Текст книги "Золотой век Испанской империи"

«…они вынесли все изображения из храмов Куско на равнину, расстилавшуюся за пределами города, в том направлении, откуда восходит солнце. Самые богатые изображения были скрыты под пышными и изящными балдахинами из перьев. Когда поднялось солнце, инки начали песнопения, было принесено в жертву мясо, пожранное пламенем огромного костра, а также большое количество чичи и коки, были отпущены на волю несколько лам, а Манко при помощи ножного плуга провел по земле борозду, тем самым открывая начало пахотного сезона»{812}812
  Bartolome de Segovia, Relacion de muchas cosas acaecidas en el Peru, BAE, CCIX, 82.


[Закрыть].

Манко решился на серьезное восстание. Он созвал на тайный совет всех перуанских вождей, в первую очередь из южного Кальяо, и рассказал им об унижениях, которые вынужден претерпевать. Он принял решение немедленно покинуть Куско. Однако в старом Перу было сложно сохранить что-либо в секрете. На совещании присутствовали слуги (янаконас), которые сообщили Хуану Писарро о готовящихся событиях.

Рассказывают, что Манко Капак успел покинуть город в носилках. Хуан и Гонсало Писарро, сев на лошадей, поспешили в погоню и ночью нагнали его; наутро они нашли его прячущимся в камышах у озера Муйна. Его привели обратно в Куско в цепях. Позднее Манко Капак обвинял некоторых из испанцев – Алонсо де Торо, Алонсо де Меса, Педро Писарро, Франсиско де Солареса и Грегорио Сетьеля (все, кроме последнего из названных, были в Кахамарке) – в том, что они мочились на него, поджигали ему ресницы и спали с его женами. Все обвиненные им люди были преданными соратниками братьев Писарро и участвовали в экспедиции с самого начала – собственно, сам губернатор и завербовал их в Испании в 1529 году. Скорее всего самые жестокие издевательства они творили, будучи пьяными{813}813
  Hemming, The Conquest, 183–8.


[Закрыть].

Эти их действия, или же слухи о них, не обошлись без последствий. Из всех инкских военачальников оставался один лишь Тисо. Он отправился в принадлежавшую Рикельме энкомьенду в Хаухе, а также в Бомбон, где пытался поднять бунт, обещая людям высокие посты.

В это время Эрнандо Писарро вернулся в Перу из своего путешествия в Испанию. Ему немногое удалось сделать после того, как он в 1534 году предъявил императору собранные сокровища и представился сам – разве что навестить родственников в Трухильо. Он вернулся, приведя с собой два корабля, нагруженных испанскими товарами для выгодной продажи в пользу его друзей и людей его брата. Вполне можно понять, что он обрел повадки большого военачальника. После его возвращения в Куско в качестве коррегидора отношения между двумя народами несколько улучшились. Он не только освободил Манко, но также выказал ему всю возможную доброжелательность – частично ввиду того, что его просил об этом император Карл{814}814
  Ibid.


[Закрыть]. Однако поведение испанцев по отношению к индейским женщинам по-прежнему служило причиной сильного недовольства среди индейцев-мужчин, которые видели, как наиболее привлекательные из их девушек исчезали в недрах испанских особняков.

На протяжении Страстной седмицы 1536 года недовольство индейцев достигло критической отметки. В Страстную среду Эрнандо Писарро дал Манко Капаку разрешение сопровождать его верховного жреца, Вильяк Уму, в совершении некоторых религиозных церемоний в близлежащей долине реки Юкай. Тот обещал вернуться с большой золотой статуей Уайна Капака. На самом же деле он отправился на последнюю сходку своих сподвижников с целью координировать их нападение на испанцев. Он объявил, по выражению хрониста Муруа, «общий сбор» по всем провинциям (империи Инков){815}815
  Murua, I, 233.


[Закрыть]. Вероятно, он выбрал именно этот момент, потому что знал, что ни Франсиско Писарро, ни Сото нет в городе.

В пасхальную субботу, 21 апреля, Эрнандо Писарро сообщили, что всеобщее восстание индейцев неизбежно должно случиться. Он понял, что поторопился отпускать Манко Капака на волю, и послал своего брата Хуана с семьюдесятью конными разогнать индейцев. С присущей ему энергией Эрнандо и сам выехал из города, добрался до склонов долины Юкай и обнаружил, что в долине собралось колоссальное число индейских воинов. Некоторые хронисты, например Мена, утверждают, что в лагере было 100 тысяч индейцев{816}816
  Pedro Pizarro, 300–301.


[Закрыть]. Тем временем Вильяк Уму, настоящий воин-жрец, настаивал на немедленной атаке – однако Манко хотел подождать, пока соберутся все его приверженцы. Впрочем, это не помешало последним приложить все старания к тому, чтобы перебить тех испанцев, которые встретились им на пути в их энкомьенды или из оных. Были убиты около тридцати человек – включая Мартина де Могера, одного из трех первых европейцев, увидевших Куско{817}817
  См об этом выше.


[Закрыть].

В то же самое время Вильяк Уму занял возвышавшуюся над городом крепость Саксауаман, а также разрушил ирригационный канал Куско. В результате поля возле города оказались затоплены, а все жители, включая испанцев, оказались лишены воды.

Видя, что ему предстоит отразить немедленную атаку, Эрнандо, как мог, приготовился защищаться. Он разделил свою кавалерию на три группы по двадцать пять человек каждая; одной командовал его брат Гонсало, другой Эрнан Понсе де Леон, а третьей Габриэль де Рохас – эстремадурец, севилец и кастилец из семьи Куэльяров. Сам Эрнандо Писарро, а также Хуан Писарро (принявший официальную должность коррегидора) и казначей Рикельме оставались в центре защиты, посередине Куско. В дополнение к семидесяти пяти всадникам, у них было еще около двухсот пехотинцев. Все они отошли к главной площади Куско, где «ввиду ее огромных размеров, они могли с большей легкостью противостоять противнику, чем в [более узких] боковых улицах… пехота расположилась в середине, а кавалерия окружала ее по бокам»{818}818
  Garcilaso, II, 799.


[Закрыть]. Однако эти силы казались совсем крошечными по сравнению с огромными полчищами индейцев. Пехотой сперва командовал Алонсо Энрикес де Гусман, только что прибывший из Испании, – опытный солдат, хотя и не настолько опытный, как он дает понять в своих увлекательных мемуарах{819}819
  Об Алонсо Энрикесе де Гусмане см. его мемуары, крайне романтизирующие автора.


[Закрыть]. Так началась осада города; число испанцев лишь слегка превышало 250 человек, причем верховыми из них были меньше половины.

Индейцы, как описывает Педро Писарро, удерживали испанцев на главной площади. Последние «добывали воду из ручья, протекавшего через эту площадь, а также маис из прилегающих домов, которые они с радостью разграбили. Некоторые из индейцев, хотя и возвращались днем к своим индейским хозяевам, по ночам приносили еду испанцам». Осаждающие, однако,

«принялись устраивать пожары во всех кварталах Куско, каковым образом они отвоевали многие части города; мы, испанцы, не могли пройти через них. Мы собрались… на площади и в близлежащих зданиях, таких как Хатун-Канча. Здесь мы все оставались, некоторые [ночевали] в палатках… Чтобы поджечь дома, в которых мы расположились, [перуанцы] брали камни и клали их в огонь, где они раскалялись докрасна. После этого они заворачивали их в хлопчатое полотно и пращами забрасывали в те дома, которых не могли достичь… Таким образом они поджигали наши дома прежде, чем мы успевали это заметить… в другое время они стреляли в дома горящими стрелами, отчего их быстро охватывал огонь»{820}820
  Pedro Pizarro, 304.


[Закрыть].

Описание сражения не лишено поэтичности:

«Казалось, будто черное полотно было распростерто над землей на расстоянии в пол-лиги вокруг Куско… По ночам горело столько костров, что это было похоже на безмятежное небо, полное звезд… [это сопровождалось] громкими криками и шумом голосов»{821}821
  Ibid., 302; а также Hemming, The Conquest, 190–91. Другие погибшие в это время включают Хуана Бесерри и Мартина Домингеса.


[Закрыть].

Габриэль де Рохас организовал утреннюю верховую вылазку. Ему удалось перебить много индейцев, но их численность препятствовала сколь бы то ни было продолжительной атаке. Несколько групп кавалеристов оказались окружены, и одной из них пришлось ретироваться, оставив эстремадурца Франсиско Мехию, который был убит вместе с лошадью.

Главная атака индейцев пришлась на 6 мая. Продвигаясь вдоль узких улочек, наступающие заняли район Куско, известный как Кора Кора, выходящий к северному углу главной площади, и осыпали градом раскаленных камней две позиции, удерживаемые испанцами: Сунтур-Уаси, бывший дворец Инки Виракочи, к этому моменту превращенный в главную городскую церковь, и дворец Хатун-Канча, в котором многие испанцы устроили себе жилища. Однако индейцам не удалось поджечь здания, где находились испанцы, несмотря на то что те были крыты соломой – неудача, которую они приписали воле богов.

Гарсиласо де ла Вега записал, что конкистадоров в этот трудный час спас сам Сантьяго, как обычно верхом на белом коне, однако Муруа настаивает, что этим рыцарем был баск Мансио Сьерра де Легисамон. Впрочем, он также сообщает, что в тот день в небесах появилась Дева Мария, облаченная в голубое одеяние{822}822
  Murua, I, 23 5–6.


[Закрыть].

Несмотря на полученный отпор, индейцы захватили почти весь город, а испанцам осталось лишь немногим больше, чем главная площадь и прилегающие к ней здания. Индейцы с успехом защищались от лошадей при помощи ям, также они эффективно использовали против всадников пращи и айлью – снаряды, представляющие собой три камня, связанных сухожилием ламы, и предназначенные для спутывания лошадиных ног.

Некоторые из приближенных советовали Эрнандо Писарро отступить в направлении Арекипы, однако он остался на месте, частично потому что был убежден, что еще может одержать победу, используя индейцев каньяри, которые были давними врагами инков. Их помощь действительно сыграла большую роль в ночной атаке на плетеные палисады, за которыми укрывались индейцы по мере своего продвижения вперед{823}823
  Hemming, The Conquest, 184–5. Испанскими капитанами в этом нападении были Педро дель Барко, Диего Мендес и Франсиско де Вильякастин. Первый происходил из Лобона в Медельине и прибыл в Индии с Хилем Гонсалесом де Авилой, а в Перу отправился вместе с Сото. Мендес был из Альмагристы и являлся сводным братом Родриго де Ордоньеса.


[Закрыть].

Воодушевленный этим частичным успехом, Эрнандо Писарро послал своего брата Хуана возглавить атаку на крепость Саксауаман с ее полигональной каменной кладкой, занимавшую доминирующую позицию над городом. Хуан Писарро решил выдвинуться в ночь полнолуния, когда, как он предполагал, Инка со своими людьми будут праздновать. Он взял с собой пятьдесят человек всадников – среди которых был и его брат Гонсало, – и около сотни дружественных индейцев каньяри. Однако по мере их продвижения вперед они были встречены яростным градом камней, сыпавшихся сверху. Хуан Писарро был ранен в голову, из-за чего ему пришлось снять свой шлем. После этого он повел своих людей в лобовое наступление, которое увенчалось успехом; однако сам он при этом погиб, получив еще один удар камнем по голове. Многие были ранены, однако Эрнандо взял командование. Среди ночи испанцы принялись взбираться вверх по приставным лестницам; героем дня стал Эрнан Санчес из Бадахоса, сумевший вскарабкаться на особенно крутой участок. Алонсо Энрикес утверждает, что в этом сражении были убиты 1500 индейцев, включая одного храброго орехона, который предпочел броситься с башни, чтобы не сдаваться в плен. Заняв Саксауаман, Эрнандо Писарро оставил там гарнизон из пятидесяти испанских пехотинцев и сотни индейцев каньяри.

После этого Эрнандо Писарро хотел послать пятнадцать верховых к своему брату Франсиско, чтобы сообщить ему о продолжающемся сопротивлении в Куско, однако эти люди попросили его не отсылать их, поскольку считали, что без них испанские позиции удержать не удастся. Уступив их уговорам, Эрнандо Писарро решил ударить по ставке Манко Капака в городе-крепости Ольянтайтамбо, расположенном в плодородной долине в полусотне миль от Куско. Ольянтайтамбо был одним из значительных королевских владений: он состоял из ряда жилых построек и храмового комплекса, выстроенного вокруг большой выдолбленной скалы. Город окружали террасы, имелись там и каналы{824}824
  D’Altroy, 137.


[Закрыть].

Испанцы обнаружили, что это место хорошо укреплено, а индейцы в избытке снабжены камнями, чтобы бросать в них сверху и метать при помощи пращи. Также у Манко Капака обнаружились союзники – лучники из джунглей с другой стороны Анд. К этому моменту некоторые из индейцев уже научились владеть захваченными кастильскими мечами, щитами и даже копьями, использовать кулеврины и аркебузы. Впрочем, отступить Эрнандо Писарро заставили не эти умения индейцев, а предпринятый ими маневр по отведению вод реки Патаканча, затопивших долину{825}825
  Hemming, The Conquest, 215.


[Закрыть]. Другой испанский отряд, меньшего размера, возглавляемый Гонсало Писарро, разгромил еще одно индейское войско – Педро Писарро впоследствии вспоминал, что они захватили более 2000 лам.

В Куско по-прежнему продолжались жестокие сражения, обе стороны оказывали неожиданно упорное сопротивление. Алонсо Энрикес де Гусман замечает:

«Это была ужаснейшая и жесточайшая война… Между христианами и маврами обычно существует некоторое чувство товарищества, и обе стороны заинтересованы в том, чтобы щадить тех, кого захватывают в плен, чтобы получить за них выкуп. Однако в этой индейской войне никакого подобного чувства нет; мы убиваем друг друга самыми жесточайшими способами, какие только можем вообразить»{826}826
  Hakluyt, 101.


[Закрыть].

По заверению перуанского историка Хосе Антонио Бусто, в этом противостоянии погибли около 1000 испанцев{827}827
  Busto, II, 287.


[Закрыть].

Франсиско Писарро в Лиме вскорости узнал от индейцев о сражениях в Куско и организовал несколько спасательных экспедиций: тридцать человек были отправлены под началом Франсиско Могровьехо де Киньонеса, еще семьдесят верховых – под командованием Гонсало де Тапии, родственника братьев Писарро, шестьдесят человек возглавлял Диего Писарро, еще один родственник.

Также Франсиско Писарро вернул нескольких своих военачальников из недавно организованных экспедиций. Так, Алонсо де Альварадо – племянник Педро, прибывший в Перу вместе с ним, – был отозван из экспедиции в Чачапояс, Гонсало де Ольмос – из Пуэрто-Вьехо{828}828
  Этот человек был связан с женой доктора Бельтран, коррумпированного бюрократа из Совета Индий, и получил свой статус благодаря этим связям.


[Закрыть], а Гарсиласо де ла Вега – из Сан-Матео. Это тот самый Ольмос, который в 1542 году был обвинен в том, что дал бюрократу Бельтрану два изумруда и две золотые вазы в обмен на оказанную поддержку; Бельтран, впрочем, утверждал, что ценность подарков составляла всего лишь 220 дукатов. Судя по всему, это он основал именем Писарро поселение Вилья-Нуэва-де-Пуэрто-Вьехо.

Также Писарро послал своего единоутробного брата Франсиско Мартина де Алькантара предупредить испанских поселенцев вдоль побережья о начатой индейцами кампании – на обширной территории Эквадора и Перу в разных местах, изолированно друг от друга, проживали в целом около 1500 испанцев. Однако чтобы все эти предосторожности возымели эффект, требовалось время. Тем временем большая часть тех немногочисленных испанцев, которые остались в Хаухе после основания Лимы, была перебита Кисо Юпанки, новым перуанским военачальником. Небольшие отряды испанских солдат встретили схожий конец: так, семьдесят всадников Гонсало де Тапии были уничтожены в ущелье в верховьях реки Пампас; Диего Писарро был убит вместе со своими шестьюдесятью людьми возле реки Паркас; шестьдесят всадников под началом Алонсо де Гаэты и Франсиско де Годой-и-Альдана, эстремадурца родом из Касереса, были разгромлены и почти все перебиты. Это были чрезвычайно тяжелые времена для Писарро, сравнимые с тем моментом, когда Кортес в 1520 году был вынужден среди ночи поспешно бежать из мексиканской столицы Теночтитлана.

Очевидно, Манко Капак собирался послать своего нового военачальника Кисо в поход на Лиму, чтобы не только перебить там всех испанцев, но также сжечь все их постройки. Пощадить должны были только Франсиско Писарро, поскольку Манко желал оставить его своим пленником – для каких именно неаппетитных целей, мы можем только гадать.

Однако ход событий принял иной оборот. Кисо со своей армией вышел на Сан-Кристобаль – холм, возвышающийся над Лимой, – однако там его остановила испанская кавалерия благодаря искусным тактическим маневрам. Инкам противостояли также и некоторые индейцы – не только каньяри, сражавшиеся на стороне испанцев. Кисо поднял своих людей в атаку, обещая отдать им находящихся в городе женщин, – их было около четырнадцати, все индеанки. Однако этот энергичный командир был убит испанскими всадниками, а сопровождавшие его горные индейцы чувствовали недомогание в душном климате побережья. В любом случае, прибрежные индейцы не могли иметь общих целей со своими соплеменниками с гор. Уже не впервые при завоевании Америки разногласия между туземными племенами служили причиной их поражения.

В конце 1536 года к испанцам в Перу подоспела помощь из новых, неожиданных источников. Прежде всего, Писарро послал толедца Диего де Айялу с письмом не к кому иному, как к Альварадо, с просьбой о помощи. Эрнан Кортес отправил в Перу Родриго де Грихальву – возможно, это был сын того самого Грихальвы, второго по значимости завоевателя Новой Испании, – с большим количеством оружия. Гаспар де Эспиноса, несменяемый губернатор Панамы, также выслал подкрепления. Кортес и сам был непрочь отправиться в Перу, и даже сделал все возможное, чтобы организовать это{829}829
  См. Lohmann, Les Espinosa, 219; а также его очерк «Hernan Cortes y el Peru» а Revista de Indias, 1948, 339.


[Закрыть].

Новый председатель верховного суда Санто-Доминго Алонсо де Фуэнтемайор, бывший также епископом этого города, послал своего брата Диего с сотней конных и 400 пехотинцами, включая 200 испаноязычных чернокожих африканцев; а губернатор Никарагуа отправил своего брата Педро де лос Риоса, на большом корабле с людьми, оружием и лошадьми. Хуан де Беррио послал в феврале 1537 года четыре корабля с припасами{830}830
  Garcilaso, II, 839.


[Закрыть].

Все эти подкрепления, однако, могли прибыть лишь очень не скоро – и еще больше времени должно было пройти, чтобы они оказали какое-либо влияние на происходящее. Также у нас не должно быть никаких сомнений относительно того, что охотное желание столь многих людей в обеих Америках посодействовать испанской миссии в Перу коренилось в надежде раздобыть золото, равно как и прославиться.

Возможно, еще более важное значение, чем обещанные подкрепления из других стран, имела новая испанская армия, собранная и возглавленная Алонсо де Альварадо, который без особенных затруднений отвлекся от завоевания Чачапояса. Эта армия, по-видимому, составляла 350 человек, включая 100 всадников и 40 арбалетчиков. Она имела сражение с небольшим индейским войском под предводительством Илья Тупака, в результате которого сотня индейцев попала в плен. Некоторых из них Альварадо убил, других подверг пыткам. Два индейских вождя, ненавидевшие инков, были с ним на протяжении всего похода и наслаждались мучениями своих врагов. Затем к Альварадо присоединился Гомес де Тордойя из Бадахоса, который привел с собой 200 человек. Медленным маршем они продвигались к Куско.

Однако к тому времени, как они добрались туда, ситуация изменилась: из Чили должен был вот-вот возвратиться Альмагро.

Глава 24
Альмагро

Ваша светлость выпустила быка на свободу. Он нападет на вас и убьет без всякого почтения, во исполнение своего слова и своей клятвы.

Родриго Оргоньес об освобождении Альмагро Эрнандо Писарро – в описании «Инки» Гарсиласо де ла Вега

Альмагро прибыл в окрестности Куско в марте 1537 года. Он ощущал горечь и гнев из-за того, что ему не удалось найти на юге драгоценные металлы. «Новое Толедо» оказалось плодородным, но бедным; в Потоси, что лежало по дороге, еще не обнаружили удивительную серебряную гору, которой ему вскорости суждено было прославиться. Неудачи Альмагро сопровождались всяческими жестокостями по отношению к индейцам, которые вследствие этого старались избегать работать на него. Шайки испанских кавалеристов охотились на этих непокорных рабов, как на дичь, и умыкали их жен и детей, словно те были игрушками. Любой испанец, пытавшийся замолвить слово за индейцев, подвергался насмешкам{831}831
  Molina Martinez, 167.


[Закрыть].

Несмотря на все изложенное, путешествию весьма способствовало – вероятно, даже вообще сделало его возможным – присутствие среди испанцев Паулью, единокровного брата Манко Капака, который всячески содействовал экспедиции, служа испанцам проводником и обеспечивая им хороший прием у местных вождей{832}832
  Hemming, The Conquest, 223.


[Закрыть].

Трудность заключалась в том, что никто по-прежнему не мог сказать наверняка, находится ли Куско официально под юрисдикцией Альмагро или Писарро. Было непросто понять, что имелось в виду в королевском указе от 21 мая 1534 года. Вероятно, не следовало ожидать слишком многого от летрадос – духовных лиц и дворян, которые входили в Совет Индий, – сидевших в Вальядолиде и не имевших опыта в перуанских делах; однако их неспособность ясно высказаться привела к возникновению немалой путаницы.

Приближаясь к Куско с юга, Альмагро узнал, что принадлежащая его соратнику Писарро страна находится в состоянии войны с Манко Капаком. Понять, что к чему, было непросто – однако он пришел к убеждению, что в настоящий момент Манко Капак одерживает верх в этом противостоянии. (На самом деле все обстояло как раз наоборот, хотя Эрнандо Писарро и испытывал нехватку в продовольствии.)

Из своей ставки Альмагро начал переписываться с Инкой, а дойдя до Уркоса, расположенного в каких-то восемнадцати милях от Куско, выслал к нему двух эмиссаров – Хуана Гомеса Маланеса и Педро де Оньяте; оба эти человека были его спутниками с самого начала{833}833
  Ibid., 225–6.


[Закрыть]. Через них Альмагро заверил Манко Капака, что если тот сдастся ему, то сможет впоследствии наказать испанцев, нанесших ему обиды. Манко отвечал, что он сильно пострадал от братьев Писарро. В то время, когда Оньяте находился у Манко, явился индейский бегун с запиской от Эрнандо Писарро, в которой тот просил Манко не доверять Альмагро – что было несколько странно, учитывая, что Манко и Эрнандо к этому моменту уже около года сражались друг с другом. Инка потребовал, чтобы Оньяте доказал свою вражду к Писарро, отрубив у гонца руку. Оньяте повиновался, хотя отрубил лишь пальцы.

Вскорости появился другой товарищ Альмагро, Руи Диас. Манко спросил его: «Если я дам христианам великое сокровище, король уведет всех христиан с моей земли?» Руй Диас спросил, насколько велико сокровище, которое Манко может дать. Тот взял фанегу маиса и, достав одно зерно, отвечал: «Этому зерну равно количество золота и серебра, которое вы отыскали для христиан, а то, что вы не отыскали, подобно этой фанеге, из которой я взял это зерно». Руй Диас, по-видимому смущенный этим предложением, тем не менее отвечал: «Даже если ты насыпешь королю золота и серебра вровень с этими горными пиками, он не удалит из этой страны испанцев, которые вошли в нее». Манко отвечал: «Уходи, Руй Диас, и скажи Альмагро, что он может отправляться куда захочет, поскольку я и мои люди полны решимости умереть, но покончить с христианами»{834}834
  Pedro Pizarro, 349.


[Закрыть]. Этот разговор, по-видимому, заставил Манко переменить свое мнение относительно Альмагро, и он приказал одному из своих командиров, Паукару, атаковать его. Кроме того, он захватил в плен Руя Диаса, велел отрезать ему бороду и стрелять в него плодами гуавы – что, видимо, было менее приятным переживанием, чем может показаться. Он не знал о том, насколько испортились отношения между Альмагро и братьями Писарро, и решил, что в конечном счете 450 человек Альмагро могут оказаться хорошим подкреплением для Эрнандо Писарро, у которого было всего лишь 200.

Поэтому Манко, приписав богам свою неудачу, решил прекратить осаду Куско и отвел войска сперва из Кальки, перебравшись в горную крепость Ольянтайтамбо, а затем в горную долину Вилькабамба – к лесу Антис Виткос, по пятам преследуемый испанцами. С ним была золотая статуэтка маленького мальчика Пунчао в королевском головном украшении – повязке с исходящими от нее солнечными лучами, осенявшими его голову и плечи, в то время как львы и змеи защищали его тело{835}835
  D’Altroy, 147.


[Закрыть]. Бои в Ольянтайтамбо были тяжелыми, но индейцам все же удалось выстоять против Эрнандо Писарро.

Затем Паулью отправил Манко послание, в котором сообщал, что Альмагро, по-видимому, действительно готов помочь Манко в войне с братьями Писарро. Он предлагал убить Франсиско, Эрнандо и Гонсало Писарро, «после чего оставшиеся в живых перуанцы смогут жить спокойно и никто не станет им вредить (despuйs vivirian quietos sin que nadie los injuriase)». Это очевидное предательство по отношению к испанцам не помешало Альмагро послать своего лейтенанта Оргоньеса, чтобы захватить Манко в плен. Оргоньесу удалось разграбить храм Солнца в Виткосе; Манко, однако, сумел скрыться в горах.

Альмагро приближался к Куско. Сперва ему пришлось встретиться с армией подкрепления из 500 человек под командованием Алонсо де Альварадо, однако он сумел разбить ее на Абанкайском мосту и даже захватил в плен самого Альварадо вместе с несколькими его капитанами, такими как Гомес де Тордойя из Бадахоса. После этого Куско лежал у его ног. Эрнандо Писарро прислал гонца, чтобы попытаться склонить на свою сторону войска Альмагро, играя на амбициях Алонсо де Сааведры, который теперь был у него командиром. Сааведра отказался{836}836
  Garcilaso, II, 823.


[Закрыть]. Затем Эрнандо предложил Альмагро занять одну половину Куско, в то время как он с братьями останутся во второй. Однако Альмагро потребовал, чтобы Эрнандо передал ему Куско целиком. Битва между испанцами, по-видимому, была неизбежна, несмотря на все усилия, которые прилагал Диего де Альварадо, кузен великого Педро, «образец благоразумия и такта, совершенный дворянин во всех отношениях»{837}837
  Об Альварадо в Oviedo, Historia, V, 167.


[Закрыть], который, следует заметить, выделялся своей толерантностью среди всех остальных членов этой семьи.

Восемнадцатого апреля 1537 года Альмагро и его люди под звуки барабанов и флейт вошли в Куско через трое разных ворот. Солдаты Альмагро выкрикивали его имя, входя во дворец Писарро, который они тотчас подожгли. Он сам бросил факел на крышу дома Эрнандо Писарро, который был захвачен вместе с двадцатью своими людьми, включая его брата Гонсало. Узников заточили в круглую башню во дворце Уайна-Капак, где имелось лишь одно маленькое окошечко, через которое можно было передавать внутрь еду. Альмагро заявил братьям, что «они сами, со своим высокомерием и гордыней, послужили главной причиной восстания Манко»{838}838
  Murua, I, 248.


[Закрыть]. Каким-то образом он был уже извещен о том, что братья Писарро никогда не простят ему гибель в сражении своего брата Хуана. Он устроил в Куско церемонию, на которой Манко Капак был отрешен от власти и передал королевскую бахрому – игравшую у Инков роль короны – своему брату Паулью Инке{839}839
  Oviedo, Historia, V, 169.


[Закрыть].

Узнав об этих событиях, Франсиско Писарро стал искать способ договориться с Альмагро – он всегда старался идти на компромисс, если это было возможно. Он попросил лиценциата Гаспара де Эспиносу, бывшего губернатора Панамы и человека опытного, прибывшего в Перу за год до описываемых событий, выступить в качестве посредника – однако тот, к несчастью, как раз в это время умер.

Альмагро выступил навстречу Франсиско Писарро, взяв с собой пленного Эрнандо Писарро. Франсиско с большой тщательностью организовал свою армию из 800 человек; 200 человек из них были конными, а главнокомандующим был назначен будущий завоеватель Чили Педро де Вальдивия, уже тогда имевший репутацию блестящего военачальника{840}840
  Вальдивия происходил из Кастуэсы или Каммпанарио в Серене, Экстремадура. Другими были Антонио де Вильялба в качестве сержант-майора, Диего де Ансинес и Алонсо де Меркадильо – капитаны конницы, Диего де Урбина – капитан копейщиков; Педро де Вергара и Нуньо де Кастро были капитанами аркебузиров.


[Закрыть].

Было сделано еще несколько попыток уладить конфликт между двумя сторонами. Представители Альмагро, однако, не всегда были ему верны: например монах-мерседарий фрай Франсиско де Бобадилья, когда ему было поручено действовать от имени Альмагро, предательски переметнулся к Писарро{841}841
  Enriquez de Guzman, 186.


[Закрыть]. Была созвана комиссия, чтобы установить границу между владениями Писарро и Альмагро, в которую среди прочих входил умный, хотя и независимый придворный Энрикес де Гусман. Тем не менее, никакого прогресса достичь не удавалось. Впрочем, Диего де Альварадо искусными переговорами сумел добиться освобождения Эрнандо Писарро. Большинство понимало, что он лишь усложняет ситуацию. Так оно и было. Двое конкистадоров встретились к югу от Лимы, в Мале, но встреча закончилась ничем. Затем Франсиско Писарро предложил, чтобы Альмагро были выделены хорошие земли в Арекипе и Ченкасе, но Альмагро хотел либо Куско, либо ничего.

С этого момента все вело к трагической развязке, а именно – к междоусобной войне. В подготовке к боевым действиям никто, по-видимому, не заметил, что был убит вероломный переводчик Фелипильо, который, хотя и принадлежал к лагерю альмагристов, присоединился к мятежному Вильяку Уму, союзнику Манко Инки.

Решающая битва состоялась в местечке Лас-Салинас (что означает «соляные копи»), за пределами Куско, 26 апреля 1538 года. Дорога в этом месте идет в гору, по одну ее сторону простирается болото, по другую – узкая, но ровная полоса земли. Энрикес де Гусман, по-прежнему остававшийся с Альмагро, писал, что, хотя лагери обеих сторон и располагались близко друг к другу, но в одном из них царило лето, а в другом зима, поскольку Альмагро стоял в горной местности Уайтара, а Писарро ниже, ближе к берегу. В горах по полгода шли дожди или снег, в то время как на побережье осадков не было.

Альмагро не смог участвовать в битве при Лас-Салинасе, поскольку в это время его свалила лихорадка. Он передал командование Оргоньесу, при котором были четыре пехотных капитана: Кристобаль де Сотело, Эрнандо де Альварадо, Хуан де Москозо и Диего де Салинас. В дополнение ему было дано два кавалерийских отряда, одним из которых командовали Хуан Тельо и Васко де Гевара, а вторым Франсиско де Чавес (выходец из знаменитого семейства в Трухильо) и Руи Диас.

Эрнандо Писарро тоже разделил свою кавалерию на два отряда, одним из которых командовали Диего де Рохас и Альварадо, а вторым – он сам и его брат Гонсало. Его пехота выступала под началом Диего де Сербины (копейщики) и некоего Кастро из Португалии (аркебузиры). Таким образом, с каждой из сторон должен был сражаться один из Альварадо – деталь, характеризующая те трагические дни.

Сперва Оргоньес приказал Геваре атаковать копейщиков и аркебузиров Писарро; однако те расположились в болоте, которое сдерживало кавалерию Альмагро. Несмотря на это, атака была все же проведена. Эрнандо Писарро и Педро де Лерма, один из наиболее значимых командиров Альмагро, встретились с копьями в руках, и Эрнандо был ранен. Лерма потерял зрение и вслед за этим погиб, а Энрикес де Гусман получил рану, когда его лошадь свалилась в расщелину.

Конечная победа досталась братьям Писарро. С обеих сторон были убиты около 200 человек, включая Москозо, Салинаса и Эрнандо де Альварадо. Руи Диас и Лерма погибли уже после сражения, последний – в результате предательского удара. Альмагро был схвачен, также уже после сражения, и заточен в одну из круглых башен, где он сам перед этим держал Эрнандо и Гонсало Писарро{842}842
  Garcilaso, II, 855.


[Закрыть]. Эрнандо Писарро хотел отправить его в Испанию, но узнал, что Гонсало де Меса, один из его собственных капитанов, собирается вызволить его на пути в Лиму. Поэтому после формального суда Эрнандо приговорил Альмагро к смертной казни. Тот пытался просить о снисхождении, но безуспешно.

Восьмого июля 1538 года Альмагро, которому на тот момент уже исполнилось 75 лет, был задушен в своей тюрьме, а затем публично обезглавлен на площади Куско. Его погребли в главном соборе; на похоронах присутствовал лишь его любимый африканский раб{843}843
  Ibid., 860. Комментарии см. у Busto, Pizarra, II, 325.


[Закрыть]. Какое-то время его тело оставалось лежать на площади, и один из сторонников Писарро тщательно обследовал его на предмет того, действительно ли он, как гласили слухи, был содомитом. Лишился головы и Гонсало де Меса, неудавшийся освободитель Альмагро. Эти казни привел в исполнение Алонсо де Торо, криадо братьев Писарро и уроженец Трухильо. Вскорости он сделался лейтенант-губернатором Куско, однако в 1546 году тоже был убит{844}844
  Lockhart, The Men, 359.


[Закрыть].