцелеть нет никаких шансов. Причину потом так и не обнаружили – машина была в порядке. Возможно, у Саймона внезапно подпрыгнуло давление – во время нашего разговора он постоянно потирал затылок. В медицинской карте у него было написано о проблемах с сосудами – ему прописывали сильнодействующий препарат от спазмов. Как ты думаешь, могло это послужить причиной? Ты ведь врач.

Покачав головой, Анна вздохнула.

– Трудно сказать, Сильви, все возможно. Однако смерть Саймона обернулась для Патрика благом – он так и не подал в отставку, насколько я знаю, и ты на этом не настояла.

Плечи Сильвии бессильно поникли.

– Ты права, у меня не хватило смелости настоять, а он…он просто-напросто сделал вид, что нашего разговора в тот день не было. Полагаю, что данные об аудиторской проверке были им стерты из компьютера Эвенела, а я… я вдруг почувствовала равнодушие ко всему происходящему. Не мысль о болезни меня грызла – я вновь и вновь возвращалась к тому, что померещилось мне при взгляде на внука. Как узнать правду? Мне опять нужна была помощь ловкого детектива, но Билл Ларсон болел, агентство фактически возглавляла его дочь Сюзьен. Я позвонила ей в Мельбурн и откровенно с ней поговорила – возможно ли, не вызвав подозрений, получить генетический материал для подтверждения того, что Тэдди является сыном Дерека? Через неделю она сообщила:

«Я говорила со специалистами здесь, в Мельбурне. Ребенка, конечно, можно обследовать, ничего ему не объясняя, необходимо только разрешение родственников – ваше, например, – но взять мазок у Дерека они имеют право только с полного его согласия, поставив его в известность. Однако есть и другой путь – можно использовать ваш собственный генетический материал и определить, является ли ребенок вашим внуком, это законно. Анализ более сложен, чем обычное установление отцовства, но вероятность приближается к ста процентам».

В апреле Ольга и Дерек уехали отдохнуть в Европу, Тэдди и Лили остались у нас. Патрик был доволен – он обожал малышей. Прежде я радовалась, но теперь его любовь к этим детям вызывала лишь подозрение. Через неделю Тэдди сам заговорил за обедом:

«Бабушка, ты ведь обещала, что мы съездим в Мельбурн и поднимемся на Юрика Тауэ!»

Воспользовавшись этим, я сказала Патрику, что перед тем, как начну очередной курс лечения, хочу на неделю съездить с детьми в Мельбурн. Он не возражал.

Неожиданно Сильвия замолчала – словно кто-то резко стиснул ей горло. Анна вгляделась в ее бледное с синевой лицо, дотронулась до бессильно упавшей руки.

– Тебе нужно отдохнуть, Сильви.

– Нет, я должна договорить. Итак, мы приехали в Мельбурн. Специалист центра предложил взять анализы не только у Тэдди, но и у Лили – для получения более точных результатов. Дети ничего не заподозрили – я объяснила им, что это всего лишь очередной визит к доктору.

Неожиданно Сильвия расхохоталась – горько и надрывно. Анна испугалась, что смех подруги может перейти в истерику.

– Перестань, Сильви, – строго произнесла она, – поскорее скажи все, что хотела, а потом тебе следует отдохнуть. Что показали анализы?

– Извини, – Сильвия вытерла выступившие на глазах слезы и вздохнула. – Что показали анализы, ты спрашиваешь? Это оказалось забавно, поэтому я и смеялась – не только Тэдди, но и Лили не внучка мне. Они родные брат и сестра, скорей всего, оба они – дети Патрика. Патрика Нортона, моего мужа, и Ольги, моей невестки. Когда мы вернулись в Сидней, оказалось, что химиотерапию мне проводить не будут – плохие анализы. К тому же, я уже поняла, что лечение не дает результатов – доктора с самого начала намекали, что при этой форме заболевания положительный эффект маловероятен. Но я не хочу оставлять Энвижен Дереку – он слишком любит отца и Ольгу, они могут использовать его привязанность к ним для контроля за компанией. Его дети мне чужие и, согласно завещанию Дэвида Гримвэйда, не имеют права унаследовать Энвижен, но могу ли я объявить об этом? Скандал затронет нас всех. Поэтому… Анни, ты знаешь мою давнюю мечту.

Анна вздрогнула.

– Какую мечту, Сильви?

– Минуточку, я опять должна принять свой стимулятор, – Сильвия вновь положила под язык маленькую капсулу, и спустя пару минут посеревшее лицо ее приняло нормальный цвет. – Ты знаешь, как я хочу, чтобы Мэгги и Родерик поженились! Я изменила завещание в пользу Родди – Дереку и детям Ольги не достанется ни одной акции моей компании! Мегги и Родерик, имея контрольный пакет, назначат новый Совет директоров, Энвижен будет принадлежать им и только им, но они должны будут вывести Патрика из Совета директоров и полностью отстранить Дерека от участия в делах холдинга – таково мое последнее желание. Что ты об этом думаешь?

Анна растерялась от неожиданности.

– Сильви, дорогая, ты хорошо подумала? Дерек и Патрик сейчас фактически руководят холдингом, и Энвижен процветает. Разве Мэгги с Родериком смогут их заменить? У них нет никакого опыта, Родерик никогда не интересовался делами компании, а у Мэгги вообще ветер в голове. К тому же, неизвестно, когда они поженятся и поженятся ли вообще – оба еще крайне молоды.

– Вздор, Родерик неглупый мальчик, а Мэгги настоящее воплощение энергии, и у нее есть хватка. Им во всем поможет Ян Дэвидсон, он преданный друг, я предоставила ему неограниченные полномочия в решении всех финансовых вопросов Энвижен, и мы с ним подобрали кандидатуры для нового Совета директоров. Что же касается брака Мэгги и Родди, то эти дети всегда симпатизировали друг другу, и между ними даже, как это теперь говорится, отношения, в чем проблема? Если не сию минуту, то через год-два они поженятся – это необходимо в интересах Энвижен. Я сегодня же поговорю с ними обоими – чем раньше у них появятся наследники, тем лучше для компании. Да, Анни, ты просила меня подумать о контракте с Сандрой Дорин – я думаю, что ты права, после Нового года мы заключим с ней контракт. А сейчас… сейчас мне действительно нужно отдохнуть.

Ощутив смертельную усталость, Сильвия Нортон откинулась назад и закрыла глаза.

Глава шестая. В гостях у Ларсонов

Рабочий день Сандры закончился в четыре часа дня, но она задержалась, не решившись сразу оставить миссис Конрой – новый препарат действовал медленно, и Дайана, держа руку Сандры, уснула лишь в начале пятого. В последний раз взглянув на больную, Сандра передала сменившей ее медсестре лист с предписаниями врача, вышла из палаты и включила сотовый телефон. Он сразу же завибрировал, и Сандра, не взглянув на определитель номера, торопливо прижала трубку к уху.

– Привет, Родди.

Вместо Родерика ей ответил мелодичный девичий голос:

– Привет, Сэнди, это Грэйси Ларсон. У тебя планы на сегодня не изменились?

Сандра мысленно ахнула – надо же, из-за Дайаны Конрой забыла все на свете!

– Привет, Грэйси, все в силе, подъезжай минут через двадцать, а я пока переоденусь и выпью кофе.

Сидя с чашкой в руке, она расслабилась, закрыла глаза и, откинувшись на мягкую спинку дивана, неожиданно для себя самой задремала. Полчаса спустя в кармане ее вновь отчаянно завибрировал мобильник – Грэйси посылала напоминание. Сразу очнувшись, Сандра бросила взгляд на часы и почти бегом устремилась к выходу.

Грэйси Ларсон ждала ее, нервно похлопывая рукой по корпусу своей машины. Чмокнув Сандру в щеку и отбросив со лба непослушный завиток, она торопливо сказала:

– Скорей садись. На парковке места не было, встала здесь, а меня сразу и пометили.

На заднем колесе ее машины белела нанесенная мелом полоска – ставить машины у ворот хосписа не разрешалось, больше двадцати минут с момента нанесения полицейским метки карались довольно крупным штрафом.

– Извини, Грэйси, я на минуту закрыла глаза и отключилась, хорошо, что ты вовремя напомнила.

Грэйси тронула машину с места и взглянула на часы.

– Успела – девятнадцать минут. Ладно, не извиняйся, спасибо, что нашла время для нас время, дедушка безумно хочет тебя видеть.

Бен, отец умершего две недели назад Билла Ларсона, уже много лет был прикован к инвалидному креслу вследствие травмы позвоночника. Всякий раз, навещая в хосписе умирающего сына, он ласково улыбался Сандре и обязательно перекидывался с ней парой слов. Сидя в машине, она вновь вспомнила их телефонный разговор спустя две недели после смерти Билла.

«Я был бы благодарен вам, деточка, если б вы перед Рождеством нашли время заехать ко мне, старику – посидеть, поболтать. Мой Билли говорил, что вы с ним подружились, очень подружились. Да я и сам видел, как у вас получалось заставить его рассмеяться, когда ему становилось тошно. Знаете, это мое первое Рождество без сына».

В колледже во время психологического тренинга Сандре, как и другим студентам, не раз приходилось проигрывать подобную ситуацию, их учили отклонять приглашения такого рода мягко, но твердо – нельзя взваливать себе на плечи проблемы родственников покойного. Но у нее просто не хватило сил отказать наполовину парализованному старику.

Выехав на шоссе, Грэйси притормозила, ожидая, пока зажжется зеленый свет, и повернулась к Сандре.

– Потом я подброшу тебя до дома, тебе ведь в Ричмонд?

– Нет, мне нужно в Сити.

– Как скажешь.

Ларсоны жили в Хэмптоне на Эдинбра-стрит. Перед тем, как свернуть налево, Грэйси притормозила, поздоровавшись с возившейся в маленьком саду старушкой, и легкий ветерок донес до Сандры тонкий аромат цветов. Они остановились у крыльца одноэтажного юнита, имевшего спуск для инвалидной коляски.

Старый Бен сильно осунулся с тех пор, как Сандра видела его в последний раз, но чувствовалось, что приезд гостьи его обрадовал. Ловко и быстро передвигаясь в инвалидном кресле, он поставил на стол тарелки, салатницу и тонко нарезанный хлеб, вытащил из духовки кастрюлю, от которой шел умопомрачительный запах тушеного мяса.

– Прошу к столу, молодые леди!

– Дед обожает готовить, – подмигнув, объяснила Грэйси смущенной Сандре, – сегодня в честь твоего визита в меню его коронное блюдо – мясо в черносливе.

– Много лет совершенствуюсь в искусстве кулинарии, – весело подтвердил Бен Ларсон и с беспечным видом похлопал по боковине своего кресла, – с тех пор, как силой обстоятельств получил в свое распоряжение массу свободного времени.

– Вы попали в аварию? – осторожно поинтересовалась Сандра. Билл упомянул однажды, что отец его повредил позвоночник в результате неудачного стечения обстоятельств, но в подробности не вдавался.

Бен переглянулся с Грэйси.

– Видно Билли не стал загружать тебя подробностями, деточка – решил предоставить это мне. Так вот, когда-то моему отцу, горячему поклоннику Шерлока Холмса, взбрело в голову основать детективное агентство – это случилось сразу после второй мировой, я еще был зеленым юнцом, и меня одно только слово «детектив» приводило в безумный восторг. Но только одних восторгов тут недостаточно, в детективном деле нужна сноровка, как, впрочем, и везде. Клиентами папаши в основном были ревнивые мужья и жены, но особо он не преуспел, потому что не имел природных способностей к сыску и лишь спустя много лет научился незаметно следовать за объектом. Однажды один страдающий подозрительностью супруг поручил ему проследить за женой, флиртовавшей с заезжим мафиози из Италии. Естественно, что в сноровке папаше не сравниться было с итальянцами, и приятели любовника сразу обнаружили слежку. Методы у мафии грубые, моего старика отделали по всем правилам и, видно, что-то у него внутри серьезно повредили – он после того только год протянул и умер.

Возглавив агентство, я учел ошибки отца, поэтому всегда работал очень осторожно. Старался в скользкие дела не ввязываться, но при осторожной работе и прибыли особой не получишь – порой приходилось туго, еле выкраивали деньги, чтобы заплатить за квартиру и за учебу Билли. Хорошо, что жена моя была умница, никогда не попрекала. Все изменилось, когда Билли начал со мной работать – он был, я скажу, настоящий огонь! Умный, как дьявол, быстрый – сразу схватывал ситуацию.

Постепенно наше агентство приобрело солидную репутацию. В начале девяностых мы работали по заказу крупной страховой компании – в доме их клиента произошло ограбление. В рождественскую ночь неизвестные вырубили сигнализацию, проникли в кабинет, где находился сейф, и сумели его открыть. Хозяин был в гостях, но вернулся раньше, чем предполагал. Услышал подозрительный шорох и поспешил в кабинет, а там его стукнули по голове, свалили с ног и связали. Какое-то время он был без сознания, но потом немного пришел в себя и успел заметить, что грабителей трое, и похожи они вроде бы на корейцев. В результате ограбления исчезло все содержимое сейфа – небольшая сумма наличными и бриллианты, застрахованные на полмиллиона.

Полиция обнаружила кое-что у известных скупщиков краденого, и все они единодушно описывали человека, принесшего им бриллианты, как щуплого молодого корейца невысокого роста. Слова клиента о корейцах вроде бы подтверждались, однако Билли сразу заподозрил неладное – нюх у него был лучше, чем у собаки. Не стану вдаваться в подробности, но выследили мы человека, сбывавшего бриллианты, только оказался он не парнем, а женщиной – дочкой клиента. Она вместе с папашей морочила полицию и страховую компанию – переоделась в мужчину, загримировалась под корейца и подкидывала скупщикам отдельные вещички.

Девчонка оказалась крутая и сразу в руки не далась – когда поняла, что поймана с поличным, подняла пальбу и хотела сбежать. Билли и еще один наш детектив, ее, конечно, скрутили, но она перед этим успела сделать пару выстрелов. Одна пуля засела у меня в позвоночнике, и хоть потом ее удалили, но снова ходить я так и не стал.

В первые годы врачи еще обнадеживали, а потом я решил, что к жизни надо приспособиться – к такой, какая она есть. Научился готовить – даже жена моя покойная удивлялась, как у меня здорово получается. Потом, когда она умерла, и Билл тоже один с двумя девчонками остался, мы решили съехаться и жить вместе. Я ведь уже не мог ему помогать в агентстве, так что он трудился за двоих и порою сутками не бывал дома, а Сью только начала ходить в школу, и Грэйси вообще малышкой была. Я продал свой дом, мы купили два соседних юнита и соединили их в один. Старались, чтобы девчонкам было хорошо – здесь веранда, внутренний дворик. Грэйси покажет тебе, где она носилась с мячом.

– Дедушка, ты все никак не хочешь смириться с тем, что я давно выросла, – потянувшись за солонкой, засмеялась Грэйси. – Я уже давным-давно не играю в мяч в нашем дворике, а вешаю там белье. Все-таки мясо ты недосолил, как всегда.

– Много соли молодым леди есть вредно, – отрезал старик, – а взрослой я тебя буду считать, когда найдешь себе бой-френда. Сью целовалась с мальчишками уже с тринадцати лет!

– А кто ругал ее и говорил, что рано? На тебя, дедушка, не угодишь! – повернувшись к удивленно слушавшей их Сандре, Грэйси пояснила: – Дедушка переживает, что я не дружу с парнями – считает, это оттого, что у меня в организме гормональный дисбаланс, поэтому мне нужно есть меньше соли.

Сандра засмеялась.

– Но причем тут соль, я не понимаю? – спросила она.

– Да он вычитал в Интернете очередную чушь – избыток соли, дескать, ухудшает синтез эстрогенов.

– Современные девушки в твоем возрасте имеют бой-френдов, никто не проводит целые дни с книгами и компьютером, а ты отшиваешь всех парней, которые пытаются за тобой приударить, – пробурчал ее дед.

– Я старомодна, мне никто не нравится, и с этим ничего не поделаешь, а соль с эстрогенами тут абсолютно ни причем. Так что, дед, из-за твоих фантазий Сандре пришлось есть недосоленное мясо.

– Все в порядке, моя мама тоже иногда специально недосаливает, – успокоила ее Сандра, – говорит: недосол на столе, пересол на спине, – она сдвинула брови, стараясь как можно точнее перевести русскую пословицу.

– Как-как? – заинтересовался Бен. – Почему на спине?

– Кажется, раньше в России поваров пороли кнутом, если они пересаливали еду.

– Варварская страна! – возмутился старик, – неудивительно, что твои родные решили переехать в Австралию. Кстати, у нашего агентства много русских клиентов, и у большинства из них дети по-русски не говорят – родители считают, что им лучше поскорей забыть этот язык.

– Не все, дедушка, – возразила Грэйси, – отец Натали даже взял для нее учительницу русского языка, – она пояснила Сандре: – Натали Воронин моя школьная подруга, отец привез ее в Австралию в пятилетнем возрасте.

– Ну и зря, – недовольно пробурчал Бен и неожиданно широко улыбнулся Сандре: – Билли рассказывал, как ты учила его русскому, неужели ты все еще помнишь этот язык?

– Моя мама так и не смогла выучить английский, с ней мы говорим только по-русски. Но моим детям, разумеется, русский язык будет ни к чему.

– Ты права, – согласился старик и тут же строго спросил: – Надеюсь, твой бой-френд австралиец?

– Дедушка! – возмущенно проговорила Грэйси и, поднявшись, начала собирать со стола тарелки. – Ты бесцеремонен!

– Я старик, мне можно, – забавно сморщив нос, отмахнулся Бен.

Сандра тоже поднялась, чтобы ей помочь, и с улыбкой ответила:

– Мой муж австралиец, да. Куда складывать посуду?

– В раковину, – Грэйси указала подбородком, потому что ставила в холодильник остатки салата, и руки у нее были заняты, – я потом засуну их в посудомоечную машину. Не знала, что ты замужем, давно? Как это ты решилась?

– Сама не знаю. Поженились чуть больше месяца назад, никому еще даже не сообщили.

Бен обогнул стоявшую посреди кухни плиту, подкатил к раковине с другой стороны и, очищая тарелки, начал ставить их в машину.

– Почему до сих пор никому не сообщили? – строго спросил он. – Нужно сразу сообщать маме такие вещи.

Сандра засмеялась – ей уже давно не было так хорошо и легко, как у Ларсонов. Странно, но в доме никак не ощущалось присутствие недавней смерти близкого человека – потому, возможно, что для отца и дочери Билл все еще оставался живым, они говорили и думали о нем, как о живом.

– Мы решили сделать родным сюрприз и сообщить обо всем на Рождество.

– Эх, молодежь! – проворчал Бен. – Полагают, что на Рождество все грехи им спишутся. Если б Сью или Грэйси потихоньку такое устроили, уж мой Билли задал бы им хорошую трепку!

– Перестань придумывать, дедушка, папа никогда нас не наказывал, – со смехом возразила Грэйси и, захлопнув холодильник, вытерла руки полотенцем. – Сэнди, а я знаю твоего мужа? Или до Рождества его имя засекречено?

– Строго конфиденциально могу сообщить: его зовут Родерик Нортон.

Грэйси на миг застыла, и улыбка сползла с ее лица.

– Родди? Но он и Мэгги…

– Сын Сильвии Нортон? – изумился Бен, переглянувшись со внучкой.

– Это получилось неожиданно, – смутилась Сэнди. – Словно вспыхнуло.

– Это хорошо, – в глазах старика появилось мечтательное выражение, – в наше время считалось, что любовь должна приходить именно так.

– Но, если честно, я боюсь, – призналась Сандра, – не знаю, как к этому отнесется Сильвия. И Мэгги тоже… Ну, вы же, наверное, знаете…

– Да ты не переживай, – утешила ее Грэйси, – Мэгги не пропадет.

– Ты с ней близко знакома?

– Да нет, случайно познакомились – давно, когда папа работал на Сильвию. Иногда перезваниваемся. Оставь тарелки, не суетись особо. Садись, сейчас чай будем пить. Или хочешь кофе?

Сандра случайно скользнула взглядом по стоявшим в углу часам и ахнула – восьмой час.

– Спасибо, мне пора.

– Муж ждет? – подмигнул Бен. – Позвони ему, деточка. Позвони и объясни, что ты у нас в гостях, а то он будет ревновать.

Грэйси фыркнула.

– Да ладно тебе дед, мужчины должны ревновать.

– Ты, внучка, в мужчинах пока не разбираешься, так что помалкивай.

Пока они шутливо перепирались, Сандра, вытащив из сумочки мобильник, отошла к окну и позвонила Родерику – предупредить, что ни к семи, ни даже к половине восьмого она вернуться домой не успеет.

Не ответив, он прервал вызов. Сандра решила, что их разъединили, и вновь набрала номер. Не называя ее по имени, Родерик отрывисто бросил в трубку:

– Не беспокой меня, я занят, перезвоню тебе позже.

Сандра оцепенела – невозможно, просто невероятно, чтобы он говорил с ней таким тоном! Ее палец еще раз механически нажал кнопку вызова, но телефон внезапно пикнул и отключился – сел аккумулятор. С минуту она стояла неподвижно, потом тряхнула головой и вернулась к столу, стараясь выглядеть спокойной.

– Телефон отключился, – сказала она чересчур громко и весело, – я выпью кофе, если можно.

Не став ни о чем спрашивать, Грэйси радостно воскликнула:

– Фантастика, я тоже захотела кофе!

– Целые дни кофе! – ворчал дед. – И ты, и Сью. Разве женщинам можно пить столько кофе!

– Сюзьен живет с вами? – спросила Сандра, потому что ей надо было о чем-то спросить и о чем-то говорить, чтобы не думать – не думать о том, каким тоном говорил с ней Родерик.

Старик видно понял это и начал словоохотливо рассказывать о старшей внучке:

– Сью купила квартиру в районе Сэнт-Килда на паях с Сэмом Доули, своим бойфрендом, – говорит, что там жить намного веселей, чем в Хэмптоне. Кроме того, в Сэнт-Килда находится офис нашего агентства, так что она не тратит время на дорогу. Я ее вполне понимаю – с тех пор, как Билли стал болеть, у Сью столько работы, что не продохнуть, а когда много работаешь, нужно иметь больше свободного времени, чтобы полноценно отдыхать.

– Как же она справляется со всем одна?

– Почему одна – с ней работают два детектива, Сэм один из них.

– А я – второй, – с улыбкой подхватила Грэйси, – только пока у меня не очень много времени. Через два года окончу университет – тогда начну работать в полную силу.

Сандра посмотрела на нее с откровенным восхищением.

– Женщины-детективы – это круто! Вы с сестрой молодцы.

– А у тебя есть брат или сестра? – спросила Грэйси.

– Не знаю, – Сандра печально опустила голову.

– Как не знаешь?

– У меня был брат Денис, мы близнецы. Когда мы с мамой уехали из России, Денис остался там с папой, а недавно мне сообщили, что все они погибли – в девяносто восьмом или девяносто девятом. Только я не верю, – она прижала стиснутые кулачки к груди, – вот здесь у меня недоверие. Ведь мы близнецы, я бы чувствовала, разве нет?

В ее взгляде, доверчиво устремленном на Бена, была надежда – словно старик мог разрешить ее сомнения. Бен прокашлялся.

– Гм. Возможно, ты и права, – бодро ответил он, – один близнец чувствует, когда что-то неладно с другим, об этом сейчас много говорят и пишут. Ты не пробовала поискать его через Интернет?

– Конечно! – Сандра сразу оживилась. – Недавно я наткнулась на один русский сайт, и там нашла двух молодых людей с его данными – имя, фамилия, год рождения. От одного уже пришел ответ – это не он. Второму я отправила сообщение только сегодня утром, ответ еще не читала. Но этот второй маловероятен – на фотографии он совсем не похож на моего брата. И волосы темные.

– Как ты можешь это знать? – удивился старик. – Дети с возрастом меняются до неузнаваемости, из блондинов превращаются в ярких брюнетов. Но если даже это не он, то продолжай искать – есть, наверное, другие русские сайты.

– Да, вы правы, Бен. Жалко, телефон не работает, не могу выйти в Интернет. Как только приеду домой, посмотрю, что написал мне этот другой Денис. Если это не он, то буду искать дальше.

– А когда найдешь, пусть он переезжает жить к нам в Австралию, нечего ему делать в варварской стране. Ты сама хоть помнишь что-нибудь о своей жизни там?

– Конечно, я ведь была уже совсем большая, когда меня привезли в Сидней – десять лет. Хорошо помню папу и дедушку, нашу московскую квартиру, школу. В классе было очень душно, и мы все время писали, считали, читали. Нас заставляли класть руки на стол и долго так сидеть, вставать с места не разрешали. И дома мы с Денисом тоже что-то писали, писали. У меня не получалось, и дедушка огорчался. Квартира у нас была тесная – когда мы бегали, обязательно что-то задевали и роняли. Остальное вспоминается урывками. Один раз вдруг припомнился наш московский адрес, написала туда, но письмо пришло обратно. Потом наткнулась в Интернете на имена двух моих одноклассниц, их тоже вспомнила.

Вздохнув, Сандра на миг закрыла глаза, пытаясь восстановить ускользавшие из памяти картины детства. Грэйси, ласково погладив ее по руке, спросила:

– Ты рада, что живешь в Австралии, Сэнди?

Сандра задумалась, потом решительно тряхнула головой.

– Да, – ответила она, – вот если бы еще найти Дениса!

– Если будешь искать, то обязательно найдешь, – заверил ее Бен, – твой брат, даже если он жив, может находиться и не в России – я слышал, оттуда сейчас многие эмигрируют. У меня есть кое-какие связи в Штатах, я могу навести справки.

– Спасибо, – обрадовалась Сандра, – это хорошая идея. Я готова заключить договор с вашим агентством.

– Погоди суетиться, еще не пришел ответ от второго Дениса. Просмотри свою почту, потом решим, что делать. Можешь просмотреть прямо отсюда, пароль помнишь?

Что ж, торопиться ей было некуда.

– Давайте, посмотрим, – сказала она.

«Сашка, сестренка, конечно же, это я! И дедушка сразу тебя узнал – едва взглянул на твою фотографию. Какое счастье, что ты нашлась! Почти десять лет назад папе сообщили, что вы с мамой погибли, как могла произойти такая ужасная ошибка? Где наша мама, что с ней? Дедушка чуть с ума не сошел от радости, сейчас сидит рядом со мной и плачет. Сашка, родная, я сегодня же куплю веб-камеру и хочу выйти на скайп, чтобы увидеть тебя и пообщаться. Как позвонить тебе на скайп? Наш папа со своей Аэлитой сейчас живет в Америке, сообщу ему, что ты нашлась, он будет счастлив. Счастливы, счастливы, счастливы, и так сто раз! Твой брат Денис, твой дедушка Сережа. Поцелуй маму».

Сандра читала, и по щекам ее катились слезы. Текст был написан по-русски, но латинскими буквами. Грэйси и подкативший сбоку на коляске Бен смотрели на экран монитора, ничего не понимая, но деликатно молчали. Наконец Грэйси застенчиво дотронулась до руки Сандры.

– Сэнди, так что?

Не отрывая глаз от письма, Сандра перевела им текст.

– Это он, – всхлипнув, сказала она, – он, мой брат. Как я могла его не узнать по фотографии! Дедушка, папа, Денис – все они живы! Живы! – неожиданно ее брови сердито сдвинулись. – Подумать только, папа оставил Дениса и уехал в Америку с этой дурой Аэлитой!