Текст книги "Мода: предмет, история, социология, экономика"

Не существует моды ни как идеи, ни в качестве практического потребления без каналов ее распространения и смены. В современном обществе основным институтом распространения и смены моды служат Недели моды, широко освещаемые в прессе и на телевидении. До институционального закрепления традиции сезонных модных показов существовало множество других способов информирования клиентов о новомодных тенденциях: куклы, иллюстрации, журналы, промышленные ярмарки. Однако именно Недели моды стали основой современной модной системы, важнейшей институциональной формой организованного устаревания и выхода «в тираж» последней моды и провозглашения новой.

Модные показы, Недели моды – это, с одной стороны, просто демонстрация предметов одежды на моделях, с другой – апофеоз и квинтэссенция всей модной системы. Модный показ – это важнейший механизм, поддерживающий всю систему моды. Французское правительство, торговые организации, модные журналисты, издатели, рекламный бизнес, кутюрье и дизайнеры взаимодействуют между собой, как уже было сказано, шесть раз в год мобилизуя свои усилия для поддержания всей системы: в Париже каждый год происходит презентация двух коллекций Haute Couture в январе и июле, двух женских коллекций Pret-a-Porter в мае и октябре и двух мужских коллекций Pret-a-Porter в январе и июле.

Индустрия моды – отлаженный механизм, а модный показ – одна из самых важных шестеренок этого механизма. Особенно значение показов возросло в эпоху телевидения, когда именно видео с Недель моды становятся основной рекламной формой марки в течение последующего сезона. Круглосуточная трансляция модных показов по Fashion-TV и другим специализированным теле– и интернет-каналам определяет огромное значение Недель моды для модельеров и их Домов.

Модные показы в том виде, в котором они существуют сейчас, впервые появились во Франции в момент институционализации моды. Показ одежды на «живом манекене» был нововведением Чарльза Ворта. Когда он открыл ателье в Париже в 1858 г., то для демонстрации своих моделей стал пользоваться услугами своей жены – Марии Ворт. С ростом финансовой успешности Ворт стал нанимать моделей для демонстрации новых коллекций. К началу 1900-х использование девушек-моделей стало повсеместным. К 1911 г. манекенщицами стали регулярно использоваться и в Соединенных Штатах для демонстрации новых фасонов ритейлерам и производителям. Особый шик профессии манекенщицы или, как их тогда называли, манекена в конце 1910-х—1920-х годах придали русские аристократки, бежавшие в Париж от революции.

Поль Пуаре первым стал устраивать из модных показов пышные театрализованные мероприятия. Идея показа моделей в форме дефиле также бесспорно принадлежит Полю Пуаре, который впервые провел показ в 1910 году в саду собственного особняка в Париже, выстроив модели вереницей. В 1911 году он устраивает у себя шоу «1002-я ночь» – один из самых грандиозных костюмированных праздников ХХ столетия. Позже Пуаре путешествовал по всему миру с труппой манекенщиц: Лондон, Берлин, Вена, Брюссель, Москва, Санкт-Петербург и, наконец, Нью-Йорк. И везде он устраивал пышные приемы, пытаясь представить жизнь в моде как один большой праздник.

Дом Пакен также внес свой вклад в индустрию фэшн-шоу: его представления были не столь яркими и театрализованными, как у Пуаре, но Жанна Пакен стала практиковать шоу при большом стечении народа. Ее показы были в большей мере нацелены на прессу, нежели на высшее общество.

Кит Баптиста, вице-президент «Creative Services» в «KCD Worldwide», нью-йоркского агентства, организовавшего более 60 дефиле по всему миру, обычно начинает планировать новое шоу, как только заканчивается предыдущее. Сама же коллекция начинает готовиться за несколько месяцев до показа. Идеи модельера оживают в моделях благодаря слаженной работе десятков помощников и еще нескольких десятков портних. Но происходящее на подиуме, – это нечто большее, нежели просто демонстрация одежды. Организация показа коллекции – это большая, серьезная организованная работа многих десятков человек, в котором ничего не упускается и не пускается на самотек.

Стоимость всех предварительных работ – ни много, ни мало, может достигать полмиллиона евро. На следующий день после показа эти затраты должны начать окупаться в шоу-румах, когда дилеры будут составлять заказы для своих бутиков, поэтому экономить на их впечатлениях нельзя. Мари Жакупи, PR-директор «Chloe», отмечает, что шоу-рум – это не только место продаж: «Здесь мы стараемся встретиться с редакторами моды как можно большего количества журналов». Через две недели после шоу фабрики во Франции и Италии, а последнее годы и в странах Юго-Восточной Азии и Китае, получают заказы. Так, например, само производство одежды от «Chloe» принадлежит учредителю – компании «Richemont», она же ведет все финансовые дела, превратив марку в крупное предприятие с оборотом в миллиард долларов.

Модные показы являются важнейшим этапом в процессе распространения и смены моды. С 1911 г. Федерация ведет особый дневник показов, используя строгие правила для управления их публичностью и предотвращения копирования. По образу и подобию Недели Высокой моды в Париже проводятся теперь недели моды в Лондоне, Милане, Нью-Йорке, Сиднее, а с недавних пор в Москве, С.-Петербурге и многих других городах мира. Однако большинство из них так и не стали приносить того символического капитала, который заработал Париж, и имеют характер национальных ярмарок. Следует выделить, однако, Недели моды Нью-Йорка, Лондона и Милана, которые за последние годы стали приобретать культовый характер со своим особым символическим капиталом и высокой экономической эффективностью. Например, согласно последним опубликованным данным, London Fashion Week ежегодно внсит непосредственный вклад в экономику Лондона в размере 20 млн фунтов, а на заказах, сделанных во время проведения Недели, отрасль зарабатывает еще около 100 млн фунтов стерлингов. Вообще модная индустрия вообще является в настоящее время одной из основных движущих сил британской экономики. Британский совет моды (BFC) сообщает, что есть еще возможности для роста: прогнозируемый объем онлайн-продаж в Великобритании на 2015 год составляет 7 млрд. фунтов. Oxford Economics считает, что доход приносит и дизайнерская одежда – в последнее десятилетие он составлял около 20% от общего объема продаж (между 2,5 и 2,9 млрд фунтов стерлингов). Однако даже главный редактор американского модного журнала в культовом для модной культуры фильме «Дьявол носит Prada» говорит своей помощнице, что Парижская Неделя является для нее важнейшей в году.

Организация и установление дат сезонных фэшн-шоу является важнейшей задачей Федерации. Лист с расписанием шоу распространяется среди журналистов и редакторов модных изданий по всему миру. Наиболее популярными являются Недели Pret-a-Porter в октябре и марте, в которых принимают участие более ста дизайнеров. Любому дизайнеру не запрещено делать свой показ, даже если он не в листе Федерации. Однако наличие имени дизайнера в официальном листе значительно повышает его статус. Попадание в официальный лист Федерации является важнейшим условием легитимации деятельности модельера. Сложность для молодых дизайнеров состоит в том, что, в отличие от группы Haute Сouture, не существует официальной процедуры попадания в лист Pret-a-Porter. Как говорят сами дизайнеры, они попадают в лист бесплатно, но, тем не менее, это очень сложный процесс. Федерация очень строга в отборе, кроме того, как показывает практика, нужно иметь знакомства внутри нее. Впрочем, есть ряд PR-компаний, подписывая контракт с которыми, можно попасть в лист Федерации. Оказаться там чрезвычайно важно, т. к. журналисты узнают о показах в первую очередь из этого списка.

Каждый сезон перед началом Недели моды Федерация рассылает анкету и свод правил французским и иностранным журналистам и редакторам, которые официально признаны Федерацией. Для официального признания Федерацией журналистам необходимо заполнить соответствующий специальный документ с информацией о публикациях, размерах тиражей, типах распространения. Руководствуясь этой информацией, Федерация выпускает список из более чем 3000 одобренных к присутствию на показах журналистов и редакторов с перечнем публикаций и контактными данными. Привилегией дизайнеров, включенных в официальный лист Федерации, является также и возможность получения этого списка журналистов, необходимого для рассылки приглашений на показ. Упомянет ли потом кто-либо из них в своих публикациях об увиденном показе – вопрос таланта и обаяния модельера и его коллекции.

Многие дизайнеры отмечают отсутствие прямой связи между продажами и количеством публикаций в прессе. Однако, безусловно, такие публикации, т. н. клипинг, делают имя дизайнера узнаваемым и работают на его имидж как бесплатная реклама. Особенно это важно для молодых модельеров, для которых широкая реклама в СМИ финансово недоступна. Для байеров также важно, чтобы дизайнеры представляли свои коллекции на Неделях моды, т. к. это считается престижным.

Модельеры, хотя и занимаются коммерческим бизнесом, подобны художникам, когда дело касается их собственного образа. Имидж для дизайнера и его коллекции чрезвычайно важен, т. к. суть модного бизнеса – это продажа имиджа, а не одежды как таковой. Более того, как показывают последние годы, на модных шоу часто показывают одежду, которую просто невозможно себе представить в реальной жизни. Самым ярким примером может служить Джон Гальяно. Большая часть его коллекции не закупается байерами. Однако имидж этих коллекций позволяет продавать больше аксессуаров и косметики, носящей имя дизайнера.

Модный показ – краеугольный камень всей модной системы. Его можно сравнить с религиозным ритуалом (по Дюркгейму, это общее физическое присутствие группы, уверенность во взаимном внимании, общий эмоциональный настрой, символика «священных объектов», показывающих членство в группе, и высокий уровень эмоциональной энергии участников). Все эти признаки, так или иначе, присутствуют на Неделях моды. Посредством этого ритуала модельеры трансформируют созданную ими одежду в моду.

Модные шоу проходят на постоянной основе и создают тем самым условия для регулярных взаимоотношений внутри профессиональной группы модельеров и гейткиперов. Демонстрация коллекций на Неделях моды создает символический капитал дизайнера и трансформирует пошитую им одежду в моду. Недели моды способствуют групповой солидарности модельеров. Модные показы, изначально организованные как чисто коммерческие мероприятия за закрытыми дверьми, превратились в публичные спектакли-ритуалы. Модные показы – это квинтэссенция моды и модной системы. Их регулярность и сезонность задают ритм всему модному процессу. Это совершенный механизм перемен, без которых невозможна сама мода. Это одна из самых красивых и самых молодых традиций современного мира – два раза в год решать, что будет модно в новом сезоне. Модные показы – особый этап и важнейший механизм распространения и смены моды. Процесс, начавшийся с семейной традиции г-на Ворта, трансформировался в события планетарного масштаба – регулярные Недели моды, организующие модный процесс как регулярную институциализованную смену модных форм. Они дают возможность кутюрье и дизайнерам продемонстрировать свою работу не только клиентам, но и журналистам и редакторам модных журналов, которые, в свою очередь, делают эстетические оценки увиденного, что, в свою очередь, дает ориентиры потребителям. Поэтому участие в Неделях моды является главным мероприятием для дизайнеров, претендующих на мировую популярность. Модный показ – важнейший этап между созданием моды и дальнейшим процессом ее потребления. Одежда трансформируется в моду через процесс ее распространения на модном показе. В результате мода, выраженная в одежде и прошедшая через фильтры гейткиперов, достигает стадии потребления и становится массовой.

Модельеры создают одежду – материальное выражение моды, но моду в целом как социальную систему создают не только они. Дизайнеры создали свою систему отбора, описанную выше, и свою систему распространения – Недели моды. Однако для того, чтобы стать модной по-настоящему и дойти до потребителя, одежда должна пройти через систему легитимации, в рамках которой осуществляется оценка и решается, что в этом сезоне удалось, а что – нет. Это делает система т. н. гейткиперов (наиболее близкое значение для этого понятия в русском языке – арбитр).

Эта система также возникла не случайно, а имеет глубокие исторические корни. Показная роскошь средневековья имела в глазах простого народа священный характер. Роскошь эпохи абсолютизма выставлялась напоказ с единственной целью: показать власть и величие монарха и двора. Дальнейшее стимулирование промышленности и торговли, поддержка меценатства усиливают власть суверена и повышают престиж дворянского сословия. Но в то же время эти явления содержат аспекты, которые не подлежат тотальному контролю со стороны политической власти, они несут на себе отпечаток утилитарности или служат удовольствиям более эгоистическим. Иными словами, в искусстве потребления излишков и показной роскоши появляются новые оттенки: развлечения и тщеславие становятся важнее, чем доказательства славы и величия монарха. Эта светская, мирская роскошь, будучи плодом вещественной цивилизации, которую стимулирует кольберизм, нуждается в новом типе регуляции и социального одобрения. Между дворянством, которое этой роскошью пользуется, и торговой или ремесленной буржуазией, которое эту роскошь поставляет, с согласия монарха заключено молчаливое соглашение: торговцы и ремесленники, живя в своем мире тяжелого труда, должны производить на свет элегантные костюмы, изысканные кушанья, роскошные жилища, прекрасную мебель; а придворные, пребывая в своем закрытом мире аристократической праздности, должны, потребляя это великолепие, поддерживать его производство и ставить тем самым на качества товара символическую печать своего высочайшего одобрения. Таким образом, процесс легитимации модных образцов изначально исторически находился вне процесса их производства.

Современные гейткиперы, будучи по профессии журналистами, ведущими модных шоу или редакторами модных изданий, – это в основном профессиональные ценители, историки моды, специалисты-искусствоведы, специалисты по истории костюма, а также социологи, экономисты и маркетологи, имеющие на вооружении обширную профессиональную литературу, часто специальное образование и глубоко понимающие законы модного бизнеса. Конечно, значение природного таланта и вкуса, как и в любой другой профессиональной деятельности, велико. Но за высоким авторитетом гейткипера обычно стоят глубокие познания в своей профессиональной области.

Далее по степени влияния следуют «опинионмейкеры» (создатели мнения) и т. н. «иконы стиля», а также звезды, которые также влияют на то, что будет модно в данном сезоне, и даже на то, какие предметы одежды станут культовыми.

Следует пояснить, что мы имеем в виду под «статусом звезды» или знаменитости, и какова ее функция в модном процессе. Современная система моды работает насыщенно и быстро. Понятие «стиль эпохи» ушло в прошлое. Коллекции надоедают и морально устаревают быстрее, чем успевают появиться новые. Мода, ранее такая определенная, распалась на хаотичные фрагменты, в которых все труднее ориентироваться. Дизайнеров стало значительно больше, и в момент демонстрации нового сезона на рядового потребителя обрушивается море информации, которую он не в состоянии переварить и посему просто теряет к ней интерес. Потребителям моды не хватает четких правил, а современная система предлагает слишком большую свободу выбора, поэтому им приходится ориентироваться «по звездам». Власть знаменитостей в современном обществе так сильна, что психиатры заинтересовались этим явлением с точки зрения патологических состояний. Очень интересна новомодная болезнь, обнаруженная исследователями совсем недавно. Это так называемый «синдром поклонения знаменитости» («Celebrity Worship Syndrome»), при котором почитание звезды становится частью повседневной жизни человека. Согласно исследованиям, в развитых странах каждый третий гражданин, от подростка до пенсионера, страдает той или иной формой CWS, а каждый сотый находятся в состоянии психоза и утверждают, что готов украсть, причинить кому-нибудь вред и даже убить, если этого захочет кумир. Более легкой, но все же сильно патологичной является та форма CWS, при которой человек утверждает, что у него существует некая незримая «личная связь» с кумиром. Этой формой расстройства страдает – ни много ни мало – каждый десятый поклонник. Знаменитости пользуются такой зависимостью и не только активно сотрудничают с модными брендами, но и создают свои.

Модельеры, безусловно, являются ключевыми фигурами не только в создании моды и играют важнейшую роль в поддержании системы, но и в ее репродуцировании и распространении, в том числе и лично. Модная система определяет и определяется статусом и репутацией дизайнера. Без звездного статуса модельера одежда не станет модой.

Кутюрье следует позиционировать не только как создателей материального аспекта моды, но и как «звезд» в системе моды. Именно звезды заставляют моду сиять во всей ее красе. Вся модная система работает на поддержание звездного статуса кутюрье. Работа кутюрье – создавать одежду, а система организаций и институтов делает ее модой, в том числе посредством поддержания «звездного» статуса кутюрье. И хотя так было далеко не всегда, в настоящее время именно дизайнеры персонифицируют моду.

Институты легитимации творчества отдельных модельеров работают не только на то, чтобы отделить кутюрье от обычных портных, но и на то, чтобы создать целую легенду вокруг каждой из марок. Покупатель выбирает бренд, окутанный определенной историей или мифом. Бернар Арно, создатель люксовой империи «LVMH», как-то сказал, что настоящий люксовый бренд отличают непревзойденное качество и легенда, которая заставляет людей мечтать. Именно поэтому все люксовые бренды эксплуатируют звездные моменты своей истории. Модный Дом «Hermes» гордится, что был поставщиком седел для русских царей и его сумочки были любимым аксессуаром легендарной принцессы Монако Грейс Келли. «Tiffany» подчеркивают, что именно они купили сокровища французской короны, а героиня Одри Хепберн в фильме «Завтрак у Тиффани» любовалась на их витрины на Манхэттене. Покупая бренд с определенной историей, мы покупаем и историю о себе. Правда, в современном контексте эти истории понимаются скорее как ценностные декларации. На них не распространяется критерий истинности

Современная мода гораздо менее сфокусирована на актуальности одежды или процессе ее изготовления, чем на личности модельера, его способности создавать и передавать гламурный и привлекательный имидж потребителю. Интересы современной индустрии в большей степени связаны с созданием образа, чем с эксклюзивным покроем. Например, сама Шанель немногое знала о производстве одежды, однако, предприятие под ее именем существует по сей день. А вот имена Мадлен Вионне, непревзойденного мастера кроя, или мадам Гре, символа французской элегантности, навсегда остались только в истории моды и исчезли с рынка как коммерческие предприятия. Качества модельера как звезды оказались гораздо важнее в современной моде, нежели его профессиональные навыки.

Феномен модельеров-звезд тесно связан с институтом PR (public relations) – системой управления общественным мнением и потоками информации. Цель PR – убедительно донести определенные идеи до максимального числа людей. PR – древнейший инструмент влияния на людей. И хотя термин «public relations» появился только в 1897 году, однако, только в ХХ в. научные методы управления общественным мнением стали применяться самым широким образом в коммерции для продвижения потребительских товаров.

Отцом PR-индустрии в современном ее понимании считается Эдвард Бернейс, племянник Зигмунда Фрейда. Он начал свою карьеру в 1915 году с организации рекламной кампании всеамериканского турне балета Дягилева. Бернейс разработал пресс-релиз на четырех страницах и адаптировал его под каждый журнал, что было инновацией для того времени. Для нашего исследования особенно интересно то, что для женских журналов он сделал упор на уникальные костюмы и ткани. Он призывал модельеров вдохновиться цветами и дизайном спектаклей и создать товары, которые затем стали чрезвычайно популярны на Пятой авеню в Нью-Йорке. В результате еще до приезда труппы были раскуплены все билеты, а маленькие девочки начали мечтать о том, чтобы стать балеринами. Используя идеи своего дяди по манипулированию массами и теорию бессознательных желаний, Бернейс показал американским корпорациям, как заставить людей желать то, что им не нужно, и то, о существовании чего они раньше не догадывались. Именно он придумал большинство из современных PR-уловок – от использования эротики в рекламе до рекомендаций звезд, чью роль в системе моды мы далее рассмотрим.

Важнейшей движущей силой индустрии моды стали знаменитости, в частности – голливудские звезды. С их легкой руки улицы Лос-Анжелеса превратились в подиум, на котором стильная одежда для повседневной жизни в городе выставляется напоказ и фотографируется многочисленными папарацци, а затем широко обсуждается стилистами, редакторами, журналистами и широкой публикой.

Во времена золотого века Голливуда ни Глория Свенсон, ни Джоан Кроуфорд, ни Кэтрин Хепберн, ни Элизабет Тейлор не допустили бы даже мысли о том, что можно выйти за порог собственного дома не «при параде». Киностудии не жалели средств на укрепление зрительского мифа о неземной красоте знаменитых актрис. Глория Свенсон была воплощением голливудского шика: утопая в мехах и бриллиантах, она путешествовала по Америке в личном поезде, три вагона которого занимал ее гардероб. Мэй Уэст вообще была настоящим трендсеттером на протяжении всей своей карьеры. В конце 40-х актриса блистала в бродвейской постановке «Diamond Lil» в бриллиантах от Harry Winston, о чем программка сообщала каждому зрителю. Дорогостоящий реквизит доставлялся каждый вечер в театр под охраной. А после премьеры богатые театралы, завороженные блеском настоящих, а не бутафорских бриллиантов, спешили в сторону Пятой авеню, где обосновался знаменитый ювелир. Данному примеру классических «celebrity relations» уже более 60 лет! И поэтому совсем неудивительно, что в 2006 г. маленькое черное платье от «Givenchy», которое Одри Хепберн носила в фильме «Завтрак у Тиффани», было продано с аукциона почти за миллион долларов. И если в прошлом студии платили огромные деньги за привлечение кутюрье к сотрудничеству, то теперь именно PR-службы дизайнеров и модельеров зачастую платят звездам за то, что они будут носить на работе, во время съемок, концертов, на отдыхе и т. д. Звезды продают моду. Но для этого звезда должна постоянно поддерживать иллюзию, что ее жизнь протекает по другим законам. Ее жизнь – это жизнь небожителя. Знаменитость должна всегда помнить, что живет по законам публичности. Эти законы предписывают всегда быть готовым к вспышкам фотокамер – идешь ли ты на прогулку с детьми или на премьеру блокбастера. Один из главных законов гласит: чем меньше звезда уделяет внимания своим выходам на публику, тем ниже ее популярность. Поэтому взаимодействие звезд с дизайнерами и модельерами – взаимовыгодный процесс. Стиль сотрудничества, тем не менее, изменился. Нынешнее поколение актрис по количеству платьев свободно могут соперничать с кинозвездами прошлого, только выглядеть они предпочитают немного небрежно. Однако пусть эта небрежность не вводит никого в заблуждение. Да, они носят рваные джинсы, но это не значит, что их не рвали лучшие дизайнеры. В Голливуде, как и везде, по-прежнему встречают по одежке. Так что о произвольности нарядов речи быть не может. Так, Хлое Севиньи культивирует образ самой стильной и независимой актрисы своего поколения, одеваясь в смелые и авангардные вещи от «Balenciaga», «Imitation of Christ» и «Yves Saint Laurent». Дрю Бэрримор в спортивных брюках с низкой талией больше похожа на простую соседскую девчонку, нежели на метящую в продюсеры голливудскую звезду первой величины. Снимки Хилари Суонк в шикарном оскаровском платье от «Guy Laroche», с аппетитом поедающей гамбургер, свидетельствуют о том, что между блеском красной ковровой дорожки и повседневностью возможен компромисс.

«Уличный шик» особенно популярен среди молодежи. В этом нет ничего удивительного, ведь копировать красавиц, облаченных в бархат и атлас, многим не по средствам. Зато шорты и майки носят все, только теперь обращая на лейблы более пристальное внимание. Марки «Juicy Couture», «Von Dutch» и «UGG» своим успехом обязаны исключительно знаменитостям, с которыми они ассоциируются. Сделанные папарацци снимки Кирстен Данст с сумкой «Balenciaga», Скарлетт Йоханссон в джинсовой юбке «Marc by Marc Jacobs» или Миши Бартон в платье «Missoni» многократно повышают объем продаж этих вещей. В современном мире мода и игра в популярность неразрывно связаны между собой. Когда речь идет о звездах на день или настоящих иконах стиля, понятия «свободное время» не существует: и юная старлетка, пробивающая себе дорогу в мини-юбке и армейских сапогах, и признанная богиня голубого экрана в шифоновом платье и песцовой пелерине всегда должны быть готовы к снимку крупным планом.

Статус знаменитости сегодня не подразумевает обладание какими-то особыми качествами – наступила эпоха, когда практически любой может стать иконой благодаря волшебной силе экрана, сквозь линзу которого нельзя точно определить, настоящая ли звезда перед нами или всего лишь результат непрерывного PR в СМИ. Ясно одно: активная и мощная политика PR де-факто порождает звезду и вписывает ее в систему моды, которая ее использует.

Как же выглядит иконостас сегодняшнего дня? Мик Джаггер, Дэвид Боуи, Мадонна, Дэвид Бэкхэм… Статус иконы дается тому, кто стал бесспорным новатором в сфере своей деятельности и в то же время завоевал символический капитал народной любви и доверия. И все же главным условием было и остается обладание неповторимой индивидуальностью. Настоящая «икона» – Грета Гарбо – автор и творец себя самой, носитель определенных ценностных позиций. Ее образ четко вытекает из этих ценностных нормативов. Если обычная звезда допускает, чтобы публика принимала ее за себя, проецировала ее модель поведения на свою, ощущала ее близость и человеческое тепло, то «икона» абсолютно недосягаема. Она отрезана от мира простых смертных – в том числе и от популярных в народе «звезд», ставших благодаря СМИ чуть ли не членами семьи. Тем не менее, как настоящие «иконы», так и скороспелые «звезды» успешно распространяют и продают моду.