Текст книги "Мода: предмет, история, социология, экономика"

Пьер Бурдье (1930 – 2002) – французский социолог, представитель методологии структуралистского конструктивизма в социальной теории. П. Бурдье исследовал социальное воспроизводство, систему науки и образования, государство, власть и политику, литературу, масс-медиа, социальные науки. Его концепция моды является составной частью его концепции социальных полей и символического воспроизводства.

Социологическая теория П. Бурдье является интегральной теорией и представляет собой попытку снятия противоречия между макро– и микро-анализом, агентом и структурой. Опыт антропологических и социологических исследований привел его к выводу, что разрыв с повседневным опытом и построение «объективных связей» чреваты опасностью придания им статуса онтологии, существующей помимо индивидуальной или групповой истории. П. Бурдье считает необходимым преодоление жесткого детерминизма, постулирующего полную зависимость индивида от объективных социальных отношений. Однако и субъективизм, индивидуалистическая тенденция рассмотрения социального субъекта лишь как совокупности своеобразных личностных характеристик (рациональный выбор, вкус, способности, намерения), а главное – примат свободы субъекта, и отрицание общественных детерминаций, представляет, по мысли П. Бурдье, не меньший вред для социальной науки.

Теоретической основой социологии П. Бурдье является концепция «двойного структурирования». Ее суть заключается в одновременном использовании двух подходов: структурализма, постулирующего, что в социальной системе существуют объективные структуры, не зависящие от сознания и воли людей, но способные стимулировать те или иные их действия и стремления; конструктивизма, суть которого в том, что действия людей обусловленные жизненным опытом, процессом социализации, формируют социального агента как практического оператора конструирования объектов.

Концепция двойного структурирования включает в себя комплекс представлений, отражающих генезис и структуру социальной действительности. Генезис предстает как формирование причинно-следственных связей, созидающих социальную действительность: существуют объективные, независящие от воли и сознания людей, структуры, которые решающим образом воздействуют на практики, восприятие и мышление индивидов. Именно социальные структуры являются «конечными причинами» практик и представлений индивидуальных и коллективных агентов, которые эти структуры могут подавлять или стимулировать. Вместе с тем, агенты сами являются источниками непрерывных причинных воздействий на социальную действительность. Итак, социальные структуры обусловливают практики и представления агентов, но агенты производят практики и тем самым не только воспроизводят, но и преобразуют структуры. Говоря об активной роли агентов в воспроизводстве и производстве социальной действительности, П. Бурдье подчеркивает, что оно невозможно без «инкорпорированных структур» – практических схем, являющихся продуктом интериоризации объективных социальных структур. Отсюда следует, что субъективное структурирование социальной действительности есть подчиненный момент структурирования объективного. Поскольку агент и структура связаны диалектически, П. Бурдье вводит ряд своих концептов. Центральными в его социологической теории являются понятия «габитус» и «социальное пространство», посредством которых преодолевается разрыв между макро– и микро-анализом социальных реалий. По П. Бурдье, объективная социальная среда производит габитус – систему прочных приобретенных предрасположенностей, в дальнейшем они используются индивидом как исходные установки, которые порождают конкретные социальные практики индивидов. Способность агентов спонтанно ориентироваться в социальной действительности и адекватно реагировать на события и ситуации, которая формируется в результате огромной работы по образованию и воспитанию в процессе социализации, кристаллизуется в соответствующий социальным условиям становления индивида тип габитуса.

Социальное пространство – это логически мыслимый конструкт, своего рода среда, в которой осуществляются социальные отношения. Социальное пространство можно описать как совокупность полей, специфических однородных под-пространств (например, экономическое поле, поле журналистики, поле политики), власть над которыми дается обладанием дефицитными благами – капиталом. Совокупность всех социальных отношений не есть нечто аморфное и однородное, но наделено определенной структурой. Данное обстоятельство и нашло свое отражение в понятии «поле», понимаемого как относительно замкнутая и автономная подсистема социальных отношений. Поле – это «структурированное социальное пространство: поле сил (в котором присутствуют господствующие и подчиненные, связанные постоянными отношениями неравенства), но в то же время поле борьбы за изменение или сохранение данного распределения сил. Внутри этого универсума каждый использует в конкурентной борьбе с другими силу (относительную), которой он располагает и которая определяет его положение в поле и, следовательно, стратегии».183183
  Бурдье П. О телевидении и журналистике. М.: Фонд научных исследований «Прагматика культуры», Институт экспериментальной социологии, 2002. С. 57.


[Закрыть]

Рассмотрение природы различных ресурсов («ставок»), которые индивиды «ставят на карту» в борьбе за занятие определенной позиции в рамках социального поля, привело П. Бурдье к выводу, что за всем богатством и разнообразием ставок скрываются три большие категории капиталов. Экономический капитал – обладание материальными благами, к которым, исходя из их роли всеобщего эквивалента любого товара, можно отнести деньги, помогающие занять преимущественное место в поле, а также и любой товар в широком понимании этого слова. Культурный капитал – образование (общее, профессиональное, специальное) и соответствующий диплом, а также тот культурный уровень индивида, который ему достался в наследство от его семьи и усвоен в процессе социализации. Социальный капитал – ресурсы, связанные с принадлежностью к группе: сеть мобилизующихся связей, которыми нельзя воспользоваться иначе, как через посредство группы, обладающей определенной властью и способной оказать «услугу за услугу» (семья, друзья, церковь, ассоциация, спортивный или культурный клуб и т. п.). Символический капитал – разновидность социального, связан с обладанием определенным авторитетом, репутацией; это капитал признания группой равных и внешними инстанциями. Распределение капиталов между агентами проявляется как распределение власти и влияния в определенном социальном поле. Позиции агентов в социальном поле определяются объемом и структурой их капиталов. Экономический и культурный капиталы являются источниками власти для тех, кто ими обладает персонально, что дает агенту власть над теми, у кого этого капитала меньше или кто его лишен.

Поле – это место сил, относительно независимое пространство, структурированное оппозициями; оно есть особое место, где выражаются самые разнообразные ставки борьбы, но чаще всего в преобразованном виде, который делает их отчасти неузнаваемыми. Поле представляет собой совокупность позиций, которые определяют взгляды, занимающих их агентов, как на данное поле, так и на их собственные практики, направленные либо на сохранение, либо на изменение структуры силовых отношений, производящих настоящее поле. Поле возникает как следствие прогрессирующего общественного разделения практик. Одной из важнейших его характеристик является автономия, т. е. относительная независимость функционирования поля от внешних влияний. Согласно П. Бурдье, «необходимо учитывать эту относительную автономию, чтобы понять практики и произведения, возникающие в этих универсумах».184184
  Там же. С. 112.


[Закрыть] Он отмечает, что «чем более автономно поле, тем большее число его событий может быть объяснено логикой поля…»185185
  Там же. С. 116.


[Закрыть]

Другой важнейшей характеристикой поля является форма взаимодействий между агентами, чьи позиции в поле должны рассматриваться только во взаимных отношениях. Агенты определяются через занимаемые ими в поле позиции, отличающиеся друг от друга сочетанием объективированных в них капиталов и, как следствие, специфической властью и влиянием, получаемой материальной и символической прибылью, а также ценой, которую надо заплатить, чтобы их занять.

Логика функционирования поля конструирует из различных позиций (входящих в поле в данный момент времени и в данных условиях) некое пространство возможностей для каждого агента. Конфигурация позиций на деле есть деление поля в соответствии с логикой борьбы за различные возможности. С каждой позицией поля связана определенная система представлений, диспозиций, интересов. Между полем возможностей, структурой позиций и структурой продукции, производимой в данном поле, существует определенная гомология. В силу этого борьба агентов за сохранение или изменение своей позиции в поле, за трансформацию его структуры есть в тоже время борьба за сохранение или изменение структуры продукции данного поля и инструментов этого производства: «…одно из общих свойств поля состоит в том, что внутренняя борьба поля за навязывание доминирующего видения поля всегда опирается на факт, что даже наиболее непримиримые соперники согласны относительно некоторого числа предпосылок, обусловливающих существование самого поля. Чтобы вести борьбу, необходимо согласие по поводу предмета разногласия».186186
  Там же. С. 121.


[Закрыть]

Конструирование поля требует вычленения всех возможных проявлений выделенной системы социальных отношений: практических, символических, идеологических, поведенческих и т. д. Необходимо детально проанализировать распределение капиталов, существующие классификации и иерархии, отношения господства/подчинения, институты и властные структуры. Эта работа по социологической реконструкции ансамбля социальных отношений является основой для анализа любого поля. Поле не существует в реальности, являясь продуктом социологического конструирования, но вместе с тем оно не произвольно, а основывается на социально-исторических фактах. Поле не есть простое обозначение формальных связей, приложимых к любому социальному образованию, но модус социальной действительности, исследование которого представляет собой особую социологическую задачу: «понятие поля является инструментом исследования, главная функция которого – дать возможность научного конструирования социальных объектов».187187
  Там же. С. 109.


[Закрыть]

Основным посылом, отправной точкой исследования моды П. Бурдье является тот факт, что мода есть самостоятельное социальное поле. Таким образом, он рассматривает анализ поля моды как частный случай общей теории социальных полей. Следует особо отметить, что в качестве объекта своего анализа он берет исключительно мир Высокой моды (Haute Couture) – старейшей профессиональной организации французских модельеров – что существенно сокращает область исследования, фактически сводя ее к анализу элитных структур производства моды, и выводит за скобки такие аспекты проблемы, как потребление и массовое производство.

Рассматривая структуру поля Высокой моды, П. Бурдье определяет его как конкурентное, оформленное аналогично политическому, даже проводит параллель между дебатами политических лидеров и дискуссиями участников модного процесса, например, сравнивая модельера-новатора Жана-Луи Шерера с лидерами Мая 68-го года. По мнению П. Бурдье, уже исходя из прилагательных, используемых для характеристики той или иной группы участников модного процесса, можно сделать вывод, являются ли они держателями доминантных позиций в поле (правыми) или вновь пришедшими (леваками). Для характеристики первых используются определения «люксовый, эксклюзивный, престижный, традиционный, утонченный, избранный, взвешенный, устойчивый», для другой стороны используют: «супер-шик, китч, полный юмора, симпатичный, блестящий, свободный, полный энтузиазма, структурированный, функциональный».188188
  Bourdieu P. Questions de Sociologie. Paris: Minuit, 1984. P. 198.


[Закрыть] При этом, несмотря на такое формальное противостояние, условием вхождения в поле является признание общей цели и, в то же время, признание тех границ, которые нельзя переходить, чтобы не оказаться вне игры. Как и в любом другом социальном поле, в поле Высокой моды существуют держатели доминантных позиций, обладатели специфического капитала, которые оказывают сопротивление вновь пришедшим. Их стратегия – это стратегия консервации, цель которой – извлечение прибыли из специфического капитала. Вновь пришедшие используют стратегию подрыва, опрокидывания системы ценностей: «подрывным стратегиям авангарда противостоят хранители легитимности».189189
  Ibid. P 198.


[Закрыть]

С точки зрения П. Бурдье, специфические революции внутри поля моды совпадают с внешними общественными изменениями. Происходит синхронизация внутренней революции и внешних изменений. Он отмечает, что логика отличий внутри поля приходит в соответствие с чем-то, что существовало вне этого поля, породив эстетическую и идеологическую революцию в моде. Таков, по мнению П. Бурдье, был феномен Андре Куррежа и его «изобретение» мини-юбки, совпавшее с общими процессами эмансипации.

Принцип динамики поля Высокой моды это постоянная борьбы между «сакрализованным» и «еретическим» внутри поля, что является мотором движения этого поля. «Из факта, что закон дистанцирования управляет практиками производителей символических благ…, вытекает, что этот закон представляет собой прочную основу изменения всякого поля, достигшего определенной степени автономии… Становится понятно, что оппозиция между „старым“ и „современным“, „традиционалистами“ и „новаторами“ (авангардом), оппозиция, которая частично перекрывает дистанцирование между „старыми“ и „молодыми“, составляет один из фундаментальных принципов деления поля.»190190
  Бурдье П. Рынок символической продукции. «Вопросы социологии» № ½ 1993, М.: Socio-Logos. С. 53.


[Закрыть] Структурно поле остается тем же, даже меняя внутреннее содержание. Борьба «гонки преследования», как характеризует ее П. Бурдье, выполняет интегрирующую функцию, смысл которой – борьба за монополию на «последний писк». «Другими словами, – заключает П. Бурдье, – вполне логично, что в поле, где функционирование и изменение подчинено логике дистанцирования, многие оппозиции между производителями при ближайшем рассмотрении сводятся к противостоянию поколений».191191
  Там же. С. 53.


[Закрыть]

Анализируя специфику поля Высокой моды, П. Бурдье заявляет, что «мода представляет собой очень престижный предмет в социологической традиции и в то же время несколько фривольный по своей видимости».192192
  Bourdieu P. Questions de Sociologie. Paris: Minuit, 1984. P. 196.


[Закрыть] Он отмечает структурное подобие между полем производства роскоши, которым по сути является поле Высокой моды, и полем культуры, таким как искусство или философия.

Согласно П. Бурдье, поле Высокой моды функционирует во многом как поле ограниченного производства символических благ, «этих двуликих реальностей товаров и значений, сугубо символическая и рыночная ценность которых остаются относительно независимыми друг от друга, даже когда экономическая санкция способствует усилению культурного признания»193193
  Бурдье П. Рынок символической продукции. «Вопросы социологии» № ½ 1993, М.: Socio-Logos. С. 50.


[Закрыть], каковым является поле культуры: «В отличие от поля массового производства, которое подчиняется закону конкурентной борьбы за завоевание как можно более обширного рынка, поле ограниченного производства стремится самостоятельно создавать свои нормы производства и критерии оценки своей продукции, оно подчиняется закону конкурентной борьбы за чисто культурное признание…»194194
  Там же. С. 51.


[Закрыть] Это положение существенно для понимания того, как происходит процесс оценки и легитимизации этой оценки продукции производства поля Высокой моды, выходящей за пределы сугубо экономической сферы. П. Бурдье отмечает, что «в любом акте культурного производства наличествует притязание на культурную легитимность. Когда идет борьба между производителями, то она ведется также и за право на истинность, или, говоря словами М. Вебера, на монополию легитимного манипулирования определенным классом символических благ».195195
  Там же. С. 52.


[Закрыть] С точки зрения П. Бурдье, конструирование такого поля «соотносится с его замыканием в себе»196196
  Там же. С. 51.


[Закрыть], с высокой степенью его автономизации: «Степень автономии поля ограниченного производства определяется его способностью производить и навязывать нормы своего производства и критерии оценки собственной продукции, т. е. способностью переводить и реинтерпретировать все внешние определения в соответствии со своими принципами. Иначе говоря, чем более поле способно функционировать как замкнутое поле конкурентной борьбы за культурную легитимность, т. е. за чисто культурное признание и за чисто культурную возможность ее обеспечивать, тем более принципы, по которым осуществляется внутреннее деление, предстают как не сводимые к любым внешним принципам деления, таким как факторы экономической, социальной или политической дифференциации…»197197
  Там же. С. 52.


[Закрыть] Таким образом, для оценки позиции агента в поле Высокой моды и его продукции существенной является прежде всего его оценка другими членами поля, а не «широкой публикой»: «…вторжение «широкой публики» по природе своей угрожает притязанию поля на монополию права на культурное признание. Таким образом, расхождения между внешней иерархией (по принципу «публичного» успеха, измеряемого выручкой от продажи или степенью известности вне круга производителей) и внутренней иерархией (по признанию внутри конкурентной группы равных) безусловно служат лучшим индикатором автономии поля ограниченного производства, т. е. разрыва между принципами оценок, свойственных полю, и теми, с которыми подходит к его продукции «широкая публика».198198
  Там же. С. 52.


[Закрыть]

Кроме того, с точки зрения П. Бурдье, поле Высокой моды имеет двойственную природу, в связи с чем он поднимает проблему «наследования» или, как он ее формулирует, проблему «рутинизации харизмы»: «Сфера моды представляет значительный интерес, поскольку она занимает промежуточную позицию между полем, в котором позиции передаются, например, поле бюрократии, где агенты должны быть взаимозаменяемы, и полем, где агенты принципиально незаменимы, например, поле художественного производства или пророческое поле».199199
  Bourdieu P. Questions de Sociologie. Paris: Minuit, 1984. P. 203.


[Закрыть] С точки зрения П. Бурдье, «…проблема наследования связана с проблемой передачи творческой силы». Аналогично рынку произведений искусства, мода «несводима к статусу простого товара, и таким образом утверждает единичность своей практики».200200
  Бурдье П. Рынок символической продукции. «Вопросы социологии» № ½ 1993, М.: Socio-Logos. С. 50.


[Закрыть] П. Бурдье задается вопросом, как в поле Высокой моды снять проблему «специфичности и незаменяемости продукции и ее производителя»201201
  Там же. С. 53.


[Закрыть], существующих в рамках рынка символической продукции. Эта проблема, с его точки зрения, частично решается путем передачи прав на бренд, символическая власть которого состоит в способности менять социальную природу объекта.

Следует отметить, что согласно концепции и терминологии П. Бурдье, ставка – это ресурс, который индивиды «ставят на карту», в борьбе за занятие определенной позиции. В поле Высокой моды, такой ставкой является символический капитал бренда, который способен трансформироваться в экономический, путем увеличения в разы стоимости продаваемого под ним товара. «Те, кто доминируют в поле Высокой моды, это те, кто обладают наиболее высокой степенью власти конституировать объекты как редкие посредством процедуры „брендинга“; это те, чей бренд имеет наиболее высокую цену».202202
  Bourdie P. Questions de Sociologie. Paris: Minuite, 1984. P. 197.


[Закрыть]

Власть бренда П. Бурдье сравнивает с магической властью. Он наделяет поле Высокой моды специфической силой, схожей, по его словам, с магией. Сила поля Высокой моды, с его точки зрения, в «энергии магических представлений» о нем, специфических верований в моду, порождаемых энергией поля: «Говоря моим языком, поле образует власть производителя, т. е. системы отношений в их совокупности. Энергия – вот поле».203203
  Ibid. P. 204.


[Закрыть] Проводя параллель между подходом к анализу магических представлений Марселя Мосса и своим подходом к полю Высокой моды как к «коллективному верованию», он заявляет: «Магия бренда есть продукт согласия всех участников модного процесса».204204
  Ibid. P. 205.


[Закрыть] Власть бренда является продуктом структуры поля, коллективного верования в саму моду, продуктом соглашения всех участников поля. Агенты поля моды, даже те, кто оспаривают позиции господствующих в данный момент агентов, приемлют цели и правила игры, поддерживая своим участием в ней коллективные верования в моду.

Таким образом, согласно концепции П. Бурдье, область Высокой моды – это автономное социальное поле, имеющее двойственную природу: оно обладает характеристиками как поля производства символической продукции с принципиальной невозможностью замены производителя, так и характеристиками поля бюрократии, где каждый агент может быть заменен. Это противоречие снимается путем передачи прав на бренд, чью символическую власть П. Бурдье сравнивает с магической, поддерживаемой системой коллективных верований в моду.

Анализ теории моды П. Бурдье в силу его специфического подхода и оригинальной понятийности возможен только как адекватная реконструкция заявленных им позиций. Эти позиции заявлены им очевидным образом и, как уже было сказано, обретают социологический смысл только в рамках его общего теоретико-методологического подхода. Мода – это специфическое социальное поле, обладающее собственной структурой, позициями внутри этой структуры и характеризующими эти позиции типами капитала. И только через анализ этих его составляющих возможно понимание и анализ этого поля.

Мода как отдельное поле является частью общей совокупности социальных полей современного общества, оно связано с экономическим, символическим и через соответствующие типы капитала оно схоже с политическим полем в плане использования соответствующих стратегий в борьбе за власть в поле. Можно с уверенностью констатировать, что эти положения П. Бурдье являются теоретически и практически продуктивными для анализа моды как социального явления.