Текст книги "Хроника воздушной войны над Европой. 1939-1941 гг."

В этот момент я обнаружил тридцать или сорок бипланов неизвестного типа. Как я понял, это была стая CR.42, спешившая на защиту своих бомбардировщиков. Не замечая меня, они двигались наперерез моему курсу. Я дал две короткие очереди с сильным упреждением – один «фиат» сразу превратился в огненный шар и посыпался вниз. Другой вошёл в вираж, атакуя, и благодаря лучшей маневренности он постоянно висел у меня в хвосте. Однако, в конце концов, я все же сумел его обстрелять, заметив пламя и дым, охватившие этот самолет».

В целом, согласно английским данным, в результате этого боя были сбиты девять бомбардировщиков BR.20 и пять истребителей CR.42. Еще четыре истребителя попали в категорию вероятно сбитых, а один бомбардировщик и пять истребителей были объявлены поврежденными. Столь явное завышение числа побед связано в основном с тем, что многие британские пилоты стреляли по одним и тем же самолетам.

Реальные потери итальянцев были, конечно, меньше, но все равно оказались немалыми. Из состава 99‐й группы британцы уничтожили три бомбардировщика: два из них упали в Северное море (английская спасательная служба выловила в воде двух парашютистов), а один разбился во время вынужденной посадки в районе Вудбриджа (из его экипажа стрелок-радист был убит в бою, бортмеханик позднее скончался от ран, а остальные трое попали в плен). Еще четыре бомбардировщика от полученных повреждений вынужденно сели на побережье Бельгии.

18‐я истребительная группа потеряла над Британией три самолета. Погиб сержант Паничи, рухнувший со своим истребителем в воду. Сержант Сальвадоре из-за неисправности двигателя приземлился возле маяка Орфорд-Несс западнее Ипсуича, и по той же причине сел в районе железнодорожной станции Кортон сержант Антонио Лаззари. Оба пилота попали в плен. Лаззари позднее рассказал на допросе:

«Я летел на высоте примерно 5300 м, сопровождая бомбардировщики. Заметив «харрикейны», сразу понял, что налет полностью провалился. Я снизился до высоты 4300 м и тут же был атакован тремя «харрикейнами». Одного из них успел обстрелять – он неожиданно ушел в пикирование и, может быть, даже упал в море.

Некоторое время я еще продолжал бой на виражах. Как более скоростной истребитель, «харрикейн» в таком бою был менее опасен, поскольку имел больший радиус виража и вынужден был постоянно менять направление полета, чтобы кто-нибудь не зашел ему в хвост. Более опасным для нас являлся обратный путь, когда «харрикейны» могли легко нас догнать. В процессе боя вдруг появилась тряска двигателя, и не от боевого повреждения, а, скорее всего, из-за проблем с одной из лопастей винта. Пути назад уже не было, и я полетел к земле, подыскивая подходящую площадку для приземления. А когда садился, увидел впереди рельсы. Добавив газу, перелетел через них, и плюхнулся по другую сторону».

Возвращаясь назад, до своего аэродрома по причине нехватки топлива не долетели еще 19 истребителей CR.42. Они садились на бельгийском побережье где попало, в результате чего 8 самолетов получили различные повреждения, а 2 оказались полностью разбиты.

Со своей стороны итальянцы заявили девять воздушных побед, однако англичане отделались лишь легкими повреждениями двух «харрикейнов» и одного «спитфайра».

Любопытно, что итальянская отвлекающая группа из пяти бомбардировщиков Z.1007bis вернулась на свой аэродром в полном составе. Похоже, на нее никто не обратил внимания.

Провал массированного воздушного налета на Британию, послуживший причиной тяжелых потерь, больно ударил по самолюбию итальянского командования, однако в этот день его ожидали и более серьезные неприятности. Ночью англичане совершили неожиданный и очень эффективный рейд против итальянского флота в Таранто.

Идея атаки этого порта принадлежала контр-адмиралу Артуру Листеру, командующему авианосным соединением на Средиземноморье. Он вынашивал ее еще со времени вторжения Италии в Эфиопию, а когда получил под командование авианосец «Глориес», то немало усилий затратил на обучение экипажей торпедоносцев «суордфиш» ночным атакам. Осенью 1940 года Листер предложил свой план адмиралу Каннингему и получил полное одобрение. Для британского морского командования идея воздушной торпедной атаки итальянского флота в гавани выглядела очень привлекательной. Ее риск ограничивался потерей десятка устаревших бомбардировщиков-бипланов, зато в качестве успеха можно было нанести значительный ущерб итальянскому флоту в Средиземноморье, который к этому моменту состоял из 5 линкоров, 14 крейсеров и 27 эсминцев.

Датой налета назначили 21 октября, приурочив ее к годовщине знаменитого трафальгарского морского сражения. В этот день английская эскадра находилась в море, надеясь дать бой итальянцам. Однако корабли противника так и не покинули гавани Таранто. Ко всему прочему в ангаре авианосца «Илластриес» произошло короткое замыкание во время подвески дополнительного топливного бака на самолет, в результате чего возник пожар, в котором сгорели два «суордфиша» и еще два получили повреждения. Операцию пришлось отложить на десять дней. А затем еще на десять, так как из-за новолуния ночи оказались слишком темными для британских пилотов.

Лишь 11 ноября англичане подготовились к налету. Средиземноморская эскадра к этому времени уже пять дней бороздила море. 10 ноября самолет «Мартин Мэриленд» с аэродрома Мальты выполнил разведывательный полет над Таранто, сфотографировав под интенсивным зенитным обстрелом места расположения кораблей. А на следующий день снимки были уже в руках Листера, принявшего решение об атаке. В 18.00 авианосец «Илластриес» в сопровождении четырех крейсеров и четырех эсминцев отделился от главных сил флота и направился в сторону Таранто. А в 20.40, на расстоянии 274 км от итальянской базы, с палубы авианосца начали взлетать самолеты.

Первая волна самолетов, которой руководил лейтенант-коммандер Кеннет Уильямсон из 815‐й эскадрильи, состояла из 12 бипланов «суордфиш». Шесть машин несли торпеды, четыре – обычные бомбы, а оставшиеся две – обычные и осветительные бомбы. Для маскировки все самолеты были окрашены снизу в черный цвет, а их экипажи включали в себя только два человека. Из-за использования дополнительного топливного бака пришлось отказаться от штурмана.

Вторая волна из 9 самолетов стартовала на 50 минут позже первой. Ее вел командир 819‐й эскадрильи, лейтенант-коммандер Джон Хейл. Под его началом находились пять «суордфишей» с торпедами, два – с обычными бомбами и два – с обычными и осветительными бомбами.

Во время налета главную опасность для англичан представляла противовоздушная оборона порта. Таранто прикрывалось большим количеством стволов корабельной и береговой зенитной артиллерии, а кроме того, там имелась завеса из привязных аэростатов. К удаче нападавших, в аэростатной завесе оказались большие прорехи, поскольку за день до атаки ее сильно потрепал шторм. Новые аэростаты итальянцы поднимать не спешили, так как у них не было газа для их заполнения. Грубым нарушением оборонительных мер являлось также отсутствие в воде противоторпедных сетей, которые были сняты под предлогом того, что они ограничивали движение кораблей. Таким образом, ситуация уже с самого начала складывалась в пользу британцев.

Около 11 часов вечера над гаванью повисли на парашютах осветительные бомбы, и в атаку ринулась первая волна «суордфишей». Шесть торпедоносцев во главе с Уильямсоном, круто снижаясь, направились в восточную часть порта, где вскоре загремели взрывы. Торпеда, сброшенная с самолета Уильямсона, угодила точно в центр линкора «Конте де Кавур». Следом лейтенанты Кемп и Суэйн добились попаданий в новейший линкор «Литторио». Остальные три торпеды прошли мимо. Бомбардировщики в это время с малой высоты бомбили корабли, береговые сооружения и базу гидроавиации в западной части Таранто. Весь налет занял 23 минуты, в течение которых суматошным зенитным огнем был сбит всего один английский самолет. По стечению обстоятельств, им оказался флагманский «суордфиш» Кеннета Уильямсона, который вместе со своим стрелком-радистом попал в плен.

Примерно в полночь появилась вторая волна британских самолетов, которая действовала аналогично первой. Джон Хейл вогнал еще одну торпеду в борт «Литторио», а лейтенант Ли попал в линкор «Кайо Дуилио». Потери вновь составили один самолет, экипаж которого погиб.

Результаты этих двух налетов намного превзошли ожидания британского командования. Старый линкор «Конте де Ковур» затонул после одного попадания торпедой. В дальнейшем его подняли, но до конца войны так и не отремонтировали. «Литторио» выбросился на берег, чтобы не пойти ко дну. Его ремонт занял около четырех месяцев. Третий линкор, «Кайо Дуилио», также оказался на берегу и затем около шести месяцев находился в ремонтных доках. Прямыми попаданиями бомб были сильно повреждены тяжелый крейсер «Тренто» и два эсминца. Еще два крейсера отделались небольшими повреждениями. Кроме того, в гавани затонули два вспомогательных судна.

Итальянцы на протяжении войны так и не смогли оправиться от сильного потрясения, вызванного потерями флота в Таранто. Лишившись морского превосходства на Средиземном море, они очень неохотно вступали в морские сражения с английскими кораблями.

В Бельгии итальянский авиационный корпус не участвовал в боевых действиях целую неделю. Самоуверенности у его командования значительно поубавилось, и было решено полностью отказаться от дневных налетов на Англию. В дальнейшем итальянские бомбардировщики появлялись над британской территорией только ночью.

Итальянские налеты возобновились в ночь на 18 ноября, когда шесть BR.20 из 43‐го полка атаковали Харидж. Затем в ночь с 20 на 21 ноября двенадцать BR.20 из состава 13‐го полка бомбили объекты в городах Харидж и Ипсуич, сбросив общим числом около 3,5 тонны бомб. Один самолет стал жертвой британского ночного истребителя. Вероятно, он сел на воду в проливе, так как мертвые тела двух членов его экипажа в надувных спасательных жилетах, но без парашютов, были позднее выброшены волнами на берег.

23 ноября итальянская патрульная группа из 29 истребителей CR.42, следовавшая по маршруту Дюнкерк – Маргейт – Истчерч – Фолкстон – Кале, была атакована в 11.40 двенадцатью «спитфайрами» из 603‐й эскадрильи. Англичане неожиданно напали на противника сзади, и сразу сбили два самолета. Пилоты Мазза и Грилло пропали без вести. Еще два «фиата» получили сильные повреждения и сели на вынужденную, не дотянув до своего аэродрома. В завязавшейся затем схватке был обстрелян истребитель тененте Джуинтелло, который в бою на виражах вскоре сам оказался в хвосте «спитфайра», выпустив несколько пулеметных очередей. Марешиалло Соцци из 83‐й эскадрильи отогнал «спитфайра» от хвоста самолета Луиджи Горрини, но тут же был атакован сзади двумя британскими истребителями. На изрешеченном «фиате» и с тремя пулями в легких он из последних сил добрался до бельгийского побережья, где совершил вынужденную посадку. Англичане после этого боя доложили о семи достоверных и двух вероятных победах. По два сбитых самолета были записаны на счета сержанта Дарлинга и пайлот-офицера Уинскилла. Командир 603‐й эскадрильи сквадрон-лидер Денхольм вспоминал;

«Итальянцы выглядели совсем как игрушечные в своих самолетах с камуфляжем из ярких цветов, и я даже подумал, что очень нехорошо сбивать такие красивые машины. Конечно, это была глупая мысль для пилота, который сам был сбит уже шесть раз, но все равно должен сказать, что это было великолепное зрелище. Кроме того, нужно отметить, что итальянцы навязали нам такой бой на горизонтали, который наша эскадрилья никогда не вела с немцами».

Итальянцы тоже заявили в этом поединке пять побед, однако у британцев незначительные повреждения получил только один «спитфайр» Уинскилла.

Шесть бомбардировщиков BR.20 из 13‐го полка в ночь с 27 на 28 ноября вновь бомбили Ипсуич, возвратившись без потерь. А на следующий день 24 – CR.42, 23 – G.50 и небольшое число Bf.109 вылетали на патрулирование в район Ашфорда, Мэйдстоуна и Дандженесса, но противника в воздухе не встретили.

Следующий бомбардировочный рейд итальянцев состоялся поздним вечером 29 ноября. Десять BR.20 из 13‐го полка атаковали цели в Харидже, Ипсуиче, Грейт-Ярмуте и Лоустофте, сбросив на них 41 – 100‐кг бомбу и 20–50‐кг. Зенитным огнем был поврежден бомбардировщик тененте Ребучини. Во время посадки этот самолет неожиданно потерял управление и врезался в землю. Весь его экипаж погиб.

Декабрьскую декаду открыл налет 12 бомбардировщиков на Ипсуич в ночь с 5 на 6 декабря, а в ночь с 13 на 14 декабря 17 – BR.20 из состава обоих полков поддерживали налет на Британию немецких Do.17 из KG 2. Около Хариджа один итальянский самолет повредили зенитки. В ночь с 21 на 22 декабря шестерка BR.20 из 13‐го и 43‐го полков выполнила последний рейд на Харидж. Один самолет возвратился назад изрядно потрепанным. Его экипаж доложил, что встретился в воздухе с ночным истребителем, но английские пилоты в эту ночь никаких встреч с противником не имели.

В канун Рождества 25 декабря командир 240‐й бомбардировочной эскадрильи, фамилия которого не сохранилась, выступил с предложением преподнести британцам прощальный подарок. Он загрузил самолет бомбами и вылетел в одиночку бомбить Лондон. Однако уже в районе французского города Абвиль этот бомбардировщик был сбит, и экипаж вынужден был покинуть свою машину с парашютами.

Этим глупым фарсом и завершилась эпопея итальянского авиационного корпуса. 2 января еще был запланирован налет на Харидж силами четырех BR.20, но он, по существу, не состоялся. Два самолета остались на земле по техническим причинам, а экипажи остальных двух возвратились назад, не выполнив задание и обосновав свое решение сильным зенитным огнем и встречей с ночными истребителями. В начале января 1941 года подразделения итальянских ВВС начали покидать Бельгию, возвращаясь домой. По просьбе командования люфтваффе на некоторое время задержались только 352‐я и 353‐я эскадрильи, вооруженные самолетами G.50. Еще около трех месяцев они выполняли патрульные полеты над Ла-Маншем, прежде чем также были отозваны в Италию.

Всего за время двухмесячной кампании самолеты CAI совершили 1036 боевых вылетов. 934 вылета выполнили истребители, и 102 – бомбардировщики, сбросившие в ходе налетов 54 320 кг бомб. Общие потери итальянцев в боях составили 36 самолетов и 43 человека летного персонала.

Балканская интермедия

В октябре 1940 года немецкие войска вступили в Румынию. Это стало полной неожиданностью для Муссолини, который сказал министру иностранных дел графу Чиано: «Гитлер всегда ставит меня перед свершившимся фактом. Но на этот раз я отплачу ему той же монетой, – из газет он узнает, что я оккупировал Грецию».

Балканский полуостров еще с начала ХХ века привлекал внимание итальянцев, стремившихся расширить свое влияние на Средиземном море. В 1912 году они оккупировали во время итало-турецкой войны архипелаг Додеканес в Эгейском море, а в апреле 1915 года потребовали у правительств Великобритании и Франции предоставления им территории Албании в обмен на вступление Италии в Первую мировую войну. Однако союзники затянули решение этого вопроса, и после окончания военных действий Албания приобрела независимость. В 1923 году итальянское правительство развязало вооруженный конфликт с Грецией, поводом для которого стало убийство в районе Янины генерала Энрико Теллини и еще четырех человек из состава итальянских делегатов смешанной международной комиссии, занимавшейся уточнением албано-греческой границы. Муссолини сразу же обвинил в убийстве греческую сторону и потребовал, чтобы она разыскала убийц, принесла публичные извинения и в течение пяти дней выплатила итальянцам компенсацию в размере 50 млн лир. Естественно, греческое правительство отвергло столь наглый ультиматум, после чего итальянские военные корабли 31 августа 1923 года обстреляли греческий гарнизон на острове Корфу (погибли 16 мирных жителей), а затем высадили туда морской десант. Этот инцидент стал предметом международного обсуждения в Лиге Наций, которая настояла на выплате компенсации итальянцам. Лишь после этого итальянские войска покинули остров.

В Албании благоприятная ситуация для итальянцев сложилась в декабре 1924 года, когда в результате переворота к власти пришел Ахмет Зогу, провозгласивший себя вначале президентом, а затем королем государства. Для проведения различных реформ он нуждался в финансовой помощи, которую ему немедленно предоставило правительство Муссолини. Итальянцы финансировали в Албании строительство дорог, мостов, школ, больниц и других сооружений, получив взамен исключительные права на разработку полезных ископаемых в стране. В ноябре 1927 года между Албанией и Италией был подписан военный договор, предусматривавший реорганизацию албанской армии, насчитывавшей в то время около 8 тыс. человек. Вместе с поступившим вооружением в Албанию прибыли также итальянские военные советники и инструкторы. В течение десяти последующих лет Албания фактически превратилась в итальянский протекторат, поскольку правительство Муссолини полностью контролировало бюджет этой страны, эксплуатировало ее природные богатства и даже определяло ее внешнюю политику, выдвигая территориальные претензии к Югославии. В начале 1939 года король Зогу, не согласный с ролью марионетки, попытался наладить связи с Великобританией, чтобы избежать экономической удавки для своего государства. Но уже было слишком поздно, поскольку Мюнхенский договор сильно изменил расстановку сил в Европе. А итальянский фашизм нуждался в плацдарме для ведения войны на Балканах. Поэтому в Албании итальянцы инсценировали внутренние конфликты, а в апреле 1939 года вторглись в страну вооруженным путем и, не встретив никакого сопротивления, за несколько дней захватили всю албанскую территорию. Король Зогу бежал в Лондон, а трон Албании перешел к итальянскому королю Эммануилу III.

Обзаведясь колонией на Балканском полуострове, итальянцы сразу приступили там к строительству военных баз, и в первую очередь аэродромов, которые располагались в Тиране, Валоне, Дураццо, Корице, Берате и Аргирокастроне. Существовали и второстепенные аэродромы, например Дренова, имевшие минимум необходимого оборудования и немногочисленные постройки. Летом 1940 года в Албании размещалось уже около 125 тыс. военнослужащих итальянских войск и свыше сотни боевых самолетов. Правительство Муссолини приступило к разработке планов войны с Югославией и Грецией. Особенно раздражала итальянцев Греция, базы которой время от времени использовались британским флотом и авиацией. Начиная с июля месяца, против нее был организован целый ряд вооруженных провокаций. Их катализатором послужила вынужденная посадка бомбардировщика SM.79 из 49‐й группы на острове Крит 9 июля 1940 года. Его экипаж был интернирован в соответствии с нормами международного права. Через четыре дня три итальянских самолета сбросили бомбы на греческий маяк Орион, а затем обстреляли прибывший на помощь эсминец «Идра». На греческий протест итальянское командование с иронией ответило, что всего лишь пыталось освободить экипаж итальянского гидросамолета, захваченного греками в плен во время вынужденной посадки у Кефаллинии. В начале августа бомбардировке подверглись греческие эсминцы «Кинг Джордж» и «Куин Олга» в Коринфском заливе, а также две подводные лодки в порту Лепанто. В этом случае итальянцы заявили, что попросту приняли эти корабли за британские. 15 августа «неизвестная» подводная лодка атаковала в порту Тенос греческий легкий крейсер «Элле», который затонул после попадания торпеды. Еще две торпеды прошли мимо и взорвались у берега, в результате чего несколько человек получили ранения. В этот же день вечером был обстрелян около побережья Крита пароход «Фринтон».

В сентябре правительство Муссолини приняло окончательное решение по поводу войны с Грецией, назначив дату вторжения на 28 октября. В течение двух следующих месяцев велась активная подготовка к наступлению, для чего в Албанию спешно перебрасывались дополнительные войска и техника. К моменту начала военных действий количество боевых самолетов на албанских аэродромах достигло 187. Кроме того, в боях планировалось использовать также авиацию 4‐й территориальной зоны, которая размещалась в южной части Апеннинского полуострова. Всего итальянцы использовали против Греции 187 боевых самолетов с авиабаз в Албании и 194 самолета из состава 4‐й территориальной зоны. Основными задачами итальянских ВВС являлись:

– обеспечение поддержки наземных войск и участие в оккупации острова Корфу,

– налеты на греческие аэродромы в Эпирусе, Фессалониках и Македонии; на морские базы в Превезе и Фессалониках; на главные линии коммуникаций,

– воздушная оборона территории Албании, и особенно портов в Валоне и Дураццо.

Таблица № 22

Итальянские авиационные части, выделенные для нападения на Грецию

* – Подразделения, прибывшие в Албанию между 1 и 5 ноября 1940 года.

** – Подразделения, вошедшие в состав 4‐й территориальной зоны в период с 3 по 11 ноября.

Греческое командование располагало примерно 150 боевыми самолетами, закупленными в Польше, Франции, Великобритании и Германии. Истребительные подразделения оснащались преимущественно экспортным вариантом польского высокоплана P.11, обозначенным P.24 и имевшим несколько более мощный двигатель и закрытую кабину пилота. В составе бомбардировочных подразделений имелись самолеты «Бристоль Бленхейм» Mk.IV и «Фэйри Бэттл», а в качестве разведывательных машин в основном применялись немецкие подкосные высокопланы «Хеншель» Hs.126. Основной тактической единицей греческих королевских ВВС (Elleniki Vassiliki Aeroporia – EVA) служила эскадрилья (по-гречески – mira).

Накануне войны премьер-министр Греции Метаксас и главный штаб армии вели, по существу, пораженческую политику. Их военная доктрина ориентировалась на оборону и в случае военных действий против Италии предусматривала отступление от албанской границы в глубь греческой территории почти на 200 км. Генерал Кацимитрос, командующий 8‐й дивизией, писал, что он вынужден был пренебречь инструкциями Генштаба, поскольку они вызывали лишь чувство разочарования и принуждали к отступлению. По собственной инициативе руководство 8‐й дивизии занялось строительством укреплений на направлениях вероятных атак врага. 28 октября правительство Муссолини предъявило Метаксасу ультиматум, в котором «в качестве гарантии нейтралитета Греции» предлагалось позволить вооруженным силам Италии занять несколько важных стратегических пунктов на ее территории на время войны с Британией. Однако, даже не ожидая ответа на ультиматум, итальянские войска в 05.30 утра перешли греко-албанскую границу.

Вся линия фронта, протяженностью почти 180 км, была разбита итальянцами на три сектора в соответствии с оперативными действиями войск. Главный удар наносился в южном секторе в направлении на город Янина, и в нем принимали участие пехотная, горнострелковая и механизированная дивизии, шесть отдельных полков и 18 артиллерийских батарей. На севере итальянские войска силами трех пехотных дивизий, танкового полка, трех албанских батальонов и 14 артиллерийских батарей двигались в направлении на Флорину. В центральном секторе в наступлении участвовали только одна пехотная дивизия и артиллерийский полк. Греческая армия в районе границы с Албанией располагала всего двумя пехотными дивизиями, двумя пехотными бригадами, 13 отдельными пехотными батальонами и шестью горными батареями. В целом ее состав включал 27 тыс. солдат и офицеров, 20 устаревших танков и 220 орудий.

Первый воздушный бой над Балканами состоялся утром 28 октября, когда тройка итальянских истребителей CR.42 из 393‐й эскадрильи сбила восточнее Дарды греческий разведывательный самолет Hs.126. Днем первый рейд против греческих линий коммуникаций выполнили бомбардировщики из состава 4‐й территориальной зоны. Один SM.81 из 37‐го полка был подбит зенитной артиллерией и в дальнейшем списан после вынужденной посадки.

Таблица № 23

Боевой состав греческих ВВС на 28 октября 1940 года

29 октября шел дождь, а на следующий день итальянцы перехватили над Касторией еще один разведчик Hs.126 из 3‐й эскадрильи. На этот раз грекам повезло. У ведущего тройки истребителей CR.42 заклинило пулеметы, в результате чего греческий самолет успел скрыться в облаках. Зато пара других Hs.126, встретившаяся в воздухе с пятью CR.42 во главе с командиром 160‐й группы, практически не имела в бою никаких шансов. Несмотря на отчаянный пулеметный огонь хвостовых стрелков «хеншелей», повредивших некоторые вражеские машины, итальянские пилоты расправились с противником достаточно быстро. Один Hs.126 после меткой очереди серженте-маджиоре Раттичиери врезался в землю, похоронив в обломках весь экипаж, а второй, сильно поврежденный, ушел в сторону гор, где пропал без вести, вероятно, разбившись среди горных ущельев.

31 октября в условиях плохой видимости десять SM.81 из 38‐го полка вылетели утром на боевое задание, но, не обнаружив целей в густой облачности, возвратились обратно. Истребители CR.32 и CR.42 из 160‐й группы подвергли штурмовке греческие аэродромы в Кастории и Флорине. Вечером нелетная погода сыграла с итальянцами злую шутку. Два CR.32 из 394‐й эскадрильи поднялись в воздух на перехват вражеского самолета, но вскоре заблудились в облаках и надвигающихся сумерках. Пилоты, в конце концов, выпрыгнули с парашютами. Один из них, тененте Чиарло, угодил в плен, а второй, марешиалло Луи, вернулся в Корицу пешком.

К полноценным боевым действиям авиация обеих сторон смогла приступить лишь 1 ноября, когда существенно улучшилась погода. Уже ранним утром итальянские летчики из 394‐й эскадрильи заявили две воздушные победы. Их жертвами стали, скорее всего, два устаревших биплана «Бреге-19», сбитых поблизости от линии фронта.

В течение дня итальянцы предприняли два налета на портовые доки в Салониках. Любопытно, что в этих налетах принимали участие лица из высшего эшелона власти в Италии. Так, первой волной бомбардировщиков, состоящей из 10 SM.79 из 105‐й группы, командовал тененте-колонелло Галеаццо Чиано – министр иностранных дел Италии и зять Бенито Муссолини. Ее прикрывали в воздухе пять истребителей CR.42 из 393‐й эскадрильи. В районе аэродрома Седес эту группу перехватили семь P.24 из 22‐й эскадрильи, но они не смогли добиться в бою никаких успехов. Вторую волну представляли 10 бомбардировщиков Z.1007bis из 47‐го полка, вылетевшие с базы в метрополии. 260‐й эскадрильей этого полка командовал старший сын Муссолини – Бруно, а младший его сын, Витторио, служил рядовым пилотом 263‐й эскадрильи. Оба они участвовали в военных действиях. Второй группе итальянских бомбардировщиков в сопровождении четырех CR.42 из 393‐й эскадрильи тоже пришлось вступить в бой с греческими истребителями, на этот раз из 21‐й эскадрильи. После возвращения греки доложили, что сбили один Z.1007bis, который упал недалеко от Янины, однако на самом деле бомбардировщик только получил повреждения и сумел возвратиться на свой аэродром. В Салониках в результате этих двух налетов погибли 35 мирных жителей.

В свою очередь, три греческих «бленхейма» атаковали вечером итальянские аэродромы в Дренове и Корице. База в Дренове практически не пострадала, а в Корице были убиты 15 человек обслуживающего персонала и 20 получили ранения. Самолеты остались целы, зато взлетно-посадочная полоса оказалась изрядно перепахана разрывами авиабомб. Из-за воронок на полосе потерпели аварию во время посадки истребители CR.32 и CR.42, прибывшие из Тираны сразу после атаки. Оба они нуждались затем в серьезном ремонте. У греков в список потерь попал один «бленхейм», приземлившийся на поле, где крестьяне жгли траву. В наступившей темноте экипаж принял костры за ночную подсветку аэродрома! По стечению обстоятельств бомбардировщик остался невредим, зато его экипаж понес некоторый моральный и физический ущерб от местных жителей, принявших самолет за итальянский.

2 ноября небо окончательно расчистилось, и греческим истребительным силам под командованием Эмануэля Келайдеса пришлось вести тяжелые бои, защищая свои города и аэродромы. Особенно активно действовали в этот день итальянские бомбардировщики 4‐й территориальной зоны. SM.81 из 37‐го полка утром бомбили объекты на острове Корфу. Впервые было отмечено появление пикирующих бомбардировщиков: шестерка Ju.87 из 96‐й группы в сопровождении гидросамолетов Z.506B из 35‐го полка нанесла бомбовый удар по Корфу, а пятерка Ju.87 атаковала главный опорный пункт греков – Янину. Немного позднее налет на Янину выполнили еще десять Z.1007bis из состава 47‐го полка, а девять самолетов из той же части атаковали Ларису. В то же время десять BR.20 из 37‐го полка сбросили бомбы на порт Патры.

Из греческих летчиков первым вступил в бой Джон Сакелларио, командир звена 21‐й эскадрильи, которое временно базировалось на аэродроме Янины. Он атаковал возвращавшихся с задания Z.1007bis, однако был встречен метким огнем вражеских стрелков и погиб в кабине своего самолета. Когда бомбардировщики пролетали над аэродромом в Ларисе, им на перехват вылетел единственный подготовленный к взлету истребитель P.24. На нем в воздух поднялся Кристос Пападопулос, сумевший повредить два самолета противника, прежде чем вражеские пулеметные очереди пробили ему бензобак. Он не смог покинуть горящую машину и разбился при ударе о землю.

Около полудня десять бомбардировщиков Z.1007bis из 50‐й группы совершили очередной налет на Салоники, в результате которого погибли около 200 городских жителей. В воздухе их встретили шесть греческих истребителей P.24 из 22‐й эскадрильи, изрядно потрепавших эту группу. Особенно отличился ипосминагос (лейтенант) Маринос Митралексес, одержавший в этом бою две победы. Один бомбардировщик он сбил пулеметным огнем, а второй, когда закончились боеприпасы, таранил, разбив пропеллером ему хвостовое оперение. Экипаж потерявшего управление «канта» выпрыгнул с парашютами, за исключением убитого пилота. Отважный греческий летчик на самолете с поврежденным винтом совершил вынужденную посадку возле обломков вражеской машины и с помощью местных жителей окружил и взял итальянцев в плен. Третий бомбардировщик подбил сминиас (сержант) Дагулас. С поврежденными топливными баками этот Z.1007bis сел около городка Верия западнее Салоник. Примерно в том же районе приземлился и другой «кант», обстрелянный Митралексесом. Оба итальянских экипажа попали в плен. Еще один итальянский бомбардировщик возвратился на свой аэродром в Бриндизи с пробоинами в крыле и фюзеляже и с тяжелораненым хвостовым стрелком на борту. У греков получил ранение сминагос (капитан) Кирьяцес, сумевший посадить поврежденный истребитель.