Текст книги "Хроника воздушной войны над Европой. 1939-1941 гг."

В течение этих дней активно участвовали в боях и греческие бомбардировщики: «Бленхеймы» Mk.I из 32‐й эскадрильи, пополненной шестью такими самолетами из состава британских ВВС, и «бэттлы» из 33‐й эскадрильи. Один «бэттл» не вернулся из боевого вылета, став жертвой вражеских истребителей.

На фронте итальянское командование постоянно наращивало силы, используя для переброски войск в Албанию транспортные немецкие «юнкерсы» и морские суда. В целях борьбы с судоходством противника руководство RAF решило перебазировать с Крита в Грецию для ночных операций шесть торпедоносцев-бомбардировщиков «Фэйри Суордфиш» из состава 815‐й морской эскадрильи. В качестве основной базы выбрали аэродром Парамитья, однако вначале самолеты приземлились в Элефсисе, чтобы подвесить торпеды, поскольку на передовой базе для этого отсутствовало необходимое оборудование. Пока шли работы, морские летчики решили расслабиться, и вскоре их пришлось вытаскивать из полицейского участка. В пивной им попались на глаза немецкие офицеры из посольства в Афинах, и они тут же устроили потасовку, выбросив одного из немцев в окно!

Вечером 12 марта «суордфиши» под командованием лейтенанта-коммандера Яго перелетели на аэродром Парамитья, и уже ночью пять самолетов отправились на боевое задание к порту Валона. Нужно отметить, что все «суордфиши», кроме одного, были оборудованы дополнительным топливным баком в кабине штурмана, в результате чего число членов экипажа сократилось до двух человек. Этот бак не имел протектирования и представлял собой немалую опасность для людей, располагаясь между пилотом и стрелком. Для поддержки операции около 3 часов ночи были подняты в воздух также несколько «бленхеймов» из 211‐й эскадрильи с задачей отвлечь на себя зенитную артиллерию противника.

Набрав высоту и преодолев горы, «суордфиши» начали постепенно снижаться, чтобы выйти в район целей на бреющем полете. Видимость в условиях полнолуния способствовала нападению, но одновременно в лунном свете были хорошо заметны и летевшие торпедоносцы. К моменту атаки, когда «суордфиши» находились в 20 метрах над водой, зенитная артиллерия открыла сильный огонь. После нескольких попаданий упал в море флагманский самолет Яго, и командование операцией принял лейтенант Ламб. Позднее он так описал этот вылет:

«По результатам разведки, выполненной пилотами одного из «веллингтонов», пролетавших днем над портом Валона, мы знали, что его якорные стоянки были заполнены жирной добычей. По крайней мере, около полудюжины больших кораблей стояли на якоре в глубоководной части гавани, а наши торпеды как раз были оснащены двойным взрывателем. Торпедной атаки с воздуха итальянцы не ожидали, и поэтому город, расположенный по ту сторону гавани, освещался различными огнями. И мы, естественно, не могли упустить такую возможность для нападения.

Примерно в 4.00 ночи я взлетел вслед за флагманским «суордфишем», в кабинах которого находились Джеки, Кальдекотт-Смит и Бигли, и, ориентируясь по приборам, повел самолет через ущелье. Когда мы его пролетели, пришлось перенастроить альтиметр на высоту около 400 метров. Это довольно сложно было сделать точно, и поэтому я вынужден был сконцентрироваться на синем бортовом огне самолета Джеки, который летел впереди на близком расстоянии, однако и расщелина между черными контурами гор не отличалась большой шириной. Спустя несколько секунд мы уже планировали на противоположную сторону внутренней гавани порта, постоянно теряя высоту с почти полностью заглушенными моторами. И вдруг, как будто огненные стрелы пронеслись по обе стороны от моего самолета, и огонек Джеки исчез. Только что он был здесь, а в следующую секунду его уже не стало. С этого момента роль флагмана перешла ко мне, и я думал, что имею еще достаточно высоты для атаки стоявших впереди на якоре кораблей. Они практически были уже в пределах досягаемости, когда мои колеса шасси вдруг ударили по воде с ужасающим креном. Инстинктивно я удержал самолет, приведя его в устойчивое положение, чтобы не кувыркнуться, добавил газа мотору и нажал кнопку сброса, поскольку вода активировала двойной взрыватель в носовой части торпеды, запустив его вертушку. Вся эта заминка продлилась не более двух секунд, но это были самые длинные секунды в моей жизни. К счастью, мы находились не далее 1300 метров от большого судна, расположенного прямо перед нами, и его темная громадина слегка подсвечивалась прожектором со стороны города. В итоге моя «рыбка» не была потрачена впустую. На основании полученного опыта в дальнейшем я всегда настраивал свой альтиметр с большой тщательностью, снижая по возможности погрешность его измерения.

Нужно упомянуть еще о прочной конструкции шасси «суордфиша», колеса которого можно было опустить в море на скорости около 200 км/час, и удерживать их там в течение нескольких секунд. Они в таком положении не отрывались и не разрушались, не сильно влияли на мощность двигателя фирмы «Бристоль» и на устойчивость самолета в целом. Крылья и элероны самолета оказались достаточно крепкими, чтобы сохранить устойчивость машины при таком внезапном замедлении полета, и затем вновь вытянуть ее из воды в воздух без всяких механических повреждений».

Торпеда, сброшенная Ламбом, угодила в транспортное судно «Санта-Мария» водоизмещением около 3500 тонн. Корабль затонул, имея большую пробоину в корпусе. Еще одну торпеду сбросил лейтенант Торренс-Спенс, заметив у причала темную громаду пассажирского судна. Оставшиеся два экипажа подходящих целей не нашли и вернулись назад вместе со своими смертоносными «сигарами».

Утром 13 марта итальянское радио неожиданно зашлось в истерике, объявив на весь мир, что британцы вероломно потопили госпитальный корабль «По», якобы стоявший у пирса в полном освещении и с опознавательными знаками в виде красных крестов. Эта пропагандистская кампания едва не стоила жизни экипажу Яго, который попал в плен после семи часов плавания на спасательной резиновой лодке. Его подобрал итальянский торпедный катер и сдал «чернорубашечникам», которые после сообщения по радио обвинили англичан в гибели «По» и едва не поставили их к стенке.

В этот же день патруль британских истребителей в составе 14 «гладиаторов» из 112‐й эскадрильи и 6 «харрикейнов» из 33‐й отразил после полудня налеты двух групп итальянских бомбардировщиков SM.79 и BR.20. Согласно данным RAF, их сопровождали около 30 самолетов CR.42 и примерно 20 – G.50. Англичане после схватки объявили о 10 уничтоженных CR.42 и одном G.50. По три победы над вражескими бипланами одержали флайт-лейтенант Фрэзер и пайлот-офицер Кокрейн. В действительности противниками британских пилотов являлись 11 – MC.200 из 22‐й группы и 18 – CR.42 из 160‐й группы. Итальянцы лишились в этом бою всего двух CR.42, заявив, в свою очередь, о четырех сбитых «гладиаторах» и одном «харрикейне». Однако у англичан лишь два «гладиатора» имели повреждения.

14 марта эти истребительные подразделения вновь сошлись в ожесточенном бою. На этот раз 12 «гладиаторов» и 3 «харрикейна» сопровождали «бленхеймы» из 211‐й эскадрильи, летевшие бомбить врага в район Тепелены. Аналогичное задание выполняли 16 – MC.200 и 12 – CR.42, прикрывавшие в полете 10 бомбардировщиков Z.1007bis из 47‐го полка и 5 – BR.20 из 37‐го полка. Атаку бомбардировщиков предприняли только несколько «гладиаторов», а остальные британские пилоты завязали встречное сражение с истребителями противника. Как всегда, обе стороны существенно завысили свои успехи. Летчики «гладиаторов» доложили об одном уничтоженном BR.20, а в бою с G.50 (?) заявили четыре достоверные и четыре вероятные победы. Два сбитых вражеских истребителя пошли на счет сержанта Дональдсона, и по одному были записаны за флайт-лейтенантом Фрэзером и флаинг-офицером Берретом. С английской стороны были сбиты и выпрыгнули с парашютами из горящих машин сквардон-лидер Браун и флайт-лейтенант Фрэзер. Еще один «гладиатор» получил небольшие повреждения. Две достоверные и две вероятные победы заявили также пилоты «харрикейнов», из числа которых покинул сбитый истребитель с парашютом флаинг-офицер Хольман. Реальные потери итальянцев составили две «саетты» – погиб тененте Локателли, а серженте Мьяццо воспользовался парашютом и остался жив. Повреждения получил один итальянский бомбардировщик, возвратившийся назад с ранеными членами экипажа на борту.

Очень любопытной воздушный поединок произошел около острова Корфу, когда одиночный «суордфиш» из 815‐й эскадрильи, возвращавшийся в Парамитью после подвески торпеды в Элефсисе, был неожиданно атакован на высоте около 1600 м двумя истребителями CR.42 из 160‐й группы. Управлял этим самолетом лейтенант Ламб, оставивший воспоминания об этой схватке:

«Я оглянулся через плечо и заметил сзади два истребителя-биплана CR.42. Сразу сбросил торпеду, надеясь, что она упадет в море. Позднее узнал, что она проделала дыру в юго-западной части Корфу. Меня спасла та практика, которую я прошел на Бермудах. Когда «фиаты» открыли огонь, я поставил «суордфиш» на хвост, и их пули ушли вперед. А сами они закружились, едва не столкнувшись.

Мелькнула мысль о суб-лейтенанте в задней кабине. Хорошо, если он пристегнулся ремнями, поскольку я собирался как можно быстрее снизиться до уровня моря, а при выходе из пикирования с энергичным маневрированием его могло выбросить из самолета. Но на предупреждение уже не было времени. Я никогда не пикировал на «суордфише» под таким отвесным углом, и никогда не выходил из пикирования на такой малой высоте. Причем в пикировании мотор работал на полных оборотах, и вся машина, казалось, кричала в знак протеста. Когда я прибрал газ и начал выводить самолет из пике, его скорость достигла почти 400 км/ час, и я не сильно бы удивился, если бы крылья свернулись или вообще оторвались. Море передо мной исчезло, так как самолет пошел вверх, удаляясь от воды, и темная пелена на несколько секунд полностью заслонила мне глаза.

«Фиаты» в это время сделали фатальную ошибку. Они вышли из перевернутого вращения и снова начали набирать высоту для атаки, двигаясь вместе, почти рядом. Если бы они атаковали раздельно, один за другим, обстреливая меня сверху со стороны неба, все было бы просто, как затушить свечу. А так у меня еще имелось достаточно времени, чтобы вновь спикировать к воде, набрав скорость, и затем выскочить вверх с приглушенным двигателем так, чтобы самолет замер в воздухе. Однако на этот раз я ему позволил пройти по вертикали немного дальше, выполняя некое подобие иммельмана, а затем дал полный газ и остановился уже в боковом развороте. В случае штопора меня ожидала внизу скалистая вершина, но двигатель выдержал это положение, хотя в течение доли секунды я был уверен, что вся масса «суордфиша» повисла на вращающемся пропеллере. Уже в самом начале этого разворота я заметил два больших всплеска в море – оба итальянца упали в воду».

Мешая друг другу, итальянские истребители, в конце концов, столкнулись в воздухе. Чудом остался жив только серженте-маджиоре Мандолези, сумевший раскрыть парашют. На самолете Ламба оказалось всего несколько пулевых пробоин, причем одна из пуль застряла в ранце парашюта.

В ночь с 14 на 15 марта три «суордфиша» снова атаковали порт Валоны, однако рапорт летчиков о попадании торпедой в грузовое судно итальянские источники не подтверждают.

В середине месяца англичане решили в дополнение к авиакрылу «W» сформировать еще авиакрыло «E» (East – восточное). Командовать им поручили Гордону-Финлейсону, а 211‐ю бомбардировочную эскадрилью возглавил вместо него сквадрон-лидер Недвилл. В состав нового крыла включили 11‐ю и 113‐ю эскадрильи, два звена 30‐й эскадрильи и, частично, 33‐й эскадрилью. Заочно туда вписали также 73‐ю и 208‐ю эскадрильи, прибытие которых из Египта только ожидалось.

Утром 15 марта десять бомбардировщиков Z.1007bis из 47‐го полка совершили налет на аэродром Янина, уничтожив на земле один «гладиатор» из 112‐й эскадрильи и повредив транспортный Ju.52 из состава греческих ВВС. В ответ семь британских «бленхеймов» из 84‐й и 211‐й эскадрилий атаковали после обеда аэродром Деволи с гораздо более успешными результатами. Под бомбы попали три разведывательных самолета Ro.37bis из 72‐й группы, которые сгорели, а кроме того, были повреждены три истребителя G.50. Ближе к вечеру восьмерка «бленхеймов» навестила еще аэродром в Валоне, спалив там один биплан CR.42.

Успех выпал и на долю экипажей 815‐й эскадрильи. Ночью три «суордфиша» вылетели к порту Валона и рассыпались там в поисках целей. Суб-лейтенант Макаули, обогнув стоявшее посередине гавани освещенное госпитальное судно, атаковал торпедой миноносец «Андромеда». 1000‐тонный корабль был настолько изувечен взрывом, что несмотря на все усилия ремонтной команды, затонул спустя сутки. Лейтенант Ламб доложил о попадании торпедой в небольшое судно ПВО, а пилот третьего «суордфиша», суб-лейтенант Форд, целей не обнаружил и повернул назад. Однако в темноте он не нашел и собственного аэродрома и приземлился на подвернувшееся поле. Причем очень неудачно – колеса шасси попали в канаву, и самолет скапотировал.

Пять «бленхеймов» из 30‐й эскадрильи около 3 часов ночи высыпали мелкие кассетные бомбы на аэродром Валона, не давая итальянцам уснуть. Взрывной волной и осколками были повреждены четыре Ro.37bis. В то же время восемь «веллингтонов» из 37‐й эскадрильи, вылетевших на бомбардировку Тираны, встретились с ожесточенным сопротивлением в воздухе. Истребители CR.42 из 160‐й группы в условиях светлой, лунной ночи не испытывали проблем с обнаружением противника. Они сбили один бомбардировщик (три члена его экипажа погибли, а остальные трое попали в плен) и сильно изуродовали еще два.

16 марта окончательно захлебнулось итальянское наступление – особенно кровопролитные сражения шли за высоту 731, которую итальянцы так и не смогли взять. За шесть дней наземных боев потери итальянской армии составили около 12 тыс. солдат и офицеров. Моральный дух в частях снизился до минимальной отметки, и даже Муссолини уже было ясно, что без помощи немецких войск ему не обойтись.

Относительное затишье на фронте послужило причиной снижения активности авиации обеих сторон, которые, однако, не переставали обмениваться ударами по морским базам и аэродромам. В ночь на 17 марта четыре «суордфиша» из 815‐й эскадрильи совершили безрезультатный налет на порт Дураццо. Утром три бомбардировщика Z.1007bis из 47‐го полка атаковали аэродром Лариса, а два BR.20 из 37‐го полка сбросили бомбы на аэродром Янина. Некоторое время спустя налет на Янину выполнили еще три CR.42 из 160‐й группы, обстрелявшие с бреющего полета стоянки самолетов. Эта атака не обошлась без потерь. Зенитным огнем был подбит «фиат» капитано Корзини – он выбросился с парашютом, как только перелетел линию фронта.

Итальянская разведка наконец обнаружила передовой греческий аэродром Парамитья, против которого немедленно была предпринята целая серия воздушных налетов. 22 марта боевое крещение получили пилоты истребителей MC.200 из 153‐й группы, базирующейся в Бриндизи и Лечче. 29 «саетт», разбившись на две группы, первыми атаковали аэродром около семи часов утра. Летчики штурмовой группы, действовавшие по наземным целям, заявили о двух уничтоженных «бленхеймах», а пилоты группы прикрытия доложили, что вели бой с двенадцатью «гладиаторами», одержав в воздухе две достоверные и одну вероятную победы. Интересно, что, по британским данным, в воздухе в это время находились всего два «гладиатора», но они никаких повреждений не имели. Что касается наземных потерь, то на взлетной полосе сгорел один «бленхейм» из 211‐й эскадрильи. Следующий налет совершила пятерка BR.20 из 37‐го полка, но она была встречена сильным огнем зенитной артиллерии и поспешно сбросила бомбы без особых результатов. Два бомбардировщика вернулись назад с повреждениями от осколков снарядов. Во второй половине дня 27 – MC.200 из 153‐й группы повторно атаковали Парамитью, уничтожив на земле два самолета – «веллингтон» из 37‐й эскадрильи и «гладиатор», ранее принадлежавший 80‐й эскадрилье.

Англичане по-прежнему не подозревали, что на фронте против них действуют новые итальянские истребители. И это не вызывает удивления, так как по внешнему виду самолеты MC.200 и G.50 очень похожи. Поэтому для ответного удара они выбрали аэродром Берат, где размещались монопланы G.50. 23 марта туда отправились шесть «бленхеймов» из 84‐й эскадрильи в сопровождении 13 «харрикейнов» и 11 «гладиаторов». Истребителями «харрикейн» из 33‐й эскадрильи командовал сквадрон-лидер Пэттл, заменивший на этом послу ушедшего на повышение Райли. Погода не сильно благоприятствовала этому налету, так как сплошная низкая облачность в районе цели уменьшила высоту бомбометания до 500 м, в результате чего самолеты оказались мишенями для малокалиберной зенитной артиллерии. Однако, по стечению обстоятельств, «бленхеймы» отделались всего лишь пулевыми пробоинами, зато из числа «харрикейнов» два самолета получили серьезные повреждения. Под прикрытием трех истребителей звена флаинг-офицера Хольмана они вынуждены были вернуться обратно в Ларису. На земле существенного ущерба итальянцам причинить не удалось, однако два Ro.37bis и один G.50 все же выбыли из строя, отправившись в ремонт. На обратном пути оставшиеся «харрикейны» подверглись неожиданной атаке со стороны двух G.50 из 24‐й группы. Тененте Джорданино и соттотененте Моретти обстреляли замыкающий самолет флаинг-офицера Дэйсона. Управляя машиной с пробитыми баками топлива и системы охлаждения, летчик, почти ослепший в кабине от паров бензина, все же дотянул до Ларисы и выпрыгнул с парашютом лишь тогда, когда двигатель истребителя окончательно заклинило.

Во второй половине дня десять «харрикейнов» во главе с Пэттлом возвратились, чтобы атаковать еще вспомогательный итальянский аэродром, расположенный немного западнее Берата. И снова состоялся воздушный бой с самолетами G.50, в течение которого Пэттл одержал свою 24‐ю победу. По одному сбитому истребителю записали на свой счет Хольман и Вудвард. Для штурмовки аэродрома боеприпасы остались только у Пэттла и Вудварда, и они с толком их потратили, доложив, что спалили на летном поле три G.50. Итальянские источники не подтверждают каких-либо потерь в воздухе, а на земле, по их данным, сгорел только один самолет G.50.

25 марта, вопреки воле своего народа и большинства членов правительства, принц Павел под сильнейшим нажимом со стороны Германии все же подписал документ о присоединении Югославии к пакту «Рим – Берлин – Токио», а также о согласии на размещение немецких войск на югославской территории. В Югославии такое решение вызвало сильные народные волнения, в результате чего произошел военный переворот и власть номинально перешла к несовершеннолетнему королю Петру II. Правительство возглавил генерал Душан Симович, который в государственных интересах вначале ориентировался на Великобританию, а затем на СССР, с которым намеривался заключить договор о дружбе и взаимном сотрудничестве. Естественно, что прежнее соглашение с Германией было аннулировано, и это привело Гитлера в бешенство. 27 марта он приказал по мере готовности начать боевые действия против Югославии и Греции в соответствии с планом «Марита».

В тот же день впервые были привлечены к бомбардировкам разведывательные «бленхеймы» из 113‐й эскадрильи. Они совершили налет на итальянский аэродром Колато, размещенный на острове Родос. Согласно докладам экипажей, наблюдались пожары в районе топливных баков и зданий, а на земле был уничтожен один самолет. Используя для промежуточной посадки базу в Парамитье, утром 28 мая эффективную атаку аэродрома в Лечче выполнила шестерка «бленхеймов» из состава 30‐й эскадрильи RAF. Застав противника врасплох, они успели выполнить два захода, превратив в обломки один бомбардировщик SM.81 и повредив 25 других самолетов (!). Зенитчики опомнились чересчур поздно, однако беспорядочным огнем они нанесли повреждения четырем «бленхеймам». Один из них на обратном пути совершил вынужденную посадку на греческой территории.

30 марта десять «бленхеймов» из 84‐й эскадрильи, выполнявшие в полдень рейд без всякого сопровождения на бомбардировку итальянского военного лагеря в Эльбасане, были перехвачены истребителями G.50 из 154‐й группы. В итоге два британских самолета возвратились назад, что называется, на одном крыле, и еще один оказался сбит зенитной артиллерией.

Итальянцы предприняли воздушные налеты 2 апреля. Утром десять Z.1007bis из 35‐го полка и 50‐й отдельной группы нанесли бомбовый удар по железнодорожной станции в городе Флорина. Несколько самолетов были повреждены огнем зенитной артиллерии, а затем бомбардировщикам пришлось отбиваться еще от семи «гладиаторов» из 21‐й эскадрильи EVA. Греческие пилоты объявили о двух сбитых «кантах», но в действительности итальянцы потеряли только один самолет.

Около полудня пять Z.1007bis из 47‐го полка вылетели с базы Гротталье на бомбардировку греческого порта Волос. Один бомбардировщик вскоре вернулся обратно из-за проблем с двигателем, но остальные добрались до цели, сбросив на нее с высоты 7000 м свыше трех тонн бомбовой нагрузки. На перехват противника по тревоге поднялись в воздух четыре «харрикейна» из 33‐й эскадрильи и шесть «гладиаторов» 112‐й эскадрильи. У «гладиаторов» не было никаких шансов догнать врага, но «харрикейны» сумели добиться существенного успеха. Одну победу одержали совместными усилиями флайт-лейтенант Литтлер и флаинг-офицер Киркпатрик, однако основные лавры в этом бою достались флаинг-офицеру Вудварду. Причем вылетел он последним, поскольку в момент тревоги на его «харрикейне» перезаряжали пулеметы. А так как процесс был прерван, заряженными оказались только четыре пулемета правого крыла. Вудвард преследовал бомбардировщики до самого Коринфского залива, доложив после возвращения, что уничтожил три самолета. Цифра, конечно, завышенная, но известно, что один из этих «кантов» упал в море недалеко от Патры, а его экипаж во главе с тененте Боцци выпрыгнул с парашютами.

4 апреля отличились в морских баталиях итальянские «штуки» из 239‐й эскадрильи. Около полудня капитано Кенни при помощи топмачтового бомбометания добился прямого попадания в небольшой фрахтовочный пароход «Сузана», затонувший от полученных повреждений. А ближе к вечеру шесть Ju.87R под командованием капитано Ларкера пустили ко дну греческий 250‐тонный миноносец «Проусса».

Таблица № 24

Силы люфтваффе, предназначенные для нападения на Грецию и Югославию (за исключением подразделений армейской авиации)

Новый этап военных действий на Балканском полуострове открыла Германия – 6 апреля в 5.15 утра ее войска без объявления войны вторглись на территорию Югославии, а в 6.00 перешли границу Греции. Главный удар со стороны Болгарии наносила 12‐я немецкая армия, вспомогательный – 2‐я армия, размещенная в Австрии. Всего гитлеровское командование выделило для боевых операций на Балканах 17 дивизий, в том числе 4 танковых и 3 горнострелковых. Авиационную поддержку этих войск осуществлял 4‐й воздушный флот люфтваффе, имевший в своем составе 576 самолетов. Кроме того, еще 168 самолетов находились в составе X авиакорпуса, размещенного на Сицилии.

Югославская армия в начале апреля располагала 28 пехотными и 3 кавалерийскими дивизиями, а также 32 отдельными полками горных стрелков. Нужно заметить, что большинство этих дивизий имели неполный состав, так как находились еще в процессе формирования. Полностью боеспособными являлись только 11 дивизий, занимавших оборону в стратегически важных районах вблизи границ. Из боевой техники на вооружении югославских войск состояли 120 танков, преимущественно устаревших образцов. Военно-морской флот Югославии имел один легкий крейсер, четыре эсминца, шесть миноносцев, четыре канонерские лодки, три подводные лодки и восемь торпедных катеров.

Югославские королевские ВВС (Jugoslovensko Kraljevsko Ratno Vazduhoplovstvo – JKRV) к началу войны имели в своем распоряжении 560 самолетов, в том числе 140 истребителей, около 200 бомбардировщиков и 120 разведывательных машин. Боевой состав авиации отличался необычной пестротой – подразделения оснащались самыми разнообразными типами самолетов, от архаичных «Бреге-19» до современных истребителей Bf.109E. В целом в военной авиации использовались 11 различных типов истребителей и бомбардировщиков, а также 14 типов разведывательных и вспомогательных машин. Это создавало значительные сложности в области технического обслуживания, особенно учитывая то, что на этих самолетах устанавливались 22 типа различных двигателей, 4 типа авиационных пулеметов и 2 типа авиационных пушек. Однако, с точки зрения эффективности, нужно отметить, что по отношению к многим другим странам Европы Югославия обладала вполне современными ВВС, и в первую очередь это относилось к бомбардировочным и истребительным авиачастям. Они были укомплектованы в основном самолетами иностранного производства, но самыми передовыми образцами, в чем имелась немалая заслуга югославского военного ведомства. Главными поставщиками военных самолетов в Югославию, по иронии судьбы, являлись Германия, Италия и Великобритания. Немецкий концерн Мессершмитта продал югославам около 60 новейших истребителей Bf.109E, а фирма «дорнье» поставила по договору 37 двухмоторных бомбардировщиков Do.17K, а также уступила лицензию на их производство (завод в Кральево построил еще 30 таких самолетов). Итальянская фирма «Савойя – Маркетти» в течение 1938 года отправила в Югославию 45 бомбардировщиков SM.79. В Англии югославское руководство закупило 24 истребителя «Харрикейн» Mk.I и 2 бомбардировщика «Бленхейм» Mk.I, а также лицензии на их производство. До начала боевых действий завод «Змай» в городе Земун выпустил 20 «харрикейнов», а фирма «Икарус» в Белграде построила 48 «бленхеймов». Еще 22 «бленхейма» более современной модификации Mk.IV прибыли из Великобритании в 1940 году. Имелись в Югославии и боевые самолеты собственной конструкции, среди которых выделялся истребитель IK-3 с убирающимся шасси и закрытой кабиной пилота, спроектированный инженерами фирмы «Икарус». По летным характеристикам он практически не уступал британскому «харрикейну», был прост и надежен в управлении. Оснащенный французским двигателем «Испано-Сюиза» 12Y-29 мощностью 890 л.с., самолет IK-3 развивал скорость 526 км/час. Его вооружение составляли 20‐мм пушка, смонтированная в развале цилиндров мотора, и два 7,92‐мм синхронизированных пулемета. В апрельских боях этот истребитель являлся серьезным противником для немцев и итальянцев, однако белградский завод успел построить всего 13 таких самолетов.

Всего в составе югославских ВВС имелись 22 бомбардировочные и 19 истребительных эскадрилий, оснащенных в основном передовой авиационной техникой. Значительно хуже обстояло дело с разведывательными авиачастями – 7 авиагрупп вооружались устаревшими бипланами «Бреге-19» и «Потез-25». Морская авиация Югославии тоже не была предметом особой заботы – она располагала 60–70 гидросамолетами разных типов, среди которых наиболее многочисленными являлись такие машины, как «Дорнье Валь», Do.22 и «Рогожарский» SIM. XIV.

В соответствии с планами гитлеровского командования утром 6 апреля немецкая авиация атаковала передовые аэродромы и позиции югославских войск, использовав для этого подразделения истребителей и пикирующих бомбардировщиков. На аэродроме Резановацка Коса, расположенном недалеко от Куманово, тяжелые потери понесла 36‐я истребительная группа, оснащенная устаревшими бипланами «Хаукер Фьюри». Две ее эскадрильи только начали подниматься в воздух и в таких невыгодных условиях вынуждены были принять бой с 20 немецкими истребителями Bf.109 из LG 2 и Bf.110 из II /ZG 26. В течение короткого времени немцы сбили 11 «фьюри», семь югославских пилотов погибли и четыре получили ранения. Еще один «фьюри» сгорел на земле после штурмовки аэродрома вместе со связным RWD-XIII и несколькими тренировочными самолетами. Немцы потеряли в этом бою один Bf.109 и один Bf.110 – их экипажи числятся пропавшими без вести. Немного южнее налетам подвергся аэродром Петровац, на котором базировались югославские бомбардировщики 3‐го полка. Вначале его атаковали четыре Ju.87 из состава I /StG 2, а затем объявились еще Bf.110 с бомбами из II /ZG 26 под прикрытием Bf.109 из II /JG 27. После нескольких заходов немцы оставили на летном поле 14 – Do.17K, превращенных в обломки. Один «дорнье» попытался взлететь, но тут же был расстрелян в воздухе и рухнул на землю. На грани разгрома находился аэродром в Косанчиче, на который должны были совершить налет немецкие пилоты из группы III /JG 27. Но, по стечению обстоятельств, они его не обнаружили, зато в окрестностях Сорлинче наткнулись на полевой аэродром 5‐й югославской армии, где располагались 16 разведчиков «Бреге-19» группы 2VI. Зенитная оборона здесь практически отсутствовала, и 20 – Bf.109 без помех сожгли на земле все до единого самолета. В числе других вспомогательных югославских аэродромов немцы бомбили Велес, Скопье, Штип и Криву Полянку. Над Скопье люфтваффе лишились одного Bf.110, уничтоженного зенитчиками, а в районе летного поля Ниша, где вообще не оказалось никаких самолетов, обычным ружейно-пулеметным огнем был сбит Bf.109 командира I(J) /LG 2, гауптмана Герберта Илефельда. Летчик совершил вынужденную посадку и попал в плен.

Таблица № 25

Боевой состав югославских ВВС на 6 апреля 1941 года (за исключением армейских авиаподразделений)

В 6.45 сирена оповещения о воздушном налете завыла в Белграде. Командование люфтваффе выполняло приказ Гитлера о террористических налетах. На совещании он заявил своим генералам: «Я требую от вас с неумолимой беспощадностью раз и навсегда покончить с Югославией как с государством и как с нацией». Он не мог простить непокорности югославскому народу, в результате чего на три недели было отложено запланированное нападение Германии на СССР. В качестве наказания государству объектом для немецких бомбардировок была выбрана его столица, и говорят, что Гитлер сам определял, на какие цели в городе сбрасывать бомбы. В первом налете на Белград приняли участие 74 – Ju.87 из StG 77 и около 160 бомбардировщиков He.111 из II /KG 4 и Do.17Z из KG 2 и KG 3. Воздушное прикрытие всей этой армады обеспечивали 56 – Bf.109 из JG 54 и JG 77, а также 30 – Bf.110 из I /ZG 26. У югославов в районе Белграда оказалось не так уж много истребителей, и в воздух они сумели поднять лишь 34 самолета, в том числе 5 – IK-3 и 10 – Bf.109 из состава 51‐й группы и 19 – Bf.109 из 32‐й группы. Капитан Михайло Николич, служивший в 102‐й эскадрилье, так описывал свой первый боевой вылет: