Текст книги "Леонид Кучма. Настоящая биография второго Президента Украины"

Украина и Россия-3

Именно поэтому он пытался наладить отношения с Россией, видя в ней важный элемент, который позволит обеспечить геополитический баланс.

После своего первого президентского срока он говорил: «Я делал все от меня зависящее и даже независящее для того, чтобы отношения Украины с Россией достигли того уровня, который должен быть между двумя соседними братскими республиками. Кто бы ни был на моем месте – нас отбросить друг от друга невозможно. Главное, я полагаю, – это восстановление взаимного доверия на государственном уровне. Мы подписали большой договор с Россией, решили проблемы Черноморского флота. Причем абсолютно корректно, всесторонне учитывая интересы России. Считаю, что сегодня у нас абсолютно нормальные отношения на политическом уровне.

Но если товарооборот падает, разве можно считать это нормальным? Не хочу винить какую-то одну сторону. Хотя считаю, что рычагов воздействия больше в Москве, и от ее позиции особенно зависят отношения в экономике. И то, что идет резкий спад товарооборота, – не только не на пользу Украине, но и во вред России… Наверное, выгоднее торговать не с Украиной, у которой нет «живых» долларов… Тенденция очень опасная: свои рынки мы отдаем другим, нас с нашим товаром не пускают на российские рынки, а свято место пусто не бывает. За это время мы потеряли 2,5 миллиарда долларов экспорта.

После распада СССР Украина оказалась в самом невыгодном положении. 40 процентов наших мощностей – это военно-промышленный комплекс, где не делали законченную продукцию, а занимались комплектацией. Сегодня мы не востребованы. Наша общая с Россией ошибка та, что конверсию нужно было делать вместе, вместе продавать военную технику. Невероятно болезненный удар по нашей экономике нанес Чернобыль. Убыточна угольная отрасль.

Или возьмем металлургию. Будучи директором, я поездил по всем нашим заводам. Это было что-то страшное! Мы же за эти годы сделали больше, чем за все годы советской власти».

Однако на российском направлении не все развивалось просто. Уже через две недели после того, как был дан старт Году России в Украине, Кучма заявил в одном из телеинтервью, что Россия вводит слишком много экономических ограничений в отношении Украины.

По его словам, одной из главных проблем в экономических взаимоотношениях двух государств являлось отсутствие между Киевом и Москвой зоны свободной торговли. Украина охотно ратифицировала документы о создании подобной зоны, в то время как Россия «пока ждет с этим». В связи с этим более 150 видов украинской продукции не могли попасть на российский рынок из-за введенных Москвой ограничений на импорт.

Некоторые информационные агентства тогда отмечали, что в том интервью украинский президент выразил надежду на то, что в Год России в Украине два государства, наконец, «найдут общий язык и ликвидируют все недоразумения».

Но стороны все-таки по-разному смотрели на пути преодоления таких «недоразумений», хотя и называли их одинаково: Единое экономическое пространство. Если Украина соглашалась создать зону свободной торговли, то Россия стремилась и к таможенному, и к валютному союзам. Соглашаться с этими и другими требованиями, которые ограничили бы наш суверенитет, было нельзя.

В сентябре 2003 года накануне ялтинского саммита СНГ Кучма дал интересное интервью «Известиям», из которого можно сделать некоторые выводы о том, как он себе представлял интеграцию на постсоветском пространстве. Приведу его в сокращении.

– Теперь, когда из вашей книги все поняли, что «Украина – не Россия», хочется спросить: как вы представляете совместное будущее двух стран? И есть ли будущее у СНГ?

– Украина заинтересована в сильной России – и с политической точки зрения, и с геополитической, и с экономической, и с гуманитарной. Оппонентам предлагаю посмотреть на географическую и геологическую карту Российской Федерации. Там ответы на все вопросы. Что касается СНГ… Почему нам не перенять опыт Европейского Союза? Там все шло снизу, от конкретного. Прежде чем они пришли к мысли о создании единого экономического пространства, они выработали соглашение по стали и прочей продукции, потом запланировали и ввели единую валюту, теперь думают о конституции. А если бы сразу после Второй мировой войны они приняли политическое решение объединиться, ничего бы не получилось.

– В дальней перспективе вы видите что-то похожее на просторах СНГ?

– Если мы будем делать конкретные шаги. Надеюсь, что в Ялте мы все-таки примем решение о зоне свободной торговли. Это принципиальный момент, потому что до сих пор каждый из участников политического процесса пытался действовать лишь в собственных интересах. Я же всегда исхожу из того, что надо думать, что будет завтра. Может быть, я завтра найду в десять раз больше, чем сегодня потеряю. Почему Германия и Франция на первых порах платили в ЕС намного больше, чем остальные? Потому что они понимали, что общие усилия нужно стимулировать, нужно помочь тем, кто послабее.

– Вы предлагаете России стать спонсором объединения?

– Не о спонсорстве речь, если правильно посчитать. Вот в российском правительстве посчитали и сказали, что введение зоны свободной торговли принесет России убытки в 500 миллионов долларов. Но, во-первых, 500 миллионов для России, если уж говорить откровенно, не деньги. Больше нелегально уходит за рубеж. А во-вторых, пусть посчитают, сколько получит Россия от того, что резко увеличится товарооборот. Такое впечатление, что Россию просто подталкивают замкнуться в себе.

– А что за силы ее подталкивают?

– Яне знаю, что это за силы. Внутренние, конечно, российские. Я на примере нашего общего проекта, самолета Ан– 70, это вижу… Мир признал его самолетом XXI столетия, в нем 72 процента российского труда, а 28 – украинского. И что вытворяют с этим проектом противники нашего сотрудничества! Вот зачем они толкают Россию опять городить огород, осуществлять модернизацию устаревших машин? Зачем ждать, пока Европа сделает свои самолеты? Чтобы потом покупать у Европы? Но это в два раза дороже.

– Вы считаете, что проблему можно решить путем политического вмешательства двух президентов? Но это все-таки рыночный вопрос…

– Никакого рынка еще нет, самолет же надо до ума довести. Есть решение Президента России, есть решение премьер-министра, я знаю, что Касьянов абсолютно откровенен в своей позиции, но что за силы тогда мешают? Я же не поверю, что какой-то Михайлов, который собирается на пенсию, в состоянии остановить самолет на взлете. Да это просто абсурд!

Я же всегда мечтал, чтобы Украина имела свое собственное лицо. Что я подразумеваю под этим? Я хочу, чтобы Украина делала не зажигалки и запонки, а самолеты, ракеты, космические аппараты. И все время убеждаю на всех встречах своих российских собеседников, что нужно приземлиться в своих планах, спуститься на землю. Ну не скоро будет Запад вкладывать в российские высокие технологии. Вы покажите мне хоть один высокотехнологический проект, кроме сырьевого, к которому Запад проявил интерес. Да и сырьевики говорят, что им передовое оборудование не продают, а внедряют вчерашнее.

– А если экономические интересы все-таки заставят международные корпорации вкладывать деньги в быстро развивающуюся Россию?

– Экономические интересы заставили их пойти и в Южную Америку, и в Африку, и в арабский мир. Ну и что? Они туда пришли с технологиями? И у вас будет то же самое. Им нужна российская нефть, российское сырье. Я не думаю, что мы в ближайшее время можем на что-то рассчитывать. Украина вообще между молотом и наковальней. Европейские рынки еще закрыты для нас. Если наша экономика будет сейчас развиваться так, как она развивается, куда я с этой экономикой?!

– А как она сейчас развивается? У вас же она сейчас очень динамично выглядит. Процентов 8—10 роста ежегодно, кажется?

– 12 процентов.

– В Европе это самый высокий прирост?

– Да. Но нас немножко подкосило в этом году сельское хозяйство. Но даже в этом есть свои полезные стороны.

– Приходится крутиться?

– Конечно. Почему мы в свое время отстали? Потому что политическое руководство в Кремле считало, что, получив один раз 180 миллиардов долларов за нефть, можно успокоиться до конца жизни. Мир совершил новую технологическую революцию, а мы остались на том же уровне. И потом поехали на Запад покупать транзисторы и все такое прочее… Все-таки конкуренция – движущая сила».

Давайте подумаем над тем, чем же является Россия для Украины в сфере экономики?

Россия – поставщик энергоносителей, но Украина на этом поле играет на равных, поскольку обеспечивает транзит. Здесь позиции Украины особенно укрепились после того, как выяснилась бесперспективность обходного маршрута газового транзита через Беларусь.

Россия главный инвестор Украины, но в долгосрочной перспективе это положение дел может измениться. Дело в том, что финансовые возможности российского капитала несопоставимы с возможностями западного. К тому же Украина пока не является надежным местом хранения для тех миллиардов долларов, которые выводятся из России. Подтверждение тому – ситуация с «Криворожсталью».

Россия не является для Украины и образцом экономической политики. Темпы прироста промышленного производства России в 2004 году составили 6,1 процента, у Украины-12,5 процента. Причем такое отставание по темпам роста произошло в условиях самой благоприятной за последние несколько десятилетий конъюнктуры цен на нефть и газ. Рост экспорта сырья действительно повышал доходы российского населения, в результате возросший спрос выразился частично в инфляции, а частично – в росте импорта. Этим обстоятельством воспользовалась и украинская промышленность.

Таким образом, Россия является для Украины прежде всего рынком сбыта промышленных товаров. В 2004 году экспорт украинских товаров в Россию вырос в полтора раза, достигнув более 5 миллиардов долларов. В некоторых сегментах украинские промышленные компании начали захватывать на российском рынке лидирующие позиции. Скажем, абсолютным лидером импорта алкоголя в Россию стала украинская компания Nemiroff. Ее доля в общем объеме импорта алкогольных напитков составила 9,5 процента в денежном выражении. Список импортеров в РФ содержит 8838 производителей и дистрибьюторов алкоголя, которые реализовали в России продукции на сумму 743,3 миллиона долларов, из них украинские производители – на сумму 101,8 миллиона долларов.

Украинские производители труб большого диаметра поставляют на российский рынок продукцию, являющуюся на 30–40 процентов дешевле, чем российская. Российские конкуренты не могут предпринять против украинской промышленности ничего, кроме мер внеэкономического характера. Поэтому экспорт труб большого диаметра из Украины в Россию ограничен квотами. В 2004 году объем квот составлял 715 тысяч тонн, а 1 февраля 2005 года Минэкономразвития России объявило о начале нового антидемпингового расследования против украинских труб.

Квотируются поставки украинского оцинкованного проката. А в конце января 2005 года начато антидемпинговое расследование против «Азовстали» – украинцы поставляют 99 процентов импортных швеллеров. При этом Украина действует в условиях жесточайшего дефицита железорудного сырья.

Россия также ввела ограничения против импортируемых из Украины сахара, патоки и кондитерских изделий. Заметьте, что подобная экспансия наблюдается по всему постсоветскому пространству: украинскими товарами завалена даже находящаяся в блокаде Армения.

Так что пока российский рынок не продемонстрирует множество предприятий, чье процветание основано не на эксплуатации ресурсов, а на грамотном выстраивании высокотехнологичного бизнеса, партнерство с Россией будет выглядеть в глазах украинского бизнеса хотя и выгодным, но не главным и не служащим геополитическим ориентиром. Как поставщик сырья и рынок для промышленной продукции Россия представляет по сравнению с Украиной более отсталый тип экономического развития.

Посудите сами: разве мог президент Кучма, понимая все это, делать долговременную ставку на Россию? Им был выбран другой путь: экономического роста вместе с Россией. И лишь когда украинские стандарты сравнялись бы с европейскими, можно было бы начинать интеграционные процессы на западном направлении, где, в конечном итоге, лежат наши главные ориентиры.

В 2002 году активизировались интеграционные процессы в рамках СНГ. В частности, некое объединение попытались создать Беларусь, Казахстан, Россия и Украина. Это движение следовало рассматривать в контексте попыток воссоздания Россией неоимперии.

Было ясно: предлагается создание между четырьмя странами единого экономического пространства, которое бы предполагало свободное движение товаров, услуг, капитала и рабочей силы, гармонизацию законодательства в сфере внешнеторговой, кредитно-денежной, налоговой, таможенной, тарифной, технической и другой политики.

Верный принципу рассматривать ситуацию всесторонне, Кучма не отмел с порога эти предложения. Наоборот, он увидел в них возможность для продвижения своих идей относительно создания зоны свободной торговли в формате этой «четверки».

Оказалось, что идея создания такой зоны – без изъятий и ограничений – действительно может быть осуществлена. Однако, кроме этого, предлагалась согласованная политика в сфере тарифного и нетарифного регулирования, формирования таможенного союза и создания соответствующих механизмов и институтов для их реализации.

Ряд принципиальных моментов противоречили евроинтеграционному курсу Украины. Например, это касалось свободы перемещения рабочей силы и формирования Таможенного союза, что являлось препятствием на пути Украины в ЕС.

То же касалось и ВТО: Россия настаивала на том, чтобы «четверка» вступала во Всемирную организацию торговли на основе согласованной позиции, при этом за основу брались бы таможенные тарифы РФ.

Но в таком случае Украине пришлось бы денонсировать уже достигнутые результаты двусторонних переговоров и начать новый переговорный процесс со странами-членами ВТО. А это существенно затормозило бы наше движение в эту международную организацию. Могу предположить, что именно такая цель и ставилась в Москве – чтобы успеть самим вступить в ВТО раньше Украины, и уж тогда диктовать нам свои условия.

В целом это отвечало тогдашней российской стратегии на углубление отношений с западными государствами и укрепления доминирующих позиций на постсоветском пространстве. На фоне значительной индифферентности со стороны Запада по отношению к Украине возникала опасность того, что Россия нас опередит. Поэтому нам следовало ответить продолжением интеграции в глобальную систему разделения труда, вступлением в ВТО, созданием зон свободной торговли с Балканами, ЕС, в рамках ГУУАМ, с той же Россией и началом реального процесса вступления в НАТО.

Россия резко активизировала контакты с украинским политическим руководством. В 2000–2001 годах российские журналисты шутили, что Путин встречается с Кучмой чаще, чем с собственным правительством. Российские политики, пытавшиеся всячески привязать Украину, в итоге и сами поверили в то, что желаемое сбылось.

Так что холодным душем прозвучало для них заявление президента Кучмы, прозвучавшее в интервью немецкому журналу «Focus» весной 2003 года. Журнал поинтересовался: «Украина до недавнего времени ориентировалась на Запад. Однако после визита на Украину Владимира Путина создается впечатление, что Украина сближается с Москвой». Кучма ответил: «По этому поводу я выскажусь коротко и ясно: Украина не меняла своего политического курса и не собирается этого делать в будущем. Наша цель – вхождение в Европу. Однако, вместе с тем, мы делаем то, что считаем необходимым».

Тем не менее социологические исследования показывали, что почти половина населения Украины разговаривает дома на русском. Это почему-то внушало определенные надежды апологетам неоимперии. Они не учитывали, к примеру, что население Австрии хотя и говорит по-немецки, но к немцам себя не относит.

Большинство даже украинских русских скорее ассоциируют себя с Украиной, чем с Россией. Тем более не стоило бы российским политикам ставить знак равенства между русскоязычным населением и русским. Образ действий определяет не столько язык, сколько миф, работающий на уровне подсознания. Справедливость этого утверждения доказали выборы 2004 года, когда образ демократа – Ющенко для многих оказался привлекательнее «сильной руки» Януковича. А поддержка Россией одного из кандидатов и вовсе вызывала реакцию отторжения.

Страсти вокруг дамбы

Каким-то непостижимым образом особую роль в истории Украины играют острова. Острова на Днепре, где была расположена Запорожская Сечь. Остров Березань, где по верованиям древних греков пребывали души мертвых и где был расстрелян лейтенант Шмидт. Остров Змеиный – ключ к Дунаю, принадлежность которого Украине настойчиво оспаривает Румыния. И остров Коса Тузла, из-за которого, было, чрезвычайно обострились отношения Украины и России.

Керченские рыбаки, с которыми я бывал на Тузле, ходил вместе на промысел, еще называли эту косу Средней. Меня так поразило это место и эти люди, что я даже написал повесть «Друг мой чайка», которую, впрочем, не опубликовали.

Остров Средняя коса – что за странное название? Дело в том, что это всегда был остров посреди Керченского пролива, в начале прошлого века соединенный песчаной косой с Таманью. В 1925 году местная рыбацкая артель прорыла по середине основания косы канал, чтобы экономить горючее для выхода в Черное море. А после сильнейшего шторма 1929 года канал размыло, основание косы прорвало. Бригадир рыбаков Герой Социалистического Труда Василий Кириллович Почтарь, который показывал мне остров, свозил меня к Прорве – да-да, именно так называлось то место, где прорвалось море. Течение там очень бурное, и рассказывают, что смельчаки, пытавшиеся переплыть на Тамань, гибли, несмотря на то, что там существует цепочка островков и отмелей, на которых можно было бы передохнуть. Правда, сам Почтарь предпочитал купаться именно там – потому что вода в Прорве самая чистая вокруг Тузлы.

Именно здесь, в Прорве, и «прорвало» российско-украинские отношения. За время президентства Кучмы они, конечно же, значительно улучшились, чем были в годы правления Кравчука. Однако в них все еще оставалось несколько горячих точек. До того горячих, что можно здорово обжечься. И среди них – проблема границы в Азовском море и Керченском проливе. Составная часть этого – вопрос национальной принадлежности Тузлы. При этом российские политики и очень многие российские граждане попросту забыли важную истину: справедливых границ не бывает, есть только исторически сложившиеся границы.

Обострение началось в сентябре – начале октября 2003 года. Министерство иностранных дел Украины выступило с заявлением о «потенциальной возможности нарушения украинской государственной границы из-за попытки российской стороны построить дамбу в Керченском проливе». Дамба должна была соединить российскую Тамань с украинским островом Тузла. В документе отмечалось, что поводом для него стало обнародованное через российские СМИ заявление пограничной службы ФСБ РФ о том, что на косе Тузла после сооружения дамбы будет выставлена российская погранзастава.

В качестве причины начала строительных работ называли угрозу экологии. Настораживало, правда, то, что они первое время велись по ночам, а сама территория была оцеплена пограничниками. Власти Краснодарского края длительное время хранили молчание, пока не были вынуждены заявить о том, что «в Таманском заливе возводится дамба, способная защитить хозяйственные и природоохранные интересы Темрюкского района в южной оконечности полуострова, и никакой политической подоплеки под этим проектом нет».

Все это было малоубедительно: в краевом бюджете нет средств на столь масштабный проект. А в средствах массовой информации России появлялись сообщения, что строительство начато по личному распоряжению президента Путина. Настораживало и то, что ранее подобная история случилась в другом российском регионе – когда якобы по инициативе губернатора Астраханской области были захвачены казахские острова Укатный и Жесткий в Каспийском море. В результате Казахстан потерял два нефтяных месторождения. Было похоже, что в инциденте в Керченском проливе такую же роль определили губернатору Краснодарского края.

А вскоре появились сообщения о некоем закрытом брифинге, на котором глава администрации Президента России Александр Волошин заявил, что «никогда Россия не оставит Украине Керченский пролив. Хватит того, что Крым сегодня украинский, и мы с трудом успокоили людей по этому поводу. Хватит издеваться над нами. Если надо, мы сделаем все возможное и невозможное, чтобы отстоять свою позицию, если надо – мы сбросим туда бомбу».

Все это не могло не подогревать ситуацию. Не случайно, когда радиостанция «Эхо Москвы» задала вопрос слушателям: «Что для вас важнее – остров Тузла или добрососедские отношения с Украиной?», 82 процента из более чем трех тысяч позвонивших ответили однозначно: «Остров Тузла».

Итак, строительство дамбы началось 29 сентября с привлечением около 100 единиц тяжелой техники, включая бульдозеры и экскаваторы. Ширина дамбы составляла около 30 метров, а длина – почти 3 километра.

Действия России противоречили положениям статьи 2 Договора о дружбе, сотрудничестве и партнерстве от 31 мая 1997 года и требованиям статьи 5 Договора об украинско-российской государственной границе от 28 января 2003 года. Но работы продолжались. На середину октября длина дамбы превысила 2600 метров, а расстояние до украинской территории составляло чуть более километра.

Украинские власти сосредоточили в районе патрульные катера, самолеты и вертолеты, впоследствии на Тузле была развернута пограничная застава. С целью инженерной защиты острова были привлечены земснаряды.

Временный поверенный в делах посольства Российской Федерации в Украине 30 сентября 2003 года был вызван в МИД, где ему была вручена первая (из трех) нота, а 2 октября заместитель министра иностранных дел Украины Александр Моцык отбыл в Москву, где провел консультации с представителями МИД России.

Пока российские дипломаты делали хорошую мину при плохой игре, бремя политических заявлений легло на плечи местных чиновников. Заместитель губернатора Краснодарского края Олег Безродный заявил: «Мы не понимаем, почему мы должны вызывать такую волну эмоций… восстанавливая свою исконную территорию?»

Чиновники утверждали, что берега Таманского полуострова стремительно осыпаются. Море наступает, и Краснодарский край ежегодно здесь теряет от 1,5 до 3 метров берегов. Морская вода, «съев» пляжи, вплотную подступила к жилым кварталам сразу нескольких прибрежных населенных пунктов Тамани.

Они-то и объясняли, что строительство дамбы инициировали местные жители, которые требуют принять меры для того, чтобы их дома не смыло в море. Гидрологи провели тщательные исследования и указали на корень всех бед – размытую косу Тузла.

Но так ли это? Профессор Таврического национального университета им. В. И. Вернадского Петр Подгородецкий пишет: «Остров Тузлинская коса состоит из песчано-ракушечных и галечниковых наносов. В советских документах он значится как Средняя коса (Тузлы). Это название точнее отражает природу острова. Он расположен в середине Керченского пролива и не имеет отношения к настоящей косе Тузла, состоящей из илов. Длина острова около 8 км, ширина до 500 м, превышение над уровнем моря до 2 м. От береговых линий Керченского и Таманского полуостровов он удален примерно одинаково – на 4 км.

Коса Тузла примыкает к мысу Тузла Таманского полуострова. Ныне она состоит из небольшого треугольного полуострова из лиманнных илов с соляным озером в центре.

Гребень подводного вала между островом Средним (Тузлинским) и косой Тузла находился на глубине около 3 м. Россияне по нему создали плотину в нынешнем году. Во время сильных зыбей в средней части вала до 1925 г. неоднократно возникали небольшой остров-бар или группа островов. Просуществовав в течение нескольких маловетреных летних месяцев или даже года, они снова исчезали.

На картосхеме Керченского пролива по Страбону (конец I века до нашей эры) остров Средний назван островом Сети-рус. И в XIX веке ситуация не изменялась. Французский геолог И. Гюйо, побывавший здесь в 1837 году, отметил, что Тузла состояла из коренной части и двух островов. Исследователи Бутаков и Шестаков (1847), П. Беккер (1852), Герц (1859) также фиксировали разорванное состояние косы Тузлы».

Как видим, мнения украинского ученого и российских политиков коренным образом расходятся.

Но и украинские политики не стеснялись в выражениях. Так, глава Совета министров Крыма Сергей Куницын 9 октября 2003 года заявил, что действия российской стороны он не может назвать иначе как «провокацией». Но по-настоящему страсти вокруг дамбы развернулись в Верховной Раде Украины и среди киевской политической элиты. Лидер оппозиционной партии «Наша Украина» Виктор Ющенко назвал строительство Россией дамбы в Керченском проливе «нарушающим государственный суверенитет Украины». По его мнению, «это демонстрация неуважения к целостности нашей территории и государственному суверенитету». Заместитель председателя комитета Верховной Рады по национальной безопасности и обороне Борис Андресюк вообще не исключил возможность возникновения военного конфликта между Украиной и Россией из-за этих событий.

В подготовленном представителями «Нашей Украины» проекте постановления подчеркивалось, что «при отсутствии надлежащей реакции со стороны Российской Федерации Верховная Рада Украины оставляет за собою право обратиться в Парламентскую ассамблею ОБСЕ, Совет Европы, Парламентскую ассамблею НАТО, а также к парламентам ядерных государств, которые в связи с присоединением Украины в 1994 году к Договору о нераспространении ядерного оружия предоставили ей соответствующие гарантии безопасности, с просьбой дать оценку упомянутым односторонним действиям Российской Федерации на украинско-российской границе».

В обращении Верховной Рады к Федеральному Собранию России говорилось, что строительство дамбы «может подорвать добрососедские отношения между Украиной и Россией, сделать невозможным их дальнейшее развитие и углубление сотрудничества». А украинская республиканская партия (УРП) «Собор» заявила о наборе добровольцев, чтобы не допустить строительства Россией дамбы в Керченском проливе и создании «постоянного наблюдательного лагеря» на косе Тузла «для сохранения ее для Украины». Отмечалось, что строительство «имеет целью подвергнуть испытанию национальное достоинство всего украинского народа, его готовность защищать собственную землю».

Несколько смягчили ситуацию дипломаты, но эксперты все же отмечали, что причиной кризиса являются неурегулированные проблемы Азово-Керченской акватории: в частности, неопределенность статуса Азовского моря и Керченского пролива, являющихся внутренними водными территориями Украины и России, незавершенность двустороннего переговорного процесса относительно разграничения морских пространств в Керченском проливе.

Между тем, именно здесь находится Керчь-Еникальский канал, по которому проходят все основные морские торговые и пассажирские маршруты из Азовского в Черное море. Российские СМИ в те дни использовали тезис: «Сейчас он находится под контролем Украины, и, следовательно, все отчисления идут в ее бюджет». Действительно, Керчь-Еникальский канал – основной привлекательный объект Керченского пролива. В дни кризиса мэр Керчи Олег Осадчий заявил, что тот, кому принадлежит остров Тузла, владеет и распоряжается Керчь-Еникальским судоходным каналом.

Действительно, естественные глубины в Керченской бухте и в проливе удовлетворяли судоходство только в древности. С целью создания лучших условий для коммерческого мореплавания в 1874–1877 годы в Керченском проливе прорыли канал глубиной 5,7 м. Канал назвали Керчь-Еникальским по названию Керчь-Еникальского градоначальства. В 1908 году завершили углубление канала до 7,2 м, общую длину довели до 26 км. В 1969–1970 годы Керченский порт реконструировал всю систему каналов. Основной из них углубили до почти 10 м и расширили до 120 м, подходные к портам каналы – до 100 м, увеличилась и длина основного канала.

Работы по реконструкции, оснащению, углублению основного и подходных каналов к портам, а теперь и по обеспечению их эксплуатационного состояния обходятся очень дорого. Проводку судов по каналам осуществляют лоцманы Керченского порта. За все это взимается плата с владельцев проходящих судов, в том числе и российских. Хотя Россия и объявила канал своей акваторией, реализовать это она не могла, так как почти на всем протяжении он находится в территориальных водах Украины. Мне приходилось болтаться в дозоре на пограничном катере у начала этого канала, и, помнится, занятие это было не из самых веселых…

Словом, заявляя о претензиях на остров Тузла, Москва добивалась уступок со стороны Киева на переговорах по делимитации Азовского моря и Керченского пролива. Согласившись с предложением Украины провести линию границы по морской поверхности, Россия не смогла бы претендовать не только на газовые и нефтяные месторождения Азова, но и на беспошлинное прохождение своих судов по фарватеру Керченского пролива. Российская сторона настойчиво призывала Киев совместно использовать ресурсы Азовского моря и отказаться от его раздела. Посол России Виктор Черномырдин настаивал на том, что бывшая советская административная граница в этом регионе никогда не проходила по морю.

В ответ украинская сторона еще раз заявила о возможном обращении в международные организации. Народный депутат Борис Тарасюк говорил в те дни: «В случае нарушения государственной границы может возникнуть ситуация, когда необходимо будет задействовать весь международно-правовой инструментарий и средства национальной обороны. Под международно-правовыми средствам понимается обращение к Совету Безопасности ООН. Мы уже имеем практику успешного рассмотрения споров с Россией. Речь идет о признании десять лет назад украинского статуса Севастополя. Если же российская сторона не проявит здравого поведения, то украинский парламент может и пересмотреть соглашения о базировании в Крыму Черноморского флота.

В целом же инцидент вокруг косы Тузла показал, что затянувшаяся неурегулированность ряда пограничных вопросов, как между Россией и Украиной, так и некоторыми другими странами СНГ, при определенных обстоятельствах может привести к серьезным осложнениям в межгосударственных отношениях. Причем подобные осложнения, не отвечающие интересам ни российского, ни украинского народов, активно используются нечистоплотными политиками и «третьими сторонами» в своих сугубо корыстных целях. Способ избежать этого есть – надо садиться за стол переговоров и совместно искать взаимоприемлемые компромиссы и взаимовыгодные решения».