Текст книги "Золотой век Испанской империи"

Путешествие Вильяграна к Атлантике не увенчалось успехом. Он сумел перевалить через Чилийские Анды, но обнаружил, что дальнейший его путь прегражден двумя реками (вероятно, это были Альмуино и Лимай), после чего вернулся обратно в Вила-Рику. Здесь до него дошли сведения об индейском восстании в Пукусео, что между Ла-Империалем и Вила-Рикой. Вильягран попытался спасти гарнизон, командир которого, Алонсо де Мойя, был убит. Из Вильярики Вильягран спустился к Консепсьону и нашел там Вальдивию, которому предоставил отчет о своем путешествии. Все остальные были охвачены золотой лихорадкой, поскольку этот опьяняющий металл был как раз обнаружен неподалеку.

Вальдивия вернулся в Сантьяго, чтобы ускорить отбытие Альдерете в Испанию – тот должен был попытаться привезти в Чили жену Вальдивии, присутствия которой потребовал Гаска. В Сантьяго Вальдивия написал свое последнее письмо императору Карлу:

«О наисвященнейший монарх! Ваше Величество столь всецело занято службой Господу нашему и защитой и удерживанием христианского мира против наших общих врагов, каковые есть турки и лютеране, что более бы приличествовало помогать вам деяниями, нежели развлекать словесами. Молю Бога, чтобы оказаться в присутствии Вашего Величества, имея при себе много денег, и чтобы Вы могли использовать меня по своей надобности; впрочем, я не бесполезен и там, где я есть»{1005}1005
  Ibid., 245.


[Закрыть].

Вскорости Вальдивия вернулся на юг Чили, поскольку полагал, что его миссия состоит в том, чтобы подчинить себе все окрестные земли. Он основал Лос-Конфинес между Консепсьоном и Ла-Империалем. Затем он построил форты в Пурене и Тукапеле, где, как предупредил его один из его капитанов, Алонсо Коронас, было вот-вот готово вспыхнуть новое восстание индейцев. Коронас также сообщил, что бывший конюх Лантаро, индеец, работавший у испанцев, обучает индейцев сражаться на лошади. Капитан Мартин де Ариса был вынужден оставить форт в Тукапеле – индейцы сумели пронести туда оружие, спрятав его в пучках травы, принесенной якобы для лошадей. Тукапель был сожжен.

На Рождество 1553 года под Тукапелем состоялось одно из немногочисленных позиционных сражений между испанцами и индейцами: Лантаро постарался проследить маршрут Вальдивии и затем, воспользовавшись численным преимуществом, загнал испанцев в болота. Вальдивия разделил своих людей на три отряда[127]127
  В других источниках говорится, что это силы индейцев были разделены на три отряда, из-за чего Вальдивии не удалось их рассеять, как обычно, а пришлось сражаться с каждым из них поочередно. (Прим. перев.)


[Закрыть]. Он приказал первому из них атаковать и рассеять индейцев. Те стояли крепко. Он послал второй отряд. Индейцы по-прежнему не обращались в бегство. Тогда Вальдивия, оставив десять человек охранять вещи, сам повел людей в наступление. Их ряды продолжали держать позицию. «Господа, – сказал Вальдивия своим капитанам, – что нам делать?» «А что ваша светлость может нам приказать, кроме как сражаться насмерть?»

Вальдивия отозвал людей, стерегущих обоз, в надежде, что возможность грабежа отвлечет неприятеля; такая тактика обычно оказывалась успешной. Однако Лантаро предвидел такой ход, и индейцы не ослабили натиска. Через какое-то время они начали наступать, загоняя испанцев в близлежащее болото. Их перебили одного за другим. Под Вальдивией была сильная лошадь, и он мог бы спастись бегством, но не пожелал оставить фрая Бартоломе дель Посо, у которого лошади не было. Обоих захватили в плен{1006}1006
  Vernon, 214.


[Закрыть].

Согласно рассказу Гонгоры Мармолехо, индейцы разоружили и раздели Вальдивию, после чего связали. Они разложили костер, на котором поджаривали куски, которые отрезали от его рук заточенными раковинами мидий, и ели их. За этим последовали другие пытки, пока наконец ему не отрубили голову{1007}1007
  Marmolejo, 35.


[Закрыть].

Так умер «безупречный капитан», самый гуманный и толерантный из конкистадоров, отец чилийского общества, которое, будучи отрезано despoblado пустыней Атакама, было более свободно от болезней Перу и севера, чем любое другое место на континенте. Впрочем, уже в конце 1550-х годов стране предстояло быть отданной на растерзание как голоду, так и эпидемиям.

Книга III
Индии в роли сокровищницы

Глава 33
Carolus Africanus

Лучшим средством, кажется, могла бы быть хорошая война. Как это можно устроить? У меня нет средств на содержание армии… Король Англии не считает меня своим истинным другом и не дает мне надлежащих советов относительно того, что он собирается делать.

Карл V, автобиографические заметки, февраль – март 1525 года

Вести обо всех этих громах и молниях, покорениях и баталиях, убийствах и страданиях, спорах и раздорах, происходивших в Новом Свете, через какое-то время достигали Европы и поглощались чиновниками и всеми, кто служил короне в вопросах, касавшихся Индий. Однако их в первую очередь интересовали другие вещи. Решение Фердинанда, брата императора, стать королем римлян[128]128
  Король римлян, или римский король (лат. Rex Romanorum) – титул главы Священной Римской империи, избранного курфюрстами («электорами»), но еще не коронованного папой. Часто применялся для обозначения потенциальных наследников императорского титула. (Прим. перев.)


[Закрыть], принятое в 1531 году и рассматривавшееся многими как конец идеи вселенской монархии, было важным шагом, и оно, разумеется, оказало воздействие в том числе и на американскую политику – ведь в конце концов, условия для необычайных американских достижений предоставлялись короной.

Карл V мог находиться в Инсбруке или Аугсбурге, Толедо или Вальядолиде, Риме или Болонье, в Средиземноморье или каком-нибудь дворце во Фландрии; он мог размышлять над турецкой угрозой (был ли прав Эразм, доказывавший в своем «Consultatio de bello Turcis inferendo», что настоящая победа над турками будет одержана, когда они обратятся в христианство?), над тем, как ему перехитрить это «чудовище» («bellaco», как назвал его Диего де Ордас, завоеватель Ориноко) Лютера или одолеть немецких князей; однако в любую минуту его мог прервать его преданный секретарь Кобос, войдя с просьбой подписать контракт очередного искателя приключений из Севильи или Эстремадуры, желавшего отправиться в Индии, чтобы завоевать и заселить еще один кусок пустыни или джунглей, назвав его, к примеру, Новая Эстремадура или даже Новый Бадахос. Возможно, Карл хотел сосредоточиться на вопросе о том, как ему убедить папу созвать новый Вселенский собор, однако известия из Новой Испании всегда могли вмешаться в его размышления над епископальной и религиозной реформой.

Карл путешествовал постоянно – несомненно, ни один правитель не путешествовал так много, – и, по свидетельству Дантиска, он питал «чрезвычайную приверженность» к картам{1008}1008
  Письмо от 6 мая 1543 года от Ливена Альгоэта – Дантиску, в Fontan and Axer, 372.


[Закрыть]. Подагра уже начинала мучить его, но Совет Индий постоянно оставался на связи с ним; другие, неофициальные информаторы писали ему множество писем. Это относилось и к самим конкистадорам, таким как Вальдивия, «безупречный рыцарь», как его называли, и даже великий Кортес.

Необходимо было принимать решения, касающиеся американских владений. Несомненно, остров Мальту следовало отдать рыцарям Святого Иоанна, изгнанных турками из своего прежнего прибежища на Родосе; это решение было достаточно легким. А вот кого Карл должен был послать в Перу для противостояния и подавления Гонсало Писарро? Юриста или дворянина? Это был гораздо более сложный вопрос.

Карлу часто вменяют в вину отсутствие глубокого интереса к американской части его империи. Это не так. Действительно, в первую очередь его внимание всегда было направлено на Германию и протестантское восстание, а также на растущую дезорганизацию в самих Нидерландах. Но в то же самое время он нередко прислушивался к протестам Лас Касаса о жестоком обращении с индейцами, и с того самого момента, когда Карл увидел дрожащего от холода индейца-тотонака, присланного Кортесом из Мексики в Андалусию в 1520 году, его заботило здоровье его новых подданных.

Также его очень интересовала доставка из Индий золота и серебра, способствовавшая финансированию его войн в Италии. Рамон Каранде, занимавшийся в XX веке историей Испании, указывал, что «без индейских выплат его предприятия [в Италии] были бы немногочисленны»{1009}1009
  Carande, III, 87.


[Закрыть]. В 1530 году, несмотря на занятость делами Аугсбургского рейхстага, императрица подписала в августе указ, запрещавший обращать кого бы то ни было в рабство во владениях Карла: «Да не осмелится никто брать себе даже единого раба, будь то в мире или на войне… будь то обменом, покупкой, торговой сделкой или ввиду каких бы то ни было предлогов или причин»{1010}1010
  CDHE, X, 41.


[Закрыть] а Карл в 1544-м и 1548 годах рекомендовал своему сыну Филиппу всегда заботиться о качествах назначаемых губернаторов и вице-королей: «…всегда стремись сохранять осведомленность о состоянии этих отдаленных земель, ради славы Господней и во имя справедливости. Подавляй любые злоупотребления, возникающие там»{1011}1011
  Письма 1544-го и 1548 годов. См. Fernandez Alvarez, Carlos V, 638 and Chabod, 158,165.


[Закрыть].

В 1534 году мавританский адмирал Барбаросса[129]129
  Имеется в вижу Хайраддин Барбаросса (1475–1546), бейлербей Алжира. В 1534 году при помощи присланного султаном подкрепления он захватил Тунис. (Прим. перев.)


[Закрыть] захватил Тунис. Карл, обладавший некоторыми познаниями в стратегии, понимал, что такая ситуация угрожает всему западному Средиземноморью: Испании не меньше, чем Италии. В связи с этим он принялся собирать большую армию и флот. Чтобы финансировать назревающий конфликт, он созвал кортесы с целью раздобыть побольше денег, и оставался в Мадриде всю зиму 1534–1535 годов, встречаясь с главами военных орденов.

Пока шли эти подготовительные предприятия, в сентябре пришло известие о смерти папы Климента VII, что явилось большим облегчением для Карла. Клименту наследовал кардинал Фарнезе, старейший из кардиналов и единственный, чей кардинальский срок начался еще в дни Александра VI. Став папой, Фарнезе принял имя Павла III и немедленно объявил о том, что поддерживает просьбу Карла о созыве Вселенского собора.

Два главных советника Карла, Тавера и Кобос, были против какого-либо военного конфликта с Барбароссой, но их возражения не были приняты во внимание. У Карла в конце концов теперь был новый источник финансирования – перуанское золото. Как мы уже знаем, зимой 1543 года в Испанию вернулся Эрнандо Писарро со своими необычайными известиями и подарками из Перу. Сокровища Писарро, общей стоимостью в 185 тысяч дукатов, были помещены в замок Ла-Мота возле Медины-дель-Кампо – тот самый замок, с которым Эрнандо, по иронии судьбы, предстояло вскоре познакомиться гораздо ближе{1012}1012
  См. CDI, XX, 550, XLII, 158.


[Закрыть]. По мнению Кобоса, король мог также рассчитывать на 800 тысяч дукатов, отобранных у частных предпринимателей, привезших эти деньги из Нового Света.

Тринадцатого мая 1535 года все войска, находившиеся в распоряжении Карла, промаршировали перед императором за Перпиньянскими воротами в Барселоне, в то время как королевский казначей Педро де Суасаола вместе с Хуаном де Самано, исполнявшим должность секретаря Совета Индий на протяжении большей части правления Карла V, сидели за столом, записывая имена и цифры{1013}1013
  Мы видим его вот так сидящим на знаменитом гобелене из серии «Los Honores».


[Закрыть]. Впервые Карл выглядел как лидер настоящего крестового похода. Он развернул знамя с изображением распятого Христа и воззвал к собравшимся горожанам, дворянам, солдатам и маркитантам: «Вот ваш главнокомандующий! Я – всего лишь его знаменосец».

74 галеры, 30 меньших судов и 300 транспортов были собраны под командованием Андреа Дориа, блестящего адмирала родом из Генуи, которому помогал его молодой испанский ученик Альваро де Базан. Над войсками, размещенными на судах Дориа, начальствовал маркиз де Васто, сын прославившегося при Павии маркиза де Пескара – сам император Карл согласился подчиниться его командованию{1014}1014
  См. Antoine-Marie Graziani, Un prince de la Renaissance, Paris, 2008.


[Закрыть].

Десятого июня эта флотилия отплыла к берегам Африки и пятью днями позже встала на якорь возле развалин Карфагена. Четырнадцатого июля был взят штурмом форт Ла-Голета. Для Карла это было крещение огнем. Действительно ли он участвовал в атаке и под ним была убита лошадь?

Подробности дальнейших сражений остаются неясными. Однако мы знаем, что двадцать первого июля Карл вошел в Тунис, с триумфом освободив 20 тысяч пленных христиан. Он захватил 82 корабля из флотилии Барбароссы. В следующий месяц он передал Тунис обратно своему другу Мулею Хасану – бывшему королю, который был низложен Барбароссой. Двадцать второго августа император вернулся на Сицилию уже как «Carolus Africanus». На одном из знамен он был назван «Покорителем Европы и Азии»; на другом провозглашалось: «Долгая лета нашему победоносному императору, покорителю Африки и мироносцу Италийскому». Была захвачена богатая добыча; люди начали говорить о Карле так, как если бы он представлял собой сочетание Людовика Святого, Сципиона и Ганнибала. Мода на все турецкое на короткое время пошатнулась.

Карл несколько недель пробыл в Палермо, затем покинул его и с триумфом вошел в Неаполь. С ворот Порта Капуана его приветствовали прекрасные скульптуры (их создал Джованни да Нола, работавший на основе трудов флорентинца Джулиано да Майяно). Европейские лидеры собрались толпой, чтобы поздравить его с победой{1015}1015
  Здесь был голландский художник-баталист Ян Вермейен, по эскизам которого позднее были сделаны знаменитые гобелены в венском «Kunsthistorisches Museum».


[Закрыть]. Балы, маскарады, даже бои быков – все было к его услугам. В декабре Кобос давал обед в честь собирателя предметов искусства Паоло Джовио – возможно, именно тогда он передал Джовио составленный еще до Конкисты кодекс из Новой Испании, который, вероятно, был подарен ему Кортесом. Таким образом, сокровище из Нового Света завоевало почетное место в городе Танкреда{1016}1016
  Возможно, это была рукопись, известная теперь как «Кодекс Борджиа». Он стала известна под этим именем в XVIII веке, когда кардинал Стефано Борджиа владел им, хотя на самом деле он не был его реальной собственностью. Сейчас он хранится в библиотеке Ватикана. Оригинал его происходит из Тлакскалы, он изображает богов в ритуальном календаре.


[Закрыть].

Зиму Карл провел в Неаполе. Тем временем Совет Индий рекомендовал вновь открыть в Новом Свете торговлю африканскими рабами, освободив работорговцев от всех обязанностей помимо выплаты налогов{1017}1017
  Wright, 200.


[Закрыть]. Карл занимался этим вопросом, но у него было слишком много других дел. Он отправился на север к Риму, но 2 апреля повстречал папу в городе Сермонета, что на самом юге хребта Монти-Лепини, из-за чего ему пришлось отклониться от своего пути. Двумя днями позже император торжественно вступил в Рим – «con gran demonstraciуn de alegrнa», как он доложил оставшейся в Испании императрице{1018}1018
  Fernandez Alvarez (ed.), Corpus Documental, III, 483.


[Закрыть]. Было снесено более 200 домов и даже три или четыре церкви, чтобы освободить место для la grande entrйe{1019}1019
  Pastor, XI, 242.


[Закрыть]. Папский наместник явился, чтобы встретить императора. Затем, в окружении дворян, среди которых были герцоги Альба, Гуасто и Бенавенте{1020}1020
  Бенавент был графом-герцогом.


[Закрыть], Карл проехал по новой улице (сейчас это Виа-ди-Сан-Грегорио) к триумфальной арке Константина. Он пересек Тибр по мосту, после чего возле собора Святого Петра его приветствовал папа. Между ними произошел разговор. Хотя Карлу и не удалось убедить папу принять его сторону в конфликте с Францией, на специальном собрании кардиналов было в конце концов решено созвать Вселенский собор. Карл был так рад, что пожелал официально поблагодарить папу, что и было сделано 17 апреля{1021}1021
  Pastor, XI, 76.


[Закрыть].

В этот день Карл встретился с папой, кардиналами, послами и другими римскими чиновниками и на протяжении часа держал перед ними речь на испанском, без предварительных заметок. Он бросил формальный вызов королю Франции{1022}1022
  «Yo mismo con mis manos tome en la Goleta estas cartas que tengo en la mano que las enviaba a Barbarroja en una fragata el rey de Francia en las cuales bay palabras de tan familiar amistad cuanto en ellas podra bien ver quien quisiere».


[Закрыть], вновь пообещав, что если Франциск пожелает сразиться с ним лично, он согласен биться с ним, с оружием или без, «в рубашке или доспехах, мечом или кулаками, на суше или на море, на мосту или на острове, в помещении или перед выстроенными войсками – как ему будет угодно»{1023}1023
  Joseph Perez, Carlos V, 90.


[Закрыть]. Призом должна была стать Бургундия, в случае победы Карла, или Милан, если бы победителем вышел Франциск.

Карл не посоветовался ни с Кобосом, ни с Гранвелем перед тем, как совершить этот рыцарственный поступок{1024}1024
  Гранвелль (Николя де Перрено, 1486–1550) стал одним из самых важных советников Карла в 1530 году, получив титул Consejero de Estado после 1528 года.


[Закрыть]. Оба были в смятении: если нечто подобное могло произойти в Европе, что, если какой-нибудь перуанец сделает то же самое в американских владениях? Французский епископ города Макон пожаловался, что не понимает, что говорит император. Карл ответил вызывающим замечанием о достоинствах испанского языка{1025}1025
  Qu. Menendez Pidal, La Lengua de Cristobal Colon, 66.


[Закрыть].

Эта речь была воспринята всеми как агрессивная из-за того, что император говорил по-испански. Историк начала XX века Рамон Менендес Пидаль доказывал, что таким образом он провозглашал испанский язык как общепринятый язык дипломатии{1026}1026
  Menendez Pidal, La Idea Imperial, 31.


[Закрыть]. Однако у Карла не было такого намерения.

Было достигнуто соглашение о необходимости созыва Вселенского собора. Четвертого июня 1536 года было решено, что он состоится в Мантуе в мае 1537 года. Однако когда немецкие протестанты отказались участвовать в мероприятии, проводящемся в Италии, этот план был отвергнут. Ах, если бы только протестантское сообщество нашло в себе силы добраться до очаровательного Палаццо дель Те в Мантуе – возможно, единство христианской церкви осталось бы нерушимым!

Тогда вместо этого было решено начать войну с Францией. Император перебрался в Сарсану, первый генуэзский город к востоку от Лигурийского залива, родной город папы Николая V, давшего Португалии место в Африке и Индии. Здесь его приветствовал Дориа, согласившийся сражаться на стороне Карла. План состоял в том, чтобы напасть на Францию одновременно с суши и с моря, что уже было с таким успехом проделано в Тунисе годом раньше. Ансельмо де Гримальди выехал, чтобы встретиться с Кобосом и Гранвелем, и несколькими неделями позже Кобос и другой генуэзский банкир, Томмазо Форне, договорились о займе у Гримальди в размере 100 тысяч скудо.

Даже при этих обстоятельствах новости из Индий по-прежнему непрестанно требовали внимания. Однако 30 мая 1536 года Гранвель, по существу уже канцлер новой империи во всем, кроме титула, пишет: «Tout se porte pien en Espagne»[130]130
  «В Испании все благополучно» (фр.).


[Закрыть]{1027}1027
  Асти, 30 мая 1536 года, qu. Fernandez Alvarez (ed.), Corpus Documental, I, 515.


[Закрыть]. В июле 1536 года Карл вступил во Францию, однако эта кампания обернулась катастрофой благодаря Анну де Монморанси с его политикой выжженной земли. Испанцы осадили Экс-ан-Прованс, но попытка взять его штурмом провалилась{1028}1028
  Анн де Монморанси (1493–1567) стал коннетаблем Франции в 1538 году. Он воспитывался вместе с королем Франциском I. Сами Монморанси в течение многих столетий имели титул «первых баронов Франции».


[Закрыть].

В сентябре Карл принял решение отводить войска. Монморанси, всегда готовый к альянсу с императором против еретиков, написал Гранвелю, что Франциск предполагает добиваться продолжительного мира. Однако хотя Карл и вернулся в Геную, мирное соглашение не было подписано. Четырнадцатого ноября 1536 года Карл также признал, насколько он полагается на золото из Индий: «Et sommes attendant et en espoir qu’il viendra du cфtй de Perou, qui pourra servir au propos»[131]131
  «Мы ждем и надеемся, что оно [золото] поступит из Перу и сможет послужить нашему делу» (фр.).


[Закрыть]{1029}1029
  Карл – Нассау, Рё и Прэ, 14 ноября 1536 года, qu. Fernandez Alvarez (ed.), Corpus Documental, I, 515.


[Закрыть]. Учитывая значение Генуи в открытии Нового Света, было вполне уместно, что император находился именно там.

Двумя днями позже двор отплыл в Паламос, что в Каталонии, и прибыл туда 5 декабря. Здесь была выпущена бесконечная череда декретов, касающихся Нового Света. В январе 1537 года Карл дал свое согласие на отправку типографского станка и набора, чтобы один из сыновей Кромбергера смог основать в Мехико филиал их процветающего семейного предприятия, – хотя поначалу они печатали только правительственные документы и катехизисы{1030}1030
  См. Griffin, Los Cromberger, 117.


[Закрыть].

Инициатива основания в Мехико филиала типографии Кромбергеров исходила во многом от епископа Сумарраги. Будучи францисканцем, он имел много дел с Кромбергерами до того, как покинул Испанию. В 1529 году мы узнаем, что он должен Якобу Кромбергеру денег; затем с санкции Якоба он и лиценциат Маррокин вступают в Мексике во владение состоянием некоего Диего де Мендьеты. Вскорости Сумаррага решил, что организация печатного дела окажет большое содействие делу христианизации населения. Еще прежде, в Испании, в 1533 году, Сумаррага излагал перед Советом Индий этот план, и в 1534 году император дал епископу разрешение потратить пятую часть доходов епархии за три года на установку печатного станка{1031}1031
  Седула датирована 21 мая 1534 г. и приведена в Alberto Maria Carreno, «La Primera Biblioteca del Continente Americano», in Divulgation Historica, Mexico, 4 (1943), 428.


[Закрыть]. Ядром этих работ предстояло стать изданным трудам Кромбергера. Что касается печатника в Мексике, Кромбергеры послали туда итальянца из Брешии, некоего Джованни Паоли, чтобы он основал там их филиал{1032}1032
  Контракт между Кромбергером и Паблосом, подписанный 12 июня 1539 года. См. Griffin, 121.


[Закрыть]. Он основался в одном из домов, находящихся во владении или подчинении епископа, и официально зарегистрировался как житель Мехико, под именем Хуан Паблос. Здесь он надзирал за изданием «Manual de Adultos» – первой книги, о которой известно наверняка, что она напечатана в Мексике{1033}1033
  Эстебан Мартин, который был в Новой Испании в 1538 году, также претендует на то, чтобы считаться первым печатником этой страны – но, судя по всему, он был протеже Кромбергера.


[Закрыть]. Семейство Кромбергеров вскоре завело в Мексике и другие интересы, главным образом касавшиеся серебряных рудников вначале в Таско, а затем в Сакатекасе{1034}1034
  Griffin, 132.


[Закрыть].

Двадцать первого декабря 1537 года епископ Сумаррага написал Карлу из Мексики, убеждая его, что в каждой епархии Новой Испании необходимо основать большую школу или университет (скажем, на 500 мальчиков), и еще один для девочек. Обучение мальчиков должно было включать в себя латинскую грамматику, а девочкам предлагалось обучаться с шести до двенадцати лет, после чего им предстояло выйти замуж{1035}1035
  Pastor, XIII, 298.


[Закрыть]. Лорд Маколей одобрил это начинание, а также и Карл – спустя какое-то время.

Что касается чиновников в Севилье, то насколько нам известно, с их стороны на императора оказывалось постоянное давление в попытке контролировать и ограничить масштаб его операций. Так, в 1538 году в ответ на петицию чиновников Каса-де-ла-Контратасьон, а также севильских купцов, был выпущен указ, где устанавливались правила, еще более ужесточавшие запрет иностранцам участвовать в плаваниях к берегам Индий{1036}1036
  Bernal, Financiacion, 152.


[Закрыть].

Тем временем в Европе продолжались битвы за мир. В конце 1537 года в маленьком городке Фиту, расположенном на французской границе, между Лёкатом и Сальсом, начались переговоры о прекращении франко-имперской войны, в которых участвовали, с одной стороны, Гранвель и Кобос, а с другой – Монморанси и Жан, кардинал Лотарингский (принадлежавший к семье Гизов, брат основателя этого дома). Карл был в Перпиньяне, Франциск – в Монпелье. Переговоры государственных сановников вращались вокруг возвращения империи Савойи, Милана, а также Эдена в регионе Па-да-Кале, который Франциск хотел получить немедленно, прежде чем начнется дальнейшее обсуждение. Позднейшие переговоры коснулись также Наварры, Турне и даже Асти. Начался 1538 год, а решение так и не было принято. Император вновь предложил встретиться с Франциском лично, но Франциск отказался.

Тем не менее, поиск взаимопонимания между Францией и империей продолжался: в мае 1538 года император прибыл в Вильфранш, что возле Ниццы, как обычно воспользовавшись флотилией своего друга Дориа. Он послал месье де Боссю с тринадцатью галерами в Савону, город Колумба, где его ожидал папа. Тот прибыл в принадлежащий францисканскому ордену дом «Ле-Корделье» возле Ниццы, где на следующий день имел часовую беседу с Карлом. Затем они вновь встретились в павильоне, выстроенном между Ниццей и Вильфраншем.

Двадцать восьмого мая Франциск прибыл в Вильнёв, что расположен западнее Ниццы, вместе с Екатериной Медичи, супругой его сына Генриха, королевой Элеонорой, сестрой Карла, и десятью тысячами швейцарских гвардейцев. Двадцать девятого мая Кобос, герцог Альбукерке и Гранвель посетили короля Франциска и имели встречу с королевой Элеонорой, а Монморенси и кардинал де Лоррен нанесли такой же визит вежливости императору. Затем, 2 июня, Франциск впервые в своей жизни встретился с папой – это произошло в специально подготовленном для этого доме между Ниццей и Вильнёвом. Четвертого июня французские и имперские уполномоченные в первый раз встретились с папой, а позднее королева посетила Карла. Причал в Ницце обрушился, и множество высокопоставленных дворян и дам попадали в воду (включая архиепископа Сантьяго). Даже император попал в общую свалку, но сумел спасти свою сестру, королеву Элеонору. Хотя из-за этого происшествия Карлу так и не удалось повидать французского короля, папа все же смог договориться о десятилетнем перемирии.

Королева Элеонора в конце концов убедила своего брата встретиться с Франциском в замке Эг-Морт, расположенном в заводи возле Монпелье, западнее Роны. Пока снаружи были танцы, они имели долгий разговор. Возможно, они сумеют устроить совместный крестовый поход? Франциск ухватился за это предложение с тем же преувеличенным энтузиазмом, какой выказывал и прежде относительно этой идеи, но затем быстро позабыл о нем.

Тем не менее, в Мехико прошли торжества, организованные Луисом де Леоном из Рима в ознаменование окончания войны с Францией. Празднование состоялось в вице-королевском дворце, коридоры которого «…были превращены в сады и беседки, и для каждой перемены блюд были назначены свои распорядители и пажи, и каждое блюдо подавалось своим распорядком, с великой пышностью… повсюду звучала музыка: певцы, трубадуры и всевозможные музыкальные инструменты – арфы, гитары, виуэлы, флейты, дульцимеры и гобои… вносили огромные пироги с запеченными в них живыми птицами и кроликами, чей выход на свободу сопровождался всеобщим весельем. Гостей развлекали шуты и стихоплеты, фонтаны били белым и красным вином, а также хересом.

Присутствовали более 300 мужчин и более 200 женщин, банкет продолжался до двух часов пополуночи, когда дамы начали восклицать, что не могут более оставаться за столом, а другие – что они испытывают недомогание. Все блюда подавались на золотой и серебряной посуде, и ни одна тарелка не пропала, благодаря тому, что власти поставили по индейцу-охраннику возле каждого блюда. Однако нескольких серебряных солонок, скатертей, салфеток и ножей все же недосчитались…»

Вице-король Антонио де Мендоса и Кортес, бывшие теперь в сравнительно хороших отношениях, праздновали вместе. Так, менее чем через двадцать лет после великого завоевания Новой Испании, Новый Свет окончательно признал Старый.