Текст книги "Ключ к Ребекке"

План был заведомо невыполним.

Вандам остановился. Оказалось, ноги сами собой привели его к вилле «Оливы», дому Вульфа. Майор устроился в парке напротив, в тени оливковых деревьев, и уставился на здание, словно оно могло подсказать ему, где прячется Вульф. «Вот если бы Вульф ошибся и сообщил Роммелю о благоприятном положении для атаки с юга…» – лениво подумал Вандам. И эта мысль поразила его.

«Допустим, я ловлю Вульфа. Допустим, у меня в руках находится его передатчик. Предположим даже, что мне удается заполучить ключ к коду. Тогда я могу выступить в роли Вульфа, связаться с Роммелем и объявить о возможности атаки с юга».

Вандам пришел в приподнятое состояние духа. К настоящему моменту Роммель должен быть уверен в достоверности сведений, поступающих от каирского агента. «Предположим, он получает донесение от Вульфа, в котором говорится, что линия Эль-Аламейн ослаблена на южном фланге, подходы к Алам-Хальфа затруднены, зато кряж плохо защищен.

Соблазн будет слишком велик, Роммель не устоит.

Он осуществит прорыв линии обороны на южном фланге, затем двинется на север, рассчитывая без проблем взять Алам-Хальфа. Тут он и завязнет в песках. Пока он будет оттуда выбираться, наша артиллерия нанесет несколько сокрушительных ударов по его силам. Достигнув кряжа с большими потерями, Роммель обнаружит, что этот рубеж прекрасно укреплен. В этот момент мы перебросим туда силы с передовой и раздавим врага, как орех.

Если ловушка сработает, можно будет не только спасти Египет, но и уничтожить Африканский корпус».

Вандам задумался: как бы теперь довести эту идею до начальства? Его положение сейчас оставляет желать лучшего – в сущности, профессиональная репутация Вандама канула в бездну по имени Алекс Вульф. Впрочем, это не должно помешать оценке самой идеи.

Майор встал со скамейки и направился обратно в генштаб. Будущее уже виделось ему совершенно в другом цвете. Быть может, возле мечетей не будут маршировать нацисты. Быть может, сокровища Египетского музея не будут отправлены в Берлин. Быть может, Билли не придется вступать в гитлерюгенд. А Елену не отправят в Дахау.

«Мы все можем быть спасены.

Если я поймаю Вульфа».

Часть 3
Алам-Хальфа

20

«Когда-нибудь, – подумал Вандам, – я обязательно врежу Боджу по морде».

Сегодня подполковник Бодж был невыносим – нерешителен, саркастичен и раздражителен. У него в арсенале имелся своеобразный прием – нервический кашель, к которому он прибегал, когда не хотел разговаривать; сегодня он много кашлял. Кроме того, он был совершенно не в состоянии сосредоточиться: все время перекладывал бумаги у себя на столе, скрещивал и вытягивал ноги, полировал свой проклятый мячик для крикета.

Вандам сидел спокойный и молчаливый и терпеливо дожидался, пока начальство соизволит собраться с мыслями.

– В общем, знаете что, Вандам, предоставьте Окинлеку самому заниматься стратегией. Ваша работа – это безопасность личного состава, и вы не очень-то хорошо с ней справляетесь.

– Как и Окинлек со своей, – заметил Вандам.

Бодж сделал вид, что не слышит. Он взял докладную записку Вандама, в которой тот излагал свой план завлечения Роммеля в ловушку. Майор в официальном порядке предоставил ее Боджу и на всякий случай отослал копию бригадиру.

– Надеюсь, вы понимаете, что в этом плане полно несуразностей, – сказал Бодж.

Вандам ничего не ответил.

– Грубых несуразностей. – Бодж закашлялся. – Для начала здесь допускается, что Роммель прорвет оборонительную линию, не так ли?

– Вообще-то весь план построен именно на этом «допущении».

– Да. Теперь вам понятно? Именно об этом я и твержу! Если вы представите план, основанный на абсолютной уверенности в том, что наши войска никуда не годятся, весь Каир поднимет вас на смех. Я уже не говорю о том, – он снова закашлялся, – что здесь вы предлагаете спровоцировать Роммеля на атаку линии в ее слабейшем месте. То есть вы хотите улучшить его шансы на прорыв. Так?

– Не совсем. Полученные от нас сведения не станут новостью для Роммеля. Очевидно, что некоторые участки оборонительной линии слабее других. Неужели вы думаете, что воздушная разведка немцев не сможет установить это самостоятельно?

– И поэтому вы хотите облегчить ей задачу?

– Только для того, чтобы ловушка сработала наверняка.

– А мне вот казалось, что мы хотим, чтобы старина Роммель атаковал сильнейшую позицию и вовсе не прорвался через рубеж.

– Даже если нам удастся отразить его наступление, он только перегруппирует войска и атакует снова. Зато если мы заманим его в капкан, мы уничтожим весь Африканский корпус.

– Нет, нет, нет! Это опасно. Рискованно! Не забывайте, что это наш последний оборонительный рубеж, мальчик мой. – Бодж покровительственно улыбнулся. – Вы хотите, чтобы между Роммелем и Каиром остался один жалкий узенький канал? Мне кажется, вы просто не осознаете…

– Я даже слишком хорошо все осознаю, сэр. Давайте я переформулирую свое предложение. Первое: если Роммель прорвет линию, его нужно заманить в Алам-Хальфа ложной перспективой легкой победы. Второе: нужно, чтобы он атаковал кряж с юга, поскольку тогда ему придется воевать еще и с зыбучими песками. Третье: или мы ждем и смотрим, в каком направлении Роммель двинется в атаку, учитывая, что он может двинуться и на север, или же мы побуждаем его к движению на юг. Да, мы принимаем на себя ответственность за то, что тем самым укрепляем его шансы на первоначальный прорыв через рубеж.

– Ну, – сказал Бодж, – теперь, когда мы это перефразировали, в плане появилось больше смысла. Сделаем вот что: оставьте мне его на некоторое время. В свободную минуту я изучу все внимательнее и посмотрю, можно ли привести этот план в божеский вид. И тогда, возможно, мы передадим доклад начальству.

«Ага, – подумал Вандам, – итак, задача номер один – сделать Боджа автором этого плана. Ну что ж! Если Боджу не лень устраивать мышиную возню по любому поводу, удачи ему. Главное, чтобы все получилось на поле битвы».

– Очень хорошо, сэр. Возьму на себя смелость напомнить вам о временном факторе… Если вы решите использовать этот план, то…

– Майор, вам не кажется, что мне лучше самому судить о сроках?

– Да, сэр.

– В конце-то концов все зависит от того, когда вы поймаете своего чертова шпиона. По-моему, вы в этом пока не преуспели. Или я не прав?

– Вы правы, сэр.

– Сегодня вечером я буду лично руководить операцией по его захвату, чтобы опять не вышло прокола. Ознакомьте меня с вашими планами, мы пробежимся по ним вместе…

В дверь постучали, в кабинет вошел бригадир. Вандам и Бодж встали.

– Доброе утро, сэр, – поспешил поприветствовать его подполковник.

– Вольно, джентльмены, – сказал бригадир. – Я искал вас, Вандам.

– Мы тут как раз разрабатываем один любопытный план…

– Да, я видел докладную записку.

– А, Вандам послал вам копию…

Майор, даже не глядя на Боджа, знал, что тот в ярости.

– Да, это так. – Бригадир повернулся к Вандаму. – От вас требуется ловить шпионов, майор, а не советовать генералам, как им действовать. Возможно, если бы вы тратили меньше времени на то, чтобы объяснять нам, как выиграть войну, вы бы лучше справлялись со своими обязанностями.

У Вандама упало сердце.

– Я как раз говорил… – начал Бодж.

Бригадир прервал его.

– Но поскольку вы это все равно сделали, и раз уж у вас родился такой блестящий план, я хочу, чтобы вы пошли со мной и представили его Окинлеку. Вы отпустите его, Бодж?

– Конечно, сэр, – процедил тот сквозь зубы.

– Хорошо, Вандам. Совещание вот-вот начнется. Идемте.

Вандам последовал за бригадиром и подчеркнуто мягко закрыл дверь перед носом Боджа.

В тот день, когда Вульф должен был еще раз встретиться с Еленой, майор Смит нанес свой очередной визит в плавучий домик.

Принесенная им информация оказалась чрезвычайно ценной.

Алекс и Соня снова совершили обычную процедуру, причем Вульф чувствовал себя актером во французском фарсе, которому приходится каждый вечер прятаться на сцене в одном и том же шкафу. В соответствии со сценарием Соня и Смит, поцеловавшись немного на диване, переместились в спальню. Когда Вульф вышел из своего укрытия, шторы были задвинуты, на полу лежал портфель Смита, рядом стояли его ботинки и валялись шорты со свисающими из кармана ключами.

Вульф открыл портфель и принялся читать.

Смит снова явился на яхту прямо с утреннего совещания в генштабе, где Окинлек обсуждал со своими подчиненными дальнейшую стратегию союзников и решал, что им делать.

После нескольких минут чтения Вульф понял, что он держит в руках полное изложение действий англичан на последней оборонительной линии при Эль-Аламейне.

Линия состояла из артиллерии, расположенной на высотах, танков на равнинных участках и минных полей по всей ее протяженности. Горный кряж Алам-Хальфа в пяти милях от центра линии был тщательно укреплен. Вульф отметил, что южный конец линии гораздо слабее других участков как по количеству войск, так и по плотности минных полей.

В портфеле у Смита имелась также бумага, где излагались данные английской разведки о позициях противника. Разведка союзников считала, что Роммель попробует прорваться по южному краю, но не исключала возможности и северного наступления.

Внизу, прямо под текстом была от руки сделана приписка карандашом. Пара этих строк, по всей видимости, торопливо нацарапанных Смитом прямо на совещании, показалась Вульфу гораздо интереснее, чем вся предыдущая информация, вместе взятая. «Майор Вандам предлагает ввести противника в заблуждение. Согласно его плану, нужно побудить Роммеля к совершению прорыва через южный край, завлечь его к Алам-Хальфа и там, в районе зыбучих песков, уничтожить. План принят Ок.».

Ок. – это, разумеется, Окинлек. Какое дивное открытие! Теперь у Вульфа в руках находился не только подробный план оборонительной линии противника – ему было также доподлинно известно, что замышляют англичане в надежде перехитрить Роммеля.

Но самое интересное, что этот план принадлежит Вандаму!

Да уж, эта операция должна остаться в анналах истории как величайшее шпионское дело века. Алекс Вульф лично обеспечит победу Роммеля в Северной Африке. «Они должны сделать меня египетским королем», – улыбнулся он, довольный собой.

Он поднял голову и увидел Смита, стоящего между занавесками и смотрящего на него.

– Ты кто такой? – взревел Смит.

Вульф с ужасом понял, что, увлекшись чтением, совершенно не обращал внимания на то, что происходит в спальне. Видимо, что-то у них там пошло не так, как обычно, сценарий был нарушен, предупредительного выстрела пробки не прозвучало. А он тут полностью погрузился в размышления над стратегиями, запоминая бесконечные номера дивизий и бригад, количество человек и танков, горючего и материала, расположение высот, низин, зыбучих песков. Это поглотило его внимание, звуки из внешнего мира не достигали сознания. Алекс вдруг страшно испугался, что ему могут помешать в момент его величайшего триумфа.

– Это же мой портфель! – воскликнул Смит и шагнул вперед.

Вульф моментально оказался на ногах, подскочил к майору и повалил его на пол. Соня закричала.

Вульф и Смит одновременно вскочили на ноги.

Смит был маленьким, худым, на десять лет старше Вульфа и к тому же находился в плохой физической форме. С выражением сильнейшего испуга на лице он отступил назад, наткнулся на полку, беспомощно огляделся и не придумал ничего лучше, как схватить стеклянную вазу для фруктов и кинуть ею в Вульфа.

Он промахнулся, ваза пролетела в кухню, попала в раковину и разлетелась на куски.

«Шум, – подумал Алекс, – если он будет производить столько шума, сбегутся люди». Он двинулся к Смиту.

Смит прижался спиной к стене и крикнул:

– На помощь!

Вульф ударил его всего один раз – в челюсть, но майор и от одного удара потерял сознание и медленно осел на пол.

Соня подошла ближе, не сводя со Смита широко раскрытых глаз.

Вульф потер костяшки пальцев.

– Мне это удалось впервые, – сообщил он.

– Что?

– Нокаутировать человека одним простеньким ударом в подбородок. Я думал, так только боксеры умеют.

– Забудь об этом. Лучше скажи, что нам теперь с ним делать?

– Не знаю.

Вульф быстро прокрутил в мозгу все возможные варианты. Убивать Смита опасно: смерть офицера и пропажа его портфеля в сложившейся ситуации поднимут страшный переполох по всему городу. Кроме того, куда деть тело? К тому же, если Смит умрет, никаких секретов от него уже не дождаться.

Майор глухо застонал и пошевелился.

Вульф раздумывал, можно ли просто отпустить его. В конце концов, если Смит раскроет, что с ним происходило на яхте, он впутается в это дело так, что потом не отмоется. Это не только испортит ему карьеру, его могут посадить в тюрьму. А он не похож на человека, способного пожертвовать собой во имя высших целей.

Позволить ему уйти? Нет, все-таки это слишком опасно. Знать, что по городу разгуливает британский офицер, который может в любую секунду раскрыть все секреты Вульфа… это невозможно!

Смит открыл глаза.

– Ты… – сказал он, – ты тот самый… который познакомил… в клубе… все было спланировано…

– Заткнись, – спокойно сказал Вульф. Убить или отпустить: какие еще варианты? Только один: держать его здесь, связанным, с кляпом во рту, пока Роммель не возьмет Каир.

– Шпионы проклятые, – сказал Смит, его лицо побелело.

– А ты что думал, что я без ума от твоего жалкого тельца? – усмехнулась Соня.

– Да уж. – Смит приходил в себя. – Мне не следовало доверять египетской шлюхе…

Соня ударила его по лицу босой ногой.

– Перестань! – велел Вульф. – Нам нужно придумать, что с ним делать дальше! У нас есть какая-нибудь веревка?

Соня задумалась.

– На палубе, в шкафчике.

Вульф достал из кухонного ящика тяжелый брусок, которым затачивал ножи, и вручил его Соне.

– Если он будет дергаться, ударь его по голове.

Алекс был уверен, что Смит даже не вздумает дергаться.

Он уже собирался подняться по лестнице, как услышал шаги на трапе.

– Почтальон! – воскликнула Соня.

Вульф присел рядом со Смитом и вынул нож.

– Открой рот.

Смит хотел что-то сказать, но Вульф успел просунуть нож ему между зубов.

– Если ты шевельнешься или заговоришь, я отрежу тебе язык.

Смит сидел неподвижно, глядя на Вульфа с ужасом в глазах. Тут Алекс заметил, что Соня абсолютно голая.

– Да надень же что-нибудь, быстрее!

Она стянула с постели простыню и, обернувшись ею, подошла к лестнице. Люк открылся. Вульф знал, что его и Смита можно будет увидеть в проеме люка. Соня позволила простыне немного сползти, когда потянулась, чтобы забрать у почтальона письмо.

– Доброе утро! – сказал почтальон. Его глаза были прикованы к ее наполовину обнажившейся груди.

Она поднялась ему навстречу так, что ему пришлось попятиться, и еще приспустила простыню.

– Спасибо! – Жеманно улыбнувшись, она захлопнула люк.

У Вульфа вырвался вздох облегчения.

Шаги почтальона стихли.

– Дай-ка мне простыню, – потребовал Вульф.

Соня снова осталась обнаженной.

Вульф вынул нож изо рта Смита и отрезал небольшой кусок материи. Скомкав ее, он заткнул этим кляпом майору рот. Смит не сопротивлялся. Вульф убрал нож в петлю под мышкой и встал. Смит закрыл глаза с видом человека, смирившегося с поражением.

Соня взяла брусок и встала рядом с поверженным майором, готовая его ударить, а Вульф отправился на палубу. Указанный Соней шкафчик находился на носу. Внутри лежал тонкий, но прочный канат, который, по всей видимости, использовался для швартовки судна, когда оно еще не было превращено в плавучий дом. Вульф вынул веревку, она как раз годилась для того, чтобы крепко связать кому-нибудь руки и ноги.

Снизу донесся голос Сони, перешедший в крик, на лестнице послышались шаги.

Вульф выронил веревку и резко обернулся. Из люка на палубу выскочил Смит, в одних трусах.

Значит, не таким уж обессиленным он был, а Соня, должно быть, промахнулась или просто не смогла его ударить.

Вульф кинулся через палубу к трапу, чтобы отсечь беглецу путь на берег. Смит повернулся, подбежал к другому борту и прыгнул в воду.

Вульф выругался и быстро огляделся, нет ли на палубах соседних яхт случайных свидетелей. Вокруг не было ни души – время сиесты, на пустой набережной одиноко сидел «нищий» (Кемелю придется с ним разобраться), вдалеке виднелась удаляющаяся фигура какого-то мужчины. По реке, как минимум в четверти мили от них, двигались две фелюги, за ними медленно ползла паровая баржа.

Вульф кинулся к борту и увидел, что Смит вынырнул, жадно хватая ртом воздух, протер глаза и огляделся. Судя по тому, как неуклюже он барахтался, плавал майор неважно. Неумело загребая руками, он старался отдалиться от яхты. Вульф отступил на несколько шагов назад, разбежался и тоже прыгнул за борт, стремясь обрушиться на противника всем весом своего тела.

На несколько минут воцарилось смятение. Вульф нырнул, пытаясь удержать врага под водой. В какой-то момент Алекс понял, что ему не хватает кислорода, оттолкнул Смита и вынырнул на поверхность.

Глотнув воздуха, Вульф протер глаза. Смит кашлял и отплевывался прямо перед ним. Вульф дотянулся до его головы обеими руками, рванул на себя и изо всех сил надавил. Смит извивался как рыба. Вульф схватил его за шею и начал топить, при этом сам он постоянно уходил под воду, но все же не давал Смиту показаться на поверхности.

«Сколько времени нужно, чтобы утопить человека?» – лихорадочно соображал Вульф, удерживая конвульсивно дергающегося майора. Тому наконец-то удалось освободиться. Голова его показалась над водой. Вульф попытался ударить его. Удар достиг цели, но вода уменьшила его силу. Между судорожными вздохами Смит кашлял и отхаркивался, Вульф и сам наглотался воды. Он снова ринулся на Смита: на этот раз, схватив его сзади, он сдавил ему горло одной рукой, а другой толкнул его голову под воду.

Господи, только бы никто не увидел, мысленно взмолился Алекс. Смита не было видно, колени Вульфа упирались в его спину. Стараясь высвободить свою голову из железных объятий противника, майор извивался, лягался и брыкался, как мог. Вульф только крепче сжимал тиски и удерживал его под собой.

Тони же, ублюдок, тони!

Он почувствовал, как челюсти Смита разомкнулись, тот захлебнул воды, и движения его стали неистовыми. Вульф не смог удержаться на поверхности и, понимая, что сам долго не протянет, зажмурил глаза и задержал дыхание. Казалось, что Смит ослабевает. «В его легких, должно быть, полно воды, – подумал Вульф, – что же он не тонет?» Через несколько секунд Алекс почувствовал, что вот-вот захлебнется.

Воспользовавшись тем, что движения Смита стали слабее, Вульф разжал железные объятия, всплыл и глотнул воздуха. Целую минуту он просто восстанавливал дыхание. Смит стал неподвижным грузом в его руках. Работая ногами, Вульф поплыл к плавучему домику, не выпуская Смита. Голова майора всплыла на поверхность, но признаков жизни он не подавал.

Вульф добрался до борта. Соня, уже одетая, стояла на палубе.

– Никто не видел? – спросил Вульф, задрав голову.

– Думаю, нет. Он мертв?

– Да.

Вульф прислонил тело Смита к борту и начал размышлять. «Если я отпущу труп, его найдут где-нибудь поблизости, первым делом начнется обыск плавучих домов. Но не могу же я протащить тело через пол-Каира, чтобы спрятать его подальше отсюда».

Вдруг Смит дернулся и выплюнул воду.

– О Боже, он жив!

Алекс снова затолкнул майора под воду. Сколько же можно его топить… Он отпустил Смита, вынул нож и нанес удар. Смит слабо трепыхался под водой, поэтому Вульфу никак не удавалось точно направить нож. Мешала вода. Смит бешено заколотил руками и ногами, вспенившаяся вода окрасилась в розовый цвет. Наконец Вульф схватил майора за волосы и быстрым движением перерезал ему горло.

Вот теперь он точно мертв.

Вульф отпустил безжизненное тело Смита и убрал нож. Вода вокруг них стала багрово-красной. «Я плескаюсь в крови», – подумал Алекс и почувствовал отвращение к себе. Труп относило течением. Вульф привлек его обратно. Слишком поздно он сообразил, что утонувший майор мог просто упасть в реку по неосторожности или в пьяном виде, тогда как труп с перерезанным горлом свидетельствует о насильственной смерти. Теперь тело необходимо надежно спрятать.

– Соня! – позвал он.

– Мне плохо.

– Возьми себя в руки. Нам нужно отправить труп на дно.

– О Господи, в воде столько крови.

– Да послушай же меня! – Ему хотелось наорать на нее, но приходилось понижать голос. – Принеси… принеси веревку! Скорее!

Соня на секунду исчезла из поля зрения и вернулась с веревкой. Она ничего не соображает, понял Вульф, придется отдавать ей четкие приказания, сама она не додумается.

– Теперь возьми портфель Смита и положи в него что-нибудь тяжелое…

– Тяжелое… но что?

– Ну, что у нас есть тяжелого? М-м… книги! Книги тяжелые… но недостаточно… А! Бутылки! Полные бутылки шампанского. Набей его портфель бутылками с шампанским.

– Зачем?

– Черт, перестань дрожать и делай, что говорят.

Соня снова исчезла. Сквозь иллюминатор он видел, как она спустилась по лестнице в гостиную. Она двигалась очень медленно, как во сне.

Да пошевеливайся же, жирная стерва!

Она обвела комнату невидящим взглядом и, не убыстряя движений, подняла с пола портфель. Затем прошла в кухню и открыла холодильник с таким видом, как будто никак не могла решить, что бы такое приготовить на ужин.

Ну, давай же!

Соня вынула бутылку с шампанским и замерла с бутылкой в одной руке и портфелем в другой, как будто не могла вспомнить, что ей нужно с этим делать. Наконец ее лицо прояснилось, она положила бутылку в портфель и взяла из холодильника еще одну. Вульф подумал: идиотка, клади их плотнее, чтобы больше влезло.

Соня положила в портфель вторую бутылку, посмотрела на нее, затем вынула и переложила другим концом.

Ну наконец-то соображает, успокоился Вульф.

Она умудрилась втиснуть в портфель четыре бутылки. Захлопнув холодильник, она огляделась в поисках других тяжелых предметов и уложила в портфель еще тот самый брусок для затачивания ножей и хрустальное пресс-папье.

– Что теперь? – спросила она, появившись на палубе.

– Привяжи конец веревки к ручке портфеля.

Соня постепенно выходила из прострации. Ее пальцы задвигались быстрее.

– Привяжи покрепче.

– Хорошо.

– Никого нет поблизости?

Она огляделась.

– Нет.

– Быстрее!

Она завязала узел.

– Кидай мне веревку.

Соня бросила ему другой конец веревки, он поймал его. Вульфу приходилось одновременно и держаться на плаву, и следить за норовящим уплыть в сторону телом. Для того чтобы схватить веревку, понадобились две руки, поэтому пришлось на мгновение отпустить труп и отчаянно работать ногами. Алекс пропустил веревку под мышками мертвеца, дважды обмотал вокруг торса и завязал узел. Несколько раз во время этой процедуры он уходил под воду с головой, а однажды набрал целый рот кровавой воды.

Наконец все было сделано.

– Проверь свой узел, – велел он Соне.

– Крепкий.

– Бросай портфель в воду… как можно дальше.

Соня сбросила тяжелый портфель за борт. Он плюхнулся в воду в нескольких ярдах от яхты – Соня не смогла как следует размахнуться – и пошел на дно. Веревка между телом и грузом натянулась, и Смита потащило вниз. Вульф внимательно наблюдал за его исчезновением, узлы выдержали. Он попробовал нащупать труп ногами, ноги ничего не касались. Тело ушло на большую глубину.

– Господь всемогущий, – пробормотал Вульф. – Надо же было столько возиться.

Он взобрался на палубу, оставив позади себя в воде быстро тающее розовое пятно.

– Доброе утро! – раздался голос.

Вульф и Соня резко обернулись к трапу.

– Доброе утро! – отозвалась Соня и шепнула Вульфу: – Соседка.

У соседки, мулатки средних лет, в руках была корзинка с продуктами.

– Я слышала плеск воды, – сказала она. – Что-нибудь случилось?

– М-м… нет. – Соня быстро нашлась. – Моя собачка упала в воду, и мистеру Робинсону пришлось ее спасать.

– Как мило с его стороны! – сказала женщина. – Я и не знала, что у вас есть собачка.

– Это щенок, мне его подарили.

– А какой породы?

Вульфу хотелось заорать: уходи, старая дура!

– Пудель, – ответила Соня.

– А можно на него посмотреть?

– Лучше завтра… Сейчас мы его заперли в наказание.

– Бедняжка.

– Мне нужно переодеться во что-нибудь сухое, – не выдержал Вульф.

– До завтра, – поспешила распрощаться с соседкой Соня.

– Приятно было познакомиться с вами, мистер Робинсон, – сказала соседка.

Вульф и Соня спустились вниз.

Соня упала на диван и закрыла глаза. Вульф стянул с себя мокрую одежду.

– Это самое худшее, что было в моей жизни, – призналась Соня.

– Ничего, переживешь.

– Ну, утешает, что это был англичанин.

– Да. Ты должна прыгать от радости.

– Обязательно попрыгаю, когда меня перестанет тошнить.

Вульф пошел в ванную и включил кран. Когда он вернулся, Соня спросила:

– Это хотя бы того стоило?

– Да. – Вульф указал на бумаги, все еще лежащие на полу, которые он уронил, увидев Смита. – Материал бесценен. С его помощью Роммель выиграет войну.

– Когда ты перешлешь это?

– Сегодня в полночь.

– Сегодня ты обещал привести сюда Елену.

Вульф уставился на нее в изумлении.

– Как ты можешь думать об этом, когда мы только что убили человека и утопили труп?

Она бесстыдно взглянула на него.

– Я знаю только, что меня это очень возбуждает. Ты приведешь ее сегодня. Ты мне должен!

Вульф сомневался.

– Хорошо бы передать информацию до того, как она тут появится…

– Я найду, чем ее занять, пока ты будешь возиться с радио.

– Ну, не знаю…

– Черт, Алекс, ты обещал мне!

– Ладно…

– Спасибо.

Вульф пошел в ванную, думая, что Соня все-таки необычная женщина. Она возвела развращенность на новый уровень изысканности. Алекс залез в горячую воду.

– Но теперь Смит уже не принесет тебе никаких секретных бумаг! – крикнула Соня из спальни.

– После следующей битвы нам это не понадобится, – отозвался Вульф. – Он свое отслужил.

Алекс взял мыло и стал смывать кровь.