Текст книги "Хроника воздушной войны над Европой. 1939-1941 гг."

В воздухе истребителям союзников становилось все труднее противостоять противнику. Силы люфтваффе над территорией Франции численно выросли за счет вышедшей из войны Голландии, и бомбардировщики стали летать большей частью с истребительным прикрытием. Кроме того, опытных пилотов союзников становилось все меньше, а пополнение быстро гибло в боях. Значительно уменьшилось и число побед в воздухе. Например, 14 мая английские летчики доложили о 60 победах при собственных потерях 27 «харрикейнов», 15 мая – о 35 победах ценой 21 самолета, 16 мая – всего только о 18 победах при 13 сбитых «харрикейнах». Аналогичная картина наблюдалась и у французов. 14 мая они заявили 46 побед, лишившись 28 истребителей, 15 мая – 25 побед, потеряв 23 самолета, и 16 мая – всего 18 побед ценой 11 истребителей. Нужно еще заметить, что реальные потери немцев были гораздо меньше, примерно раза в полтора. Так, 15 мая подразделения люфтваффе потеряли в воздушных боях 41 самолет, 16 мая – 28 самолетов.

Чтобы изменить сложившуюся ситуацию, британское командование перебросило на юг своего острова шесть эскадрилий «харрикейнов». Планировалось, что днем они будут участвовать в боевых действиях над Францией, а вечером возвращаться обратно. Уже 17 мая в «челночных рейдах» приняли участие три эскадрильи RAF, существенно усилившие английские ВВС во Франции. В 8.30 прибыла в Абвиль 151‐я эскадрилья, которая уже через два часа вступила в бой, уничтожив семь пикирующих бомбардировщиков Ju.87 из состава III /StG 51. В числе погибших оказался и командир немецкой группы майор Генрих фон Клитцинг. У британцев ответным огнем бортовых стрелков был поврежден лишь один истребитель. Во второй половине дня очередные три Ju.87 из LG 1 стали добычей «харрикейнов» 17‐й эскадрильи. Медлительным и неповоротливым «штукам» все чаще доставалось в боях со скоростными истребителями. За день британские пилоты записали на свой счет 39 достоверных и 13 вероятных побед ценой 16 сбитых «харрикейнов».

Тем временем на земле немецкие войска продолжали стремительно продвигаться вперед. 17 мая они вошли в Брюссель, во Франции вышли на рубеж Сен-Кантен – Ле-Като и приближались к Камбрэ. В их тылу некоторые части союзников продолжали удерживать позиции в районе Намюра и Шарлеруа, другие отступали, создавая неразбериху в донесениях экипажей самолетов-разведчиков. С воздуха было сравнительно трудно определить принадлежность двигающихся в одном направлении военных колонн. Это послужило причиной нескольких инцидентов. Так, ранним утром 20 британских «бленхеймов» из состава 18‐й и 57‐й эскадрилий нанесли эффективный удар по колонне французских войск на дороге между Ле-Като и Камбрэ. Немного позднее те же самолеты обстреляли французов между Сен-Кантеном и Перроном.

Трагически закончился рейд Бомбардировочного командования на территорию Бельгии. На рассвете 12 «бленхеймов» из 82‐й эскадрильи вылетели с аэродрома Уоттон на бомбардировку немецких войск в районе Жамблу, однако уже с самого начала все пошло наперекосяк. Истребители сопровождения опоздали к месту встречи, и бомбардировщики полетели на задание без прикрытия. На подходе к цели они были встречены сильным зенитным огнем. Один самолет получил попадание и загорелся. А затем объявилась шестерка патрульных Bf.109 из 1./JG 3. В итоге назад вернулся на изрешеченном «бленхейме» только один экипаж сержанта Моррисона. Из числа остальных членов экипажей двадцать человек погибло и трое попало в плен. Немецкие летчики после этого боя заявили целых 14 воздушных побед!!!

Французы в течение дня наносили удары по немецким колоннам на шоссе Трелон – Шиме. С утра их штурмовали с бреющего полета 18 ночных истребителей «Бреге-631» из состава различных групп ECN 2–4/13. От зенитного огня было потеряно шесть самолетов. А после обеда эстафету приняли бомбардировщики LeO.451 из GB II/12 и I/31, которые тоже понесли существенные потери. Одну машину сбили немецкие зенитчики, а еще три уничтожили прибывшие на подмогу истребители Bf.109 из 2./JG 2. Очередную победу одержал будущий ас люфтваффе Эрих Рудорффер.

Утром 18 мая пал Сен-Кантен, немного севернее немецкие войска захватили Ле-Като вместе со штабом 9‐й французской армии. А генерал Роммель с танками своей «призрачной дивизии» достиг Камбрэ. Уже вечером гарнизон этого города сложил оружие.

В воздухе потери британских «харрикейнов» приблизились к критической отметке. За день выбыли из строя 33 самолета. В основном потому, что сражаться приходилось главным образом с истребителями люфтваффе. Так, среди 57 заявленных англичанами побед одних только Bf.110 числилось 29 штук. Кроме того, немцы предприняли ряд налетов на главный аэродром 61‐го авиакрыла Витри-ан-Артуа. Во время отражения этих атак были потеряны 11 «харрикейнов» и 5 повреждены. Не менее девяти самолетов различного типа сгорели на земле.

Руководство Бомбардировочного командования для налетов на вражеские войска в районе Ландресье выделило 15, 21, 40 и 18‐ю эскадрильи «бленхеймов». Для их сопровождения предполагалось использовать звенья четырех различных эскадрилий «харрикейнов». Однако при планировании операций в спешке был допущен ряд ошибок. В результате только 12 бомбардировщиков из 18‐й и 40‐й эскадрилий успешно сбросили бомбы на немецкие моторизованные колонны у Ле-Като и вернулись назад без всяких потерь. Лишь один бомбардировщик получил легкие повреждения. А шесть самолетов 15‐й эскадрильи, вылетевшие немного позднее, оказались без прикрытия и потеряли четыре машины. Остальные две нуждались в серьезном ремонте. «бленхеймы» 21‐й эскадрильи, переброшенные на французский вспомогательный аэродром в Пуа, слишком долго ожидали приказа об атаке и в конце концов возвратились обратно, не приняв участия в боевых действиях.

19 мая на заседании военного кабинета Великобритании было решено передислоцировать экспедиционные ВВС в южную Англию, в первую очередь разведывательные и бомбардировочные эскадрильи. Считалось, что там самолеты будут в большей безопасности, и к тому же расстояние до линии фронта сильно сократилось. Перебазирование авиации проводилось в такой спешке, что большая часть оборудования и имущества досталась противнику в исправном состоянии. Возникли проблемы с организацией воздушной разведки, так как в хаосе перебазирования связь с некоторыми подразделениями была утеряна. Тем не менее около 9 часов один из разведчиков доложил о концентрации немецких войск северо-восточнее Ретеля, и туда немедленно были высланы 33 бомбардировщика «бэттл» экспедиционных ВВС, которые уже несколько дней находились без дела. Для обеспечения этой операции поднялись в воздух 26 «харрикейнов». Они и приняли на себя весь вражеский удар, связав боем немецкие истребители из I(J) /LG 2 и II /JG 2. В затянувшемся воздушном бою англичанам удалось сбить три «стодевятых», но собственные потери оказались куда больше. Пилоты люфтваффе уничтожили, по некоторым оценкам, девять британских «харрикейнов». Из числа «бэттлов» были сбиты пять самолетов, в основном зенитным огнем.

Несколько реабилитироваться пилоты «харрикейнов» сумели около шести часов вечера, атаковав восточнее Лилля летевшие на малой высоте истребители Bf.109 из состава группы II /JG 26. С первого же захода были выбиты три флагманских «мессершмитта». В кабине одного из них погиб командир группы, ветеран Испании, гауптман Кнюппель. Его горящая машина перевернулась на спину и упала на землю с высоты 500 метров. Командир 4‐й эскадрильи гауптман Еббигхаузен получил ранение и совершил вынужденную посадку на поврежденном самолете. Еще один «мессершмитт» потянул к линии фронта, разматывая за собой белый шлейф из пробитого радиатора. От полного разгрома немцев спасло только появление Bf.109 из LG 2.

Кризис французских ВВС характеризует тот факт, что для атаки немецкой бронетехники в районе Берлемона были использованы 20 сравнительно неудачных и тихоходных пикирующих бомбардировщиков «Луар-Ньюпор» LN.401 из состава групп морской авиации AB 2 и AB 4. Они разрабатывались для нужд палубной авиации, но из-за отсутствия авианосцев были переданы затем в обычные подразделения. Никаких особых успехов в бою они не добились, но понесли катастрофические потери. Немецкие зенитчики уничтожили 11 таких самолетов.

Несладко приходилось и англичанам, так как 20 мая для штурмовки немецких наступающих войск западнее Арраса были впервые привлечены «харрикейны». Очень опасное занятие для истребителей, так как до конца дня жертвами ружейно-пулеметного огня с земли стали семь самолетов. Еще три «харрикейна» из 85‐й эскадрильи во время штурмовки уничтожили «мессершмитты» из II /JG 3. Немцы очень удачно зашли сзади сверху, не оставив британцам никаких шансов выпрыгнуть с парашютом из-за небольшой высоты.

Все эти последние, судорожные усилия союзников замедлить продвижение противника оказались напрасными. 21 мая немецкие танковые соединения, заняв Амьен и Абвиль, вышли к побережью Ла-Манша. Таким образом, 550‐тысячные союзные войска в Бельгии оказались полностью изолированными. Танковая группа Клейста повернула на север и северо-восток с целью их окружения и нанесла удары в направлениях Булонь, Кале и Сент-Омер. Такое быстрое продвижение войск Германии создавало некоторые проблемы для одномоторных истребителей, пикирующих бомбардировщиков и разведчиков люфтваффе, имевших небольшой радиус действия: им приходилось почти ежедневно менять аэродромы, в связи с чем возникали трудности со снабжением.

Британцы 21 мая полностью перебазировали в южную Англию самолеты экспедиционных ВВС, за исключением 1, 73 и 501‐й эскадрилий, оснащенных «харрикейнами». Эти истребители вполне достойно показали себя во Франции. За двенадцать дней боевых действий английские пилоты доложили о 499 победах при собственных потерях 203 «харрикейнов».

26 мая войска союзников, отказавшись от попыток соединиться с главными силами французской армии, начали отступление в район Дюнкерка. Командование Франции в сложившейся обстановке понимало, что о длительной обороне плацдарма у Дюнкерка не может быть и речи. Поэтому все мероприятия были направлены, в первую очередь, на создание флотилии для эвакуации союзных сил. В ее состав вошли 9 эсминцев, 6 миноносцев, около 20 других военных кораблей и почти 200 гражданских судов. Кроме того, в этой операции, получившей название «Динамо», было задействовано много торговых и рыбачьих кораблей. В спасении союзных войск приняли участие также жители прибрежных населенных пунктов, имевшие яхты, катера и т. п.

И именно в этот период наибольшей уязвимости сил союзников немецкое руководство вдруг отдало приказ остановить успешно развиваемое наступление танковых войск на Дюнкерк. Причина такого решения до сих пор неясна. Одни западные историки твердят о том, что немецкие танковые части были измотаны постоянными боями, а Гитлер к тому же опасался, что они завязнут в болотистой местности вокруг порта. Другие подозревают, что политическое руководство Германии вообще не собиралось наносить сокрушающего удара по эвакуирующимся английским войскам, так как в будущем предполагало заключить с Великобританией мир на выгодных для себя условиях. Сыграло свою роль и хвастливое обещание рейхсмаршала Геринга разгромить северные армии союзников силами авиации. Это обещание, в конце концов, и было оформлено приказом от 24 мая. Этот приказ оказался полной неожиданностью и для немецких командующих авиационными соединениями. «Я был удивлен, – писал фельдмаршал Кессельринг в своих мемуарах, – когда моим соединениям – очевидно в качестве награды за последние подвиги – была поставлена задача по уничтожению остатков английских экспедиционных сил почти без помощи наземных армий».

К этому времени немецкие ВВС уже две недели участвовали в непрерывных боевых действиях. Пилоты люфтваффе, выполняя по несколько вылетов в день, находились на грани физического изнурения. Кроме того, бомбардировка доков и портовых сооружений в Дюнкерке, выведенных из строя задолго до эвакуации союзников, не могла принести ощутимых результатов, как и бомбовые удары по побережью, где мягкий песок в дюнах снижал эффективность разрыва бомб. Некоторый вред противнику могли принести только непосредственные атаки транспортов на причалах и в море. Поэтому, начиная с 26 мая, английское командование ввело постоянное патрулирование истребительных эскадрилий над районом эвакуации. Эта задача была возложена на 11‐ю истребительную авиагруппу, имевшую в своем составе около 200 исправных самолетов. Ближайший аэродром этого соединения находился на удалении более 80 км от Дюнкерка, и на патрулирование оставалось совсем немного времени из-за небольшого радиуса действий британских машин. Вначале посылались патрули в составе примерно одной эскадрильи каждый, и количество их в день достигало 22–23, затем из-за больших потерь число патрульных вылетов сократилось вдвое, зато в несколько раз был усилен состав патрулей.

Немецкая бомбардировочная авиация начала активные действия в районе Дюнкерка уже 26 мая. Геринг сосредоточил против потрепанных войск союзников и кораблей у причалов около 500 истребителей и 300 бомбардировщиков, значительную часть которых составляли пикировщики Ju.87. Однако «юнкерсы» уже не могли действовать без истребительного прикрытия. А в воздушных боях над Дюнкерком пилоты люфтваффе впервые встретились с противником, который не уступал им ни по уровню летной подготовки, ни по оснащению современной техникой. Лейтенант Пауль Темме из I /JG 2 записал в своем дневнике:

«Сегодня «штуки» действовали против крепости Кале и корабельных причалов. Я летел в составе 2‐й эскадрильи сопровождения. В 220 км от британского побережья пролива. У меня еще оставалось достаточно времени для «собачьей свалки» в районе цели, когда мы туда доберемся. Над Кале внезапно объявился «бленхейм», и за ним немедленно бросился вслед лейтенант Хоффман.

Когда «штуки» приступили к пикированию на корабли, в большом количестве появились «спитфайры». Нас восемь против двадцати. Начинается ожесточенная схватка. Снова и снова «спитфайры» пытаются добраться до «штук», но обер-лейтенант Бетке, ведущий ударного звена, удерживает их в заливе.

Я тоже даю несколько очередей из бортового оружия, но единственным результатом является то, что «Спитфайр» Mk.I быстро выскочил из моего прицела и исчез из поля зрения. Затем меня самого атакуют еще два «спитфайра». Один из них стремится зайти мне в хвост. Но он плохой стрелок. Ничего не могу с ним сделать и поэтому по рации прошу помощи у своего ведомого фольдфебеля Лейпельта. Он открывает огонь с короткого расстояния, и «спитфайр» в пламени летит вниз. Браво, Лейпельт!

Эта «собачья свалка» с «томми» длится еще некоторое время, а потом проблемы с топливом заставляют нас покинуть район боя. И мы, и «штуки» без помех возвращаемся назад. Целых пять воздушных побед! И одна из них моя!»

Темме несколько приукрасил результаты, так как в этом поединке 19‐я эскадрилья RAF потеряла только три «спитфайра» и один самолет получил повреждения. Британцам, в свою очередь, удалось сбить три «юнкерса» и один «мессершмитт», пилот которого, унтер-офицер Фогель, погиб. Для немцев «спитфайр» являлся гораздо более опасным противником, чем «харрикейн», поскольку имел более высокую скорость полета и быстрее реагировал на отклонения педалей и ручки управления.

После воздушных налетов уже вечером 26 мая порт Дюнкерка освещался многочисленными пожарами. Горели склады на всей площади порта, нефтяные цистерны и портовые сооружения. Дым тянулся и со стороны города. Однако это была только прелюдия к настоящим бомбардировкам, которые начались на следующий день.

27 мая союзники приступили к полномасштабной эвакуации своих войск из Дюнкерка. Все море вокруг порта заполнили суда различных форм и размеров: транспорты, эсминцы, торпедные катера, тральщики и большое количество парусных судов и моторных лодок. На берегу имелось восемь причалов, и крупные транспортные корабли швартовались к ним попарно, чтобы как можно быстрее осуществить погрузку. Время от времени буксиры выводили их в море, поскольку сами они выбраться не могли из-за сложностей с разворотом. Большинство судов стояли на якоре недалеко от берега, и солдаты добирались до них на гребных лодках.

Удачное начало для союзников немцы очень быстро превратили в сплошной кошмар. Уже с раннего утра порт атаковали группы бомбардировщиков He.111 из KG 1, 4 и 54, базировавшиеся в Голландии и западной Германии. В свете возникших пожаров у восточной пристани раскололся пополам французский 8000‐тонный пароход «Аден», получивший попадание тяжелой бомбой. После семи часов наступила очередь пикирующих бомбардировщиков Ju.87, в течение дня совершивших 12 групповых налетов на порт. Они несли 250‐кг и 500‐кг бомбы с взрывателем замедленного действия, и сбрасывали их с высоты около 500 метров. Пилоты забирались повыше, высматривая цели, а затем пикировали на самые крупные корабли. Таким образом им удалось потопить на выходе из порта паром с 920 эвакуированными солдатами на борту. В завершение прибыли бомбардировщики Do.17Z из KG 2 и 3, которые уже сбрасывали бомбы куда попало, так сам порт и причалы полностью затянуло дымом. Всего в течение дня бомбардировщики люфтваффе выполнили свыше трехсот самолето-вылетов, сбросив около 15 тыс. бомб.

Прикрытие района эвакуации в этот день осуществляли 16 эскадрилий британских истребителей, совершивших 287 боевых вылетов. В воздушных боях были потеряны 19 самолетов, 11 пилотов погибли, 4 получили ранения. Англичане в этот день действовали в воздухе мелкими группами от 9 до 20 самолетов и не смогли защитить порт, из-за чего вызвали немало нареканий в свой адрес. Был разочарован и адмирал Рамсей, который сказал: «Мы ожидали надежной защиты с воздуха, а вместо этого наши корабли на рейде по несколько часов подряд находились под смертоносным градом бомб и пулеметным обстрелом». Все портовые сооружения и причалы вышли из строя, и посадку пришлось проводить с песчаных пляжей, что значительно замедлило ход операции. За весь день с французского побережья было эвакуировано только 7669 человек. Тем не менее британские истребители уничтожили несколько «мессершмиттов» и основательно потрепали подразделения бомбардировщиков Do.17Z, летевших без прикрытия. По немецким данным, было сбито 24 самолета этого типа. В целом количественный перевес оставался на стороне Германии, и британцам пришлось в значительной мере уповать на плохую погоду, которая установилась в последующие полтора дня.

Тучи несколько рассеялись 29 мая после обеда, и сразу в налет были отправлены пикирующие бомбардировщики. Один из пилотов люфтваффе вспоминал:

«Плохая погода означала, что мы не смогли «отложить наши утренние яйца» – так мы называли свой боевой вылет. Наконец прибыл новый приказ, который только что доставил посыльный. Цель – Дюнкерк!

Темные столбы дыма указывают нам путь, хотя погода по-прежнему не идеальная для «штуки». Огромные гряды облаков тянутся вниз до самой земли, существенно ограничивая видимость. Каждый из нас старается поддерживать связь друг с другом, двигаясь через фронт облаков и дым от горящего города, пронизанный красными трассирующими очередями легких зенитных пушек в сочетании с разрывами тяжелых снарядов, создающими почти непроницаемый занавес.

Машина передо мной медленно опускает нос и исчезает, войдя в пикирование. В этот момент я заметил разрыв в облаках и увидел внизу стены гавани, большую грузовую платформу и, едва веря своим глазам, привлекательный «жирный» транспорт рядом с ней. Почти инстинктивно я провожу руками по кнопкам управления. Теперь ручку вперед, и мой старый ящик становится на нос, двигаясь вниз прямо на цель. Сплошная стена зенитного огня приближается ко мне. Немедленно отправляю в ответ наугад очереди из крыльевых пулеметов. Теперь нужно немного подровнять машину, аккуратно поймать цель в прицел и сбросить бомбы. Во время выхода из пикирования я оборачиваюсь назад, чтобы оценить результат. Там, где была платформа, теперь растет столб огня и дыма».

С 14 часов в районе Дюнкерка действовали уже три эскадры бомбардировщиков Ju.87. А в 15.30 к ним присоединились две новые эскадры: KG 30, прилетевшая из Голландии, и LG 1 с аэродрома около Дюссельдорфа. Обе вновь прибывшие эскадры оснащались двухмоторными пикирующими бомбардировщиками Ju.88. Британцы удвоили число истребителей в патрульных группах, однако в связи с этим увеличились промежутки времени между их вылетами, чем не преминули воспользоваться немцы. Потери флота союзников достигли критического уровня. Кроме различных мелких судов, были потоплены пять крупных пассажирских паромов. Пошли ко дну три эсминца, а семь других имели различные повреждения. Для англичан особенно неприятными являлись потери боевых кораблей, и поэтому появился приказ, запрещавший привлекать для эвакуации эсминцы новых типов.

Пилоты британских истребителей доложили 29 мая о 65 воздушных победах, хотя эта цифра сильно преувеличена. Согласно немецким данным, люфтваффе потеряли в течение дня только 18 самолетов. Асы люфтваффе, кстати, тоже заявили 44 победы над вражескими истребителями, хотя англичане лишились всего 19 «харрикейнов» и «спитфайров».

Несмотря на все помехи, число эвакуированных начало постепенно расти. Если 28 мая на британский берег переправились 17 804 человека, то на следующий день количество перевезенных солдат и офицеров составило 47 310 человек.

30 мая в готовности для налета на корабли союзников находилось 300 бомбардировщиков и большое количество истребителей люфтваффе, но сплошная низкая облачность сорвала этот налет. 31 мая погода несколько улучшилась во второй половине дня, и некоторые немецкие подразделения участвовали в боевых вылетах. Но почти все их атаки были отбиты британскими истребителями, а потери флота составили лишь один потопленный корабль. Бомбардировщики Ju.87 в воздух не поднимались.

Зато 1 июня сражение над Дюнкерком разгорелось уже с пяти часов утра. Первой и второй патрульным группам британских истребителей пришлось вести тяжелые бои. Однако в 7.15, когда патрулировавшие английские истребители, израсходовав горючее, уходили на свою базу, а смена еще не появилась, налет на транспорты произвели около 40 «Юнкерсов-87» в сопровождении «мессершмиттов». Вскоре такой же момент смены истребителей использовала и вторая группа немецких самолетов. Во время этих двух налетов бомбардировщики люфтваффе в течение нескольких часов произвели настоящее опустошение в рядах союзного флота. Они бомбили корабли, шедшие в узкой полосе, и вода вскоре покрылась многочисленными обломками и остовами горящих судов. Одной из первых жертв воздушных атак стал тральщик «Скипждек» с 275 солдатами на борту. Затем пошел ко дну эсминец «Кейт», получивший попадание 250‐кг бомбой в машинное отделение. Следом затонули еще два эсминца и канонерская лодка «Москито». Скрылись под водой два крупных войсковых транспорта. Несколько эсминцев было изуродовано близкими разрывами бомб. Немецкие истребители, не встретив противника в воздухе, штурмовали с бреющего полета союзные войска на побережье. Пилот «штуки» продолжал свой рассказ:

«Снова летим к Дюнкерку. Быстрый взгляд на транспорт, который мы подловили сегодня утром. Полная развалина: корма под водой и сильно накренен. Вновь разделяемся на отдельные звенья, чтобы каждое высматривало себе индивидуальную цель. Но все «отборные изделия» у берега уже разрушены. Поэтому отправляемся дальше в море. Там, 2000‐тонный корабль на максимальной скорости идет на северо-запад. Надо перехватить его. Даю команду двум своим ведомым сомкнуться в строю. Летим немного низко, но уже ничего не поделаешь. Я сбрасываю свою вторую «порцию» в этот день, черт, мимо, но подожди, мой друг, еще есть двое за мной…

… В третий раз сегодня над Дюнкерком. Ничего стоящего не видно, кроме обломков и остовов разбитых кораблей в районе пляжей. Но дальше, примерно в 20 км от побережья, целый ассортимент спасательных судов. Англичане используют все возможное для доставки своих войск через пролив. На четверть расстояния от порта буксир тащит за собой баржу внушительных размеров. Достойная цель, но другое ударное звено доберется туда раньше нас. Вдруг в поле зрения попадает транспорт, ранее скрытый за облаками. Я указываю на него своим ведомым и иду вниз. Моя бомба падает в воду прямо перед кораблем. Куски его носовой части посыпались прямо на белый круг, нарисованный на поверхности палубы…

Теперь средняя часть корабля прямо в прицеле. Бамс! Середина корабля выскакивает из воды, и обломки летят в воздух почти на 100 метров. Мы наблюдаем, как судно начинает оседать, и вдруг мой стрелок закричал: «Истребитель слева!»

«Спитфайр» на вираже атакует нас сзади. «Дистанция 300 метров… 200 метров», – голос Франца в моих наушниках. Я начинаю разворот. «Сто метров», – Франц дает очередь из своего пулемета. «Томми» уходит вправо. Он снова появляется с той же стороны – делает третий заход, а затем исчезает.

Мы отделались легким испугом. Всего лишь небольшая течь из простреленного маслопровода. «Он только раз выстрелил из четырех пулеметов правого крыла, – заметил Франц, когда мы шли домой, – наш счастливый день». Я сказал в ответ: «В противном случае мы могли бы наглотаться воды в самой середине всех этих «томми». Проклятый ублюдок так и не дал нам досмотреть, что же случилось с нашим транспортом».

Всего в течение 1 июня британский флот лишился 31 судна, и еще 11 получили серьезные повреждения. Английские пилоты истребителей, вновь ставшие объектом критики, попытались оправдаться заявленными воздушными победами. Однако 75 сбитых немецких самолетов за один день представляли собой нереальное число даже для британского руководства, и впоследствии эту цифру уменьшили до 43. Фактические же потери люфтваффе над Дюнкерком в этот день составили 10 истребителей и 19 бомбардировщиков.

В дальнейшем англичане предпочитали не рисковать днем, и эвакуация проводилась в ночное время, что, с одной стороны, растягивало операцию «Динамо» по времени, но с другой – давало возможность сконцентрировать истребительные силы утром и вечером, когда корабли прибывали или уходили.

К 4 июня в Великобританию было переправлено около 340 000 военнослужащих. 68 тыс. солдат британской армии погибли в боях или попали в плен. На берегу осталось все тяжелое вооружение союзников – 2472 артиллерийских орудия. Брошено было также около 63 тыс. автомобилей и почти 500 тыс. тонн различного военного снаряжения и боеприпасов. Кроме того, к моменту завершения операции «Динамо» было потоплено 261 судно, в том числе 7 французских и 6 английских эсминцев. Истребительное командование RAF потеряло за период эвакуации 106 боевых машин. Общие потери немцев в районе Дюнкерка составили 132 самолета.

С падением Дюнкерка закончилась главная стратегическая операция вермахта, имевшая целью разгром союзных войск в Бельгии и северной Франции. Голландская и бельгийская армии практически полностью попали в плен. Французская армия, оставшись в одиночестве, уже не имела достаточных сил для отражения нового наступления фашистских войск. 5 июня немцы приступили к осуществлению второй стратегической операции под кодовым названием «Рот» с целью окончательного разгрома французов. Главный удар наносился по оборонительному рубежу французских войск, поспешно возведенному южнее рек Сомма и Эна. При этом широко использовалась авиация, что привело к ожесточенным сражениям в воздухе. У французов имелось еще достаточно истребителей для оказания сопротивления врагу, однако значительной помехой для эффективных действий являлся принцип их территориального подчинения. Участие в боях приняли также 1, 73 и 501‐я эскадрильи «харрикейнов», в составе которых имелось 18 исправных самолетов.

С раннего утра бомбардировщики люфтваффе предприняли массированные налеты на французские аэродромы, чтобы окончательно захватить господство в небе. Большая группа He.111 из KG 27 под прикрытием Bf.110 из I /ZG 1 и Bf.109 из I /JG 20 была перехвачена около 6 часов на подходе к аэродромам Рувр и Боо в районе Руана. К этому времени в воздухе уже находились истребители MB.152 из GC II/10, а вскоре к ним присоединились также «харрикейны» из 1‐й эскадрильи. Общими усилиями союзникам удалось сбить четыре бомбардировщика, однако воспрепятствовать налету они не смогли. В воздушном бою был потерян один «харрикейн», пилот которого погиб, и один «блок» совершил вынужденную посадку от полученных повреждений.

Англичане отправили утром 11 бомбардировщиков «бэттл» на бомбежку немецких танковых соединений в районах Перонны и Амьена, однако экипажи их не нашли и сбросили бомбы на транспортные колонны, которые обнаружили на дорогах. Причем не особенно стараясь определить их принадлежность. В результате под удар попали и французские танки, открывшие ответный огонь. Порции свинца достались двум «бэттлам» из 12‐й эскадрильи, которые еле дотянули до своего аэродрома.

Несколько позднее 24 бомбардировщика «бленхейм» атаковали немецкие войска севернее Соммы между Альбертом и Перонной. Расчисткой воздушного пространства в зоне налета занимались четыре эскадрильи Истребительного командования RAF. Ночью немецкие коммуникации в окрестностях Камбрэ и Ле-Като бомбили еще 48 тяжелых британских самолетов.

Проявила активность и французская бомбардировочная авиация, использовавшая в боях около 70 самолетов, в том числе недавно прибывшие из США новые двухмоторные бомбардировщики «Дуглас» DB.7 и «Мартин-167». Район ее действий охватывал Руэ, Шольн, Абленкур и Перонну. Истребители по мере возможности прикрывали рейды бомбардировщиков, но не всегда это удавалось выполнить должным образом. Например, около 10 часов Bf.109 из I /JG 1 разгромили группу штурмовиков «Бреге-693» из GBA I и II/51, уничтожив семь машин. Большие потери несли разведывательные «потезы» – в течение дня немцы сбили около десятка таких самолетов.

В целом численный перевес был на стороне люфтваффе, использовавших в боях около 600 бомбардировщиков и 250 истребителей. Тем не менее французская истребительная авиация все же добилась некоторых успехов. Ее пилоты за день выполнили 487 боевых вылетов и доложили о 23 подтвержденных и 35 вероятных победах при собственных потерях 19 самолетов. Довольно неплохой результат в конце войны, однако явно недостаточный для изменения военной ситуации.

6 июня оборона французской армии была прорвана, а 8 июня танки генерала Гота вышли в район Эльбефа (юго-восточнее Руана). Рухнул под натиском немецких сил и слабый оборонительный рубеж французов на Сомме. На следующий день двинулась на Париж немецкая группа армий «А». 14 июня французская столица пала, а еще через одиннадцать дней была подписана капитуляция Франции.