Текст книги "История и фэнтези. По следам героев «Игры Престолов»"

Итак, Мизинец задумал начать поход в политическую власть. Есть два пути. Первый – упорно подниматься по карьерной лестнице, стараясь не просто войти в малый (узкий) королевский совет, но и выслужить титул. Так он и пытался начать свое восхождение, предложив руку и сердце (искренне) Кейтилин Талли, но получил в ответ рану от более физически подготовленного жениха и изрядную порцию унижений от несостоявшегося тестя. В условиях жесткой феодальной иерархии Вестероса двигаться этим путем оказалось невозможно, точнее, невозможно реализовать те амбициозные цели, которые Бейлиш перед собой поставил. Тогда он, видимо, – в тексте этого нет – обратился к историческим прецедентам и не мог пройти мимо судьбы Тиреллов, стюардов правителей Простора, которые благодаря милости Таргариенов стали во главе одного из королевств.[215]215
  Мартин Дж. Р. Р. Мир Льда и Пламени. М., 2016. С. 225.


[Закрыть] Тут он и выбрал второй путь: если подняться до вожделенных высот в застывшей иерархии феодального государства нельзя, то значит эту иерархию надо сломать. И в условиях хаоса двигаться наверх. Об этом он прямым текстом говорит в фильме: «Хаос – не бездна. Хаос – лестница. Многие, пытаясь взойти по ней, падают и больше уже не пытаются никогда. Падение ломает их. А некоторым выпадает шанс подняться. Они отказываются, они цепляются за свое царство, за своих богов, за любовь. Все – иллюзия. Лишь эта лестница – не иллюзия, а единственно возможный путь наверх»,[216]216
  Цит. по: Филлипс Т., КлэйрР.Игра престолов: Уроки для жизни и бизнеса. С. 181.


[Закрыть]

Очистим это высказывание от образной шелухи. Под хаосом здесь имеется ввиду период политической нестабильности, которая губит не саму феодальную иерархию Вестероса, а семьи, уютно обосновавшиеся на ее ступенях. За царства держатся не какие-то «они», а восемь правящих домов материка; за богов – септоны (и Санса,[217]217
  Если бы для Сансы были значимы «старые боги», ее бы не мучил брак с Тирионом: его бы для нее просто не существовало.


[Закрыть]и Арья не слишком-то «цепляются» за свои богорощи); за любовь – семейные люди, опасающиеся любых перемен. Ничего апокалиптического – обычная феодальная война, без какого-либо революционного содержания. В условиях нестабильности открывается не только большое количество королевских и лордовских вакансий, но, что для Мизинца важнее, возможность влиять на новоиспеченных правителей, которые не хотят отправиться за теми, кого они свергли.

Итак, Мизинец, в отличие от остальных персонажей саги строит свою деятельность, исходя не из конкретной сиюминутной политической ситуации, а на основе стратегической постановки вопроса. И суть этого вопроса в том, что ситуацию надо менять. Исходной точкой рассуждения становится формулировка противоречия: «Я – бедный рыцарь, который хочет получить политическую власть, но как бы я ни служил, в рамках этой системы я власть получить не смогу». Следовательно: «Систему надо подвергнуть такой деформации, в результате которой я смог бы оказывать реальное влияние на политический процесс, т. е. получить власть». Именно поэтому в третьем сезоне Бейлиш говорит Серсее странную фразу: «Факты мне часто мешают». Действительно, факты противоречивы и многообразны. Так, как выделить те, которые являются наиболее значимыми и важными для выстраивания политической комбинации? Только правильно поставив вопрос. Иначе нетрудно запутаться.

Как запуталась сама Серсея. Кто убил Джоффри? Тирион ему угрожал и даже бил, но он Ланнистер, дядя юного короля, но он выплеснул отравленное вино, но более веский мотив – месть – был у Сансы, но Санса по складу характера не может никого убить, но именно она исчезла после убийства и т. д. Постановка вопроса: «Кому выгодна смерть Джоффри?» – ничего не дает, убийцы оказываются явно не в первом ряду слишком многочисленных подозреваемых. А вот такая постановка проблемы как: «Что изменится после смерти юного короля в политическом раскладе?» – сразу заставляет обратить внимание на Тиреллов. Кстати, непонятно, почему этот простой вопрос не пришел в голову Тайвину: для него это шаблон мышления.

Однако вернемся к Мизинцу. Пока что выстроенная им схема весьма умозрительна. Война только что закончилась, и, похоже, снова браться за оружие никто не хочет. Государство кажется прочным. Бейлиш снова начинает искать противоречия. Система выстроена примерно так:

Ясно, что она на самом деле крайне неустойчива, потому что завязана на конченного алкоголика Роберта Баратеона, которого страстно ненавидит его жена. Рано или поздно она его уничтожит. Это краткое описание противоречия. Но само по себе это не повлечет широкомасштабного конфликта. Фактором стабильности является Джон Аррен, который держит под контролем вооруженные силы четырех домов, а через административный ресурс десницы контролирует Ланнистеров и Тиреллов. Он более или менее тесно интегрирован во все враждующие группировки, является тем общим, что их связывает.[218]218
  Конечно, главное противоречие, определяющее уже много столетий жизнь Вестероса, гораздо глубже: семь (или восемь) королевств ничего не связывает, ни общее хозяйство или крупные проекты, ни торговля, ни даже общий враг. Бедняга Джон Аррен – лишь единичное проявление этого общего противоречия: воспитатель Старка и Баратеона, женат на Талли, как и Старк, административно работает с Ланнистерами, на одной из которых женат Баратеон. При том, что почти все они друг друга ненавидят. Так как он является связующим звеном между ними его нужно убить, так как они все конфликтуют его можно убить. Лиза, когда убивает мужа, действует не как Аррен (то есть во имя сына), а как Талли (во имя своей юношеской любви), что, с моей точки зрения, фантастично.


[Закрыть] Если начнется война, они просто раздавят Ланнистеров, и трон перейдет к Станнису. А с этим парнем, без всякого чувства юмора, особо не поиграешь. Значит, надо ликвидировать Джона Аррена, поссорив при этом наиболее могущественные дома – Старков и Ланнистеров. Это и есть правильная постановка вопроса. Тот факт, что Аррен добрался до целой толпы бастардов, наводнивших Королевскую Гавань и успел растрепать об этом Станнису, только ускорил развязку. Ресурс для удара оказался под рукой – Лиза Аррен. Ее письмо Старкам и так вовремя подвернувшийся кинжал, которым хотели убить Брана,[219]219
  Что-то мне не верится, чтобы за всем этим стоял Джоффри: поиск и наем убийцы (сам он это просто не может сделать – нет таких знакомых), поджог библиотечной башни, чтобы отвлечь стражу – слишком сложно для него.


[Закрыть] запустили процесс гражданской войны.

После крушения Старков – здесь для Бейлиша полезное сочеталось с приятным: он отомстил за свою первую (и последнюю, как оказалось) любовь – надо раскручивать следующий виток конфликта, то есть бить по Ланнистерам. Так как они все, мягко скажем, не любят друг друга и всех остальных, уязвимых точек у них много. Проще всего прихлопнуть Серсею, что Мизинец (или кто-то еще) потом и сделает, но пока это парадоксальным образом, как раз укрепит Львов. Принцип остается старым: усиление хаоса осуществляется через столкновение наиболее сильных домов, то есть Ланнистеров и Тиреллов. Преждевременной дискредитации Джоффри не допустил сам Бейлиш[220]220
  Мартин Дж. Р.Р. Игра престолов: Игра престолов. Битва королей. М., 2014. С. 699.


[Закрыть]: замазаны в этом грязном деле должны быть все, но как при этом разжечь конфликт двух домов, одновременно ослабив оба? Ответ нетривиален: надо ликвидировать Джоффри руками Тиреллов. Последствия этого шага очень серьезны: на престоле оказывается король-ребенок, за влияние на которого начинают спорить, как минимум, Тайвин и Серсея – внутренний конфликт ослабит Ланнистеров, не говоря уже об авторитете королевской власти в целом. Если преступление раскроется – война будет неизбежна, если нет – на арене появляется еще одна противоборствующая сторона – честолюбивая и изворотливая Маргери.

Такая заботливая бабушка-убийца. Неплохо придумано, но как заставить Тиреллов убить собственного зятя, да еще и короля? Конечно, зятья на Джоффри не заканчиваются, есть еще Томмен, но он мал, а дело – рискованное. И вот здесь проявляется еще одно важное свойство мышления Петира Бейлиша: он понимает, что всякий предмет имеет не одну сторону своего бытия, и какой стороной он предстанет, во многом зависит от обстоятельств. Топором, например, можно рубить дрова, колоть орехи, его можно использовать как клин, или как рычаг, им можно прижимать бумаги, чтобы не разлетелись на ветру, можно проломить кому-нибудь голову, а можно и суп «сварить». Человек гораздо сложнее. Он одновременно хозяйственник и политик, верующий и богохульник, домосед и странник, семьянин и друг. Какой своей стороной он предстанет зависит от многих факторов, но, в том числе, и от тебя.

Ошибка может стоить очень дорого в буквальном смысле этого слова. Мизинец в этом убедился еще в самом начале истории (не своей, а Дж. Мартина). Вспомним рыцарский турнир в честь нового десницы, Неда Старка. «Первым выехал Сандор Клиган в оливково-зеленом плаще, прикрывающем пепельно-серый панцирь. Лишь шлем в виде собачьей головы украшал его доспех. „Сотня золотых драконов на Цареубийцу“, – объявил громко Мизинец, когда появился Джейме Ланнистер на элегантном чистокровном гнедом. Конь был покрыт позолоченной кольчужной попоной, Джейме сверкал с головы до ног. Даже его пика была изготовлена из золотого дерева, доставленного с Летних островов. „По рукам, – отвечал лорд Ренли. – Нынешним утром Пес кажется мне голодным“. – „Всякий голодный пес знает, что лучше не кусать руку, которая кормит его“, – сухо отозвался Мизинец».[221]221
  Там же. С. 220.


[Закрыть] Недалекий Ренли оказался прав: поединок выиграл Сандор Клиган.

В чем ошибся Бейлиш? В определении человеческого качества Клигана. Он, чисто рационально, смотрел на него как на вассала Ланнистеров, считая, что именно это качество и является, если не в жизни, то на данном турнире определяющим. Следовательно, Сандор должен уступить взбалмошному Джейме-2, чтобы, как минимум, не раздражать его. Но смысл турнира для Сандора Клигана состоял в том, чтобы посчитаться со своим братом, и Джейме был для него просто турнирной ступенькой на пути к решающей «разборке». Ренли не понял этого, но заметил «особое» состояние рыцаря, его совсем не турнирный настрой на борьбу, боевой дух, который и позволил ему сначала сразить своего противника, а потом выстоять в поединке с Горой. Рациональному Мизинцу это оказалось недоступно. Запомним этот очень важный момент.

А пока пойдем дальше. В случае с бабкой Тирелл (Оленной) он не повторил своей ошибки. Предоставим ему слово: он хвастается перед Сансой, которая ненавидит Джоффри, и поэтому весьма откровенен. «А вот со старушкой, надо отдать ей должное, не соскучишься. Ужасная старая карга, и отнюдь не столь ветхая, как притворяется. Когда я приехал в Хайгарден вести торг за руку Маргери, она предоставляла своему лорду-сыну выхваляться, а сама расспрашивала меня о натуре Джоффри. Я, разумеется возносил его до небес, а мои люди тем временем сеяли среди челяди лорда Тирелла тревожные слухи. Вот как следует играть в эту игру… Леди Оленна ни за что не дала бы свою драгоценную внученьку в обиду Джоффу, но она в отличие от своего сына понимала, что сир Лорас при всей своей рыцарской утонченности – натура не менее горячая, чем Джейме Ланнистер. Если бросить Джоффри, Маргери и Лораса в один горшок, заварится цареубийственная похлебка. Старуха понимала также и то, что ее сын вознамерился сделать Маргери королевой, а для этого непременно нужен король… но не обязательно Джоффри. Вот увидите, скоро у нас будет еще одна свадьба, Маргери выйдет за Томмена, сохранив свою корону и свое девичество. И то, и другое ей не так уж и желательно, но кому до этого дело? Главное, чтобы великий западный союз был сохранен… по крайней мере на время».[222]222
  Мартин Дж. Р.Р. Буря мечей: Буря мечей. Пир стервятников. М., 2015. С. 607.


[Закрыть]Об исторических прототипах Оленны мы еще поговорим, сейчас нам важнее логика мышления Бейлиша.

Итак, суть заговора в том, что Оленна и ее сын Мейс Тирелл действуют в разных ипостасях. Лорд Тирелл – политик и его задача любыми средствами протолкнуть дочь на престол. Что там с ней будет – не столь важно («лишь бы царствовала»). Ее благополучие – какой-никакой отец, все-таки, – он стремится обеспечить традиционным и довольно опасным методом: назначением брата в королевскую гвардию. Повторимся, о перспективах такого шага он особенно не задумывается. Старуха Тирелл мыслит, как, прежде всего, заботливая бабушка – и хладнокровный убийца, по совместительству, – ей важно обеспечить счастье внуков. С Джоффри каши не сваришь, а если и сваришь, то в глотку она не полезет, а отказаться от престола нельзя. Дальше она рассуждает уже как политик: значит его надо убить, на худой конец есть еще один король. Маленький, правда, и неказистый, но это проблемы Маргери, пустяковые по сравнению с маньяком Джоффри. При этом политический вес Тиреллов при дворе резко возрастает. Замечу, что в сериале действия Оленны очевидно бессмысленны: Маргери вполне успешно «рулит» своим экспансивным женихом.

Оленна не глупа, но мыслит стереотипно: «Не нравится – убить». Она и не подозревает (?), что бросает Маргери в организованную Бейлишем и Варисом мясорубку, которая называется «великий западный союз… на время». Мизинец отлично понимает, что сохранен он будет только на короткое время, а дальше дома займутся своим любимым делом – самоистреблением. Ситуация «Маргери выходит замуж за Томмена» чревата конфликтом между сватами, особенно если его немного подтолкнуть. Сделает это, правда, Варне, а насколько успешно, мы узнаем из шестой книги.

«Все течет, все меняется», даже Санса. Пока что отметим еще одну очень важную черту в мышлении Петира Бейлиша: он чувствует время. Время как изменение: мир не стоит на месте, и люди и обстоятельства постоянно меняются, то, что незыблемо сегодня, рассыпается в прах завтра, пешка может стать фигурой, а то и игроком. Наиболее интересно проследить это на примере Сансы. Мизинец заметил ее практически сразу, на турнире в честь Старка, что было ожидаемо: она очень похожа на Кейтилин, его первую любовь (вторая – он сам). Далее фильм и книга принципиально расходятся. В сериале Бейлиш сразу начинает играть с Сансой, точнее играть Сансу, в «игру престолов», рассказывая ей историю Сандора Клигана. Это безумие: девочка весьма болтлива и находится гораздо ближе к Клигану, чем к Петиру, а у Пса разговор с людьми, проникшими в его тайны, короткий и нелицеприятный.

В книге все иначе: Мизинец вроде бы забывает про дочь Старка. И не случайно: она вообще не участвует в игре. «Как, – скажите вы, – она же невеста Джоффри?!» В этом качестве она просто фиксировала союз Роберта и Старков. Бейлиш знает, что Старки обречены, и поэтому Санса с самого начала сюжета не была и не могла быть невестой Джоффри, иначе, как по названию. Если она – его невеста, то весь план Мизинца рухнул, а он сам погиб. Санса даже не пешка в «игре престолов», она – заложник, которого не на кого менять.

Но скоро все изменилось. Предоставим слово лорду Бейлишу: «В Королевской Гавани есть два вида людей: игроки и фигуры». – «И я была фигурой?» – Санса боялась услышать ответ. «Да, но пусть это вас не тревожит. Вы еще наполовину ребенок. Фигурой может быть как мужчина, так и девица – даже тот, кто полагает себя игроком. – Он [Мизинец, – К. К.] съел еще одно зернышко. – Например, Серсея. Она считает себя хитрой. Но на деле очень предсказуема…».[223]223
  Мартин Дж. Р.Р. Буря мечей: Буря мечей. Пир стервятников. М., 2015. С. 605.


[Закрыть] К этому разговору мы еще вернемся, но уже в другом контексте. А пока отметим: Бейлиш считает на данный момент Сансу серьезной фигурой в «игре престолов», сравнимой по мощи с Серсеей. И, зафиксируем попутно: игрок, в отличие от фигуры, имеет возможность делать инициативные ходы, поэтому он и непредсказуем.

Так в какой момент Санса стала фигурой? В момент гибели Робба Старка и «убийства» его братьев, то есть, сделавшись наследницей Винтерфелла. С этого момента отбою от женихов не было, был даже муж, правда, очень невзрачный.[224]224
  А вдвоем они могли бы наворотить дел! А может быть еще «срастется»?!


[Закрыть] Но лорд Петир не останавливается и продолжает игру. Значимость Сансы как «фигуры» растет, а сама она превращается в Алейну, незаконную дочь Мизинца. «Не доверяйте никому, сказал я однажды Эддарду Старку, но он меня не послушал. Ты Алейна и должна оставаться Алейной всегда [выделено мною, – К.К.]. – Он приложил два пальца к ее левой груди. – Даже здесь. В своем сердце. Способна ли ты на это? Способна ли быть моей дочерью от чистого сердца?».[225]225
  Мартин Дж. Р. Р. Буря мечей: Буря мечей. Пир стервятников. М., 2015. С. 843.


[Закрыть] Как Алейна Санса участвует по крайней мере в двух заговорах Бейлиша: убийстве собственной тетки и захвате власти в Долине. Нет ничего удивительного, что маска должна бы прирасти к ее лицу.

Но тут выясняется, что «всегда» понятие относительное. Лорд Бейлиш нашел ей жениха. Кому – «ей»? Как тут же выясняется, всего 350 страниц спустя, Сансе Старк, а не Алейне. Это говорит сам же Петир: «Когда Роберт умрет, Гарри-Наследник превратится в лорда Гарольда, владетеля Орлиного Гнезда и Защитника Долины. Знаменосцы Джона Аррена никогда не полюбят меня или нашего бедолагу Роберта, но своего Молодого Сокола будут любить… и когда они съедутся на свадьбу, и ты выйдешь к ним со своими распущенными золотистыми волосами (!), в белом плаще с серым лютоволком (!!), все рыцари Долины дадут обет вернуть то, что принадлежит тебе по праву рождения. Вот что дарю я тебе, моя милая Санса (!!!): Гарри, Гнездо и Винтерфелл».[226]226
  Там же. С. 1187.


[Закрыть]

Судя по спойлерам, первый раунд этой игры остался за Сансой. Но понимает ли Бейлиш, что, выйдя замуж за Гарольда Хардинга, она становится игроком? Игроком, который держит его жизнь в своих руках? Какие-то гарантии он наверняка имеет. Но, главное, изменилась ситуация. На пощаду Тиреллов ему рассчитывать не приходится: они постараются убрать всех свидетелей своих преступлений. А если погибнет Маргери, они будут мстить тем, кто устраивал этот брак. Тирион уже давно хотел с ним разобраться, но ему было некогда. Сейчас, похоже, его возможности расширятся. Целая толпа покойников и калек (Кейтилин-бис, Джейме-1, Бриенна) тоже не прочь его повстречать и с пристрастием спросить про Сансу. Причем, вряд ли матримониальные заботы Бейлиша будут восприняты с сочувствием. Наконец лорды Долины, «дали ему год» и с нетерпением ждут окончания срока. А может есть и еще какие-то, более существенные, вводные? Жених проплачен щедрым приданным – надо действовать.

Итак, если у нас есть Джейме-2 и Джейме-1, то Санса переживает возможно даже более значительные метаморфозы. Дело обходится без увечий, но под чутким руководством Мизинца, который, чувствуя изменение окружающего мира, и не в лучшую сторону, меняет Сансу и (важно!) учитывает, как она меняется сама. Малолетней дуре из «Игры престолов» нельзя доверить того, что он доверяет начинающей интриганке из «Пира стервятников».

Сам Петир тоже учитывает эволюцию мира Вестероса. Если Нед Старк ведет себя в Королевской Гавани как в Винтерфелле и погибает, то Бейлиш в Долине резко меняет свое поведение. Практически исчезает едкая ирония – местные лорды не склонны смеяться его шуткам, у них, вообще, своеобразное чувство юмора. Теперь Бейлиш не прочь признаться в своих ошибках: «Леди Лиза согласилась отослать его [певца Мариллона, – К. К.] прочь, поэтому и позвала его в этот чертог. Мне следовало присутствовать, но я и помыслить не мог… Если бы я настоял… она погибла из-за меня». «Так нельзя говорить, в панике подумала Санса. Нельзя. Нельзя».[227]227
  Там же. С. 839.


[Закрыть] В Королевской Гавани – нельзя, там «слова – ветер», а любого проявления слабости не прощают. В Долине ценят искренность и не понимают, что можно играть даже в такой ситуации. Чуть позже Мизинец будет укорять лордов в несоблюдении законов гостеприимства, и его упрек будет принят. В Королевской Гавани ему бы ответили, как Серсея ответила Тириону на замечание, что Мизинец лжив: «… И черен, как говорила ворона о вороне».[228]228
  Там же. С. 179.


[Закрыть] Когда лгут все, какой смысл упрекать кого-то во лжи? Когда закон гостеприимства поставлен в зависимость от политической конъюнктуры («красная свадьба»), какой смысл о нем вспоминать? Но тут законы выше политической целесообразности, и Мизинец это понимает. То, что наивно и неприемлемо в столице, вполне работает в Долине. И, наоборот, «развести» лордов на вопросе о воспитании Роберта не получилось. Сансе все это еще предстоит понять.

Мир Петира Бейлиша сложен и изменчив, он никогда не стоит на месте. То, что было верно сегодня, завтра станет роковой ошибкой. Противоречия развиваются, нарастают и двигают процесс. Игра меняет и игроков, и правила. Все думали, что садились за шахматный стол с лордами, а оказалось, что это бокс с наемными убийцами, надели перчатки (кто жив остался), и выяснили, что это фехтование с разнообразными упырями, выхватили мечи из валирийской стали, а им говорят: «Не надо так кипятиться – у нас сеанс магии». Кто говорит? В частности, лорд Бейлиш.

Кто был среди игроков в первых двух книгах? Тайвин Ланнистер, Робб Старк, Фрей, Станнис, Доран Мартелл, Бейлон Грейджой, очень недолго Нед Старк и Серсея. Другими словами, практически все главы королевских домов Вестероса, многие из них и объявили себя королями, другие, как Ланнистер или Фрей, возомнили себя «делателями королей». И где они к концу пятой книги? Станнис пляшет под дудку Мелисандры и даже Джона Сноу, Доран Мартелл вынужден присоединиться к игре Вариса, Фрей прячется в своем замке, пока его многочисленных потомков режут все, кому не лень. Остальные пополнили красочную книгу «In Memoriam». Где-то еще пиратствует Эурон Грейджой, но скоро он доплывет до драконов, и тогда одному Дж. Мартину известно, что с ним будет, но, я думаю, ничего хорошего.

Главная тайна лорда Бейлиша. Кто стал игроком на момент начла шестой книги? Мизинец, Варне Иллирио, Джон Сноу (если выживет), Квиберн (возможно), Мелисандра, Мокорро, дружески опекающий, на чью беду неизвестно, Виктариона, и, наконец, Марвин. Является ли игроком Дейенерис – вопрос непростой, но пока что она, кувыркаясь и барахтаясь, несется в потоке, который сама инициировала лишь отчасти. Высидеть драконов, еще не значит стать их хозяйкой. Королей и лордов сменяют маги, бастарды и авантюристы всех мастей, общее влияние которых резко возрастает, а индивидуальное каждого отдельно – падает. Но и это не догма. «В игре престолов даже самые незначительные фигуры наделены собственной волей и могут отказаться делать придуманные для них ходы»,[229]229
  Там же. С. 973.


[Закрыть] – говорит лорд Бейлиш Сансе. Такая ситуация ему явно на пользу. Но возрастает и влияние магии, в которой он, вроде бы, не силен. Понимает он этот факт? Точно ответить на этот вопрос нельзя, Мизинец всегда остается в поле реальной политики, где силен, но есть основание полагать, что это он понимает.

Вот его разговор с Сансой в Орлином Гнезде:

«– Джоффри отдал вам Харренхолл. Там вы были бы лордом по праву.

– Разве что по названию. Мне нужен был громкий титул, чтобы жениться на Лизе, а Ланнистеры что-то не торопились передавать мне Бобровый Утес.

– Но замок все равно ваш.

– Да и какой замок… неоглядные чертоги, разрушенные башни, сквозняки. Приведения. Отапливать его – сплошной убыток, оборонять его невозможно. Есть еще такая мелочь, как проклятие…

– Проклятия существуют только в песнях и сказках.

Эти ее слова, похоже позабавили Петира.

– А разве есть песня про Грегора Клигана, умершего от смазанного ядом копья? Или про того наместника, которому сир Грегор отрубал сустав за суставом? Ему замок достался от Амори Лорха, а тому – от лорда Тайвина. Одного убил медведь, другого – карлик. Леди Уэнт, как я слышал, тоже умерла. Лотстоны, Стронги, Харроуэи… Харренхолл убивает всех, кто коснулся его.

– Тогда отдайте его лорду Фрею.

– Хорошая мысль, – засмеялся Петир. – А еще лучше вернуть его нашей любезной Серсее…».[230]230
  Там же.


[Закрыть]

Здесь проявляется еще одна важная особенность мышления лорда Бейлиша – иерархичность. Все вопросы и средства их решения выстраиваются у него в голове по степени их значимости: ключевые, важные, текущие, второстепенные. Любопытно, что даже Тирион не может зачастую расставить проблемы по мере их важности. Известие о появлении за стеной упырей он пропустил мимо сознания: интриги в Королевской Гавани показались ему важнее. Свою ошибку ему еще предстоит осознать. А вот Мизинец чисто «рефлекторно» выделяет главные проблемы игры.

Кто ему Фрей? Крупный злодей, с которым мечтают разделаться очень значительные и сильные люди. Он ему пока никак не мешает, к тому времени, когда Петир (я оговорился: Санса) появится на Севере, с Фреем будет, скорее всего покончено. Или он ослабеет настолько, что не будет представлять опасности. Более того, в длинную очередь желающих разобраться с лордом Переправы (от Мандерли до Арьи) его просто не пустят. Сансу пустят, а Мизинца – нет. Серсея – другое дело. Пусть она и фигура, но очень опасная для Сансы. К тому же она чрезвычайно важный фактор дестабилизации на юге и ее преждевременное устранение грозит ненужными последствиями – консолидацией Ланнистеров и Тиреллов. Думаю, Варне и Квиберн об этом позаботятся… Впрочем, Серсея может принести и какую-то пользу. Что это за «чудесные гобелены»? Они нужны только для того, чтобы украсить «спойлерный» бал?!

Перед нами просто показательная рефлекторная реакция. Но у лорда Петира каждая проблема стоит на своем определенном месте и меняет его по мере развития сюжета. Тот же титул лорда Харренхолла настолько значим для Мизинца после битвы на Черноводной, что именно его он просит себе в награду. Но после женитьбы и убийства леди Аррен, лорд-протектор весело обсуждает с Сансой, кому бы роковой замок подарить. Теперь все внимание лордам Долины, а из них особое – жениху Сансы Гарольду Хардингу. Если Санса выйдет за него замуж, то первое место в иерархии проблем займет Север? Посмотрим…

Такой способ мышления позволяет не упускать мелочей. Это парадокс, но очевидно, что решение каждой крупной и значимой проблемы, подразумевает решение целого ряда мелких. Крупное, глобальное противоречие влечет за собой огромное количество не столь значимых, но тоже важных. Эти, вроде бы, пустяки могут иметь большое значение. Мимоходом Мизинец бросает:

«– … Смени платье.

Алейна бросила взгляд на свой сине-красный подол.

– Разве оно…

– Оно слишком отдает домом Талли. Вряд ли лордам Хартии понравится, что моя побочная дочь расхаживает в платье моей покойной жены. Выбери что-нибудь другое, только не голубое с кремовым – об этом-то, думаю, тебе не надо напоминать?

– Нет. – Голубой и кремовый – цвета дома Арренов».[231]231
  Там же. С. 972.


[Закрыть]

По ходу дела выясняются и более изощренные вещи: именно Петир Бейлиш надоумил Гарлана Тирелла надеть в бою у Черноводной доспехи Ренли.[232]232
  Там же. С. 599.


[Закрыть] Похоже, он организовал убийство сира Хью, сквайра Джона Аррена. Сначала указал на него, как на свидетеля; потом воспрепятствовал немедленной встречи с ним Неда Старка.[233]233
  Мартин Дж Р.Р.Игра престолов: Игра престолов. Битва королей. М., 2014. С. 182–183.


[Закрыть] А вскоре Хью погиб, убитый на турнире вассалом Ланнистеров Грегором Клиганом. Подозрительно… Заметим, кстати, что на жизнь Тириона тоже покушался выходец из Долины Аррен, рыцарь королевской гвардии Мендон Мур, и его связь с Серсеей установить не удалось…

«Хорошо, – скажите вы, – одним рыцарем больше, одним рыцарем меньше: в такой мясорубке это никакого значения не имеет. Что же стоит на вершине иерархии ценностей Петира Бейлиша? Как-то не верится, что это Санса Старк». Не верится… Надо полагать, что лорд Бейлиш играет очень крупно, и хорошо знает и ставку, и приз. И здесь мы выходим на вопрос, с которого начали. На вопрос о власти. Очевидно, что занять Железный трон, Мизинец не может ни при каких обстоятельствах. Так что же для него власть? Это одна из главных загадок саги. Тайна. Известная только автору. Хотя сам Мизинец немного проговаривается на этот счет. Продолжим цитату, к которой мы уже обращались в начале: «… Например, Серсея. Она считает себя хитрой, но на деле очень предсказуема. Ее сила заключается в красоте. Происхождении и богатстве, но по-настоящему ей принадлежит только первое из этих благ, да и его она скоро лишится. Жаль мне будет ее, когда это произойдет. Она жаждет власти, но когда получает ее, не знает, что с ней делать».[234]234
  Мартин Дж. Р.Р. Буря мечей: Буря мечей. Пир стервятников. М., 2015. С. 605


[Закрыть] Итак, власть – не цель, власть инструмент для осуществления какого-то проекта. Борьба идет не за власть как таковую. Если вы думаете так, то вы – просто «Серсея».

Борьба идет за проект. Надо полагать, Мизинец, и уж, конечно, лорд Бейлиш, знает, что это за проект. Ради него пролито много крови, принесено много жертв, по большому счету, это и его собственная жизнь, которая превратилась в одну сплошную интригу, «игру престолов». И это тайна, которую автор нам, я надеюсь, раскроет.

Ставка против Бейлиша. И все-таки я не верю, что «игра престолов» закончится победой лорда Петира Бейлиша. Интеллектуального превосходства еще недостаточно для победы. В чем слабость Мизинца? Вспомним его ошибку на рыцарском турнире в честь Неда Старка. Бейлиша подвел рациональный расчет: он не учел страсть, которая ведет по жизни Сандора Клигана. Ренли этого тоже не учитывал, но он что-то чувствовал, а у Мизинца эти чувства отключены. И не потому, что он психопат, а потому что они (чувства) не играют в политической интриге большой роли. В Королевской Гавани все больше всего любят себя, и поэтому их выбор легко предсказуем. Лиза Аррен – сумасшедшая, и ее сумасшествие – просто фактор такой же рациональной игры. Такая же рациональность и Гарлан Тирелл в доспехах Ренли, что, между прочим, подтверждает Тирион. Даже любовь Оленны к внукам очень легко просчитать рационально. Мизинец ставит знак равенства между чувствами и эмоциями.

А в случае Сансы все совсем не так. Она многому научилась, но ничего не забыла: ни дома, ни любви, ни чести. Она уже не только прекрасно понимает, кто перед ней, но и чувствует Бейлиша. Пока что они играют общую игру, но для Сансы любовь – не игра, и, если Гарольд займет схожую позицию (при условии дальнейшего развития этой сюжетной линии), положение лорда Петира станет совсем неустойчивым. За что его Санса может «приговорить»? Вариантов много. Самый банальный: он решит поторопить в «лучший мир» чахлого Зяблика. Санса к нему искренне привязалась и такого поворота событий Мизинцу не простит.

Мы уже отмечали, что есть еще очень много людей, которые желали бы лорду Бейлишу смерти. Что будет, например, если Джейме-1 узнает про нехитрую шутку с ножом или про письмо Лизы Аррен? А Бриенна? По-моему, исход для Мизинца одинаков.

Лорд Петир циничен. Циничный разум не только броня, защищающая человека, это и раковая опухоль, медленно убивающая его. Наступает момент, когда он не только перестает отличать добро от зла, но и силу от слабости. Цинизм не берет в расчет веру человека в правое дело, а ради этого многие готовы идти на смерть, что многократно увеличивает их силу. Злые шутки Мизинца позволяют ловко маскировать его опасный ум – кинжал важно спрятать от врага, – но они дезориентируют и его самого. Изгнание Барристана Селми он правильно оценить не смог: «Сир Барристан резко поглядел на него… Подняв руки, он расстегнул застежки, удерживавшие на месте его плащ. Тяжелое белое одеяние скользнуло с его плеч, ударившись о пол. Со звоном отлетел шлем. „Я рыцарь, – объявил он всем присутствующим и расстегнув серебряные застежки нагрудника дал ему упасть. – И умру рыцарем“. – „Нагим рыцарем“, – вставил Мизинец.[235]235
  Очень двусмысленная шутка. В Европейской народной традиции обнажение осуществлялось для облегчения связи с «иным миром». Многие колдуны и ведьмы для совершения магических обрядов снимали одежу, это же требовалось и от простых людей, которые хотели вступить в контакт с потусторонними силами (См., например: Сеньоль К. Сказания о дьяволе. М., 2002. С. 396, 454, 484, 493 и др.). В конечном итоге, Селми оказался в Эссосе, который по отношению к Вестеросу по многим признакам (расположен за морем, там обитают чудовища и страшные тираны, другой язык, развито колдовство и т. п.) как раз и является тем «иным миром». Не знаю, осознавал ли это Дж. Мартин, но, по-моему, осознавал, и это сильно!


[Закрыть] Все расхохотались».[236]236
  Мартин Дж. Р. Р. Игра престолов: Игра престолов. Битва королей. М., 2014. С. 436.


[Закрыть]

Второй момент тоже важен. Бейлиш ведет самостоятельную игру, или является частью игры кого-то другого, как Варне? Откуда у него столь обширный ресурс? Как мы уже отмечали, мешков с золотом он с собой не таскает, а в казну Орлиного Гнезда глубоко запустить руку не может, да и поживиться там особо нечем. Между тем, он скупает долги Уэйнвудов, предлагает огромные деньги в качестве приданного Сансы, покупает Корбеев, организует роскошные балы… Это не полный перечень. Где он хранит деньги? Банков в Вестеросе нет. А его ли это деньги? Вопрос… И, если ответ на этот вопрос отрицательный, то где гарантии, что лорд Петир Бейлиш игрок, а не фигура?