Текст книги "Хроника воздушной войны над Европой. 1939-1941 гг."

Легкий крейсер «Саутгемптон» отделался только небольшим ущербом: бомба пробила рикошетом три его палубы, но не взорвалась, оказавшись в воде. Ремонт корабля занял всего лишь три дня. Еще меньше пострадали крейсер «Эдинбург» и эсминец «Мохаук», имевшие только дыры от осколков.

На следующий день 13 бомбардировщиков He.111 и 4 – Ju.88 атаковали морскую базу в Скапа-Флоу, но большинство английских кораблей уже вышли в море. Тяжелые повреждения получил только учебный броненосец «Айрон Дюк», севший на грунт. Артиллерия ПВО сбила один немецкий самолет.

В итоге тремя удачно нанесенными ударами по морским базам Розит и Скапа-Флоу с общей потерей четырех самолетов немецкие ВВС и подводные лодки достигли большого успеха, вынудив Великобританию перебросить корабли с восточного на западное побережье Англии – в устье реки Клайд. Отсюда британским кораблям было гораздо труднее перехватывать немецкие надводные рейдеры, прорывающиеся в Атлантику, а также корабли и подводные лодки, действующие против английских судов у восточного побережья.

В течение месяца значительно расширились маршруты полетов самолетов-разведчиков. 28 октября разведывательный He.111 под командованием лейтенанта Ньехоффа из 26‐й эскадры был обстрелян «спитфайрами» над северным побережьем британского острова, в результате чего произвел вынужденную посадку. Это был первый «хейнкель», сбитый британцами над своим островом.

В связи с некоторым улучшением погоды у восточных границ Франции отдельные поединки в воздухе снова начали перерастать в настоящие сражения. 30 октября в районе Трира англичане потеряли два «бленхейма» из 18‐й эскадрильи, одного из которых сбил Вернер Мельдерс. Французы расстреляли в воздухе два легких разведчика «Хеншель» Hs.126. Первую победу во Франции одержали британские пилоты: «харрикейны» из 1‐й эскадрильи сбили дальний разведчик Do.17P. Еще через пару дней два He.111 из состава отряда 2.(F) /122 уничтожили летчики из 87‐й эскадрильи «харрикейнов».

6 ноября состоялся, пожалуй, самый знаменательный бой для французов, в котором они одержали безоговорочную победу. Сопровождая разведчик «Потез-63», 9 истребителей «Кертисс» H.75 из GC II/5 встретились над рекой Саар с 27 – Bf.109D из JGr.102, летевшими на высоте свыше 5000 м. Группой люфтваффе командовал ас польской кампании, майор Гентцен. Немцы к началу боя имели немалое преимущество – они шли со стороны солнца, и к тому же находились выше противника на 600 м. Однако первыми заметили врага французы и сразу развернулись, чтобы избежать атаки сзади. Поэтому группового боя не получилось, и самолеты рассыпались по всему небу. В беспорядочной свалке две победы одержал сержант Эдуард Салес: за первым «мессершмиттом» он гнался до самой земли, пока пилот не выпрыгнул с парашютом, а затем меткой очередью «срезал» второго. От удачного попадания Bf.109 взорвался в воздухе, и его обломки упали в лес возле реки. Пилот (им оказался еще один ветеран польской кампании, обер-лейтенант фон Рон) был тяжело ранен и через два дня скончался. Еще два самолета сбил будущий французский ас Андре Легран.

«Я преследовал «мессершмитт», – вспоминал позднее Легран, – который атаковал аспиранта Лефоля. Я вошел в пикирование следом за «стодевятым», и после выхода из пикирования и серии разворотов оказался северо-восточнее Метца, в районе реки Мозель, где и сбил своего противника. Поднимаясь назад к своей патрульной группе, я встретил адъютанта Дюгожона. В этот момент мы находились на высоте 6000 м, но никого не видели. Наконец, на севере я заметил семь Bf.109 и предупредил об этом Дюгожона. После недолгих колебаний мы решили забраться еще выше, чтобы отбиться от вражеского патруля. Один «стодевятый» отделился от своей группы, чтобы напасть на нас сзади. Покинул строй и второй. Этот несколько позднее атакует меня спереди. Дюгожон начал атаку с пикирования. Я подождал несколько секунд. Два врага бросились следом за Дюгожоном, и я атаковал их, несмотря на то, что два других вражеских истребителя находились сзади и выше меня. Помедлив, один из «стодевятых» спикировал на меня, затеяв таким образом индивидуальный поединок. Однако уже через пару виражей я зашел ему в хвост и открыл огонь. Он перешел в пикирование, но уже на высоте 1500 м его пропеллер остановился. А стрелять я начал, когда мы оба были на высоте 6000 м. Я бросил его и ринулся к двум очередным противникам, но они удрали. Так закончился этот бой».

В итоге немцы потеряли в этом сражении четыре Bf.109 сбитыми, и еще четыре получили различные повреждения. Французы отделались лишь одним поврежденным истребителем, совершившим вынужденную посадку на ближайшем аэродроме. В люфтваффе разгром целой истребительной группы послужил причиной скандала, и Гентцену удалось «отвертеться» от сурового наказания лишь за счет устарелости самолетов варианта Bf.109D.

Французам этот успех добавил уверенности в боях. Эдуард Салес свою очередную победу одержал уже на следующий день, уничтожив разведывательный Do.17P. Самолет упал в районе Каленберга, и никто из его экипажа не выжил. 8 ноября истребители «Кертисс» H.75 напали на немецкую группу в составе Do.17P и двух Bf.109 сопровождения. «Мессеры» сразу скрылись, бросив свой разведчик на произвол судьбы, и с ним тут же разделался французский пилот Камил Плюбо. Бомбардировщик взорвался при ударе о землю, однако его экипаж на этот раз успел выброситься с парашютами. Нужно заметить, что двухмоторный «дорнье» отнюдь не был легкой добычей, и при наличии опытных пилота и стрелка вполне мог за себя постоять. Это в полной мере осознали англичане, потерявшие во время преследования Do.17P из отряда дальней разведки 1.(F) /123 целых три истребителя «харрикейн» из состава 73‐й эскадрильи. Первый «харрикейн» был поврежден очередью немецкого бортового стрелка и сел на вынужденную, второй во время погони попал под огонь зенитной артиллерии и тоже оказался на земле, а третий, залетевший на территорию Люксембурга, был вообще сбит стрелком, а его пилот, приземлившийся на парашюте, интернирован.

В декабре инициатива ведения воздушной войны над морем вновь перешла к англичанам. Активность немецкой авиации, не только проводившей разведывательные полеты над территорией Британии, но и занимавшейся постановкой мин в прибрежных водах, вызвала негодование Уинстона Черчилля, потребовавшего от Бомбардировочного командования RAF ответных мер против вражеских военно-морских баз. Британское воздушное наступление началось 3 декабря, когда в налет на Гельголандскую бухту были отправлены 24 бомбардировщика «веллингтон». Среди руководства RAF все еще господствовало мнение, что крупные соединения тяжелых самолетов могут успешно обороняться от истребителей противника с помощью бортового стрелкового оружия, если будут сохранять плотный порядок строя. Удача в этот день способствовала англичанам и как бы подтверждала данный тезис. Повреждения получил лишь один бомбардировщик, отставший от основной группы самолетов. Его атаковал одиночный Bf.109, вскоре попавший под огонь хвостового пулемета «веллингтона». Как доложил стрелок, сразу после попадания истребитель круто ушел вверх, а затем, потеряв управление, свалился в море. В кабине «мессершмитта» пострадал Гюнтер Шпехт, раненный в голову. Он выжил, приземлившись на воду, но после операции остался с одним глазом. Немецкие военные корабли во время налета стояли на рейде, где трогать их по-прежнему запрещалось. А несколько 227‐кг бомб, случайно сброшенных над островом Гельголанд, не причинили немцам никакого ущерба.

Бомбардировочное командование объявило эти результаты большим успехом и одиннадцать дней спустя вновь отправило к немецким берегам группу бомбардировщиков. В качестве основных целей планировались легкие крейсеры «Нюрнберг» и «Лейпциг», поврежденные торпедами английский подводной лодки. Однако, несмотря на плохую погоду, немецкие перехватчики на этот раз устроили англичанам «торжественную встречу». Помогло им то, что в качестве эксперимента немцы задействовали для поиска противника в небе радиолокационную установку с подвижной антенной, которая называлась «прибором Фрея» и позволяла обнаруживать самолеты на удалении до 120 км. 99‐я эскадрилья «веллингтонов» состояла из 12 машин. Пять из них стали жертвами немецких истребителей. Шестой самолет на обратном пути совершил вынужденную посадку, не выпуская шасси. Но, поскольку все возвращавшиеся машины все еще имели на борту бомбы, три члена экипажа погибли при взрыве бомбардировщика. Единственным успехом этой миссии было сообщение о трех сбитых «мессершмиттах» (немцы, кстати, подтвердили лишь один).

День 18 декабря выдался светлым и солнечным. Отличная погода для выполнения тренировочных полетов, но очень неважная для бомбардировочных налетов. Тем не менее в 12.00 с аэродромов Англии начали подниматься в воздух тяжелые двухмоторные «веллингтоны». Всего взлетели 24 самолета из состава 9, 38 и 149‐й эскадрилий. Их задачей являлась разведка района Вильгельмсхафена. Очень опасное мероприятие, учитывая то, что немцы сосредоточили вокруг своих важнейших портов в Северном море около 100 истребителей Bf.109 и Bf.110. Этот факт британское командование попросту игнорировало.

В пути численный состав английской группы несколько уменьшился. Один из бомбардировщиков развернулся назад из-за технических неполадок, а следом за ним увязался самолет ведомого. Строгое радиомолчание в эфире не позволило отдать пилоту нужную команду. Таким образом, в район цели вышли только 22 «веллингтона».

Радарные установки «Фрейя» засекли британские бомбардировщики еще далеко в Северном море. Однако сигнал тревоги на аэродромах был воспринят с недоверием. Летчики сомневались, что англичане настолько нахально могли атаковать немецкие базы ясным днем. К тому же операторы значительно завысили число самолетов противника, сообщив о 50 целях. В итоге взлет перехватчиков сильно запоздал, что позволило британцам без помех выполнить свое задание. «Веллингтоны» шли тройками в плотном порядке на высоте около 3000 м, чтобы максимально снизить пагубное влияние артиллерии ПВО противника, которую британское командование считало единственным серьезным врагом бомбардировщиков. В 14.10 они пересекли побережье и направились к Бремерхавену, где были безуспешно обстреляны зенитками. Затем развернулись в сторону Вильгельмсхафена. Там они дважды пролетели над базой. Собственно говоря, все это британское воздушное наступление исчерпалось тем, чтобы «настрелять» несколько десятков снимков аэрофотокамерами. Доки, оборудование порта и пристани бомбить все еще запрещалось. А потом, сопровождаемые зенитным огнем, двинулись в сторону моря, вскоре разделившись на две группы. Первая группа отправилась к Гельголанду, а вторая полетела в западном направлении. Именно в этот момент и состоялись первые стычки бомбардировщиков с немецкими истребителями. А на протяжении следующего часа немцы устроили британцам настоящий кровавый кошмар.

В 14.30 пять истребителей Bf.109D из состава 10.(N) /JG 26 под командованием будущего аса люфтваффе, обер-лейтенанта Штейнхоффа (имевшего на счету после войны 176 воздушных побед и занимавшего на закате своей карьеры пост инспектора люфтваффе ФРГ), атаковали британскую группу, летевшую к Гельголанду. После возвращения немецкие пилоты доложили о шести сбитых самолетах, и еще один пришелся на долю эскадрильи 6./ JG 77. Практически одновременно была атакована и вторая группа английских бомбардировщиков. Ее перехватили Bf.109E из группы II /JG 77, ведомые оберст-лейтенантом Шумахером. А немного позднее подоспели еще два звена тяжелых истребителей Bf.110 из ZG 26, взлетевшие с аэродрома в Йевере. Обладавшие значительным запасом топлива, «стодесятые» могли долго преследовать своего противника в небе. В одном из Bf.110 находился другой будущий ас люфтваффе, лейтенант Гельмут Лент, оставивший воспоминания об этих событиях:

«Ровно в 12.30 командир пошел на взлет, и оба наших звена в четком строю поднялись в воздух. Мы достигли высоты 4000 м. Для нас, недавно прибывших к морскому побережью, море представляло собой изумительную картину. В небе почти не было облаков. Насколько могли видеть глаза, кругом царило величественное спокойствие, столь характерное для середины зимы.

Через два часа полета мы вернулись на базу, несколько разочарованные безрезультатным патрулированием, и наземный персонал сразу начал заправлять машины топливом. Однако, как только я выбрался из самолета, чтобы доложить о возвращении моей пары командиру, приехал старший техник, бросившийся ко мне со словами: «пятьдесят англичан замечены к западу от Гельголанда». Одноместные истребители и некоторые из наших «зерстореров» уже вступили в бой. Я немедленно доложил об этом командиру. И в этот момент все увидели вспышки разрывов зенитных снарядов далеко в небе и услышали отдаленные звуки стрельбы. Потом заметили и некоторых англичан. Примерно десять крошечных точек, отгоняемых к морю «ватными» клочьями разрывов. «Всем в воздух! Преследуем их!» – закричал командир. Мой самолет первым оказался дозаправленным, и я поспешно залез обратно в кабину. Мой стрелок-радист был уже на борту. Запуск двигателей, затем полный газ и вперед. Моя старая надежная «Дора» поднялась вверх, как птица. Спустя несколько минут полета мы уже достигли высоты «томми». Преследование началось. Почти сразу, как по заказу, пара англичан попала в мой прицел. Они немного отдалились от основной части своей группы. Первым делом нужно было нейтрализовать их стрелковые башни. Этого удалось добиться несколькими короткими, но меткими пулеметными очередями. Теперь я мог приблизиться для завершающего удара. С небольшой дистанции, находясь на высоте около 2000 м, я выпустил несколько очередей по одному из бомбардировщиков. Густой дым потянулся из него. Все, что оставалось сделать английскому пилоту, – это посадить его на немецком острове. Однако вскоре самолет полностью был охвачен огнем. «Один готов. Теперь очередь второго «томми». Тот попробовал уйти на бреющем полете, всего на 4–5 метров выше уровня моря. Я погнался за ним на максимальной скорости. Хвостовой стрелок не обнаружил никаких признаков жизни. Еще раз, прямо в упор, я разрядил свое оружие. Яркий язык пламени выскочил из крыла этого самолета. Он встал на дыбы, а затем упал в море. В небо поднялся толстый столб дыма от горящего круга бензина и масла, отмечавшего место его падения.

Мой стрелок-радист и я начали осматривать горизонт в поисках новых противников. Удача! В стороне моря на приличном расстоянии мы заметили еще несколько «томми», уже находившихся под огнем наших коллег. На полном газу идем туда. Скоро я оказался в хвосте еще одного вражеского бомбардировщика, за которым никто не гнался. Удерживаясь в «мертвой зоне», хотя хвостовая турель англичанина снова не стреляла, я уже проверенным способом открыл огонь из всех стволов. У самолета загорелись топливные баки на обеих плоскостях крыла. Английский пилот, вероятно, попытался сесть на воду, но бомбардировщик скапотировал и сразу утонул, как камень».

Вернувшиеся после боя пилоты люфтваффе приписали себе целых 38 воздушных побед, в том числе 26 подтвержденных, о чем немедленно раструбила на весь мир гитлеровская пропаганда. То есть почти вдвое больше общего количества бомбардировщиков, принимавших участие в налете. Но и англичане не сильно отстали от немцев в этом вопросе, заявив о 12 сбитых вражеских истребителях. Однако в реальности немцы потеряли всего три Bf.109, и несколько других получили повреждения. Два пилота люфтваффе погибли. Из состава британской группы на свои аэродромы вернулись всего пять «веллингтонов», из которых два пришлось списать в металлолом. 11 бомбардировщиков были сбиты, и еще шесть разбились на обратном пути.

После столь громкого провала военной операции у руководства Бомбардировочного командования RAF наступило, наконец, отрезвление по поводу применения в дневное время тяжелых самолетов без истребительного сопровождения. В дальнейшем днем использовались только одиночные британские бомбардировщики в качестве разведчиков, а также небольшие бомбардировочные группы в условиях плохой погоды, чтобы можно было прикрыться облаками.

Общие итоги боевых действий английских бомбардировщиков оказались довольно плачевными из-за ограничений, наложенных на них командованием RAF. За весь период «странной войны» самолеты Бомбардировочного командования совершили 1527 самолето-вылетов, сбросив всего 71 тонну бомб. Небольшие повреждения в результате их деятельности получили легкий крейсер «Эмден» и броненосец «Адмирал Шеер», были потоплены одна подводная лодка и один тральщик. В основном вместо бомб самолеты командования разбрасывали над территорией Германии листовки. Такие результаты налетов совершенно не оправдывали потерю 62 бомбардировщиков.

Начало 1940 года не внесло чего-либо нового в общий характер военных действий на море. Немецкие подводные лодки по-прежнему проводили разрозненные атаки против транспортов противника. Фашистские эсминцы под прикрытием крейсеров устанавливали мины на английских морских путях от устья Темзы на юге до Хамбера на севере. Ограниченный характер носили и действия немецкой авиации. Перед войной флот Германии не располагал крупными авиационными частями из-за недооценки роли ВВС в борьбе на море. Главнокомандующий немецким флотом имел самолеты лишь в оперативном подчинении – всего 14 эскадрилий авиации берегового базирования (около 150 машин). Они предназначались главным образом для ведения разведки. В начале войны флот получил еще 7 групп боевых самолетов. Но и с таким составом командование флота могло решать довольно узкие задачи. Доминирующее положение в борьбе против Англии и ее военно-морских сил принадлежало военной авиации, подчиненной Герману Герингу. Она должна была действовать против морских коммуникаций союзников с целью уничтожения транспортных кораблей, направляющихся во Францию. Но эти задачи оказались нерешенными. В течение декабря немецкая авиация потопила в общей сложности только 10 судов (первый транспорт был уничтожен бомбардировщиками 18 декабря 1939 года), в январе – 11. Причем большинство этих кораблей имело небольшое водоизмещение.

В люфтваффе главную тяжесть войны в Северном море в начале 1940 года несла на себе 26‐я бомбардировочная эскадра, оснащенная двухмоторными самолетами «Хейнкель» He.111. В течение четырех дней (9—12 января) эта авиачасть потопила 7 грузовых кораблей, потеряв при этом два самолета. Остальные 4 транспортных корабля из месячного списка потерь союзников были уничтожены бомбардировщиками эскадры 30 января, а в список потерь попал еще один He.111, сбитый «харрикейнами» из 43‐й эскадрильи RAF. Всего за месяц эскадра отправила на дно суда общим водоизмещением 24 тыс. тонн.

2 февраля 24 «хейнкеля» из KG 26 потопили небольшой норвежский корабль, однако им снова пришлось встретиться в воздухе с английскими истребителями «харрикейн» из 43‐й эскадрильи, к которым еще присоединились двухмоторные «хадсоны» из 46‐й эскадрильи. В ходе двухчасового боя было сбито три немецких бомбардировщика и три повреждено. Британские потери составили только один «хадсон». 10 февраля самолеты люфтваффе пустили ко дну маленький траулер «Тереза Бойл» водоизмещением 224 тонны, а затем погода испортилась, и следующий групповой вылет бомбардировщиков состоялся лишь 20 февраля. Его жертвой стал британский траулер «Файфешир» водоизмещением 540 тонн, потопленный в районе Оркнейкских островов.

Участились случаи перехвата одиночных He.111, возвращавшихся на базу над территорией Великобритании. 9 февраля «хейнкель» эскадрильи 5./KG 26, ведомый унтер-офицером Мейером, был обстрелян «спитфайром» из 602‐й эскадрильи. Бомбардировщик совершил вынужденную посадку с продырявленными маслобаками. Повреждения этого самолета оказались небольшими, и в будущем англичане его отремонтировали для всесторонних испытаний. 22 февраля два «спитфайра» из состава той же 602‐й эскадрильи атаковали другой He.111, принудив его после короткой погони к посадке. На этот раз одного из британских пилотов подвела амбиция. Приняв решение приземлиться рядом с вражеским бомбардировщиком, чтобы не допустить его сожжения экипажем, он начал снижаться. Однако во время посадки истребитель скапотировал, и летчик оказался зажатым в кабине. В это время экипаж «хейнкеля» спокойно покинул свой самолет, поджег его, а затем помог беспомощному британцу выбраться на свободу.

Вообще 22 февраля стало поистине «черным днем» в истории 26‐й бомбардировочной эскадры. В ходе первой в этот день операции один He.111 был сильно поврежден огнем ПВО во время атаки на линию кораблей противника, устанавливающих мины. В течение второй фельдфебель Ягер из 4‐й эскадрильи по ошибке нанес бомбовый удар по собственным эсминцам из состава 1‐й флотилии, которые направлялись к Доггер-банке для атаки британских траулеров. Примерно такой же приказ получила и эскадра KG 26, отправившая самолеты для нанесения удара по британским каботажным судам.

В 19.13 немецкие моряки заметили летевший на небольшой высоте одиночный бомбардировщик и обстреляли его из зенитных автоматов. Самолет ответил пулеметным огнем и, развернувшись, скрылся в облаках. В 19.44 на немецкие корабли посыпались бомбы, которые легли на редкость точно. Одна из бомб угодила в эсминец «Леберехт Маас» между его мостиком и первой трубой. Корабль потерял ход и накренился, сигнализируя: «Имею повреждения, прошу помощи». Однако в 19.58 он неожиданно взорвался и быстро затонул, разломившись на две части. Из его команды удалось спасти только 60 человек. От эсминца «Макс Шульц», находившегося в отдалении, нашли лишь обломки. Из числа матросов и офицеров этого корабля в живых не осталось никого. Всего в ходе этого инцидента погибло 540 человек из числа обеих команд.

Незадачливый фельдфебель имел задание атаковать суда противника вблизи голландского побережья, но при прокладке курса ошибся на 110 км и принял немецкие миноносцы за вражеские корабли. Этот факт стал наилучшим доказательством того, насколько мешало делу отсутствие у немецкого военно-морского флота собственной авиации.

В Центральной Европе зимой 1940 года погода значительно снизила количество боевых вылетов авиации с обеих сторон. И лишь с наступлением весны боевые действия в воздухе активизировались. В преддверии «блицкрига» на Западе самолеты люфтваффе начали проводить интенсивную разведку над территорией Франции, что вызвало ответные меры со стороны французских и английских истребительных сил.

Например, 2 марта тройка истребителей «Кертисс» H.75, патрулируя вблизи границы, заметила немецкий разведчик Do.17P, принадлежавший отряду стратегической разведки 1.(F)/22. Адъютант-шеф Грас вместе со своими ведомыми немедленно атаковал вражеский самолет. Пулеметные трассы всех трех нападающих достигли цели, но тем не менее неприятелю удалось уйти в воздушное пространство Бельгии. Французы отказались от дальнейшего преследования и вернулись на свой аэродром, где «дорнье» записали за ними, как вероятно сбитый. Но в действительности он был лишь слегка поврежден, и ему пришлось выдержать еще один бой, на этот раз с взлетевшими на перехват бельгийскими «харрикейнами». Пилоты этих истребителей не имели боевого опыта и подходили к фашистскому разведчику сзади по одному, попадая под меткий огонь бортовых стрелков. Командир бельгийского звена погиб. Второй, тяжело поврежденный «харрикейн» при вынужденной посадке скапотировал, и только третьему, изрядно потрепанному, удалось дотянуть до базы. Повреждения немецкой машины после посадки едва оценивались в 5 %.

Гораздо менее повезло в этот день разведчику Do.17P из состава отряда 4.(F) /11, сбитому «харрикейнами» из 1‐й эскадрильи.

На следующий день состоялась схватка между истребителями. В 13.34 Bf.109E из III/JG 53 под командованием уже знаменитого немецкого аса Вернера Мельдерса напали на 12 самолетов «Моран-Солнье» MS.406 из группы II/3 во время их обычного патрульного полета. В ходе короткого, но ожесточенного боя Мельдерс подбил над Дьедофэном «моран», который пилотировал молодой чех Карл Кербер. С горящего мотора расстрелянной машины потянулся длинный шлейф дыма, а сам летчик быстро терял силы – осколки 20‐мм снаряда попали ему в ногу. Однако Кербер все же смог сбить пламя и из последних сил посадил самолет «на живот».

Таблица № 6

Потери личного состава и боевой техники ВВС европейских стран во время «Странной войны»

Крупный воздушный бой произошел, по традиции, в последний день месяца. 11 истребителей MS.406 из группы III/7 патрулировали воздушное пространство на высоте 8000 м в районе Моранжа. Внезапно командир эскадрильи начал испытывать недостаток кислорода и решил снизиться на пару тысяч метров, чтобы поправить кислородную маску. Остальные пилоты последовали примеру ведущего. И именно в этот наименее выгодный для французов момент над разбросанной в воздухе группой появились двадцать истребителей Bf.109E из 53‐й эскадры «пиковых тузов», ведомые капитаном Гюнтером фон Мальтцаном. Результат боя стал просто катастрофичным для французов. Немецкие летчики отправили к земле семь «моранов», один из пилотов которых погиб, а трое получили ранения. Четыре воздушные победы одержал в этом поединке обер-лейтенант Гейнц Бретнютц.

В апреле разведывательные самолеты Германии продолжали бороздить небо над Францией, но теперь уже в сопровождении истребителей. 2 апреля «Дорнье-17» с эскортом из 9 Bf.110 встретился в воздухе с пятеркой «моранов» из группы I/2 и еще двумя такими же истребителями из группы II/3, которые уже провели несколько ранее неудачный поединок с другим разведчиком. Французы быстро набрали высоту и начали снижаться, выбрав в качестве целей Bf.110. Они открыли огонь по «мессершмитту» лейтенанта Бушинга из состава эскадрильи 15./LG 1. После нескольких точных попаданий его машина начала гореть и упала на землю. Последовал сильный взрыв, в результате которого погибли оба члена немецкого экипажа. Затем обстановка изменилась. «Стодесятый» лейтенанта Вернера Матфессела оказался в выгодном положении для стрельбы по «морану» адъютанта Ле Мартелета и не преминул этим воспользоваться. Одна из вражеских пуль царапнула француза по левой руке, кровь из которой брызнула ему в лицо. Пытаясь вытереться, Ле Мартелет сорвал кислородную маску и сразу же потерял сознание. Очнулся на высоте около 800 м и попытался совершить посадку. Но жалкий «моран», продырявленный как решето, во время приземления скапотировал, и пилот оказался заперт в кабине. На помощь французскому летчику прибежали местные жители. Они проворно подняли хвост самолета и открыли фонарь. Однако, вытаскивая Ле Мартелета из кабины, кто-то неосторожно нажал спуск пулеметов. Свинцовые очереди скосили медсестру, двух детей и четырех солдат… Bf.110 был записан на счет трех французских пилотов. От него остался только дымящийся кратер. Оба мотора ушли на глубину более трех метров и еще долго горели.

«Странная война» длилась для англо-французских войск еще месяц. Однако Германия нарушила ее ход уже 9 апреля, напав без объявления войны на Данию и Норвегию.